Обреченные попаданцы

3.3

Серые коробки зданий щурятся подслеповатыми окнами на солнце. Такие же серые лица у горожан, которые стараются прошмыгнуть и постоянно втягивают голову в плечи, словно опасаются удара. Благоухания сточных канав вызывают слезы у чувствительной натуры эльфа. Пару раз они успешно отпрыгивают от водопадов помоев, которые выливаются из верхних окон. Третий раз не успевают… Те выражения, которыми орк поносит невидимого самоубийцу, заставляют солнце стыдливо спрятаться за облаком.

Центр города напоминает пустырь, на котором кто-то создал здание, напоминающее ночной горшок с выбитым дном. Дома окружают этот «горшок» ровным кругом, словно древние астрологи очерчивали площадь под стать луне. На площади никого нет. Всего одна дверь в странном здании, и за ней видна фигура сидящей девушки со скованными руками.

Орк замечает какое-то движение за створом окна. Его прыжок сделал бы честь любой пантере. Раздается треск, сломанная ставня летит на грязную мостовую. Жертва, лопоухий и давно не мытый мужичок, нервно сучит ногами и начинает дурно пахнуть.

— Слышь, вонючка, не дергайся! Или я откушу тебе сопливый нос! — рыкает орк, мужичок начинает пахнуть сильнее, но вырываться перестает. Лишь дрожит, как осиновый лист на ветру.

— Дурнопахнущий друг наш, скажи-ка нам одну вещь — почему на площади не видно людей? Из-за дракона? — эльф встает с подветренной стороны.

— Дда, ми-милсдари. Скоро ящер крылатый при-прилетит и схрямкает Параську. Потому все и попрятались по домам, — отвечает лопоухий мужичок.

— А что же вы не грохните его? Собрались бы городом и завалили зверюгу, — спрашивает орк.

— Я-ящер сильный. А так… он жрет двенадцать девок в год и защищает город от набегов разных и разбойников лютых.

— Когда он должен прилететь? — интересуется эльф.

— На за-закате, — мямлит мужчина.

Эльф поднимает глаза вверх. Солнце только-только начинает клониться к закату, поэтому у них еще есть достаточно времени, чтобы подготовиться.

— Траргок брось бяку, пока не измазался. Пойдем, осмотримся, да узнаем у девчонки — что и как.

Орк кивает и зашвыривает мужичка обратно в окно. Там слышится звон, сдавленная ругань и хруст сломанной мебели. Запах исчезает вместе с мужчиной.

Шаг за шагом орк и эльф приближаются к странному зданию без крыши. Могучая дверь слегка отодвинута в сторону. Траргок и Мирралат протискиваются в щель. Внутри утоптанная земля, круглые стены и миловидная девушка, чьи руки скованы тяжелой цепью. Эльф подходит к девушке и трогает ее плечо. Темнорусые волосы по плечи, простое серое платье не скрывает, а подчеркивает ладную фигурку. Из- под подола высовываются небритые ноги.

Девушка вскидывает на эльфа огромные голубые глазищи, смотрит за его спину и морщится:

— Дверь! Держите дверь, иноземцы!

Орк и эльф оборачиваются одновременно. Дверь из огромных бревен скользит в пазах, как легкая калитка и преграждает выход. Увы, ни бешенная ругань, ни удары могучей секиры не помогают — дверь словно сделана из стали и не поддается даже отточенному металлу.

— Глупцы, — шепчет девушка, — теперь дракон сожрет нас всех.

Орк продолжает бить в дверь. Он воин и не может просто так сдаться. Он должен победить эти тупые бревна. Эльф же на несколько мгновений застывает и потом поднимает вверх указательный палец, словно проверяет направление ветра. Знающие его спутники после такого знака стремились оказаться подальше от эльфа — это значит, что он задумал какую-то пакость. На счастье орка — он этого жеста не видит.

— Помоги-ка, — окрикивает эльф бушующего орка, подходит к девушке и поднимает чугунную цепь.

Один удар и чугунные змеи падают к босым ногам пленницы.

— Как зовут тебя, прелестница? — спрашивает эльф.

— Парася. Дочь сапожника Мухарта Лысого, — отвечает девушка.

— Раздевайся, Парася, спасать тебя буду! — после небольшой паузы говорит эльф и раскидывает перед девушкой плащ.

— Чего-о? — в один голос тянут и девушка, и орк.

— Ребята, ну что тут непонятного? — хмурится эльф. — Дракон же прилетает за красивой девственницей, так?

— Так, — соглашаются двое других пленников.

— Значит, у девушки есть небольшой недостаток, который запросто может быть исправлен мужским достоинством. Так что… раздевайся! — эльф расстегивает ремень.

— А по-другому нельзя? — спрашивает девушка.

— Можно, — бурчит орк, — можно тебе нос сломать и уши оборвать, тогда ты будешь не самой красивой девственницей этого города.

— Да?

— Да! — хмыкает орк и улыбается одной из своих фирменных улыбок, от которых стынет кровь у людей, а у коров сворачивается в вымени молоко.

Девушка вздыхает и начинает развязывать поясок на платье…