Обрести себя. Книга 1

глава 3

Дети спали на лапнике. У костра лежала непотрошеная рыба. Значит, дети рыбачили. Я разбудила их и отправила их умываться. Сама в это время собирала вещи.

— Мама, мы умылись, — проговорил Илья. — Куда пойдем?

За его спиной стояла хмурая и мокрая Эля. Опять Илья её обрызгал, знает же, что сестра терпеть не может воду.

— По пути все расскажу, — ответила я.

Мы отправились в лагерь разбойников. По пути я рассказала ребятам, все что я обнаружила, только умолчала о ужасах, которые творили разбойники. В лагерь мы пришли, когда совсем рассвело. В середине полянки горел костер. Вокруг него сидело и лежало пять девочек от десяти до тринадцати лет. Три девочки прижимали окровавленные подолы порванных платьев к промежности. Значит, с ними позабавились эти скоты. Сердце сжалось. Бедные дети, что же они пережили. Глаза были пусты. Лица ничего не выражали. Сын графа подбрасывал хворост в огонь. В утреннем золотисто-белом свете я могла рассмотреть черты его лица. Тонкие губы и нос, как у отца, по-девечьи пушистые ресницы и брови, светлые вьющиеся пряди обрамляли ореол замазанного грязью и кровью лица. Меня встретил сам граф.

— Это ваши дети? — спросил граф.

— Да, — отозвалась я. — Это моя дочь Эльвира, а это сын Илья. Меня зовут Елена.

— Вы крестьяне, из какой деревни?

— Мы не крестьяне, — ответила я. — А вы так и не представились.

— Извините, вы не назвали имя рода, у вас оно есть? — приподнял бровь граф.

— Есть, — усмехнулась я. — Так как к вам обращаться?

— Меня зовут граф Никелиас ар Андрес, это мой сын Кориан ар Андрес, владетели этих земель, — представился граф.

— Хмырь высокородный, — буркнула дочь, за что я толкнула её локтем.

Она такая вредина, когда не высыпается. Переходный возраст несет массу проблем. Подростки в этом возрасте часто грубят, стараются отгородиться. А эмоциональные качели порой выжимают досуха окружающих взрослых. За последние четыре года я выстроила определенную модель поведения со своей дочерью. Как говорила моя коллега, психолог, здесь важно перетерпеть, но и не молчать в сложных ситуациях. Радует, что Эльвира прислушивается к старшим, но иногда все же бывает несдержанна.

- Скажите, мы можем вам доверять? — спросила я.

Еще когда мы просто шли по лесу, я долго думала о том, что не знаю, каков этот мир, государство, и как тут живут. Понятно стало только, что мир магический. Вот и чудеса, в которые верит сынишка. Я понимала, что нельзя говорить правду первому встречному о том, что мы попаданцы, но и объяснить, кто мы и откуда я не знала как. Опять же по причине незнания мира. А вот с графом нужно было подружиться, было видно, что он не плохой человек, не станет убивать сразу.

— Можете, — ответил граф, глядя мне в глаза. — Вы спасли жизнь мне и моему сыну. Я в долгу перед вами.

— Эля, Илья идите к костру, пожарьте рыбу, — обратилась я к детям. — А я пока поговорю с графом.

— Хорошо мама, — проговорила Эля, настороженно глядя на Никелиаса.

Мы с графом остались одни. Я несколько мгновений думала, как начать разговор, и наконец, решилась.

— Вы, наверное, заметили, что наша одежда не похожа на то, что надето на остальных, — начала я издалека. — А еще у нас есть вот такие вещи, — показала ему термос и сотовый телефон, зарядка на котором тут же закончилась и он отключился.

— Да, я никогда не видел такой ткани, а также настолько ровных швов и эта обувь… — откликнулся граф, рассматривая мои кроссовки. — Ваши вещи странные.

— Мы из другого мира и не знаем, как вернуться домой, — выпалила я.

— Расскажите все по порядку Елена, — попросил граф.

— Четырнадцать дней назад я с детьми пошла в лес на прогулку. В лесу мы увидели радужное облако и прошли сквозь него. Оказались в этом мире. Вы спросите, с чего мы решили, что в другом мире. Я отвечу. У нас уже практически была осень, а здесь весна. Ещё и луны… Их две, созвездия другие… Трое суток у нас была странная лихорадка, после которой у нас появилась магия.

— А в вашем мире у вас не было магии? — напряженно слушая мой рассказ, спросил граф.

— В нашем мире магии нет вообще, — тихо откликнулась я.

— И что вы собираетесь делать теперь? — задал вопрос граф.

— Не знаю. Была бы я одна, было бы проще. Но со мной дети. Нужно понять, что это за мир, государство, узнать мироустройство, да и управлять магией, тоже нужно учиться, — ответила я.

Я очень надеялась, что граф поможет хотя бы информацией. А еще у меня была мысль, что у бандитов должны быть деньги, ведь они грабили людей. Понимаю что они на крови, но мне тоже нужно было как-то выживать.

— Кем вы были в вашем мире? — задал новый вопрос Никелиас, о чем-то сосредоточенно думая.

— Я работала учителем, дочь поступила в университет, а сын учился в школе, — ответила я.

— Что такое школа? — задал новый вопрос граф.

— Школа — это учебное заведение, в котором дают общее образование детям от шести до восемнадцати лет, после ее окончания человек выбирает профессию и поступает на профессиональное обучение в колледж или университет, — подробно ответила я.

— Вы тоже закончили колледж или университет? — заинтересовался граф.

— Да, педагогический университет, — ответила я. — У нас технический мир, — опередила я дальнейшие расспросы. — Тот уклад жизни как здесь, у нас был четыреста лет назад. Мы не ездим на лошадях. Для этого у нас есть автомобили, — это слово я произнесла по-русски и поняла, что говорю на другом языке. — Летаем по небу на самолетах, а в космос к звездам на ракетах.

— Какой странный мир и при этом у вас нет магии, — задумчиво проговорил граф. — Вы спасли мне жизнь, и я предлагаю вам стать моей женой, — сказал граф, внимательно глядя мне в глаза.

Конечно, это и могло быть выгодно, только я чувствовала, что это проверка. А еще я уже замужем и снова не хочу. Я не знаю этого человека, жить и думать, что если он встретит женщину и полюбит ее, будет ненавидеть меня. Нет. Мне кажется, что Никелиас хороший человек, пусть будет счастлив.

— А разве вы не женаты? — спросила я, понимая, что вопрос бестактен.

— Я вдовец, — произнес он. В его глазах отразилась боль. — У нас год шла война. Моя жена, мать Кориана погибла в первые месяцы этой войны.

— Простите, я задала бестактный вопрос, — покаянно произнесла я. — Я не хочу замуж. Вы хороший человек. Боль отступит, и вы встретите женщину, которую полюбите. Но это буду не я.

— Что ж, давайте пока пойдем к костру, — предложил граф. — Этим девочкам пришлось многое пережить, теперь их ждет только монастырь. Замуж они никогда не выйдут, — проговорил граф.

Я задумчиво посмотрела на девочек, потом перевела взгляд на графа. На языке вертелся вопрос, но я не знала уместно ли его задавать. Граф заметил мои сомнения.

— Спрашивайте, — предложил он.

— Замуж не выйдут, потому что не возьмут, или сами не смогут, — спросила я.

— Такие девочки больше никогда не подпустят к себе мужчину, — отозвался граф. — Родители не станут их содержать и отправят в монастырь.

Мы подошли к костру. Я присела к одной из девочек, на меня нахлынуло чувство ужаса и боли. Я поняла, что это не мои чувства, а этой девочки. Осторожно прикоснувшись к ее руке, почувствовала, как где-то в солнечном сплетении разгорается свет. Этот свет тянулся вылечить дитя, и я не стала противиться. Направила свет на девочку. Он стремился исцелить физические и душевные раны. Она оживала на глазах. Уходили боль и ужас пережитого. Я прикоснулась к другой девочке и все повторилось. Третью девочку я исцелила уже осознанно. Две последние девочки были просто напуганы, свет помог убрать душевную боль. На меня навалилась усталость. Вспомнилось, что я не спала ночь. Ко мне подошел граф, подхватил на руки и унес на лапник.

— Поспите Елена, — сказал он. — Вы сильно выложились. Теперь с девочками будет все хорошо. Вы сильный целитель.

После этих слов я уснула. Проснулась, когда уже садилось солнце. На костре готовилась похлебка. Илья о чем-то увлеченно разговаривал с Корианом. Эльвира беседовала со спасенными девочками. Графа было не видно. Я поднялась и прошла к костру. Жутко хотелось пить. У огня нашла нашу бутылку с водой. Напившись, отправилась к реке умыться и привести себя в порядок.

У реки я разделась и зашла в воду. Не знаю кому как, но в нестираном нижнем белье, очень не комфортно. Вода была холодной. Поэтому сделала все дела быстро. Выйдя на берег, обтерлась маленьким полотенцем и оделась.

- После магического истощения нельзя купаться в холодной воде, — услышала я голос графа. — Вы можете заболеть.

— Давно вы здесь? — спросила я, надеясь, что лишнего он не увидел. — Я не слышала, как вы подошли.

— Не волнуйтесь, я только пришел, — ответил граф. — У вас очень умные дети. Дочь прекрасно знает математику и не только. Неужели этому учат в ваших школах? — удивился он.

— Да это стандартная школьная программа, — ответила я. — Вы тоже маг? — задала я вопрос, который долго крутился у меня в голове.

— Некромант, — коротко ответил он.

— Почему тогда вас схватили? — удивилась я.

— В меня выстрелили из арбалета. Болт был смазан зельем блокирующим магию, — объяснил он свое пленение.

— А зелье еще действует? — заинтересовалась я.

— Нет, я уже выпил противоядие, — усмехнулся граф.

— Это хорошо. Расскажите мне, как называется ваш мир и государство, где мы находимся, — попросила я, направляясь по тропинке к лагерю.

— Наш мир называется Ардмир, в нем три материка. На каждом материке есть свои государства. На северном материке живут альвы или оборотни как мы их называем, на юге живут гномы и дроу. На нашем восточном материке три государства: Савойа, Аркир, Зелия. Основное население этих государств люди. В Аркире живут драконы, но государство закрытое. Мы в Зелии, в графстве ар Андрес, которое принадлежит моей семье уже более двух тысяч лет.

Я слушала и понимала, что это не просто магический мир, он имеет другие расы.

— А как у вас обучают магов? — задала я волнующий меня вопрос.

— Начальное образование дается в семье. Затем юноши и девушки в возрасте от двадцати лет (это второй возраст совершеннолетия) сдают экзамен, на знание математики, письма, начального курса магии и практический экзамен по элементарному контролю дара. Обучение платное, поэтому поступить могут только люди из обеспеченных семей. Хотя в этом году объявлено, что будут набирать простолюдинов на бесплатное обучение, с дальнейшей отработкой в двадцать лет. Война и эпидемия черной лихорадки унесла много жизней, в том числе и магов.

— А сколько живут маги? — спросила я. — И сколько учиться в академии?

— Маги живут около трехсот лет, — улыбнулся граф, — целители дольше, их дар сам продлевает им жизнь. Учатся в академии шесть лет, — граф ненадолго замолчал. — Вам ведь некуда идти. Поедемте с нами. В нашем мире существует знание, что Всевышний отправляет к нам иномирян тогда, когда общество нуждается в переменах. Вы спасли всем нам жизнь, взамен я готов предложить вам свой дом и заботу о вас. Девочек я заберу к себе. Родителей их убили. Будут моими воспитанницами. Нечего им в монастыре делать. А ваши телефоны спрячьте и никому не показывайте. Эльвира объяснила их функции. Не все знания хороши.

— Телефоны мы закопаем в землю. В качестве кого я поеду с вами, ведь у нас даже документов никаких нет, — спросила я тихо.

— Я хочу вам предложить пройти обряд побратимов и принятия в род, — серьезно глядя мне в глаза, проговорил он. — Не отказывайтесь. Вы Елена станете мне сестрой, а ваши дети племянниками. Так у вас появиться род, и защита рода.

— Но тогда вы будете иметь право распоряжаться моей жизнью и жизнями моих детей, — тревожно сказала я. — В нашем мире никто, даже родители не имеют право решать, как и с кем жить человеку. Мы не сможем выйти замуж по расчету или еще что-либо делать просто в угоду рода. Мировоззрение другое.

— Вы маги, — мягко улыбнулся граф. — Никто не имеет права распоряжаться жизнью мага. Закон в этом плане суров.

— Хорошо, я поговорю с детьми и дам вам ответ, — серьезно ответила я.

Мы вышли на полянку. Дети уже разлили похлебку по мискам и ждали нас. Никелиас присел у огня и взял миску. Я подошла к костру и бросила в него свой телефон. Через мгновение туда полетели еще два мобильных устройства и пара полиэтиленовых пакетов. Ели молча. Спасенные девочки смотрели на меня с благодарностью, и я поняла, что даже не знаю, как их зовут.

— Как вас зовут девочки? — обратилась я к худенькой на вид пятнадцатилетней девчушке.

— Меня зовут Микелла, — скромно улыбнулась она. — Рыженькая Кати, — она указала на рыженькую десятилетнюю девочку. Затем указала на близнецов. Девочки были круглолицы, невысокие, одиннадцати лет с каштановыми волосами. — Лэра и Мири. А Блондинка в зеленом платье Карлин, — я узнала девочку, которую насиловал главарь бандитов. На детских лицах были робкие улыбки. Они понимали, что все позади.