Обсерватор

Глава 1 Безбашенный отдых

С облегчённым вздохом я плюхнулся в тёплое, ласковое море. Вынырнул, подставил звёздному небу пузо, да и сам на звёзды уставился: всё же ночное небо рядом с экватором — что-то с чем-то, нигде такого не увидишь! И эти… придурки угомонились, наконец-то, хоть поплавать-отдохнуть перед завтрашним днём смогу. Тоже, блин, нашлась парочка: квадратномордый папик с пузом и слащавая девочка… Да только я, когда оформлял документы, видел, сколько этой девочке годочков! Сорок с немалым хвостом! А она ещё глазки строила… Не-е-е, на такое я пойти не могу: там же всё искусственное, дорогущее. Лопнет или порвётся у «девочки» какая-нибудь деталь, а мне, помимо психологической травмы, ещё иск в «компенсацию ущерба» вчинят!

Но вообще — зря я на эту парочку злюсь. Деньги хорошие, хотя нервов, конечно, потрепали. Вот говорил — нельзя сейчас, сезон дождей, бури… Не-е-е… «Ну ты не понял, красиво сделай, да? Я за что бабло плачу?» Возникало ощущение, что этот Аскольд Иванович, вместе с пинжаком от весраче скинул и «наносное», вернулся в родимые девяностые, на отдыхе. Но… платят действительно неплохо, так что можно (да и нужно!) терпеть. А вот накоплю нормальные деньги… И на Ямайку, или куда-то на тёплое море, сам себе господин, а не массовик-затейник (правда, и владелец, но вкалывать от этого не меньше) бюро экстремальных туров «Безбашенный Отдых».

И с сезоном бурь повезло: небо чистое.

И тут, как будто опровергая мои расслаблено-успокоительные мысли, в тёмной ночной вышине промелькнула зарница. А часть неба, как я понял, покрутив головой, лишилась звёзд. Блин, как неудачно-то! Вот на денёк бы попозже, и всё было бы шито-крыто. Эх, ладно, в самолёте отосплюсь и забуду этого Иваныча с Лидочкой, как страшный сон… Нет, заплатить-то мне заплатили, авансом. И я честно предупреждал о возможных вывертах погоды в это время года, да и в контракте форс-мажор прописан, но… знаю я таких Иванычей-Лидочек: на понос изойдут, всем знакомым про «мошенника-Тоху» расскажут… Или пронесёт?

Пока небесная канцелярия, похоже, сама не определилась: тучи на небе были, почти полнеба закрывали. В них мелькали зарницы, часто, оставляя после себя быстро гаснущие ломаные следы. Но, при этом, ни дождя, ни порывов ветра. Может, про…

Мысль прервала чудовищная молния, ударившая, как показалось, прямо в меня. Совершенно рефлекторно, оглушённый и ослеплённый, я заорал и тут же хлебнул солёной морской воды. Тело свело жуткой судорогой, и меня поволокло на дно. И всё время в башке билась мысль: вот чувствовал, не надо было с этими уродами связываться! На деньги повёлся, болван, а теперь — сдох!

Э-э-э, стоп! Дохлые не кашляют под водой, подавившись этой самой водой! И не трепыхаются, и мысли не думают! Дохлые лежат смирно и не кусаются, проверенный факт. Повезло? Ну, если не паниковать — да, несколько воспрял я духом и, сотрясаемый кашлем, рванул наверх. Только что-то плыву я долго… Раскрыл глаза — по ним полоснуло светом, закрыл. То ли от прошлой молнии — она и с закрытыми глазами ветвится красно-зелёными отблесками в темноте под опущенными веками, то ли гроза по морю херачит, но глаза лучше не открывать. И… нет. Всплывать точно надо, а то задохнусь к чертям и поселюсь на дне, аки кикимор какой. Есть, конечно, риск сдохнуть от очередной молнии, но под водой-то и вовсе гарантированная смерть. Да только где эта чёртова поверхность-то⁈ Я же реально задохнусь сейчас!

Но плыл вверх, чувствуя, как от нехватки воздуха в лёгких разгорается пожар. И, наконец, пробил поверхность воды, с сипом вдыхая пахнущий озоном воздух.

— Живой, — озвучил я, отдышавшись, обозначая свою живость. — Только… ничего не понимаю.

Дело в том, что лицо и кожу рук ощутимо припекало. Очень знакомо, надо заметить, это чувствуется — тропическое солнце. Но какое солнце в два часа ночи⁈

Открыл глаза, и чуть не потонул к чертям во второй раз, теперь уже от удивления. Мало того, что я бултыхался в воде кромешным и дремучим днём: это скажем так, странно и необычно, но смириться с потерянной ночью я могу. Дело в другом: какой-то жулик спёр остров… и клиентов, судя по всему: на небольшой песчаной косе, видневшейся чуть ли не в сотне метров от меня, пузо Иваныча и силикон Людочки, захочешь — не спрячешь. Если только в песочек закопать… по самую шею, ага.

— Бред какой-то… Ладно, к берегу… Блин, да что это?

Я уставился на свои покрасневшие руки, перевёл взгляд на воду и от души выматерился… Морская вода чуть заметно, несмотря на солнечный день, но вполне явственно светилась! А у меня всё тело жжёт!

— А ну вас нахрен, дорогие товарищи, — сказал я окружающему бреду, панике и дурацким мыслям и поплыл к косе так быстро, как только мог. Добрался, заполошно дыша, выкатился на берег и, справившись, наконец, со сбившимся дыханием, стал себя осматривать. К счастью, мои опасения не оправдались. Я-то уже ожидал увидеть красные пятна ожогов по всему телу, а обошлось лишь раздражением на коже. Серьёзным таким и болючим, шо пипец! Но не ожоги, слава всям… Повезло, не иначе. А то ведь если б меня всего так пожгло, как это долбанное море сейчас разукрасило, чёрта с два бы я выжил. Сто процентов ожогов тела, это и с медицинской помощью кирдык, практически гарантированный. Но…

— Да что за бред-то… — констатировал я, оглядываясь.

Просто… да реально, слов других нет! Бред и только! И то, что я умер от той молнии — самое… логичное объяснение. Я на песчаной косе, возвышающейся над поверхностью моря на метр от силы. В десяток метров длиной, полтора шириной, изогнутая, как косе и положено. Ни моих клиентов, ни яхты, ни пальм, вообще ни хрена, кроме песка, нет. Вокруг — только море, до горизонта. И море ни черта не правильное: бирюзовое и той же бирюзой нежно светящееся. Теоретически, могло вынести планктон какой-нибудь, со стрекательными клетками или ядовитый. Легенды о таком есть, да и вываливают в океан столько гадости, что мог и завестись какой-нибудь мутант фукусимский. Но светящийся? И, что самое главное — до горизонта? Маразм крепчал, присел я на песочек и выматерился от души… снова: горячий, заррраза!

Даже если отбросить весь бред уже произошедшего — мне кирдык. Ожоги от морской воды (на последнем захотелось побиться головой об дерево, от такой дурости, но на песчаной косе не было самой завалящей пальмы), жарит солнце, на мне только плавки. Охлаждаться водой — так на солнце только хуже, не говоря о том что ЭТА вода — сама оставляет ожоги.

Зарыться в песок… ну, в принципе — можно. Труселя на голову напялить, чтоб мордас на солнце не оставлять. Такая глупость в окружении раскалённого песочка — это затея для слишком опытных самоубийц, а я не из таких. Но… и что? Вот я досижу в песке до ночи, даже, положим, не свихнусь от скуки: о чём подумать ТОЧНО есть, как бы не на много дней. Но что дальше-то?

— А дальше — по обстоятельствам, — вслух отогнал я депрессивные мысли.

Надел, как правильный японский извращенец, плавки на голову, перемешал песок и закопался. И… ну полегче, конечно, но тут я свои способности к мышлению переоценил. Чёрт знает, сколько я выдерживал, но через какое-то время приходилось откапываться, оглядываться (каждый раз разочаровываясь от сволочного пейзажа, сулящего мучительную смерть) и закапываться вновь, в паре шагов от прежней лёжки. Мысли в моей голове бродили не самые радужные: от религиозного ада, в котором вместо чертей и серы — море и солнце… (Правда, непонятно, за что. Нет… ну, было кое-что по мелочи, конечно, но чего сразу в ад-то⁈) и до похищения меня любимого какими-нибудь инопланетянами и прочей ереси. Да, в принципе, могла и амнезия какая-то приключиться. И, положим, попался я каким-то уродам из отсталых стран. Денег не нашли и так повеселились. А между ударом молнии и тем как меня выкинули — ни черта не помню…

Хорошее объяснение. Только фигня полная: светящееся, обжигающее море. Хотя… ладно, день пережую, ночи дождусь, а там посмотрим, что делать дальше. Может, и рыбину какую поймать получится: и еда, и вода. Пить рыбью кровь не особо хочется, но пино-колады на песчанной косе нет, я проверил.

Или свихнулся… Хотя это вообще можно не обдумывать. Если свихнулся — ни хрена этого не пойму, а если пойму — ни хрена не сделаю, ибо как всякий истинный сумасшедший в собственное сумасшествие не поверю. Так что… остаётся ждать ночи и тогда уже решать, что и как: других вариантов у меня всё равно просто-напросто нет. Сейчас я в сантиметре от смерти, а ночью буду аж в целом десятке… и горизонт планирования значительно расширится.

Стал думать-вспоминать, в промежутках между ошалелыми выскаиваниями из песка, как докатился до текущего места пребывания. Да и, может, ад, всё-таки, а как пойму за что — сразу на выход отправят,, что выглядит чертовски привлекательно. Родился, учился, пошёл на театральный — была мечта стать актёром, но не сбылась. Да и мечта такая, не слишком реалистичная, как сейчас понимаю. Но знакомства получил, да и навыки театральные… Да не смог бы я без них работать. Иной раз в «Безбашенный Отдых» такие придурки обращались… Но придурки-то придурки, а при деньгах. И при связях — неприятности могли устроить с полпинка, а говнистые все — как на подбор. Да и ладно — клиенты. А чиновники вские, папуасы и прочие товарищи? Они же такие взятки хотят, что не то что прибыль с заказа считать будешь, а этим ещё должен останешься! Так что да, пригодилось. И страсть к путешествиям, которой меня приятель-Серёга заразил — осталась. Причём, сам-то Серый в Штатах, снимается… Впрочем, тут завидовать приятелю глупо: хороший парень, на самом деле. И когда узнал, чем занимаюсь — и сам заказ сделал, и клиентов подгоняет время от времени. На удивление — НАМНОГО приятнее, чем наши, ну из тех, кто может позволить себе услуги «Безбашенного Отдыха». И последний контракт, парочка эта придурошная… И кокосы им достань, и крабом угости, и пострелять дай, блин… Всё равно ведь кривой Иваныч даже застрелился бы вряд ли: промазал. Но дал, куда деваться. И Лидочка эта с её флиртом…

Самое смешное, что ладно бы они трахаться ночью стали: это нормально, почти все так делают. Так нет: затеяли какой-то дебильный скандал, орали в палатке друг на друга часа два! И с каким облегчением я плюхнулся в воду, когда, наконец, угомонились…

В общем: в ад меня отправлять точно не за что было, окончательно решил я. Не ангел: городов не рушил, людей не сжигал, да и особо гадостей никому не делал. Хотя в ряде случаев — стоило бы! Но смысл? Проще от всяких придурков держаться подальше, а когда не выходит — на них зарабатывать. И проверенный факт: когда получаешь от придурков прибыль, они становятся не то, чтоб симпатичнее, но терпеть их присутствие в жизни точно становится проще.

Так я валялся, вспоминал жизнь, выскакивал из песка и закапывался в него. Раз двадцать, не меньше, но точно не считал. И вот, солнце начало клониться к закату, что меня искренне обрадовало. И я даже зарываться в очередной раз не стал, хоть и жарковато ещё было: но достала меня эта кротовья гимнастика, хуже острого перца! Присел на горячий песок, стал оглядываться. И грустно вздыхать: хрень не прекращалась. Солнце ещё светило, но на востоке, в противоположной от него стороне, стало видно: вода всё ярче светится голубовато-бирюзовым светом. В тени от меня и от косы — вообще прекрасно заметно. Совершенно непонятно, что за хренотень: никогда о таком не слышал. Светящийся планктон — да, бывает. Цвет у ночесветки не тот, интенсивность другая, но бывает. Ядовитый-стрекательный — ну, теоретически, может быть, легенды есть точно, и теоретически такое возможно. Но чтоб и то, и то, да ещё всё море до горизонта, а не пятнами — фигня какая-то!

Видимо, чтоб добавить в моё непонимание окружающей фигни веселья, между песком и водой проскочила слабая молния. Ну, не молния, небольшой разряд. Я аккуратно приблизился… и получил такой в организм! Не смертельно, но дёрнуло. И ощутимо! А главное: это пакость била прямо из светящейся воды!

— У классиков в таких случаях принято ругаться матом, — высказался я, забравшись в самый центр косы от греха. — Но мы люди простые и вежливые… временами, посему промолчим. Вот только что с этим всем делать-то, а?

Вопрос остался без ответа, а я обвёл печальным взглядом уже вечернюю округу, и…

— Глюк или не глюк? Вот в чём вопрос, — уставился я на сверкающую точку, появившуюся в восходной, то есть уже темнеющей стороне неба. — А и пофиг: если глюк, то весело и задорно попрыгаю, как нам, сумасшедшим, положено. А если не глюк…

Договаривать я не стал, а вскочил и стал подпрыгивать, размахивать труселями и орать. В основном, просто громко. Но иногда — «люди, помогите!!!» Даже охрип слегка, но точка в небе ощутимо увеличилась, так что подпрыгивать и орать я продолжил уже на подъёме. И замер, когда очертания приближающегося объекта стали различимы.

Это был не вертолёт, не самолёт и не экраноплан. Какая-то острая, хищно выглядящая и здоровая фигня, хрен знает, как держащаяся в воздухе, пролетела… мимо острова. Но это точно рукотворная фигня! И даже если там жуткие пришельцы… Да будущее моё на этой песчаной косе — точно жутче! Так что отмер я, стал орать из последних сил и подпрыгивать как в последний раз.

И — помогло. Этот непонятный летательный аппарат вдруг развернулся без всяких заносов, и начал приближаться. А я, уже не имея возможности орать — совсем охрип — приветливо помахивал труселями. Время от времени бодро подпрыгивая — сволочные разряды из моря стали добивать до меня и тут.

А тем временем, странное воздушное судно стремительно приближалось. И чем меньше было разделявшее нас расстояние, тем чаще в моём разуме вспыхивало одно и то же, уже изрядно надоевшее мне за этот день слово: БРЕД!

На чём мне только не приходилось летать в своей жизни. Воздушные шары и паралёты, «кукурузники» и «сессны», семьдесят шестые «бородачи»… Да я даже на «белухе» разок прокатился, было дело! Но это…

То, что сейчас приближалось к косе, на которой я оказался, походило на обтёсанную до идеальных граней, положенную на бок пирамиду из чёрного гранита, в кокетливой оправе из какого-то жёлтого металла.

Сюр и фарс! Я стою голым на косе белоснежного песка посреди бьющего электричеством, светящегося бирюзой моря, а над моей головой висит многотонная каменная глыба, игриво пускающая вокруг солнечные зайчики, отражающиеся от её зеркально выглаженных граней! Дали одобряет, да…

Бортовой журнал МРФ «Обсерватор»

Результаты самодиагностики:

Целостность корпуса……………………. 98,7%

Состояние двигательной установки…. 97,2%

Состояние генераторов………………… 72,5%

Расширенный отчёт диагностики отправлен службам

Запись № 2187/122240 дата:__/__/____

Координаты: _______________

— Тимоньер[1]! Причина смены курса? — неожиданно появившийся на одном из экранов ходовой рубки моложавый рыжеволосый и черноглазый мужчина с щёгольской тоненькой полоской усиков над губой воззрился на одного из двух присутствовавших здесь членов экипажа. В голосе вопрошающего не было ни намёка на недовольство, скорее уж он был ленив и полон скуки, но стоявший у рулевого устройства седой тимоньер, увидев собеседника, моментально вытянулся во фрунт. А следом изобразил стойкого оловянного солдатика и его напарник.

— Обнаружен терпящий бедствие разумный, синьор капитан, — отчеканил он. — Согласно Уставу Вольного Флота…

— Я в курсе устава, тимоньер, — отмахнулся его собеседник, но после небольшой паузы уточнил: — Разумный… здесь, в открытом океане? Он, что, в спасботе? Или на плоту?

— На рифовой косе прыгает, руками машет. Голый, — пояснил тимоньер, продолжая «есть взглядом» начальство.

— Хм… Любопытно, — всё тем же ленивым тоном проговорил капитан. — Гриджо[2]?

— Никак нет, синьор. Больше похож на бездника[3], — качнув головой, заметил тимоньер. — Разве что волосом темноват для них.

— Вот как… — протянул его собеседник и, нехотя поднявшись с кресла, в котором он с удобством расположился, проговорил: — ждите, иду в рубку.

Экран погас, и немолодой тимоньер, чуть нервно облизав губы, окинул взглядом окружающую обстановку, словно в поисках каких-то нарушений или беспорядка. Не нашёл, и посмотрел на замершего в неподвижности помощника.

— Чего застыл Бруно? — зашипел он. — Давай к карте. Отмечай место «находки»! Нам всё это ещё в бортовой журнал вносить!

— Уже делаю, дядька Ма, — всполошённой птицей подпрыгнул тот, но не успел шагнуть к прозрачному планшету с проекцией карты, на которую был нанесён курс судна, как схлопотал тяжёлый подзатыльник от седого наставника.

— Я тебе покажу «дядьку»! — зло рявкнул он. — Не вздумай при капитане такое ляпнуть!

— Прошу прощения, синьор Маурицио, — виновато проговорил Бруно, потирая затылок и рванул к планшету, пока родственник не наградил ещё одной оплеухой. Просмотрев данные текущего положения судна, он схватился за световое перо, и…

— Капитан на мостике! — от резкого голоса тимоньера, поморщился не только Бруно, но и перешагнувший через высокий комингс визитёр.

— Тимоньер, ты уже не на военном флоте, оставь эту привычку, — всё тем же скучающим тоном попросил капитан. Вот только даже столь лениво брошенная фраза, прозвучала для присутствующих как однозначный приказ. Что седой Маурицио, вновь вставший по стойке «смирно», и продемонстрировал, ответив собеседнику резким кивком.

— Виноват, синьор капитан. Исправлюсь, — отчеканил он.

— Не верю, — махнув рукой, ответил тот и указал на основной проекционный экран рубки. — Покажи мне этого… терпящего бедствие.

— Есть, — Маурицио щёлкнул украшенным затейливым узором тумблером на стойке управления, и перевёл изображение с развёрнутого перед ним штурманского экрана, на основной. Угольно-чёрная переборка перед массивным подковообразным пультом будто исчезла и на её месте развернулась панорама бескрайнего сияющего океана и безоблачного неба. А уже через секунду, один из участков изображения стремительно увеличился, демонстрируя присутствующим небольшую песчаную косу. Когда-то в далёком будущем она обещала превратиться в обычный для этих мест островок, возможно даже, полный зелени и щебета птиц. Но, пока это была лишь полоска изрытого странными ямами песка, меж которых прыгал и махал какой-то тряпкой голый мужчина.

Ленивым жестом потребовав приблизить изображение ещё больше, капитан с брезгливым любопытством присмотрелся к бедолаге, и… чуть удивлённо хмыкнул. Тот действительно не походил на гриджио. Обгоревшая до красноты кожа бедолаги не имела ничего общего с матово-серой кожей островитян, да и серые глаза не имели ни малейшего сходства с жёлтыми буркалами вырожденцев. Бездник? Тимоньер прав… Волосы слишком тёмные для подводников. Да и рост… фигура… Нет, атлетикой наблюдаемый явно не пренебрегает, но до молочно-белых мордоворотов, обосновавшихся в глубинах океана, не дотягивает. Возможно, он… А может, и нет. Но траты времени не столь велики, а выгода может… просто может. Быть…

— Медика и дежурного бойца к подъёмнику, — окинув взглядом разбудивший его любопытство объект, отчего-то вдруг застывший на месте с глупейшим выражением лица, капитан повернулся к тимоньеру. — Терпящего бедствие принять на борт и отправить в карантин до обследования.

— Будет сделано, синьор капитан, — резко кивнул тимоньер, а его помощник тут же ринулся к передатчику, чтобы передать приказ по назначению.

— И пусть пошевеливаются, — буркнул, покидая мостик, капитан. — Через десять минут мы должны встать на курс.

— Есть, через десять минут встать на курс, — отозвался тимоньер. Его начальник хотел было что-то сказать, но, махнув рукой, скрылся из виду. Понял, наверное, что военного, отдавшего службе на флоте больше пятидесяти лет, быстро не переделать.

— Дядька Ма… — заговорил было помощник, но, заметив злой прищуренный взгляд тимоньера, тут же поправился: — синьор Маурицио, а как капитан понял, что мы с курса-то сошли?

— Зелень ты ещё, Бруно, — сменив гнев на милость, вздохнул тот. — Он же ка-пи-тан! Да не абы какой. А хороший капитан корабль чувствует, как собственное тело. Будь то хоть личный ялик, хоть линкор. Понял?

— Да ну! — удивился тот.

— Ну да, — усмехнулся в ответ тимоньер и вдруг резко посерьёзнел. — Так, я не понял! Почему на планшете до сих пор нет записи о смене курса и дрейфе⁈

— Виноват! — гаркнул Бруно. Уж как потрафить дядьке Ма, чтоб не слишком часто огребать по загривку, молодой помощник выучить успел, и неплохо. А потому, стоило тимоньеру повысить голос, как ни дня не служивший на военном флоте Бруно начинал пучить глаза и изображать всемерное рвение в службе. Не сказать, что у него это хорошо получалось, но тимоньер обычно после такого спектакля усмехался и сбавлял обороты. Временно, конечно… но и то хлеб!

Конец записи № 2187/122240 дата:__/__/____

Координаты: _______________

[1] Тимоньер (искажённый итал.) — кормчий, шкипер.

[2] Гриджо (искажённый итал.) — серый. Сленговое презрительное название островитян.

[3] Бездник — выходец из подводных анклавов.