Обсерватор

Глава 6 Здравствуй племя молодое, незнакомое

Я осторожно… ну так, мало ли что?… подошёл к охраннику, а стена, тем временем, явно повинуясь команде, отправленной с того же связного наруча, разошлась лепестками, словно диафрагма фото-объектива, открыв нашим взглядам небольшое довольно скудно освещённое помещение, по оснащению похожее на смесь склада неликвида с оружейкой под присмотром ленивого прапорщика. Были здесь стойки с закреплённым на них разнотипным оружием, причём не только огнестрельным, но и с холодняком, от совершенно затрапезных, чуть ли не столовых ножей до каких-то совершенно монструозных ковырял, один вид которых наводил на мысли о конкретной такой двинутости придумавшего их мастера… или о любви последнего к творческой резьбе по телу. М-да.

Впрочем, одним лишь оружием номенклатура этого арсенала явно не ограничивалась. Были здесь и средства защиты. Какие-то брони, как «космодесантные», вроде той, в которой красовался сопровождающий меня охранник Обсерватора, так и классические с виду кирасы, и даже нечто очень похожее на знакомые мне по прошлому миру бронежилеты. Ну и шлемы, куда ж без них? Вот щитов да копий не увидел. А так… мечта милитариста. Я бы даже сказал, ретро-милитариста, если бы не левая от входа стена оружейки, стойки вдоль которой были завалены огнестрелом… или чем-то очень на него похожим. Всё-таки, в местных стрелялах я пока ни бельмеса не понимаю. И это плохо. Судя по всему, оружие здесь, штука жизненно необходимая. Вон, даже Дельфина с клинком в наруче ходит… это на борту «Обсерватора», где чужаков по определению нет… ну, если меня самого не считать. Да и у Просперо на поясе что-то режуще-ковыряющее я замечал. Хм.

— Э-э-э… — откомментировал я увиденное, вопросительно уставившись на парня.

— Ты — член экипажа Обсерватора, — тут парень откровенно поморщился, но продолжил инструктаж. Рублено. Рвано… ну, как умеет, наверное. — Покидаешь судно. Нужно оружие.

— Я вот всем этим как-то не очень умею пользоваться, — сообщил я, кивнув в сторону стойки с полутораметровыми мечами. Оно, конечно, в студии нам ставили сценическое фехтование, но… оно ж не зря сценическим зовётся!

— Догадываюсь. Но положено. Возьмёшь… — протянул он руку к какому-то монструозному тесаку, в половину меня размером. Я его как увидел, сразу понял: зарежусь. Или уроню и ногу отдавлю… в лучшем случае, кому-нибудь другому, а в идеале — Просперо. Но это, если мечтать. А если подойти к вопросу критически… свои ноги жалко. В общем, брать сию хреновину в руки без предварительного прочтения инструкции пользователя — дело опасное и бесперспективное.

— А можно я сначала здесь осмотрюсь? — выдавил я, покосившись на присмотренный моим сопровождающим тесак.

— Вперёд, — равнодушно пожал плечами охранник. — Но учти, ни огнестрел, ни шаромёты можешь даже не рассматривать. Не положено. Да и ты обращаться с ними не умеешь. В общем, только белое оружие.

— Понял, — кивнул я в ответ, даже не заикнувшись, что вовсе не собирался снаряжаться здешними стрелялами, с которыми, без предварительного похода в тир и мало-мальского привыкания, проблем у меня будет, пожалуй, не меньше, чем с каким-нибудь ятаганом. А потому, оглядевшись по сторонам и, выбрав, как мне показалось, наиболее перспективное направление, я потопал вдоль стоек и полок с холодняком.

Метровые и полуметровые шпалы, при этом, я старался обходить по большой дуге. Ну да, детское желание помахать «настоящим мечом» проснулось, когда его никто не звал, но ведь не позориться же перед местным, демонстрируя весь пафос актёрского фехтования, верно? Пришлось сдерживаться и даже руки за спину заложить, чтоб не тянулись к смертоносному железу. Эх, правильно говорят, первые сорок лет детства у мужчин самые сложные…

Впрочем, осторожные петляния меж оружейных стоек всё же дали свой результат. Я немного угомонился и смог сосредоточиться на поиске более подходящего оружия, чем столь впечатлившие меня «длинномеры». И ведь нашёл! Взгляд будто сам собой упал на длинную полку с наваленными на неё разновеликими режиками, среди которых встречались даже обычные чуть ли не кухонные ножи. Трофеи, что ли?

Вот в этом развале я и обнаружил оружие, подходящее под мои требования-пожелания. Смутные, да… но таковыми они были, лишь пока я не увидел его! Короткая, почти декоративная гарда, оплетённая металлическим шнуром рукоять с небольшим яблоком-навершием. Клинок длиной сантиметров сорок, прячущийся в солидных, обтянутых чёрной кожей, или её искусной имитацией, ножнах с лаконичным прибором из белого металла. Офицерский морской кортик, один в один. То, что доктор прописал! И мешать не будет, и спрятать можно, если что. А ещё… смутная идейка, крутившаяся в моей голове, пока я шарился по оружейке, при виде этого великолепного образчика церемониального оружия выкристаллизовалась во что-то более или менее законченное.

— Я бы его взял. Можно? — продемонстрировал я находку охраннику.

— Офицерский дольч, — парень задумчиво потёр лапой переносицу, но почти тут же махнул рукой. — Коротковат, но пойдёт.

— Замечательно, — улыбнулся я, мысленно отметив местное название кортика.

— Ага, — отозвался охранник, но тут же спохватился. — Погоди, ты хоть пользоваться-то им умеешь?

— Таким — да, — честно почти не соврал я.

Ну, по крайней мере, коротким клинком мне орудовать куда сподручнее, чем здоровенной двуручной орясиной, которую чёрт знает, куда крепить. А кортик хотя бы при побеге мешать не будет. Наверное…

— Ладно, бери, — махнул рукой парень.

— А он действительно может понадобиться? — уточнил я, крепя пояс с этим самым «дольчем» в специальные шлёвки на полукомбезе.

— Да нет, вряд ли, — отмахнулся парень. — Ветреный — место спокойное, бездники его вот так держат, — продемонстрировал он кулак, что, учитывая космодесантную броню, внушало. — Но без оружия не положено!

— Слушай, а можно я сепаратор тут оставлю на время? — уточнил я.

— Зачем?

— Да Просперо меня послал, — выделил я последнее слово, на что охранник понимающе усмехнулся. — Но я-то на Ветреном и не знаю ничего, а тягать эту крякозябру с собой без толка и смысла, мне, честно говоря, совсем не хочется. Вот схожу на разведку, посмотрю, что здесь покупают-меняют, приценюсь, погляжу-послушаю, как торг ведётся… может, о чём с местными договорюсь. Тогда и за сепаратором зайду.

— Да любому гриджо железный кинешь — понесёт. Впрочем, хочешь два раза туда-сюда бегать — оставляй, мне не мешает, — безразлично мотнул головой охранник, но тут же построжел и заговорил куда более серьёзным тоном. — И… так, на нижние этажи не лезь — в принципе, тебя туда и не пустят, но чего только не бывает? Так ты учти, полезешь через охранный периметр гостевой портовой зоны — может сжечь. А в остальном, вот порт, вон вход — сам разбирайся.

И потеряв ко мне всякий интерес, охранник вновь устроился на своём посту при пушке.

Ну и ладно, ну и разберусь, решил я, махнув рукой, и потопал по коридору на выход. Шаг, другой — и вот я уже на освещённой ярким солнцем площадке, стою аккурат под кормой корабля. Проморгался и стал с интересом оглядываться.

«Башмаки» коротких и массивных медно-жёлтых опор Обсерватора покоились на странном зеленоватом покрытии явно слишком крупной для нашего кораблика, округлой платформы, пристроенной к широкой площадке-террасе с невысокими перилами. Эта терраса кольцом охватывала возвышающееся впереди здание, огромное, серое и каменное, выстроенное в виде усечённого массивного конуса с широким основанием. Впрочем, насчёт материала, из которого возведены стены сего сооружения, я не так уж уверен. На камень похож не только видом, но и фактурой, да, а как там на самом деле, чёрт его знает! Мне, вон, и Обсерватор на первый взгляд, тоже каменным показался, только полированным, словно выточенным из единого куска породы, а оказалось… В общем, внешний вид здесь — не показатель, это я запомнил точно.

Само здание было не меньше полусотни метров высотой, а ветерок овевал мой заглянувший через перила мордас ещё метрах в тридцати над землёй. Так что, полагаю, под террасой скрывается ещё не один и даже не пять этажей этого странного сооружения, возведённого, кажется, точно по центру острова. По крайней мере, с обзорной террасы это выглядело именно так.

Ветреный оказался невелик, километра, наверное, четыре в диаметре, относительно круглый, с врезающимися в море узнаваемыми раскоряками «переработчиков фулгура» — мне их Дельфина на голограммах демонстрировала. От опоясывающих остров пляжей, к его центру поднималась шапками и волнами непроглядно-буйная растительность, правда, несколько непривычного оттенка, больше в синеву. А у внушающего уважение своей массивностью основания конуса, к которому припарковался Обсерватор, виднелась целая россыпь двух и трёхэтажных, явно частных домов довольно интересной архитектуры. Каждый следующий этаж у этих зданий, был меньше нижестоящего, отчего вокруг него образовывалась эдакая окружающая верхний этаж терраса. Учитывая же скошенные стены, общий вид этих домов чем-то напоминал пирамиды майя или ещё каких ацтеков с тольтеками. Правда, сильно сомневаюсь, что мезоамериканцы ладили на вершинах своих пирамид бассейны и висячие сады… Но честности ради стоит отметить, что и здесь таких домов было совсем немного, всего-то штук пять-шесть на ту полусотню, что я мог лицезреть с парковочной площадки Обсерватора. Остальные же могли похвастать «голыми» плоскими крышами. Бюджетный вариант, полагаю.

Налюбовавшись раскинувшимся внизу пейзажем, я перевёл взгляд выше. Метрах в пятнадцати от нас, на такой же висячей платформе, покоился другой воздушный корабль. Не «острый», как Обсерватор, и гораздо больше размерами. По форме — эдакий зелёный с разводами «кирпич» в кованом обрамлении из белого металла, и вот прямо ощущалось, что предназначение у этого летательного аппарата сугубо утилитарное. Трудяга-грузовоз, как он есть.

Ещё одна платформа, расположенная справа от «нашей», уныло пустовала… и всё. Никаких иных гостей ныне в этом порту не наблюдалось. Может быть, с другой стороны конуса кто-то и «припарковался», но я того не видел, а бегать вокруг портового здания чисто из любопытства меня не тянуло совершенно. Куда больше интересовали несколько арок-проходов, ведущих с платформы-террасы внутрь конуса, непроглядно чёрных на свету. Туда я и потопал, с твёрдым намерением разобраться, что тут есть любопытного. Да чёрт возьми, я, в конце концов, нахожусь в новом для меня, совершенно незнакомом мире! Мне тут всё интересно!

Проход, снаружи казавшийся зловеще-тёмным, изнутри оказался вполне прилично освещённым. Тускловато, конечно, после полуденного солнечного света, заливавшего парковочную площадку, но вполне функционально. Лбом в стену не впишешься, а при необходимости или желании здесь даже читать можно. Глаза не сломаешь. Привыкнуть, правда, придётся, поскольку освещён проход был этаким неярким, с зеленоватым оттенком светом: особенность бездников, судя по голограммам и фото в книгах. Пользуются эти деятели исключительно искусственным освещением, за неимением в основных местах их обитания естественных источников света, а для глаз зелёный спектр, насколько я знаю и помню, гораздо менее вреден, чем красный-синий и прочие. Ну и в зоне своего контроля эти ребята воссоздали привычные для себя условия. А гости? А гости приспособятся.

Долго шагать по изгибающемуся пологой дугой тускло освещённому широкому коридору, словно прорезанному в толще искристого серо-зелёного камня, мне не пришлось. Едва скрылся из виду вход в него с террасы, как я обнаружил, что моё одиночество нарушено.

Стена. Ниша. В нише, словно скульптура бюрократа на рабочем месте, застыл бездник, всем своим скучающим видом и равнодушно брошенным на меня взглядом поразительно напоминающий охранника нашего Обсерватора. Правда, кроме отсутствия явных эмоций — никакого иного сходства между ними, пожалуй, что и не было. Облегающий чёрный костюм с некими явно высокотехнологичными нашлёпками, из-за спины выглядывает целый пук каких-то фиговин, больше всего похожих на гибкие манипуляторы… точно они, и как бы не на мысленном управлении — одно из чёрных щупалец подтянуло к своему хозяину, вольготно откинувшемуся на спинку кресла, какую-то фигню с его слишком далеко стоящего рабочего стола. Но главное — внешний вид бездника. Очень белый, вообще без загара, хотя и бледной немочью не назвать, нет той болезненной прозрачности кожи. Наоборот, сей индивид мог похвастать румянцем вполне здорового человека. Как говорится, кровь с молоком. Тёмно-синие глаза, правильные черты лица. И ОГРОМНЫЙ рост, два двадцать, навскидку, не меньше! При этом облегающий костюмчик не скрывал, а подчёркивал широченные плечи и мощные бугрящиеся мышцы. Нет, видел я этих бездников на голо у Дельфины, но вот сравнительных размеров мне никто не давал — а они же реально ОГРОМНЫЕ! Хотя… чёрт с ним, здоровый и здоровый, вон, наших баскетболистов вспомнить, те тоже немалого роста. М-да…

— Аэр с Обсерватора, — равнодушно, будто куда-то в сторону, пророкотал этот детина, бросив на меня один-единственный короткий взгляд. — С законами Ветреного знаком?

— Нет, — честно ответил я, несколько придавленный габаритами этого типа.

— Ещё один троттель на мой голову, — тяжело вздохнув, выдал этот тип на русском, с включением явного хохдойча.

— Сам… зачем обзываешься, начальник? — поправился я, потому что называть придурком этого детину почему-то не хотелось. По крайней мере, называть, не имея в прикрытии как минимум станковой пушки, как на выходе из Обсерватора… Предчувствие, наверное. Ага…

— Полукровка, что ли? — приподнял он брови, взглянув на меня. — Да вроде не похож, — констатировал он увиденное. — Аэр как аэр. А вы наш язык вроде и не знаете особо.

— Купили вы его, что ли? — буркнул я.

— Хех. Купили? — в интонациях моего собеседника, наконец, проскользнуло что-то похожее на эмоции. На насмешку, если быть точным. Впрочем, проскользнуло и пропало. — Ну, знаешь — и молодец, — высказал он своё, очень мне важное и нужное мнение, без которого я прям вот жить не мог, так жаждал узнать-услышать. — Ознакомься, законы для гостей Ветреного, — протянул он своим щупальцем этакий проспект из толстого пластика, мало похожий на книги из запасов Дельфины. У тех листики тонкие до прозрачности, а у этой «брошюры», словно из оргстекла… матового. Толстые и тяжёлые, почти негнущиеся. На века сделано, сразу видно. — Прочтёшь, подтвердишь что ознакомлен…

— А как?

— Устно. И вали… иди по своим делам.

У-у, вот же, монстра тентаклиевая!

Раскрыл я буклет, пробежал взглядом: на четырёх языках одно и тоже: не убий ближнего своего совсем уж без причины. Желать его, его жену и имущество — можно, а вот реализовывать сие желание при противлении, ни-ни… Вообще на «законы», как в старом мире, выданный мне список «что можно, что нельзя» не тянул — так, правила поведения, скорее. Правда, преступления указаны были, как и обещание кары за них, но без чёткого указания мер и сроков. Так… в плане: «ежели что сотворишь непотребное, получишь а-та-та, по самое не балуйся». А в чём именно будет выражено это самое «а-та-та» и где заканчиваются пределы «баловства», не сказано. Полагаю, зависит от положения и обеспеченности сотворившего наказуемое непотребство. Что, при моей голоштанности и отсутствии какого-либо внятного статуса, как-то не добавляло желания эти интересные деяния совершать.

При этом, например, за агрессию «регламентированную» никто не отвечал. Точнее, отвечал только агрессор: понятия «пределы самообороны» и прочей толерастии к правам уголовных «онитожелюдей», здесь, очевидно, не было. И, кстати, теперь мне стало понятно почему и зачем в оружейке «Обсерватора» было навалено столько холодного оружия. По крайней мере на Ветреном, регламентирована была лишь агрессия без огнестрела. Применение же любого метательного оружия сходу приводило применившего к знакомству с теми самыми не описанными в буклетике санкциями от местных властей. В независимости от того, был ли применивший его гость острова агрессором или защищался от чужой агрессии. Применил — получил. М-да уж…

И выходит, что этим правилом-законом бездники защищали как раз гриджо, которые, как я помнил из лекций Дельфины, могли захреначить в агрессора молнией, что супротив огнестрела не слишком эффективно. Если верить полученной мною информации, продуцируемые серыми аборигенами фулгровые молнии бьют на довольно малое расстояние, в пределах пяти-шести метров, в среднем. Ну и себя любимых, бездники тоже не обидели: не думаю, что этот вот охранник один здесь такой здоровый, а значит, без огнестрела связываться с ним и ему подобными — путь в калеки, а то и сразу на тот свет.

Тонкости, конечно, были, но мне не слишком важные. И убежать, и пожаловаться «охранителю порядка» я мог, а он, даже по этим законам, меня бы защитил. Подозреваю, всяким напыщенным засранцам, вроде «его высокомордия» капитана Обсерватора, этот вариант решения конфликта не слишком подходит: у них всякие «лучше смерть» и прочее. Но я лучше живым побуду: привык как-то за последние годы.

Кроме того, Ветреный — явно торговый остров, что косвенно из правил следовало, да и вообще, судя по регулярным закупкам оборудования, о чём, кстати, свидетельствует факт покупки прошлого сепаратора для Обсерватора, как утверждал Просперо, так оно и было. А в торговых местах убивать покупателей, мучить их или ещё как-то выводить из строя, не принято. Они, выведенные из строя, почему-то снова что-то покупать у обидевших не стремятся, нанося этим существенный ущерб делу.

— Прочитал, ознакомился, — сообщил я детине.

— Угу. Добро пожаловать и прочая херня, — отмахнулся он, явно потеряв ко мне всякий интерес.

— А среди этой прочей херни никого проспекта… карты, путеводителя, схемы нет? — поинтересовался я.

Потому что… ну да, просторный коридор, залитый зеленоватым светом. Даже чистый. Но совершенно пустой, если не считать редких решёток вентиляции под потолком, и куда идти, кому на нервы действовать… в смысле — кого использовать как источник информации — непонятно. А просто бродить по этому небошкрябу и его окрестностям очень уж неохота: залезу ещё куда-нибудь не туда, по незнанию, да и зажарюсь к чертям, как стращал дежурный на Обсерваторе. Или кто-нибудь, согласно прочитанным правилам, проявит ко мне агрессию из-за моих многочисленных и всем заметных достоинств. Бегай от этого агрессора потом, ищи «охранителей порядка»… Лучше карту какую, или хоть словесное описание пути-дороги к нужным торговцам получить.

— А девок гулящих и паланкин с серыми носильщиками тебе не организовать? — с издевательской заботой поинтересовался этот тип, вновь удивив меня проблеском эмоций. Итс элайв, нах!

— А можно? — захлопал глазами я.

— Да… смешно. Ха. Ха, — вновь перейдя в режим калькулятора, оценил мой юмор детина. — Вон, — кивнул он на стену в десятке метров за моей спиной, и пояснил: — На каждом перекрёстке карта висит. Любуйся, смотри, учи… если заняться больше нечем.

— Спасибо, — поблагодарил я, потопав к здоровенной, метр на два, карте… ВЫБИТОЙ на противоположной стене коридора.

Вот сразу и не поймёшь — здоровенная, с завитушками. Я когда на неё взгляд бросил, думал, что барельеф, для красоты. Хотя, конечно, смотрится она с гладкими стенами, ребристым полом и освещением без плафонов инородно.

Дотопал, стал знакомиться. И Конус, разделённый на семь ярусов, оказался действительно торговым: со второго по пятый — торговые зоны «живого» и «неживого». Очевидно — продукты и техника. Ну… не рабы и трупы же, верно? Хотя-а… ручаться не стану. Как-то эта тема в беседах с Дельфиной у нас не всплывала… кхм. Придётся идти и смотреть собственными глазами. Эх, ну что за жизнь такая, а? Всё, буквально всё приходится делать самому!

Итак. Первый уровень — закрытый, технический. Шестой — «весёлый», очевидно, всякие выпить, пожрать, секса прикупить и прочим всяким повеселиться. Седьмой — это наш Обсерваторский, в смысле, причальный, технический и административный.

Так что надо мне в торговые зоны двигать, смотреть, что там и как. А добраться до них можно двумя способами: по «аварийной лестнице» и на «общественном подъёмнике». Есть ещё грузовой, но мне туда не надо… наверное… хотя-а, посмотрим по месту.

И потопал я по коридору в центр конуса-небоскрёба, махнув рукой детине. Тот, впрочем, какой-то хренотенью занимался, мою вежливость не оценив. Ну да и чёрт с ним. Мне сейчас тоже иное интересно.