Обычная жизнь обычного японца

Глава 22

ГЛАВА 22

— Привет! — я привстал из-за столика и помахал ладонью девушке, только вошедшей в кафе.

— Кудо, привет! — ослепительно улыбнулась она мне.

— Катя, — я вернул ей улыбку. — Присаживайся.

Девушке был двадцать один год. Она приехала в Японию из России для учёбы. Закончила на Родине экономический колледж с направлением в иностранщину, так сказать. В процессе учёбы взялась за японский язык, решив его добавить в багаж к родному и английскому. А дальше, чтобы углубить и расширить его знание, приехала в Японию по ученической визе. Я с ней познакомился буквально на днях. Свели нас двоих документы, которые нужно было перевести на японский для властей. Попутно разговорились. Катя сначала не поверила, что я чистокровный японец. Настолько у меня прекрасным был русский. Общий менталитет лёг дополнительной гирькой в чашу весов знакомства. Благодаря этому мы мгновенно нашли общий язык и вчера вечером договорились встретиться в кафе.

— Извини, я сейчас такую глупость скажу, — произнесла девушка, когда сделала заказ официантке и мы остались опять наедине, если не считать людей за соседними столиками в метре от нас.

— Не верю в глупость. Только в необычность.

— Ой, ты сейчас скажешь, — фыркнула она. — В общем, я думала, что сейчас увижу кого-нибудь из наших парней, из России.

— Расстроилась?

— Что? Нет! — слегка возмутилась моя собеседница. — Если бы мне нужны были русские парни, то я бы осталась дома, а не приехала в Японию.

— А я бы скатался в Россию, посмотрел бы что там и как, — признался я ей. — Там проще с выражением эмоций, с работой.

— Проще? — переспросила она.

— Ну, так пишут в интернете. Ты ещё не сильно столкнулась со взаимоотношением младший-старший, Катя.

— Я тут гайдзинка, мне что-нибудь да простят, — хихикнула она.

— В фирме и в колледже вряд ли. Никто не станет менять внутренний устав. Но не будем о плохом. Как говорится, везде хорошо, где нас нет, — решил я сменить тему. Последнюю фразу сказал на русском.

— Нет, ты точно не японец. У тебя даже акцента почти нет, — воскликнула Катя. — Признавайся, ты шпион из «Миссия невыполнима» и носишь резиновую маску?

— Чёрт, ты меня расколола, — нахмурился я. — Теперь мне придётся тебя ликвидировать и съесть, чтобы не выдала мою тайну.

В таком ключе прошло наше свидание в кафешке. То подшучивали друг над другом, то делились историями из своей жизни. А вот под конец, когда мы расплатились и уже почти вышли из заведения, случился конфуз. Возле двери нас встретила молоденькая официантка. Она очень низко, извиняюще поклонилась:

— Простите.

— Что? — удивилась Катя и посмотрела на меня.

А я и сам терялся в догадках. Пару секунд смотрел на склонившуюся девушку, пока в голове ворохом проносились десятки мыслей-предположений. И вдруг услышал че-то шёпот от ближайших столиков.

— Чаевые дали своей официантке. Эта безрукая плохо их обслужила. Нужно ей тоже положить пять йен, когда будет уходить, Сан, мне она тоже не понравилась. Пусть старается лучше.

«Чаевые, ну конечно!», — осенило меня. Я видел, как Катя оставила монетку в пятьсот йен. Кстати, здесь бумажные купюры начинаются от тысячи. Всё что меньше — это монеты, от пятисот и ниже. Такая тут мелочь. Но это я отвлёкся. Так вот, по поводу чаевых. Их здесь нет! Точнее их очень-очень редко оставляют. В Японии считается, что чаевые дают только за неуважительное обслуживание и непонравившуюся еду. Такое вот вывернутое наизнанку «фи». Об этом я прочитал ещё на заре своего «рождения» в тушке местного жителя. Знание осело где-то на краю сознания и не использовалось до этого момента. Да и где бы я его мог применить? Корпоративная кафешка только таковой называется. По факту я её воспринимаю обычной столовкой и даже подсознательно там не задумываюсь про чаевые. На гоконе за меня платил Мичи. Я там вообще был за, мягко говоря, говорящую голову, развлекая зажатую японскую молодёжь историями. На свидании с Мизуки я вообще о всяческих чаевых забыл. Сегодня, кстати, тоже. Если бы Катя по привычке не решила проявить вежливость, то всё было бы у меня, как и всегда. Но — увы.

— Простите, — я согнулся даже ниже официантки, демонстрируя прямо эталонный поклон извиняющегося младшего. — Моя подруга приехала из Европы и ещё не избавилась от старых привычек. Ваша работа была выше всяческих похвал, госпожа. Прошу извинить нас за столь досадное недоразумение, — и ещё один поклон.

Когда мы вышли из кафе и удалились на достаточное расстояние, Катя поинтересовалась у меня:

— Я что-то сделала не так, Кудо?

— Здесь, у нас, в смысле, не дают чаевых официантам. Это считается не наградой, а её противоположностью. Как если бы ты закатила скандал из-за плохого обслуживания, — пояснил я ей ситуацию.

— Ой, — ахнула девушка. — Я не знала.

— Теперь знаешь.

— Стыдно-то как, — вздохнула она.

— Забудь. Я извинился уже, ситуация разрешилась, — успокоил я её и следом спросил. — Ты сейчас куда?

— К себе, наверное. А что, есть другие предложения? — сначала девушка слегка пожала плечами, а затем взглянула на меня и лукаво улыбнулась.

— Есть. Поехали ко мне. Покажу тебе обычный быт обычного японца, — сказал я и подмигнул, в тон её улыбке.

— А почему бы и нет. Веди, Сусанин.

— Про́шу, панночка. — скаламбурил я.

— Кудо, ты точно шпион! Ну, откуда японец может знать такие исторические моменты и так быстро и точно применять их, — хихикнула Катя.

От района, где мы посидели в кафе, до моего жилища проще было добираться на метро. Вот туда мы и спустились.

Я за всё время жизни в Японии пользовался метро всего пару раз и потому немного потерялся, оказавшись в подземке. Сейчас пришлось немного поднапрячься, чтобы не ударить лицом в грязь перед новой знакомой. Стоя на перроне, вдруг услышал тихий, но вполне разборчивый голос за своей спиной.

— Глупые гайдзины. Научитесь сначала читать по-человечески, а потом уже приезжайте в мою страну.

Быстро оглянувшись, я увидел пожилого работника метро в форменной тёмно-синей одежде и фуражке. Сначала я посчитал, что мужик подразумевает меня с Катей. Но проследив за ним взглядом, увидел, что тот направлен на только что подошедший к соседней платформе состав. В нём ярко выделялись два розовых вагона, исписанных иероглифами, сообщающими, что они предназначены только для проезда женщин. Вот только в ближайшем таком я увидел четырёх мужчин — негров. Один был заметно посветлее, возможно, мулат или метис. Остальные же черные-пречёрные, как моя бабушка скажет — чисто чугунки из печи. Эта четвёрка нагло глазела на японок. Те от чужаков держались чуть в стороне. Но из-за толкучки совсем уж отдалится от них не могли.

«Не уверен, что совсем уж читать они не могут. Или не понимают, куда попали», — пронеслось в моей голове, когда я оценил наглость взглядов иностранцев. Любой нормальный человек задумается насчёт внешнего вида вагонов и его пассажиров. Эти же четверо в ус не дули, удобно устроились на лавках и рассматривали женщин, как товар на витринах магазинов.

— Что там? — поинтересовалась у меня Катя, обратив внимание на то, куда я смотрю. — О-о, женские вагоны. Надо же, а я думала, что это шутка про Японию. Впервые вижу. Только что-то не совсем они женские, хм.

— Они самые. И как всегда не без проблем в подобных новациях, — ответил я ей.

Буквально через минуту подошёл нас состав. Мы загрузились в переполненный вагон, двери закрылись и поезд понёс нашу парочку в сторону моего дома. В пути я внимательно следил за тем, чтобы какой-нибудь местный придурок не решил проявить местное извращённое качество менталитета в адрес моей знакомой. Как-то вдруг само собой вспомнились все истории про Японию, про которые я читал и слышал в интернете ещё в прежней жизни. В первую очередь о приставаниях к женщинам. именно из-за этой проблемы, превратившейся в глобальную, власти и запустили проект с женскими вагонами. К счастью, обошлось. Быть может свою роль сыграла европейская внешность Кати. Она отпугивала всех недоумков, которые знали, что только японка не станет поднимать шум, ощутив чужие пальцы на своих бёдрах. От прочих можно было ожидать немедленный скандал вплоть до ответного нападения. Или я зыркал слишком зло, заставляя таких индивидуумов держаться подальше от нашей парочки.

По мере поездки народу в вагоне становилось всё больше и больше. Под конец мы едва успели выбраться из него, с трудом протолкавшись к дверям. А то бы так и укатили до следующей станции.

— По сравнению с московским тут просто беда, — прокомментировала Катя, когда мы выбрались на поверхность. — Народу — ужас. А ещё всё так запутанно. А вот за точность графика вам огромное спасибо. Я в Москве иногда попадала на задерживающийся поезд. Иногда па пять минут, иногда больше. А тут буквально секунда в секунду

— Токио как бы не в два раза больше Москвы по населению, если брать ещё и пригороды, где метро катается. А по площади слегка поменьше, — ответил я ей. — Отсюда такая толкучка.

Больше всего я опасался услышать или увидеть в её глазах пренебрежение к моей квартирке. Отлично помню, что даже «бабушкина» хрущёвка в сто раз лучше моей халупы. Как минимум тем, что имеет отдельное помещение под санузел, отгороженное капитальными стенами. Ей после России мой угол должен казаться общагой.

Но вышло совсем наоборот. Сама девушка жила в чём-то похожим на хостеле, снимая комнату на двоих с ещё одной иностранкой, прибывшей на учёбу. На каждую из них приходилось ещё меньше квадратов. Санузел был общий на блок из трёх комнат. Только кухонный уголок имелся из квартирных удобств. И всё. Плюс у меня тут был невероятно идеальный порядок и чистота, благодаря моей Кей. По обмолвкам Кати у неё дома с этим были изрядные проблемы.

А дальше у нас было всё.