Очень приятно, бездомный тэнгу (СИ)

Глава 11. Чудища в перьях падают с небес

На следующее утро… нет, Хару разбудили не первые лучи солнца, а девушки-служанки, которые осторожно постучали и пригласили всех тэнгу позавтракать вместе с госпожой Фуку. Хару с прошлого дня не видел Акико: после купания они вернулись в замок, перекусили и улеглись спать. Акико выделили отдельную от юношей комнату, поэтому большую часть ночи Хару ворочался, терзаемый переживаниями, но в итоге провалился в сон.

Солнечные лучи и вовсе не проникали в деревню Неспящих Сов, лишь на небе виднелось слабое пятно — купол скрывал это место от внешнего мира, поэтому жители довольствовались лишь фиолетовым свечением в виде облачков тумана. Сонный Хару со слипающимися глазами оделся и поплёлся в столовую вслед за Сотой и Хибики, за столом их уже ждали госпожа Фуку и Акико. Хару мигом очнулся и уже в более оживлённом настроении приблизился к последней:

— Доброе утро, Акико, хорошо ли спалось, всё ли у тебя в порядке?

Золотистые глаза цвета ямабуки с теплом посмотрели на него, госпожа Фуку улыбнулась, Сота вздохнул, покачал головой и уселся за стол, Хибики молча опустился рядом с ним. На лице Акико тоже появилась улыбка, девушка вежливо прикрыла лицо рукавом и тихо посмеялась:

— Доброе утро, Хару, всё хорошо. Ты беспокоился?

— Конечно!

Он так искренне и невинно воскликнул это, что рука Акико сама опустилась к груди. К щекам Хару вдруг прилил жар, поэтому он поспешил кивнуть головой и усесться рядом с друзьями-тэнгу, где мигом принялся поедать рис.

После трапезы госпожа Фуку аккуратно протёрла свой рот и произнесла:

— Акико рассказала, что вы направляетесь в княжество Отаки, — она не уточняла, а констатировала как факт. — Я выпущу вас из купола и укажу направление.

Девушки-служанки унесли грязную посуду и вернулись с выстиранной одеждой тэнгу, также они принесли три небольших мешка с провизией.

— Можете пока переодеться, и пойдём, — госпожа Фуку первой вышла из-за стола, за ней мигом поднялись остальные и разошлись по комнатам.

Одежду Хару сменил довольно быстро, а волосы, до сих пор пребывающие в нормальном состоянии, расчесал пальцами и попытался сделать хвост, однако те сопротивлялись и вылезали. Тогда он сложился пополам, кое-как собрал их вместе и завязал красной лентой.

— Молодой господин, давай я… — Хибики собирался предложить свою помощь, но Хару уже улизнул из комнаты.

Он собирался найти Акико, однако стоило оказаться в коридоре, как понял, что совершенно не имел понятия, где она находилась. Хару прохаживался и смущённо бросал взгляды в комнаты, не прикрытые сёдзи, однако в основном замечал горшки с растениями, всевозможные шкафчики со свитками, столики и подушки. И ни единой живой души.

Из-за фиолетового свечения складывалось ощущение, что сейчас вечерело или только наступало утро, то есть казалось, что ещё не закончилось или наступало время сна, поэтому Хару чувствовал себя не выспавшимся, ходил и зевал. Сота и Хибики остались переодеваться и не последовали за ним, а он умудрился потеряться в этом небольшом замке. Даже позабыл, из какой стороны пришёл, а служанки не попадались на глаза, поэтому спрашивать было не у кого. Так Хару и бродил туда-сюда, пока не услышал голос за спиной:

— Не меня ищешь?

— Нет… да!

Он уже успел подумать, что остался в замке совсем один, поэтому совершенно не ожидал услышать знакомый голос и уж тем более удивился, когда обернулся и увидел Акико. Надела она новые вещи — бежевое кимоно с красивым коричневым узором в виде цветов глицинии, а также других — с широкими и острыми лепестками. Волосы её были аккуратно убраны наверх, лишь некоторые пряди свисали, множество заколок в виде листиков поблёскивало по бокам головы.

Хару с восхищением разглядывал Акико в других красках — та вдруг предстала величественной молодой госпожой, а не просто какой-то жрицей из одинокого мрачного храма. Как будто перед ним стояла знатная девушка или даже принцесса.

— Что же ты хотел? — поинтересовалась она, хитро прищурилась и широко улыбнулась.

Раз Акико так приоделась, вряд ли госпожа Фуку обижала её — наверняка именно глава деревни Неспящих Сов подарила Акико одежду, а Хару лишь об этом и хотел узнать.

— Просто увидеть, — выпалил он и сжал губы. К лицу прилил жар, но и на щеках Акико появился едва заметный румянец. Она поднесла руки и попыталась скрыть его, отвернула голову в сторону.

— Вот ты где, молодой господин! — воскликнул внезапно появившийся Сота, намеренно игнорируя Акико. — Мы уже обыскались тебя.

За его спиной стоял Хибики, оба переоделись и были готовы выдвигаться в путь. Не успела неловкая пауза повиснуть, как Сота уверенно подошёл к Хару и подтолкнул того дальше по коридору:

— Идём, молодой господин.

У выхода из замка их дожидалась госпожа Фуку, а также служанки с тремя небольшими мешками, которые тэнгу уже видели за завтраком. Сота с лёгкостью поднял один из них, даже удивился, швырнул его в сторону Хибики, а затем закинул себе на спину ещё два.

Госпожа Фуку махнула рукой, отпуская служанок, и пошла-поплыла наружу, одежда из множества слоёв всех оттенков фиолетового следовала за ней по земле. Путники поспешили за хозяйкой деревни Неспящих Сов, вскоре спустились по каменной лестнице, прошли мимо отдельных деревенских домиков, заметив несколько жителей, и двинулись в противоположную от замка сторону. Казалось, госпожа Фуку никуда не спешит, а медленно плывёт по поверхности земли, однако Хару пришлось идти за ней большими шагами, чтобы не отставать.

Повсюду, буквально на каждом шагу, росли деревья глицинии, вдоль которых шли путники во главе с госпожой Фуку. Вскоре они оказались в лесу из одних глициний, которые так близко находились друг к другу, что приходилось отодвигать ветви руками, чтобы пробраться дальше. Наконец, деревья остались позади, а путники вышли к границе купола. Госпожа Фуку слегка наклонилась, ухватилась обеими руками за низ и провела обеими ладонями по полупрозрачной фиолетовой поверхности. Вслед за движениями её пальцев открывался проход в привычный мир, откуда сразу полились ослепительно-яркие лучи солнца. Хару, стоявший прямо за госпожой Фуку, даже зажмурился, после чего приоткрыл киноварно-красные глаза и завороженно взглянул на родные зелёные цвета деревьев. Он уже собрался сделать шаг и выйти, не попрощавшись, как госпожа Фуку мягко поймала его за локоть и обратилась к нему:

— Сын Джунъичи, полагаю, это твоё.

В другой руке у неё вдруг оказался тот самый мешок с красной лентой от Мию и Хотару, который Хару потерял в лесу и никак не мог найти.

— Где… Госпожа Фуку, откуда он у вас? — изумился белый тэнгу и с трепетом принял важную вещь, погладил уже потрёпанную ткань и повесил себе на пояс.

— Совы принесли, — тепло улыбнулась женщина в фиолетовом, а затем рукой указала вперёд. — Вам в ту сторону. Счастливого пути, дети мои, я всегда буду рада вам в деревне Неспящих Снов, не стесняйтесь, заглядывайте ещё.

Поблагодарив её, все четверо вышли из-под купола, «дверь» за ними опустилась, на миг став фиолетовой, а потом и вовсе весь купол растворился в воздухе.

— Рада, конечно, — фыркнул Сота. — А деревню свою спрятала, чтоб мы не нашли.

— Не чтоб мы не нашли, а чтоб враги не напали, дурень, — поправил его Хибики и вздохнул, едва не замахнувшись для подзатыльника, а Хару улыбнулся:

— Может, совы ещё укажут нам путь сюда.

Он с восхищением оглядывался по сторонам, наслаждался чудесным зелёным пейзажем, которого так не хватало в фиолетовом тумане, грелся под желанными лучами солнца, любовался прекрасным синим небом. Взглянув на облака и подумав о семье, он уверенно двинулся вперёд, друзья тоже не отставали. Сота тоже устал от фиолетового свечения и теперь сам оглядывался по сторонам, что чуть в дерево не врезался. Хибики с Акико шли молча, но если от первого Хару ожидал подобного, то вторая казалась ему более болтливой. Он и мысли не допускал, чтобы госпожа Фуку могла обидеть Акико, в особенности после того, как вернула ему ценный мешок, но всё-таки стало не по себе, начало сосать под ложечкой. Хару чувствовал настроения людей, и сейчас ощущал, что Акико что-то беспокоило.

Она молчала весь путь, болтали только тэнгу, и, когда Хару наконец-то собрался поговорить с ней, все вдруг услышали крик, раздающийся сверху. Если поначалу тот напоминал простое «а-а-а!», то затем оно превратилась в «а-а-ру-у». Чем сильнее приближался источник звука, тем чётче путники слышали «Ха-ру!»

— Я не ослышался? — удивился Хару, не понимая, кто ещё мог его разыскивать, как тяжёлое светлое тельце со всей силы врезалось ему в грудь. Белая ворона небольшого размера чуть не упала на землю после удара, но замахала крыльями, обернулась человеком.

Хару среагировать не успел, как девушка его роста с пепельными волосами и красными глазами подскочила и заколотила руками по его груди с воплями:

— Хару-чан («-чан» — японский суффикс, используемый в обращении к девушке или ребёнку), как ты мог так поступить со мной? Куда ты пропал на столько времени?

— Онэчан? — Хару с удивлением разглядывал хныкавшую Хотару. — Что ты тут делаешь? И не называй меня так, я не маленький.

— Молодая госпожа! — Сота и Хибики вежливо поклонились в знак приветствия, а Акико нахмурилась и отошла в сторону.

Хотару мало чем отличалась от Хару — такая же взъерошенная, растрёпанная, говорливая. Хотя её волосы и были убраны в хвост, всё равно торчали во все стороны. Как и все белые тэнгу в их клане, она носила аккуратное белое кимоно с чёрно-красным узором, изображавшим перья и листья, с примесью красных и золотых крапинок. Но либо она слишком торопилась, либо полёт оказался неудачным — пояс развязался, и Хотару предстала не в лучшем своём виде.

— Молодая госпожа, если позволите, — Хибики осторожно подкрался и мигом перевязал ей пояс. Она даже внимания не обратила, а тот уже успел вынуть ленту из её волос, аккуратно пальцами привести их в порядок, расчесать и вновь убрать в хвост. Сота стоял в стороне и посмеивался, после чего поймал на себе сердитый взгляд Хибики, плюхнулся на землю и опёрся спиной о дерево.

— Я такую панику подняла! Нигде не ощущала твоего присутствия, чуть с ума не сошла, боялась, отец убил тебя… — на глазах Хотару выступили слёзы. — И тут ты вдруг объявляешься, живой и невредимый!

— Ты обвиняешь своего брата в том, что с ним всё в порядке? — хмыкнула Акико, стоявшая в тени деревьев.

— Ты ещё кто? — недовольным тоном пробурчала Хотару и вновь повернулась к младшему брату. — Хару, кто эта девушка? Она тебя обижает?

— Нет! — тут же выпалил Хару. — Это жрица Акико, она приютила меня в первый день и теперь помогает мне разыскать Асахи-аники.

Он тепло посмотрел на Акико, в то время как Хотару нахмурилась и покрепче ухватилась пальцами за одежду младшего брата.

— Хару, ты с такими лучше не водись, вот у тебя Сота и Хибики есть.

— На себя лучше посмотри, — прислонившись спиной к стволу дерева, злорадно фыркнула Акико.

Хару удивлённо смотрел то на сестру, то на жрицу, не понимая, из-за чего они решили поссориться.

— Не ругайтесь, — попросил он, чувствуя, как в воздухе повисло напряжение. — Онэчан, лучше расскажи, как дела во дворце Кинъу. У матушки всё хорошо? Отец ещё не простил меня?

Щурясь, Хотару перевела свой взгляд с Акико на Хару.

— Очень скучно и тихо без тебя! — с тоскливым вздохом заверила она его. — Матушка и Мию-нэчан ужасно переживают за тебя, отец и Масао-аники в делах, но тоже беспокоятся. Скорее стань достойным и вернись уже!

Она смотрела на него молящими глазами, как вдруг услышала хихиканье со стороны.

— Может, ты ему расскажешь, как стать достойным? — Акико изогнула брови и слегка склонила голову в сторону, подталкивая Хотару к действию. — Думаешь, это так просто?

Белая тэнгу вспылила, сердито обернулась, бросила на Акико полный ненависти взгляд и выпустила белоснежные перья в стороны.

— Я вырву ей язык, Хару! — на полном серьёзе заявила она, закатала рукава и уверенно шагнула в сторону жрицы, но Хару обхватил старшую сестру за талию и попытался оттащить назад.

— Не надо, Хотару-онэчан.

— Осторожнее, молодая госпожа, нас ещё поранишь! — приоткрыв один глаз, крикнул Сота, вовремя увернувшийся от пера, который врезался в ствол возле его уха.

— Хару, я не хочу, чтобы ты продолжал свой путь… — Хотару задумалась, как бы получше обозвать Акико, но в итоге просто с омерзением выплюнула: — с ней.

— Не тебе решать, кто с ним пойдёт, — уверенно заявила Акико, оттолкнулась от дерева и сама сделала шаг навстречу Хотару.

— Перестаньте! — закричал Хару, продолжая тянуть сестру назад. — Я сам решу, с кем мне идти.

Та остановилась, посмотрела ему прямо в глаза и ответила:

— Вот и реши. Скажи этой девушке, что ты решил, что ей тут не рады, пусть разворачивается и проваливает.

Сота уже и второй глаз приоткрыл, с интересом наблюдая за представлением, а вот Хибики, тяжело вздыхая, подошёл к нему и опустился рядом на землю, не желая вмешиваться в дела белых тэнгу. Пусть сами разбираются со своими проблемами.

— Но я решил, что хочу странствовать вместе с Акико, — возразил Хару, настолько поразив старшую сестру, что та даже сопротивляться перестала. Она только ошарашенно обернуться успела, как вдруг они вместе с Хару грохнулись на землю — тот-то не переставал тянуть её назад.

Губы Хотару дрожали, глаза наполнились влагой, старшая сестра с таким несчастным видом посмотрела на брата, что у того всё в груди сжалось.

— Как ты можешь такое говорить? — она поднесла руки к лицу и заплакала.

Хару не успел придумать оправдание, как к ним подошла Акико и смирила Хотару надменным взглядом.

— Сама-то, барышня? Вынуждаешь младшего брата сказать то, что угодно тебе, но чего не хочет он. И какая старшая сестра из тебя после этого?

Хотару смахнула слёзы с лица, села и резко поднялась с земли. Хару не успевал следить за происходящим, как его сестра уже попыталась залепить пощёчину Акико, но та, изогнув брови, с лёгкостью поймала её руку и теперь смотрела и насмехалась.

— Хару! — Хотару обернулась на по-прежнему лежавшего на земле Хару, надеясь найти в нём поддержку.

Но тот только сел и смущённо посмотрел вниз, вдруг осознав, что не хотел защищать сестру. Он простил Акико, проникся к ней жалостью и с радостью бы продолжил с ней путь, если она сама того пожелает. Даже сейчас, когда она сцепилась с Хотару, у неё не было того хищнического взгляда и жуткого оскала, она оставалась милой жрицей.

— Извини, Хотару-онэчан, но я думаю, что Акико права.

Губы Хотару вновь задрожали, она надула их и свела брови. Из-за её несчастного взгляда Хару места себе не находил, чувствовал себя виноватым. Сота решил более не оставаться в стороне, а поднялся с земли и приблизился к остальным.

— Ну-ну, чего вы разругались? — он важно прошёлся к девушкам и схватил Акико за руку, заставляя ту отпустить Хотару. — Я на вашей стороне, молодая госпожа, однако молодой господин иного мнения, и мы все должны уважать его.

— А если он ошибается? — возмутилась Хотару, поглаживая свою руку после крепкой хватки Акико, а жрица в свою очередь выдернула свою у Соты и отвернулась, но никуда уходить не спешила.

К ним как всегда незаметно подкрался Хибики и тоже высказался:

— Пусть ошибается, в следующий раз будет ему уроком.

Однако Хотару не собиралась так легко сдаваться:

— Но это же Хару!

— Он не ребёнок, молодая госпожа, — почтительно ответил Хибики, не поднимая головы.

— Всё-всё! — вмешался Сота. — Поумничали и пошли уже, а то к Асахи только следующей зимой придём. И вообще, молодая госпожа, вам бы лучше во дворец Кинъу вернуться, это нас искать не станут, а вот из-за вас господин всех там переубивает.

Он и не понял, что кинул Хотару спасительную палку.

— Отлично! — воскликнула она и усмехнулась, злорадно окинув Акико взглядом. — Я туда не вернусь, пока эта тоже не уйдёт.

— Онэчан, — с неожиданным сожалением позвал Хару.

В его голосе звучала столь неподдельная тоска и печаль, что Хотару вмиг замолкла и обернулась.

— Ты настолько плохого мнения обо мне и моих решениях, ты не веришь в меня? — он сглотнул, не в силах продолжать дальше.

До сего момента она смотрела на него и видела лишь младшего братика — мелкого неопытного птенца, который с интересом слушал её, верил каждому её слову и слепо выполнял любую просьбу. Он никогда не смел перечить ей. И не потому, что не хотел, а потому что не сомневался в её правоте. И даже способы достичь бессмертия он намерился отыскать лишь после того, как она приукрасила рассказы Асахи.

— Я… — Хотару растерялась и не знала, что сказать; она испытывала стыд, но извиняться не хотела, уж точно не на глазах Акико. — Я останусь с вами до вечера, а на закате вернусь во дворец Кинъу.

Она подошла к Хару и упрямо посмотрела на него, поджав губы и чувствуя вину, но говорить об этом не собиралась. Тот наконец-то поднялся с земли и улыбнулся:

— Тогда продолжим наш путь? Кто-нибудь ещё помнит, в какую сторону идти?

Хару неловко рассмеялся, а Хибики вздохнул:

— Для чего ещё мы здесь…

— Давайте немного свернём и выйдем к морю, — предложила Акико, обернувшись ко всем лицом. — Госпожа Фуку сказала, что так проще ориентироваться.

— Я хочу идти через лес! — мигом заспорила Хотару и прищуренными глазами посмотрела на младшего брата.

Сота и Хибики вздохнули, на этот раз ругались не они, а девушки, что уже начинало раздражать. А им ещё до вечера терпеть молодую госпожу…

— В прошлый раз на нас в лесу напали охотники за ёкаями, — задумчиво произнёс Хару, а Хотару, уже собравшаяся двинуться к лесу, закричала на всю округу:

— На вас напали охотники?! И мне никто не сказал?! Хару-чан, ты в порядке, не пострадал?

Из недовольной капризной барышни она мгновенно превратилась в переживающую старшую сестру, которая обеспокоенно подскочила к младшему брату, схватила его за плечи и внимательно осмотрела, вертя его туда-сюда. Хару нахмурился и попытался вырваться, но та слишком крепко держала.

— Всё в порядке, никто из нас не пострадал.

— Может, пойдём всё-таки? Такими темпами мы до темноты проболтаем тут, а барышня так и не увидит землю, — хихикнула Акико и неторопливо первой направилась вперёд.

Хотару фыркнула, отпустила одежду Хару, уверенно схватила его за локоть и потащила следом, намереваясь обогнать неприятную ей девушку. Сота и Хибики переглянулись, первый усмехнулся, второй пожал плечами, и двинулись за остальными.

Сразу к морю выйти не вышло, некоторое время пришлось идти по лесу. Акико и Хотару пререкались всю дорогу, но если первая ловко перемещалась между кустами и деревьями, её одежда и волосы оставались в идеальном состоянии, то вторая, непривыкшая к жизни на земле, цеплялась за каждый сучок, спотыкалась о любую кочку и тянула Хару за собой. Хибики молча вздыхал, представляя, сколько сил уйдёт на то, чтобы привести брата и сестру в надлежащий вид.

В час обезьяны (С 15:00 до 17:00) они наконец-то вышли из леса и оказались на низкой траве, которая дальше заканчивалась и переходила в песок. Пока Акико тянулась в тёплых лучах солнца, настороженно прислушивалась к шуму, с которым волны бились о берег, и с подозрением принюхивалась к морскому запаху, Хару и Хотару, по-прежнему державшиеся за руки, не переговариваясь, ступили на мягкий и тёплый песок и дружно упали в него носом.

— Молодой господин, молодая госпожа! — воскликнул Хибики и мигом подскочил к ним, испугавшись, что те вдруг сознание потеряли.

— Как хорошо… — в один голос произнесли брат с сестрой, заставив светлого тэнгу сердито задышать.

— Мы же всего ничего прошли.

Но Хибики не сумел никого убедить, Сота уже приблизился к белым тэнгу и тоже расположился на песке поблизости:

— Ничего, передохнём, — усмехнулся он и стащил один из мешков с плеч. — Есть кто будет?

Внутри оказались всевозможные булки с разными начинками, начиная от сладких и заканчивая мясом. Сота достал несколько моти с бобовой пастой, разложил их на своём животе и один полностью запихнул в рот, после чего подложил руки под голову и с блаженством разлёгся на песке.

— Попозже, — пробубнил Хару прямо в песок и закашлялся, случайно вдохнув его.

— Кто-нибудь, помогите!