Очерки по истории еврейского народа

Крымские татары, союзники Хмельницкого, увели в плен тысячи евреев и продали их в рабство. Значительная часть их была впоследствии выкуплена турецкими евреями.

Казаки и татары делали набеги и в глубь Польши, до самого ее центра, сея разрушение в еврейских общинах. Борьба с ними продолжалась и после 1649 года. Московские войска, выступившие в 1654 г. на стороне казаков, беспощадно убивали евреев. Нашествие шведов на Польшу в конце пятидесятых годов также пагубно отразилось на евреях, живших в центральной и западной частях государства и не пострадавших от резни Хмельницкого. Они были вынуждены уплачивать непомерные контрибуции завоевателям. Польская армия под начальством Чарнецкого была проникнута духом фанатического католицизма и тоже преследовала евреев. Таким образом, хотя почти поголовное истребление еврейских общин произошло только на востоке, 1648-1660 гг. были страшной порой для всего польского еврейства.

Социальная структура и правовое положение польско-литовского еврейства не изменились в общих чертах, и после этих бедственных лет, но сознание некоторой свободы, относительной безопасности и экономического благополучия было утрачено у евреев этих стран. С той поры еврейская эмиграция переменила свое направление; отныне она шла с востока на запад.

Глава десятая

ЕВРЕЙСКАЯ АВТОНОМИЯ В ПОЛЬШЕ И ЛИТВЕ

Еврейское самоуправление достигло своего расцвета в Польше и Литве в XVI-XVIII вв. Центральные автономные органы руководили всеми местными общинами и служили их полномочным представительством перед {350} польскими властями. Эти автономные органы обладали широкими правами: они взимали правительственные налоги; творили суд между евреями; регулировали их общественные и экономические взаимоотношения и издавали постановления, связанные с религиозным законодательством.

Еврейская автономия в Польше прошла через целый ряд этапов развития. В начале XVI в. официальным представителем всех евреев Польского королевства был главный раввин, который назначался на этот пост королем. Все еврейские жители государства подлежали его юрисдикции. Руководство общинами находилось обычно в руках откупщиков налогов, состоятельных евреев, на которых возлагалась ответственность за регулярное поступление податей в королевскую казну.

Впоследствии польские еврея пытались добиться того, чтобы раввины и главы общин не назначались, королем, а избирались самими общинами, однако без того, чтобы отказаться от полномочий, предоставленных центральному еврейскому руководству и утвержденных королевской властью.

В 1551 г. евреи Великопольши получили право избирать главного раввина по своему усмотрению. Избранного раввина король с самого начала облек "неограниченным полномочием судить и рядить и вести следствие, выносить постановления и приговоры евреям, подлежащим... его юрисдикции; подвергать наказаниям и отлучению от синагоги ("херему") согласно Моисеевым законам и обычаям... и если кто-нибудь из евреев осмелится дерзновенно и легкомысленно отнестись к наказаниям или отлучению, наложенному на него раввином или судьей, или другими главами еврейской общины, и если он в течение месяца не приложит всех стараний к тому, чтобы загладить свою вину, он будет выдан в наши руки, дабы быть преданным смертной казни, и все его достояние будет отчуждено в пользу нашей казны".

После появления этой грамоты, передающей широкие полномочия самим общинам, назначения раввинов или глав общин королевскими властями больше не упоминаются в источниках. Случилось, однако, и после того, что {351} в тяжбах между евреями одна из сторон обращалась к королевскому двору или к какому-либо царедворцу с просьбой вмешаться в ее пользу, пытаясь таким образом обойти решение автономных еврейских судов, основанных на талмудическом праве.

Как было уже отмечено, ярмарки играли в XVI- XVIII вв. важную роль в экономической жизни евреев. Они имели большое значение и в регулировании социальных и правовых отношений между ними. На главнейшие ярмарки съезжались наряду с купцами также и представители общин для совещания по важнейшим общественным вопросам, касающимся евреев. Там же стали собираться и законоучители для обсуждения вопросов религиозного законодательства. Эти встречи естественно содействовали обмену мнений между раввинами и главами общин о правовых нормах и мерах, необходимых для защиты интересов всего еврейского народа в Польше. В результате этих съездов - особенно в Люблине образовался своего рода верховный суд, заседавший во время ярмарок. С течением времени создалась также традиция совещательных собраний еврейских общинных руководителей, съезжавшихся на ярмарку.

От середины XVI в. сохранились постановления съездов общинных глав ("рошим") на Литве. Важнейшим из них было создание "Ваада" (совета) из девяти областных глав и трех раввинов. Из них на каждой ярмарке в Люблине должны были заседать трое глав и один раввин, "дабы заботиться об общем благе... карать преступников и ослушников, обкрадывающих и обманывающих как евреев, так и иноверцев, чтобы, упаси Господь, не было опорочено имя Творца".

Эти предписания установили также, что если на одного из евреев или на всю общину "будет возведено ложное обвинение... один из трех обычных поклепов, как-то: обвинение в ритуальном убийстве, в осквернении просфоры и обращении христиан в еврейскую веру", то этот еврей или данная община уплатят только четверть судебных издержек, а остальная сумма будет внесена "всеми другими жителями страны".

{352} Возможно, что в начале XVI в. действительно усилилось влияние иудаизма среди некоторых групп населения и даже были случаи прозелитизма. Это несомненно связано с проникновением в Польшу реформационного движения и с борьбой католической церкви с ним. В пылу споров некоторые новые секты были обвинены в "жидовствовании".

Одна престарелая католичка, принадлежавшая к краковскому патрициату, вдова "райцы" (городского советника), была обвинена в сочувствии к иудаизму и сожжена на костре в 1539 г. На допросе она заявила своим следователям, что не верит в Иисуса Христа, так как "Господь Бог не имеет ни жены, ни сына, да ему и не нужно этого, ибо сыновья нужны только тем, кто умирает, Бог же вечен... и всех нас считает сыновьями".

В том же 1539 г. в Польше, в особенности в Краковском воеводстве, распространились слухи, будто многие христиане переходят в еврейство и подвергаются обряду обрезания, а затем отправляются в Литву и скрываются там у евреев. Король послал двух дворян с поручением учинить строгое расследование на Литве. Королевские посланцы совершали обыски в еврейских домах, задерживали на дорогах проезжих и допрашивали их. Эти меры причинили много неприятностей еврейскому населению и нарушили нормальное течение жизни в стране; в конце концов король был вынужден прекратить следствие, хотя возможно, что не все обвинения, выдвинутые одним выкрестом, были совершенно беспочвенны.

В те же годы состоялся ряд диспутов между евреями и христианами. В конце XVI в. самым выдающимся апологетом еврейства и оппонентом христианства был караим Йцхак бен-Авраам из Трок. В своей книге "Укрепление веры" он в ответ на нападки христиан выступил с беспощадной рационалистической критикой их вероучения. В его произведении не замечается никакого конфликта с раввинской традицией, несмотря на его принадлежность к караимам. Его творчество - плод караимской культуры в Литве, развивавшейся в этой стране в тесной интеллектуальной связи с раввинизмом. Несмотря на все эти брожения и диспуты, обращение {353} христиан в еврейство было из ряда вон выходящим явлением, и в большинстве случаев обвинение в нем евреев было необоснованным и возводилось с целью преследовать их и вымогать у них деньги.

Во всяком случае совместная борьба всех евреев страны против поклепов и обвинений служила одним из важнейших факторов укрепления еврейского самоуправления и создания ваадов. Вышеупомянутые литовские постановления содержат решение, о том, "что на каждой ярмарке в Люблине главы общин будут выбирать троих судей для разрешения всех споров". Таким образом, в этих постановлениях были заложены основы, на которых впоследствии базировались центральные органы самоуправления всех евреев Польши и Литвы: ваад, три четверти которого составляли главы общин, а четверть - общинные раввины; касса взаимопомощи всех еврейских жителей страны и верховный суд, заседавший на ярмарочных съездах.

Основной ячейкой всей системы еврейского самоуправления в Польско-Литовском государстве была отдельная община. Каждая крупная община имела свое руководство и свои социальные и духовные учреждения. Столицей Польского королевства в XVI-XVII вв. был город Краков, и его община может послужить ярким примером общинного самоуправления крупных городов.

Приблизительно в 1595 г. в Кракове вступил в силу свод постановлений, проливающих свет на жизнь этой большой общины. Язык постановлений - идиш, изобилующий выражениями на иврите.

Ядро правления краковской общины в. 1595 г. состояло из "четырех глав (рошим), пяти заместителей (товим), четырнадцати членов (кагал), трех судей (даяним) низшей инстанции, трех судей второй инстанции, трех судей высшей инстанции, трех счетоводов, пяти казначеев (га-баим) и попечителей, сиротских опекунов и сборщиков (государственных налогов)". Сфера деятельности каждого члена этой коллегии и его полномочий была точно определена.

Попечители, например, были обязаны в первый день каждого месяца посещать все дома, в которых {354} находились благотворительные учреждения, бани, мясные лайки, и следить за их функционированием, а также "надзирать над банщиками и мясниками".

Полномочия трех судебных инстанций определялись суммой денег, о которой велся процесс. Судьи низшего разряда имели право разрешать разногласия, если дело касалось "только от одного гроша до десяти злотых включительно". Суд, в котором заседали "вторые судьи", разбирал дела "от десяти злотых... до ста злотых". Третьи, высшие, судьи занимались разбором тяжб, в которых сумма превышала сто злотых.

Большим почетом пользовались также руководители иешиботов - раввины. Во главе всех юридических учреждений стоял председатель суда (ав-бет-дин), исполнявший одновременно функции главного раввина всего округа и ректора самого большого иешибота. Несколько позже в краковской общине был создан пост городского проповедника, занимавшего высокое общественное положение и получавшего жалование от общины. Его заданием было произносить проповеди с амвона синагоги.

Община выбирала и низших служащих, как-то: канторов, учителей, банщиков, резников, главного кагального служителя, синагогальных служек. В краковской общине существовала еще одна весьма важная выборная должность: ходатая (штадлана). Его функции заключались в том, чтобы "облегчить бремя глав общины, которые не могут содействовать каждому еврею в отдельности нужды нашего народа многочисленны... все они нетерпеливы... пусть он (ходатай) сопровождает каждого, нуждающегося в помощи, к судье или писарю или к чиновнику, к откупщику налогов, к горожанам, куда надо". Община имела, таким образом, своего рода адвоката, защищавшего интересы ее членов перед властями и горожанами.

Краковская община утвердила также состав комиссии оценщиков, определявшей размер имущественного налога, который был обязательным для каждого из ее членов и из которого уплачивались государственные подати и покрывались общинные расходы. Устав общины пояснял, {355} как составлять заявления об имущественном положении и как проверять их достоверность.

Во главе всех должностных лиц общины стоял один из рошим (парнас), сменявшийся каждый месяц и называвшийся "парнас гаходеш". Во время исполнения своих обязанностей он пользовался почти безапелляционным авторитетом. Он следил за деятельностью служащих всего общинного аппарата, вместе с председателем суда вел суд, руководил всей общиной и являлся ее официальным представителем. Из сохранившихся денежных отчетов еврейских общин в Польше явствует, что в среднем 70 и даже больше процентов всего бюджета уходило на защиту от "покушений извне" - на подкупы и "подарки" недоброжелателям из среды католического духовенства и христианских горожан, на ходатайства и на судебные издержки в связи с поклепами и наветами, сопровождавшимися судебными процессами.

14 - 15 процентов бюджета расходовались на благотворительные цели, а остальная часть на административные издержки и жалования. Такое распределение бюджета было возможным только потому, что большинство должностных лиц общины исполняло свои обязанности безвозмездно. Краковские постановления 1595 г. свидетельствуют о том, что еврейская община считала себя правомочной и даже обязанной контролировать все формы деятельности еврея, руководить им, следить за его поведением и карать его, если он "сбился с пути истинного". Постановления общины регулировали торговлю; определяли размер процентов за ссуды; указывали, кому давать пожертвования; запрещали выбрасывать мусор на улицы или за городскую стену (за несоблюдение чистоты на улицах взимался штраф).

В тех же краковских постановлениях утверждалась учебная программа и устанавливались размеры вознаграждения учителей: "обучающие Пятикнижию и Талмуду вправе преподавать 12 часов в день. Их плата будет - четыре злотых за каждый час обучения Библии и четыре талера за час обучения Талмуду. Сверх того им запрещается преподавать. Если же учитель все-таки будет давать больше уроков, то он обязан платить штраф, идущий на {356} благотворительные цели, в соответствии с количеством часов (в течение которых он преподавал свыше положенного времени)... без лукавства и обмана..."

Правление общины выбиралось ежегодно, кроме некоторых должностных лиц, обладавших специальными знаниями, - как, например, председатель суда, - и назначавшихся обычно на трехгодичный срок. Выборы происходили обыкновенно в пасхальные дни. Члены общины выбирали из своей среды от пяти до девяти "выборщиков" (борерим), которые, в свою очередь, избирали общинное руководство.

В большинстве общин, наряду с официальными учреждениями, существовали разные общества, члены которых объединялись добровольно для достижения тех или иных целей. К таким обществам принадлежали и цехи еврейских ремесленников, схожие по своему характеру с христианскими; имелись также погребальные братства, общества помощи больным, общества по совместному чтению псалмов и т. п.

Все Польское королевство делилось на "страны" ("мединот" или "арацот"), которые, в свою очередь, подразделялись на округа. К главной общине с течением времени примыкали меньшие общины того же района. Так, например, вокруг города Познань возник общинный округ Великопольша. Вокруг краковской общины - округ Малопольша. Представители общинных округов устраивали регулярные съезды, именовавшиеся окружными ваадами. Председатель суда главной общины считался также верховным судьей всего округа. Каждый округ выбирал и посылал установленное для него число общинных старейшин и раввинов на съезды верховного органа самоуправления всего польского еврейства - "Ваада четырех стран".

Число "четыре" не было, впрочем, точным. Польша, правда, делилась иногда на четыре области, но на эти ваады часто посылались представители и другими "странами". "Ваад четырех стран" заседал на больших ярмарках в Люблине и Ярославе. В нем участвовали выборные представители округов и крупнейших еврейских общин и главные окружные раввины, составлявшие как бы {357} верховную коллегию судей (даянов). В глазах евреев Польши и Литвы эти ваады были высшей инстанцией народного руководства. Все дела, которые не могли быть разрешены в сфере компетенции отдельных общин, представлялись на их рассмотрение. Они издавали обязательные постановления и предписания, регулировавшие жизненный уклад евреев всего королевства.

В протоколах заседаний этих ваадов мы находим отголосок насущных проблем, возникавших в личной и общественной жизни польско-литовского еврейства той эпохи. Аренда поместий и разных отраслей сельского хозяйства вызывала ряд вопросов, связанных с религиозным законодательством. Так, например, крепостные крестьяне должны были выходить на барщину в определенные дни, включая иногда субботу. Ваады оказывали давление на еврейских арендаторов, чтобы в арендованных ими поместьях крепостные не работали по субботам.

Так, например, ваад округа Лодмир (Владимир Волынский) постановил, что крепостные будут "полностью освобождены от работы в субботние и праздничные дни. Ведь когда мы находились в изгнании и в неволе в Египте... наши предки избрали субботний день днем покоя, поэтому и там, где иноверцы подневольны им (еврейским арендаторам), следует соблюдать заповеди Торы".

Ваады в Польше и Литве стояли на страже прав еврейского населения во время избрания королей, во время сессий польского сейма и во все другие чреватые опасностями и резкими переменами моменты. Они следили за соблюдением ритуальных законов о пище и одежде, старались обуздывать стремление к излишествам и к показной роскоши, которая могла бы вызвать зависть и злобу христиан. Много внимания уделялось воспитанию молодежи.

В общей сложности - как в отдельных общинах, так и в округах и в общегосударственных ваадах - автономное руководство евреев Польши и Литвы регулировало весь внутренний быт. Своими широкими административными полномочиями и авторитетом, которыми оно пользовалось в народе, еврейское руководство напоминало {358} центральные органы самоуправления на Востоке во времена экзилархов и гаонов.

Польско-литовские евреи высоко ценили ученость. Духовно-культурное творчество продолжало в основном развивать традиционные формы, хотя и были некоторые исключения.

В этот период появились ученые, которые углубили метод логического и юридического анализа Талмуда путем схоластических рассуждений и софистических умозаключений. Этот метод, получивший название "пилпула", предоставлял возможность вольного толкования источников и приспособления галахических постановлений прошлых веков к меняющейся действительности и к потребностям развивающегося общества, нередко прибегая к изощренной казуистике. Некоторые ученые злоупотребляли "пилпулом", превращая его в бесплодную схоластику. Против этого аспекта "пилпула" и против принуждения учащейся молодежи заниматься им выступил ряд мыслителей той эпохи, во главе со знаменитым рабби Ливой из Праги (Магаралом).

В иешиботах польско-литовских городов учащаяся молодежь пользовалась всеобщим уважением. Даже после того, как эти молодые люди оставляли иешиботы и становились купцами или арендаторами, они продолжали заниматься изучением Талмуда и дискуссиями о нем. Богатые члены общин, даже те, кто сам не отличался ученостью, старались заполучить в качестве женихов для своих дочерей выдающихся учеников иешиботов, не взирая на их материальное положение. Таким образом, создалось еврейское руководство, состоявшее из богатых и ученых.

Несмотря на жесточайшие потрясения 1648/9 гг., еврейская диаспора в Польше и Литве продолжала и во второй половине XVII в. быть крупнейшим центром всего еврейского народа, а ее автономные учреждения пользовались влиянием и далеко за пределами этого центра.

{359}

Глава одиннадцатая

ЕВРОПЕЙСКИЕ ЕВРЕИ В ПЕРИОД РЕФОРМАЦИИ И РЕЛИГИОЗНЫХ ВОЙН

В XVI в. в Европе, в связи с движением Реформации, происходила ожесточенная религиозная, социальная и национальная борьба. Религиозные войны велись также в течение всей первой половины XVII в. В отношении евреев самым значительным фактором был раскол в европейском христианстве.

В результате этого раскола стала проявляться некоторая религиозная терпимость - вначале по отношению к различным христианским сектам, а затем, постепенно, и к иудаизму. С той поры в Европе вместо одной господствующей религии появилось множество сект. Влияние католической церкви в значительной мере ослабло, и постепенно начала рассеиваться та атмосфера, в которой сложился образ еврея, как "дьявольского отродья".

Еще до Реформации, в XIV веке, новые веяния гуманизма начинают расшатывать основы католических догматов и проникать во все более широкие круги европейского общества, а несколько позднее появляются и проблески национального самосознания. Новый подход к библейской письменности - и к еврейской литературе вообще - привлек внимание христианских ученых к духовному творчеству евреев. Целый ряд выдающихся личностей эпохи Возрождения высоко ценил древнееврейский язык, как один из основных языков культуры древнего мира. В этих кругах было принято говорить о "трех языках" мудрости греческом, древнееврейском и латинском - знание которых вменялось в обязанность каждому гуманисту. Многие ученые в Италии, а затем и в Германии и Англии, стали обучаться древнееврейскому языку у преподавателей-евреев.

В первые десятилетия XVI в. выявилось, в какой степени новые силы и тенденции повлияли на изменение прежних взглядов. До того выкресты становились самыми {360} ожесточенными противниками еврейства.

Особенно тем из них, которые меняли свою веру, чтобы отвлечь от себя кару руководителей еврейских общин, всегда удавалось возбудить антиеврейскую полемику. Некоторые из них, исповедуясь у покровительствовавших им священников и монахов, старались отомстить своим бывшим собратьям, возводя на них ложные обвинения.

В начале XVI в. на Талмуд и раввинскую литературу ополчился выкрест-изувер, мясник Иоганнес Пфефферкорн. После перехода в христианство он стал "экспертом" немецких доминиканцев по проблемам Талмуда. Под его именем был опубликован ряд лживых измышлений, направленных против еврейства и еврейской письменности.

В 1509 г. император Максимилиан передал в его руки право конфискации всех еврейских книг и уничтожения их в случае, если они покажутся ему вредными. Свои первые шаги Пфефферкорн пытался предпринять во франкфуртской общине. Евреи запротестовали и пытались склонить власти к отмене его распоряжений. В 1510 г. император затребовал по этому поводу мнение различных христианских ученых и руководителей духовных учреждений. Он обратился также к Иоганну Рейхлину, известному немецкому ученому, опубликовавшему книгу о древнееврейском языке, которому он обучался у еврейских преподавателей. Рейхлин заявил, что, действительно, следовало бы уничтожить еврейские книги, содержание которых враждебно христианству. Но Талмуд, каббалистические и философские книги следует оставить неприкосновенными. Свое решение он обосновывал необходимостью сохранить эти произведения для использования их христианской теологией и философией. Между Пфеферкорном и Рейхлином разгорелась резкая полемика. Она вскоре повлекла за собой продолжительную борьбу гуманистов с церковными и схоластическими кругами. С течением времени еврейский вопрос в этой боpьбe cтaл лишь второстепенным элементом. Хотя в 1520 г. папа совершенно открыто высказался против Рейхлина. Спор о еврейских книгах сильно пошатнул авторитет церкви в глазах {361} просвещенных современников и укрепил позицию гуманистов.

Вопрос о евреях и еврействе вновь занял центральное место в Европе в самом начале реформационного движения, во время полемики Мартина Лютера с папством. Будучи переводчиком Библии на немецкий язык, Лютер высоко ценил древнееврейский язык, считая его важнейшим языком мира. Евреи, народ Библии, сыграли, по его мнению, важную историческую роль. В первоначальной стадии своей деятельности Лютер надеялся, что евреи откликнутся на призыв обновленного христианства, борющегося против "папского идолопоклонства". Однако очень скоро ему пришлось разочароваться, и тогда Лютер стал высказываться о евреях с ожесточенным озлоблением.

В некоторых из своих последних произведений он открыто призывал к беспощадному преследованию евреев и возводил на них изуверские поклепы, распространенные в немецком простонародье. Эта травля привела к тому, что в Германии евреям грозила большая опасность, в особенности во время крестьянского восстания.

В этот критический период для немецкого еврейства одним из его выдающихся руководителей, отважно отстаивавшим его права, был Иосеф (Иосельман) бен Гершон из Росхейма (1478-1554 гг.). В его личности сочетались глубокая вера, дипломатический талант, способность владеть пером и вести дискуссию и чутье общественного деятеля. Занимаясь коммерцией и финансовыми операциями, он в то же время был сведущим в раввинской литературе и мистике. С другой стороны, он был знатоком булл и привилегий, данных евреям, владел многими языками и познаниями в области мировой литературы, что давало ему возможность составлять меморандумы от имени евреев и дискутировать с христианскими учеными.

Лютая ненависть монахов к евреям была известна Иосельману по опыту его собственной семьи. Отец его был вынужден бежать, спасаясь от кровавого навета. Преследователи - как пишет Иосельман в своем дневнике - пытались "уловить в свои сети" троих из схваченных ими родственников отца. Эти люди "были подвержены {362} всевозможным пыткам, а когда у них вынудили признание, они отдали свою душу во имя веры, взойдя на костер".

Страстный патриот, сердце и ум которого были поглощены заботой об участи еврейского народа и страданиях его сынов, он был избран в 1509 г. "вождем и главой" евреев округа Хагенау, в Эльзасе. С той поры и вплоть до своей смерти он стоял - почти беспрерывно - в течение полувека на страже интересов евреев во всей империи. Повествования о деятельности этого ходатая тождественны по существу с хроникой важнейших событий в истории еврейства Германской империи первой половины XVI в.

Это была смутная пора. Травля Лютера, крестьянские восстания, ненависть католического духовенства с ее ложными обвинениями, принимавшимися на веру народными массами, ложились тяжелым бременем на все начинания Иосельмана. Частые созывы рейхстага, политическая деятельность княжеских лиг и различных партий обязывали к безустанной бдительности. Развитие книгопечатания содействовало распространению полемической литературы. Иосельман принимал активное участие в этих проявлениях общественной борьбы.

В 1520 г., в начале правления императора Карла V, ему удалось получить подтверждение привилегий для евреев всей Германской империи. Когда и в Моравии участились кровавые наветы, в результате которых все евреи этой области были арестованы, Иосельман занес в свой дневник: "...Я должен был представить все прежние документальные свидетельства (привилегии и буллы), полученные от пап и императоров... Я изготовил соответствующие копии и снабдил их пояснениями в докладной записке и послал их королю и его слугам, и они убедились в нашей правоте. И они отпустили узников на свободу".

Когда протестантский курфюрст Саксонии стал преследовать евреев, Иосельману, по его словам, удалось посредством отзывов, полученных им от христианских теологов, и на основании его собственных доводов добиться отмены значительной части антиеврейских декретов в этой протестантской стране, даже вопреки совету Лютера.

{363} Иосельман пользовался беспримерным авторитетом во всем, что касалось деятельности еврейских общин во всей империи. Когда возник спор между двумя общинами в Богемии, он был назначен арбитром. В 1530 г. он предложил ввести некоторые изменения в до того общепринятые ссудные операции, чтобы предотвратить возмущение горожан. В Шпейерской привилегии, данной императором в 1544 г., он был назван "представителем и начальником (Befehlshaber) всего еврейства в нашей священной империи".

В продолжение всего XVI в. и во время Тридцатилетней войны в XVII в. (1618-1648 гг.) евреям Европы угрожала постоянная опасность. Нередки были нападения, кровавые наветы, казни, погромы и грабежи. В этот период религиозных брожений и общественных волнений все воюющие стороны ссылались на истинную веру в оправдание своих действий. Но в отличие от эпохи крестовых походов евреи не служили мишенью для нападений воюющих сторон. Бедствия войны обрушивались на них так же, как и на прочих горожан.

Характерной для положения евреев в Германской империи была история еврейской общины в важном немецком городе, Франкфурт-на-Майне. В 1525 г. восстание крестьян вызвало в нем брожение среди ремесленников и их подмастерьев, ополчившихся и на евреев. Эти волнения прекратились в 1530 г., однако напряжение между патрициями и простолюдинами не ослабло, и чернь по-прежнему питала к евреям смертельную ненависть.

В 1612 г. ремесленные цехи потребовали сокращения числа еврейских жителей города и уменьшения процентной ставки на ссуды. Городское управление отказало цехам, и сам император поддержал его. В 1613 г. тайный совет города постановил изгнать из Франкфурта тех евреев, состояние которых не достигло 15000 гульденов; не впускать больше евреев на жительство в город и наложить на оставшихся в нем богатых евреев принудительный заем; снизить проценты на кредит до 5-6 % и обязать находящихся в городе евреев один раз в неделю присутствовать на христианской проповеди.

Соображения {364} экономического, общественного и религиозного характера нашли отражение в этом постановлении. В результате этого 60 еврейских семейств были изгнаны из города. Император вмешался в пользу евреев и с согласия магистрата приказал вернуть изгнанников. Тогда, 22 августа 1614 г., разразился погром, и чернь напала на еврейский квартал. Его жители заперли все ворота и самоотверженно оборонялись, но одни из ворот были взломаны, и в течение 13 часов еврейские дома подвергались грабежу и разорению. 1380 евреям, собравшимся на кладбище, было разрешено покинуть город под охраной вооруженных мещан. Вновь вмешался император и, подавив бунт, велел казнить зачинщика погрома Фетмильха и его подручных. Евреи возвратились в город в сопровождении войска.

В результате изгнаний и преследований в продолжение XVI и XVII вв. усиливается процесс сближения общин в некоторых странах рассеяния. В течение этих столетий и вне Польши-Литвы были предприняты попытки создать центральное самоуправление. Время от времени в Германии созывались съезды - иногда по настоянию государственных властей - с целью упорядочить сбор налогов, разрешить споры и ввести насущные реформы. Уже в 1456 г. в Германии, в городе Бингене, состоялся съезд, на котором были проведены реформы, ставшие обязательными для всех общин этого государства.

Централизация самоуправления в руках Иосефа из Росхейма в первой половине XVI в. базировалась в значительной степени на постановлениях съездов, состоявшихся под его руководством.

Важную роль сыграл съезд, созванный в 1603 г. во Франкфурте-на-Майне. При участии представителей большинства еврейских общин Германии и видных ученых законоведов, на этом съезде было вынесено резкое порицание всем тем, кто передавал свои тяжбы на рассмотрение государственных судов, и на них были наложены суровые наказания.

Была упорядочена система оценки платежеспособности членов общин и было установлено, что каждая община и ее окрестности обязаны назначать специальных оценщиков. Было решено взимать с {365} каждого плательщика ежемесячно по одному проценту с установленного этими оценщиками капитала. Съезд определил в мельчайших подробностях способы пользования этими деньгами, а также предостерегал от роскоши и излишеств. На съезде было принято несколько постановлений, запрещавших заниматься делами, способными вызывать негодование христианского окружения. В них порицались "еврейские преступники", обманывавшие христианских покупателей, и воспрещалось торговать крадеными вещами. Бойкотом и анафемой грозили тем, кто "ведет дела с вором, покупая у него краденое добро или ссужая деньгами под него".

Власти возбудили против участников съезда судебный процесс, обвинив их в государственной измене, пытаясь таким образом подорвать их авторитет. Все же этот съезд был вехой на пути к общественно-административной консолидации ашкеназского еврейства.

Некоторой устойчивости достигло центральное самоуправление в соседней с Польско-Литовским государством Моравии. Уже со второй половины XVI в. - если не раньше - еврейство Моравии располагало вполне сформировавшимся центральным руководством.

В 1650 г., два года после окончания Тридцатилетней войны - по-видимому, для того чтобы заново организовать расшатанное в тяжелое военное время руководство всех еврейских общин страны, - на съезде в Моравии было выбрало девять законоведов, составивших подробную программу новых постановлений, которые включали реформу обучения юношества и реорганизацию раввинатов и иешиботов.

Второй раздел свода этих постановлений озаглавлен цитатой из псалма 137: "Если я забуду тебя, Иерусалим, да отсохнет десница моя". Этот раздел содержит шесть мероприятий для поддержки евреев, проживающих в Палестине: "Мы приняли обязательство на себя и на наших потомков и на потомков наших потомков до окончания веков, до пришествия избавителя, жертвовать в пользу убогих Иерусалима из года в год 50 талеров... т. е. каждый год, в первый день месяца Адара, мы обязуемся посылать вышеупомянутую сумму в... венскую {366} общину (для препровождения) в руки... ведающего раздачей милостыни в Иерусалиме". Третий раздел посвящен порядку избрания глав общин и высших должностных лиц в них. Система их избрания, их число и полномочия были тщательно и точно определены во всех подробностях, а также их отношения с центральным ваадом.

Авторы постановлений стремились во что бы то ни стало избежать всякого внешнего вмешательства в дела еврейского самоуправления: они обязывали избранного на пост руководителя общины поклясться в том, "что я не добивался моего назначения у властей, ни лично, ни посредством других, и не было в том моего участия".

В общинах Моравии и Богемии велась также интенсивная духовная деятельность. В Праге жил рабби Иегуда Лев сын Бецалеля, "великий рабби Лива", известный по еврейской аббревиатуре своего имени как Магарал из Праги (1525-1609 гг.). Магарал был автором многих трудов в различных областях еврейской культуры того времени. Все они отличаются своей исключительной оригинальностью. В своей книге "Вечность Израиля" Магарал утверждает, что имманентная сущность народа выражается в его цельности, в территориальной концентрации, в его независимости и сплоченности.

Евреи, как народ, лишились этих свойств. Следовательно, в самом явлении рассеяния таится неизбежность избавления, т. к. оно противоречит основной сущности бытия народа. Народная легенда повествует о том, что Магарал оживил путем таинственных заклинаний деревянную статую ("Голем"), сделав ее своим слугой.

В Праге жил также Давид Ганс, автор первой систематической хроники ашкеназских евреев "Цемах Давид". Он был не только историком, но и астрономом, математиком и географом.

Начавшаяся во второй половине XVI в. контрреформация особенно тяжело отразилась на положение евреев в Италии. Римская община была самой древней в Европе. В продолжение XIV и XV вв. многие немецкие евреи поселились в городах Северной и Центральной Италии, а после изгнания евреев из Испании и многие {367} испанские евреи переселились в Италию. Пока в Ватикане царил дух Ренессанса и папы не особенно строго соблюдали средневековые постановления, евреи и даже марраны, открыто исповедывавшие иудаизм, могли жить в городах папской области. Хотя они подвергались наветам, унижениям и вымогательствам, их существование было все же более или менее обеспеченным. В начале XVI в. число еврейских общин в Италии увеличилось. В портовых городах, как, например, в папской Анконе, обосновались выходцы из Испании, занимавшиеся морской торговлей и поддерживавшие связи с сородичами в Турции.

Усиление еврейского элемента привело к травле со стороны монахов и горожан. Монахи неустанно распространяли ложные обвинения против евреев. Самым гнусным среди них был кровавый навет в Триденте в 1475 г.

(Только в 1966 г., после Вселенского собора в Ватикане, католическая церковь официально отменила культ Симеона Тридентского, якобы убитого тогда евреями ребенка). В 1516 г. венецианское правительство тоже наложило ряд ограничений на евреев: они должны были жить в особом огороженном квартале в районе "пушечного завода" - ghetta (термин "гетто" происходит от этого слова). Таким образом, обычай евреев в средние века жить в особых городских кварталах, чтобы в случае надобности совместно защищаться от нападений, а также быть вблизи синагоги и школы, превратился под напором антиеврейской агитации в принудительное заключение. Примеру Венеции последовали и другие города в Италии во второй половине XVI в., а оттуда этот обычай распространился на другие страны Европы. Название "гетто" до сего времени служит обозначением насильственного поселения евреев в особой изолированной части города.

Во второй половине XVI в. в Ватикане, а затем и во всей Италии, усилилась католическая реакция под знаменем контрреформации. Либеральный режим пап из домов Медичи и Борджиа подвергся суровому осуждению со стороны их фанатических преемников.

В 1553 г. папа Юлий III приказал сжечь Талмуд. После длительных {368} переговоров он удовольствовался "очищением" Талмуда и других еврейских книг под цензурой монахов.

В 1555 г. папа Павел IV опубликовал буллу, направленную против евреев. Он издал ряд жестоких антиеврейских декретов, в том числе приказ ввести гетто во всей папской области. В Риме евреев заперли в квартал вблизи Тибра, обнесенный сплошной стеной, снабженной в некоторых местах воротами.

В 1556 г. папа приказал изгнать из находившегося в его владениях портового города Анкона марранов, вернувшихся к иудаизму, и предать их суду. Несмотря на вмешательство султана в их пользу, на бегство части марранов в соперничавший с Анконой порт Пезаро и на угрозы доньи Грации Мендес (возглавлявшей важный торговый дом в Турецкой империи) объявить Анконе торговый бойкот, папа не отступил от своего намерения; 25 марранов, в том числе одна женщина, оставшиеся верными еврейству, погибли мученической смертью на костре.

27 "раскаявшихся" марранов были посланы на каторгу на остров Мальту, но по дороге им удалось бежать. В 1569 г. евреи были изгнаны из всех городов, находившихся под папской властью, за исключением Рима и Анконы. Под влиянием этих событий в Анконе по инициативе доньи Грации Мендес была совершена попытка использовать еврейские коммерческие связи как орудие для борьбы с преследователями евреев и для поощрения их друзей. После бегства группы марранов из Анконы и их радушного приема герцогом Пезаро донья Грация обратилась к своим агентам и другим влиятельным еврейским купцам и предложила бойкотировать Анконский порт и направлять их корабли в порт Пезаро. Таким образом, папское государство было бы наказано за свою жестокость, а герцог Пезаро вознагражден. Подобные меры могли бы послужить уроком для других властителей. Однако не все согласились с этим предложением. Некоторые раввины отказались санкционировать бойкот. Они указывали на то, что в руках папы находятся заложники - еврейские общины, оставшиеся в пределах его государства - на которых он сможет обрушить свою месть.

{369} Хотя попытки доньи Грации не увенчались успехом, все же в них отразилось стремление евреев Турции принять существенные меры для защиты своих собратьев, преследуемых христианскими правителями.

В духовной жизни евреев Италии в этот период видную роль играл дон Ицхак Абарбанель (1437-1508 гг.). Член аристократической еврейской семьи, Абарбанель до изгнания занимал видные должности при королевских дворах Португалии и Испании. Заподозренный в участии в заговоре португальских дворян против попыток королевы ввести абсолютистский режим, он бежал в Испанию и был заочно присужден к смертной казни. В Испании он также был близок к королевскому двору. Он был среди тех, кто до последнего момента старался добиться отмены эдикта об изгнании, а затем стал во главе изгнанников. Абарбанель отправился в Италию, где он проживал в разных городах.

Еще находясь в Испании, Абарбанель начал комментировать Библию и закончил свой большой труд во время странствований по Италии. В его библейском комментарии он полемизировал с христианскими учеными, а также высказывал свои взгляды на политические и общественные вопросы своего времени. Будучи противником монархической власти, он предпочитал республиканскую аристократическую форму правления по венецианскому образцу. Он также написал ряд книг с целью ободрить изгнанников, обосновать мессианские чаяния и возвестить их близкое осуществление.

{370}

Глава двенадцатая

ВОЗРОЖДЕНИЕ ПАЛЕСТИНСКОГО ЦЕНТРА;

МЕССИАНСКИЕ ДВИЖЕНИЯ XVI И XV ВВ.

Связь между испанским еврейством и Палестиной никогда не прекращалась, так же как и стремление переселенцев и паломников отправиться в Святую землю. Усилившиеся гонения и преследования делали эту связь еще более тесной. Иегуда Галеви, отправившийся в XII в. в Палестину, был не единственным евреем, совершившим в ту пору этот шаг. Однако некоторые его поэтические произведения свидетельствуют о том, что в этот период были в Испании и евреи, которые противились переселению в Палестину.

Иегуда Галеви резко оспаривал их мнение, подчеркивая святость древней родины, даже в упадке и разрухе, и настаивал на том, что переселение в Палестину является обязанностью каждого еврея. В своем философском произведении "Кузари" он гневно укоряет евреев, в том, что их ежедневные молитвы о возвращении в Сион не что иное как "щебетание скворца". Они неискренни и не влияют на образ жизни тех, кто произносит их. Немногим позднее, приблизительно в 1160- 1170 гг., отправился в дальнее странствие испанский еврей Веньямин из Туделы.

Книга, в которой он описал свои путешествия, является примечательной сокровищницей как подлинных сведений, так и полулегендарных повествований о многих странах, где он побывал по дороге в Палестину и на обратном пути. Веньямин из Туделы описывает Палестину и ее святые места под властью крестоносцев.

В XIII в. церковные власти заставляют евреев принимать участие в богословских диспутах, устраиваемых с целью доказать преимущества христианской веры и унизить еврейскую религию. Несмотря на невыносимые условия, в которые были поставлены представители евреев, в двух самых знаменитых диспутах того периода - в Париже (1240 г.) и в Барселоне (1263 г.) участвовавшим в {371} них раввинам удалось в значительной мера отразить нападки церковников и выкрестов. Однако по окончанию этих диспутов раввины, защищавшие еврейскую религию рабби Иехиэль из Парижа и рабби Моше бен Нахман (Рамбан) из Барселоны - были вынуждены покинуть родные места. Оба они переселились в Палестину.

В своих восторженных посланиях в Испанию Рамбан восхвалял святость страны отцов, горевал о ее разрушении и сетовал на невзгоды еврейского населения.

Жестокие преследования в христианской Испании конца XIV в. и начала XV века значительно увеличили число евреев и марранов, направлявшихся в Палестину. Марранов побуждала к этому и надежда на то, что возвращением в Сион дни сумеют искупить грех своего вероотступничества и перехода в христианство.

Сохранились рекомендательные письма, в которых руководители еврейских общин Испании просят зарубежные общины оказать помощь испанским евреям, находившимся в пути на родину. В XV в. возникли новые препятствия на пути евреев в Палестину. В 1428 г. венецианцы запретили своим судам перевозить туда евреев. Христианские мореходы стали захватывать находившихся на их кораблях евреев, грабить их и продавать в рабство. Многие евреи начали избирать окольный сухопутный путь - через Польшу-Литву или Богемию-Моравию на Балканский полуостров и оттуда в Турцию; предпочитавшим морской путь приходилось платить крупные суммы за охрану. Но и в XV в. были, по-видимому, хотя и редко более спокойные годы, когда евреи имели возможность отправляться в Палестину открыто, а приблизительно в 1489 г. венецианский запрет был отменен.

В 1517 г. Палестина была завоевана турками. Турецкая империя и подчиненные ей мусульманские государства, в состав которых в XVI и XVII вв. входили значительная часть Юго-Восточной Европы, вся Малая Азия и Ближний Восток, Египет и Северная Африка, относились к евреям благосклонно.

В еврейской литературе того времени заметна явная симпатия к "Измаилу", т. е. к мусульманам и к турецким {372} правителям. Турки охотно, принимали во все свои владения изгнанных из Испании евреев. От Туниса и до Балканского полуострова испанскими выходцами создавались новые общины, которые постепенно сливались с местными.

В мусульманских странах евреи принимали широкое участие во всех отраслях городских промыслов. Значительную роль играли они и в средиземноморской торговле. Некоторые из знатных испанских изгнанников заняли видные посты при дворе турецкого султана. В этом отношении характерна карьера дона Иосефа Мендеса (Паси), бежавшего со своей родственницей доньей Грацией из Испании. С помощью самого султана ему удалось перевести в Турцию все их состояние. Иосеф и Грация стали приближенными двора.

Христианские властелины, как австрийский император, король Польши и многие другие, обращались к нему с посланиями, прося употребить свое влияние у султана в их пользу. В 1564 г. султан Сулейман II даровал Иосефу Тиверию с ее окрестностями. В 1566 г. султан назначил его герцогом острова Наксос и других близлежащих островов. В 1570 г. дон Иосеф был главным инициатором войны с Венецией. После этой войны он фактически стал правителем острова Кипра, и ему было также передано управление Валахией. Дон Иосеф, крупный банкир и коммерсант в международном масштабе, не был единственным еврейским царедворцем, пользовавшимся влиянием при дворе.

Еврейские современники утверждали, что изгнанники из Испании обучили турок пользоваться огнестрельным оружием, мушкетами и пушками, содействуя таким образом их знаменательным победам.

На протяжении XVI в. иммиграция в Палестину росла беспрестанно. В первую очередь устремились в нее изгнанные из Испании евреи и бежавшие из нее марраны. Новый духовный центр в Сафеде привлек к себе множество переселенцев из всех стран рассеяния. Многие выдающиеся еврейские ученые, прибывшие из диаспоры, осели в Иерусалиме. Видные законоучители и раввины оставляли на склоне лет свои общины и переселялись в Палестину, чтобы провести в ней остаток своих дней.

{373}В архивах польско-литовский и моравских ваадов были найдены сопроводительные письма и денежные обязательства, данные переселенцам в Палестину.

В связи с этим постоянно ширится помощь евреев диаспоры, увеличивается число "Палестинских касс". Перевод денежных сумм совершается ежегодно или каждые два года. На протяжении XVI-XVII вв. эта помощь палестинскому еврейству, его общинам и ученым принимает все более организованные формы.

Посланцы из страны Израиля посещают страны рассеяния для сбора пожертвований. Они оказывают большое влияние на жизнь общин, особенно в Северной Африке и Италии. Подробные данные о связи с палестинским еврейством сохранились в архивах польских ваадов. До катастрофы 1648 г. еврейские общины в Польше из года в год посылали в Палестину несколько тысяч злотых; эти деньги регулярно собирались во всех общинах. На съезде литовского ваада был установлен постоянный сбор денег во всех синагогах в начале каждого месяца и утверждено решение призывать в праздники Нового года или Судного дня к пожертвованиям в пользу "наших братьев, рассеянных по Святой земле".

Собранные таким образом деньги следовало каждый год отправлять в Люблин в дни ярмарки, а оттуда уже "посылать дальше по назначению". Ваад грозил штрафом общинам, запаздывавшим со сбором денег для Палестины. Из среды видных общественных деятелей в Польше избирался "князь страны Израиля", в ведении которого находился сбор пожертвований и их перевод в Палестину. Даже после 1648 г. польско-литовские ваады прилагали все усилия к сбору денег и отправке их "убогим в стране Израиля".

В XVII в. в венской общине существовала постоянная должность сборщика денег, поступавших в пользу Палестины. В его компетенции находились и моравские общины, обязывавшиеся ежегодно переводить ему свои взносы для палестинского еврейства.

В XVI-XVII вв. еврейское население Палестины было сосредоточено в четырех городах: Иерусалиме, Хевроне, Тиверии и Сафеде.

{374} От конца XV в. сохранилась переписка Овадии из Бертиноро, комментатора Мишны, поселившегося в Иерусалиме, с его отцом и братьями в Италии. В своих письмах Овадия рассказывает об иерусалимской общине, в которой он сам стал впоследствии руководителем и реформатором. В Иерусалиме он нашел только "семьдесят глав семейств из бедняков" и был потрясен неимоверным убожеством населения города, "в котором человек... снискавший себе пропитание в течение целого года... считается богачом".

Он обнаружил среди членов общины также "несколько раскаявшихся грешников, потомков крестившихся по принуждению". Ему понравились каменные дома еврейского квартала, а также добрососедские отношения между мусульманами и евреями. Все же иерусалимские евреи казались ему, выходцу из Италии, некультурными и непокладистыми. В тягостном положении общины он обвинял ее старейшин.

Под его руководством и под руководством ученых, переселившихся в Палестину в XVI-XVII вв., положение евреев в Иерусалиме намного улучшилось.

Еврей, посетивший Иерусалим приблизительно в 1552 г., нашел в нем четыре еврейские группы. 15 ашкеназских семейств; "мустарабов" - членов древнейшей палестинской общины; "магребитов", выходцев из Северной Африки, и множество сефардов - самой влиятельной общины в Иерусалиме. Всего он насчитал, около 300 семейств, "среди которых свыше 200 душ живет на доброхотные подаяния". Уже тогда различные группы получали денежную помощь из разных мест: "... ашкеназские бедняки... существуют на средства, получающиеся из Венеции. Большинство же нуждающихся получает обильные пожертвования из Египта, Турции и других стран...".

В 1621 г. в Иерусалим прибыл знаменитый каббалист Исайя Гурвиц. В своем письме оттуда он сообщил, что "...слава Богу, в Иерусалиме становится тесно, так как ашкеназская община увеличивается изо дня в день... как и сефарды... умножающиеся сотнями... и они строят большие дома, и мы думаем, что это является предвестием скорого освобождения в наши дни". Как и прежде, {375} большинство членов иерусалимской общины занималось изучением Талмуда и молитвами. Однако появляются уже немногочисленные ремесленники и купцы.

Несмотря на рост населения и улучшение материальных условий, Иерусалим не был в этот период центром культурного творчества в Палестине и не из него исходило влияние на диаспору. Главным центром был город Сафед в Верхней Галилее. В этот же период была совершена попытка возродить еврейскую общину в Тиверии.

Получив в 1564 г. от султана город Тиверию и семь окрестных деревень, Иосеф Паси немедленно начал отстраивать город и пригласил евреев в нем поселиться. Несмотря на препятствия, чинимые христианскими монахами, ему удалось обнести Тиверию крепостной стеной. Затем он стал насаждать тутовые деревья - для разведения шелкопрядов - и намеревался установить шелкопрядильные станки. В Тиверию устремились евреи из немногочисленных итальянских общин, до которых дошла весть, что "дон Иосеф приглашает... евреев-ремесленников на поселение в стране Израиля". Однако его предприятие не увенчалось успехом. Тивериадская община также не заняла первенствующее место и очагом религиозного и общественного творчества продолжал быть Сафед. С этим городом связан расцвет талмудической учености, религиозного законодательства и еврейской мистики - Каббалы в XVI в.

Путешественник, посетивший Сафед в 1522 г., когда начался сильный приток испанских изгнанников и марранов, сообщает, что в городе "имеется множество еврейских лавок", торгующих "шерстяной одеждой", галантерейных магазинов и ларьков, в которых продаются привезенные из Дамаска товары и ароматные воды. Сафедские купцы ездят в Бейрут и поджидают там корабли из Европы, "чтобы скупать на месте одежду и другие товары. Есть и много евреев-разносчиков, торгующих по деревням". Еврейские коробейники продавали в деревнях галантерейные товары и иные изделия. "Есть также евреи, которые торгуют на базарах фруктами и овощами, маслом и сыром и прочей снедью. Евреи, не обладающие {376} достаточными средствами, становятся в Сафеде ремесленниками". "В стране Израиля имеются четыре прибыльных ремесла: ткачество, ювелирное дело, сапожное и дубильное дело; также и рабочие на строительстве... и портные, снискавшие пропитание".

Община быстро развивалась; в особенности процветало в ней ткацко-прядильное дело. У еврейских предпринимателей работали евреи - рабочие и работницы.

Путешественник из Италии, посетивший Сафед в 1535 г., т. е. 13 лет спустя, отмечает внушительный темп развития и концентрации шерстеобрабатывающей промышленности в новых городах: "В общем я должен сказать, что, как в Италии проводятся улучшения и обновляются насаждения и население увеличивается изо дня в день, - так и в этой стране происходит подобное развитие. А кто видел Сафед десять лет тому назад и видит его теперь, - поражается его развитию. Евреи постоянно стекаются туда, и производство готового платья ширится беспрестанно... и не уступает по качеству изделиям, прибывающим из Венеции... И все трудящиеся мужчины и женщины, занятые на шерстеобрабатывающих предприятиях, находят отличный заработок".

На этой экономической базе в Сафеде сформировалась община "ученых и благочестивых". К ядру ее, состоявшему из переселенцев из Испании и марранов, примкнуло в XVI в. как множество приверженцев мистицизма, так и деловых людей из всех стран рассеяния. В Сафеде кипела беспримерная по своей интенсивности духовная жизнь. Процветали многочисленные иешиботы и возникли общества, члены которых посвящали себя изучению Торы и благотворительности. Еврейские богачи в Турции, в особенности константинопольские, оказывали существенную материальную поддержку этому духовному центру.

Переселенец, прибывший туда из Богемии в 1563 г., не мог надивиться на 18 иешиботов, 21 синагогу, бесплатную общественную школу, где 400 учеников изучали Библию и Талмуд. Кроме того, он нашел в городе "...около трехсот выдающихся раввинов, отличавшихся благочестием и плодотворной духовной деятельностью". В {377} XVI веке ... Сафед превратился в важнейший духовный центр не только Палестины, но и всего еврейского народа.

Неудивительно, что именно там была предпринята попытка возродить верховное представительство нации, т. е. синедрион, который должен был состоять из выдающихся ученых. Древний обряд посвящения путем "рукоположения" (смиха) был возобновлен для возведения достойных в высокое звание "хахама". Инициатором возобновления "рукоположения" был рабби Яаков Бирав. В этом символическом обряде он видел путь к избавлению: восстановление синедриона должно было, по его мнению, привести к пришествию Мессии.

Яаков Бирав посвятил таким образом четырех ученых, среди них Иосефа Каро (1488-1575 гг.), испанского еврея, который в раннем детстве покинул Испанию и в 1525 г. поселился в Сафеде. Позднее, в 1552 г., он издал там свой монументальный труд "Шулхан арух" ("Накрытый стол"), полный свод еврейских законов и подробный религиозный кодекс, оказавший огромное влияние на образ жизни евреев во всех странах. Каро и близкие ему по духу ученые, потомки испанских изгнанников или вернувшиеся к еврейству марраны восторженно приветствовали начинание Яакова Бирава, но ряд иерусалимских ученых воспрепятствовал восстановлению синедриона путем резкой полемики с ним.

В Сафеде вновь расцвела еврейская религиозная поэзия. Там жил поэт Шломо Алькабец, автор литургического гимна "Леха доди" ("Выходи, возлюбленный, встречать невесту-субботу"), которым приветствуется наступление субботы в синагогах всего мира.

В Сафеде жил и творил мыслитель, радикально изменивший еврейское мистическое учение, - Ицхак Лурия Ашкенази (в устах народа "Га-Ари га-кадош", т. е. Ари святой). Он умер всего 38 лет от роду в 1572 г. Учение Ари, запечатленное в письменной форме, начало распространяться лишь долгое время после его смерти и всегда оставалось уделом немногих, но его духовный облик и этические принципы оказали огромное влияние на широкие круги в еврейском народе.

{378} Религиозное творчество евреев в Сафеде отличалось необыкновенной мощью и исключительной глубиной. Вся жизнь общины была проникнута одухотворенностью и благочестием. Сохранились предания о мудрецах, отправлявшихся в полночь наставлять народ - "...и город преисполнялся сиянием, ликованием и учением".

Га-Ари и его ученики облачались в канун субботы в белые одеяния, чтобы, блистая чистотой и радостью, выйти навстречу "Королеве Субботе". Га-Ари создал новую систему мистического учения. Ее основные идеи заключались в том, что вселенная и божество на протяжении всего существования материального мира, вплоть до грядущего избавления, находятся в состоянии, требующем исправления и улучшения. Мироздание и еврейство пребывают "в хаосе". Положение еврейской нации символизирует собой состояние всей вселенной. Га-Ари говорил, что он пришел обучать народ, как достигнуть "совершенного мира", в котором нечистая сила лишится своего влияния и Израиль обретет избавление.

Каждый отдельный сын Израиля способен благими деяниями отделить добро от зла. Когда евреями будет завершен процесс очищения душ, усовершенствуется и все мироздание; святость и гармония водворятся во всем мире и освобождение еврейского народа явится своего рода отражением в исторической плоскости совершенства, достигнутого в космической сфере.

Призвание еврейского народа - добиться избавления и наступления мессианской эры; эта миссия одновременно национальна и универсальна. Каждый еврей имеет возможность своими поступками ускорить пришествие Мессии и приблизить день освобождения.

Сафедские посланцы - ученые, ездившие собирать деньги на поддержку общины и ее учреждений, как и мудрецы, отправлявшиеся со специальной целью распространять учение Га-Ари, содействовали популяризации идей своего учителя и его учеников во многих центрах диаспоры, особенно с начала XVII в. Эти идеи были встречены с большим энтузиазмом. С особенным воодушевлением была воспринята вера в то, что поступки отдельных {379} личностей могут влиять не только на жизнь всей нации, но и на космические процессы.

Воззрения Ари в большой степени отвечали душевным запросам еврейских масс и обнадеживали их в мессианских чаяниях, которые никогда не покидали евреев. В периоды относительного спокойствия и благополучия эти надежды находили отражение в молитвах, в философских рассуждениях и - особенно - в мистической литературе. Они коренились в эмоциях и в сознании большинства евреев, но не были реальной общественной силой. Однако с каждой новой волной отчаяния, вызванного гнетом, преследованиями и стремлением к перемене, эти надежды разгорались с новой силой и превращались в одну из движущих сил еврейской истории.

Сразу же после погромов 1391 г. в Испании евреи стали выражать надежду на то, что эти бедствия - начало катаклизма, который по традиции должен предшествовать приходу Мессии. Евреи и марраны видели в падении (1453 г.) Константинополя - "греховного града", беззаконного христианского Второго Рима - не только возмездие христианам, но также одно из знамений грядущего искупления мира.

В конце XV в. среди марранов распространился слух о том, что час спасения близок. В 1500 г. в испанском городе Херрера молодая девушка марранского происхождения начала предвещать скорое избавление. Многие уверовали в ее предсказание и сплотились вокруг нее. В 1502 г. в Северной Италия и в Южной Германии появился некий Ашер Леммлейн, объявивший себя предвестником Мессии и призывавший к покаянию. Он тоже собрал немало приверженцев.

В тот же период, с открытием Америки и с усилением могущества Оттоманской империи, наводившей страх на весь христианский мир, в Европе начали распространяться слухи о "десяти коленах израилевых". Сведения об их местонахождении и об их мощи и готовности прийти на помощь народу в рассеянии воспламеняли воображение европейских евреев.

В этой атмосфере в 1524 г. в Венеции появился Давид Реубени. Он назвался {380} отпрыском царского дома колена Реувена, одного из "исчезнувших десяти колен израилевых", которое, по его словам, состоит из множества отважных людей, нуждающихся лишь в современном оружии для того, чтобы успешно атаковать мусульман. Он предложил заключить союз между царством Реувена и христианскими королевствами, в первую очередь с Португалией. Ислам подвергнется таким образом атаке на двух фронтах. Страна Израиля будет освобождена, а христианский мир избавится от турецкой угрозы.

До сих пор не выяснены происхождение и намерения Давида Реубени. Появление его вызвало раздор в еврейских общинах Италии. Одна часть, принявшая его как еврейского принца, отнеслась к нему с подобающим почетом; другие видели в нем опасного самозванца. Реубени был принят папой Климентием VII и даже получил от него разрешение посетить Португалию.

Его приезд вызвал среди португальских марранов такое воодушевление, что власти поспешили выслать его из страны. Но даже после его вынужденного отъезда охвативший марранов энтузиазм еще долго не мог улечься. В Португалии Реубени произвел глубокое впечатление на очень образованного и талантливого молодого маррана Диего Пиреса, занимавшего видный государственный пост. Пирес совершил над собой обряд обрезания и, присвоив себе еврейское имя Шломо Молхо, отправился в Палестину, где стал общаться с мистиками-каббалистами. Однако главная его деятельность протекала в Риме. Там он предсказал разлив Тибра и наводнение.

Его предсказание сбылось, и таким образом Молхо приобрел влияние на кардиналов и даже на самого папу, который стал тайно покровительствовать ему. В 1532 г. Давид Реубени вместе с Шломо Молхо отправился к императору Карлу V, очевидно, для того, чтобы предложить ему политические планы. Но император приказал схватить Молхо и предать его суду как отступника от христианства. Шломо Молхо был приговорен к сожжению на костре и героически погиб во имя веры. Дальнейшая судьба Реубени окутана мраком неизвестности; по-видимому, он умер в темнице в Испании. В дневнике Реубени, {381} который он вел на еврейском языке, выявляется образ. рыцарской личности, аскета и отважного борца-мечтателя за возрождение еврейского народа.

Мессианские надежды усилились в конце XVI в. и в начале XVII в., когда положение еврейских общин в Европе значительно ухудшилось.

Изгнание евреев из городов Германии и Богемии-Моравии стало в ту пору обычным явлением. Даже нидерландские евреи, которым в XVIIв. была обеспечена политическая безопасность, с нетерпением ждали избавления из-за их тесной связи с марранами Пиренейского полуострова, жертвами инквизиции и изуверства.

В 1648 г. неописуемые бедствия постигли польско-литовские общины, до того пользовавшиеся относительным благополучием. Многие еврейские пленники, захваченные казаками и татарами на Украине, были выкуплены турецкими евреями, большая часть которых состояла из потомков испанских изгнанников. Рассеянные по многим странам общины испанских изгнанников содействовали сближению между различными центрами еврейской диаспоры и укрепляли их солидарность.

Они же способствовали в немалой мере распространению каббалистических учений, служивших как бы теоретическим обоснованием: мессианства. Неудивительно поэтому, что большая часть учеников и приверженцев Ари состояла из тех, что еще в детстве сами пережили ужасы изгнания и преследований инквизиции, или их потомков. Через их посредством Каббала Ари, а в особенности заключенные в ней мессианские элементы, стала важным фактором в жизни всей еврейской диаспоры. На этой почве возникло и созрело самое сильное и влиятельное мессианское движение, связанное с именем Саббатая Цеви.

Саббатай Цеви родился в Измире (Смирне) в 1626 г. В юности он получил еврейское образование под руководством законоучителей, затем погрузился в тайны Каббалы и начал вести аскетический образ жизни. Так как мистическое совершенство достижимо, согласно принятой традиции, только на Святой Земле, Саббатай Цеви отправился в Палестину. Задержавшись на своем пути в {382} Египте, он женился там на ашкеназской девушке-сироте по имени Сарра, родители которой погибли во время казацкой резни 1648 г. По ее рассказам, она была воспитана как христианка и лишь позднее узнала о своем еврейском происхождении. Она скиталась по разным общинам и утверждала, что ей предназначено стать невестой Мессии. В Палестину Саббатай Цеви прибыл в 1662 г. Оттуда он был послан спустя два года в Египет со специальной миссией.

Человек неуравновешенный, легко поддававшийся всякого рода влияниям, аскет, веривший в свое возвышенное призвание, - Саббатай Цеви встретил в городе Газе, на юге Палестины, Авраама-Натана Ашкенази, молодого мистика, сведущего в Талмуде и обладавшего глубокими познаниями в области Каббалы. Иногда Натан чувствовал себя объятым божественным вдохновением, пророчествовал и вещал "слово божье". Впоследствии он так и был прозван "пророком Натаном". После встречи с Саббатаем Цеви Натан убедился в том, что Саббатай Мессия, и стал его ревностным апостолом.

31 мая 1665 г., в праздник Шавуот, Натан публично провозгласил Саббатая Цеви Мессией. Это дало сильный толчок развитию саббатианского движения, которое в последующие два года (1665-66) захлестнуло мощной волной все страны еврейского рассеяния: от Йемена до Амстердама, от Львова до Лондона, от общин Туниса и Марокко до Гамбурга и Праги; евреи всех сословий и состояний, бедняки и богачи, ученые и простолюдины, восторженно приветствовали весть о близком избавлении. Верующие изменили традиционные тексты молитв, поздравляли друг друга с наступлением царства Мессии, плясали на улицах и делились с христианскими друзьями своим восторгом. В Германии почтенные купцы заготовляли в бочках продовольствие для продолжительного путешествия в Палестину. Сохранились рассказы о небесно-голубых шарфах царя Мессии, которыми евреи повязывали себя, об их нескрываемом веселье и пировании.

Лишь немногие евреи отваживались тогда усомниться в мессианстве Саббатая Цеви, но и они опасались открыто {383} выражать свои сомнения. Энтузиасты были готовы проследовать скептиков, как бунтовщиков против "царя Мессии".

Уверовавший в свою миссию, Саббатай Цеви отправился в Турцию для встречи с султаном. В своем родном городе Измире он был восторженно встречен еврейскими массами. С не меньшим энтузиазмом он был встречен евреями Стамбула. Однако турецкие власти, опасавшиеся политических последствий этого движения, арестовали его и заключили в тюремный замок Абидос. Но его приверженцам удалось подкупить стражей, и Саббатай Цеви жил в Абидосе по-княжески. Он сам назвал свою тюрьму "Мигдал-Оз" - замок могущества. Он венчал приближенных на царства в разных странах мира. Коронованные были уверены в том, что они сумеют в ближайшем будущем вступить на свои престолы. Саббатай Цеви внес также некоторые изменения в религиозные заветы, главным из которых было провозглашение дня девятого Аба (Аб - одиннадцатый месяц еврейского календаря) всенародным праздником. Девятое Аба - день поста и траура по разрушению храма как Первого, так и Второго. По старинному преданию в этот день должен родиться Мессия. В действительности Саббатай Цеви родился в день девятого Аба, и это было одним из факторов, укрепивших его в вере в свое призвание. День рождения Мессии должен был впредь стать днем праздника, а не траура.

Саббатай Цеви принимал в тюремном замке посланцев из всех стран диаспоры. Престарелый Давид Галеви, главный раввин Львова, игравший в то время руководящую роль среди польских евреев, послал к нему с приветствием своего сына и зятя. Саббатай Цеви обещал им отмстить за пролитую на Украине еврейскую кровь и послал престарелому раввину в дар рубашку - символ долговечности.

Наступивший кризис был таким же внезапным и неожиданным, как первоначальный размах движения. Один из приверженцев Саббатая Цеви, усомнившись в искренности и призвании своего вождя, донес турецким властям обо всем, что происходило в Абидосе. Турки, поставили {384} Саббатая Цеви перед альтернативой: смертная казнь или принятие ислама. Слабохарактерный Саббатай Цеви предпочел перемену веры.

Само собой разумеется, что поступок его вызвал взрыв негодования во всем еврейском мире. Мессия-вероотступник был для евреев даже большим разочарованием, чем лжемессия, не исполнивший своих обещаний, но павший жертвой за них. Широкие массы еврейского народа должны были преодолеть горькое чувство неудовлетворенности, вызванное несбывшимися ожиданиями; они возненавидели обманувшего их "мессию" в еще большей степени, чем в свое время превозносили его, и старались предать весь этот эпизод забвению. Во многих общинах сжигались даже листы из протокольных книг ("пинкасим"), в которых было упомянуто имя Саббатая Цеви, и большая часть общин решила изгладить из памяти народа все связанное с мессией-ренегатом.

Все же остались группы, не желавшие отказаться от веры в Мессию, в его пророка Натана и покинуть надежду на близкое избавление. Эти группы сохранили верность Саббатаю Цеви; незначительная часть их даже пошла по его стопам и приняла ислам. Однако в подавляющем большинстве своем бывшие приверженцы Саббатая Цеви не изменили еврейству. Они по-прежнему соблюдали религиозные заповеди, их повседневная жизнь была проникнута стремлением к покаянию и к аскетизму, а с течением времени в их среде возникли новые источники религиозного вдохновения, уже не связанного с персональным Мессией, но и не лишенного элементов мессианства.

Часть последователей Саббатая Цеви, оставшись в еврействе после его отступничества, полагала, однако, что "мессия" избрал правильный путь, что в упразднении ряда религиозных заповедей содержится символический смысл и что отречение от обычных форм богослужения должно стать новым актом веры.

С течением умеренных саббатианцев, не отступавших от религиозных традиций, но не потерявших, однако, мессианского пыла, связана одна из самых значительных {385} попыток массового переселения в Палестину и возобновления еврейского центра в самом Иерусалиме. Во главе этих переселенцев стоял Иегуда Хасид. Его приверженцы были большей частью выходцами из простого народа, среди них немало людей, не желавших отказаться от веры в близкое избавление. Некоторые из них принадлежали к саббатианским группам. Они стекались из Польши, Моравии, Германии и Австрии. Часть их прибыла в Палестину через Турцию, большинство же - морским путем через Венецию в 1700 г.

Вначале эта группа насчитывала приблизительно 1500 человек; но из них прибыло в Иерусалим только около 800. Внезапная смерть их духовного вождя и затруднения, связанные с обоснованием на новом месте, привели к острому кризису среди ее участников. Часть их покинула Палестину, но большинство осталось в стране.

Глава тринадцатая

ПЕРЕХОД К НОВОМУ ВРЕМЕНИ

В XVII в. в Северо-Западной Европе - в первую очередь в Нидерландах и Англии - возникли общины, члены которых могли свободно исповедовать свою религию, не подвергаясь преследованиям и ограничениям прав человека.

Освобождение Нидерландов от испанского ига привело к полной религиозной терпимости в этой стране, что прежде всего отразилось на положении марранов, которые прибыли туда еще во время испанского владычества. Фактически марранам было разрешено там вернуться в еврейство. Слухи об этом дошли до Пиренейского полуострова, и жившие там под гнетом инквизиции марраны начали искать пути к бегству. Число беженцев, {386} прибывавших в Амстердам и в другие города Нидерландов, неуклонно росло. Вернувшиеся к иудаизму марраны умело пользовались своим опытом в административных и государственных делах. Они приняли активное и плодотворное участие в морской торговле страны, давшей им убежище, и в большой степени содействовали ее экономическому расцвету.

На улицах еврейского квартала Амстердама можно было в XVII в. встретить человека, бывшего в свое время католическим исповедником при испанском королевском дворе, а теперь ставшего еврейским ученым или купцом, или бывшего испанского министра или военачальника, ставшего главой еврейской общины и участником в судоходной компании, посылающей свои корабли в Новый Свет.

В развившейся на амстердамском рынке торговле драгоценными камнями голландские евреи вели свои дела сообща с немецкими. Среди голландских евреев было несколько крупных коммерсантов. В 1688 г. один из еврейских банкиров предоставил Вильгельму III Оранскому, штатгальтеру (правителю) Нидерландов, беспроцентный заем в 2 миллиона гульденов для финансирования его похода в Англию.

Евреи встречались также среди акционеров голландской Ост-Индской компании; в конце XVII в. в их руках находилась приблизительно четверть всех акций этой компании. Не было в Нидерландах почти ни одной отрасли торговли, в которой евреи не участвовали бы активно и успешно.

После того как нидерландское правительство в 1619 г. официально признало существование еврейской общины в стране, евреи этого государства - впервые в Европе - были уравнены в правах в области экономики и личного состояния и находились в добрососедских отношениях с их христианскими согражданами. Правда, им не были предоставлены политические права, но наученные горьким опытом евреев, принимавших активное участие в общественной жизни Испании, нидерландские евреи к этому и не стремились. Однако они были глубоко преданы {387} новому отечеству, а окружавшее их христианское общество, в свою очередь, ценило и уважало их. Это отношение явно выражено, например, в картинах и рисунках Рембрандта, изображающих евреев.

Из Амстердама вышли еврейские поселенцы, создавшие новые общины на побережье Атлантического океана и Северного моря: в Антверпен, в Лондон и в портовые города северо-западной Германии, в первую очередь в Гамбург. Сефардские евреи содействовали развитию торговли этого порта с Испанией и Португалией. Еще в царствование Елизаветы I несколько марранов прибыло в Англию под видом христиан.

Лондонская еврейская община была основана выходцами из Голландии. В результате коммерческих сношений с Новым Светом многие евреи поселились в голландских колониях на Вестиндских островах и в Северной Америке. Вместе с небольшой группой марранов, прибывших непосредственно с Пиренейского полуострова в Америку, они были основоположниками еврейских общин Нового Света.

Особенно знаменательным был процесс возвращения евреев в Англию, из которой они были изгнаны в 1290 г. В середине XVII в., во время английской революции и республиканского режима Кромвеля, утвердилась в Англии религиозная терпимость, выражавшаяся также в перемене отношения к евреям. Военный совет революционных офицеров был готов в 1649 г. принять решение о всеобщей религиозной терпимости, "не исключая турок или папистов или евреев". Но в конце концов победа осталась за сторонниками религиозной терпимости только по отношению к христианским сектам. Все же было внесено предложение разрешить евреям вновь селиться в Англии. При обсуждении этого вопроса было высказано мнение, что полное избавление человечества наступит лишь после того, как евреи рассеются по всем странам мира; поэтому следует разрешить им проживать и в Англии. Приводился пример протестантской Голландии, допустившей евреев в свои города и выигравшей при этом в экономическом отношении.

Борцом за право евреев селиться в Англии был рабби {388} Менаше бен-Исраэль - из Амстердама - ученый и раввин, типограф и полемист, писатель, знавший испанский, голландский, латинский, английский и еврейский языки, и вместе с тем мечтатель, с нетерпением ожидавший Мессию. Как и многие христианские сектанты, и он полагал, что недопущение евреев в "угол земного шара" (дословный перевод французского наименования Англии - Angleterre) задерживает наступление мессианского века. Известие о якобы найденных в Южной Америке потомках десяти колен израилевых воспламенило его фантазию.

В 1650 г. он опубликовал книгу "Надежда Израиля" (в латинском оригинале Spes Israelis), в которой он приводит доводы в пользу допущения евреев в Англию. Книга была переведена на английский язык и посвящена парламенту. В 1651 г. Менаше обратился к английскому государственному совету с официальным прошением разрешить возвращение евреев. В Англии началась длительная дискуссия. Кромвель склонялся ко мнению, что возвращение евреев желательно, как из соображений религиозно-мессианского характера, так и из расчетов экономического порядка, направленных на борьбу с голландским соперником.

Но вместе с тем Кромвель отнюдь не намеревался расширить пределы терпимости по отношению к евреям и, желая привлечь евреев в Англию, он, однако, связывал их поселение там с большими ограничениями. Энергично противилось возвращению евреев английское купечество. 12 ноября 1655 г. Кромвель представил на обсуждение национальной Ассамблеи петицию о допущении евреев в Англию, о предоставлении им свободы вероисповедания, права строить синагоги, заниматься торговлей без всяких стеснительных условий и судиться по собственным законам. В то же время на улицах Лондона появились юдофобские памфлеты. Сам Менаше бен-Исраэль прибыл в Лондон, где он опубликовал книгу под названием "В защиту евреев" (Vindiciae Judaeorum), в которой он пытался опровергнуть все доводы против допущения евреев в Англию.

Менаше скончался в 1657 г., так и не узнав, что его старания фактически увенчались успехом. В конце концов евреи вернулись в Англию не на {389} основании определенного закона. Приказ об изгнании от 1290 г. не был отменен, и в своде английских законов нет и поныне постановления о допущении евреев в Англию. В разгаре прений, в 1655 г., вспыхнула война между Англией и Испанией, и власти арестовали находящихся в Англии марранов и конфисковали их имущество. Последние обратились в суд с жалобой, объяснив, что они не испанские католики, а евреи, и не враги Англии, а друзья ее. Суд постановил вернуть им отнятое имущество и таким образом признал их право проживать в Англии. Это решение послужило легальной основой для проживания евреев в стране без каких-либо ограничений. Таким образом, во второй половине XVII в. положение евреев в Англии было подобно их положению в Нидерландах.

Еврейские центры в Нидерландах, в Англии и в Новом Свете были основаны главным образом марранами и испанскими изгнанниками. Где только было возможно, сефарды сохраняли своеобразие своих обычаев и жизненного уклада. Всюду, где они селились, изгнанники основывали сплоченные и хорошо организованные общины, в центре которых находилась синагога. Они хранили преданность традиции испанских общин и гордились достоинствами своих прежних центров. Во многих случаях закладывались рядом синагоги выходцев из Арагона, из Кастилии, из Португалии, а подчас даже выходцев из того или иного отдельного испанского города.

В некоторых местах особые сефардские общины просуществовали в течение долгого времени наряду с местными общинами, находившимися в этих странах на протяжении многих столетий до изгнания евреев из Испании. Это привело к принципиальным изменениям в жизни еврейских общин. До сих пор община, как, например, вормская, краковская или сарагосская, объединяли всех евреев данного города. После изгнания сосуществование нескольких общин в одном городе стало обычным явлением. Отдельная синагога, особые Молитвенные обряды, общее происхождение членов той или иной общины имели большее значение, чем сожительство в данном месте. Это привело, с одной стороны, к обогащению еврейской культуры на {390} Ближнем Востоке и в Италии, а с другой, к некоторой напряженности между различными группами еврейского населения. Трения продолжались обычно довольно долго пока сефардская община достигала преобладания и объединяла вокруг себя все местное население, или пока сефарды не растворялись в прежней общине, или пока все общество не примирялось с фактом сосуществования различных синагог, общин и обрядов в одном и том же городе.

После гонений 1648 г. беженцы из Польши и Литвы содействовали усилению этого процесса. Многочисленные еврейские пленники оказались в Турции и были выкуплены. Часть их обосновалась там на постоянное жительство, а часть направилась в Западную Европу. Новоприбывшие ашкеназские евреи настаивали теперь, как в свое время сефарды, на своем праве основывать собственные синагоги, вводить свои молитвенные обряды и назначать своих раввинов. На этом фоне в некоторых общинах возникли духовные брожения, идеологическая борьба, сопровождавшаяся проблесками свободомыслия.

Не случайно самое сильное столкновение имело место в амстердамской общине.

Разница в подходе к некоторым вопросам традиции и жизненного уклада возбудила желание сравнить их с нормами и обычаями окружающей инородной среды, и привели к критическому пересмотру исконных основ иудаизма. В этом же направлении влияло колебание марранов между христианством и еврейством. Многие марраны, в особенности после изгнания из Испании, представляли себе еврейство совершенно иным, чем то, которое они нашли, вернувшись к нему.

В общинах выходцев из Испании руководство бдительно следило за поведением отдельных лиц. Человеку, привыкшему относиться критически к христианской церкви и ее вероучению, к ее легендам и догмам, часто трудно было не воздерживаться от критики талмудического законодательства и общинного руководства.

Незаурядной личностью среди марранов, бежавших от закоснелого христианства и не нашедших себе убежища {391} в еврейской общине, был Уриэль да Коста. Он родился в Португалии в аристократической семье еврейского происхождения и обучался церковному праву в иезуитском университете. Дав священнический обет, он вскоре осознал, что ему не обрести в христианстве душевного спасения.

Он уговорил свою мать и других членов своего семейства бежать с ним в Амстердам. Там все они перешли в еврейство. Через некоторое время, однако, да Коста выступил против некоторых талмудических норм и предписаний, не имевших, по его мнению, основания в Библии. Он опубликовал трактат в защиту своих воззрений, вслед за которым появились опровержения его противников. Община отлучила его от синагоги. Несколько лет да Коста жил в Амстердаме отверженным. За эти годы его взгляды стали еще более радикальными, и он начал отвергать основы не только Устного учения, но и Священного писания. Несмотря на это, он продолжал считать себя евреем, и желание вновь включиться в еврейскую среду побудило его к заявлению о раскаянии. Он подчинился обряду бичевания и публичного покаяния в синагоге, но его неукротимая душа была глубоко оскорблена унижением и необходимостью покориться авторитету, которого он в сущности не признавал. Вскоре после этого он покончил с собой.

Более сведущим в философии иудаизма и более непреклонным борцом с косностью средневековых норм был Барух Спиноза (1632-1677 гг.).

Он-первый еврей, отступившийся от еврейской религии и отдалившийся от своих собратьев, но, несмотря на это, не перешедший в другую веру. Спиноза изучал Библию, Талмуд и еврейскую религиозную философию под руководством амстердамских еврейских ученых. Основательные познания в этой области наложили заметный отпечаток на всё его творчество. В его произведениях чувствуются также отголоски мессианского движения Саббатая Цеви, всколыхнувшего близкую ему среду. Его взгляды вызвали резкое сопротивление раввинов амстердамской общины и ее главарей. В 1656 г. он был отлучен от синагоги.

Добывая себе средства существования в качестве шлифовщика {392} оптических стекол, Спиноза посвятил себя философии. Всю свою жизнь он был окружен верными друзьями, высоко чтившими и ценившими его.

Барух Спиноза - один из величайших мыслителей нового времени. Его учение оказало и продолжает оказывать огромное влияние на философскую мысль всех последующих времен. При помощи созданной им стройной философской системы он пытался определить сущность божества, разъяснить проблему отношений между Творцом и мирозданием и обосновать объективные этические нормы.

В аспекте еврейской истории особенно важен единственный появившийся еще при жизни Спинозы, в 1670 году, его анонимный труд "Богословско-политический трактат", написанный им на латинском языке (все остальные сочинения Спинозы опубликованы только после его смерти).

Практической целью этого трактата было доказать, что "в свободной стране каждому человеку дозволено думать по-своему и высказывать все то, что он думает" - как гласит заглавие последнего раздела трактата, целиком посвященного вопросам свободы мысли. Красной нитью проходит через весь трактат критика библейского текста.

По его мнению, еврейское вероучение обладает лишь теми духовными ценностями, которые тождественны с естественным правом и обязывают всех смертных.

Остальные заветы Торы относятся исключительно к государственному строю евреев в древности. Все религиозные обряды и законы Моисея имели в виду только благополучие царства евреев, из чего следует, что они заботились лишь о пользе "телесного мира". "После гибели их государства евреи не обязаны больше подчиняться Моисееву вероучению, как и до возникновения их общества и их государственного строя". Однако еврейские вожди упорно отказываются считаться с этой очевидной истиной. Талмудическое законодательство соблюдается и после разрушения храма - "больше из оппозиции к христианам, чем из благочестия", а также из-за властолюбия еврейских духовных руководителей. (По-видимому, главари амстердамской общины являлись в глазах Спинозы образцом, по которому он судил о всех {393} вождях еврейского народа во всех поколениях).

Он указывает на замеченную им якобы разницу в поведении марранов в Испании и в Португалии. В Испании, где евреям (т. е. марранам) было позволено занимать государственные посты, они ассимилировались - в Португалии же, где это им было запрещено, ассимиляции не было. Отсюда вытекает, но мнению Спинозы, что жертвы гонений в Португалии, собратья которых в Амстердаме так гордились их мужеством и самопожертвованием во имя веры, стали ими вследствие неразумной политики христиан. Представив в такой форме проблемы марранов, Спиноза приходит к выводу, что преследование евреев бессмысленно, так как оно только укрепляет их в своем заблуждении. Все же и он не отрицает возможности возвращения евреев на их древнюю родину и восстановления их государства при подходящей политической конъюнктуре.

Новые веяния и влияние идей Возрождения и рационалистической философии того периода сказываются и на итальянском еврействе. В конце XVI в. Азария де Росси в своем произведении "Меор эйнаим" ("Светоч очей") анализирует проблемы хронологии еврейской истории. В начале XVII в. Иегуда Арье (Леон) да Модена (1571-1648 гг.) опубликовал книгу на итальянском языке об еврейских обычаях и находился в тесной связи с христианскими учеными.

В XVII в. процветает в европейских университетах изучение еврейского языка и литературы, возрастает число христианских гебраистов, большинство которых обучалось у еврейских ученых. Некоторые из христианских гебраистов относились очень недоброжелательно к еврейству, и поэтому усилия да Модена и его единомышленников были направлены на апологию иудаизма. Да Модена был членом раввината в Венеции, главой иешибота и комментатором Талмуда. Он также увлекался литературой, театром и музыкой. Хотя в свое время он считался вольнодумцем, он вел резкую полемику с авторами критических трудов, созданных в радикальной сефардской среде и направленных против Устного учения.

К кругу Модены в Венеции принадлежал Иосеф Шломо {394} дель Медиго, врач, математик и астроном, обучавшийся в Падуанском университете. Он провел некоторое время в Каире, а затем стал лейб-медиком литовского князя Радзивилла. Из Литвы он отправился в Гамбург и в Амстердам, где Менаше бен-Исраэль опубликовал несколько его трудов. Дель Медиго поддерживал дружественные отношения с караимами в Турции и в Литве. Он был видным представителем современного ему гуманизма.

Критический подход к религии и Библии, возникший в кругах испанских изгнанников, сыграл очень важную роль в развитии европейской мысли, хотя в XVII в. влияние его, как среди евреев, так и среди христиан, было весьма ограниченным. Полностью проявилось оно лишь в самом конце XVIII и в начале XIX в. Умеренный рационализм еврейских мыслителей Голландии и Италии пробудил среди их соплеменников интерес к светским наукам и к светской литературе и послужил предвестником движения Просвещения, распространившегося среди евреев Германии и Восточной Европы в последующий период.

Ш. ЭТТИНГЕР

Часть пятая

НОВОЕ ВРЕМЯ

{397}

ВВЕДЕНИЕ

В жестких рамках мышления европейского средневековья и общественною строя той эпохи евреям было отведено особое место, четко определенное в церковном и государственном праве, с одной стороны, и в сознании и мировоззрении самих евреев, с другой. В новое время положение изменилось. Появляются централистические государства. Требующие от своих подданных полного подчинения, в их пределах формируются новые культуры и языки, сводящие на нет тенденции партикуляризма почти во всех его проявлениях.

Создаются новые формы разносторонней экономики и хозяйства, выходящего за пределы феодальной межи и государственной границы, влекущие революционные сдвиги в укладе жизни и в структуре общества. Принцип всеобщего равенства перед законом одерживает победу, а вместе с ним открываются новые возможности перед широкими кругами населения.

Возникают новые выборные органы власти, обширные общественные слои привлекаются к участию в решении важнейших политических и социальных вопросов; государственные и общественные системы воспитания охватывают огромное большинство населения в странах Западной и Центральной Европы, и некоторая степень образования становится достоянием широких масс.

Все эти процессы, казалось, неминуемо должны были привести к тому, что евреи будут вынуждены прекратить свое существование как религиозная группа или общественная корпорация. На пороге нового времени евреи были весьма малочисленны - менее одного миллиона в середине XVII в. Теперь же они получили возможность включаться в новые общественные рамки окружавшей их среды и принимая во внимание драматическое развитие европейских государств в течение двух или трех последних столетий, они могли превратиться в историческую достопримечательность, свидетельствующую о богатом прошлом, вроде самаритян или караимов в несколько более широком масштабе.

{398}Их исключительное умение приспособляться к новым формам развития, к укладу жизни и языку среды, их непреодолимое желание избавиться от мытарств, связанных с принадлежностью к еврейству и даже с тем, что они именуются "евреями", энтузиазм, с которым группы руководящих, наиболее активных и высокоинтеллектуальных лиц примкнули к новым идейным течениям, и надежды, возлагавшиеся ими на те перемены, к которым эти течения должны были, по их мнению, привести, - все эти явления свидетельствовали о том, что среди евреев были сильны тенденции слияния с европейским обществом, полной ассимиляции с ним и национального обезличения.

Однако в действительности историческое развитие пошло по иному пути. Число евреев не только не уменьшилось; напротив, оно росло исключительно быстрым темпом и к началу Второй мировой войны достигло около семнадцати миллионов. Они проживают в важнейших и самых крупных городских центрах мира, где образуют группы, имеющие большое культурное, общественное и экономическое значение. Они оказывают огромное влияние на культурную и общественную жизнь современного мира, принимают активное участие в политической и идеологической борьбе, основывают еврейские общественные организации и свои политические партии и создают активное, упорное национально-освободительное движение, открыто стремящееся к национальному возрождению и восстановлению еврейской государственности.

Страшная катастрофа, постигшая еврейский народ в начале сороковых годов нашего столетия, с одной стороны, и воссоздание Государства Израиль в конце сороковых годов, с другой, доказывают, что как в сознании самих евреев, так и в глазах окружающей их среды, групповые особенности и национальная самобытность не переставали служить значительным фактором. Стоит бросить взор на тысячи или даже, пожалуй, десятки тысяч публикаций - книг, брошюр, статей посвященных евреям и еврейству и обсуждающих "еврейский вопрос", чтобы убедиться в том, что и в новое время еврейство служило одним из главнейших очагов заинтересованности европейского общества.

{399} Неудивительно поэтому, что очень многие евреи и неевреи, друзья и враги спрашивали себя, в чем заключается тайна существования, долговечности и обновления еврейского народа.

Почему более крупные этнические и общественные группы и не менее развитые и могучие культуры и цивилизации сошли с исторической арены, исчезнув совершенно, слившись с другими или растворившись в них, как, например, персы в мусульманской культуре греки в римско-византийской, а евреи остались евреями.

Каково бы ни было их происхождение в наше время, в своем собственном самосознании и в сознании окружающей среды они "сыны Авраама, Исаака и Иакова". Эта непрерывность национального существования была сама по себе причиной изумления и обожания, опасения и ненависти, негодования и зависти. Для одного из придворных прусского короля Фридриха II она была доказательством божественного провидения, а для многих создателей историософских конструкций камнем преткновения.

Большая часть их попросту игнорировала ее, объявив, что существование евреев лишено исторического смысла ("продолжающая жить окаменелость", по выражению английского историка Тойнби), по-видимому, в соответствии с известным методом, по которому следует считать несуществующими факты, не вмещающиеся в рамки какой-либо системы теоретических предпосылок. А некоторые догматические начетчики, установившие так называемые "признаки определения нации", дошли в своем схоластическом крючкотворстве до полного абсурда отрицания существования древнейшей в мире исторической нации, доказавшей исключительную жизнеспособность.

Те, кто не прибегнул к страусовому методу игнорирования или отрицания самого существования еврейского народа, принадлежат к различным историософским направлениям. Одно из них является продолжением теологического объяснения церкви и христианской догматики: евреи существуют как живое доказательство истины Священного Писания и христианства.

Иными словами: до пришествия Христа существование евреев было исторически осмысленным, т. к. они являли собой ту среду, которой предстояло выделить из себя Мессию и служить полем {400} деятельности сына божьего во-плоти. Отвергнув же его, евреи продолжают влачить жалкое существование порабощенных и униженных для того, чтобы доказать, что христианская догма не вымысел. Однако с тех пор это существование само по себе лишено имманентного смысла, т. к. еврейство не пошло по линии "исторического развития".

В XVII и XVIII вв., когда теологическое обоснование утратило свое влияние на просвещенные круги европейского общества, возник новый подход, пытающийся объяснить долговечность еврейского народа не его религиозно-догматической миссией, а выполняемой им экономической функцией: евреи якобы играли роль посредников, осуществлявших товарообмен и ведших торговлю в феодальном обществе, зиждившемся на земледелии и на натуральном замкнутом хозяйстве. Отсюда утверждение молодого Маркса о том, что евреи существуют не вопреки истории, а благодаря истории: евреи - символ капитализма, они ежедневно вновь и вновь порождают его.

Экономист Зомбарт пошел еще дальше в этом направлении. По его мнению, еврейская религия по своей сущности-религия торговцев; поэтому ее заветы столь сообразны духу капитализма (опять таки игнорируется тот существенный факт, что основные принципы и законы еврейской религии выкристаллизовались в эпоху, когда евреи были земледельческим народом, обрабатывавшим родную землю).

Ни один из них, однако, не счел нужным поставить перед собой вопрос: отчего евреи не прекратили своего существования и после того, как в Европе начали процветать города и в ее различных странах стал выдвигаться капиталистический класс из среды христианского населения? Сам Маркс утверждал в середине XIX в., что "христиане стали евреями". Евреи стали веским фактором в жизни Европы именно тогда, когда капитализм одержал победу и прочно обосновался в большинстве европейских государств. Не менее беспочвен и взгляд, объясняющий существование евреев враждой народов, среди которых они жили и которые не были готовы включить их в свою среду. А ведь на самом деле такого рода включение было неоднократно провозглашенной целью христианских и {401} мусульманских народов на протяжения многих веков. Несмотря на коренное различие, все эти теории и утверждения имеют одну общую предпосылку: еврейский народ существует для того, чтобы удовлетворить ту или иную потребность окружающей среды.

Небезынтересно отметить, что сами евреи, в том числе и те, кто признает существование еврейской нации в новое время, тоже в немалой мере подпали под влияние этих идеологических веяний. С одной стороны, эти воззрения усматривают в евреях лишь объект исторических процессов, инертную массу, существование которой определяется лишь влиянием и развитием чужой культуры. С другой же стороны, они ярко выявляют то, что жизнь еврейского народа среди других наций имеет универсальное значение, занимает центральное место и играет важную роль в истории этих наций - своего рода отголосок старинных богословских теорий.

Реакцией на эти теории были взгляды некоторых основоположников еврейского национального движения, подчеркивавших "биологическую" основу долговечности еврейского народа. Ахад-Гаам, например, утверждал, что евреи существуют не для того, чтобы достигнуть какие-либо цели, а потому, что в них есть "инстинкт самосохранения" как во всяком живом организме. Однако именно деятельность этих мыслителей опровергает их учение. Ведь если бы в действительности бессознательный, объективный "инстинкт самосохранения" был причиной непрерывности еврейского бытия, не было бы никакой надобности ни в национально-освободительном движении, в котором они принимали столь активное участие, ни в воскрешении иврита и обновлении еврейской культуры, ни в бесконечной полемике с противниками идеи национального возрождения т.к. инстинкт самосохранения сделал бы свое дело и без всего этого.

Очевидно, лишь анализ общественных и психологических факторов, действующих в еврейском народе, как в особой группе, сможет приблизить нас к пониманию процессов, происходивших в нем, в особенности в новое время. До нового времени направление еврейской миграции шло с Запада на Восток, из высокоразвитых в {402} сравнительно отсталые страны; таким образом в XVII в. подавляющее большинство евреев было сосредоточено в Польском королевстве и в Оттоманской империи.

В XVIII и XIX вв. миграция устремилась в противоположное направление: с Востока на Запад, в крупнейшие экономические и культурные центры. В последнюю четверть XIX в. эта миграционная волна охватила миллионы евреев. Перемещение в новые центры служило, более чем какой-либо другой фактор, стимулом к переменам в образе жизни и в профессиональной структуре евреев, выдвинуло новые общественные слои и расшатало старые организационные формы. На фоне политических и конституционных сдвигов, начавшихся со времен Французской революции в странах Западной и Центральной Европы, великая еврейская миграция привела к распаду еврейской общины - этой прочной и устойчивой корпоративной организации, в руках которой в средние века и в начале нового времени была сосредоточена значительная власть над отдельной еврейской личностью.

В результате этого огромное большинство евреев стало лицом к лицу с чужим миром, далеко не освободившимся от враждебного евреям исторического, культурного и религиозного наследия. Перед этим обществом евреи стояли теперь либо как одиночки, либо как члены добровольных организаций, стучащиеся в его ворота и готовые дорого заплатить за доступ к нему.

Европейская политическая и общественная мысль не была готова в конце XVIII века примириться с продолжением существования средневековых корпораций, в особенности таких "подозрительных", как еврейские общины, сущность которых вряд ли была понятна новому европейцу. Однако, несмотря на быстрый распад исторических организационных форм еврейского народа, именно в этот период усилилась враждебная пропаганда, утверждавшая, что евреи во всех странах поддерживают между собой тайную связь для приобретения господства над другими народами.

Эта пропаганда была отчасти следствием огромных успехов многих евреев, сумевших за кратчайший срок овладеть различными европейскими языками, приобщиться к европейской культуре и занять важные позиции в экономической, а также {403} духовной и политической жизни, в общественных течениях наиболее развитых наций Европы.

Стало очевидным, что ни сами евреи и ни окружающие их народы не могли в достаточной степени оценить всю силу исторического наследия евреев и их душевные качества и черты характера, сформировавшиеся на протяжении многовекового существования, насыщенного мытарствами и преследованиями: умение приспособляться к изменяющимся условиям, интеллектуализм, огромное значение, придаваемое в их среде самому процессу учения, быстрая сообразительность и аналитические способности, развитые среди евреев, много сотен лет проживавших в городах в гораздо большей степени в процентном отношении, чем среди других групп населения даже самых передовых европейских стран. И после того, как рухнули жесткие рамки общинных организаций, взаимопомощь и солидарность среди евреев были несравненно более эффективны, чем в окружающей их среде. У многих из них трезвый реализм был связан с постоянной неудовлетворенностью современной им действительностью, с упорным стремлением к мессианскому возрождению человечества, к миру общественной и душевной гармонии.

Приобщение евреев к европейской среде производило на горожанина и на интеллигента в большинстве стран Европы впечатление головокружительного успеха. Выяснилось, что если евреям предоставляется возможность свободно - в более или менее равных условиях - конкурировать с окружающей средой, их шансы на успех значительно более велики.

Лишь на этом фоне можно найти объяснение тому поразительному явлению, что во многих европейских странах в конце XIX в. послышались голоса, грозно усилившиеся с течением времени, призывавшие к защите бедного европейца от всемогущего еврея.

Возродившаяся вражда против евреев, развивавшаяся параллельно их правовой эмансипации, поставила многих из них в крайне тяжелое положение: их всеусиливающееся стремление включиться в окружающую среду вызывало опасения в этой среде и их протянутая рука была не раз грубо отвергнута.

Поэтому среди евреев были и {404} такие, кто считал, что, отрекаясь от своего происхождения, от своей исторической традиции и национальной культуры и даже от своей религии, они с большим успехом смогут убедить другие народы в том, что они истинные немцы, французы, поляки, ничем не отличающиеся от лиц христианского происхождения.

Ассимиляция и крещение были в их глазах целебным средством для излечения от "наследственной болезни", т. е. еврейского происхождения. Большинство же пыталось провести различие между политической и национальной стороной своей принадлежности к еврейскому народу и ее религиозно-духовным аспектом. Они утверждали, что с их уравнением в правах они были включены не только в политические рамки государств, в которых они проживают, но и в национальные рамки народов, населяющих эти страны, однако в религиозном и этическом отношении они остались евреями. А для того, чтобы их верность еврейству не казалась упрямой, слепой приверженностью к прошлому, лишенному какого-либо смысла, они с особым рвением подчеркивали универсальную миссию еврейства, идеалы, провозвещенные им всему человечеству, его бескомпромиссный монотеизм, последовательность его моральных принципов, в которых следует искать разрешение проблем европейского общества, запутавшегося в своих противоречиях, того самого разрешения, которое тщетно на протяжении почти двух тысяч лет пыталось найти христианство.

Другая, более радикальная группа считала, что ни приспособление к европейскому обществу, ни полемическая дискуссия с ним не приведут к разрешению еврейского вопроса: это совершит лишь такой переворот, который коренным образом перестроит это общество. Приверженцы крайнего социального радикализма верили, что в новом обществе, которое будет создано в Европе после освободительной социальной революции, происхождение человека или какая-либо групповая принадлежность его не будет иметь никакого значения. Каждая личность будет оцениваться исключительно по своим индивидуальным достоинствам и не будет никакого различия между негром и евреем, атеистом и католиком.

{405} А те, кто избрал путь национального радикализма утверждали, что переустройство еврейского общества сможет быть осуществлено только тогда, когда евреи систематически и организованно покинут Европу и переселятся в свою собственную страну, став таким образом "народом как все народы".

Все эти концепции и течения также свидетельствуют о том, насколько жизнь еврейского народа в новое время была насыщена противоречиями. С одной стороны, на развитие еврейского общества действовали центростремительные силы, т.е. тенденции отождествления отдельной личности и различных групп с еврейским народом в целом и неразрывной связи с его историческим прошлым и национальным наследием. С другой стороны - силы центробежные, отталкивавшие евреев от своего национального самосознания и действовавшие по направлению к сближению с нееврейской средой.

По существу каждый еврей, кроме жителей Государства Израиль, основанного лишь в середине XX века, жил и живет в новом времени в двух плоскостях: как интегральная часть общества и государства, в котором он проживает, принимая активное участие в его политической, общественной и экономической деятельности, а также в его научном и культурном творчестве; в то же время как продолжатель многовекового духовного, культурного исторического наследия еврейства, связанного невидимыми душевными узами со всем еврейским народом.

В некоторые периоды, в особенности во второй половине XIX в. и в начале XX в., казалось, что центробежные силы одержали победу, но распространение современного антисемитизма и нацистская катастрофа произвели сдвиг в обратном направлении: ведь если сознательное отречение от еврейства не спасает человека от судьбы, уготованной еврею, нет никакого смысла отвергать богатое и плодотворное историческое наследие трех тысячелетий!

Эти две тенденции, однако, не являются продуктом нового времени. В сущности они характеризуют всю историю еврейского народа. Еврейский народ не застыл и не окаменел на протяжении своей долголетней истории {406} потому, что вопреки различным историософским конструкциям он не представляет собой исторический памятник или пережиток прошлого, а живой общественный организм, сознательно борющийся за право на существование и развитие.

Он не окаменел потому, что ни в какую пору своего существования он неогородился китайской стеной от контакта с культурным и общественным развитием других народов, не заперся наглухо так, чтобы в него не проникали веяния других цивилизаций, напротив, он был всегда готов тягаться с ними, борясь: с их влияниями и одновременно впитывая в свою культуру их ценности. Анализ различных слоев еврейского языка (иврита) или правовых понятий и общественных, форм, созданных евреями в течение многих поколений, подтверждает эти факты.

Но решающим фактором является историческая преемственность в беспрерывном сознательном существовании еврейского народа.

Все это само по себе превращает еврейский народ в исключительное, из ряда вон выходящее историческое явление, не вмещающееся в рамки штампованных псевдорационалистических конструкций.

Достоевский, которого трудно заподозрить в симпатиях к евреям и который считал их государством в государстве, пытаясь проникнуть в тайну еврейского существования и нащупать его движущую силу, писал: "...приписывать Status in statu одним лишь гонениям и чувству самосохранения - недостаточно. Да и не хватило бы упорства в самосохранении на сорок веков, надоело бы и сохранять себя такой срок. И сильнейшие цивилизации в мире не достигали и до-половины сорока веков и теряли политическую силу и племенной облик.

Тут не одно самосохранение стоит главной причиной, а некоторая идея, движущая и влекущая, нечто такое мировое и глубокое, о чем; может быть, человечество еще не в силах произнести своего последнего слова".

{407}

Глава первая

ЕВРЕЙСКАЯ МИГРАЦИЯ И ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЕВРОПЕЙСКИХ ЕВРЕЕВ В XVII И XVIII вв.

Преследования евреев в Европе и неоднократно повторявшиеся с XIII в. изгнания их из целого ряда стран этого материка привели к тому, что число государств, в которых находилось еврейское население, значительно уменьшилось к концу средних веков.

В последние годы XVI века существовало всего два больших еврейских центра: в Польско-Литовском государстве и в Оттоманской империи; наряду с ними небольшое число общин находилось в Германии и в Италии. Важная перемена в миграции евреев произошла в XVII в., когда новые еврейские поселения возникли в некоторых странах Западной Европы и даже по ту сторону Атлантического океана. Правда, лишь немногие евреи, главным образом потомки испанских изгнанников, осели на новых местах, но все же иммиграция в Западную Европу заметно повлияла на ход еврейской истории нового времени.

В свое время продвижение евреев на Восток вследствие изгнаний на закате средних веков перенесло их из относительно развитых стран Западной и Центральной Европы в отсталые страны, где сфера их экономической деятельности сильно сузилась. В бедных восточноевропейских странах, остро нуждавшихся в капитале, состоятельные евреи занимались преимущественно арендой и финансовой администрацией частных и государственных имений или ссудой денег под проценты. Большинство же евреев, из-за незначительности городского сословия в коренном населении этих стран, заняло видное место в торговле. Это была в первую очередь торговля предметами роскоши для высших классов. Покупная сила крепостных крестьян была очень ограничена. Среди евреев были и ремесленники, но число их до XVII в. было весьма незначительно.