Очи за око

Глава 14

Теперь вместо Кирилла на последней телеге с провиантами восседал молодой зеуд по имени Перпетол. Его соответствующим образом одели в вельможные одеяния, хотя всю свою жизнь человек провел в бедняках.

После полудня колонна достигла знакомых зарослей ольхи. Они специально отклонились от прямого маршрута, чтобы сначала посетить странные сооружения на пути в Тургин. Тут у зарослей и остановились. К каменным глыбам отправились только Сергей и Виктор, прихватив несколько динамитных шашек. Они обошли сооружения в поисках удобного места, нашли щель, куда лучше всего заложить динамит, чтобы разрушений в общей конструкции арены было незначительно.

Подожгли стопину и со всех лопаток кинулись прочь. За ними прогремел взрыв, разваливший на кусочки уголки двух пятигранников. С полтонны каменных осколков насобирали в мешки, загрузили на телеги. Этого пока хватит надолго, решили они. Можно отправляться дальше.

К вечеру уже приблизились к южным границам Тургина. Разбили в степи укрепленный стан, ощеренный стволами пушек. Это было сделано на всякий случай.

Их покой никто не нарушил. Поэтому с раннего утра, отдохнувшие воины, снова выстроились в колонну, чтобы продолжить путь вглубь неприветливой страны.

Достигли заброшенной, полностью разрушенной в прошлом походе, крепости и прошли мимо дальше.

Теперь вел Перпетол, перекочевав во главу колонны. Он повел их прямо к столице Тургина, в город-крепость Ирбис.

По случайному обстоятельству столица в прошлый раз не попала под ярость Виктора и целиком сохранилась на западе страны. Теперь они настороженно передвигались туда, готовые в любой момент встретить войско неприятеля. Но, как оказалось впоследствии, опасения были напрасными. Армии практически уже давно не существовало в Тургине. В этом они убедились, когда при их приближении отворились огромные ворота, высыпало множество народа без единого оружия, а вперед в их сторону четыре раба понесли помпезный паланкин, на котором восседал, как сразу все решили, местный правитель.

Когда до головного колонны оставалось шагов двадцать-тридцать, паланкин приземлили, рабы опустились на колени, а из паланкина, пыхтя, выбрался на божий свет толстяк. Мелкими семенящими шажками одолел расстояние до коней Сергея и Виктора.

Перпетол с важной миной вышел вперед. Теперь он полностью потерял страх перед правителями. Еще бы! За спиной такая всесокрушающая армия. Он, словно равный с равным залопотал на их языке. Толстяк с готовностью ему отвечал, часто-часто кивая колпаком на комполе.

Наконец, довольный своей ролью, Перпетол перевел и им о чем шла речь.

— Этот толстый, первый советник правителя Хартан-кила, — пояснил он. — Говорит, что правитель Тургина сожалеет, что пошел против вас войной и хочет искупить свою вину. Готов преподнести телегу золота и тысячу рабов. Если убрать лишние слова восхищения, то это все, что сказал советник. Что ему ответить?

— Серега, что я тебе говорил? — усмехнулся Виктор.

— Скажи ему, чтобы повел нас во дворец к правителю. Сами должны с ним поговорить, — велел Сергей Перпетолу.

Как перевел, толстяк с кривой улыбкой снова часто-часто покивал колпачком и поспешил к своему паланкину.

Сергей приказал у ворот города разбить лагерь, на всякий случай наставить гаубицы на стену, а рати быть всегда готовым к боевым действиям. Затем позвал ротного и дал ему команду сопроводить со своей ротой до дворца. Повернулся к Виктору:

— Ну что? Пошли в гости?

Тем временем паланкин уже несли обратно. Сергей и Виктор трусили на своих бронированных конях за паланкином в сопровождении трехсот воинов. За ними спешил Перпетол. А воины уже резво раскидывали палатки, расчехляли гаубицы, выстраивались в ряды.

Прямо в воротах Сергей дал команду командиру сопровождающей роты послать на стены пятьдесят воинов, скинуть вниз тамошние пушки и изъять весь запас пороха.

За воротами оказался большой красивый средневековый город. Впервые с тех пор, как попали в этот мир, они воочию видели искусно возведенные великолепные дворцы. Незнакомая архитектура нечто среднее между рококо и готикой. Виктор подумал, хорошо, что сгоряча не разгромил такую красоту. Точно вошли бы в историю этого мира образцом вандалов.

Широкие мощенные галькой улицы веером вели от ворот во все стороны, зигзагами обходя высокие дворцы знати.

— Ты не помнишь, как этот город зовется? — спросил очарованный Сергей у движущегося рядом Виктора.

— Счасс. Перпетол! — К нему подбежал парень. — Как называется этот город?

— Ирбис это. Столица ихняя.

Дороги были запружены повозками и народом. По человеческому морю катились порой разукрашенные паланкины. Но друзья цепко держали в прицеле только паланкин советника и прорубались через толпу за ним ко дворцу правителя.

Он явился их зачарованным глазам сразу за площадью с фигурным фонтаном посередке. Белоснежный мраморный дворец казался воздушным из-за изобилия резных арок и изящных высоченных колонн. Площадь была битком забита прогуливающимся людом в особенно красочных одеяниях.

Прямо возле арочного входа во дворец выстроились в сверкающих золотом кирасах и с синими кокардами на кубах шлемов с десяток бородатых стражников.

Они сразу напряглись, как только ко дворцу приступили триста чужеземных воинов. Только замечание толстяка, что в это время выбрался из своего паланкина и что-то сообщил офицеру, их успокоило. Тем не менее, большое недовольство читалось на лицах, когда пришлые воины легко оттеснили их, сами заняли позиции для охраны.

Друзья спешились. Взяв с собой Перпетола и пятьдесят воинов, вошли за советником в роскошный дворец. Сперва оказались в светлых покоях, где их с поклоном встречала местная знать. Знали бы они, какие скоро распоряжения будут по поводу них, сейчас не гнули бы так усердно спины.

Они пересекли еще два зала, полных вельмож, пока не распахнулись двери тронного зала.

В роскошный овальный зал первыми вошли пятьдесят воинов, заученно равномерно расставились по крутым боковым стенам с обеих сторон огромного помещения. Этот акт произвел на находящихся внутри вельмож шокирующий эффект. Потому что каждый здесь находящийся прекрасно знал: у правителя за альковами всегда прячутся отличные лучники. Стоит ему косо на кого посмотреть, как вылетает откуда-то стрела и впивается в горло жертве. Теперь же тут стоят, не прячась, воины, вооруженные теми самыми маленькими пушками, о которых давно идут по стране легенды. Что теперь могут лучники правителя противопоставить им? Правитель не самоубийца, чтобы задумать обычное коварство. Тем более, что сразу вошел, видно что старший пришлых воинов, стремительно обошел, срывая все шелковые завесы, и лучники оказались на виду. Только затем, в наступившей парализующей тишине, в зал вошли двое рослых воинов в сопровождении иноземного вельможи. Это они увидели Сергея и Виктора с плетущимся позади Перпетолом.

Друзья, уже привыкшие врываться в тронные залы местных правителей, на сей раз тоже без церемоний направились прямиком к возвышению, на котором восседал худой крючковатый старикан. Он, как стервятник, мутными глазами сверху наблюдал за тройкой, приближающихся к трону. Пергаментное пожелтевшее лицо его выражало ужасное беспокойство. Аж длинная борода трепыхала в такт их шагам. Под конец, самодержец не выдержал; сам поспешил спуститься навстречу грозным гостям. Такого еще ни один из присутствующих не только не видел, но и не мог представить себе. Чтобы грозный правитель Хартан-кил, и сам снизошел с трона навстречу гостю!

Тем временем трое подошли к трону, у подножья которого заискивающе улыбался тот, чью непобедимую армию недавно разнесли в пух и прах горстка иноземного войска. А теперь перед ним стоят их полководцы. Хочешь, не хочешь, залебезишь, если есть желание сохранить трон. А желания у него было больше, чем возможностей на данный момент.

Вот в этой раскорячке правитель оказался перед Сергеем и Виктором. Он их видел впервые, как и они его, но он мечтал больше с ними никогда не встречаться, пока жив, а гости намерены были теперь регулярно его унижать подобными визитами.

Вперед выступил Перпетол, галантно поклонился правителю и приготовился переводить слова полководцев ему, но первым заговорил именно правитель. Перпетол перевел:

— Правитель Хартан-кил спрашивает, согласны ли вы заключить с ним союз на тех условиях, которые передал через советника?

— Это он насчет золота и рабов? — засмеялся Сергей. — Скажи, нет, не согласны.

Правитель еще больше пожелтел и еще больше скрючился, когда Перпетол перевел ему его слова.

— Он спрашивает, сколько же тогда вы хотите?

Виктор не дал Сергею продолжить переговоры:

— Давай я с ним поговорю, Серега. — Потом, уставился в мутные глаза старика гипнотизирующим взглядом и сквозь зубы процедил:

— Переводи как можно точнее: сейчас же, либо он согласится на все те условия дальнейшей жизни в Тургине, которые мы ему продиктуем, либо сейчас же прекрасный город Ирбис превратится в развалины и погребет под собой всех жителей. А его лично и всех остальных в этом зале истребим сами и немедленно.

Перпетол, не ожидавший такого оборота дела в сторону грубости, оторопело смотрел на Виктора, пока тот не рявкнул:

— Переводи!

Выданный перевод, видимо, оказался близким по смыслу, потому что старик закатил глаза и скатился на ступеньку престола. Двое из вельмож попытались подбежать, чтобы помочь подняться, но рука Виктора отшвырнула их назад.

Правитель Тургина сам очухался. Сам же с трудом поднялся и дрожащим голосом, как выяснилось через Перпетола, спросил: какие условия?

— Пусть сначала позовет писаря, — потребовал Виктор. Заодно поинтересовался: умеет читать сам переводчик или только говорить умеет на их языке?

— Я только говорить могу, — повинился Перпетол.

— Это плохо. Ну, ничего. Будешь делать вид, что читаешь написанное. Главное, не забывай делать умное выражение лица.

Пришел писарь не моложе правителя и точно с такой же длинной бородой. Присел на корточки и разложил перед собой на подставку пергамент, перья и чернильницу.

— Так! — начал Виктор. — Пусть пишет: повеление великого правителя всего Тургина, несравненного и могучего Хартан-кила. Точка. Далее пишет: отныне все города Тургина должны подчиняться воле новой Руси, безоговорочно выполнять условия этого повеления. Далее: знатные граждане Тургина должны сообща ежемесячно высылать в новую Русь по десять телег продовольствия и по десять телег тех товаров, которые закажет посол. Далее: отныне в Тургине не должно быть рабовладельчества. Стражники Тургина обязаны усердно искать и уничтожать рабовладельцев, где бы на них ни натолкнулись. Все граждане Тургина должны быть свободными и независимыми. Самими трудящимися в каждом городе должен быть создан союз труда. Трудиться можно только по согласию и на условиях, которые будут согласовываться с этим союзом. Далее: суды на территории Тургина и приговоры должны подтверждаться послом новой Руси. Нарушившие условия этого ультиматума, будут казнены. Далее подпись: великий правитель всего Тургина, Хартан-кил.

Перпетол переводил, а писарь писал. При этом, с каждой следующей фразой лица всех вокруг, до которых доносился голос Перпетола, выражали все большее и большее недоумение. Если бы Виктор диктовал сейчас вместо этого текста бессмысленный набор звуков и то бы такого непонимания содержания не оказалось.

Но бумага уже была написана. И теперь требовалось правителю закрепить ее своей властной сургучной печатью.

Виктор отобрал у писаря пергамент, протянул Хартан-килу:

— Скажи ему, чтобы закрепил своей подписью и печатью.

Правитель бессильно забрал протянутый пергамент, не видя глазел на каллиграфически выведенные строки и не знал что делать. Подписать, значит быть под чужой пятой. Не подписать, значит быть сегодня же заваленным руинами прекрасного Ирбиса. Потом, мудрость годов правления дала подсказку: на данный момент важнее сохранить жизнь и остатки власти. А там, потом, можно и изменить расклад.

Хартан-кил взял перо, расписался под текстом, достал из протянутого изящного ларца печать и скрепил сургучом.

Вельможи разом ахнули. В этот миг их жизнь разом изменилась в непонятную сторону.

Виктор удовлетворенно хмыкнул, подмигнул Сергею, а Перпетолу сказал:

— Теперь тебе нужно будет поискать в Ирбисе, знающего язык руров. Найди и приведи к нам. Мы с Сергеем будем ждать за воротами.

На следующий день Перпетол привел к палатке Виктора сразу троих тургинов, владеющих языком руров. Все трое оказались ремесленниками. Один пожилой и его сын, бывшие зеуды, были раньше кузнецами при Александре. Именно они, оказывается, принесли в Тургин идею производства пороха.

— Вы оба уедете с нами, — сказал им Виктор. — Идите, собирайтесь.

Отправив их, он обратился к оставшемуся одному тургину:

— А ты чем зарабатываешь на хлеб?

— Я каменщик.

— Удивительно слышать зеуд-каменщик. Когда же ты научился искусству тесать камни? — подошел к ним Сергей.

— Я не зеуд. Я тургинянин. Родился в Ирбисе. Мать моя была рурка, и она меня научила говорить на своем языке.

— Вот как? Скажи, а кто самый лучший зодчий здесь? Кто способен строить такие дворцы? — заинтересованно спросил Сергей, махнув рукой в сторону города.

— Я знаю лишь одного, кого можно назвать непревзойденным мастером этого дела. Его зовут Бордуан.

— И где можно найти этого Бордуана?

— А вот дом мастера Бордуана! — он показал в ворота. — Вон тот желтый дом.

Сергей пригляделся в указанном направлении. Вначале улицы действительно стояло изящное двухэтажное строение, облицованное камнями, отливающими желтизной.

— А тебя как зовут, мастер? — спросил Виктор.

— Меня? — почему-то удивился он. — Меня зовут Кресторвал.

— Вот что, Кресторвал. Мы тебя нанимаем на работу. Будешь получать каждую неделю по двести квадов.

При этих словах глаза каменщика полезли из орбит. Это был его месячный заработок в удачный сезон. Поэтому он с трепетом спросил:

— Что нужно построить?

— Ничего, — с улыбкой ответил Виктор. — Тебе нужно будет только честно поработать во дворце переводчиком нашего ставленника.

— И это всё? — не верилось ему, что за такую малость будут платить так много.

— И это всё. Согласен, Кресторвал?

— Конечно, согласен. Кто же не согласится?

— Тогда, договорились. Жди у входа во дворец.

Кресторвал бегом припустился по мощеной улице в сторону дворца. Такую удачу нельзя искушать ни на секунду, думал он по пути.

Виктор заговорил с Сергеем:

— Нам придется временно, пока не подготовим человека и не пошлем сюда послом, оставить исполняющего обязанности. Кого можем оставить, как ты думаешь?

— Офицера оставим, — не задумываясь, ответил Сергей. — Вместе со своей ротой он легко справится с этим делом.

— Так, может тогда не временно, а навсегда?

— Этот вопрос решим на совете. Пока будем считать, что временно.

— Разумно, — согласился Виктор.

— Тогда, вот что. Витек, ты идешь во дворец и налаживаешь работу нашего атташе. А мне, чтобы наведался к Бордуану, пришли Перпетола. Такой зодчий нам позарез нужен.

Виктор понял мысль друга, кивнул и направился к воротам.

Сергей присел на камень и задумался: как быть, если откажется человек покинуть Ирбис? Не насильно же тащить его! Деньги предложить? Много потребует, без сомнений. Тогда триумвират будет решать вопрос. А он очень не хотел вмешивать в судьбу градостроительства Виктора и профессора. Они в этих вопросах патологически прагматичны. Нет, самому единолично нужно заниматься этими вопросами.

Как увидел на дороге Перпетола, Сергей встал и решительно направился к желтеющему неподалеку от ворот дому.

Громко постучал и стал ждать. Минуту спустя, послышались за дверью шаги. Сиплый голос задал вопрос. Ответил Перпетол. Голос задал еще вопрос.

— Спрашивают, зачем нам мастер Бордуан? Что ответить?

— Скажи, заказчик пришел.

Как Перпетол перевел, шаги стали удаляться.

— Черт бы его побрал! Сколько ждать, чтобы открыли эту чертову дверь? — свирепел Сергей. А пришлось ждать не меньше пятнадцати минут, пока, наконец, вновь не послышались шаркающие шажки.

Дверь приоткрылась, высунулась узкая лисья рожица, если можно вообразить бородатого лиса. Лис испытующе их разглядел, потом с большой неохотой приоткрыл дверь столько, чтобы они смогли протиснуться.

Сергей и Перпетол очутились в необычайно оригинально спланированном фойе, которому позавидовал любой дизайнер из «той» реальности. Дуги ажурных лестниц сплетались и расходились в стороны, образуя над головой необычное преломление света и тени.

Старый лис повел их по ним наверх, и они очутились в сферической комнате, залитой солнечным светом. По центру стоял выгнутый стол, за которым, над большим листом бумаги навис сам мастер Бордуан. Это был видный человек среднего возраста, с седой, опрятно уложенной прической и бородой по местной моде.

При их появлении он энергично поднялся навстречу, уставился на них серыми глазами.

Дальше разговор повелся между Перпетолом и Бордуаном. Сергей в переводе узнал, что мастер очень недоволен, что его отрывают от работы и требует как можно быстрее изложить, с чем незнакомцы пришли к нему. Сергей даже смутился от такого напора мастера. Да, тут с требованием духа войны номер не пройдет. Нужна материальная заинтересованность.

— Передай мастеру, что мы хотим заказать ему постройку в другой стране сразу большого дворца и зданий, вроде его собственного. Платить будем золотом.

Перпетол перевел, выслушал ответ и уныло сказал Сергею:

— Он говорит, что ничего не собирается строить захватчикам, ни за какие деньги.

— Понятно. Нет, так нет, — огорчился Сергей. — Тогда пойдем.

Они пошли назад, спустились по воздушным ступенькам вниз и вышли. За ними слишком громко захлопнулась дверь.

Собирались направиться в сторону ворот, когда увидели спешащего в их сторону Виктора.

— Договорился? — слету поинтересовался он.

Перпетол пересказал ему произошедший инцидент.

— Хех! — Виктор с усмешкой глянул на друга. — И ты позволил при тебе сказать такие слова? Ладно, жди здесь. Перпетол, ты иди за мной.

Виктор подскочил к дверям и каблуком несколько раз врезал по ней. Не стал ждать, когда вновь доползут с той стороны и продолжал дубасить. Дверь чуть приотворилась. Оттуда только высовывалась возмущенная рожа, когда от удара плечом за дверью что-то грохнулось, а Виктор был уже внутри.

В отличие от Сергея, Виктору некогда было любоваться помещениями. Он просто поднял лиса за шиворот и толкнул в сторону лестниц. Универсальный язык, понятный в любом мире, в любой стране. Тот вскочил и поспешил вперед, к хозяину.

Виктор так стремительно настиг знаменитого зодчего за его столом, что тот, естественно, не успел с ним поздороваться, как его лицо оказалось пришлепнутым к выгнутому столу. А точнее к архитектурному рисунку очередного шедевра.

— Перпетол, скажи слуге, чтоб позвал сюда всех, кто есть в доме. И быстро!

Слуга, услыхав повеление, забыл, что еле шаркает ногами, резво бросился исполнять приказ.

— А у этого… мастера спроси еще раз: хочет он строить для нас или нет?

Несмотря на позу, не располагающую к размышлениям, мастер умудрился поразмыслить над словами второго гостя и пришел к выводу, что, а почему бы и не построить, если просят. Что и озвучил невнятным голосом.

— Значит, договорились, — отпустил его Виктор, невинно улыбаясь. — Рад, что согласен мастер поработать на нас бесплатно.

В это время в комнату влетели женщина в возрасте, а рядом миловидная девушка. Ежу было понятно, что это жена и дочь мастера. Еще две женщины в передниках.

— Перпетол, скажи слугам, чтобы навсегда покинули здание. А жена и дочь пусть немедленно выходят с вещами за ворота. Там их ждет телега для путешествия с нами. — Потом обратился к Бордуану: — Пошли!

Странно. Но мастер его понял и, понурив голову, пошел к лестницам.

Сергей с удивлением пронаблюдал, что в дверь бегом выскочили лис и две служанки, умчались восвояси. За ними выходит Бордуан с женщиной и с девушкой, втроем с узелками, направляются к воротам.

Виктор чуть задержался, потому что теперь у него оказалось достаточно времени, чтобы по достоинству оценить красоту помещений.

Как только Виктор вышел к Сергею, сразу объявил, что конфисковывает это здание под будущий филиал партии «Новая Русь».

— Ты что там натворил, Витек?

— Ничего не натворил, — невинно поглядел на друга Виктор. — Просто уговорил мастера работать на нас. Так он от радости всей семьей побежал грузиться на телегу.

— Да? — с сомнением поинтересовался Сергей. — А что насчет оплаты труда?

— Он отказывается от оплаты. Говорит, что всю жизнь мечтал Сергеевград обустраивать.

Сергей такую Викторову наглость не вынес и захохотал.