Одиночный рубеж 3: Зелёный коридор

Глава 8

Практически в шахматном порядке там и тут по лагерю погани бегали ловкие шустрилы. Всеми как один суетливо-резкими юнитами оказались могильщики, среди которых были и мужчины, и женщины. Внешности добавляли колорита долговязое строение тела и униформа: кожаный коричневый цилиндр, широкополый плащ, на груди – тканая жилетка с прикрепленными к ней золотыми монетами в виде черепа во всю грудь. Роба вся стильная, в один тон. Используя свои лопаты не по назначению, они размахивали дачным инструментом, творя дерганый ритуал. И как бы это ни было странно для моего мира, действия этих садово-огородных маньяков приносили плоды. И если бы это была картошка, ещё ничего. Но из-под земли выбирался маленький, по пояс призывающему скелет и уже в свою очередь, принимался бороздить мотыгой почву. Минут через пять потных трудов из неглубокой могилы выбирался наружу голый здоровенный мертвяк. А скелетик прямо здесь же, впритык, принимался копать новую яму.

Тем временем из-под лопаты могильщика появилось ещё шесть новых костяных рабов. Избыток скелетов перемещался в тыл лагеря, уже выходя за его пределы. Эти изроют землю не хуже крота. Неглубоко, зато обильно. Оглядел ещё раз округу перед собой и понял, что один наш крот заменяет сотню экскаваторов, так что этим соплякам до него всё же далеко.

Ходячие, сияя наготой, двигались из лагеря одной шеренгой во всю ширь стана. И они могли себе это позволить. По виду, голых мертвяков было уже больше пятнадцати тысяч, если считать, сравнивая с изначально прибывшей толпой.

Могильщики призвали уже около тысячи скелетов. Но, имея такой потенциал, они не продолжили забрасывать доверху волчьи ямы телами. Погань решила пробить себе путь к Древу весьма своеобразным способом: меж высоких валов покрытой зеленью земли они топтали дорогу, по ширине достаточную, чтобы прошла вся когорта. В чащи и рощицы мертвяки не лезли, предпочитая действовать совместно с командирами. Хоть мясо и двигалось чётко, слаженно, и всё-таки жалеть его никто не пытался – новоприбывших умертвий, едва они занимали место в строю, пускали в дело.

Рядовые двигались перёд шеренгами, юнитов по двести в ряд. Первые два ряда отрывались от остального строя на расстояние около пятнадцати метров и вплотную подступали к возвышающемуся срезу земли.Углубление по ходу движения образовалось за счёт планомерных частых подрывов.

В этот момент центурионы, полностью облачённые в железо будто консервные банки, ударяли мечами о щиты, творя ритуал, после ведущие дваряда взрывались,обрушивая и вспахивая срез земли. Над линией прорыва комьями взлетала земля вперемешку с травой и молодыми деревцами. В результате подобных манипуляций обнажался зияющий чернотой срез грунта глубиной метр-полтора и длиной до одного метра. А через мгновение выступали следующие два ряда, подбегая к уже сдвинувшейся линии прорыва лёгкой трусцой.

Я скривился. Сволочи! Перепахивают тут мою цветущую землю… И уверенно идут вперёд, как бешеный грейдер, пробивая путь с дикой по моим меркам скоростью.Если взять за основу их скорость – метр в пять секунд и приблизительное расстояние до реки – два километра, то к водоразделу они подберутся не позже чем через три часа, при условии, что нежить ничто не задержит и мы продолжим бездействовать. Плохо то, что эта логика работала и в обратном направлении. Мне неизвестно, на что способны эти труполюбы. В общем, у нас есть три перевербованных юнита, надеюсь, о подвохах они предупредят.

Надо бы в первую очередь убирать центурионов, которые голыми латниками подрывают мои цветущие сады. Без них лагерь встанет на месте, и выбора у них не будет кроме как пройти через все круги ада из ловушек соратников. И могильщиков с их рабами-скелетонами, тоже было бы неплохо побыстрее устранить из рядов.

Всё это я наблюдал и обдумывал, пока мы добирались в замок на Древе, благо, Меднокрыла никто в расчёт не брал, и я мог спокойно следить за происходящим, получая информацию от первого лица.

Чёртова нежить! Эти твари своими агрессивными действиями отвлекали меня от мыслей о новых соратницах. Мало того, что девицы были прелестны и округлы в самых нужных местах.Так ещё бонусом к красоте шли их уровни и разнообразие классов, мне ещё неизвестно на что способных.

Замыкал шествие к штабу Лорэй.

За исключением василисков, феек и Созерцателя, все устремились к перилам балкона. На горизонте стояло лёгкое облако пыли от подрывов, которое с каждым сигналом о сокращении очередного метра дистанции становилось всё явственнее. Да и если бы воздух и оставался кристально чист, ничего из-за вырытых Роном и кротом валов всё равно невозможно бы было разглядеть.

Я бессовестно пользовался глазами Меднокрыла, а как смотрели другие не имел понятия. Наконец Циния задала закономерный вопрос:

– А на что мы смотрим? –с полным недоумением на лице произнесла она.

Двухсотый пожал плечами:

– Отсюда не видно ни зги. Сейчас поправлю это недоразумение.

Леший нахмурился и сосредоточился, а после вылепил большой деревянный стол размерами три на два метра. По завершении ритуала, полностью сформировав столешницу, он хитро скрутил пальцы двух рук, сотрясая ими в воздухе.

А вот и ТВ-технологии подъехали. Двухсотый создал не просто мебель с изображением: на поверхности столешницы красовалась интерактивная карта в режиме реального времени. Я сверился с обзором Меднокрыла и пришёл к выводу, что в некоторых аспектах развернутая Двухсотым самодеятельность гораздо полезнее.

В правом верхнем углу присутствовали сноски.

Центурион: 24

Могильщик:35

Скелет низшего: 985

Скелет достойного: 12

Энфермедада: 17

Заклинатель: 21

Висельник: 16

Шаман: 25

Ученик шамана: 43

Латник: 21 537

Бугай: 9

Мёртвый всадник: 3 790

Командиры на карте подсвечивались красным, рядовые – зелёным.

Очередной взрыв вывел меня из состояния знакомства с новой приблудой. Леший, скорчив козью морду, сказал:

– Хорошо идут, твари. Всё перепахивают. Мало того, что дорогу себе ровняют, так ещё и наши ловушки под корень сводят. Поганые! – с какой-то обидой в голосе произнёс Двухсотый.

– Да не всё это! – в штаб ворвался Рон. – Скоро они до рва дойдут.

– Не всё, но большую часть будто корова языком слизала, – продолжая хмуриться возразил леший.

Я не мог смотреть как самый мудрый и старый из нас – Двухсотый – поддается зарождающемуся приступу гнева. Пришлось вмешаться.

– Если бы вы не создали тоннелей, рощ, валов и ловушек, нежить бы давно стояла у реки. Вы их задержали и дали всем нам время прощупать ситуацию. Двухсотый, ты что, вправду надеялся, что мы обойдёмся одними «сюрпризами», зарытыми в земле? На тысячу это, может быть, ещё и сработало, но такой объём войск… Выиграли себе время, значит, старания прошли не зря.

Из толпы, оживлённо рассматривающей и обсуждающей стол-карту выделился бортник:

– Пущай лося!!! – вдохновенно, на повышенной громкости сказал Киеренн. – Или мы ждём, пока костлявые до нас доберутся?!

Я, с надеждой, что с лосем всё пройдёт хреново и бортник наконец заткнётся, обратился к Гаю Рону:

– Давай, грифон, возьми на себя лося. Проведи через тоннель, чтобы он не погиб и попробуй атаковать.

Рон кивнул и напрягся.

Я уставился на спутниковую карту. С правого фланга, судя по масштабу, метрах в тридцати-сорока от крайней колонны строя, показалась небольшая точка в полсантиметра длиной, по цвету похожая на злополучного лося. Такой обзор меня не устраивал, поэтому решил глянуть через ворона.

Не пробежав и половины пути, сохатый остановился зарывшись копытами в землю. Ближние мертвые всадники отреагировали на появление пета и направили туда послушных цурулов неспешным шагом, готовя арканы.

Лось припал на одно колено и начал гортанно мычать. Мелодично, протяжно, с чувством. Сохатый согнул шею в поклоне, направляя рога в сторону атакующих. С ветвистых наростов вырвались видимые глазу звуковые волны, движущиеся аккурат в надвигающихся всадников. Едва волны их коснулись, и цурулы, и наездники остановились, застывая.

Звук сам по себе был малоприятен. Учитывая, что я не только видел, но и слышал в качестве происходящее вблизи врага, то скривился сам. Лось продолжал орать, покрывая трубой видимого звука край лагеря противника.

– Киеренн, они застыли. Что дальше? – не дождавшись предложений от бортника, я начал требовать их сам.

– Твои зверушки, тебе и решать, – раздражающе ретировался ворчливый пчеловод.

– Ты вообще меня хотел внизу оставить! – вскипел я. – Гай, загоняй лося назад. Посмотрели и будет.

– А я вообще ничего не понял, – буркнул Киеренн.

Окей,главное, что я многое понял...Лось – станер, наш повелитель тараканов – мнительный чувственный ворчун, не способен просчитать на несколько ходов вперёд.

Пока всё это обдумывал, пронаблюдал, как лось неспешно встал с коленей, развернулся на сто восемьдесят и в припрыжку поскакал прочь с поля зрения противников, скрываясь в густой чаще леса, направляясь в тоннель.

На балконе повисла давящая, немая пауза. Все понимали, что Киеренн погорячился, и, ударившись в ребячество, опростоволосился, поставив под угрозу одного из нас, пусть и питомца.

Несмотря на то, что бортник, по моим представлениям, мало у кого вызывал положительные чувства, никто не стремился морально добить повелителя мух. А тот, ожидая чего-нибудь подобного, больше не привлекал к себе внимания.

Я осмотрел Хранилище, отсортированное так, что постоянно открытый лист должен становиться вместилищем новинок. Кроме парочки ржавых мечей, фрагментов лат и тряпок нежити, ничего ценного не появилось.

Через минуту после лосиного звукового удара мёртвые всадники пришли в себя и влились в основные ряды.

– Леший, хватит дипломатии. Не молчи, – попросил я. – Надеюсь, твоё видение дальнейших действий наиболее правильное.

– Пока новенькие у нас ни на что не способны, – без эмоций начал Двухсотый. –Необходимо в конце концов понять возможности тех, кто с нами давно. Шурнен. Вдарь хорошенько стихией, только главарей не поубивай.

Тем временем моё внимание привлекли меняющиеся показатели на карте. Рядовые войска погани прибывали с ужасающей быстротой. Если бы их центурионы не подрывали каждые пять секунд, ещё неизвестно, насколько бы увеличилась численность противника.

– Да, с-стихии подвлас-стны мне, – ответил нехебкау. – Но на такой дис-станции я могу управлять только водой. От урагана толку не будет, с-с-слиш-шком далеко. Огнювообщ-ще не достать.

– Тогда искупай вот этого, – леший ткнул пальцем в точку на столе.

Шурнен в кои-то веки проявил эмоцию на своей каменной морде. Сначала хитро глянул на Двухсотого, а затем сосредоточился на изображении карты, перехватил обеими когтистыми лапищами посох и с силой вдарил в пол.

Спустя миг участок шесть на шесть взорвался гейзером, поднимая в небо потоком стоявших там юнитов. В зоне поражения оказалось два центуриона, причём крайний успел неведомым мне образом узнать об опасности: припасть на коленно, вонзая меч и щит в землю. Но он был единственным. Остальных, стоявших в эпицентре,подбросило метров на сто: даже с балкона была видно верхушку фонтана. Бурный поток воды порвал практически всех, кто попал в струю буйствующей стихии.

Когда всё стихло, я был несколько удивлён: тот центурион, что успел принять стойку, лишился всего около двух сотен жизней. Второго же, подброшенного к небесам, в конце хорошо приложило оземь. После всех перипетий он лишился трети своего здоровья.

« Торп , центурион , уровень 61

Здоровье 2 253 / 3700»

Рядовые издохли все, их попросту стремительная вода перемолоти лав фарш.

Все с уважением посмотрела на нехебкау.

– Кажется, ещё энфермедаду зацепило, – я покосился на табло со счётчиком войск. Точно, минус одна.

– Жаль-жаль, – вздохнул леший. – Она бы была нам полезна здесь. Их убивать нельзя.

– Можно! – взвилась Селеста. – Это я вас стращала, чтобы сестру наверняка принесли. А то если бы вы выбрали путь прямой сшибки, кто в этой мясорубке разобрался бы, где искать мою Лию.

– Мать твою, сисястая! – наконец отошёл от собственного промаха бортник. – Предательски это, скрывать свои истинные намерения от соратников.

Растерявший авторитет бортник не смог своими словами найти отклик в других. Его речи для меня теперь имели силу отражателя вызывая противоположные впечатления тем которые закладывал бортник.Шаманка стеснительно улыбнулась и отвернулась от Киеренна.

– Энфермедада оживет спустя часов пять, в котле, – сказала феникс. – А если заклинатели почешутся, и того раньше, полчаса-час, и она снова готова примкнуть к нашим рядам.

– Пламенем когда сможешь врага поразить, соратник?– вернулся к Шурнену леший.

– Мой огонь бьёт натри полёта с-стрелы тяжёлого лука, – ответил стихийник. – Начну испепелять только когда они окажутся на наш-шемберегу.

– Жаль, собрат, – сказал Двухсотый.

– Мне тоже ж-жаль, – ответил нехебкау, разводя руками. – Ветер у меня тож-же с-сильный. Но дис-станция...

Лия, чуть ближе придвинулась к стихийнику:

– Может, вместе сработаем? – спросила она.

– Как? – вновь царапнул слух сатанинский голос Шурнена.

– Допустим, смог бы ты отнести кучу сухих листьев от нас в лагерь Детей Смерти?

– Это возмож-жно, – оживился нехебкау.

Вместо слов феникс отошла на середину балкона, укуталась длинными волосами будто накидкой. Руки её метаморфировали в медного цвета крылья. Лия сбрасывала с кончиков крыл огненные, ярко-оранжевые пушинки. Так она стояла с полминуты, формируя медленно вращающийся торус, состоящий из перьев.

– Неси! – скомандовала феникс и, дождавшись, когда сильный ветер заберёт перья, опустила руки. Шурнен осторожно вывел торус за пределы балкона, а затем с ураганным ветром отправил его вдаль, к расположившемуся за рекой и холмами лагерю нежити. Нехебкау, вцепившись двумя лапами в посох водил им вкруговую.

– Куда? – продолжая делать пассы, спросил Шурнен Двухсотого.

– На первые ряды, к центурионам. Они нам всю картину портят, – обозначил леший.

Шурнен с явным напряжением расцепил руки, а я пронаблюдал Меднокрылом, как с двадцати метров на войско разлетаются оранжевые перья жар-птицы. Центурионов не зацепило. Видя перья, они нарочито медленно отходили. Латники же такой предусмотрительностью не обладали, когда на них падали перья и растекались по поверхности тел напалмом, туши мертвяков рассыпались в труху.

– И всё же вода будет эффективнее, – высказал мнение я. – Шурнен, сколько залпов подряд можешь дать?

– Двадцать, чуть больш-ш-ше. Потом мне нуж-жно будет время на вос-с-становление сил.

– Отлично, – я кивнул. – Лупи по центурионам. Только выбирай момент перед тем, как они бьют по щитам. Тогда им не успеть уйти в оборону.

Нехебкау понял без лишних разъяснений. Он завис,наблюдая за картой и выжидая нужный момент.

– А я к вам тут с подарочками! – сияя ослепительной улыбкой, в штаб ворвалась лисица-споровица.

Я тут же полез в инвентарь, но там оказалось по прежнему пусто. Чёртова тентакля не торопится пополнять ряды жителей Древа. А может, Охотник пока просто не дополз до цели…

– Кому досталась удача получить милость Редаи с твоих рук? – хищно улыбнулся Двухсотый.

– К нам присоединился заклинатель, – Вальора была явно в приподнятом настроении.

– Слушай, дева моя прекрасная, – обратился к лиске я. – Тебе там не опасно? Если поймают, всё плохо. Ты точно держишь всё под контролем?

Споровица утвердительно качнула головой с рыжими кудрями, махнула хвостом. Уж не знаю, как её видят остальные, но у меня её облик кроме как с эротическими фантазиями ни с чем больше не ассоциировался. Особенно этот пушистый хвост… Даже когда когорта нежити стоит в каких-то считанных километрах от Древа, я был готов залипать на этот кусок меха целую вечность.

– Я же там лично не присутствую, – улыбнулась Вальора. – Как они поймают миллион спор, разбросанных в воздухе? Ну а соблазняют мои двойники, прям на месте, в юртах. Самое, сложное – это было вывести жертву из лагеря. Они, непуганые, с трудом поняли, что творится. Поэтому пару раз ещё в любом случае схожу.

– Знаешь что, милая. Держи-ка, – я призвал гриба-Воришку. – Думаю, этот значительно упростит тебе задачу. Только заклинатель где?

Споровица вытаращила медово-янтарные глаза:

– Как где? В алтарь улетел уже, вот-вот очухается. Дриада сказала бросать сразу, я и бросила, чего его мучить? Ик вам вот решила зайти… Вчера вы с Гваем так заняты были, теперь свободны, – она облизнув шустрым язычком алые губы, подмигнула мне.

– Достали со своим блядством! – вмешался бортник. – Давайте лучше о деле!

– Но ты всё же осторожнее, Вальора, – нарочито продолжая игнорировать бортника,сказал я. – Там и висельники шастают. Главное убереги себя.

– Конечно, мой лорд, – с явным нетерпением взяв подмышку тельце Воришки, лисичка шагнула с балкона вниз и рассыпалась на множество мелких крупинок. Облако спор, паря невысоко над землёй,полетело в сторону нежити.

– Я пус-с-ст, – проинформировал нехебкау. – Докладываю: Убито два ц-центуриона, один з-заклинатель, три вис-сельника, два ученика шамана. Латников без с-счёту. А теперь из-звини, командир, мне нуж-жно отдохнуть. – Он устало сел прямо на пол, опираясь обеими руками на посох.

– Давай спою? – вмешалась бывшая энфермедада, ныне сирена. – Я умею… Честно.

« Доления, сирена, уровень 88

Здоровье 1000/1000

Мана 2500/2500»

– Вас-силис-ски тож-же поют. Надеюс-с, у вас-с раз-з-ный репертуар, – ответил нехебкау.

Сирена затянула нечто нечленораздельное,но вполне сносное, даже привлекательное. Песнь ничем не раздражала. Не прошло и минуты, как Шурнен подорвался на ноги, с победным криком «Я полон!»

– Вот и ладненько, продолжай мочить,– приказал я. –Кстати о василисках. Поведай нам, на что они способны? – вспомнил я про недодраконов. Василиски, обосновались в самом углу штаба и вели себя всё это время тише воды ниже травы.

– Они обращ-щ-щают в камень, – коротко ответил Шурнен. – Королевс-ские поражают на расстоянии до двадцати шагов, а тем, ктобез капюш-шонов надо подобратьс-ся вплотную.

Лия хихикнула, и я обернулся на звук.

– Что не так, феникс?

– Знали бы мы, что вы пока в неведении о своих силах, взяли бы вас ещё вечером. Нет, вы не подумайте, лорд…

– Да ладно.

– Я хотела отбить сестру, и мы тщательно готовились к наступлению. Но командиры рассчитывали, что друид уже обрёл полную силу.

Я молчал, не зная, что возразить. Не первый раз меня тыкают носом в низкий уровень. Но ведь собрать под своим началом хайлевелов за столь короткий срок чего-то да стоит.

– Она права, лорд, – подал голос Гай, который, судя по его рассказам, не раз бился с нежитью. – Пока они нас только ощупывают. Как и мы их.

Наконец погань решила хоть как-то отреагировать на агрессию нехебкау. Их лагерь стал заполняться зелёным туманом, скрывая происходящее от наших глаз. Что от лица ворона, что на столе Двухсотого, скрывая противника, стояла плотная, болотного цвета пелена.