- Ну, - туземка пожала плечами, – я получила бонус за войну, и увидела объявление на сетевом аукционе бесхозного имущества. Там были фото, и лошадки выглядели такими несчастными. Полторы дюжины взрослых и еще жеребята. Я купила. Мы с ребятами из авиаполка заранее решили, что купим фермы рядом друг с другом, и скооперируемся. Я первая выбрала. Остальные ребята присоседились чуть позже.


- Микар, скажи, а все эти фермы оказались бесхозными после этнических чисток?


- Лучше выбрось свою энциклопедию, - ответила туземка, - у нас тут никогда не было этнических чисток. Была ликвидация контрреволюционных элементов.


- Джил, - сказала Чанди, - я уже скачала мою шпаргалку на твой i-phone. Пользуйся.


- Ладно, я буду пользоваться. А куда мы поедем дальше?


- По тропе на северо-восток, - сообщила Микар, - выйдем к оврагу, где висячий мост, за которым бамбуковый лес. В лесу – кристальное болото, хорошее место для привала.


- Болото – хорошее место? – недоверчиво переспросила Джил Додридж.


- Да. Это же кристальное болото. Ты увидишь.





После перехода через узкий висячий мост (явно новый и очень прочный) они попали в удивительный лес. Зеленые стволы футовой толщины возвышались на полста футов, и пушистые кроны из узких листьев давали призрачно-изумрудную тень. По каменисто-песчаному грунту были разбросаны широкие ручьи, лужи, и мелкие пруды по колено глубиной. Вода была удивительно чистая, и под ее слоем виднелись лунки. Тут Чанди догадалась, что это следы вырубки - похоже (решила она) что в истории этого леса тут неоднократно пролегали просеки… Конечно. Чанди сразу поделилась открытием:


- Это культурный лес! Тут стволы среднего возраста. А там справа молодая полоса.


- Да, - подтвердила Микар, - это лес Гиены.


- Быть не может! – возразила Джил, - Я готова поверить, что «Travelers guide» врет про политику, но уж точно не про природу! Здесь не водятся гиены!


- Гиены не водятся, - согласилась туземка, - но этот лес создал парень по имени Гиена Ларсен. Тема поехала с войны за Хартию. Авиация ООН сбросила кучу бомб в квадрат впереди. Видите? Там античный каменный круг и дольмен. Мы там сделаем привал.


- Какой смысл бомбить древние камни? – удивленно спросила Чанди.


- Ну, типа, они, по аэрофотосъемке решили, что это наш генштаб. Короче, земля в этом квадрате оказалась испорчена военно-химической дрянью. Гиена Ларсен арендовал тут триста гектаров очень дешево. Гиена еще получил супер-дисконт на аренду, поскольку подписался, что квадрат будет в публичном пользовании. Типа, как лесопарк.


- И правда лесопарк, - заметила Джил, – быстро же вырастает бамбук.


- Да, - подтвердила Микар, - здесь шесть урожаев древесины в год, по 400 кубометров с гектара. Очень красивый лес, и хороший бизнес. Гиена Ларсен привез сюда японскую лесопилку и несколько мобильных комбайнов. Недешево, зато идеальная разделка.


- Вот это да! - Джил покачала головой, - А тут предприимчивые люди, как я погляжу!


- Мы такие, - Микар улыбнулась, - ну, вот мы доехали. Красивые камни, ага? Сейчас привал. Подождите тут, а я сгоняю к лесопилке, и привезу пожрать. Это недолго.



Сделав это сообщение, туземка похлопала ладонью по шее своего пони, и ускакала по (вероятно) какой-то специально маркированной тропинке между зелеными колоннами бамбука. Джил проводила ее взглядом, спрыгнула с пони на грунт, и одобрила.


- Хорошая идея. Лошадки отчасти на подножном корму, а мы, увы, нет.


- Отличная идея! - согласилась Чанди, тоже спешилась, и потрогала ладонью угловатый черный камень (ближайший от нее в каменном круге), - О! Солнце даже в тени здорово нагрело камни. Тут можно сидеть, как на парковых скамейках.


- Нет-нет! Не сидеть, а лежать! - воскликнула Джил, и немедленно улеглась на камень, заложив руки за голову и глядя сквозь зеленые кроны в небо, - Мне это нравится. И мы можем посекретничать, тебе не кажется?


- Почему бы и нет? - ответила Чанди, и удобно устроилась на другом камне, по-индийски скрестив ноги.


- Если мы секретничаем, - продолжила юная леди Додридж, - то я задам прямой вопрос: сколько у тебя было мужиков?



Чанди Кестенвэл-Шеппи улыбнулась и нарисовала пальцем в воздухе единичку. Джил вздохнула, тоже нарисовала пальцем в воздухе единичку, и пояснила:


- У меня самый глупый сексуальный опыт во Вселенной! Спроси меня: как?


- И как же?


- Ты не поверишь! Это произошло в душевой фитнес-центра. Тот парень был похож на супергероя, а оказался козлом. У меня ни одного приятного ощущения. А у тебя?


- У меня? – переспросила Чанди, абсолютно не представляя, что сказать.


- Задача меняется, - прервала ее размышления Джил, - скажи: ты помнишь ту овсянку, которой нас кормили на завтрак в пансионе Дэйлвичер?


- Черт! Зачем вспоминать эту гадость?!


- Отлично, Чанди! Вот теперь ты не попираешь мое человеческое достоинство своим счастливым видом. Везет же… Ладно, я не о том. Скажи, ты сама бывала в Y-клубах?


- Да.


- Ого! – удивилась Джил, - Интересно, зачем, если у тебя есть прекрасный принц?


- Ты маленькая стерва! - возмутилась Чанди, - И, между прочим, в Y-клуб заходят не обязательно ради секса. Это ведь просто салун с дополнительным Y-сервисом.


- Правда? А что, если какой-то жлоб решит, будто я и есть тот самый Y-сервис?


- Джил! Я же тебе говорила: в Y-клубе ты не обязана соглашаться.


- Правда? А вдруг жлоб не знает, что я не обязана? Что тогда?


- Тогда кто-нибудь пристрелит его. Любой из людей в зале. Пушки тут почти у всех.


- Что?! Чанди, ты шутишь…


- Нет, Джил, я серьезно. Тут принуждение свободного человека считается за главный криминал. В таких случаях полицию вызывают ПОСЛЕ, чтобы зафиксировать факт.


- Ого… Адски крутые нравы! А часто тут перестрелки в салунах в стиле вестерна?


- Редко. Я всего один раз видела. Какой-то нетрезвый субъект пошутил: выстрелил в бочонок с пивом. Через секунду кто-то прострелил ему руку. Все так быстро, я даже испугаться не успела. Потом приехали полисмены, и спокойно все урегулировали.


- Черт-черт-черт… - Джил была явно в сомнениях, - …Слушай: как, по-твоему, если я действительно пойду вместе с Микар в этот Y-клуб, то здорово рискну шкурой?


- По-моему, не больше, чем когда ты выходишь на Пикадилли в час пик.


- Что ж, если ты так говоришь, то я пойду. Только надо показаться моему дяде, чтобы исключить заведомо необоснованные подозрения в мой адрес, ты же понимаешь.


- Как же не понять! – весело ответила Чанди и подмигнула своей школьной подружке.



Та тоже подмигнула, потом скорчила серьезную гримасу, и шепотом спросила:


- Слушай, а ты не боишься конфликтовать с Ложей?


- Джил, а ты думаешь, что мне следует бояться?


- Не знаю, - юная леди Додридж пожала плечами, - просто, говорят, что эти психопаты способны на все. Вот, Морис Тейлор, прилетевший, будто бы, как дядин адвокат? По-моему, он агент по особым поручениям из какой-то спецслужбы. Ох, и гнусная рожа.


- Тем лучше, - сказала Чанди, - значит, за ним уже присматривает кто-то из INDEMI.


- INDEMI? – переспросила Джил, - Ох, про людей из INDEMI пишут такие ужасы.


- Где пишут?


- Там, где я читала. В «Travelers guide».


- О, Мауи и Пеле, держащие мир! - выдохнула Чанди, - Чушь же там!


- Как ты сказала?


- Я сказала, что в этом «Travelers guide» написана чушь. Мы уже говорили об этом.


- Подожди. Чанди, я спрашиваю: как ты в начале сказала? Мауи и Пеле…


- А-а, я поняла. Такая присказка. Мауи и Пеле, держащие мир, это боги Океании.


- Да, ты тут совсем одичала, - заключила Джил, а потом прислушалась, - О! Чтоб мне провалиться, если это не Микар! Интересно, что она привезла из вкусненького?





Микар не привезла вкусненького. Но она привезла приглашение на обед в стриптиз-бар «Перекресток» от Десмода Нгеркеа мэра-президента Палау. Как пояснила туземка, этот стриптиз-бар (принадлежащий бойфренду дочки мэра-президента) совсем недалеко. Не больше получаса езды. У Джил возникли сомнения: как правило, стриптиз-бар, это не то заведение, куда ходят обедать. Но, Микар раскритиковала этот тезис, как догматичный и антигуманный, добавив, что лишь в «Перекрестке» повар правильно готовит кукумарию, фаршированную индюшкой, а не валит туда пряностей до потери вкуса продукта. Под влиянием этих аргументов, юная мисс Доджсон сдалась, тем более, жрать уже хотелось.





*19. Стриптиз-бар «Перекресток» и другие чудеса.


11 апреля. Палау. Остров Бабелдаоб. Вторая половина дня.



Снаружи сооружение выглядело, как композиция двух форм: стены в виде полукруга и навеса - неполного купола, нависающего наподобие гигантской волны. А на небольшом внутреннем дворике, ограниченном невысокой живой изгородью, были предусмотрены парковки для колесных и копытных видов транспорта. Внутри сооружения был устроен полу-амфитеатр, сходящий к круглой сцене, в центре которой был классический пилон, требуемый для исполнения стриптиза. Там шло шоу, но рассматривать было некогда: у столика на втором ярусе от эстрады призывно махал руками дядька: по-мальчишески стройный англо-океанийский метис средних лет, мэр-президент Десмод Нгеркеа, живая легенда Палау и один из «черных рекордсменов» Гаагского трибунала. Пока все шумно устраивались за столом, обменивались приветствиями, договаривались называть друг друга просто по имени, и заказывали фирменную кукумарию с индюшкой и фруктовым вином, Чанди прокручивала в голове то, что помнила о мэре-президенте.



Нгеркеа был президентом Палау еще до Алюминиевой революции, и в то время ничем особенным не выделялся. Его эпические подвиги стартовали только после того, как он в начале революционных актов в Океании, пригласил на Палау профессиональных авиа-партизан в количестве целого полка. Чуть позже, Нгеркеа объявил о включении Палау в Конфедерацию Меганезия. Это стало крайне неприятным сюрпризом для «глобальных стратегов» в Нью-Йорке и Брюсселе. Все они считали президента Нгеркеа лояльным к «столпам мирового порядка», их дезориентировала его обманчивая покладистость. Этот человек относился к психотипу «мягких волевых лидеров» - потому и был незаметен до подходящего часа, но западные «глобальные стратеги» не учили психологию, потому и проморгали врага во главе маленькой островной республики с ключевым положением в северо-западной Океании. В Гааге выдвигались такие обвинения против Нгеркеа:


1. Организация потоков бартерной контрабанды почти со всеми странами ЮВА.


2. Геноцид мусульман в западной Микронезии и северном Папуа.


3. Танкерный теракт в Сингапуре (разрушивший порт и четверть города).


4. Массированный авиа-налет на нефтегазовые промыслы Брунея.


5. Создание «Лабораториума Палау» - учебного центра для радикальных анархистов.


6. Строительство нелегальных мини-АЭС, конвертируемых в ядерное оружие.


7. Торговля людьми, трудовая и сексуальная эксплуатация малолетних…



…Именно сейчас (посмотрев на эстраду) легко было поверить в седьмой пункт. Там, в разноцветных лучах светильника, танцевала вокруг пилона явно малолетняя девочка, уроженка Индокитая, полностью обнаженная, с рисунком лилового дракона на коже от крестца до затылка. И, когда девочка выполняла медленное вращение, казалось, будто дракон самостоятельно извивается, как если бы он плыл по реке шоколадного цвета. Танец был непохож на стриптиз. Трудно даже сказать, на что он был похож. Возможно, на движения древнего колдовского ритуала, по сей день еще практикуемого племенами в сохранившихся неисследованных джунглях на островах Южного Индокитая...



Юная леди Додридж приблизила губы к уху Чанди Кестенвэл и зашептала:


- Слушай, это свинство. Где полиция? Или где волонтеры правопорядка, о которых ты говорила? Кто-то же должна вмешаться! Или семье президента тут все позволено?


- Джил, - тихо ответила Чанди, - в Меганезии многие вещи часто не то, чем кажутся.


- Чанди, неужели ты думаешь, что эта девочка добровольно выступает в таком шоу?


- Это странно, Джил, но… Вряд ли здесь может быть иначе.


- Hei foa! Вы про что? – заинтересовалась Микар Унгилранг, запив очередной кусочек кукумарии глотком фруктового вина.


- Мы про девочку на эстраде, - сказала Джил.


- А-а. Я ее знаю, конечно. Это Лайми Кхум, она из Лаоса. Классно танцует. Ага?


- Да? А сколько ей лет ты знаешь?


- Ага. В феврале ей 13 исполнилось. Возраст разрешения на труд с согласия опекуна.


- Да? И кто же ее опекун?


- Я, - лаконично откликнулся Десмод Нгеркеа, успевший прислушаться к разговору.


- Все понятно, - Джил вздохнула, - вы официальный опекун, значит, имеете право.



Мэр-президент Палау широко улыбнулся и поднял ладони над головой.


- Я вижу, что вы рассержены. Вам кажется, что злой опекун отправил бедняжку Кхум танцевать голой за деньги в баре, принадлежащем другу опекунской дочки. Так?


- Сэр, я же сказала, что не оспариваю ваше право.


- Да, вы не оспариваете, но этическая оценка этого написана у вас на лице. Скажите, вы уверены, что Кхум работает здесь танцовщицей?


- Вообще-то… - сказала Джил, и еще раз посмотрела на эстраду. Там лаосская девочка завершила танец, помахала ладошкой публике, нырнула в какую-то боковую дверцу, и исчезла из виду. Некоторые индивиды из публики прошлись из-за столиков к корзине с бумажным синим драконом на ручке и набросали туда сколько-то денег.


… - Вообще-то, видно же, что эта девочка сейчас танцевала.


- Джил, а вы сами разве никогда не танцуете в общественных местах?


- Иногда я танцую, но… Десмод, это какой-то намек, не правда ли?


- Нет, это преамбула к загадке. Как вы думаете, кем работает Кхум?


- Э-э… Раз вы спросили, значит, вероятно, не танцовщицей. Я теряюсь в догадках, сэр.


- Десмод, это нереально отгадать, - встряла Микар, – ведь Джил тут первый день!


- Ты права, - согласился мэр-президент, - и, кстати, как вы дальше поедете?


- Ну, до океана, дальше по берегу, и поворот к Капитолию. Красивый маршрут. А что?


- Сама угадай, Микар.


- Ну, это просто. Ты хочешь подбросить Кхум в нашу компанию. Ага?


- Ага. Я надеюсь, что вы проверите ее технику верховой езды. Я-то не спец в этом.


- Хорошее дело! – заявила Джил.


- Согласна, - сказала Чанди, и глянула на эстраду, - О! А при чем тут мячик?



…Новая персона на эстраде, девушка банту, лет 20. Назначение футбольного мяча в шоу стало понятно через минуту. Девушка слегка подбросила мяч, и провела удар, будто с 11-метрового в левый верхний угол ворот. В действительности, мишенью была компания ребят в военной униформе, сидевших на третьем ярусе полу-амфитеатра. Бум! Отбитый мяч вернулся обратно, попал девушке в правое плечо, подпрыгнул, и… Покатился по ее обнаженному телу, как притянутый магнитом. Она, прогнувшись назад, раскинула руки и, чуть покачивалась, управляла качением мяча. Координация ее движений завораживала. А затем девушка исполнила резкое движение, после которого мяч будто повис в воздухе. В следующее мгновение, последовал новый точный удар. Мяч снова улетел в сектор к военным, и снова вернулся после отбивки.



Девушка исполнила эту комбинацию несколько раз, потом поймала мяч просто руками, спрыгнула с эстрады, и положила на один из свободных столов перевернутую шляпу - сомбреро. Кое-кто из публики тут же забросил туда горсть монет. А танцовщица, тем временем, подошла к той компании военных ребят, с которыми она перебрасывалась мячиком… И в следующую минуту, застегнула на себе униформу - такую же как у них. Судя по нашивкам, все были с корвета «Шефанго» береговой охраны Палау.


- Чтоб мне провалиться! – буркнула Джил, - Эта танцовщица тоже здесь не работает?


- Я, - сказал Десмод, - открою маленькую тайну. Здесь не работает ни одна танцовщица. Просто девчонки-посетители так развлекаются. А деньги в корзину, или в шляпу, это выражение признательности публики.


- Да? И какой процент от признательности публики получает хозяин предприятия?


- Ноль ровно, - сказал мэр-президент, - у предприятия нет никаких прав на эти деньги.


- Странно здесь у вас все… - признала Джил, и в этот момент… За столик приземлился некрупный человеческий организм, одетый в белые шортики и топик с ярко-лиловым рисунком уже знакомого дракона. Ну, точно. Та самая 13-летняя лаосская девочка…


- Классно! – объявила она, ставя на стол корзину, - Что бы мне такое купить, а?



Десмод Нгеркеа погладил ее по затылку, а потом легонько щелкнул по носу.


- Кхум, давай-ка сама думай, что купить.


- Опять сама… - проворчала она, и не по-детски вздохнула.


- …Можешь, - добавил он, - посоветоваться с Микар и с этими двумя юными леди. Ну, знакомься. Это Джил, а это Чанди. У них ты можешь поучиться конному фристайлу.


- Ух! Реально?


- Ага, - сказала Микар, - ты офигеешь, кнопка, когда увидишь, как они ездят верхом.


- Мы не такие профи… - начала Чанди, но Микар оглушительно хлопнула в ладоши.


- Не надо песен. Я с вами с утра катаюсь, все вижу… Так, а что бы тут еще сожрать?


- Хватай лососевую икру, - подсказала Кхум, - утром из Сайберии привезли.





11 апреля, незадолго до заката. Берег океана с востока острова Бабелдаоб.



Конечно, прогулка верхом по узким тропам в горных джунглях более захватывающее занятие, чем спокойная поездка по ровной местности вдоль берега океана. Но, ровная местность позволяет двигаться бок о бок, общаясь на ходу. В любом случае, техника верховой езды фристайл была у 13-летней Лайми Кхум не на том уровне, чтобы легко кататься по сложной трассе без седла, стремян и уздечки. А на ровной дороге все ОК. Лошадка идет себе рядом с тремя другими, и управление, в общем-то, не требуется. В порядке инструктажа, Джил один раз поправила посадку Кхум (и та мигом сообразила, почему поправка важная). Дальше – просто прогулка. И беззаботный флэйм, конечно.



Кхум болтала с удовольствием, и ее английский, хотя был «колониальным», но вполне понятным. Биография девочки оказалась простая и логичная, как постулаты Евклида. В семье, переехавшей из деревни в столицу Вьентьян (в надежде на лучшую жизнь) было шестеро детей. Больше, чем можно прокормить, не имея постоянной работы. Поэтому девочка, достигшая 10 лет, была удачно продана (девственницу в ЮВА можно продать относительно дорого). Через год Кхум наскучила хозяину, и он продал ее в Таиланд, за обычную цену. Поскольку девочка не обладала достоинствами настоящей красотки, ее пунктом назначения оказался «секс-сампан», где требуется только здоровье…


…На этой фазе изложения, у двух британок возник вопрос: что такое «секс-сампан»? Объяснение оказалось запутанным, и на помощь пришла Микар Унгилранг.


- Короче это делается на лодке, - сказала она, - потому и сампан. Экипаж: девушка, два ассистента, и клиент. Ассистенты пихают девушку головой в воду, через борт лодки, а клиент имеет ее сзади, типа, по-собачьи. Когда девушка начинает захлебываться, то в мускулатуре происходят спазмы, и клиент получает, типа, специальные ощущения. По деньгам это раз в десять дороже, чем обыкновенный секс.


- О, черт! Скажи: ты нас разыгрываешь? – с надеждой спросила Чанди Кестенвэл.


- Нет, - ответила за нее Кхум, - все примерно как Микар рассказала.


- Но, это ведь открытое рабовладение! – возмутилась Джил Додридж.


- Да, - Микар кивнула, - вся экономика Таиланда держится на этом. Такая страна.


- Это, - уточнила Кхум, - нелегальный бизнес, поэтому часть денег уходит полиции. Но западные туристы много платят за «секс-сампан». Все равно выгодно. Только девушке плохо, но кого это беспокоит в Таиланде? Главное, чтобы девушка не умерла на работе, потому что тогда надо платить офицеру полиции за несчастный случай. Поэтому, после первого длинного обморока, девушку снимают с этой работы и перепродают. Так меня продали дяде Десмоду, год назад. Вот, теперь я здесь. Повезло.



Чанди недоверчиво посмотрела на 13-летнюю лаоску.


- Ты хочешь сказать, что мэр-президент тебя купил?


- Да. Он покупает много девушек через агента в Бангкоке. Но это понарошку.


- Подожди, Кхум, что значит: «понарошку»?


- Это значит: в море Нези нет рабов. Тут Хартия. Слушай дальше: мне было 12 лет, и я немного болела после длинного обморока. Я-то не замечала, но тут медик так сказал.


- Называется: жемчужный синдром, - сообщила Микар, - раньше это часто случалось с ныряльщиками за жемчугом. Теперь это случается с азартными фридайверами. Тут на Палау у медиков большой опыт в распознавании и лечении жемчужного синдрома.


- Да, - сказала Кхум, - дядя Десмод поселил меня в своем доме, и там меня лечила мисс доктор Трелла Фарфйю. Мы с ней дружим. Я ее научила драконьему танцу. Этот танец знают только люди в моей родной деревне, если там еще кто-то остался.


- Тот танец, который ты показала в баре? – спросила Чанди.


- Да, тот самый. Доктор Трелла говорит: танцевать полезно.


- Наверное, доктор права, - заметила Джил, - а что она говорит про твою работу?


- Так, это она посоветовала мне такую работу.


- Такую - это какую, Кхум?


- Это оператором в секции проектирования дронов в Лабораториуме. Хорошая работа, интересная, поэтому я прямо там учусь. Без интереса учиться было бы лень.


- Отличный подход! - Джил похлопала в ладоши, - А ты так и живешь у Десмода?


- Да, - ответила 13-летняя лаоска, - у него, или у моей старшей кузины и ее бойфренда.


- У тебя тут есть кузина?


- Да. Лимбо, дочка Десмода. Ведь Десмод теперь мой дядя, значит она моя кузина...



…Зацепившись за тему, Кхум стала рассказывать про Лимбо Нгеркеа и ее бойфренда с загадочным прозвищем Глюон, про их 3-летнего малыша по имени Нейг, про их дом, и (неожиданно) еще про два десятка других «условных племянниц» мэра-президента. По-видимому, фирма Нгеркеа систематически покупала девушек-тинэйджерок из ЮВА на таиландском черном рынке «живого товара», импортировала их, и адаптировала тут, на Палау. Неясны были резоны Десмода Нгеркеа, интересно было бы расспросить об этом Микар и Кхум, но… Впереди уже маячила финальная целевая точка. Капитолий Палау.





*** Из меганезийской шпаргалки Чанди Кестенвэл-Шеппи ***


*


Капитолий Палау - единый ансамбль зданий из желтого песчаника, уменьшенная копия ансамбля Капитолия США (!), был построен в 2006 году подрядчиками с Тайваня, при участии структур Евросоюза, США и Японии. Стройка велась в деревне Мелекеок. Для обеспечения логистики было построено шоссе, под площадку был расчищен участок в прибрежных джунглях, для энергоснабжения установлена солнечная электростанция. И получился самый бессмысленный парламентский комплекс на планете.


*


Палауанцы удивлялись: на кой черт это нужно в их стране с 20-тысячным населением, традиционно избирающей (чисто по-деревенски) представительную власть числом 30 персон, включая олдерменов и национального лидера? И почему это построено там, на восточном берегу Бабелдаоба, где никогда ничего не было, кроме джунглей, кокосовых плантаций, и рыбацких пирсов? Почему не на юге, где аэропорт, или на юго-западе, в Ореоре, где исторический деловой центр, все конторы, торговые площадки, и отели? В итоге, палауанцы пришли к выводу: «кто-то в Первом мире попилил хорошие деньги, поэтому все вот так. Ну, пусть будет. Не мешает же. Авось когда-нибудь пригодится».


*


Так и стоял величественный Капитолий Палау, с персоналом из пяти человек, вызывая понятный интерес у интуристов. А гиды показывали этот ансамбль зданий в программе экскурсий «Архитектурные диковинки». В программу входили также японские форты Второй Мировой войны, и американские ракетные шахты Первой Холодной войны. По логике, стоять бы Капитолию Палау сто лет. Но январь прошлого года все изменил. На горячей фазе Войны за Хартию, какой-то клерк в Генштабе миротворцев ООН пометил ансамбль, как «Административный центр экстремистской хунты». И остались от этого ансамбля только воронка и кольцевой вал из разбитых бетонных блоков, с торчащими хлыстами арматуры. То же самое осталось от отелей Палау (их тоже кто-то пометил). А через два дня последовал ответный удар - против эскадры миротворцев в Сингапуре. Обошлось без бомб – диверсанты использовали танкер, везший в Сингапур 75.000 тонн сжиженного природного газа. Организованный взрыв газо-воздушной смеси обеспечил ударную мощь, превышающую Хиросимскую бомбу (но без радиации, разумеется).


*


По существу, на этом эпизоде закончилась Война за Хартию. Пришло время странных переговоров, которые со стороны Меганезии вели сперва - консулы Конвента, а потом – Первый топ-координатор, назначенный по правилам Хартии: сен Накамура Иори. Про соглашение ООН и Западного Альянса с Накамурой впоследствии говорили разное, в частности: что топ-координатор даже не собирался достигать добрососедства. Он лишь запутывал дело, создавал у визави иллюзии, будто Меганезия вот-вот вернется в лоно Глобального миропорядка, и водил за нос инвесторов из стран Золотого миллиарда. Он затягивал время, и раскрыл карты, уже имея ядерное оружие. Вспыхнула Декадная война – и предсказуемо погасла после трех локальных атомных ударов. Ну, а что же с ансамблем Капитолия Палау? Ведь он перестал существовать – не так ли?


*


Он был фатально разрушен авиабомбой 15 января 2 года Хартии. Но после рамочного соглашения между «столпами миропорядка» и Накамурой в мае того же года, на Палау начались восстановительные работы силами индийского концерна «Purvapatthara» при финансировании Всемирного банка. К сентябрю Капитолий Палау был восстановлен, а напротив него возник 5-звездочный отель «Махаратха». Правление «Purvapatthara» уже расписало план торжеств и рекламных кампаний, но… Накамура Иори открыл карты, и ситуация запахла потерей вложенных средств. Тут индусы в правлении выбрали верную стратегию: внимательное ожидание и нейтралитет - пока что-то не проясниться. Пусть другие подпрыгивают, печатают петиции, и требуют вмешательства - это их выбор. А концерн «Purvapatthara» будет стоять на позиции «никакой политики, только бизнес». Прояснилось. Те, кто подпрыгивал - потеряли тут все. А нейтралы не потеряли ничего. Концерн «Purvapatthara» в феврале приступил к эксплуатации отеля - на тех условиях, которые согласовывались локальным судом Палау в мае прошлого года. А Капитолий остался загадкой. По слухам, там размещен экономический департамент INDEMI.


***





…Джил Додридж дочитала страничку из шпаргалки, убрала i-phone в карман куртки, поудобнее устроилась на ступеньке лестнице левой колоннады Капитолия, и заявила:


- Знаешь, Чанди, у тебя почти энциклопедический стиль.


- Неужели?


- Да-да! Может, ты когда-нибудь создашь новую версию Британской энциклопедии?


- Нет уж, к черту! На это всю жизнь положить надо! Мне гораздо приятнее заниматься морскими млекопитающими. Ты видела коралловых ламантинов?


- Конечно! Ты же мне присылала целую кучу видеоклипов. Ламантины – лапочки!


- Значит, - заключила Чанди, - ты меня понимаешь.


- Понимаю, хотя не всегда, - ответила Джил, - а вот местных я почти не понимаю. Они странные. Например, Кхум. Так не бывает даже в сказках.


- Чего именно не бывает?


- Чанди! Будто ты не видишь! Эта девочка в 10 лет попала в секс-рабство. С ней такое происходило, что я вздрагиваю. А теперь скажи: по ней разве заметно?



Чанди Кестенвэл-Шеппи коротко кивнула.


- Не очень заметно. Я уже видела такое. У меня есть подружка, еще моложе, чем Кхум. Вспомни: если ты смотрела мой клип с Американского Самоа, то она там есть.


- А! Я помню! Девчонка в гриме под инопланетянку из фильма «Аватар».


- Верно, Джил. Ее зовут Ралинэ, она из Боливии. А биография почти как у Кхум.


- И что? – спросила Джил Додридж.


- Ничего, - Чанди пожала плечами, - чудесная девчонка. Она живет у лидера незийской мифриловой мафии, капитана-резервиста штурмовой авиации.


- Э-э… Что такое «мифриловая мафия»?


- Это такие контрабандисты. Не важно. Я говорю, что Ралинэ и Кхум в чем-то похожи.


- Допустим, - сказала Джил, - но почему? Как у них получается жить с этим?


- Я не знаю, - Чанди снова пожала плечами, - но могу спросить у Бокассы.


- Ох-ох… Он правда так хорош, этот твой незийский парень с Гаити?


- Джил, какого ответа ты ждешь на такой вопрос?


- Ох! Пожалуй, вопрос глупый. Забудь. Давай лучше про сегодня. Мы подруги, так?


- Конечно, мы подруги. Выкладывай, Джил.


- А что выкладывать? Ты все знаешь. Мне просто надо, чтоб ты прикрыла меня, когда я предстану перед дядей Джонатаном, и перед этим мерзким Тейлором. Слушай! У меня родился план. Ты же помнишь, что в восемь вечера начнутся переговоры в отеле в кафе «Канопус». Так вот: мы придем туда вместе, и я просто покажусь, дальше: «ах-ах, дядя Джонатан, я вижу, ты занят, не буду отвлекать». Но, он может начать спрашивать. Или начнет спрашивать этот мерзкий Тейлор. И тогда ты зарычишь…


- Что я сделаю? – удивилась Чанди.


- Зарычишь! - повторила Джил, - Это просто! Что-нибудь вроде: «Алло! Вы пришли на гребаные переговоры, или вы пришли читать гребаную мораль вашей племяннице?».


- О, черт! У меня не получится сказать это, чтобы выглядело естественно.


- Чанди! Я же не настаиваю на этом тексте. Зарычи что-нибудь, что тебе нравится.





*20. Теневые переговоры. Как это делается в Меганезии.


Палау 11 апреля. 19:57. Кафе «Канопус» в куполе крыши отеля «Махаратха»



В абонированном закрытом секторе зала с западной стороны остекленного купола кафе имелись все условия для хорошего вечернего отдыха. Уютный интерьер, и спокойная цветовая гамма. Но, напряжение чувствовалось в воздухе, как некое силовое поле. Пять персонажей за круглым столом, собрались по конфликтному поводу. И это заметил бы, наверное, даже посторонний наблюдатель. Впрочем, посторонних здесь не было. Даже официант был выставлен за дверь после того, как принес чай…


- …Чай очень милый, - промурлыкала Джонни-Ди Уилсон, сделав крошечный глоток.


- Тут всегда неплохие сорта чая, - откликнулся капитан Бокасса.


- А по мне так, - заявил Влад Беглофф, - индийские сорта безвкусные. Вот другое дело: заварить чай пополам с тундровым медвежником. И не щепотку на чайник, а от души.


- Что такое тундровый медвежник? – спросила Джонни-Ди.


- Это травка такая с желтыми цветочками. Но, цветочки фигня, главное в ней аромат и шаманские свойства. Им можно почти любую болезнь вылечить, даже похмелье после трехдневной пьянки… - тут Влад бросил взгляд на пока что молчаливых визави: лорда Джонатана Конгрейва и адвоката Мориса Тейлора, - …Хэх! Я, по ходу, отвлекся.


- Все ОК, - сообщил Бокасса, глянув на часы, - еще двадцать секунд до восьми.



В этот момент распахнулись двери, и в сектор вошли две юные леди.


- Так! – произнес Конгрейв, - Где ты была, Джил?


- Я… - начала леди Додридж, но Чанди мгновенно перебила ее.


- Мистер Конгрейв, неужели я должна напоминать вам правила этикета?


- Одну минуту… - растерялся лорд.


- Хоть сто минут, - холодно бросила Чанди, сделав шаг к столу, - да, мистер Конгрейв. Никаких проблем. Вы можете располагать хоть миллионом минут, если вам угодно, но только когда мы проясним один вопрос. Кажется, вам недостаточно моих подписей на документах, удостоверенных компетентными институтами США и Новой Зеландии. Я нахожу вашу подозрительность странной, но, чтобы ускорить дело, я пришла сюда. И я подтверждаю: мои права на объекты, указанные в этих бумагах, переданы мной в фонд компании «Ранчо Пандора», а оттуда, с моего ведома, переданы в пул Зюйд-Индской Компании, представленной мистером Беглоффом, и его консультантом мисс Уилсон. Я надеюсь, недоразумение исчерпано, но если нет – задавайте вопросы, пока я здесь.


- Вопросов к вам будет много, мисс Кестенвэл - подал голос Морис Тейлор, - так что я советую вам успокоиться и присесть.


- Мистер Конгрейв, - сказала Чанди, не удостоив Тейлора даже взглядом, - тут следует внести ясность. Предложение задавать вопросы относится к вам, а не к любому быдлу, которое вы по какому-то капризу привезли с собой и усадили за этот стол.



Немая сцена. Морис Тейлор посмотрел на Чанди с откровенной неприязнью. Джонатан Конгрейв оглянулся на юную леди Додридж, все еще стоявшую у дверей.


- Э-э… Я полагаю, Джил, будет лучше, если ты пойдешь в свою комнату.


- Конечно, дядя Джонтан, - прошептала она, и выскочила из помещения.


- Почему-то, - лениво произнес Бокасса, - мне кажется, что переговоры стартовали не в конструктивном тоне. Чанди, пожалуйста, займи место между мной и Владом. Мистер Тейлор, пожалуйста, воздержитесь от советов в адрес мисс Кестенвэл.


- Допустим, я воздержусь от советов, - проворчал якобы адвокат, наблюдая, как Чанди усаживается между Бокассой и Беглоффом, - но это не снимает вопросов.


- Задайте эти вопросы мне, - предложил Бокасса.


- Вам? А какой ваш статус в этом деле?


- Никакой. Но я готов ответить на ваши вопросы, а мисс Кестенвэл - нет. Вам ясно?


- Ладно, - сказал Тейлор, - тогда главный вопрос: вы понимаете, что имущество на 15 миллиардов долларов никогда не принадлежало покойному барону?


- Правда? – тут Бокасса слегка выпятил нижнюю губу, - А кому оно принадлежало?


- Оно принадлежало и принадлежит группе, известной, как Гиперборейский клуб.


- Хэх… Укажите хоть одну вескую причину верить вашему заявлению.


- Мистер Бокасса, неужели вы думаете, что мы заявляем права на чужое имущество в настолько значительном объеме, не будучи уверенными в своей правоте?


- Мы не в карты играем, мистер Тейлор. Нужны реальные аргументы.


- Хорошо. Посмотрите британские деловые газеты, где дискутируется ситуация. Там приведены мнения авторитетных персон о принадлежности данного имущества.



Меганезийский капитан поднял руку и, будто перечеркнул что-то крест-накрест.


- Слабый аргумент, мистер Тейлор. Деловые британские газеты подконтрольны вашему истеблишменту. Кроме того, пока Мейнард Эдуард Кестенвэл был жив все газеты, без исключения указывали данное имущество, как принадлежащее ему. С чего бы доверять внезапно изменившемуся мнению журналистов этих газет? Вот, если бы существовали юридически корректные документы о собственности, тогда другое дело.


- Мистер Бокасса, а что вы скажете о заявлениях свидетелей? Это будет аргументом?


- Смотря, чье свидетельство, мистер Тейлор. Предъявите – посмотрим.


- А чье свидетельство вас бы устроило?


- А чье у вас есть?


- Мистер Бокасса, не надо слишком усложнять. Это не в интересах мисс Кестенвэл.


- Правда? А что, по-вашему, в интересах мисс Кестенвэл?


- В ее интересах: получить компенсацию в обмен на отказ от претензий на наследство.


- Ну… - Бокасса развел руками, - …Тогда вопрос распадается на два. Первый вопрос: денежная компенсация в пользу Зюйд-Индской компании. Второй вопрос: признание баронства Шеппи и достоинство пэра Англии за мисс Кестенвэл.


- Послушайте! – повысил голос Морис Тейлор, - Это несерьезно. Никакие признания невозможны. Мы предлагаем деньги. Миллион фунтов в год. И первый миллион будет выплачен немедленно после того, как мисс Кестенвэл подпишет документы.



Чанди чуть заметно покачала головой. Бокасса снова развел руками.


- Это даже не смешно, мистер Тейлор. Предложите что-нибудь другое. Иначе вопрос перейдет в чисто юридическую плоскость.


- Что значит «в чисто юридическую плоскость»? – спросил лорд Конгрейв.


- Это значит, - пояснил Бокасса, - что мисс Кестенвэл и я оставим вас в обществе уже представленных вам мистера Беглоффа и мисс Уилсон, как юридически правомочных интересантов по промышленным объектам. А вопрос о баронстве Шеппи мы обсудим только в случае, если вы с мистером Беглоффым договоритесь о главной сумме.


- Мистер Тейлор…- нерешительно произнес лорд, повернувшись к якобы адвокату.


- Все нормально, мистер Конгрейв, - сказал тот, - давайте, чтобы быстро решить вопрос, поговорим о максимальной сумме. Это три миллиона фунтов в год. Соглашайтесь, мисс Кестенвэл. Это большие деньги. А если вы не согласитесь, то не получите ничего.



Снова немая сцена. Чанди Кестенвэл поднялась из-за стола и, глядя в глаза Джонатану Конгрейву, негромко, но очень четко произнесла.


- Сэр! Я слышала, что ваши благородные предки доблестно сражались за Англию при Трафальгаре, при Ватерлоо, в Дарданеллах, и в Северной Атлантике. Мне жаль, что вы скатились до поддакивания вору. Я ухожу. Капитан Бокасса, прошу, проводите меня.


- Aita pe-a! - меганезийский капитан тоже встал из-за стола, - Maeva foa!


- Maeva oe, - откликнулся Влад Беглофф, а Джонни-Ди Уилсон помахала ладошкой.



Бокасса и Чанди с (пожалуй) несколько демонстративным достоинством покинули зал. Беглофф переглянулся с Уилсон и потер руки.


- Ну-с, джентльмены. Обсудим компенсацию. Чтоб не тянуть кита за хвост, я называю разумные цифры: пять миллиардов долларов. Платить можно в рассрочку, если будет банковская гарантия первой категории, или достаточный залог.


- Сколько? – подавленно прошептал лорд Конгрейв.


- Пять миллиардов долларов, - невозмутимо повторил Беглофф.


- С возможностью рассрочки, - нежно промурлыкала Джонни-Ди.


- Вы в своем уме? – осведомился Морис Тейлор.


- Ну, вы это, повежливее давайте, - благодушно отреагировал Беглофф, - а если вам не нравится решать по-хорошему, то получится по-плохому. Это логика, джентльмены.


- Поговорим как разумные люди… - предложил Тейлор.


- Классно! – Беглофф с готовностью кивнул, - Говорите, я слушаю.


- …Так вот: выплаты порядка миллиарда долларов принципиально невозможны.


- А что так? В Правительственном Банке Англии сломался компьютер?


- Не ерничайте, мистер Беглофф. Я предлагаю принять мое утверждение, как факт.



Влад Беглофф, не очень расстроившись, положил на стол авторучку и лист бумаги с какой-то распечатанной таблицей.


- Если нет денег, то делим в натуре. Есть четырнадцать нефтяных платформ, в разных регионах. Давайте нам пять платформ в море Сулавеси. На остальные платформы мы не претендуем, и на Ева-ГЭС с заводом по сжижению природного газа в Северо-Западной Австралии тоже не претендуем. Три рудника рения поделим. Два - вам, один - нам. Вы берете рудник в Андаманском море, и береговой рудник на Курилах. Мы берем морской рудник на шельфе Новой Зеландии. Еще делим инвестфонд «Royal-Synergetic»: полтора миллиарда долларов. Нам паи на полмиллиарда, вам – на миллиард. На этом миримся.


- Мистер Тейлор, - тихо сказал лорд, - о чем говорит мистер Беглофф?


- Он хочет получить треть от всего, - пояснил якобы адвокат, - видите ли, по его логике, поскольку наследство барона оценено в 15 миллиардов, треть этого: 5 миллиардов.


- Вот-вот! – подтвердил Влад Беглофф, - даже без денег можно решить цивилизованно.



Морис Тейлор сжал губы в тонкую линию и покачал головой.


- Мистер Беглофф, речь вообще не может идти о суммах порядка миллиарда. Не важно, деньгами, паями, или правами на месторождения. Я уже называл предел: три миллиона фунтов в год. Это пять миллионов долларов. Можно капитализировать сумму за 20 лет. Получится 100 миллионов долларов. Что вы об этом скажете?


- 100 миллионов в компенсацию за 15 миллиардов, это ни о чем, - ответил Беглофф.


- Какие 15 миллиардов! – воскликнул лорд Конгрейв, - Вам же объяснили: это не было собственностью барона. Он выступал лишь формальным держателем имущества.


- Бумага об этом есть где-нибудь? – поинтересовалась Джонни-Ди Уилсон.



За столом ненадолго наступила тишина. Слышалось только, как лорд Конгрейв нервно постукивает ложечкой по чайному блюдцу. Затем Морис Тейлор произнес:


- Мы прошли по кругу и вернулись к началу. Это пустая трата времени.


- Вам лучше знать, - сказала Джонни-Ди, - вы к нам приехали, а не мы к вам.


- Но, - заметил Конгрейв, - проблема у нас общая. Давайте решим ее разумно.


- Мы с мистером Беглоффом это и предлагаем. А вы и мистер Тейлор предлагаете нам компенсацию 70 центов за 100 баксов.


- Мисс Уилсон, вы же понимаете: не было у барона своих 15 миллиардов.


- А сколько у него было своих? – спросила она.


- М-м… Я не знаю точно… Мистер Тейлор, наверное, вы знаете.


- Что? – спросил якобы адвокат.


- Наверное, - пояснил лорд, - вы знаете, сколько своих денег было у покойного барона.


- Я не могу вам это раскрыть. Это информация только для Мастеров Ложи.


- А барон был в числе Мастеров Ложи? - поинтересовалась Джонни-Ди.


- Почему вас это интересует? – спросил Тейлор.


- Потому, что Мастеру Ложи принадлежит равная доля с другими Мастерами Ложи. В литературе отмечается, что это правило есть во всех современных ложах Англии.


- Мисс Уилсон, - строго сказал якобы адвокат, - уж не думаете ли вы, что Ложа будет отчитываться перед вами о своем имуществе, и о составе своего руководства?


- Нет, я даже не задумывалась на эту тему, но если Ложа не даст эту информацию, то разговоры о нашей доле, меньше чем 5 миллиардов несерьезны. Честно говоря, я даже начинаю сомневаться, что 5 миллиардов это достаточно для нас. Почему мы должны отказываться от остальных 10 миллиардов, которые тоже наши по закону?


- Мне, - заметил Беглофф, - тоже пришла в голову эта ценная мысль.



Тут Морис Тейлор не выдержал.


- Кажется, вы плохо понимаете, что такое миллиарды долларов. За миллиард долларов можно сделать, чтобы вы оба исчезли, и мисс Кестенвэл со своим приятелем – тоже.


- Еще одна ценная мысль, - сказал Беглофф, - знаешь, Джонни Ди, пора посмотреть, где живут эти два джентльмена, где их бизнес, и где их семьи. То же самое про всех членов Ложи, или Гиперборейского клуба, кроме мелюзги. Ну, тебе виднее, ты профи в этом.


- Я уже подготовила эти данные, - сообщила она, и подвинула к нему свой ноутбук.


- Какого черта вы делаете? – нервно спросил лорд Конгрейв.


- Это просто, как банан, - сказал Влад Беглофф, - ваш, как бы, адвокат, пригрозил нам физической ликвидацией. Настоящий hombre непременно отвечает на эту любезность встречной любезностью. Я скажу прямо: если хоть с одним из нас случиться какое-то подозрительное фатальное несчастье, то вы, лорд, и ваш, как бы, адвокат, и все ваши коллеги по Ложе, так или иначе, раньше или позже, окажутся подвержены фатальным несчастьям того же рода. Я думаю, надо сделать технический перерыв, чтобы вы, без промедления, порадовали ваших коллег этим новым интригующим обстоятельством.


- А заодно, - добавила Джонни Ди, - передайте им предложение по честному разделу в натуре. Быть может, они согласятся, и тогда всем нам станет гораздо проще работать.


- Тейлор! – воскликнул лорд Конгрейв, - Какого черта вы до этого довели?!


- Не забывайте, Конгрейв, кто здесь главный, - огрызнулся якобы адвокат.



Джонни Ди Уилсон артистично изобразила экстремальное внимание.


- Интересный вопрос! А кто здесь главный?


- Он, - лаконично, но неохотно, ответил Конгрейв, кивнув в сторону Тейлора.


- Ну! Все интереснее и интереснее! Мистер Тейлор, может, вы один из Мастеров?


- Не ваше дело, мисс Уилсон!


- Ответ ясен. Спасибо. А теперь объявите время следующего раунда переговоров.


- В полночь вас устраивает? – спросил Тейлор.


- О-о! - Джонни-Ди улыбнулась, - Разумеется! Ведь полночь, это так романтично!





Это же время. Палау. Восток острова Бабелдаоб. 6 километров к югу от Капитолия.



Дореволюционный Нгивал был типичным равнинным аграрно-рыбацким районом, где существовала одна деревня с числом жителей - менее трехсот, и кое-какой локальной инфраструктурой (три магазинчика, два пирса для баркасов, и одна начальная школа с неплохой библиотекой). У Нгивала имелся собственный античный эпос, и собственный памятник старо-языческой эры: Дерево-Прародитель в центре каменного кольца. Ни это дерево, ни кольцо, не были теми же, что в древности, но стиль (как говорят) сохранился. Античный расцвет Нгивала связан с гаванью, которая защищена коралловым барьером, лежащим примерно в километре от берега. В новые эпохи эта полоса мелководья стала минусом: корабли со значительной осадкой просто не могли подойти к деревне. Зато в «сверхновую эпоху» (после Алюминиевой революции) она опять стала плюсом. Такая естественная, почти всепогодная ВПП для летающих лодок и экранопланов…



…Микар Унгилранг излагала это Джил Додридж в ходе конной прогулки от Капитолия Палау в Нгивал, к Y-клубу «Утка и Кенгуру», расположенного около учебной авиабазы Народного флота. Дорога (построенная при неоколониализме) была очень неплоха для автомобилей, но лошадке вредно шагать по асфальту. Лучше - грунтовая обочина. И, в любом случае, ездить верхом там, где есть автомобили – не рекомендуется, особенно в темный период суток, когда внезапный яркий свет автомобильных фар может напугать лошадь. Здесь, на восточном берегу Бабелдаоба, тоже встречалось какое-то количество автомобилей (а также байков и трайков), но очень немного. И, разгоняться до высокой скорости здесь было не принято. Какой смысл, если самое большое расстояние - 40 км? Проезжающая «колесно-моторизованная» публика, увидев двух конных девушек, как правило, притормаживала. Следовал обмен репликами и дежурными шутками (Джил не понимала местного сленга, и не могла оценить), дальше - типовой приветственный жест поднятой открытой ладонью, и – счастливо оставаться.


Тишина, нарушаемая лишь шелестом близких волн, выбегающих на песок.


Темнота, прерываемая пятнами уличных фонарей (тоже наследие неоколониализма).


В тусклом свете этих фонарей покачиваются ветви пальм, похожие на гигантские перья фантастических птиц. Иногда бесшумно мелькают тени-силуэты летучих лисиц.


Мир здесь кажется заколдованным. Будто какая-то другая, параллельная вселенная.



В Нгивал-таун они въехали как-то внезапно. Справа обочина оборвалась прямо к морю, поблескивающему в свете фонарей. Слева появились квадратные домики с 4-скатными крышами. И света стало больше. В тауне бурлила ночная жизнь. Около дороги работало нечто вроде маркета. На листах брезента и на циновках лежали товары - фрукты, овощи, лепешки, пирожки, печеная рыба, бутылки с напитками, и пучки разнообразной травки, снабженные листами с компьютерной распечаткой (видимо, объясняющей свойства)…


- Микар, это марихуана, что ли? – спросила Джил, приглядевшись к одному пучку.


- Да, - подтвердила туземка, - хочешь, можно купить, потом в клубе пыхнем.


- Э-э… Я просто так спросила. А вот у того дедушки банка с порошком? Это кокаин?


- Сейчас спрошу…



Микар обменялась несколькими фразами с пожилым туземцем, и сообщила:


- Нет, это не кокаин, это польский снежок. Совсем другая штука…


- Польский? – переспросила Джил.


- Да. Кокаин называется колумбийским снежком. А это – польский. Типа, его придумал польский ученый, который живет недалеко от Таити. Точнее, недалеко от Бора-Бора.


- Слушай, а у вас что, легально этим торгуют?


- Да, как вином, кофе, и табаком. По Хартии бан только на то, что вызывает подсад.


- Подсад, это в смысле наркомания, как с опиумом? - уточнила британка.


- Да, И не только. В мире до фига придумано всяких неправильных таблеток.


- Хэй, нези! – окликнула их бабушка-туземка, - Берите мескалиновый кактус, сушеный натуральный продукт. Полезнее, чем тот же мескалин в порошке.


- Спасибо, мамми, - вежливо ответила Микар, - но это не то. Вот если бы kava-kava.


- Kava-kava? – переспросила бабушка, широко улыбнулась, и подняла со своей циновки пластиковую бутылку с зеленоватой жидкостью, - Вот, это из свежего урожая.


- Ну, классно! И почем?


- Совсем недорого, дотти. Три фунтика. А лучше дай пять фунтиков, и я тебе добавлю большую связку бананов, дюжину кукурузных сигарилл, и зажигалку.


- ОК, мамми, - согласилась Микар, и протянула пожилой туземке золотой листок, как стандартная визитка по формату, но очень тонкий.


- Хэй, нези! – встрял дедушка, сидевший в старом плетеном кресле рядом со штабелем больших картонных коробок, и смотревший прямо на Джил, - Ты из Америки?


- Из Англии, - ответила она.


- Из Англии? Хорошо! Бери ice-fire, биофрендный рекрик. Эффект, как LSD и ecstasy одновременно! Многие foa хвалят, говорят: незабываемый фест получается.


- Даже не знаю… - растерялась Джил.


- Всего семь фунтов за блистер сорок таблеток. А если ты дашь десять фунтов, то я еще добавлю биофрендный ультра-мини элнот с трехдюймовым экраном. В память закачана последняя Фифтипедия, где уже есть Мурлокотам.


- А что такое Фифтипедия, и что такое Мурлокотам?


- Хэй-хэй!!! – дедушка выразительно схватился за голову, - Ты, видно, только сегодня вернулась с войны, с какого-то секретного фронта, поэтому еще не знаешь.


- Просто, я была не здесь, - ответила она, и добавила, - мне интересна Фифтипедия, но только в наборе с чем-нибудь другим… Может, что-нибудь этакое?


- Этакое? Конечно, есть! Бери биофрендные бумеранги. Вот три штуки, разноцветные, разной формы. Они из светящегося пластика, их можно метать ночью на фесте, и сразу находить по свечению. Не потеряются. Вместе с элнотом – те же десять фунтов.


- ОК, - согласилась Джил (мысленно гадая, почему все товары подряд тут называются «биофрендными»), вынула из бумажника два пятифунтовых золотых листочка. И вот - готово: она совершила первую свою сделку на меганезийском стихийном маркете.



…А затем, всадницы, с некоторым числом покупок, поехали дальше.


- Слушай, - спросила Джил, - а почему продавцы там нас обеих называли «нези»?


- Ну, типа, они думали, что мы из одного гнезда, раз мы вместе.


- Подожди! Но я же сказала тому дедушке, что я из Англии.


- Ну, и что? В Народном флоте немало ребят, которые приехали из Англии.


- Допустим, что так. Микар. Но, все-таки, это странно. Как если бы в Нью-Йорке один американец окликнул другого: «хелло, янки».


- Ну, тут такая тема: для многих пожилых аборигенов слово «нези» обозначает, типа, приезжих ребят, которые взяли все под контроль. Даже меня называют «нези», хотя я родилась на Бабелдаобе. Эти бабушки и дедушки привыкли к определенной жизни. А теперь мы поменяли все. Хотя, если разобраться: что для них изменилось? Они, как и раньше, утром рыбачат, или что-нибудь делают на огороде. А во второй половине дня торгуют на маркете, и общаются о том - о сем. Хэх… Короче, психология. Вот.


- Психология, - отозвалась Джил, - а кто научил их торговать «снежком»?


- Никто. Я же говорю: они всегда во второй половине дня торговали на маркете. Днем бабушка или дедушка приезжает в порт, и покупает что-то мелким оптом, а на маркете перепродает в розницу, с дельтой к цене. На что есть спрос, тем и торгуют.


- Да, конечно… Э-э… А куда мы сворачиваем?


- Это, - пояснила Микар, - мармеладный пирс. Мы туда ненадолго заглянем.


- Что? Специальный пирс для мармелада? Странно.


- Я позже объясню, - сосредоточенно отозвалась туземка.




…Пирс был обычный: каркас на бамбуковых сваях, с бамбуковым же настилом. Форма конкретно этого пирса - Т-образная, как для парковки значительного числа катеров или маленьких яхт. У его дальнего края стоял высокий шест с горизонтальным кольцом, на котором висели металлические колокольчики, тихо позвякивающие на слабом ветру. И туземка остановила пони под этим шестом. Она спрыгнула на настил, постояла, глядя в темный океан, а затем стала бросать в воду монетки. Плюх… Плюх… Плюх… Плюх…



Завершив это (по-видимому важное для нее) дело, она жестом показала Джил, что пора возвращаться на дорогу. Минут пять они ехали молча, затем британка все же спросила:


- Это был обряд в память о ком-то?


- Да. У нас четыре пилота гидропланов не вернулись. Война… Хорошие ребята были.


- Я понимаю… Война… Но почему этот пирс называется мармеладным?


- На флоте, - пояснила Микар, - мармеладом называют желеобразную огнесмесь.


- А-а… Ты тоже… Летала на такие задания?


- Да. Я, как военный переводчик, летала вторым пилотом гидроплана.


- Э-э… Переводчик на боевом гидроплане? Зачем?


- Джил, это просто. Мы вылетаем на закате, в сторону Лусонского пролива, где самое интенсивное движение танкеров, и я слушаю эфир. У меня радио и пеленгатор. Надо определить по содержанию переговоров, где незащищенная мишень, а где вражеские эскортные корабли с ПВО. Если все сделано правильно, то мы поджигаем мишень, и спокойно возвращаемся на базу до рассвета. А если сделано неправильно, или если не повезло, то наши товарищи будут кидать за нас монетки в воду. Такие дела.



Тут Джил Додридж растерялась. В голове у нее вертелись кадры из военных фильмов: «Битва за Британию», и «Перл-Харбор», и еще что-то в том же роде. Но в сознании не укладывалось, что девушка-туземка, компаньонка по прогулке, совсем недавно была в экипаже боевого самолета и делала что-то, как герои этих фильмов…


- Не напрягайся, - посоветовала Микар, - прошлое прошло. Давай-ка глотни зелья.


- Э-э… - замялась Джил, глядя на протянутую ей бутылку - …Это ведь kava-kava?


- Ага! - подтвердила туземка, – Это еще называют фестивальный перец. Эффект такой легкий, как от кофе с ромом, только веселее.


- Э-э… Наркотик?


- Ага. Бананы тоже наркотик. Они содержат психоактивный комплекс триптофан-Б-6. Посмотри в энциклопедии, если не веришь.


- Э-э… Я просто хотела спросить: как действует эта kava-kava?


- Так, я говорю: поднимает настроение. Крышу не сносит, если ты этого опасаешься.


- А-а… Вот это я и хотела понять. Тогда все ОК, - и с этими словами, юная британка сделала несколько смелых глотков из бутылки.


- Ну, Джил, как тебе это на вкус? – спросила Микар, забирая у нее бутылку.


- Ничего, вроде бы… Только покалывание какое-то на языке и губах.


- Все ОК, так и полагается, - туземка тоже глотнула из бутылки, - реально, у бабушки хорошая kava-kava. Хотя, у фиджийцев я пробовала и получше.


- Все же, странный напиток, - отозвалась Джил, прислушиваясь к ощущениям.



Она так увлеклась этим прислушиванием, что следующие несколько минут выпали из осознанного наблюдения. А в реальность ее вернула фраза Микар:


- Мы приехали.


- Куда? – удивилась Джил.


- Туда, - ответила туземка, и показала рукой на неприметный холмик высотой 20 футов примерно, между дорогой и пляжем, поросший пушистым кустарником, и снабженный светящимся знаком: ярко-желтый круг с зелеными силуэтами: утка верхом на кенгуру.


Собственно, светящийся знак и был дверью (точнее очень большим круглым люком).


- Э-э…Микар, а где мы оставим лошадок?


- Мы их отправим на мою ферму своим ходом. До фермы всего три километра.



…Оказалось, что пони отлично знают команду «домой», и видимо знают дорогу. Они уверенной рысцой побежали по какой-то боковой тропинке, ведущей сквозь молодые лесопосадки на запад. Тут Микар толкнула люк, он с грохотом провалился внутрь, и…






*21. Куда приводит день космонавтики.


Палау, Бабелдаоб, 11 апреля. Поздний вечер. Y-клуб «Утка и Кенгуру».



…И изнутри холма отозвалось гулкое эхо. Затем раздался глухой мужской рев:


- Кого еще принесли черти?


- Кронтег! – крикнула в ответ Микар, – А где «ой привет девчонки, как классно что вы пришли, вы такие красивые и сексуальные»? Ну, где?


- Микар, ты там не одна что ли? – спросил тот же голос, но уже менее ревущий.


- Конечно, я не одна. Я сопровождаю английскую виконтессу.


- Я не виконтесса, я просто джентри, - шепнула Джил Додридж.


- Это сейчас без разницы, - шепнула в ответ Микар, а затем крикнула, - Эй! Мы дождемся, приглашения, или там внутри вообще нет никого с понятием про этикет?


- Этикет… - задумчиво прорычал голос, - …Айо, ты тут хозяйка, ты точно знаешь.


- Знаю, - подтвердил женский тенор, - возьми со стены эту трубу, и дуй изо всей силы.


- Хэх… - раздалось междометье, а затем что-то загудело на пугающей басовой ноте.


- Хватит, - распорядился тенор, - теперь кричи что-нибудь из рыцарских романов.


- Но, Айо, я их не читал, блин!


- Кронтег! Я тебя не спрашиваю, читал ты или нет. Давай, кричи уже!


- Ладно… Это… Как оно?... Благородная виконтесса не-знаю-блин-как-звать, со своей спутницей приглашаются в «Утку и Кенгуру» для… Ну, не важно. Заходите, короче.


- Ну, вперед! - прошептала Микар, и юная британка, не без некоторой опаски, шагнула в круглый лаз (метра полтора в диаметре, так что пришлось пригнуться).



Лаз оказался коротким, и через мгновение Джил попала в просторный круглый зал (или внутренность сплюснутого пузыря), как будто созданный по мотивам психоделических картин Сальвадора Дали. Тут не наблюдалось ни одного привычно бытового предмета. Стулья напоминали разноцветных пауков ростом с бульдога, а столики выглядели как половинки яблок, срезом кверху. Кухонный уголок был стилизован под рабочее место кочегара на древнем паровозе. Рядом с дверцей топки даже лежала лопата для угля. На дальнем краю зала был еще один круглый люк с надписью: «Санузел. Не бойтесь, там традиционная аппаратура». В центре зала уходила вверх винтовая лестница. В потолке имелся (опять-таки) круглый люк. Потолок - полупрозрачный, сквозь него различались неясные тени неопознанных субъектов, перемещающихся по второму этажу.



Теперь о публике. Хозяйка (та самая Айо – девушка северно-европейской расы, однако загорелая до негритянского цвета кожи). Кстати, было, с кем сравнивать. За столиком, ближайшим к «кухне-паровозу» одиноко сидела стройная негритянка банту, задумчиво созерцая содержимое своего стакана: пузырящуюся белую жидкость.


Недалеко от входа расположился тот самый Кронтег – высокий скандинав, и за тем же столиком - парень значительно меньших габаритов, этнический филиппинец, плюс две девушки, вероятно – китаянки, но судя по загару и манерам, уже ставшие местными.


За парой сдвинутых столиков под лестницей сидели три японки, видимо не местные, а туристки, студенческого возраста, и (судя по хихиканью) уже слегка «укуренные».


Ближе к середине зала устроились два парня, вероятно, латиноамериканцы.


Первый: толстенький, невысокий, круглолицый и улыбчивый.


Второй: похожий на дикаря-людоеда или на неандертальца в полном расцвете сил…


Под действием напитка kava-kava, в сознании Джил как-то разделились два сюжетных потока. Она размышляла над увиденными образами присутствующих, при этом с ними разговаривая, но не осознавая процесса разговора. Слова рождались и произносились в автоматическом режиме. Юная британка подумала: «О! Забавно наблюдать за собой!».



…Микар слегка толкнула плечом Джил, и направила ее к столику, за которым сидела задумчивая банту со стаканом белой субстанции. Едва усевшись, Микар объявила.


- Рондо, это Джил из Британии, Джил, это фельдшер Рондо из нашей службы 911.


- Я рада знакомству, - сказала Джил, уже поборов предыдущей фортель сознания.


- Взаимно, - откликнулась банту, - а ты правда виконтесса?


- Нет, я джентри.


- Джентри? А что это значит?


- Это, в общих чертах, землевладелец из нетитулованного дворянства.


- Ну, тоже неплохо.


- Рондо, у тебя что-то стряслось? – спросила Микар.


- Так, негатив по работе, - девушка-банту махнула рукой, - На атолле Нгулу авиетка с пилотом и четырьмя пассажирами задела кроны деревьев перед ВПП, и упала так, что топливо вспыхнуло. Был бы спиртовой движок - по ходу, легче обошлось бы. Но там турбина на пропане. Вот, мы с доком Треллой, и с ребятами из тамошнего медпункта, бахались с этим. Пилота мы, все-таки, потеряли. А пассажиров мы вытянули, но они в критически-хреновом виде. Ожоги больше половины поверхности кожи, и весь спектр механических травм. Мы потом отвезли их на атолл Улиси, в Хиросима-Лаб.


- Что? – удивилась Микар, - В Хиросима-Лаб? Но они же не от А-бомбы пострадали!


- Да. Но ситуации с ударными травмами при более, чем 50-процетном ожоге, это четко тематика Хиросима-Лаб. При А-взрыве это типичный результат.


- Ну, вам с доком Треллой виднее. И вот что: переживая тут, ты никому не поможешь.


- Я знаю. Подожди, вот я допью молочный коктейль, и более-менее урегулируюсь.



Микар похлопала негритянку-фельдшера по плечу.


- Что за фигня, а? Какой, на фиг, молочный коктейль? Тебе надо стакан красного вина, большой кусок мяса легкой прожарки, чтоб с кровью, и ураганного мужика.


- Блин! – негритянка хлопнула себя ладонными по коленям, - Ты думай, что лепишь! Я сейчас даже смотреть на мясо не могу! У меня, блин, в носу запах горелого мяса…


- Да, нах, про мясо я фигню спорола! - самокритично признала Микар, - Но про вино и мужика я тебе абсолютно точно говорю, с научной психологической позиции.


- По науке типа того выходит, - согласилась Рондо. И тут…



…У их столика нарисовался толстенький круглолицый улыбчивый латиноамериканец, компаньон «людоеда-неандертальца».


- Aloha, прекрасные феи! Я случайно краем уха слышал про мужика. Мы бы с радостью предложили вам свое общество, и по пятьдесят фунтиков каждой фее в знак восторга.


- Вопрос интересный, - сказала Микар, - но как быть тем, что вас двое, а нас трое?


- О! Вы посмотрите внимательно на моего друга Экзо…А меня, кстати, зовут Зебра.


- Ну, я смотрю, – сообщила Рондо и действительно посмотрела на «неандертальца». Он немедленно отреагировал: тоже подошел к их столику.


- Aloha! Знаете, по физической форме, я в порядке, так что…


- …Ты, - с легкой иронией перебила Микар, - эксперт групповой камасутры?


- Типа того. И не надо верить мне на слово. Практика - критерий истины, ага?



Микар собиралась ответить очередной веселой колкостью, но тут всех отвлек визг со стороны винтовой лестницы. Пока все переключали внимание, «неандерталец» Экзо отреагировал актуально. Он одним длинным шагом метнулся к лестнице, и… Поймал падающую японскую девушку (совершенно голую, между прочим), прежде, чем она успела пересчитать головой несколько ступенек, оставшихся до пола. Девушка очень удивленно покрутила головой, и поблагодарила:


- Arigato.


- Ie-ie, - ответил он и поинтересовался, - O-genki des ka?


- Hai genki des, - отозвалась японка, подтверждая, что она в порядке, и после короткого перерыва добавила, - O-kage sama de. (Вашими стараниями).


- Намико! – раздался удрученный мужской голос с верха лестницы, - Я же говорил, что лучше бы тебе пока не ходить дальше ванной.



Голос принадлежал молодому мужчине европейского типа, в шортах, надетых (видимо наспех) задом наперед. Хозяйка клуба моментально выдала рекомендацию:


- Берт, разденься и оденься заново.


- Э-э… Я что-то не въезжаю, Айо, о чем ты?


- Сориентируй глаза на хер, и въедешь, - сказала она.


- А-а… Черт… - он вздохнул, снял шорты, перевернул, и надел нормально.


- Это Берт из Аделаиды, Австралия, - пояснила Айо для остальных.


- С меня выпивка этому парню, – добавил австралиец, показав взглядом на Экзо.


- Нас пятеро, - проинформировал «неандерталец», махнув рукой в сторону столика, за которым сидели Микар, Джил, Рондо, и уже присоединившийся к ним Зебра.


- А я и пятерым могу выпивку поставить, - бесстрашно ответил Берт. Три укуренные девушки-японки за сдвоенным столиком под лестницей в очередной раз захихикали, а Намико (очевидно бывшая из их компании), пристроилась туда на свободный стул, не затрудняя себя тем, чтобы одеться. Впрочем, было понятно, что ее одежда осталась на втором этаже, где она эротически развлекалась с бравым австралийцем из Аделаиды.



Тем временем. Айо, в соответствии с заявлением австралийца, притащила стаканы, и бочонок в виде космического корабля, плюс блюдо с горкой пирожков на закуску.


- Ой! А почему такой бочонок? – удивилась юная британка.


- Так, по ходу, - пояснила хозяйка Y-клуба, - сегодня 12 апреля. День полета человека в космос. 12 апреля 1961-го взлетел советский корабль «Восток-1» с Юрием Гагариным, первым астронавтом, а 12 апреля 1981-го – стартовал американский шаттл «Колумбия», первый многоразовый космоплан. До того 20 лет все корабли были одноразовые, типа кондома. Слетал – выкинул. По тем временам, все же, круто, но очень неэкономично.


- А-а… - произнесла Джил, глядя, как «неандерталец» сливает из космического корабля топливо в стаканы…



…В «космическом корабле» оказалось легкое красное вино. Джил Додридж не пришло в голову, что такой безобидный напиток, тщательно закусываемый пирожками, может сыграть с ней какую-то нетривиальную шутку. Она не подумала о синергизме вина с недавно выпитой порцией загадочного зелья kava-kava. И первые полчаса ничего не происходило, но дальше…Вселенная, превратившись в одушевленное дружелюбное существо, распахнула юной британке свои объятия. Бытие обрело головокружительную легкость. Общение с окружающими людьми происходило так свободно, так гладко, как скользят хорошие санки по ровному ледяному склону в солнечный зимний день…



…Бум… Внимание Джил собралось в кучку, и начало исследовать окружающий мир. Удивительное дело: теперь вокруг был не интерьер Y-клуба «Утка и Кенгуру», а салон маленького самолета, причем (судя по ощущениям) уже набравшего высоту.


- Это была просто воздушная яма. Aita pe-a, - сообщил ей кругленький парень Зебра.


- Э-э… Мы куда-то летим, не так ли?


- Конечно, мы летим. Как иначе мы могли бы добраться до действующего вулкана, на котором можно достойно продолжить фестиваль Дня полета человека в космос?


- А-а… Да… Конечно… - протянула юная британка, в сознании которой с кристальной ясностью прорисовалась цепь событий между первым стаканом вина из «космического» бочонка и вылетом с гидроаэродрома Нгивал. Она вспомнила и эту идею (вброшенную «неандертальцем» Экзо), и этот странный маленький гидроплан у пирса (торжественно представленный как «MiG-8ET, продвинутый альтернативный потомок дальнего предка советских истребителей эры Первой Холодной войны»), чехарду с размещением пяти человек в 4-местном салоне (как у легкового автомобиля). «Неандерталец» Экзо сел за штурвал, Микар заняла место штурмана, Рондо и Джил сели позади слева и справа. А кругленький Зебра как-то впихнулся между ними. Сейчас у него как раз можно было выяснить детали (о которых Джил не задумывалась перед вылетом).


- Зебра, а еще далеко до этого вулкана?


- Не очень. Вот он, виден, - и кругленький латиноамериканец показал вперед. Обзору с заднего сидения мешали подголовники кресел пилота и штурмана, и все-таки, прямо по курсу можно было увидеть мерцающее оранжевое пятно. На самом деле, Зебра слегка лукавил, ответив «не очень». Близость извергающегося вулкана была иллюзорной. Как известно, ночью с борта самолета не зная высоты, невозможно определить визуально истинную дистанцию до источника света, и размер этого источника. При высоте 12000 метров может показаться, что извергающийся вулкан совсем близко. А на самом деле, расстояние до огромного облака, подсвеченного пламенем в жерле, может составлять многие сотни километров. Такой эффект возникает, если смотреть на Луну: она, вроде, торчит в небе ненамного выше облаков, а реально до нее 200 тысяч миль. Иллюзия…





Полночь 12 апреля. Восток острова Бабелдаоб, район Капитолия Палау.


Кафе «Канопус» в отеле «Махаратха».



На второй раунд переговоров «высокие стороны» явились с некоторой дополнительной информацией о своих визави. Приводить новые аргументы начала британская сторона.


- Мне кажется, - произнес якобы адвокат Морис Тейлор, - что нам лучше вернуться к формату с участием мисс Кестенвэл, иначе есть риск не прийти ни к чему законному.


- Я не уловил логику, - отозвался Влад Беглофф.


- А я поясню. Мы с мистером Конгрейвом направили запрос в органы международной юстиции, и получили ответ: в отношении Зюйд-Индской компании, которую вы здесь представляете, открыто дело в связи незаконной добычей антарктических природных ресурсов, нарушением безъядерного и невоенного статусов Антарктиды. Что касается вашего консультанта, мисс Джонни-Ди Уилсон, то даже ее личность не установлена.


- Я только консультирую. Почему вас волнует моя личность? - отозвалась Джонни-Ди.


- Ваша личность, - сказал Тейлор, - это элемент общей сомнительности Зюйд-Индской компании. Так, президент Зюйд-Индской компании мистер Освальд МакМагон сейчас обвиняется Интерполом в экономическом содействии террористическим вооруженным формированиям. А мистер Беглофф, представляющий здесь интересы этой компании, скрывается от Гаагского международного трибунала, где против него выдвинут пакет обвинений. Обвинения серьезные: соучастие в массовых убийствах в Новой Гвинее.


- Мистер Тейлор, - лениво произнес Влад Беглофф, - если уж вы решили здесь играть в адвоката, то делайте это правдоподобно. Моя биография, или биография Освальда, или биография Джонни-Ди, не имеет никакого отношения к вопросу. Остается аргумент по деятельности самой Зюйд-Индской компании в Антарктике. Но здесь налицо коллизия международного Договора об Антарктиде 1959 года, с прошлогодним национальным Законом Новой Зеландии «О населенных землях Территории Росса в Антарктике». Как заявила правовая Комиссия ООН, этот закон Новой Зеландии не может оспариваться в международном суде, и речь может идти лишь о вменении Новой Зеландии штрафа за досрочный отказ от договора в данном антарктическом секторе. И я не расслышал: кто открыл дело в связи каким-то нашим незаконным использованием Антарктиды?


- Судебный комитет Тайного совета Ее Величества, - подал голос лорд Конгрейв.



В ответ Влад Беглофф жизнерадостно улыбнулся.


- Какая радость! Самый древний, но все еще весьма авторитетный судебный институт Британского Содружества займется законностью бизнеса нашей компании. Правда, я слышал, что с экспедиционной коллегией этого суда случился маленький конфуз. На официальном сайте появился список, утвержденный королевой Боудис, но через день вместо списка появилась фраза: «коллегия находится в процессе формирования».


- Вы находите это смешным? – холодно осведомился Джонатан Конгрейв.


- Ну, - Беглофф развел руками, - по ходу, получилась хорошая разминка мозгов перед разговором по существу. Короче, давайте, может, уже перейдем к делу, ага?


- Что ж, - жестко сказал Морис Тейлор, - я напомню: 100 миллионов долларов. Вот та компенсация, которую вы получите, если будете следовать нашим инструкциям.


- Почему-то, - игриво прокомментировала Джонни-Ди, - мне кажется, что мы получим значительно больше, если будем следовать не вашим инструкциям, а логике.


- Подожди, - остановил ее Беглофф, - давай не превращать это в светский флейм. Ты не переубедишь мистера Тейлора такими аргументами. Лучше раскрыть карты.



Джонни-Ди чуть заметно кивнула и положила перед собой палмтоп-элнот.


- Мистер Тейлор. Я отношусь с пониманием к вашей настойчивости. Ведь именно вам досталось место среди Мастеров Ложи, освободившееся после барона Кестенвэла…


- Где вы взяли эту чушь? – нервно перебил якобы адвокат.


- О-о-о, - протянула она, - мистер Тейлор, все просто. В эру смартфонов, фотоблогов, и бесплатного медиа-поиска онлайн, никакое общество не может сохранить в тайне свою внутреннюю жизнь, если не поменяет схему. Гиперборейский клуб не воспринял уроки Ассанжа, не занялся качеством конфиденциальности, и…


- …Чушь!!!


- Чушь или нет, но видео-аудио записи тайных сходок, на которых в ваш клуб вступают новые персоны, можно глянуть в сети. Там видно, что на мартовской сходке вы, мистер Тейлор, занимаете то из мест Мастеров Ложи, которое ранее занимал Кестенвэл.


- Мисс Уилсон! Не пытайтесь меня шантажировать!


- О-о-о! Ктулху свидетель, я не хотела шантажировать вас этой ерундой. Дело совсем в другом. Вы получили это место потому, что география ваших деловых интересов тоже расположена в ЮВА, и старшие товарищи рассчитывают, что вы уладите ситуацию. Я полагаю, что это можно устроить. Вы сохраните лицо, и заработаете статусный бонус, поскольку, в общих чертах, справитесь с заданием. А мы получим свои 5 миллиардов.


- Мисс Уилсон! Избавьте меня и мистера Конгрейва от ваших нелепых домыслов!


- Минуту, мистер Тейлор, я добралась до начинки пирожка. Проблема не 5 миллиардов долларов из капитала Кестенвэла, а их влияние на остальные 400 миллиардов долларов капитала, неформально принадлежащего Ложе. Если мы договоримся тихо, то серьезных проблем не будет. А если не договоримся, то упс…



Морис Тейлор сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев.


- Это не ваши деньги! Зарубите это себе на носу! И нечего пытаться давить на меня!


- Ну, - спокойно ответила она, - деньги-то наши. Мои хорошие друзья взломали пароль домашней сети вашего теневого казначея, лорда Аберфореста…


- Вы с ума сошли! – ахнул Джонатан Конгрейв.


- …И, - продолжила Джонни-Ди, - оказалось, что в Ложе девятнадцать Мастеров. Им в равных долях принадлежит половина всего капитала Ложи, который я назвала выше. И выходит примерно по десять с половиной миллиардов долларов на каждого Мастера. Столько мы можем потребовать на основе неформальных понятий вашей Ложи.


- Но, - добавил Влад Беглофф, - мы демонстрируем добрую волю к вам, как к будущим контрагентам, и требуем лишь пять миллиардов долларов. Соглашайтесь, это выгодно.


- Вы, - отчеканил Тейлор, - встав из-за стола, - не получите ничего! Разговор окончен.


- Подождите-подождите! – испугался лорд Конгрейв, - может быть можно еще…


- Хорошо, - Тейлор коротко кивнул, - я дам этим людям три дня на размышление. Мы встретимся здесь же, в полночь 16 апреля. Идемте, мистер Конгрейв.



…Британские визави с достоинством покинули зал. Влад Беглофф проводил их очень внимательным взглядом и, выждав три минуты, сказал:


- Джонни-Ди, ты что, специально разозлила этого клоуна?


- Да, - она улыбнулась, - все равно было понятно, что он не пойдет на 5 миллиардов.


- Это было понятно, - согласился Беглофф, - но злить-то зачем? Вот увидишь: теперь Тейлор не успокоиться, пока не подложит тебе какую-нибудь большую свинью.


- Пусть он подкладывает свою свинью, - легкомысленно ответила она, - я как-нибудь переживу это. Зато мне удалось здорово напугать второго болвана.


- Это верно, Джонни-Ди. Но оно того стоило, а? Свинья ведь точно будет большая.


- Влад! – она ласково положила ладонь ему на плечо, - Меня десять лет учили играть именно в такие игры с испугом и свиньями. Верь мне, я знаю, что делаю.


- Ладно, - он накрыл ее ладонь своей, - и все же, аккуратнее, ОК?


- ОК, Влад. А теперь давай устроим гулянку? Такая романтичная ночь вокруг…





Примерно в это же время, самолетик MiG-8ET с веселой пятеркой на борту аккуратно приводнился около длинного дугообразного песчаного пляжа. Когда Джил Додридж спрыгнула в неглубокую воду, и огляделась, у нее захватило дух от восторга. Слева (достаточно далеко) мерцает зарево вулканического пламени на низких тучах. Справа - прекрасный 60-футовый парусный катамаран, пришвартованный к надувному понтону. Прямо на берегу - каменный первобытный открытый очаг, будто миниатюрная копия вулкана, и там готовится какое-то блюдо, тоже, наверняка первобытное. Разумеется, никакое блюдо само себя не приготовит. У очага расположились четыре соавтора.


Двое – туземцы Океании, молодые мужчины одетые только в набедренные повязки.


Двое – европеоиды: изящная девушка в спортивном костюмчике, и невысокий очень нескладный парень. Он напоминал среднего славянского фермера из комикса. Очень плотный и при этом какой-то угловатый, одетый в чудовищно-мешковатые штаны, и чудовищно мешковатый пуловер, причем все это - пятнисто серного цвета. Казалось, подобный персонаж должен быть неуклюжим тупицей. Но Джил сразу поняла, что он просто развлекается, изображая этакого недалекого увальня.



Через пару минут юная британка убедилась, что интуиция не обманула. Мешковатым субъектом был Зденек Кубек, доктор химии, эмигрант из Чехии, ныне - руководитель факультета химической технологии Лабораториума Палау, плюс, полуфиналист круга матчей по пинг-понгу между колледжами Микронезии. Представляла доктора Кубека упомянутая девушка в спортивном костюмчике – инженер Эпифани Биконсфилд (для друзей – просто Пиф), уроженка Сиднея. Она же представила двух туземцев.


Старшего, основательного энергичного дядьку звали Оранг Сетан.


Младшего - похожего на дикого охотника из джунглей – Омбак Такдир.


Представлены они были как «волонтеры-экологи», но юной британке это показалось не совсем достоверным, поэтому она напрямую заявила:


- У вас, кажется, малайские имена, но ведь вы точно этнические канаки и, по-моему, вы военные. Я где-то читала, что у вас среди военных приняты псевдонимы.


- Джил очень проницательна, - добродушно проворчал Оранг Сетан. А Омбак Такдир, с достойной ловкостью сделал стойку на руках и прошелся по пляжу вниз головой. Такой акробатический номер на полминуты отвлек внимание публики, и…


- …Hei foa, вы куда? – окликнула Пиф Биконсфилд четверку, направившуюся к дюнам.


- У нас гуманитарный час, - авторитетным тоном сообщил Зебра, и выразительно обнял Микар Унгилранг за талию. А «неандерталец» Экзо и банту Рондо молча, выразительно изобразили функциональное назначение «гуманитарного часа».


- Только час, - предупредила Пиф, - а потом, мы начнем жрать акулу.


- Совершенно верно, - поддержал Зденек Кубек, - мы начнем жрать независимо от того, вернетесь вы к этому моменту, или еще нет. Таковы обычаи полевой вулканологии.



Оранг Сентан похлопал себя ладонью по пузу, и переключился на кулинарный процесс, состоявший в очень медленном поворачивании сильно вытянутого, примерно метрового овального куска глины на тлеющих углях. Джил пригляделась и спросила:


- Там внутри тушка акулы?


- Ага, - Оранг кивнул, - Омбак ее подстрелил из биофрендного арбалета.


- Прикинь, гло, - произнес Омбак (уже успевший вернуться к очагу), - я сам сделал этот биофрендный арбалет как курсовую задачу по прикладной механике.


- О, круто, бро. А где ты учишься? – поинтересовалась она, принимая здешний вариант обращения «гло» и «бро» к девушкам и парням соответственно.


- В Лабораториуме Палау, через виртуальный класс. Было бы очень сложно, но, у меня старший напарник. E-o! Оранг Сетан – это голова!


- Я не только голова, - возразил Оранг, - я в комплексе деталей неплохой дядька.


- Слушайте, - сказала Джил, - а почему у вас так популярно слово «биофрендный»? Тут биофрендный арбалет. А на маркете в Нгивал-таун какой-то дедушка сначала предлагал биофрендный рекрик, я подозреваю, что имелся в виду рекреационный наркотик…


- Ты не ошиблась, - подтвердил доктор Зденек Кубек..


- Ясно, - Джил кивнула, - а потом он продал мне три бумеранга и биофрендный элнот, в который, видите ли, закачана новая Фифтипедия, уже со статьей про Мурлокотам.


- А бумеранги какие? – спросил Омбак.


- Вот, - Джил извлекла из рюкзачка прозрачный пакет, и протянула молодому канаку.


- Прикольные, - оценил он, рассматривая игрушки из светящегося пластика.



Британка согласно кивнула и продолжила.


- Правда, я еще не успела проверить эти бумеранги в деле, и не успела разобраться, как работает этот элнот, что такое Фифтипедия, и что такое Мурлокотам.


- А я бы посмотрела на этот биофрендный элнот, - сказала Пиф Биконсфилд.


- Вот оно, - Джил протянула инженеру ультра-мини электронный блокнот.


- Ага! - произнесла та, повертела в руке гаджет, включила, быстро потыкала пальцем в трехдюймовый сенсорный экран, и полюбопытствовала - И почем тебе это продали?


- Как я поняла, за три местных фунта. Удивительно дешево даже для такой чепухи.


- Умеренно дешево, - поправила Пиф, - вдвое против фабричной цены. Это, типа, клон древнего компьютера «Microsha». Оригинал был создан в середине 1980-х годов.


- Япония? – попробовала угадать Джил



Пиф отрицательно качнула головой и, возвращая гаджет, объявила верный ответ:


- Советский Союз. Такие дела, гло. Знаешь, какая там оперативная память?


- Один гигабайт? - назвала британка минимум того, что могла вообразить.


- Тридцать два килобайта, - сказала Пиф.


- Килобайт? – переспросила Джил, - это ведь, вроде бы, одна миллионная гигабайта.


- Точно, гло. В этом твоем гаджете новая элементная база, но схема сохранена.


- Но, Пиф! Это ведь не может работать! Не поместится ни OS Windows, ни Android.


- Windows!? Android? - задыхаясь, переспросил Зденек Кубек, и через миг стало ясно: чешский химик давится от смеха, - Я балдею! Гло, ты точно уверена, что до явления компаний Microsoft и Google, у несчастного человечества не было компьютеров?


- Э-э… Конечно, я знаю что компьютеры были и гораздо раньше… Но, в XXI веке…


- …В XXI веке, - подхватил он, - человечество забыло о множестве простых полезных дешевых вещей, и наплодило дикое множество сложных, бесполезных и дорогих. Уже неплохо бы оглядеться, и что-то сделать с этим. По-моему, так. А, ты спрашивала про загадочный термин «биофрендный», я не ошибся?


- Да. И что же это?


- Это чудесный фокус киви, новозеландцев. Видишь ли, после Декадной войны возобновилось эмбарго ООН в отношении торговли с Меганезией, а новозеландскому бизнесу это было очень невыгодно. Но с другой стороны, им было очень невыгодно и нарушать эмбарго. Так вот: они протащили через свой парламент маленькую поправку: эмбарго не может распространяться на биофрендную продукцию, прямо или косвенно связанную с традиционными промыслами полинезийского народа маори.


- Э-э… Так что же такое биофрендные товары?


- Это, - вмешался Оранг, - все, что не должно попадать под эмбарго.



Тут Джил Додридж понимающе улыбнулась. Она, как и большинство молодых людей, выросших в семьях, где много говорят о лоббистской практике, слышала аналогичные истории, так что теперь биофрендные товары перестали для нее быть загадкой. Что ж, можно задать новый интересующий вопрос, раз люди готовы поболтать.


- Скажите, а Фифтипедия, это?..


- Это, - сказала Пиф, - энциклопедия, где любая статья не больше полста слов.


- Выходит, это немного детальнее, чем Твиттерпедия, где статьи по 140 знаков.


- Ага. В два с половиной раза примерно. Это качественная разница. В Фифтипедии уже можно изложить что-то серьезное, а не только результаты футбольных матчей.


- Хэй, Джил, - окликнул Омбак Такдир, не отрываясь от изучения бумерангов, - ты там можешь посмотреть, что такое «Мурлокотам», и увидишь: толково, или нет.


- А ты сам-то знаешь? – слегка язвительно спросила она.


- Конечно, знаю. Я, типа, волонтер не только по экологии, но и по Мурлокотаму тоже.


- М-м… - Джил слегка растерялась от такого ответа. - …Кажется, действительно надо посмотреть, что это такое… Где тут поисковая строка?.. А! Вот… Печатаю… И…




*** Фифтипедия. Редакция от 30 марта 3 года Хартии ***


*МУРЛОКОТАМ инфосеть для адаптации хикикомори, переехавших в Меганезию. У Мурлокотама имеется пять подсетей: жилье, работа, бытовое обеспечение, экстренная помощь, и видео-форум для хикикомори. С 14 февраля 3 г.х. действует волонтерский прототип, в него включены 300+ хикикомори, задействовано около тысячи волонтеров.


Note: исходно Мурлокотам - мини-монстр из белорусского мультфильма 1970-х годов.


***



Джил Додридж, слышала о хикикомори – протестных отшельниках Японии (и уже не только Японии, а в какой-то степени и Южной Кореи, и Тайваня). Более того, дома в Британии она общалась в сети с юзерами из категории YPNEET «Young People Not in Employment, Education or Training» (чем-то похожими на хикикомори)… И все же, она решила прочесть о хикикомори тут, в Фифтипедии. Всего один клик по гиперссылке.




*** Фифтипедия. Редакция от 30 марта 3 года Хартии ***


*ХИКИКОМОРИ молодые люди, выбирающие самоизоляцию от общества, годами не покидающие комнату. Основные занятия: созерцание и alternative art. Причина явления (возможно) избыточный диктат в обществе. В Японии 2010-х - до 1 млн. хикикомори с +трендом. В 2020-х - кампания властей по принудительной социализации хикикомори. Результат неизвестен. Статистика эмиграции и суицидов хикикамори – засекречена.


***



Юная британка пробежала глазами этот короткий текст и произнесла вслух:


- Странно. Зачем вашей прагматичной стране принимать иммигрантов хикикомори?


- Затем, что у нас прагматичная страна, - мгновенно отреагировала Пиф Биконсфилд.


- Джил, - включился Зденек Кубек, закурив сигарету, - ты, вероятно, не представляешь, каким удивленным стало сейчас твое лицо. Между тем, ситуация элементарная. Как ты думаешь, откуда появляются изобретения?


- Э-э … - пробормотала юная британка. - …Мне казалось, что это… Э-э… Как стихи.


- Интересная мысль, - прокомментировал Оранг, в очередной раз переворачивая комок глины с запекающейся акулой.


- Да, интересная, - ответил доктор Кубек, - и адекватная. Наступает момент, когда уже достаточно информации о предмете. И нужен лишь некий внешний образ, катализатор формирования компактной идеи. Это может быть летящая паутинка, падающая капля, пивная пена в кружке, или, что чаще, какая-то картина, желательно – фантастическая.


- Док, мы говорим о хикикомори, - негромко напомнила Джил.



Чешский химик кивнул, затянулся сигаретой, выпустил струйку дыма, замерцавшую в отблесках углей открытого очага, и подтвердил.


- Мы говорим о хикикомори. В Фифтипедии верно подмечено, что, основные занятия хикикомори, это созерцание и alternative art. Если ты подбросишь ему некую идею для созерцания, то с высокой вероятностью получишь в ответ шарж, эскиз, или комикс. В девяносто случаях из ста это нечто банальное, в девяти случаях - нечто интересное, и в одном случае - катализатор. Или концентратор идеи из аморфного облака знаний.


- Док, тебе говорили, что ты поэт от химии? – немного иронично спросила Пиф.


- Я, - произнес он, - как бы по жизни поэт. А то, что я реализую поэзию в сфере химии, является шуткой Фортуны. Или Паоро, как ее здесь называют. Но, некая юная леди уже смотрит на меня с подозрением: не ухожу ли я опять от темы? Нет, Джил, я не ухожу, я наоборот подошел вплотную, и приведу пример применения хикикомори-катализатора. Нейтронная термохимия. Это область, в которой я работаю по контракту с «Creatori».


- Что такое «Creatori»? – спросила Джил.


- Это меганезийский военно-прикладной центр. А нейтронная термохимия занимается термодинамикой реакций холодных нейтронов с ядрами обычного вещества. В смысле систематики она лежит на стыке химии и субатомной физики, но не важно. Я забросил соответствующую идею нескольким хикикомори, и получил от них кучу картинок…



…Тут его рассказ был прерван глухим грохотом. Одновременно над жерлом далекого вулкана полыхнуло ослепительно-желтым, и в черное небо будто взвились сигнальные ракеты. Они летели по идеальным параболам, оставляя за собой след из алых точек.


- Joder conio! – спонтанно выругался Омбок, - По ходу, лавовую пробку выбило.


- Этого следовало ожидать, - заметила Пиф, отследила взглядом полет ярких объектов (называемых вулканическими бомбами) до их падения, и вытащила из кармана трубку радиотелефона, - Тон-тон! Это база Коралл, вызываю базу Тибет, у вас там что?


… - Ну, нормально. И все же, будьте осторожнее. А как там туристы?


… - Я про туристов-корейцев, которые прилетели вчера.


… - Так, вы гляньте, что в их палаточном лагере, и посоветуйте спуститься к нам…


… - Да, лучше прямо сейчас. Мы можем дать им отсюда подсветку тропы…


… - ОК, до связи, - Пиф убрала радиотелефон и пояснила, - там, на склоне полдюжины студентов из Сеула, фейер-туристы, специально прилетели смотреть извержение.


- Искатели приключений на свою жопу, - квалифицировал глухой голос из темноты.


- А, Экзо, вы уже вернулись? И как гуманитарный час? – откликнулась Пиф.


- Откат нормальный, ствол чистый, - отрапортовала Микар в артиллерийском стиле.


- Романтично здесь, обалдеть вообще, - добавила Рондо.


- Я и Экзо лучшие искатели правильных полянок, - заключил Зебра.



Оранг негромко фыркнул, видимо в знак скептической оценки последнего заявления и, дружески проинформировал:


- Тут док Зденек лекцию начал, про хикикомори и нейтронную термохимию.


- Ты про рыбу не забыл, а? – на всякий случай спросила Микар.


- Не волнуйся. Ситуация под контролем. Еще одиннадцать минут, и баста.


- Док Зденек, а что, действительно лекция? – полюбопытствовал Экзо.


- Не совсем лекция, - сказал чешский химик, - скорее научно-популярный семинар. Для некоторых желающих проверить свою эрудицию есть даже вопросы. Ты как?


- Пожалуй, док, я рискну попробовать.


- ОК. Тогда вопрос: как реагируют медленные нейтроны с ядрами обычного вещества?


- По-всякому реагируют, - ответил Экзо, - вот, если вещество, это уран-235, то нейтрон захватывается, ядро делится на два поменьше, и еще вылетает куча нейтронов. Если все параметры подобрать правильно, то будет классный взрыв.


- Неплохой ответ, - сказал доктор Кубек, - но что, если наше вещество, это не уран-235, способный к делению с выходом вторичных нейтронов, а, скажем, бор-10?



«Неандерталец» Экзо сосредоточенно почесал в затылке.


- Хэх… Про это у нас было на офицерских курсах для саперов. Типа, есть такая штука: борный счетчик нейтронов. Когда бор-10 захватывает нейтрон, то происходит распад, вылетает альфа-частица, и остается литий-7. Альфа-частицы ионизируют газ в колбе, и гальванометр показывает поток нейтронов, а цветовой тестер лития - суммарную дозу.


- Превосходно, Экзо! Итак: поглотился медленный нейтрон, а вылетела быстрая альфа-частица. Иначе говоря, произошел холодный ядерный синтез с выделением энергии.


- Минуточку, - встряла Джил, - в колледже учитель физики нам говорил, что холодный ядерный синтез, это фрик, и этим занимаются только жулики от науки.


- Рыба!!! - объявил Оранг и, пользуясь мачете, как рычагом, выкатил из очага глиняный кокон, содержащий пропеченную акулью тушку.



На некоторое время физика была забыта. Все девять участников пленера, принялись с энтузиазмом скалывать глину, вместе с чешуей и шкурой, раскладывать по бумажным тарелкам горячее акулье мясо, разливать по стаканчикам фруктовое вино… Дальше, в соответствие с поводом (Днем космонавтики) был произнесен тост «За космос! За наш космос!». Джил, отхлебывая вино из стаканчика, задумалась над такой формулировкой (интересно, что значит тут местоимение «наш»?). Впрочем – задумалась ненадолго.



Доктор Зденек Кубек запил кусочек акулы несколькими глотками вина из стаканчика, наполнил стаканчик снова, сделал еще глоток, и напомнил:


- Мы остановились на заявлении, будто холодный ядерный синтез, это фрик.


- А разве нет? – спросила Джил.


- Разумеется, нет! Ваш учитель, говоря о фриках, вероятно, имел в виду только ядерный синтез второго рода: слияние легких ядер в более тяжелые с выделением значительной энергии. Такой процесс идет в объеме звезд, и в термоядерной бомбе. Холодный синтез подобного рода стал бы идеальной энергетической технологией, вот почему энтузиасты гоняются за ним, как алхимики за философским камнем, и порождают фрики. Но есть холодный синтез первого рода: захват нейтронов ядрами с выделением энергии. Я уже привел пример с бором. Так вот: подобные реакции пригодны для энергетики, если…



Химик сделал паузу, и окинул взглядом аудиторию (точнее, компанию у очага).


- …Если, - договорил Экзо, - найти энергетически-дармовой источник нейтронов.


- Даром, - съязвил доктор Кубек, - бывает только сыр в мышеловке. Но если мы снизим уровень требований от «даром» до «очень дешево», то источник приведен в антологии трудов Общества Макса Планка за позапрошлый год. Вилленшмидт и др. «Квантовые растворы нейтронного газа в жидком дейтерии, возникающие в поле высокочастотного фемтосекундного лазера». Возможность криогенного нейтронного генератора на таком принципе следовала из работы 2000 года Тоэнниса и др. по сверхтекучему дейтерию.


- Хэх… - отозвался «неандерталец», потом зачем-то подул на поверхность вина в своем стаканчике, - …Тогда объясни, док, почему мы еще не по уши в шоколаде?


- Потому, Экзо, что у генератора Виллшмидта есть два недостатка. Первый: он работает только при сверхнизких температурах. И второй, связанный с первым: нейтроны, хотя и возникают в бешеном количестве, но не вылетают, как в иных генераторах, а остаются внутри. Ведь они – часть криогенного раствора, с чего бы им куда-то вылетать?


- Я извиняюсь, - подал голос Зебра, - но тогда хрен ли толку с этого генератора?


- Вот-вот! – химик улыбнулся и покрутил пальцами над головой, - Размышляя над этим вопросом, я обратился к сообществу хикикомори.


- Док, - удивилась Рондо, - при чем тут хикикомори? Тебе не стенку разрисовать надо.



Пиф Биконсфилд похлопала негритянку по плечу.


- Ты пропустила старт. Тема: применение хикикомори для катализа научных идей.


- Ну, блин… Хикикомори по-своему симпатичные ребята, но в науке ни бум-бум.


- А ты с ними имела дело? – поинтересовалась Джил Додридж.


- Ага. Я же медик. Прикинь: они прилетают из Японии в шоковом состоянии. Для них выйти из дома, приехать в аэропорт, и дальше в самолете, где вокруг - люди, это жопа! Примерно как для тебя торчать в клетке с голодными гигантскими крысами.


- Брр… - отреагировала юная британка. - …Почему они к нам так относятся?


- А почему к нам относиться иначе? – отозвалась Микар Унгилранг, - Крысы, кстати, в сравнении с нами гуманные: они кусаются, но не расстреливают с бреющего полета.


- М-да… - буркнула Джил, не найдя, что возразить.



Доктор Зденек Кубек пощелкал ногтем по пустому стаканчику, привлекая внимание.


- Так вот, я обратился к сообществу хикикомори, популярно и экспрессивно изложив в легком тексте с картинками суть проблемы. И несколько ребят - хикикомори сразу же проявили интерес: прислали всякие эскизы, в основном полную чепуху, но один…


- Ну, что, док? – нетерпеливо спросил Омбак, тасуя в руках три бумеранга.


- Примус! - торжественно произнес чешский химик, - Один мальчишка нарисовал мне шизоидный нейтронный примус с поршнем, выталкивающим нейтроны в горелку.


- Нейтронный примус, - высказался Оранг, - это не слабее, чем космический паровоз.


- Ты прикалываешься, - заметил доктор Кубек, - но этот примус стал катализатором. Я посмотрел на этот поршень, и вспомнил магнитные ловушки для холодных нейтронов, изобретенные еще в 1960-е годы. Я знал об этих штуках только поверхностно, но если сообразить, что искать, то связаться с конкретными экспертами уже дело техники.


- И что? – удивленно спросил Омбак, - Удалось построить нейтронный примус?


- В каком-то смысле, да, - сказал химик, - это не похоже на примус, но параллель видна. Магнитный поршень выталкивает порции нейтронов из криогенного генератора в зону синтеза. Пока работает лабораторный прототип. Он не годится для электростанции, но можно создать маленькую дешевую бомбу, до десяти тонн в тротиловом эквиваленте.


- Опять бомба, - вздохнула Джил.


- Это эмпирическое правило развития науки, - ответил химик, - сначала всегда бомба.






*22. Большая свинья с доставкой.


Ночь 12 апреля. Бабелдаоб. Пляж Мелекеок недалеко от Капитолия Палау.



В жизни даже счастливых влюбленных случаются неприятные моменты. Например, вот такой: поиграли они в пляжный волейбол в компании туристов-янки, при свете фонарей круизных яхт у пирса, а затем решили сменить вид развлечений, и двинулись вдвоем к открытому ночному пабу. Как вдруг… Шуршание шин. Рядом тормозят два армейских «джипа», оттуда выскакивают решительные ребята в камуфляже, в шлемах-сферах, и с пистолет-пулеметами наготове, плюс офицер - германский креол с очень характерным шрамом на левой щеке. И дальше на глазах у изумленной отдыхающей публики:


- Сента Джонни-Ди Уилсон, сен Влад Беглофф, это вы?


- М-м… Да…


- Это мы.


- Очень хорошо. Я майор Хелм фон Зейл, INDEMI. В машину, пожалуйста.


- А что за на фиг-то? – поинтересовался Беглофф.


- В конторе объясню, - пообещал обер-капитан со шрамом.


- Ладно, - сказала Джонни-Ди, - поехали, Влад, нечего тянуть.


- Ну, поехали…



…И через полминуты, два «джипа» с арестантами укатились в западном направлении.


Публика в пабе, разумеется, принялась бурно обсуждать это событие. Внимательный наблюдатель отметил бы разницу реакций местных (нези) и не местных (туристов).


С точки зрения местных, шоу было странным. За каким чертом армейские «джипы», и спецназ в полной экипировке, если надо задержать двоих безоружных и почти голых персонажей, да еще в секторе обзора видеокамер паба? Какой-то тренинг, не иначе. У местных (нези) даже мысль не возникла, что здесь произошел некий жуткий эксцесс полицейской власти, отмечаемый в правозащитной литературе, как «принудительное исчезновение людей». Такого просто быть не могло – поскольку Хартия…


Но для интуристов все выглядело именно как «принудительное исчезновение людей», типичная практика спецслужб при тоталитарных режимах. Вот были люди, как вдруг подъехала команда монстров, схватила их, и все. Никто больше никогда этих людей не увидит, а бессовестные власти будут все отрицать, делая честные глаза.



Некоторые интуристы успели снять все на камеры своих телефонов и айфонов. Кто-то немедленно отправил видеоклип друзьям и знакомым с примерно таким комментарием:


«Здесь, в Меганезии, спокойно, полиция четко сторожит, а гестапо ни до кого особо не докапывается, но если кто прет против их хартии, то все круто: был человек – и нет».


Комментарий к комментарию: Странные они - туристы из как бы развитых стран. Они нередко путают штампы из Голливуда с жизнью. Реально, спецоперация «исчезновение целевой персоны» проводится точно не как шоу для дюжины посторонних зрителей, и посетителей их медиа-блогов. Но, туристам не свойственно искать логику в событиях.



Между тем, два джипа, проехав 15 километров, остановились в поселке Бкулангриил на западном берегу Бабелдаоба, около японского форта – артиллерийской батареи Второй Мировой войны. Жутковатое железобетонное сооружение – особенно в ночное время. Арестанты были высажены из армейских «джипов» и проведены в недра форта, где, по логике голливудских триллеров, должны были быть устроены камеры пыток, но…



…Вместо этого был компьютерный зал, пост радиолокационной разведки, и несколько комнат. В частности, комната с лейблом «Для командированных старших офицеров».


- Вы, майор, типа, командированный, получается… - произнес Влад Беглофф.


- Так точно, - отозвался Хелм фон Зейл, - проходите, располагайтесь. Сейчас девчонки притащат кофе и что-нибудь наподобие десерта. Я их уже попросил.


- Неформальный разговор? – предположила Джонни-Ди Уилсон, усевшись за стол.


- Так точно, - снова подтвердил майор INDEMI, - и для начала, вам привет от капитан-лейтенанта Сварга фон Вюрта и от Гуты Лемман.


- Вы знаете Сварга и Гуту? – слегка удивилась Джонни-Ди.


- Да. Мы вас вспоминали у них на новоселье. Они сделали себе превосходную виллу на острове Вест-Гран-Йап. Вот, гляньте, видеоклип. Кстати, малыш Руперт снимал.



И, фон Зейл толкнул через стол к Джонни-Ди 7-дюймовый планшетник. Влад Беглофф проследил за этим движением, а потом, просматривая видеоклип, поинтересовался:


- Кто эти ребята, Сварг и Гута?


- Они, - ответила Джонни-Ди, - были со мной в одной спортивной команде в декабре, и я уверена, что без них я не смогла бы выиграть приз «мисс Бикини на Бикини».


- Понятно… Хэх! Майор, судя по тому, что их младший киндер тут у вас на руках…


- Это девочка. Ее зовут Ирин, - уточнил фон Зейл.


- Да, верно, - присмотревшись, согласился Беглофф, - короче: вы друг их семьи?


- Так точно.


- Ага! - Беглофф кивнул, - Но, нас вы арестовали, по ходу, не для того, чтобы показать Джонни-Ди видеоклип с новоселья ваших общих друзей. E-oe?


- E-o! - майор INDEMI тоже кивнул и повернулся к Джонни-Ди, - Сента Уилсон, у меня скользкий вопрос: как лучше обсуждать ваше прошлое? Вы понимаете?


- Я понимаю, майор, и больше не хочу, чтобы эта тайна стояла между мной и Владом.


- Тайна давно опала! - съехидничал Беглофф, - Мы же с тобой 4 месяца вместе. Столько подряд даже хер у моржа не стоит. Ты была в какой-то спецслужбе Северной Америки.


- Я была старшим полевым агентом CIA в Океании, - негромко сказала она.


- Ну, такие детали меня не волнуют. Это, может, майору интересно… Да, кстати! Я не услышал ответа на вопрос: для чего вы арестовали нас?


- Я арестовал вас по доносу на предмет шпионажа в пользу США.


- Стоп, стоп! - Джонни-Ди подняла ладони, - Я же сотрудничала с вашей конторой…


- Так точно, мисс Уилсон. Вы сотрудничали с INDEMI с момента вашего назначения в Меганезию в качестве старшего агента нелегальной сети CIA, с марта прошлого года.


- Тогда в чем проблема, майор?


- Проблема… - начал фон Зейл.



Тут раздался громкий стук, и дверь распахнулась. Молодая девушка, одетая в шорты и майку с яркой надписью «секретные службы это язва на теле человечества», аккуратно толкнула в комнату тележку на колесиках. Тележка прокатилась точно до ножки стола.


- Ну, что, дальше разберетесь, сен майор?


- Разберусь, - ответил он, глянув на груз тележки (кофейник, чашки, и вазочку с мини-пирожками), - mauru, сента капрал.


- Maeva, сен майор, - ответила девушка, махнула ладошкой, и закрыла дверь.


- …Так вот, - продолжил фон Зейл, переставляя мелочи с тележки на стол, - проблема возникла бы в случае, если бы я НЕ арестовал вас.


- Что-то я не догоняю, - признался Беглофф.


- Влад, это просто, - сказала Джонни-Ди, - если бы INDEMI игнорировала донос, то это свидетельствовало бы, что я сотрудничала…


- …Ага, - перебил Беглофф, - я догнал. Наш арест, это, типа, прикрытие.


- Типа того, - подтвердил Хелм фон Зейл, разлив кофе по чашкам, - давайте решим: как выруливать дальше?


- Хэх… - Беглофф почесал пятерней шерсть на груди, - …По-любому, надо позвать или констебля, или локального судью. Хартия. Обязательные действия при аресте…


- В том-то и дело, что это моя обязанность. Какие предложения?


- Ну, майор, предложение простое. Если вы знаете дежурного констебля…


- …Знаю. Толковый парень, резерв-лейтенант, из красно-черного батальона Борнео. Он приехал сюда перед Войной за Хартию, воевал в морской разведке Северного фронта.


- …Тогда, - договорил Беглофф, - лучше объяснить ему ситуацию натурально. Никаких лишних деталей. Но чтоб общая картина была адекватная. ОК?


- Выглядит разумно, - сказал фон Зейл, - а ваше мнение, сента Уилсон?


- Годится, - ответила она, - только надо отправить SMS Бокассе и Чанди, чтобы они не беспокоились относительно нас, и не нарушали развитие легенды.


- Да, - разведчик кивнул, - безусловно, насчет SMS вы правы.



Джонни-Ди молча кивнула и отправила SMS такого содержания:


* ВБ и я работаем с гестапо - контакт понимание ОК детали позже по e-mail. Болваны подумают что мы репрессированы - не разубеждайте их тяните время *


…Между тем, фон Зейл поговорил по телефону с констеблем, и попросил его зайти, по возможности, в течение двух часов, по теме ареста. Повесив трубку, он сообщил:


- Приятно работать с толковыми смежниками. Констебль уже понял, о ком идет речь и, вероятно, догадался, в чем фокус. За этот сектор можно не беспокоиться. А теперь нам полезно будет обсудить совместную программу. Синхронизироваться.


- Хэх… А какой интерес нашего хитроумного Гестапо в этом бизнесе?


- Как всегда, общий плюс специальный, - ответил фон Зейл, - общий: это привлечение дружественных инвестиций и профилактика неконструктивных политэкономических конфликтов. Специальный: это содействие конкретным проектам, включенным в лист координатора технического развития. Все по Хартии.


- Хэх! Я не видел Зюйд-Индскую компанию в этом листе на сайте.


- Вы не видели, сен Беглофф, потому что это в теневой части листа. Режим временной секретности утвержден Верховным судом.


- Понятно, майор. А как глубоки корни Гестапо в этом проекте?



Фон Зейл молча нарисовал пальцем в воздухе литеру «S». Беглофф покрутил носом.


- Ага. Опять секретность. И как мы будем синхронизироваться при таких условиях?


- Влад, - вмешалась Джонни-Ди, - зачем тебе избыточная info? По моему, нам вполне достаточно того, что Бокасса – резервист «Creatori», а где «Creatori» там и INDEMI.


- Достаточно, - нехотя признал он, - по ходу, весь проект с единственной наследницей барона Кестенвэла, включая взрыв в Лондоне, создавший эту ситуацию на доске, и так вовремя появившийся Бокасса, это проект INDEMI. Ну, майор, я угадал или нет?


- Не совсем так, - ответил фон Зейл (тоже нехотя), - аналитики не считали, что резерв-капитан Бокасса так близко подружится с Чанди Кестенвэл. Само получилось.


- Майор, - сказала Джонни-Ди, - если вы сказали правду, то аналитикам нужны курсы практической психологии. Они не учили самый вероятный личностный сценарий.


- Знаете, сента Уилсон, вы не первая, кто это сказал.


- Знаю. Наверняка, это обсуждалось по горячим следам на «разборе полетов».


- Ну, - фон Зейл улыбнулся, - приятно работать синхронно с понимающими людьми.


- Взаимно, - ответила Джонни-Ди, - что делать-то будем?


- Это я у вас двоих хотел спросить. Так по инструкции.


- …Понятно, - сказала она, - пусть будет по инструкции. Наша идея: слегка ощипать Мориса Тейлора, чтобы он перестал витать в облаках и задумался о реальности.


- Тем более, - добавил Влад, - я думаю, что этот пидорас настучал на Джонни-Ди.


- Я не знаю, сен Беглофф. Технически донос поступил по e-mail из Лондона. Там были данные персонального файла сенты Уилсон, судя по формату – из архива MI-6.



Влад Беглофф удивленно посмотрел на Джонни-Ди.


- Подожди, ты же сказала, что работала на CIA. Откуда твой файл в MI-6?


- Это просто, Влад. Передавать разведданные в MI-6 было одной из моих задач в CIA. Соответственно, копия моего персонального файла была передана туда.


- Ага, я догнал… А у Гиперборейского клуба, или Ложи, значит, есть лапа в MI-6.


- Это было ясно, - заметил фон Зейл, – а, как вы хотите ощипать мистера Тейлора?


- Золото Лиланглуада, - лаконично ответил Влад.


- Сен Беглофф, я не такой спец в геологии золота, как вы. Где этот Лиланглуад?


- На Филиппинах, на востоке острова Минданао, в субрегионе Компостела, на участке, отрезанном от территорий лесных аэта.



Майор INDEMI быстро набрал строчку на ноутбуке, и глянул на спутниковую карту.


- Хм… Диковатая местность, без инфраструктуры. А много ли там золота?


- Оценка до 30 тонн. Я знаю этот рудник, побывал там консультантом, когда работал в долине Компостела несколько лет назад. Кстати, отсюда это всего 500 миль на запад и, возможно, Тейлор потому выбрал Палау для переговоров, что хочет на обратном пути побывать в Компостела, и заглянуть на сам рудник Лиланглуад.


- Ясно, сен Беглофф. И как вы предполагаете действовать?


- Ну, майор, пока у нас только идея: сделать дырку в старой плотине, построенной еще британскими колонизаторами. Плотина не охраняется со времен японского вторжения в декабре 1941-го. Там все заросло джунглями. Детская задача: приехать, продырявить, а дальше вода сама все разрушит, и польется в котловину Лиланглуад - место осушенного болота, где расположен рудник. В Лиланглуаде каждый тайфун, это проблема в смысле откачки воды. А при таком сливе будет жопа бизнесу.


- У меня, - добавила Джонни-Ди, - есть навыки в диверсионном разрушении плотин.


- Упс… Вы что, намерены прокатиться туда, и поиграть в саперов?


- А почему нет? - откликнулся Влад, - Заодно выпьем с моими старыми друзьями.



Хелм фон Зейл отбил пальцами по крышке стола ритм старого германского марша.


- Слушайте, это же варварство. Может, лучше цивилизованно поступить?


- Как, например? – поинтересовалась Джонни-Ди.


- Например, имитировать там вооруженные волнения лесных племен аэта. Конечно же, племена недовольны урезанием их земель. Далее, спецслужба NICA, при достаточной мотивации… Вы понимаете?.. Вижу: понимаете. Так вот, NICA объявит Лиланглуад и окрестности закрытой зоной антитеррористической операции, и Тейлор пойдет на фиг.


- А у вас хорошие отношения с NICA? - спросила Джонни-Ди.


- Отношения у нас далеко не идеальные, - ответил майор INDEMI, - но мы достаточно конструктивно общаемся, к взаимной выгоде, если вы понимаете, о чем я.


- Уж я-то понимаю, - с легкой иронией отреагировала она, - и я уверена: филиппинским коллегам чертовски нравится незийский обычай четко соблюдать сделки. Но для самих филиппинцев характерна некоторая уклончивость, если ВЫ понимаете, о чем Я.


- Это проблема, - легко согласился фон Зейл, - разумеется, если устроить все только на словах, без физических действий, то Морис Тейлор сможет за некоторую сумму денег купить отмену режима закрытой зоны. Так что, физические действия тоже нужны. Вы собирались, по вашему плану, лететь в долину Компостела, я правильно понял?



Влад Беглофф подозрительно посмотрел на разведчика.


- Да, майор, вы правильно поняли. Но это был не план, а пока только идея.


- Конечно, это была ваша идея. А план лучше строить прямо там, вместе с человеком, который ориентируется в текущей ситуации. Как насчет того, чтобы вылететь сегодня перед рассветом? В 7 утра мы будем на западном Минданао, решим вопросы, слетаем непосредственно на место. Глянем, что как, а послезавтра рано утром вернемся сюда.


- …И, - произнесла Джонни-Ди, - до послезавтра Морис Тейлор будет считать, что он упаковал нас в подвалы Гестапо. Это тоже часть вашего предложения. E-oe?


- E-o.


- Хэй, алло! - вмешалася Беглофф, - А что помешает офицерам NICA отменить режим закрытой зоны, если Морис Тейлор предложит соответствующую взятку?


- Им, - ответил фон Зейл, - помешает светлое и чистое общечеловеческое чувство.


- Это какое?


- Жадность. Я уверен, что теневая добыча золота на готовом руднике в закрытой зоне принесет значительно больше денег, чем взятка, которую предложит Тейлор.


- Значит, - предположил Влад, - вы предлагаете нам слетать на место также и для того, чтобы определиться с эксплуатацией рудника в период, когда штатный персонал будет оттуда выпихнут?


- У вас светлая голова, сен Беглофф. Конечно, вы правы. Так, я звоню человеку. E-oe?


- E-o, – согласился Влад.



Майор INDEMI немедленно извлек из кармана какой-то коммуникатор, что-то ткнул на маленьком сенсорном экране, и через минуту, дождавшись коннекта, сказал:


- Алло, Леонардо, это Скорцени, я звоню, как договаривались, только пораньше.


… - Ну, извини, Леонардо. С меня штраф за нетактично-ранний будящий звонок.


… - Конкретно, большой вкусный завтрак сегодня в 8 утра в отеле «Hinatuan Plaza».


… - Ну, не вопрос. Приходи с фавориткой. А, может, у нее есть подружка для меня?


… - Отлично! Знаешь, Леонардо, ты – национальная гордость Филиппин.


… - Мы будем втроем. Я привезу парочку ученых-палеонтологов.


… - Да, раскопки, динозавры, и типа того.


… - Деньги? Ты даже удивишься, как много денег делается на этих динозаврах.


… - Леонардо, я похож на человека, который скажет «о, черт, я не учел твою долю»?


… - Вот и я думаю, что не похож. Ну, забились на 8 утра сегодня?


… - Отлично! Hasta la vista, Leonardo.



Хелм фон Зейл убрал коммуникатор в карман, и пояснил:


- Мы договорились с полковником Порфиро Сумулонгом.

Загрузка...