Однажды Ты будешь Моя

Глава 15

Влад

На работе был за полчаса до начала совещания. Только ленивый не прошёлся по мне шуточками о семейной жизни. Плохиш так просто не мог заткнуться, даже Гора, образцовый семьянин и многодетный отец, не остался в стороне и с нескрываемым любопытством поинтересовался:

— Ну что, уже начали потомство делать? Наслаждайтесь пока. Процесс приятный, вот только результат… — он цокнул языком. — Орёт, не даёт спать и гадит. Первые три года ада. Потом становится немного легче.

Он тяжело вздохнул, хлопнул меня по плечу и вышел из кухни с кружкой чая на пол литра не меньше. А меня так и подмывало ответить этому «специалисту», что очевидно его все перечисленные минусы не остановили, раз при этом пятерых он всё-таки настрогал.

— О, Кот, и ты тут? — Лёня ввалился на кухню вскоре за Горынычем. А я с тоской посмотрел на кофемашину. Слишком медленно она капает в чашку этот долбанный кофе.

— И я тут. — подтвердил, настороженно глядя на комрада. — Доброе утро, Лёня.

Если бы не дурацкая идея выпить чашку кофе, то я бы спокойно посидел до совещания в своём кабинете, читая внутреннюю почту, а после совещания сразу уехал домой.

— На совещание дёрнули? — сочувственно спросил он.

Я промолчал, хмуро глянув на Лёню. Ответ и так был очевиден.

— Вот я, когда только женился, вообще из дома дня три не выходил. Мы с Аней заперлись вдвоём и …

— Лёня, не трави душу. — оборвал его я. — Я бы тоже не вышел. Неделю. Но, как видишь, не судьба.

Затем взял чашку с кофе, который стоил мне слишком дорого — нервов от задушевных бесед и скабрёзных шуток побратимов — и пошёл к себе.

Четвертью часа позже девять человек зашли в кабинет генерала Беленького. Я, Лютый, Плохиш, Лёня и Гарик — от нас, остальные четверо — из другого ведомства. Ни с кем из этой четверки я прежде не встречался.

— Всем доброго утра!

Мы только попытались принять стойку «смирно» и отдать честь, как генерал махнул рукой и, усмехнувшись, произнёс:

— Вольно, товарищи офицеры!

В нашем управлении, хотя нет, скорее в нашем подразделении, к формальному следованию устава, в частности, воинским приветствиям относились равнодушно, но в присутствии чужаков мы всегда действовали по классике.

Генерал быстро нас представил друг другу. Как выяснилось, эти четверо в штатском являются сотрудниками службы безопасности. Мы их за глаза звали призраками: всё обо всех знают, но сделать ничего не могут.

Все оперативно расселись за столом — мы с комрадами с одной стороны, призраки с другой.

— Вашего командира сегодня не ждать? — поинтересовался генерал Беленький.

— Генерал Долохов на встрече с замминистра обороны и руководителем совета безопасности. По срочному вопросу. — ответил подполковник Власов. Коренастый, невысокого роста, лысый с простоватым лицом, он производил впечатление скорее председателя колхоза, чем подполковника службы безопасности.

— Ясно. — сухо ответил генерал. — В принципе мы с ним накануне всё обсудили. Но до того, как определиться с окончательным планом, я хочу услышать мнение своих бойцов.

— Товарищ генерал, позвольте Вас ещё раз заверить в том, что каждый кадр с этого видео проанализирован нашими специалистами, самым тщательным образом. Эксперты работают над уликами. Вскоре должны появиться результаты.

Это к чему он сейчас? Попытка подчеркнуть, что так-то они и сами разберутся? Какой смысл, если генерал уже решил нас привлечь?

Иван Николаевич хмыкнул и смерил Власова взглядом бледно-голубых, почти бесцветных глаз. Я заметил, что даже подполковника, который не уступал своему начальнику Долохову в умении держать высокомерно-отстраненное лицо, проняло. Взгляд у генерала был соответствующий должности — ледяной, безэмоциональный, суровый. От такого даже нас иногда к земле прижимало, что уж говорить о «пиджаке».

— Конечно, коллеги могут высказать своё, хм, экспертное мнение. — пошёл на попятный Власов, но только глухой не расслышал бы в его голосе откровенное сомнение.

— Подполковник Власов, прошу Вас доложить ситуацию. Кратко и по делу. — сразу перешёл к сути генерал Беленький. Как, собственно, и всегда. Сам генерал про эту свою черту как-то раз сказал, что он «не любитель долгих прелюдий». Я мысленно усмехнулся, вспоминая как все за столом дружно грохнули от хохота после его слов. Дело тогда происходило на юбилее генерала. За столом собрались только мужчины, почти все из нашего управления. А запомнилось мне это потому, что наш командир шутил редко, и потому такие моменты были особенно ценными.

— Господа…

Я внутреннее скривился от такого обращения Власова. Всё же эти «господин-госпожа» режет слух, особенно когда доклад идёт в военной структуре.

Тем временем подполковник начал докладывать:

— Вчера в 23:07 трое неизвестных проникли в тюрьму особого режима «Берег» через больничное крыло. Крыло подземным переходом соединяется с тюремным. Прошу внимание на экран.

На стене появилось черно-белое изображение трёх человек в тёмной тактической одежде и балаклавах, которые бойко шли по коридору, держа оружие наготове. Камеры переключались и кадр постоянно менялся пока наёмники переходили из одного помещения в другое.

Лёня справа от меня в пол голоса заметил:

— А где охрана, мать вашу? Как к себе домой идут.

Власов бросил на Леню раздражённый взгляд, но промолчал. А я только хмыкнул, не отрывая внимательного взгляда от экрана.

На входе и затем внутри тюремного крыла трое наёмников в общей сложности технично положили восемь человек охраны, не оказавших адекватного сопротивления.

Мы досмотрели «кино» в поганом качестве и поганого содержания как трое уродов расстреляли парней из охраны будто в тире по консервным банкам. Затем выполнили заказ — убили тех двоих, кого мы в последней операции в плен взяли, и ушли целыми и почти невредимыми. Один из них был ранен в плечо входе перестрелки, но ушел на своих двоих.

«Кино» закончилось. В переговорной воцарилось недолгое молчание. Секунд через пять началось обсуждение увиденного, кто-то, не сдержавшись грубо выругался.

Но стоило генералу Беленькому поднять руку, все сразу заткнулись. Он повернулся к нам и сложил руки на отчётах, веером разложенных у него на столе.

— Полагаю первый как обычно ты, Гарик.

Порядок для доклада был установлен довольно давно.

Гарик, как старший координатор отряда отвечал за анализ информации, к нему стекалась информация от бойцов, и он же принимал приказы от командования во время проведения операции. Кроме того, при длительных операциях Гарик обеспечивал бойцов всем необходимым, за исключением оружия. И главное он отвечал за связь. А связь была далеко не везде, где работали мы.

Гарик задумчиво потёр лоб и стал докладывать:

— Я буду называть всё, на что обратил внимание, что из этого, вы уже взяли в работу, а что нет — мне неизвестно. — обратился он к призракам. — Поэтому уж не обессудьте, повторы будут.

Я внутренне согласился с комрадом. Гарик был нашим старшим координатором — все средства связи, коды, явки и пароли были на нем. Опытный айтишник, который влетел в эту тему ещё в самом начале появления в союзе компов. Самое ценное — рациональный, уравновешенный и спокойный, что было редкостью среди наших ребят. Гарик вносил в коллектив баланс и бойцы его уважали.

В боевых навыках он, конечно, не блистал. Я хмыкнул, глядя на Власова — хотя, если подумать, всё зависит от того, с кем сравнивать. Если с людьми Долохова, то не удивлюсь, если Гарик любого из них на ковёр быстро уложит.

Власов поймал мой взгляд и в его глазах в ответ мелькнуло что-то недоброе. Неужели, у своего командира перенял стойкую ненависть к моей персоне? Иначе это объяснить не могу, потому что мы с ним точно раньше не пересекались.

Гарик продолжил говорить своим негромким, монотонным голосом:

— Работала команда, это не просто случайные наёмники, едва знакомые между собой. Это боевая, слаженная тройка.

Генерал кивнул и спросил:

— Что навело тебя на эти мысли?

— Всё. То, как они двигаются в установленном порядке, причём тот, кто в кепке с полосой, всегда позади. Сигналы. Обычно количество общих сигналов весьма ограничено. Типа стой, жди, вперёд.

Мы с комрадами синхронно кивнули. На это я тоже в первую очередь обратил внимание.

— Наши бойцы имеют в арсенале столько сигналов, что я порой думаю, что они друг другу могут анекдоты ими рассказывать.

Лютаев с Лёней согласно хмыкнули, а четверо сотрудников Долохова посмотрели на нас с непонятным подозрением.

Генерал кашлянул, но я успел заметить, как он сцедил усмешку в кулак.

— Так, и эта боевая тройка давно работает вместе. — повторил Гарик.

— Что-то ещё? — спросил генерал.

— Да, — кивнул Гарик. — Средства связи.

— Что с ними? — встрепенулся призрак из команды Власова. Щуплый, невзрачный человечек с залысинами на висках, который постоянно щурился. Это так раздражало, что прямо хотелось ему очки прописать.

— Полагаю, что в тюрьме особого режима связь с внешним миром налажена на определенной частоте. А на её территории должны глушить радиосигнал. То есть мобильная связь там не действует.

— Допустим, — проговорил Власов, пристально глядя на Гарика.

— Тут сработали профессионалы. А, значит, у них был проработан план отступления. Таким образом, тройка наёмников должна была находиться на связи не только друг с другом, но и с группой прикрытия, обеспечивающей им отход. С высокой вероятностью для обеспечения связи между наёмниками использовалась радиостанция.

— Если они не шахиды, конечно, и ещё хотели пожить. — со злым смешком вставил Лёня.

Все сидящие за столом повернулись в его сторону, задумались, но от комментариев воздержались.

Щуплый призрак осуждающе поджал тонкие губы:

— И что это должно нам сказать наличие радиостанции? — на удивление высоким голосом кукарекнул этот петушок.

— Ничего конкретного без дополнительной информации, — невозмутимо признал Гарик, а глаза Призрака удовлетворенно блеснули. Подозреваю, радуется, что мы не сказали ничего сверх того, что уже нашли их специалисты. Да ещё и сами признали это.

Гарик либо сделал вид, либо и правда не заметил реакции Призрака.

— Радиостанция для передачи сигнала обычно устанавливается в автомобиль, который должен забрать оперативную группу. Первое, я бы запросил технические характеристики оборудования, установленного в тюрьме. В частности, проверил бы диапазон частот, которые оно глушит.

— А цель? Сейчас существует огромное количество радиостанций со сходными характеристиками. — прорезался голос у третьего фээсбэшника. — Вычислить какая именно использовалась так не получится.

— Возможно, а может и нет. Нужно проверять. Марка радиостанции, особенно если она военного назначения, может навести на информацию об исполнителях. Но это не всё, что я хотел сказать.

Призраки скептицизма уже не скрывали.

— Второе, я бы взял карты местности и посмотрел в каких точках должна была быть находится радиостанция, чтобы сигнал «добивал» до оперативной группы. Не знаю, что там за рельеф вокруг этой тюрьмы…

— Гарик, ближе к сути. — строго заметил наш командир.

Комрад кивнул генералу, нисколько не смутившись, и сказал:

— Рельеф ограничивает использование радиостанций. Можно так вычислить направление, где располагался автомобиль. Там могут быть дополнительные улики. Кроме того, это может указать на дорогу, по которой наёмники приехали.

Некоторое время все за столом молчали. Тишину нарушил ровный голос Гарика:

— И ещё… Наёмники, или кто там они есть, использовали гарнитуру Фалком, модель рации мне опознать не удалось, не то качество видео. — Гарик многозначительно посмотрел на щуплого призрака и Власова, который чуть подался вперёд через стол.

— И какие выводы можно из этого сделать?

Я хмыкнул, щуплый бросил на меня быстрый, раздраженный взгляд и снова посмотрел на Гарика.

— Странно, что вы спрашивайте, — вроде бы спокойно ответил Гарик, но те, кто его хорошо знал, поняли бы — издевается.

Призрак сощурился, ещё больше вглядываясь в флегматичное лицо нашего старшего координатора. Под строгим взглядом генерала Гарик все же снизошёл для пояснений:

— Гарнитура Фалкон модель ОТЕ 2000. Продукт качественный. Если бы была возможность, я бы её и для наших бойцов приобрёл. — на этих словах Гарик со значением покосился на генерала, на что тот ответил раздражённым взглядом.

Я усмехнулся. Обычная история — Гарик просит что-то их техники закупить, а генерал отвечает «бюджета нет». Так что подкат у комрада не удался.

Но он продолжил разливаться соловьём:

— Шумоподавление, возможность снять оголовье и закрепить гарнитуру на тактический шлем, водостойкость и прочее. Хорошо для работы в жарком климате, например, на Ближнем Востоке. Такие средства связи наёмники обычно не используют. Гарнира военного назначения, по интернету такую не закажешь. Думаю, что будет не лишним попробовать отследить эту ниточку. По делу у меня все.

Беленький перевёл взгляд на Лёню и тот кивнул в подтверждение, мол, «принял — готов».

А вот Лёня как раз отвечал за оружие.

— Наёмники точно знали куда идут, — начал Лёня, а я заметил, как скривился Власов, всем своим видом говоря, что ему тут очевидные вещи «порят» и тратят его драгоценное время. Идиот. Терпеть не мог таких, кто не дослушал и уже делал выводы. На нашей работе подобной поспешностью можно себе смертельный приговор выписать.

Лёня тоже это заметил, но несмотря на свою прямолинейность, удержался от резкого ответа и продолжил докладывать:

— Однако по тому, как наёмники уверенно двигались в тюремном блоке — там, где размещены посты — мне понятно, что либо кто-то из наёмников уже был на месте, либо они тренировались в декорациях.

Декорациями у нас называлась площадка, где установлены временные стены, и воссоздана конфигурация помещения куда нужно проникнуть. На особых заданиях и при наличии плана помещения и времени на подготовку — бойцов готовили в декорациях. Прогоняли несколько дней, и в конце, они почти с закрытыми глазами могли ориентироваться в пространстве.

— Если взять за рабочую версию, что кто-то из троих нападавших ранее был в этой тюрьме… — Лёня хрустнул костяшками пальцев и жестко усмехнулся, — …то я считаю это тот наёмник, кто в тройке шёл первым.

Власов переглянулся со своими и внимательно посмотрел на Лёню.

— Как вы это поняли?

Леонид вместо этого прочёл с бумажки, на которую что-то записывал, пока мы смотрели «кино»: -9:35, 10:07 и 27:04.

— Что это? — высоким голосом спросил Призрак, и у меня дрогнула щека от противного звука.

Лёня недоуменно посмотрел на него и пояснил как маленькому:

— Очевидно, что это время на записи, куда вам стоит внимательнее посмотреть и вы увидите подтверждение того, что я вам сказал.

Призрак нервно дёрнул кадыком и строго посмотрел на одного из мужчин в сером костюме. Ясно кто-то сегодня получит выговор.

— По существу у меня всё. — сказал Лёня. Несмотря на то, что его явно раздражало высокомерное поведение фээсбэшников, но, когда Призрак протянул руку за бумажкой, Лёня ломаться не стал, и свои записи ему отдал.

Следующим за столом сидел капитан Исаев, для своих Плоших.

Исаев кивнул генералу и начал:

— Тройка, как уже было сказано, давно спаяна. Такую слаженность даже за полгода не наработаешь. Главный в тройке тот, кто идёт замыкающим, видно, что основные указания и сигналы давал он. При этом в бой Замыкающий, будем звать его так, почти не вступал. Даже когда было горячо, Замыкающий остался за бойцами. О чём это говорит? — спросил Яр и посмотрел на четверых призраков, сидящих напротив.

Они промолчали с разной степенью недовольства смотря на Яра в ответ.

— А это, товарищи офицеры, говорит о том, что Замыкающий либо немолод, либо, что вероятнее всего, ранен.

Мы с Лютаевым согласно кивнули. Тоже обратили на это внимание.

— Дальше. Согласен, что Первый был на месте раньше и не один раз. Поэтому нужно изучить записи камер и искать сотрудника с такими же геометрическими параметрами тела. Медбрат, уборщик, повар — он мог быть кем угодно.

Призраки принялись переговариваться между собой, и через пару минут, когда были готовы слушать, я глянул сначала на Яра, который коротко мне кивнул и добавил:

— Проверьте на записях с камер — должен быть человек, который шарится по помещениям. Особенно обратить внимание на тех, кто вроде как потерялся или что-то ищет. Наёмник с высокой вероятностью проник туда не раньше, чем три месяца назад. Ведь именно три месяца назад привезли двоих захваченных в плен языков. Нужно поднять записи, начиная с того времени.

Власов откашлялся и покосился на генерала, но тот смотрел на Исаева и на меня.

— Остальных можно не искать на записи. Пустая трата времени.

— Почему же? — Власов скептически изогнул бровь и откинулся в кресле, приготовившись слушать Исаева.

— Я согласен с Леонидом. Двое наёмников чётко, на всем протяжении записи, след в след, идут за первым. Только считаю, что все же на декорациях они не тренировались. Недостаточно уверенно действуют. У меня всё.

Следующим высказался майор Павел Лютаев.

— Техника и экипировка. Оружие с высокой долей вероятности наше. Экипировка военная, такая обычным наёмникам не светит.

— Мы же вам не дали результаты баллистической экспертизы. — с сомнение заметил Призрак.

— Часто достаточно просто наблюдать за бойцами.

— Ну и что это нам даёт, товарищ майор? Экспертиза показала тоже самое, но в отличие от вашего, хм, визуального анализа, она даёт 100 % вероятность? — с плохо скрытым сарказмом спросил Призрак.

Я потер подбородок, давая себе время остыть и не сказать мудаку, что ему нужно попросить свою маму научить его слушать. Хотя такому уже поздно учится, мужику лет сорок точно есть.

— Техника боя при близкой атаке тоже наша, — спокойно ответил Лютаев.

В кабинете снова воцарилось молчание, густое и тяжёлое.

— Однако техника устаревшая — в последние лет десять спецов тренируют иначе.

— По каким признакам вы сделали этот вывод, майор Лютаев? — черты лица Призрака заострились, и он впился в Лютого прищуренными глазами.

— Если кто-то из вас подойдёт ко мне, то я могу прямо сейчас продемонстрировать и вы сами всё поймете.

Желающих почему-то не нашлось, в этот раз поверили на слово.

— Значит, вы говорите, что тройка наёмников — ваши бывшие сотрудники?

— Возможно. Или их тренировали наши бывшие сотрудники. Возможно, что бывший сотрудник — это как раз Замыкающий. А остальные были им обучены. Потому что, ещё раз повторю, что сказал капитан Исаев, Замыкающий руководил операцией, именно он даёт команды двум другим бойцам.

На несколько минут в переговорной стало шумно. Шестеро сотрудников управления обсуждали наши комментарии.

— Майор Аверин, вижу вам тоже есть, что сказать, но похоже наши коллеги этого не заметили.

Я приподнял брови обмениваясь понимающим взглядом с генералом. Четверо призраков замолчали и выжидательно посмотрели на меня.

— Вы знаете, когда была открыта тюрьма «Берег»?

Вопросов они от меня не ожидали. Власов и Призрак переглянулись.

— Три года назад примерно.

— Перед подписанием приказа об открытии тюрьмы вы знаете, что потребовал министр обороны?

Призрак прищурился, и пожевал губы. Власов недоуменно подкосился на него.

— Проверку?

— Верное предположение. Все тюрьмы для особо опасных государственных преступников должны пройти проверку.

— У вас есть более точные сведения? — спросил я, спокойно смотря в лицо Призрака. Отчего-то хотелось его зацепить. Если бы этот пиджак не вел себя как последний урод пока говорили комрады, я ограничился кратким докладом.

По бледной физиономии Призрака скользнула гримаса недовольства. Видимо, не любит он быть не в курсе чего-то. Комплекс отличника или болезненное самомнение человека, который считает, что знает всё лучше других? Мне без разницы. Раз меня даже из отпуска вытащили ради этого разговора — пусть слушают теперь.

— Вижу нужно пояснить. Проверка тюрьмы «Берег» проводилась в мае прошлого года в форме боевых учений на территории тюрьмы. Цель учений была в том, чтобы найти уязвимые места в защите. Было проведено две операции. Первая — спасение заложников с учётом захвата группой заключённых персонала тюрьмы. И вторая — внешняя атака с целью вызволения одного или группы заключённых.

Плохиш справа от меня хмыкнул, а Беленький одобрительно кивнул. Редко когда видел столь яркое проявление согласия с его стороны.

— И вам об этом известно, майор, потому что…?

— Очевидно, потому что мы, группа под командованием нашего командира, полковника Хлюсты, принимали участие в обеих операциях.

Генерал подобрался. Полковник Хлюста был его правой рукой, и, как говорят, единственным другом. Полковник геройски погиб год назад в спецоперации на Ближнем Востоке, при этом спас одиннадцать бойцов. И боль утраты по-прежнему отзывалась горечью в сердцах каждого, кто знал его лично.

— Ясно, — протянул Призрак. — И эти сведения для нас полезны, потому что…?

Твою ж мать, кто их там учит вопросы задавать?

— Потому что в результате проведённых учений были выявлены бреши в охране режимного объекта. Подробный отчёт был передан в соответствующий отдел.

Я дал всем осознать мои слова и задать вопросы.

— Вы предполагаете, что замечание не были устранены? — с неприятной улыбкой ответил Призрак.

— Замечания были существенные и устранить их быстро было весьма проблематично. Но как мы видим, несмотря на это тюрьма активно работает и там даже размещают боевиков с высоким уровнем террористической опасности. Поэтому считаю, что стоит проверить.

Я заметил по лицу Призрака, что тот хочет отмахнуться. Интересно, что Власов почти все время молчал пока мы с Призраком препирались, хотя вроде бы он был выше щуплого по званию. Власов — Подполковник, а этот Митя — всего лишь майор. Не знаю какие функции выполняет у них Призрак, но похоже Власов в его присутствии старается больше помалкивать.

И тут в разговор вступил майор Лютаев:

— Уже второе подряд ведомственное учреждение допускает такие существенные нарушения безопасности. Думаю, не лишним будет понять связан ли побег Василия Муратова с устранением этих двоих пленных месяцем позже?

Мы с удивлением посмотрели на Лютаева, о побеге Муратова я слышал первый раз. И судя по удивлению парней, они тоже.

А вот четвёрка сотрудников Долохова удивлена не была, и задумалась.

— То есть вы намекаете, что тот, кто отвечает за безопасность в этих учреждениях, может быть замешен? — спросил Призрак с прищуром вглядываясь в лицо Лютаева.

Призрак изобразил удивление, но мне было ясно, что такую вероятность они рассматривали и без умных нас.

— Я ни на что не намекаю. — холодно ответит Павел. — Не те обстоятельства, чтобы намёками разбрасываться. Я вам говорю прямо. По моему мнению стоит эти два события проверить на предмет связи.

— Я вас понял, — со скрипом выдавил из себя Призрак. Словно мы его любимую бабушку в нехорошем подозреваю. Млять, да непредвзятостью тут даже и не пахнет. Похоже у Призрака тут свои интересы. Слишком ему не нравятся простые факты и необходимость с ними что-то делать. Плохо, очень плохо.

— В любом случае такие бреши в системе безопасности требуют тщательной проверки. А здесь сразу два случая с небольшой разницей по времени. И оба случая косвенно касаются нашего управления. — заметил Лютый.

— Почему же косвенно? — не выдержал Власов.

— Потому что мы свою работу выполнили. Захватили пленных на территории противника, в страну доставили. А дальше уже ваша зона ответственности.

— Павел, все присутствующие знают свои обязанности. — осадил Лютаева генерал.

— Так точно, товарищ генерал.

— Для дальнейших выводов нужно посмотреть отчеты экспертов, материалы дела и запись не по одному разу. — майор Лютаев подвел итог нашему разговору.

Полковника Хлюсту генерал решил не заменять, поэтому из нашего отряда Лютаев скоро станет самым старшим по званию — после генерала, конечно. По итогам нашей последней операции на Ближнем Востоке майора представили к званию подполковника. Только в отличие от меня, получившего майора, новое званию Лютаеву ещё не утвердили.

Генерал кивнул и посмотрел на Призрака и Власова. Остальные двое сотрудников сидели рядом с ними безмолвными тенями. Скорее в качестве массовки. Служба безопасности — особое ведомство там практически все сотрудники с манией величия. Но управление Долохова даже среди остальных выделялось. Люди-призраки с короной великих стратегов. Бля, при этом неумение слушать и самомнение непонятно на чем основанное.

— Товарищи офицеры, можете быть свободны. — сказал генерал, смотря на нас. При этом четвёрка призраков оставалась. Я немного удивился, но виду не подал. Мы с комрадами встали, и перед выходом коротко кивнули коллегам и по форме козырнули своему командиру.

В молчании покинули седьмой этаж и вернулись к себе на пятый. Я знаком махнул комрадам на дверь нашей переговорной.

— Ну и что это была за хрень!? Кино посмотрите, скажите, что думаете, но мы вам ничего не расскажем. — первым не выдержал Лёня, стоило двери за наши закрыться.

— Нет, а мне другое больше интересно — Лютый, ты почему нам не рассказал, что Муратов сбежал? Я правильно понял, ведь не только я удивился, когда на совещании ты об этом сказал? — полностью стереть из голоса раздражение у меня не получилось.

Все, кроме Лютого подтвердили, что новость о нашем бывшем комраде узнали только на совещании.

— Побег Муратова произошёл месяц назад или около того. Мы с вами тогда только вернулись с командировки. Ты, Кот, бы в госпитале с серьёзным ранением. Остальные — кто с чем, но тоже по врачам бегали, всем было не до этого.

— Ну, не скажи, я бы предпочел узнать об этом раньше, — я мотнул головой. — Все же младший лейтенант Муратов попал в плен, именно когда со мной был на операции.

— Ага, а потом крыша у него поехала, когда его из плена вытащили. — добавил Лёня.

— Так он вроде не в тюрьме, а в психушке сидел. Или я чего-то не знаю? — задал Плохиш тот же вопрос, который крутился у меня в голове.

Лютый тяжело вздохнул и уселся на удобное кресло. Видимо, понял, что по-быстрому он от нас не отделается.

— Василий все же в нашем отряде успел три года прослужить. Поэтому для него были особые условия содержания, но при этом на закрытом объекте.

— Парень плен пошел, а его в тюрьму с военнопленными и прочими вражинами засадили, — резко высказался Лёня, и судя по лицу он бы сейчас сплюнул от злости, если бы мы были не в помещении.

— Лёня… — весомо начал Лютый, хмуро посмотрев на комрада.

— Ладно, парни, с этим мы сделать ничего не можем. Муратовым и его побегом я уверен занимаются грамотные спецы. — вставил свои пять копеек Гарик. Он часто выступал у нас голосом разума.

Все же какая-то тёмная история с Муратовым случилась. Но Гарик прав, это не наша зона ответственности.

И раз я сам позвал комрадов сюда, то мне и начать.

— Давайте вернемся к теме сегодняшнего совещания. Честно говоря, удивлен, что нас привлекли.

— А что тут обсуждать и так всё ясно… — начал было Плохиш, устраиваясь удобнее на стуле, но его сразу же перебили.

— А я думаю, великие умы Долохова вообще не собирались с нами что-то обсуждать. Они ведут это расследование. Ведь содержание и безопасность пленных — это по их части. — майор Лютаев был больше настроен на разговор, чем Плохиш. Ну я не удивлен. Плохиш вообще предпочитает действовать, а не обсуждать.

— Все сведения — у сотрудников Долохова. Экспертизы, протоколы допросов, записи с камер, сведения о наёмниках и прочая информация. — заметил Гарик усаживаясь рядом с Лютаевым.

— Ты тоже считаешь, что идея этой встречи принадлежит исключительно командиру? — спросил я Гарика.

— Да, я согласен с Павлом. Генерал либо хотел услышать наше мнение, потому что у нас другой взгляд. Или потому, что больше нам доверяет.

— Возможно хотел зацепить Долохова, что типа вот твои стратеги проглядели, — добавил Лёня.

Я покачал головой.

— Во всем этом главная неясность ни «кто» и «как», и даже ни «по чьему заказу» убили этих двоих недобитков. А в том — зачем это делать спустя три месяца после того, как эти двое уже сотню раз могли слить важную информацию?

— Ты имеешь в виду, что тут либо сразу нужно было кончать с ними, либо уже потом смысла нет и рисковать? — спросил Плохиш.

Я кивнул и добавил:

— Значит, либо двое «языков» на допросах сказали не всё…

— Такое мало вероятно. — спокойно заметил Гарик, откинув голову на подголовник и закрывая глаза.

Мы с комрадами не удивились его поведению. Гарик так часто делал, когда ему нужно было сосредоточиться, и подумать, прежде чем дать ответ.

— Либо на вопросы они ответили, но вскрылись дополнительные факты, по которым их можно было использовать. То, что раньше не было известно. — предположил Лютаев.

— И поэтому тот, кто об этом узнал, решил их убрать, чтобы их снова не использовали как источник информации… — продолжил я его мысль.

— Согласен. Я отсюда вижу два вывода…

Мы посмотрели на Гарика.

— Первый — новая информация вскрылась совсем недавно, и она является ключом к чему-то важному. Второй — тогда получается, что двоих пленных грохнули, потому что тот, кто имел доступ к этой информации её слил.

— Мне пришёл в голову ещё один вариант…

Мы испытывающее посмотрели на Плохиша.

— Двоих пустили в расход чисто для того, чтобы поймать у себя крысу.

Под нашими удивленными взглядами он довольно оскалился:

— Сами подумайте — вероятность очень мала, что спустя три месяца, вдруг что-то всплыло на этих двоих, что раньше упустили.

— Мала, но не исключена, — скрупулёзно поправил Гарик. Плохиш недовольно цыкнул.

— Если использовать этих душманов, то можно повернуть так… Кто-то сливает инфу по разным каналам, что двое пленных, которых взяли русские, знают о важной, например, операции. На самом деле операции и нет вовсе. Это фикция.

Плохиш развел руками и посмотрел в глаза мне, а потом Лютаеву.

— А потом этот кто-то ждёт кто из тех, кому он её слил, эту инфу использует.

Нужно отдать ему должное, Плохиш часто мыслил нестандартно.

— А это неплохая идея, — проговорил Лёня, задумчиво протирая лоб.

Некоторое время мы еще накидывали варианты, но потом я сказал:

— Ладно, парни. В любом случае без дополнительной информации дальше мы можем только теории строить.

И этим я закрыл тему, перейдя на другие вопросы.

За оставшиеся десять минут мы успели обсудить все текущие дела, и я вернулся в свой кабинет, забрал личные вещи и направился к выходу.

Двери лифта распахнулись, и я усмехнулся, встретившись взглядом с Исаевым.

— Что Кот уже уходишь? — спросил Яр, выходя мне навстречу из лифта в аромате крепкого табака.

Вопрос не требовал от меня ответа, я лишь усмехнулся, пока мы поменялись местами в кабине лифта.

— Уже соскучился по жене? — сделал ртом чпокующий звук этот паскудник.

Я усмехнулся, покачал головой, поражаясь его неиссякаемой, хм, «энергии» и нажал кнопку первого этажа.

— Передай от меня привет её подружке Виктории, — напоследок попросил Яр, лыбясь во все тридцать два, и не выходя из своего образа плохиша, за что, собственно, в своё время и получил этот дурацкий позывной.

— Вот мне больше занятия нечем. — ответил ему, так громко, чтобы Исаев меня услышал через двери лифта, закрывшиеся перед его ухмыляющейся мордой.