Однажды Ты будешь Моя

Глава 16

Влад

В окна кабинета светило солнце. Ещё тёплое, оно приятно согревало. Для осени погода стояла превосходная. Никаких зонтов и пальто — только лёгкие куртки и улыбки на лицах, словно лето решило не прощаться. Последние теплые деньки в этом году.

Я остановился в дверях любуясь Ниной. Любимой женщиной. Своей женой. Как опьяняюще действовало на меня осознание, что теперь принцесса — моя. Перед Богом и людьми.

Нина сидела за столом подложив под себя одну ногу. Небольшая стопа с аккуратными пальчиками была видна под столом. Тонкая щиколотка, стройная ножка, и под платьем я заметил кружево трусиков. Я с трудом сдержал вздох, чтобы Нина не заметила, что я наблюдаю за ней. Чтобы отвлечься от соблазнительного видения, я сосредоточился на том, как она увлечённо записывала что-то в тетрадь.

Стол был заложен раскрытыми книгами и распечатками. Рядом с тетрадью стоял раскрытый пенал с ручками (зачем их так много?) и рассыпаны цветные маркеры. Центральное место на столе гордо занимал ноутбук, с примечательными наклейками на корпусе. Одна с цветной двойной спиралью ДНК, ещё несколько круглых стикеров с яркими чашками Петри, в которых растут колонии с бактериями в виде разнообразных узоров. Были и другие на научную тематику, но там я не разобрал.

Для Нины даже мелочи имеют значение, особенно когда они связаны с тем, что она искренне любит.

Принцесса погрузилась в учёбу так глубоко, что не видела и не слышала ничего вокруг.

Тишина кабинета была нарушена шелестом принтера. Нина подняла голову от ноутбука и выжидательно посмотрела на принтер. И в ту же секунду заметила меня и вздрогнула от неожиданности. Но сразу же улыбнулась и ласково промурлыкала:

— Привет, милый, ты вернулся! Хочешь обедать?

Я показал спрятанный за стеной у входа букет цветов. И усмехнулся, когда увидел как моя девочка покраснела от удовольствия, прижимая ладони к щекам.

— Это мне?

— Нет, конечно! Это для меня. Очень люблю розовые розы, знаешь ли.

Нина задорно рассмеялась. Широким шагом подошёл к столу и наклонился к своей принцессе. Она с готовностью подставила губки для поцелуя.

Спустя несколько минут я сидел в кресле с самой красивой женщиной на руках и падал в пропасть томительного желания, подогреваемого не менее горячим ответом от любимой жены. Моя рука уже давно забралась под юбку и поглаживала нежное, женское бедро.

Со стоном заставил себя оторваться от Нины, посмотрел в глаза, замутнённые желанием. И потерял мысль, полностью забыл, что хотел сказать.

Но тут животик принцессы мне сам напомнил, что мой долг мужа, как раньше брата, чтобы моя девочка была здорова. За Ниной и раньше такое водилось. Она погружалась в учебу и забывала о еде.

Нина смутилась от урчания в своём животе, а я подмигнул:

— Тебе нужно поесть, принцесса!

Девушка бросила взгляд на книги и раскрытую тетрадь, и я остановил жестом протест, готовый сорваться с её губ.

— И мне тоже еда не повредит. Ты же не хочешь, чтобы я голодал?

— Ладно, согласна. Расскажи, как твои дела? Всё нормально на работе?

Мы оба понимали, что я никогда не буду рассказывать Нине о своей работе. В этом плане мне было легче, чем моим комрадам — Нина к этому привыкла и ей не нужно было это объяснять. Наши отцы тоже не говорили дома о работе. Государственная тайна не просто два слова, случайно поставленные вместе. Однако никто не мешал обсуждать прочие вопросы.

— Всё нормально. Видел ребят.

— Полагаю, они тебе обрадовались, — с хитринкой наблюдая за мной, проговорила Нина и я понял, что она меня подкалывает.

— Да уж, обрадовались! Только ленивый промолчал, а у нас ленивых нет.

Нина заливисто рассмеялась, и я криво усмехнулся, вспоминая сегодняшнее утро и советы комрадов.

— О том, что сказал Плохиш тебе даже рассказывать не стану.

Нина с округлившимися глазами замахала руками.

— Да уж, не стоит, пожалей меня.

— Вике привет передавал.

При этих словах Нина слегка нахмурилась, но смолчала.

— Горыныч начал советы давать… про детей. Лёня рассказал про то, что после свадьбы дома с женой заперся… и прочее в таком же духе.

— О да! Весёлое у тебя было утро!

Я рассмеялся.

— Не поверишь, самое весёлое утро на работе, которое я помню.

— Хорошо, что они тебя отпустили домой. Признаться я боялась, что тебя втянут в обсуждение текущих вопросов и ты раньше ужина не появишься.

Я взял её за подбородок и провел большим пальцем по мягким губам.

— Принцесса, я бы ни за что не променял работу на тебя. Если я в отпуске, если нет ничего срочного, что требует моего непосредственного участия, то я предпочту быть дома с тобой.

В глубине её глаз промелькнула сильная эмоция, но моя девочка сразу отвела глаза и беззаботно спросила:

— Как там на улице? Мне с такой высоты видно только несущиеся на дороге машины.

Сделал вид, что не заметил её смятения. Но про себя решил, что обязательно докопаюсь до правды. Хочу узнать, что она подумала. Хочу ещё лучше понимать её.

— Погода хорошая. Такая же как была на нашей свадьбе.

— Отлично! А может быть мы после обеда немного погуляем, ммм, пока на улице тепло?

— Пойдём тогда прямо сейчас. Ты заметила, что в нашем жилом комплексе на первом этаже есть пара ресторанов и кафе?

— Угу, я мимо них проходила по пути от метро, когда к тебе приезжала.

— Приглашаю тебя в Остерию. Там вкусно. — я подмигнул Нине, и протянул отрытую ладонь, на что она кокетливо вложила свою ручку.

— Только цветы поставлю и пойдём. В этот ресторан не требуется особая форма одежды?

— Не требуется. Можно на веранде посидеть. Там прозрачную пленку натянули, обогреватели поставили, а вокруг цветы и пальмы в горшках. Тебе понравится.

— То есть я буду в этом платье, а ты в классическом костюме, хоть и без галстука… — с сомнением протянула Нина, — …а мы ещё потом гулять хотели пойти, — принцесса пару раз хлопнула ресницами.

И вроде бы не сказала, что мне обязательно, ну прямо жизненно важно переодеться, но дала это понять красноречивее слов. Я поцеловал её мягкие губы, скрывая ухмылку. И это я, который всю жизнь терпеть не мог любых манипуляций. Моя мама была большой любительницей манипулировать. Но делала это более явно. Девушки, которые ненадолго появлялись в моей жизни, исчезали из неё сразу как я замечал намёк на эти женские хитрости.

Мужчинам был несвойственен такой тип манипуляций — через кокетство, капризы, слёзы, секс, уговоры. Особенно меня поражали женские намеки. Порой казалось, что никто, кроме другой женщины, не способен понять, что имеется в виду.

В очередной раз про себя я отметил, что Нина делает это так, что меня не раздражает.

— Сладкая манипуляторша, — со смешком отметил я, коротко поцеловал её в губы и направился переодеваться.

Зашёл в гардеробную, которая раньше была заполнена меньше, чем на половину. Когда с архитектором план квартиры согласовывал, место заложил с запасом.

От увиденного мои брови сами собой поползли вверх. Видимо, сегодня утром, погруженный в мысли о работе, я не обратил внимание — гардеробная была забита под завязку. Причём вещи были уложены и развешены аккуратно, плотно друг к другу — так что лишнего пространства почти не оставалось. Платья разных цветов и фасонов, кофты, блузки, обувь и прочие женские вещи заполнили пространство по правую руку, которое я выделил для жены.

— Похоже я всё же не учёл потребности будущей супруги, хотя о кандидатуре догадывался, — пробормотал себе под нос и почесал бровь.

Шаг налево, где висели мои костюмы и рубашки, скромно лежали джинсы и майки. Скромняга.

Нырнул в джинсы, быстро вставил широкий кожаный ремень, натянул чёрную футболку и был готов. С сомнением покосился на мокасины какой-то пафосной марки, которые привезла мне мама из последней поездки в Италию. Ладно, нужно же их когда-нибудь носить. Посмотрел на себя в зеркало, и решил, что я достаточно неформально одет.

Из украшений на мне была только толстая серебряная цепочка с крестом — её я снимал только когда отправлялся в командировки, и часы со звездой на черном циферблате. Были у меня и швейцарские часы известной марки. Мама долго уговаривала их купить и грозилась подарить насильно, если откажусь. При этом приговаривала: ««Ты же не хочешь, чтобы все тут же понимали, что ты военный?» В чём-то она была права. Это не всегда нужно, поэтому я согласился и купил.

Но всё равно носить я предпочитал часы, подаренные мне дедом, генералом-майором авиации, который прошел великую отечественную войну от начала и до конца.

На миг я задумался, но решил всё-таки оставить командирские. Для меня они были в сотни раз ценнее, а моя любимая принимала меня таким, какой я есть. И пафос для неё был не важен. Я хмыкнул, когда взгляд наткнулся на широкое платиновое кольцо на безымянном пальце.

«Забыл, теперь меня ещё и кольцо украшает».

Правда, и кольца мы тоже перед командировками снимали. Но сейчас кольцо было на мне, вызывая воспоминание о том с каким трепетом Нина надевала мне обручальное кольцо. С улыбкой во весь рот я двинулся разыскивать свою жену.

В спальне её не оказалось, и нашлась она в ванной. Руки с косметикой порхали над лицом.

Как по мне, так это было лишнее. Нина была прекрасна в своей естественной красоте. Но, если принцессе хочется, и она будет себя так лучше чувствовать, то пусть делает, что считает нужным.

— О, ты уже готов!

Нина заметила моё отражение в зеркале, и резко повернулась, судорожно вздыхая. Я поднял брови, удивляясь её реакции.

— Что случилась, малышка?

Нина тряхнула головой, я видел она замялась, прежде чем ответить:

— Ты очень красивый мужчина.

Кривая довольная ухмылка расползлась по лицу. Подошел к своей девочке, притянул её за талию, прижимая к себе.

— Нина, ты просто ко мне неравнодушна. Я не красивый. Тебя покорила моя невероятная харизма, — пошутил я.

Нина на шутку не повелась, а продолжила доказывать мне мою неотразимость.

— Влад, у тебя очень мужественное лицо, волевое, и это красивее всего, — не согласилась Нина, уперевшись ручками в мою грудь и твёрдо смотря мне в лицо.

— Не буду спорить с тобой, жена, ведь это не в моих интересах, — отшутился я, прекрасно понимая, что с такой рожей как у меня только людей пугать.

Нина рассмеялась. Голубые глаза лучились нежностью и любовью. От этой картины я почувствовал, как в горле встал комок.

— Мы сейчас никуда не пойдём, если ты продолжишь на меня так смотреть, — признался я с внезапной хрипотцой в голосе, окинув Нину с головы до ног горячим взглядом.

Она слегка порозовела, погладила меня по щеке, вглядываясь в мои глаза. Молча. Что уж она там видела, я не знаю. Но, видимо, осталась довольна, потому что приподнялась на цыпочки и подалась вперёд, подставляя губы. От такого подарка я бы никогда не отказался.

— Даже на смертном одре я буду хотеть тебя целовать.

Нина нахмурилась, на секунду в глазах мелькнул страх. Вот я идиот, любимая так тяжело пережила моё отсутствие и ранение, а я о смерти заговорил.

Стараясь поскорее отвлечь Нину, голосом искусителя сказал:

— Пойдём, красавица, угощу тебя лимонным тортом.