Огненные острова

— Вы уверены? — недоверчиво спросил я.

— Полностью, — уверила Зокора. — Я несколько раз спрашивала командира, он клялся в этом даже перед лицом смерти.

Я взглянул на Каменное Сердце, которое стояло на полу рядом с Серафиной. Казалось, тёмно-красные рубины сердито на меня смотрят, как будто во всём виноват только я.

— А где, собственно, эта незнакомка? — поинтересовался я.

Если увижу её, хотелось бы выразить свою благодарность.

— Хороший вопрос, — отозвалась Серафина. — Когда мы вошли в гавань, она была ещё на корабле, однако когда сошли на берег — уже нет.

— Она вообще произнесла хоть слово? — спросил я.

— Нет, — ответил Ангус. — Она была неразговорчивой. — Он посмотрел на Серафину и Зокору. — Иногда женщине полезнее помолчать.

— А ещё полезнее, когда молчит глупец, — парировала Зокора. Она провела ладонью по бледной щеке Вароша.

— Как вам удалось проплыть так далеко с пробоиной в корпусе корабля?

— Нашим спасением стал Ангус, — объяснила Серафина. — Он знал, как управлять кораблём при помощи звёзд. Ты видел дыру в корпусе? — Я лишь кивнул. — Он также знал, как её можно импровизированно запечатать парусом.

— Мы учимся этому ещё в детском возрасте, — сказал Ангус, гордо выпятив грудь. — У меня много скрытых талантов.

— Да, — промолвила Серафина, закатив глаза, но при этом улыбнулась. — Это правда, он нас спас. Что ж, сильно разогнаться мы не могли, поэтому все обрадовались, когда увидели имперский корабль. Без «Метеуса» мы бы сюда не добрались.

— Мне не нравится море, — заметила Зокора, глядя на меня. — Поскольку ты до сих пор так и не научился плавать, как так случилось, что ты не стал кормом для рыб?

— Вы помните дельфинов, которых мы видели? — спросил я, и они кивнули. — Я нашёл обломок мачты, держащей меня на плаву, а утром ко мне приплыли дельфины и отнесли на берег. Кажется, что легенды об этих умных животных — правдивы.

— Интересная мысль, — сказала, улыбаясь, Серафина. — И куда же тебя вынесло? Путь до сюда был долгим?

— Да, потому что дельфины доставили меня на Огненные острова, а оттуда мне удалось сбежать только благодаря удачи и милости богов.

Я рассказал им о том, как прыгнул на «Снежную Птицу», и как потом оказалось, что Эльгата не работорговец. Поведал о чёрных кораблях, летающих змеях и морском сражении, которое разбило флотилию адмирала Эсена. Также должил о сражении с огромным чёрным кораблём и горящими болтами, которые несли виверны. Я закончил рассказ нам том, как «Снежная Птица» вошла в порт Алдара и не забыл упомянуть слова Менделла об Алданцах.

— Так что будьте более осторожны, когда покидаете базу. У них здесь странные идеи насчёт женщин.

— В ближайшее время я вряд ли планирую покидать базу, — сказала Серафина. — Но я не понимаю! Старая империя возникла из Алдана, а империя когда-то предоставляла женщинам те же права, что и мужчинам. Вы действительно хотите сказать, что это уже не так?

Я беспомощно пожал плечами.

— Это слова Менделла. Я покидал базу всего лишь раз, и пока не могу об этом судить. Он говорит, они делают это, потому что хотят защитить женщин.

Зокора фыркнула.

— Они думают, что защищают женщин? Это вздор. Женщинам следует научиться защищать себя самим, это было бы мудро. — Она с сомнение покачала головой. — Человеческой глупости действительно нет придела.

— Хм, — произнесла Серафина, поворачиваясь к Зокоре. — У меня есть к вам вопрос, Зокора. Если вы так думаете, почему тогда я слышала, что ваш народ держит мужчин, словно рабов?

— Что-то в пещерах делает мужчин глупыми, — ответила она. — Мне пришлось сначала подняться на поверхность, чтобы поверить, что мужчины необязательно должны быть глупыми. — Она посмотрела в сторону Вароша, на её губах играла улыбка. — Я всё больше думаю, что люди и эльфы могут учиться друг у друга. — Теперь она действительно засмеялась. — Хотя, бесспорно, вы могли бы научиться большему у нас, чем мы у вас.

— Возможно, — сказал я, но в данный момент мне было совсем не интересно углубляться в этот разговор. — Не подумать ли нам о том, как освободить Лиандру.

— Если получиться, — уныло промолвила Серафина.

— Я найду способ, — сказал я, вставая. — Я должен поговорить с майором Копья Вендисом. Он комендант базы, и ему решать, получим мы корабль или нет.

Когда я подошёл к двери, Зокора подняла голову.

— Хавальд, я далеко от своего храма. Хотя Соланте всегда там, где находятся её сёстры, но за пределами глубоких пещер мои исцеляющие способности ограничены. Поэтому иди и приведи для Вароша священника Борона.

Я нашёл Вендиса в порту, в то время как добрых две дюжины солдат выгружали остаток груза, не выброшенный солдатами Талака за бот.

— Она больше никогда не поплывёт, генерал, — сказал Вендис в знак приветствия. — Удивительно, что она вообще не развалилась на части. Судостроители в Бессарине знают своё дело. — Он внимательно посмотрел на меня. — Как там ваши друзья?

— Одному из них требуется помощь священника, — ответил я. — Я направляюсь к храму Борона, осведомиться насчёт целителя. — Вспомнив ещё кое о чём, я продолжил: — Я только что узнал, что был захвачен ещё один корабль, под названием «Ормул». Даже похоже, враг целенаправленно охотился за «Копьём» и «Ормулом». Князь Целан, командующий войск Талака на Огненных островах, хотел заполучить Лиандру, поэтому приказал захватить «Копьё». А вот почему он преследовал «Ормул», я не знаю.

Он помрачнел.

— Должно быть, по аналогичной причине. Что-то или кто-то важный был на корабле. Уверен, что так и есть.

— Не хотите объяснить более подробно?

— Я сам ничего толком не знаю, — сдержанно ответил майор Копья. — Только то, что в Аскире очень интересуются судьбой «Ормула». Но я могу только предполагать.

Я решил спросить Бликса. Этот мужчина держал ухо востро и тоже интересовался захваченным судном. Может, он знал больше.

Только теперь у меня нашлось время, чтобы взглянуть на «Копьё» поближе. Повсюду были видны следы битвы. Я попытался представить, как Зокора окутывает себя тьмой и наносит невидимый удар, сея страх и панику среди моряков… и в очередной раз задался вопросом, ошибся ли я в ней или она действительно такой хороший друг, как я думал.

— Мы кое-что нашли, — сказал Виндис. — Абордажная команда взяла с собой на борт карты. Очень интересные карты, как мне кажется. Не хотите взглянуть?

Я последовал за Вендисом в каюту на юте. Казалось, что с тех пор, как я видел её в последний раз, прошла целая вечность, но на самом деле — это были всего несколько дней. В углу всё ещё лежала моя свёрнутая постель, но она была пропитана кровью, а большое тёмное пятно портило пол.

— Эти карты могут быть нам очень полезны. На них есть страны, о которых я ещё никогда раньше не слышал. Ваша родина, очевидно, тоже в их числе. — Вендис подошёл к полке и вытащил карту, которую разложил на столе, а в двух углах утяжелил кинжалами. — Здесь ваша родина, генерал, — указал он на три королевства. Я тоже смог легко их найти, там залив Келара, были также отмечены Громовые горы. — Эта береговая линия длинной в добрых тысячу миль, и, как видите, империя Талак заявляет свои права на все эти земли. Некоторые из них величиной едва достигают графства или герцогства, другие намного больше. Если не брать в расчёт Иллиан, но добавить Джасфар и Летазан, то Талак завоевал двадцать семь королевств и достиг размеров, которые почти в четыре раза превышают территорию Старой империи. Здесь внизу… — он указал пальцем на длинную границу, — … это Ксианг. Мы называем его Второй империей или Золотой империей. — Он улыбнулся. — Там улицы, якобы, выложены золотом. По крайней мере, так говорят. Я знаю кое-кого, кто зарабатывает на жизнь, сопровождая в Ксианг торговые караваны. Он говорит, вы либо умрёте в процессе, либо вернётесь богатым. Но он никогда не видел там лежащего на улицах золота.

— А что насчёт этой империи… Ксанг?

— Ксианг, — поправил меня Вендис. — Как видите, карта неполная, картографы Талака, похоже, почти ничего не знают о Ксианге. Нам известно намного больше, так как на протяжение многих веков мы по суше ведём с ними оживлённые торговые отношения, поскольку этот путь проходит через многие важные торговые города. Но посмотрите на границу Ксианга на этой карте, а потом сравните её вот с этой.

Карта, которую он разложил теперь, содержала мало информации о моей родине, на ней было явно больше белых пятен.

— Должно быть, это более старая карта, и если вы сравните границы Ксианга, то поймёте, что на новой карте границы сильно отличаются. Напрашивается лишь один вывод: Ксианг и Талак, по крайней мере уже раз, воевали друг с другом. И Ксианг смог противостоять Талаку. — Он многозначительно постучал пальцем по карте. — Возможно, мы сможем приобрести Ксианг, как союзника. В любом случае, они знают о враге намного больше, чем мы. — Он поморщился. — Кто-то должен подумать о том, чтобы расспросить их.

— Значит вы теперь верите, что мы имеем дело с врагом? Что Аскир находится в состоянии войны, даже если никто не хочет этого признавать?

— Да, генерал, — ответил он. — Считайте, что вы меня убедили. — Он свернул карты и вернул их на полку. — Уже только вид этих карт показывает, насколько серьёзно мы должны относиться к этому противнику. С побережьем такой длинны у него должен быть большой флот, а учитывая величину его империи, недостатка в солдатах тоже не будет.

— На моей родине Талак бросил против нас тысячи принуждённых к военной службе крестьянин, а место каждого погибшего, заняли двое новых. Вы правы, в солдатах у них точно нет недостатка. Но моя компаньонка Серафина говорит, что морпехи, взявшие на абордаж наше «Копьё», были ветеранами и хорошо вооружены.

— Этого стоило ожидать. — Он поднял на меня глаза, полные беспокойства. — В любом случае, могу сказать одно: никогда угроза для империи не была ещё настолько велика.

Я разглядывал карту врага, что-то в ней меня встревожило. Что-то было не так, не вязалось… но я никак не мог понять, что именно.

Я всегда плохо ладил с картами. До сих пор я не встречал никого, у кого возникали бы проблемы с их чтением, но мне нужно было время, и прежде всего, хорошие объяснения.

Так что же в этой карте было неправильно? Хотя даже я смог её понять, везде мелким шрифтом были написаны объяснения и комментарии.

Враг тщательно исследовал наше побережье. Тут и там были внесены числа, написано: глубокие воды или осторожно, отмели или мелкий песчаный пляж, подходит для высадки на берег.

Даже устье реки Газар было чётко обозначено, указано расстояние в милях и сколько времени займёт путь. И здесь опять примечание о баллисте при входе в реку: дальнобойность 300 футов.

У картографа был аккуратный почерк, как бы мелко он не писал, я всё же легко мог… читать его слова!

Вот оно!

— Скажите, майор, — спросил я, в то время как мои мысли неслись вперёд, — какие языки вы знаете?

— Я пробыл здесь уже два года, поэтому знаю некоторые фразы алданского. Я могу затеять спор на языке фарландов, и достаточно хорошо выругаться на бессаринском, чтобы меня за это выпороли. И конечно же имперский язык. Почему спрашиваете?

— А что насчёт ксианского? — спросил я.

Он покачал головой.

— Ни произношение, ни их письмо не имею для меня смысла.

— Земли нашего врага находятся южнее Ксианга, — заметил я. — Я знаю, что на моей родине тут и там ещё можно встретить старый диалект, но мы говорим на имперском, потому что наши предки были выходцами из империи.

Он засмеялся.

— В противном случае нам было бы сложно сейчас разговаривать.

— Верно, — согласился я. — Поэтому скажите мне, майор Копья, у вас есть объяснение тому факту, что примечания на этих картах написаны на имперском языке?

— Боги! — воскликнул он, недоверчиво глядя на карту.

— Почему я не заметил этого раньше? — Он поднял на меня глаза. — Поверьте мне, генерал, обычно я соображаю быстрее.

Я покачал головой.

— Одна из моих спутниц родом из Талака. Она говорила на имперском языке с лёгким акцентом. И никто из нас этого не заметил! До сих пор.

— Спросите её, действительно ли это её родной язык!

— Вряд ил это возможно, — тихо ответил я. — Она сейчас с Сольтаром.

Я ещё попросил майора принести все документы, которые у него были на Огненные острова, в моё жилище, затем попрощался и глубоко задумавшись, направился к воротам базы, собираясь найти священника для Вароша. Мои мысли стремительно неслись вперёд.

Может мы не заметили, потому что привыкли, что говорим на языке, пришедшем из Старой империи. Но Талак был так далеко на юге, что там вряд ли могли его знать. В Иллиане не раз случалось так, что я не понимал своих собственных соотечественников.

Именно на юге страны был один регион, где язык императора так неверно использовали, что у меня начинали от этого болеть зубы. Тем удивительнее было то, что мы так хорошо понимали врага.

Также я уже слышал, что вражеские корабли были настолько похожи на старые имперские корабли, что можно было бы подумать, их строили по одним и тем же чертежам.

Прямо перед воротами я так внезапно остановился, что солдат из легиона Быков чуть в меня не врезался.

Новые колонии, наша родина, были заселены много веков назад Старой империей. Но кто сказал, что мы были единственной колонией, основанной в то время Асканноном? По нашему мнению, императора интересовали пункты пересечения потока миров. Это место силы находилось рядом с гостиницей «Молот», в глубине Громовых гор.

От Лиандры я знал, что пунктов, где пересекается больше четырёх потоков, очень мало. Мало, да, но всего два?

Что, если на юге существовало ещё одно такое место?

Что, если Асканнон туда тоже послал флот колонистов, чтобы завоевать землю и источник магии?

Коларон Малорбиан. Маэстро и некромант. Если верить Лиандре, ни одна земля на этом земном диске не порождала таких могущественных магов, как Аскир. На протяжении веков Совы Аскира и некроманты вели ожесточённую борьбу.

Я сам каждый раз был счастлив пережить столкновение с одним из этих нечестивых слуг Безымянного. Они были страшными противниками, сила которых росла, чем дольше они жили.

Почему мне никогда не приходило в голову, что Старая империя не всегда одерживала победу над нечестивыми?

Что, если в какой-то момент Сова оказалась слабее некроманта, и нечестивый воспользовался знаниями и талантом одного из этих обученных маэстро? Что случилось бы тогда?

Боюсь, что я уже знал ответ. Серафина по-прежнему настаивала на том, что Бальтазар никогда бы не предал её и других солдат Первого горна, хотя глазами Зиглинды сама видела, что сталось с этим мужчиной. Бальтазар когда-то был Совой, но когда умирал, он, без сомнения, был некромантом.

Властелин Кукол угрожал, что подчинит меня своей воле, чтобы использовать для убийства моих друзей и эмиры Файлид. Ранее ему уже удалось подчинить себе разум фон Геринга, посла имперского города в Газалабаде, и разжечь спор между имперским городом и Газалабадом.

В любом случае, он с лёгкостью меня одолел.

До сих пор я думал, что эти могучие Совы, маэстро имперского города, были невосприимчивы к влиянию некромантии, но кто мог сказать это наверняка?

Я пошёл быстрее, поскольку теперь мне нужно было прояснить ещё несколько неотложных вопросов. Я изо всех сил старался не думать о Лиандре или судьбе, которая ожидала её в руках этого наездника душ. Целан, в любом случае, за всё заплатит.

Казалось, что с тех пор, как я впервые покинул базу, прошла целая вечность, и всё же, это произошло буквально сегодняшним ранним утром. Сейчас время близилось к вечеру, но на портовом рынке всё ещё было полно толпившихся людей.

Я не хотел, чтобы Варош слишком долго ждал священника, но, надеялся, что он простит мне небольшой крюк.

Рынки, особенно те, на которых я не бывал прежде, всегда оказывали на меня особенное притяжение. Часто можно было увидеть экзотические вещи, которые заставляли меня задуматься, откуда они, и кто их создал.

По сравнению с рынками Газалаблада, этот был гораздо менее красочным и даже более спокойным. Зазывалы здесь были не такими напористыми и кричали не так громко, а дорожки между рыночными прилавками — шире. Однако всё равно были столпотворения, поскольку между портом и господскими домами, расположенными вдоль рынка, было гораздо меньше месте, чем на рынках Бессарина.

Однако сам рынок разочаровал меня. Не было почти ничего нового, а по сравнению с рынками Газалабада многие товары казались более никого качества.

То, что можно было редко встретить в Газалабаде, однако здесь в изобилии — это кузницы мечей и доспехов.

Тяжёлые, богато украшенные доспехи, копья и щиты — вот на чём, казалось, было сосредоточенно всё искусство страны.

Я остановился у рыночной палатки, где молодой человек громко восхвалял достоинства отцовских товаров.

Якобы латные нагрудники достаточно хороши, чтобы выдержать прямой выстрел тяжёлого арбалета.

Я подошёл, чтобы взглянуть на один из этих нагрудников. В «Молоте» я впервые в жизни увидел печь из кованной стали, и этот латный нагрудник казался не менее тяжёлым. Трудно представить, что кто-то изо дня в день мог ездить в нём на лошади.

Но как я потом выяснил, эти доспехи предназначались вовсе не для этого. Всё это мастерство служило лишь для одной цели — обеспечить рыцарей Алдана доспехами для турниров. Что касается военного искусства, почти презрительно сообщил мне молодой человек, есть обычные доспехи для всадников, которые можно купить вон там. Здесь я, видимо, ошибся адресом.

Я быстро понял, насколько важны для алданцев их турниры. Ежегодный королевский турнир был самым важным событием в Алдаре после празднования летнего и зимнего солнцестояния. Статуи героев на фонтанах были не воинами, которые отдали свои жизни за королевство, а победителями этих соревнований. В каждой боевой дисциплине были витязи, которые принадлежали к так называемым барьерным домам, получая их поддержку.

К тому же на результат этих соревнований ставились значительные суммы денег. Копейная сшибка и бой на мечах были самыми важными. Победителя ждала сумма в сто золотых. Но были и другие состязания, с булавой и даже с цепом — что вызвало у меня улыбку. Это было единственное состязание, в котором учувствовали не дворяне, а крестьяне. Здесь тоже можно было выиграть статную сумму: двадцать золотых в качестве приза.

Но за него ты подвергался опасности пробить себе голову. Мне была знакома конно-копейная сшибка ещё с моей родины, к рыцарским состязаниям там тоже относились с почтением. На барьерном поле Иллиана тоже иногда случалось так, что кто-то не пережил военного состязания — неудачное падение, лопнувшие доспехи — такое случалось. Но здесь, в Алдане, буквально стремились к крови, поскольку список павших смертью храбрых в состязаниях, казался мне необычайно длинным.

Зато павший мог обрести вечную славу тем, что его имя было выгравировано на большой мемориальной доске. Эта доска была не меньше десяти шагов в длину и полторы длинны, равных росту человека, в высоту. Имена были тщательно выгравированы мелкими буквами в отполированном камне и даже обведены золотом.

Эта стена мёртвых находилась под украшенной цветами статуей доблестного рыцаря, который, пронзённый тяжёлым копьём, как раз падал на землю с искажённым от боли лицом.

Судя по всему, достойная смерть была для алданцев достаточной мотивацией. Я разглядывал имена и качал головой: я пережил военные походы, которые потребовали меньше смертей, чем эта ежегодная чушь.

«Хватить мешкать», — подумал я. Пусть алданцы делают, что хотят. Если они пробивают друг другу головы во имя какого-то странного понятия чести, это ничего общего не имеет со мной.

Когда я добрался до храмовой площади, я долго колебался, затем направился к храму Борона.

Варош был адептом этого бога, кроме того, я всё ещё не знал, как отношусь к Сольтару.

Когда я поднимался по лестнице в храм, я увидел вчерашнего послушника, стоящего с метлой в руке. Я подозвал его жестом, он осторожно подошёл ближе, наверное, боялся ещё одной нотации.

— Адепт Борона лежит серьёзно раненный на имперской военно-морской базе, — проинформировал я его. — Он срочно нуждается в исцелении и поддержке. Можете назвать мне священника, к которому я могу обратиться?

Он поднял на меня глаза, а потом перевёл взгляд на кого-то за моей спиной. Я обернулся, и там стоял брат Рекард.

— Я пойду сам, Лезор, — сообщил он послушнику и взмахом руки велел тому вернуться к уборке. Бесконечное занятие, поскольку пока он ещё подметал, верующие продолжали приносить на ступени новую грязь.

Теперь священник повернулся ко мне, указав на тяжёлую льняную сумку у себя на плече.

— Как видите, я уже собрал вещи.

Я залез под камзол, открыл свой теперь уже довольно лёгкий кошелёк, вынул из него золотой и со звоном бросил в ближайшую чашу для пожертвований.

— Это счастливое совпадение, — сказал я, слегка поклонившись. — Я надеялся встретить вас.

— Спасибо за пожертвование, — доброжелательно сказал священник. — Если вы хотели поговорить со мной, тогда для этого хорошо подойдёт дорога до базы, — улыбнулся он. — Идти легче, когда можно с кем-то поговорить. Но это было не совпадение, — продолжил он. — Я знал, что вы придёте.

— Хотелось бы мне, чтобы боги обращали на меня меньше внимания, — пробормотал я, и он засмеялся.

— Это не бог дал мне подсказку. Я увидел, как вы стоите на площади и смотрите то на дом Сольтара, то на наш, как вы пожимаете плечами и направляетесь к нам. Иногда человеку не нужны знаки богов, а только собственные глаза. — Он выгнул кустистую бровь. — Вы привыкли, что боги обращают на вас внимание?

— Лучше не спрашивайте! — прорычал я.

Мы возвращались к базе через рынок. Он подождал некоторое время, но поскольку я больше ничего не сказал, он заговорил сам.

— Вы хотели у меня что-то спросить?

— Да. — Я остановился и обернулся на храм. — На моей родине в храмах хранятся архивы священников, которые служили богу с момента освящения храма.

— У нас точно также.

— Сколько лет вашему храму? — спросил я, уклоняясь от тяжёлой, загруженной до самого верху упряжки волов, которая протискивалась через толпу на рынке. Кучер так громко ругался, что я не расслышал ответа священника. Когда грохот колёс, армированных железом, утих, я попросил его повторить ответ.

— Думаю, ему чуть больше девятисот лет. Но архивы намного старше. Раньше на этом же месте стоял другой храм. — Он улыбнулся. — Некоторые до сих пор называют его новым храмом.

Люди такие. В Келаре когда-то была мельница, которую называли новой мельницей, хотя она стояла уже триста лет.

— Хорошо. Я хочу подать запрос, чтобы для меня кое-что раскопали в архивах. Что мне для этого нужно делать?

— Спросите меня. Я сам долго и тщательно изучал архивы. Что именно вы хотите знать?

— Около семисот лет назад флот с колонистами покинул Старую империю и отправился заселять мою родину. Мой вопрос в том, основала ли Старая империя только эту одну колонию или были ещё другие.

— О, — сказал он. — Семьсот лет назад? Это и в правду было очень давно. Нужно будет ещё раз заново просмотреть архивы. Но да, я помню, что читал нечто подобное. Я тогда ещё подумал, узнаю ли когда-нибудь, что случилось с колониями, вот почему всё ещё об этом помню. — Он скромно улыбнулся. — В архивах очень много книг.

Я с готовностью верил ему, но сейчас мне было важно другое.

— Колониями? Значит их было больше одной?

— Да. Их было как минимум две. Возможно, даже больше. Один из моих предшественников вместе с другими священниками благословил флот, отплывающий из Алдара. Он написал, что из других мест тоже отплывали флоты, и желал отважным женщинам и мужчинам удачу богов.

— Вы знаете, где находились эти колонии? — спросил я, когда мы подходили к воротам базы.

— К сожалению, нет, — ответил он. — Но, возможно, в архивах что-нибудь есть. Я посмотрю, как только мы исцелим нашего брата. — Он испытующе посмотрел на меня. — Говорите, он служитель моего бога?

— Да. Мы почитаем богов не иначе, чем вы. Человек, о котором идёт речь — верный друг и товарищ, адепт вашего бога, проводящий в странствиях.

— Добрый старый обычай, — сказал он, немного грустно улыбаясь. — В этой стране адепты теперь редко уходят странствовать, чтобы найти для себя свой путь. Говорите, он тяжело ранен?

— Он попал в лапы пиратов, — ответил я. — Я мало что могу рассказать вам о его состоянии, он в надёжных руках, и о нём забоятся. Он будет жить, но ему требуется исцеление.

Он выгнул бровь.

— Вы говорите, что он ваш друг и всё же не знаете о его состоянии?

Должен ли я объяснить, что для Вароша вряд ли найдётся тот, кто будет заботиться о нём лучше, чем Зокора, вот почему я не стал волноваться? Но это не изменит того факта, что он был прав: я мало беспокоился о мужчине, которого только что сам назвал другом.

— Да, — сказал я и пошёл быстрее, когда стража открыла нам ворота. — Так и есть.

Встреча Рекарда и Зокоры прошла иначе, чем я ожидал. Они лишь обменялись взглядами, затем она осторожно стянула одеяло с изувеченного тела Вароша. Всё было не так ужасно, как я боялся, но всё же достаточно плохо. Зокора уже промыла и зашила раны, и теперь я понял, почему она решили позвать священника. Кости срастаются лучше и ровнее с благословения богов. Варош, казалось, был без сознания. Я отвёл глаза, открыл дверь в спальню и нашёл там мирно спящую Серафину. Я тихонько снова закрыл дверь, потому что не хотел её беспокоить.

Бросив последний взгляд на Вароша и сосредоточенное лицо Рекарда, я решил не задерживаться здесь дольше. У меня осталось ещё несколько вопросов к Вендису.

— Я правильно вас понял, генерал? — несколько недоверчиво спросил майор Копья Вендис.

Я навестил его в его кабинете в комендатуре. Штаб-лейтенант Гох, казалось, сначала не хотел меня впускать, но потом изменил своё решение, может, потому что правильно интерпретировал выражение моего лица.

И в самом деле, на столе майора лежали стопки писем, свитков и досок с объявлениями, а он сам выглядел немного загнанным. Вполне понятно, но я сейчас не испытывал большой склонности проявлять сочувствие. Однако он нашёл время выслушать меня.

— Вы всё ещё намереваетесь отправится на Огненные острова, чтобы спасти посла? Я понимаю, почему вы хотите это сделать, но вы должны осознавать, что эта спасательная операция вряд ли увенчается успехом.

— Поживём, увидим, — как можно спокойнее ответил я. — Майор Копья, мне нужна ваша помощь. Как мне уже несколько раз говорили, по воде не пройти пешком. Нам нужен корабль.

Он встал и стал беспокойно мерить комнату шагами.

— Между тем я уже получил подтверждение от коменданта, что вы в самом деле являетесь командующим Второго легиона. Но вы знаете, что у вас нет компетенций действовать в пределах Старой империи.

Я кивнул.

— Так мне сказали.

— Я хочу прояснить: здесь, на базе Морских Змей, ваши полномочия недействительны. — Сузив глаза, он уставился на меня. — Строго говоря, капитан Копья Эльгата тоже была не обязана следовать вашему «совету».

— Я это знаю, майор Копья, — успокоил я его. — Это всего лишь просьба, а не приказ. Если вы не можете или не хотите выполнить её, я буду благодарен даже за то, что вы назовёте мне имя надёжного капитана, который готов отправиться в плаванье за золото. — По крайней мере, я надеялся, что у нас ещё было золото. — И это кое о чём мне напомнило. Вы смогли спасти сундук с сокровищами с нашего корабля? — спросил я.

Майор кивнул.

— Достаточно золота, чтобы купить на него десять кораблей. Жалование Второго легиона, верно? Когда я увидел чеканку легиона, я понял, что оно принадлежит вам. — Он тихо засмеялся и покачал головой. — Я всё ещё не могу поверить, что Второй легион воскреснет. Как бы то ни было, сокровище в целости и сохранности. Когда оно вам понадобится, дайте мне знать. — Он остановился у окна, заложил руки за спину и посмотрел в порт. Он стоял там одно долгое мгновение, затем снова повернулся ко мне. — Я не могу помочь вам напрямую, генерал. Но могу послать корабль на разведывательную миссию, чтобы разузнать обстановку на месте. Для этого я откомандирую «Снежную Птицу» Эльгаты, но ей решать, насколько близко она захочет подплыть к побережью Огненных островов. — Он посмотрел мне в глаза. — Мне жаль, но это всё, что я могу сделать для вас, генерал.

— И всё же я благодарен вам. Вы даете мне корабль, это всё, что нужно.

— Не благодарите меня слишком рано. Я не собираюсь отдавать приказ капитану Эльгате, это должно быть её решение. Нужно учесть, что пока существуют летающие змеи — затея эта опасная. Будет достаточно сложно попасть на берег, а ещё сложнее — нет, почти невозможно — снова бежать с острова. Вы уже размышляли о том, как собираетесь это сделать?

Я пожал плечами.

— Я найду способ.

Он позволил себе сдержанную улыбку.

— Похоже, веры в богов вам не занимать. В любом случае, желаю вам удачи и успеха в этом предприятии.

— Спасибо, сэр, — поблагодарил я. — Если всё пойдёт хорошо, то они заметят, что я был там, только когда уже всё закончится.

— Если всё пойдёт хорошо… — повторил он. — Вы же знаете, что одержимы, верно?

— Да, — ответил я. — Мне уже не раз это говорили.

26. План

Когда я открыл дверь в наши апартаменты, первым кого я увидел, был стоящий у окна Варош. Он разговаривал с Серафиной, которой поспать удалось лишь совсем немного. Услышав скрип двери, он обернулся и поприветствовал меня радостной улыбкой.

— Значит, это всё-таки была не лихорадочная фантазия! Рад снова видеть вас живым, друг Хавальд! — воскликнул он и подошёл, чтобы меня обнять. Я растерялся, но позволил ему и скорее неуклюже ответил на объятье.

— А я рад видеть вас на ногах, — честно ответил я. Меня всё ещё мучали слова священника и угрызения совести. — Как вы себя чувствуете? — спросил я.

Он помылся и одел новую одежду; теперь на нём тоже была униформа Морских Змей, но без знаков различия. Логично, что здесь, на складе, таких униформ было более, чем достаточно, всё же было необычно видеть его в ней. Он сильно похудел, и у него появилось намного больше морщин, чем ещё пару недель назад. Я всё время забывал, насколько он ещё молод.

Однако его лицо, как всегда, было открытым, и его радость была настоящей. Она и неожиданные объятья тронули меня, и я испытал странное чувство.

— Для меня было честью познакомиться с братом Рекардом, — рассказал он. — Впечатляет, насколько силён его дар исцеления.

— Я рад этому, — сказал я, оглядывая комнату. — А где Зокора?

Варош пожал плечами.

— После того, как меня исцелили, она сказала, что ей нужно немного отдохнуть, и ушла. А куда именно, мне не известно.

— Вы полностью выздоровели?

— Я чувствую усталость и голод, в остальном я в порядке.

— Приятно это слышать, — сказал я и потянулся к графину с вином. На рабочем столе лежали тубусы, видимо чертежи и документы, о которых я попросил майора Копья Вендиса. Я наполнил свой бокал сделал большой глоток, а потом повернулся к Серафине.

— Скажите, как хорошо вы можете читать карты и чертежи?

— Почему спрашиваете? — удивлённо спросила она.

— Нужно подготовить вылазку, а у меня сложности с чтением карт и чертежей.

— Это вообще возможно? — спросила она.

— Одним богам известно, — ответил я. — Но я уже попросил Вендиса о корабле, который доставит меня на Огненные острова. Без соответствующих приказов он не может официально мне помочь, но отправит корабль близ островов на разведывательную миссию. «Снежную Птицу» Эльгаты. Однако я должен ещё спросить её, готова ли она подплыть так близко к берегу, чтобы высадить меня.

— Вас? — спросила она, выгнув бровь. — Вы хотите отправится туда один?

— Да. Разве я только что не сказал это? Нет смысла подвергать вас всех опасности.

Варош прокашлялся.

— Я не разделяю ваше мнение, — возразил он. — Я, в любом случае, собираюсь вас сопровождать, Хавальд, потому что чем больше нас будет, тем больше шансов на успех. Послушайте, если с вами что-то случится, то Лиандра упустит свой последний шанс. — Он указал на меч, свисающий с моей талии. — Искоренитель Душ способен на многое, но и он не может гарантировать, что ваш план будет успешным. Поверьте, если мы будем действовать вместе, то у операции будет больше шансов на успех.

Искоренитель Душ. Очевидно, он думал, что меч всё ещё у меня. Что ж, сейчас был неподходящий момент, чтобы говорить об этом, тем более что я был с ним не согласен.

Возможно, он и выздоровел, но выглядел слишком изнурённым.

— Один будет не так выделяться, — возразил я.

— Не в вашем случае, — ответил Варош.

И, похоже, Серафина разделяла его мнение.

— Когда вы в последний раз смотрелись в зеркало, Хавальд? — весело спросила она. — Увидев вас однажды, уже невозможно забыть. Как бы вы не наряжались, свой рост вы не сможете изменить. Вы всегда будете заметно выделяться. Мы с Варошем скорее среднего телосложения, и особенно я не буду бросаться в глаза, потому что, насколько мне известно, большинство пиратов там родом из Бессарина.

— Моё лицо и руки достаточно загорелые, — заметил Варош. — А там, где кожа светлая, поможет грецкий орех.

— Вы только что оправились от своих ран, — запротестовал я.

— Вы сами это сказали. Я оправился. Кроме сильного голода ничего не осталось. Я же уже сказал, что брат Рекард у моего бога в большой милости.

— Хавальд, — сказала Серафина. — Вам уже пора сдаться. Мы поедем с вами.

— Вы ничего не сможете изменить, — согласился с ней Варош.

— А что на это скажет Зокора? — спросил я.

Он как раз собирался что-то ответить, когда открылась дверь, и вошла Зокора. Ну разумеется.

— Я тоже поеду, — всё, что сказала она, и я громко вздохнул.

Эльфийка села и взяла бокал вина.

— Мы поедим вместе. На этом и порешим. А теперь, Хавальд, ты поведаешь мне, что случилось с твоими волосами.

Я снова вздохнул.

— Я уже рассказывал, что во время побега с Огненных островов спрыгнул из укрытия на палубу «Снежной Птицы», когда та покидала гавань, и ударился головой. Корабельный врач побрил её, чтобы лучше обработать рану.

Серафина покачала головой.

— Нет, — заявила она немного раздражённо. — Думаю, вы забыли упомянуть эти подробности. Значит «Снежная Птица» находилась в гавани Огненных островов? Как такое возможно?

Вкратце я рассказал им историю своего пребывания на острове, об эльфе Артине и как Эльгата переоделась в работорговца. А также о Целане, которого мне, видимо, придётся убить с третий раз.

— Значит вы уже встречались с этим князем? — удостоверилась Серафина. — И он тот человек, во власти которого теперь находится Лиандра?

Я лишь кивнул.

— Следовательно ничего хорошего для Лиандры ожидать не стоит, — огорчённо заметила Серафина. — Я буду за неё молиться.

Вреда от этого, конечно, не будет, однако я собирался сделать больше, а не просто надеяться на помощь богов.

— Этот эльф, он ещё там? — почти небрежно спросила Зокора. — Полагаю, его ты тоже хочешь спасти?

— Если это возможно.

— Он из того же племени, что и эльфы, которые помогли вам в Газалабаде?

— Да. Я не уверен, но думаю, что он отец одного из эльфийских воинов, которых мы там встретили. Между ним и Риатом — большое сходство.

— Это вполне возможно, — заметила Серафина. — Имя Артин кажется мне знакомым.

Взгляд Зокоры был задумчивым, когда откинувшись на спинку стула, она отпила из бокала.

Дверь снова открылась, вошёл Ангус, и при виде наших вопросительных взглядов, лишь пожал плечами. Должно быть, он выходил размять ноги или взглянуть на порт. Я не сомневался, что он тоже хотел поехать с нами. Он уже подробно высказался на эту тему.

— Давайте ещё раз вернёмся к вашему вопросу, — сказала Серафина. — Вы спросили, насколько хорошо я могу читать карты и чертежи.

— Я попросил майора Копья Вендиса найти для меня все имеющиеся у них документы и чертежи относительно Огненных островов. На острове есть старая крепость, которую заняли войска Талака. Там и обитает князь Целан, и я думаю, было бы полезно узнать, как всё выглядит внутри стен. Крепость частично повреждена из-за подземных толчков, и я подозреваю, что они отремонтировали повреждения. Но большая часть старых чертежей ещё будет иметь силу.

— Этого следует ожидать, — задумчиво промолвил Варош. — Однако мне кажется более разумным подкараулить этого князя вне крепости.

— Да, — согласился я. — об этом я тоже думал. Самая большая сложность, как мне кажется, будет в том, чтобы снова покинуть остров. Это ещё одна причина, почему я попросил у майора Копья чертежи старой крепости. До сих пор мы всегда находили порталы в местах, стратегически важных для Старой империи. Огненные острова когда-то были самой важной военно-морской базой Старой империи и как острова, они были довольно труднодоступными. Если бы я был Асканноном и знал, как строить такие порталы, я бы, определённо, построил один в крепости.

— Конечно! — воскликнул Варош, хлопая себя по лбу. — Мне и самому стоило об этом подумать.

— Я никогда не бала на Огненных островах, — вмешалась Серафина. — Но я знаю, что там был портал. Так что вы правы насчёт своей догадки, Хавальд.

— А вам известно, где он находился? — с надеждой спросил я, но она лишь покачала головой.

— Как жаль, — сказал я, открывая один из тубусов. — Тогда нам придётся его искать.

И, как на зло, это оказался неверный тубус, поскольку в нём находилась карта острова. О ней я хотел позаботиться позже. Но в следующем тубусе действительно лежали шесть листов, полных линий и чёрточек, которые, по-видимому, представляли чертёж крепости.

— До сих пор комнаты, в которых находился портал, всегда имели восьмиугольную форму, — заметил я. — Так что если такая комната есть, мы сможем её найти, — постановил я и, отодвинув бокал с вином Зокоры, развернул первый лист с чертежом на столе.

— Если они вообще её начертили, — отметила Серафина, склоняясь над чертежом. — Чаще всего, они были секретными.

— Может что-нибудь и найдём, — сказал я. — Проверьте также, не начерчены ли там кабинет или апартаменты имперского командующего. Не думаю, что князь Целан довольствуется менее значительными комнатами. Я хочу знать, где я смогу его найти.

— Если я правильно понимаю, ты хочешь проникнуть в крепость, украсть Лиандру из-под носа у этого военачальника и незаметно скрыться? — спросила Зокора, после того, как и сама бросила любопытный взгляд на чертёж крепости.

— Да, у меня были такие мысли, — рассеянно ответил я.

Поскольку я видел крепость своими глазами, то почему-то надеялся, что все эти чёрточки будут иметь смысл, но всё тщетно. Почти ни у кого не было таких проблем, так почему у меня? Ведь как-то же можно этому научиться.

Зокора всё ещё в ожидании смотрела на меня.

Я растерянно посмотрел на неё.

— Я жду дополнительные подробности твоего плана, — обронила она.

— Думаю, на месте уже будем действовать по обстоятельствам, — ответил я, изо всех сил пытаясь разглядеть восьмиугольный рисунок во всей этой неразберихе. — Если найдём портал, значит и способ покинуть остров. А если нет, то украдём корабль.

— И как? — спросила Серафина.

Я вздохнул. И надо им всем задавать столько вопросов?

— Взойдём на борт и сообщим команде, куда собираемся плыть, — немного резко ответил я.

Агнус мудро кивнул.

— Это возможно. Просто нужно подкрепить слова действиями. Предпочтительнее, держать при этом голову капитана в руке, зачастую это облегчает задачу. Если это не помогает, то обычно становится интересно.

— Хороший план, — иронично промолвил Варош.

— Не недооценивай Хавальда, Варош, — с лукавой улыбкой сказала Серафина. — Одни раз он уже таким способом захватил корабль.

— И этот корабль ещё на плаву? — весело спросил Варош.

Она лишь рассмеялась.

— Ладно. Мы знаем, чего хотим, а ты уже придумал, как это сделать?

Я подошёл к столу, открыл тубус с картой острова и гавани и вытащил её.

— Именно поэтому мы здесь, — заметил я, вытряхивая из рукава один из кинжалов, но Серафина была быстрее.

— Вот, — сказала она, выдвигая заслонку на полке у стены. — Ты можешь зажать карту здесь, — проинструктировала она, указывая на ряд зажимов, которых я раньше не замечал. Я молча прикрепил карту и отступил.

Серафина без слов отстегнула карту, повернула её один раз влево и снова подвесила. Оказывается, я неправильно её зажал.

— Этот знак указывает на стороны света, — объяснила она, показывая на крест в круге, который находился в нижнем правом углу. Тогда я не понимал, почему надписи на картах не всегда ориентируются на него.

Я изучил карту. Что ж, на этой, надписи были не вверх ногами, но я часто встречал и такие, где всё было как раз наоборот. За всю свою жизнь я повидел их не так много, и большинство были очень простыми. Кроме того, часто они были неправильными. Однако Лиандра и Серафина были убеждены в том, что на имперские карты можно положиться.

Во всяком случае, эта выглядела именно так. Поскольку я хорошо рассмотрел гавань со старой сигнальной башни, то на этот раз всё-таки смог увидеть соответствия в линиях и чёрточках.

— Что означают эти знаки? — спросил я Серафину, тыча кончикам пальца в изогнутый крест в квадратике возле входа в гавань.

— Баллисты, в позиции, — объяснила она. — А этот круг указывает на их дальнобойность.

Таких кругов было очень много. Они охватывали две трети гавани. Я вытащил другую карту — на ней были изображены все Огненные острова — и пристегнул к другой планке. На этот раз, видимо, правильно, поскольку Серафина не стала меня исправлять. Потребовалось некоторое время, прежде чем я нашёл квадратик, который искал, с тройным крестом, похожим на семафор — сигнальную башню.

— А эти волнистые линии?

— Они изображают высоту. Цифры — это шаги над уровнем моря. Эти закорючки указывают на конусообразную возвышенность.

Их было много, но пять из них были особенно явственно выражены. Вулканы. Оказывается, не так уж и сложно пользоваться картами.

— Шаги, а не длины, равные росту человека?

— Расстояние в легионах исчисляется милями, четверть милями, шагами и дюймами, — объяснила она с улыбкой. — Длинны, равные росту человека, слишком разный, каждый представляет себе что-то другое.

— Что ж, шаги тоже могут быть разными, — заметил я, и она рассмеялась.

— Не в легионах, — возразила она. — Мы даже учимся маршировать именно так. Четыре фута про шаг. Считая от пятки.

Ну, раз она так говорит. Я продолжил изучать карту.

Постепенно она всё же принимала очертания. Там была старая сигнальная башня, здесь дорога, тогда это должен быть язык из лавы, возле которого дельфины выбросили меня на берег. Лава в этом месте затекала в море, и прибой был более мелким, не таким убийственным, как в других местах. Но всё ещё достаточно убийственным. Так что нужно будет попробовать высадиться во время отлива.

— Значит мы направляемся туда, — констатировала Зокора, подходя ближе к карте. — Как я вижу, в гавани есть крепостная стена, защищающая от нападения с суши.

— Эта стана была так сильно разрушена подземными толчками, что уже никого не остановит, — проинформировал я её и повернулся к Серафине. — Вы уже нашли портал?

Она покачала головой.

— Есть всего шесть чертежей крепости. Мне нужно изучить ещё два, — она указала на тот, что лежал перед ней на столе. — Я почти закончила с этим, на следующем указаны подземные помещения крепости. Думаю, именно там он и будет.

— Итак, как мы высадимся на остров? — спросил Варош.

Я снова повернулся к карте и ткнул пальцем в то место, о котором подозревал, что там дельфины доставили меня на берег.

— Если можно как-нибудь ослабить волны, то здесь есть место, где мы целыми и невредимыми сможем сойти на берег. — Я вопросительно посмотрел на Серафину. — Вы на это способны?

— Да, — ответила она. — Если надо, то море там будет таким спокойным, словно пруд.

— Нам придётся сходить на берег ночью, — заметил я. В дверь постучали, и я крикнул «войдите», прежде чем продолжить. — Уже только из-за чёрных кораблей.

— Кто это там? — спросила Серафина.

— Надеюсь, это капитан Эльгата со «Снежной Птицы», — ответил я и оказался прав.

Варош едва обратил на неё внимание, он всё ещё о чём-то размышлял.

— Хавальд, расскажите мне ещё раз, что это за корабли. Почему они такие опасные?

— Это боевые корабли, — ответила переступившая порог Эльгата и закрыла за собой дверь. — Они перевозят летающих змей, вивернов — вот подходящее слово, на которых летают наши противники. Эти виверны способны извергать огонь или с большой высоты сыпать дождём огненные стрелы. Они наблюдают за нашими передвижениями и безошибочно приводят противника к нашим позициям и кораблям. Ещё генерал фон Тургау придерживается мнения, что по крайней мере некоторые из наездников вивернов — некроманты, но определённо — все они элитные солдаты. Таких кораблей было три, один мы смогли потопить. Каждый из них может взять на борт и обеспечить кормом два десятка этих летающих змей. Пока эти виверны летают, застать врасплох врага будет практически невозможно.

— Думаю, этот ответ даже более исчерпывающий, чем я ожидал, — вздохнул Варош, внимательно разглядывая Эльгату.

— Добро пожаловать капитан Копья, — поприветствовал я и сразу поправил себя, когда увидел новый знак различия майора Меча. — Поздравляю с повышением.

Она слегка улыбнулась.

— Спасибо. Будем надеяться, что я переживу повышение, — промолвила она. — Вы хотели поговорить со мной?

В нескольких словах я объяснил ей то, что мы задумали.

— Вы уверены, что хотите это сделать? — спросила она.

— Это зависит от вас, — ответил я. — Майор Копья Вендис ясно дал понять, что это ваше решение.

— Вы можете рассчитывать на мою помощь, генерал, — сказала Эльгата.

— Итак, что вы только что обсуждали?

Я почувствовал облегчение, но, с другой стороны, почему-то не ожидал от неё другого ответа.

— Мы размышляли о том, как сойти на берег, не утонув.

Эльгата кивнула и теперь сама подошла к карте, чтобы изучить.

— Проблема в том, что мы должны высадить вас незаметно. Моя «Снежная Птица» — новенькая, всё же дорога займёт по меньшей мере три дня и потом мы должны всё так устроить, чтобы виверны нас не увидели.

— У меня уже были похожие мысли, — заметил я. — Вы должны доставить нас сюда. Ранним утром, под покровом темноты, как раз во время отлива.

Я указал пальцем на Дельфиновый пляж, как называла его про себя.

— Почему именно туда? — спросила она.

— Побережье там не менее скалистое, чем в других местах на острове, — объяснил я. — Но в какой-то момент за последние несколько столетий произошло извержение одного из вулканов. В море хлынул поток лавы. Здесь, под водой, в море тянется небольшой кусок застывшей лавы, который виден только во время отлива. Из-за постоянного ветра море здесь всегда бурное, но искусный боцман сможет направить лодку прямо туда. Я видел язык лавы во время отлива, он гладкий, словно стол и лишь глубже в воде разбивается на острые куски. — Я обвёл взглядом собравшихся. — Тогда у нас будет немного меньше одного отрезка свечи, чтобы высадиться там и выйти на берег.

Варош тихо присвистнул.

— Это, безусловно, лучше, чем плыть, — промолвил он.

— Хм, — произнесла Эльгата. — Я почти не смею в это поверить, но это действительно может сработать.

— Хорошо, — сказала Серафина. — Мы на суше, и что дальше? Какое возьмём с собой снаряжение?

— Нам нужен один из этих сигнальных фонарей. Я хочу поддерживать связь со «Снежной Птицей». Возможно, нам удастся покинуть остров тем же путём.

— Это означает, что я должна попытаться выбраться оттуда, а позже снова незаметно подобраться, — закусив губу, констатировала Эльгата.

— Боюсь, вы правы, — ответил я. — Может случиться так, что «Снежная Птица» будет нашим единственным способом снова покинуть остров.

— Если так, то ничего не поделаешь, — решила Эльгата. — Но эти сигнальные фонари довольно тяжёлые, генерал, — предостерегла она. — Чтобы нести его, понадобится сила.

— Я позабочусь об этом, — сказал я. — Прямо сейчас это единственный способ, который приходит мне на ум, чтобы незаметно покинуть остров.

Она вопросительно посмотрела на меня.

— Для чего сигнальный фонарь? Мы ведь можем договориться, чтобы я на следующий день была на том же месте.

Я покачал головой и указал пальцем на старую сигнальную башню.

— Вы сделаете это только в том случае, если увидите сигнальный свет на этой башне. Следите, появится ли он в полночь следующего дня. Если нет, ждите ещё один день до полуночи. Если и тогда не увидите света, возвращайтесь в Алдар. Я не хочу рисковать «Снежной Птицей», вами и всей командой, если этого можно избежать.

— А если вам потребуется больше двух дней? — спросила она.

Я покачал головой.

— Если пройдёт больше двух дней, значит не осталось никого, кого вы могли бы забрать с острова.

— Двух дней достаточно, — подтвердил Варош. — Тем не менее будет не так просто. Нам придётся прятаться днём от вивернов. — Он вопросительно посмотрел на меня. — Как вы сказали, земля там довольно бесплодная, и не так много мест, где можно укрыться. Вы уже придумали, где мы сможем спрятаться?

— Да. Есть место, которое хорошо для этого подходит. Мы подождём там до следующей ночи и тогда нанесём удар.

— Хорошо, что ночью, — промолвила Зокора. — Тогда меня не будет видно.

— Ночью сойдём на берег, освободим Лиандру, подадим сигнал, ночью поднимемся на борт, — весело качая головой, подвёл итог Варош. — Звучит просто.

— В плане мне нравится то, что он, по крайней мере, предусматривает, что мы снова покинем остров, — сказала Серафина. — Но когда встречаешься с противником, планы часто не выдерживают проверку.

— Верно, — согласился я. — Вот почему мы уточним детали на месте.

Я по очереди всех обвёл взглядом.

— Даже если я учитываю возможность, что мы не сможем подать сигнал вовремя, это не значит, что у меня есть сомнения. Мы добьёмся успеха.

— Как скажешь, — промолвила Серафина, быстро взглянув в сторону нашего северянина. — Мне любопытно, что думает Ангус об этом плане. Если вы с ним согласны, тогда можем не сомневаться, что мы все сумасшедшие.

— Он мне нравится, — ответил Ангус.

Серафина слегка преувеличенно вздохнула.

— Значит мы сумасшедшие.

— Почему? — серьёзно спросил Ангус. — Мы нападём, убьём этого князя Целана, освободим сэру Лиандру и свалим. Это хороший план. Однако он был бы лучше, если бы мы смогли ещё потопить корабли в гавани.

— Что-то вы уж очень высокого о нас мнения, — заметил я. — О том, чтобы атаковать корабли, я не сказал ни слова.

Он засмеялся.

— Но если бы это было возможно, разве идея не хорошая?

В этом он бесспорно был прав. И всё же…

— Моя главная задача — освободить Лиандру. Это первостепенная цель, и лишь когда мы добьёмся её, посмотрим, что можно сделать ещё.

— Это не план, — заявила Серафина. — Это заверение о намерениях, — затем воздохнув, она кивнула. — Но я признаю, мы должны попытаться.

— Значит, мы всё-таки не сумасшедшие, — улыбнулся Варош. — Это лишь выглядит так для тех, кто не доверяет богам.

Серафина хотела что-то ответить, но внезапно оторопела и наклонилась вперёд, чтобы лучше рассмотреть деталь на чертеже.

— Здесь, Хавальд! — воскликнула она. — Я нашла портал!

— Вы уверены? — спросил я.

— Сами посмотрите.

Она ткнула тонким пальцем в чертёж.

Я посмотрел туда и в путанице из линей обнаружил двойной восьмиугольник: портал, о котором я надеялся, что мы найдём его там. Её палец сдвинулся немного вправо. Там, в треугольнике, обведённым двойным кольцом, были нарисованы три точки, а рядом прямоугольный ящичек. А в нём символ, который я в последний раз видел на двери волчьего храма в пещерах под Громовыми горами.

— Волчий храм? — удивился я. — Таково я не ожидал.

— Да, это храм, — подтвердила она. — Но посмотрите, где он находится.

Я взглянул, но не увидел ничего, кроме линий.

— Он распложен посреди большого полого пространства и поддерживается тремя мостами, которые там пересекаются, — объяснила она, когда увидела мой бестолковый взгляд. — Это пространство… — Она подошла к карте базы.

— Здесь обозначена крепость, видите? — спросила она, указывая на прямоугольник, расположенный между валом и конусом центрального вулкана. — Если масштаб верный, тогда волчий храм находится посередине вулкана, а портальная комната прямо над ним.

— В вулкане? — ошеломлённо спросил я.

Она кивнула.

— Я не могу сказать, как это возможно, но если эти чертежи верны, тогда всё именно так: портал и храм находятся в центре кратера вулкана. — Она одарила меня чрезмерно дружелюбной улыбкой, в которой искрилось остроумие. — Но как мы туда попадём, видимо, относиться к тем немногим деталям, с которыми нам придётся разобраться на месте.

Я тоже так подумал. Портал в вулкане. И волчий храм. Я почесал затылок. Эти волчьи храмы имели какое-то отношение к порталам, но какое?

Возможно, у Лиандры была бы по этому поводу идея. Лиандра.

Ну, не то, чтобы враг ожидал нас, — убеждал я себя. В этом и заключалось наше преимущество, и я намеривался использовать его.

— Здесь есть кое-что ещё, — прервала мои мысли Серафина.

— Похоже, также существует выход, ведущий от храма к внешней стене вулкана. Если мы найдём его, у нас будет доступ к крепости.

— Должно быть, это запасной выход, — предположил я. — После всех этих столетий его вряд ли удастся найти.

Наталия смогла бы.

— Мы можем попытаться, но боюсь, нам придётся искать другой путь к порталу.

— Могу я спросить, о каком портале вы говорите? — теперь с любопытством спросила Эльгата.

— Когда-то существовали магические порталы, связывающие Аскир с остальным миром, — объяснил я. — Мы надеялись, что такой портал находится на Огненных островах.

Эльгата уставилась на Серафину, которая всё ещё внимательно изучала чертежи.

— И теперь вы нашли один из них на этих чертежах?

— По крайней мере комнату, которая выглядит так, будто там должен находится портал, — объяснил я. — До сих пор каждый портал был в комнате с восьмиугольной горизонтальной проекцией. Её она и искала в чертежах крепости.

— Хм, — произнесла Эльгата. — Я уже слышала об этих порталах, но всегда думала, что они не более, чем легенды.

— В последнее время я отучился смотреть на что-либо, лишь как на легенду. Слишком часто выяснялось, что в них есть доля правды.

— Эти порталы существуют, мы даже использовали их, — рассеянно объяснила Серафина и теперь посмотрела на меня. — И я тут кое о чём подумала. Нужно спросить, не знает ли кто о восьмиугольной комнате здесь, в Алдаре, — предложила она. — Тогда мы могли бы переместиться отсюда… — Она покачала головой. — Нет, кто знает, возможно мы окажемся прямо в вулкане. Пока не проверили портал на Огненных островах, это слишком небезопасно. Но если он ещё в рабочем состоянии, мы могли бы его использовать, чтобы вернуться сюда. У меня нет абсолютно никакого желания весь этот путь снова плыть по морю.

— Но этот путь более безопасный, — заметил я.

— Это правда, — вздохнула она. — Но я предпочла бы найти здесь портал. — Затем её глаза расширились.

— Хавальд! — воскликнула она. — Портальные камни ещё у вас?

— Да, — успокоил я. — Я точно не потеряю их во второй раз.

— Хорошо, — сказала она с облегчением. — Думаю, мы здесь закончили, не так ли?

— Она права, — согласилась Эльгата. — Отсюда мы больше ничего не сможем сделать. Вы всё ещё собираетесь отплыть со следующим отливом?

Я кивнул.

— Не думаю, что нам стоит терять ещё больше времени.

— Хорошо, — сказала Эльгата. — Я подготовлю корабль к отплытию. Могу я взять карту с собой? Хочу согласовать её со своей.

— Конечно, — ответил я.

Она аккуратно свернула карту, вложила обратно в кожаный тубус и направилась к двери.

— Значит увидимся на «Снежной Птице» самое позднее два отрезка свечи после полуночи. К тому времени мы уже погрузим провиант. — Она нахмурилась. — Вендис пообещал мне восполнить потери среди моей команды, но пока на борт прибыло только семь рекрутов, мне не хватает ещё четырёх. Я очень надеюсь, что он пришлёт мне кого-нибудь опытного.

— Я могу… — начал я, но она покачала головой.

— Лучше не надо, — сказала она. — Оставьте это на меня. Если вы попытаетесь повлиять на дела Морских Змей, могу вас заверить, Виндис этому не обрадуется. — Она позволила себе сдержанно улыбнуться. — Если немного повезёт, и боги благословят нас, то в этом путешествие у нас не будет контакта с врагом. — Она положила руку на дверную ручку. — Просто проследите, что успеете доделать всё к сроку. Отлив никого не ждёт. — Она серьёзно посмотрела на всех нас. — Вы правда хотите рискнуть?

— У нас нет выбора, — ответил я.

Она снова коротко кивнула и закрыла за собой дверь.

27. Портал

Я размышлял о том, что Серафина выяснила из чертежей. Портал в вулкане. Храм, размещённый на трёх узких мостах. Корабли в гавани. Ветер, который на Огненных островах всегда дул в одном направлении. Корабли, скучкованные в гавани.

— Нам понадобится верёвка. Стальные кошки, много питьевой воды, — заметил я. — Сети, метательные крюки, два тяжёлых арбалета и стальные болты. — Я вопросительно посмотрел на Серафину. — Как думаете, мы ещё успеем вовремя всё это раздобыть?

Время у нас ещё было, но вот хватит ли его, чтобы купить всё это на рынке, казалось мне сомнительным.

Серафина изумлённо посмотрела на меня, а потом рассмеялась.

— Вы забыли, где мы находимся? Это имперская оружейная! Хавальд, вы понятия не имеете, какие диковинки могут собраться за столетия.

— Это значит «да»?

— Думаю, нам следует проверить, что из этого мы сможем найти, — решительно сказала Серафина. — Не хотите пойти со мной?

— Я должен придерживаться инструкции, — пробормотал заведующий снаряжением — сержант Меча из Морских Змей, но потом всё же открыл нам тяжёлую, зарешеченную дверь. — Скажите, что вам надо, и я найду это для вас. Вы сами всё равно не справитесь, склад организован по определённой системе, которую сначала нужно изучить, а в списках инвентаря вы найдёте лишь сокращения, которые не сможете понять.

Серафина одарила его очаровательной улыбкой, взяла одну из тяжёлых книг, стоящих на полке сбоку от прилавка, открыла её, перелистнула страницы и провела пальцем по ряду букв и цифр.

— Специальное метательное оружие, арбалеты, тяжёлые, тринадцатый ряд, восьмая полка, двадцать второй ящик, — прочитала она с широкой улыбкой на лице, озорно подмигнув заведующему снаряжением. — Я права? — спросила она, и он что-то непонятное проворчал себе под нос. — Зачем тебе стальные болты? — спросила она, вытаскивая плоский ящик и открывая крышку. Там, завёрнутые в пропитанную маслом льняную ткань, лежали свёртки по пять болтов, длинною с мою руку, тяжёлые и со смертоносными наконечниками. Такой болт ударит, так ударит — пробьёт всё на свете.

— Я хочу привязать к болту веревку и закрепить его в горной породе. Они могут быть нам полезны во многих отношениях.

Не только для скалолазания, но и для того, чтобы пустить болт в борт корабля.

Серафина кивнула, подвезла тележку и загрузила на неё сорок болтов. Кошки для сапог и рук, верёвки, бутылки для воды, метательные крючки, тяжёлые арбалеты, три полиспаста, скобы — всё это оказалось на тележке и ещё много других вещей, которые Серафина сочла полезными.

— Кто вообще придумывает подобное? — спросил я, когда она продемонстрировала мне странно изогнутый кусок железа, который можно было подвесить на верёвку так, чтобы он не соскальзывал.

— Совы и сам император. Он проводил большую часть своего времени с Совами. — Она остановилась и посмотрела на меня с некоторой грустью. — Он хотел всё исследовать и понять. Он говорил о кораблях, которые могут летать, о силе огня и многих других вещах, которые я не понимала. Он так много знал, но все же сказал моему отцу, что есть ещё много того, о чём он понятия не имеет.

— Откуда у него появился интерес ко всему этому? — спросил я.

— Мой отец однажды задал ему тот же вопрос. Император ответил, что он проклят всегда видеть все вещи со всех сторон, одновременно начало и конец, их структуру, и ответы на вопросы: как, когда и почему. И поскольку он мог это видеть, ему было любопытно, действительно ли дела обстоят именно так. — Она заметила выражение моего лица и тихо рассмеялась. — Мой отец, как и вы, тоже не понял ответа, поэтому переспросил. Император рассказал ему, как однажды, ещё будучи маленьким ребёнком, он играл у ручья. В него упал лист и уплыл, и ему стало интересно, почему. Так всё и началось. — Она ухмыльнулась. — В Аскире был колодец, где вода поднималась вверх. И похоже, это правда не оставляло его в покое.

После её объяснений я так и не узнал больше. Для чего кому-то размышлять, почему листок плавает на воде? Он плавает. Это было в порядке вещей. Я вспомнил ещё кое-что и обратился к заведующему снаряжением, который сопровождал нас.

— Скажите, есть ли где-то на базе комната с восьмиугольным планом горизонтальной проекции?

— Ах…, - произнёс он. — Я знаю только одну такую комнату, но вы вряд ли сможете в неё попасть.

Он провёл нас к тяжёлой двери, которая вела в отдельную от склада комнату и была построена из тяжёлого камня. Он отодвинул в сторону три крепкие полки и открыл дверь, которая протестующе заскрипела. В этой комнате была лишь одна тяжёлая полка, заваленная старыми шлемами.

Один лежал на полу. Заведующий наклонился, поднял его и аккуратно снова положил на полку. Я поставил ящик на пол, и мы вместе отодвинули тяжёлую полку в сторону; она громко зазвенела, и ещё два шлема упали на пол.

Позади неё в стене не хватало камней и проступал изогнутый металл.

— Вот, — сказал штаб-сержант, указывая на треснувшее стекло, окружённое металлом. — Через него трудно что-то рассмотреть, но вы попытайтесь. Предупреждаю, это будет взор в преисподнею Сольтара, не смотрите слишком долго.

Он протянул мне фонарь, и я поднял его позади своей головы, чтобы свет падал через стекло, не ослепляя меня. Он был прав, видно было плохо, и я лишь постепенно начал понимать, что находится перед мной. Каменные стены восьмиугольной комнаты расплавились, на полу лежали два обугленных скелета. В смерти они всё ещё обхватывали друг друга, жёлтые зубы несмешливо мне ухмылялись. На расплавленном полу всё ещё виднелись следы золотого круга. Так же я обнаружил портальный камень, хотя он разбился на два куска, однако казалось, что он всё ещё наполнен внутреннем светом.

Чем дольше я стоял и смотрел, тем сильнее увеличивалось давление на мои виски, и я заметил слабое сияние, танцующее вокруг этих двух скелетов. Я увидел остатки синей мантии на одном из мёртвых и золотистое мерцание — символ совы на ткани. Я даже не хотел представлять, каким горячим был полыхавший там огонь, но теперь понял, как умерла Сова. Костлявой рукой скелет держал амулет Безымянного, висящий на шее другого покойника. Другой рукой он прижимал полу расплавленный меч к обугленной груди проклятого. Вокруг этого старого клинка всё ещё плясали голубые искры, из-за чего у меня заболели глаза. Однако самым жутким было то, что глазницы проклятого, казалось, встретились со мной взглядом, как будто в них ещё было что-то живое. Я поспешно отступил от треснувшего стекла и опустил фонарь.

Мне пришлось прочистить горло, прежде чем я смог заговорить.

— Вы знаете, что здесь произошло?

Заведующий снаряжением покачал головой.

— Это случилось много веков назад. Что бы это ни было, оно сотрясло оружейную. Один из моих предшественников написал об этом в журнале. — Он постучал по изогнутому металлу, который когда-то был выложенной камнем, металлической дверью. — Он написал, что металл пылал неделями и остыл настолько, чтобы к нему можно было прикоснуться, лишь спустя несколько месяцев. Я знаю, что за этим стеклом ещё много лет мерцал голубой свет. Если смотреть слишком долго, то даже ещё сегодня кажется, что они двигаются. Это преследует тебя во снах. — Он посмотрел на меня предостерегающим взглядом. — Мы никогда не пытались открыть засов. Я надеюсь, что вы тоже не собираетесь.

— Нет, — ответил я, отступая дальше от этого жуткого места. — Мы, определённо, не собираемся этого делать.

Я помог ему вернуть тяжёлую полку на место. Шлемы на ней не стояли, а лежали выпуклыми частями вниз. Даже если лишь слегка дотронуться до полки, существовала опасность, что они с громким лязгом упадут на пол.

— Каково это, провести ночь здесь внизу? — спросил я.

— Спокойно, — ответил он, пожимая плечами. — Я получаю жалование в три раза больше, чем положено за моё звание, а дверь держится уже веками.

Тем не менее он очень добросовестно задвинул назад тяжёлый засов на наружной двери.

— Лиандре это не понравится, — заметила тихо Серафина, когда мы покинули склад и поднимались по узкой лестнице в наши апартаменты.

— Изменить всё равно ничего нельзя, — сказал я. — Портал разрушен, золотой восьмиугольник на полу расплавился. Даже за всё золото земного диска я бы не захотел войти в эту комнату.

— Один из шлемов лежал на полу, когда мы открыли дверь в отдельную комнату.

— Да, — сказал я. — Поверьте, я это заметил. Кому-то уже до нас было любопытно.

— И кроме того, Хавальд, — добавила она. — Земля — не диск, а…

— Да. Мне повторяют это снова и снова. Хватит уже. Для меня — это диск. Так я чувствую себя более комфортно!

Она не стала настаивать.

Заведующий снаряжением пообещал нам, что все вещи будут доставлены вовремя на «Снежную Птицу», поэтому нам не нужно было об этом беспокоиться. Сейчас было немного позже пятого колокола, то есть полдень. Оставалось ещё три колокола или девять отрезков свечи до отплытия «Снежной Птицы».

Мне, при всём желании, не приходило в голову, что мы могли бы ещё здесь сделать. Может стоит использовать возможность и в последний раз выспаться в кровати. Я сказал об это Серафине, и она посмотрела на меня с завистью.

— Как бы мне тоже хотелось подумать о сне, — промолвила она, когда я придержал для неё дверь на наш этаж. — Но подобные ситуации сводят меня с ума.

— Какие ситуации?

— Ожидание. Когда отплывёт корабль, когда мы доберёмся до острова… — Она немного смущённо улыбнулась. — А до тех пор я мало на что буду годна. А как вы чувствуете себя в таких случаях?

— Я говорю себе, что изменить всё равно ничего нельзя, и стараюсь извлечь из этого максимум пользы. Обычно это означает сон.

— Завидно, — заявила она.

Возможно. Только на этот раз я буду ломать голову над тем, как прямо сейчас дела у Лиандры.

— Джербил был таким же, — заметила она, когда мы проходили мимо караульного помещения. — Он тоже всегда оставался невозмутимым.

Я ничего не ответил, поскольку здесь она ошибалась: я отнюдь не был спокоен. Скорее, мне хотелось рвать на себе волосы, которых больше не было.

— Зайти не хотите? — спросила она, когда я остановился.

Я покачал головой.

— Я перед отъездом хочу ещё проведать Дерала, — сказал я.

— Я уже была у него, он будет в порядке. Но он, несомненно, будет рад увидеть вас.

— Со мной всё хорошо, эссэри, — вежливо заверил меня Дерал. — Кровати чистые, еда хорошая, а самое главное, ценная часть груза не была утеряна. Это будет лишь небольшим утешением для семей моих людей, но, по крайней мере, они не останутся в бедности.

— Это хорошо, Дерал, — тихо сказал я. Я оглядел скудно обставленную комнату. Здесь была ещё одна пустая, тщательно заправленная кровать, небольшой шкафчик рядом с кроватью с тазом, кружкой и кувшином, стоящими на нём, небольшое зарешеченное окно высоко под потолком, через которое проникало мало света. И больше ничего. — Может вам чего-нибудь не хватает?

— Эссэра Хелис была уже здесь и пообещала прислать писца, — заметил Дерал. — Я хочу сообщить своей дочери, что ещё жив, и отчитаться перед главой племени Орла. Он просил меня об этом. — Одно мгновение я не понимал, о ком он говорит, потом меня озарило. Глава племени Орала — должно быть, он имел в виду Армина. А Дерел уже продолжил. — Эссэра Зокора тоже была здесь, проверила мои раны и дала порошок от боли, который отлично помогает. Спросите её о рецепте, на нём можно заработать целое состояние! — Он заметил мой взгляд и улыбнулся. — Нет, не беспокойтесь обо мне. Боги были ко мне добры, и я не хочу жаловаться. — Он поднял свою левую, толсто-забинтованную руку. — Если повезёт, то я смогу сохранить все пальцы. А если один или два закостенеют, это, право, небольшая цена. — Он поднял глаза и внимательно изучил меня. — Вы отправляетесь на острова, верно? Вы хотите освободить эссэру?

— Это наш план.

— Жаль, что острова потопить невозможно, — сказал он. — Но если хотите доставить мне радость, потопите, ради меня, несколько кораблей.

— Посмотрим, что я смогу сделать, — пообещал я и направился к двери. Там я неловко остановился, не зная, что ещё сказать.

— Желаю вам божьего благословения, эссэри, — тихо промолвил Дерал. — А теперь идите и поквитайтесь от моего имени с этими паршивыми псами!

После сражений всегда приходится заботиться о раненных. И я неоднократно встречал одни и те же взгляды: Почему я лежу здесь, истекаю кровью и подыхаю, а вы нет? Однако вслух этого никогда никто не говорил.

А вот Дерал, похоже, был искренне рад меня видеть, однако из-за этого я не чувствовал себя менее дискомфортно. Я коснулся меча, свисающего с талии, хорошая имперская сталь, но не более того. На этот раз вероятность большая, что после боя я тоже буду истекать кровью… или даже подохну.

Я задумчиво вернулся в наши комнаты, где нашёл Серафину и Зокору, размышляющих над чертежами крепости. В углу были сложены части снаряжения, которое Морские Змеи снесли с нашего корабля. Большой, аккуратно подписанный и забитый гвоздями ящик тоже оджидал меня там: снаряжение генерала Копья Второго легиона, которое ещё в Газалабаде подобрала для меня Касале в качестве подарка от коменданта. А также старая льняная сумка, покрытая пятнами, в которой хранились мои старые доспехи, которые я почти не носил в Газалабаде.

Варош лёг спасть. Возможно исцеление и прошло хорошо, но он всё ещё был истощён. Сон пойдёт ему на пользу. Ангуса нигде видно не было, и я спросил, где он.

— Он сказал, что должен отпраздновать наше спасение хорошим пивом и плохими девками, но обещал вернутся вовремя, — объяснила Серафина, закатывая глаза.

— Хм, — пробормотал я. Ангус был сам себе хозяином, так что мог делать всё, что пожелает.

Я открыл свой сумку, проверил кольчугу и остальное, обменялся ещё несколькими несущественными фразами с другими и лёг спать. Варош постелил себе своё ложе рядом на полу.

Я спал беспокойно, и мне снились кошмары, заставившие меня проснуться мокрым от пота, хотя я не смог их вспомнить. Серафина лежала рядом со мной и крепко спала. Должно быть, ожидание для неё слишком затянулось. Варош храпел.

Зокора сидела на стуле и читала книгу в полумраке раннего вечера. Она подняла глаза.

— Время ещё есть, — объявила она. — Спи дальше, я разбужу вас всех, когда придёт время.

Я откинулся на подушки и увидел в темноте напротив мирное лицо Серафины, почувствовал запах её волос и дыхания. Одно долгое мгновение я просто смотрел на неё, затем повернулся на другой бок и заснул.

Как часто бывает в таких случаях, сначала казалось, будто время остановилось, а потом, будто отмеряющую время свечу кто-то сжигает с двух сторон. Мгновение назад у нас было более чем достаточно времени, чтобы медленно выпить чаю и хорошенько проснуться, а в следующее, времени едва хватило, чтобы вовремя подняться на борт «Снежной Птицы». Но в конечном итоге, мы всё же прибыли на добрых пол отрезка свечи раньше оговорённого времени. Все, кроме Ангуса, который ещё не вернулся.

28. Отъезд

Когда мы поднялись на борт, Менделл поприветствовал меня коротким кивком. Эльгата, видимо, всё ещё была на базе, чтобы уладить несколько последних вопросов. Очевидно, возникла проблема с водой, в одной из бочек образовались водоросли.

— Кроме того, нам хотели подсунуть четыре бочки с пропавшим мясом, — сердито объяснил штаб-лейтенант, жестом подовая рекруту знак принять наше снаряжение и отнести в капитанскую каюту, которую мы будем делить между собой. — Подобные вещи всегда вызывают у капитана негодование. Она хочет убедиться в том, что такого больше не повторилось, даже если мы не вернёмся.

Это и понятно. Стоило лишь представить себе корабль в открытом море и команду, которая заболела от испорченного мяса… не особо приятная мысль.

Я представил лейтенанту своих товарищей, затем он провел нас в каюту Эльгаты, которую она для нас освободила. В этом путешествии она будет делить одну каюту с Менделлом.

Каюта, несомненно, была самым большим помещением на борту корабля, но теперь возле стен лежало пять аккуратно свёрнутых гамаков. Когда их подвесят, станет ещё теснее, чем уже было сейчас, поскольку Эльгата также добавила к своему столу больше стульев.

— Мы бы тоже предпочли плыть на «Самаре», — сказал Менделл, когда я наклонился под одной из потолочных балок и протиснулся мимо одного из прикрученных к полу стульев.

— Сойдёт и так, — улыбнулась Серафина, оглядываясь по сторонам. — Они до сих пор строят эти корабли точно так же, как столетия назад, — заметила она. — А что насчёт фрегатов? — спросила она штаб-лейтенанта. — Они оказались непригодными?

— Что вы имеете в виду? — удивился Мендел. — Меченосцы уже всегда составляли основу нашего флота.

— Я думала, что их собирались заменить на более быстрые трёхмачтовые барки?

Менделл изумлённо посмотрел на неё, затем покачал головой.

— Я ничего об этом не знаю. Меченосцы идеально подходят для мелководных берегов Алдана и Ферландов, в других местах их почти не используют. Почему вы спрашиваете?

— Я кое-что об этом читала, — быстро ответила Серафина. — Это не так уж и важно.

Штаб-лейтенант кивнул, ещё раз задумчиво взглянул на неё, а затем оставил нас в каюте одних.

Варош осмотрел свернутые гамаки и огляделся по сторонам.

— Пять гамаков. Вы ожидаете, что Ангус ещё придёт?

— Думаю, да, — ответил я. — Он обещал, а Ангус — тот, кто держит своё слово. — Я указал на бочонок и большой топор, лежащие в углу каюты рядом со связкой. — Не думаю, что он захочет бросить свой бочонок.

Варош моргнул и покачал головой.

— Ангус и его бочонок. Святые боги, хотелось бы мне, чтобы он просто уже его опустошил. Но если он всё же опоздает, тоже не страшно. Тогда нам, по крайней мере, не придётся терпеть его храп.

— К счастью, ты у нас не храпишь, — прокомментировала Серафина.

Зокора, которая уже удобно устроилась со своей книгой в углу на полу, подняла глаза.

— Уже достаточно того, что Хавальд храпит так, будто срубает леса, — ответил Варош, ища место, куда положить свою котомку. — Необязательно, чтобы я ещё подсоблял ему в этом.

— Ну, раз ты так считаешь, — заметила Серафина и подошла к одному из двух витражных окон, чтобы открыть.

— По крайней мере, здесь есть окна. — Она наклонилась и глубоко вдохнула. — Вот, что мне нравилось, когда мы были на «Копье». Там было достаточно свежего воздуха. На этих кораблях на нижней палубе воздух быстро становится спёртым. — Она посмотрела на чёрную блестящую воду гавани, на гражданскую часть порта, затем подняла взгляд на оба маяка, которые ночью обозначали вход в гавань.

— До отлива осталось не так много времени, — сказала она, указывая рукой на мерную рейку, прикреплённую к одному из кнехтов. — Вода сейчас почти на самом высоком уровне.

Я удивлённо посмотрел на неё.

— Откуда вам известны такие подробности? Вы уже бывали раньше в Алдаре?

— Да, — ответила она. — Но мы остановились здесь лишь на короткое время, и единственное, что помню, что почти не видела города. — Она весело улыбнулась. — Однако до того я ещё успела спросить у солдата об уровне воды, и именно он указал мне на это мерную рейку.

— Если Ангус ещё хочет ехать с нами, ему нужно поторопиться, — заметил Варош, подходя к окну и вставая рядом. — Картина такая мирная, — промолвил он, делая глубокий вдох. — Никогда нельзя забывать об этом: на земле есть не только война, но и мир.

Словно по команде, с гражданской стороны порта донеслись громкие крики. Кто-то зазвонил в колокол, и вдалеке мы увидели группу городских гвардейцев, бегущих вдоль пирса. Один из них нёс факел и что-то кричал, указывая на воду между стоящих там кораблей. Затем они побежали дальше, и мгновение спустя я увидел в пространстве между кораблей одинокого гвардейца. С такого расстояния видно было плохо, но казалось, будто он целится из арбалета в какую-то цель вдалеке.

— Возможно, всё-таки не такая мирная, — разочарованно поправил себя Варош.

— Равным образом городская гвардия как раз может ловить вора, — заметила Серафина. — Если это так, то прямо сейчас они поддерживают порядок, чтобы другие могли мирно спать.

В дверь постучали, Варош подошёл к ней и открыл. Это оказался Менделл.

— Господа, капитан только что поднялась на борт. Через несколько мгновений она даст приказ отдать швартовы. Если ваш товарищ до тех пор не появится, мы отчалим без него.

— Ничего не поделаешь, — сказал я.

Я удивился, насколько сильно меня разочаровал Ангус. Я мог бы поклясться, что он поедет с нами. Но там всё ещё стоял его топор. Может с ним что-то случилось?

— Кроме того, капитан просит вас оставаться на нижней палубе, пока мы не выйдем из порта, — продолжил Менделл. — При отплытии ночью на палубе может быть немного оживлённо.

— Это не составит проблем, — промолвил я. Он с благодарностью кивнул и закрыл за собой дверь, в то время как над нашими головами раздался топот множества ног. Ют находился прямо над нами, и Эльгату, когда она приказала отдать швартовы, хорошо было слышно. Лишь мгновение спустя плавное движение «Снежной Птицы» под нашими ногами изменилось. Были задействованы вёсла, чтобы оттолкнуть корабль от пирса. С носа корабля я услышал голоса, когда охотничья лодка приняла канат, чтобы вывести нас из гавани.

— Всё, отплываем, — объявила Серафина, обхватывая себя руками. — Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз учувствовала в боевой операции. Моя проблема в том, что я ещё очень хорошо помню, как это — умереть. — Она посмотрела на меня широко распахнутыми глазами. — Я никогда не считала себя храброй, но теперь… Посмотрите на меня, я дорожу от страха.

Я взглянул на неё.

— Но о ваших подвигах существуют десятки легенд, — заметил я. — Я точно это знаю, потому что сам читал. Я попросил Хранителя Знаний отобрать их для меня.

— Вот как? Я о них ничего не знаю. Могу сказать лишь одно, что все, без исключения, так называемые героические поступки начались с того, что мои колени дрожали, и меня тошнило.

— Мы все чувствуем тоже самое, — сказал Варош. — Просто не любим в этом признаваться.

— Не говори за меня, — бросила Зокора из своего угла, не отрываясь от книги. — Я перед битвой никогда не волнуюсь.

— Нет? — спросил Варош.

— Нет, — ответила она и теперь всё же опустила книгу.

— С чего бы? Это будет лишь означать, что я не уверена в своём предприятии.

— А вы уверены, что это предприятие будет успешным? — спросил я, и она наградила меня неодобрительным взглядом.

— Нет, — сказала она. — Почему вы так решили?

— Но… — начал я, и она подняла руку.

— Я уверена, что приняла верное решение, — объяснила она, снова поднимая книгу, но затем бросила на меня последний взгляд. — Всё начинается с первого шага. Нужно быть уверенным, прежде чем делать его. Всё остальное уже вытекает из него.

Накатившая волна раскачала «Снежную Птицу», и я быстро схватился за потолочную балку. Я надеялся, что на этот раз морская болезнь меня пощадит, но сейчас казалось, что надежда обманчива.

«Снежная Птица» развернулась, и гавань оказалась перед нами, медленно отступая назад. В гражданской части, теперь появились гвардейцы на нескольких кораблях. С факелами и фонарями они пытались осветить тёмную воду, и даже издалека были заметны их гневные жесты.

С факелов я перевёл взгляд на бочку и топор, поджидающих Ангуса, затем снова на гавань, в то время как во мне зародилось неприятное подозрение.

— Думаю, они плывут к нам, — сказала теперь Серафина, указывая на алданскую охотничью лодку, быстро двигающуюся по воде. Она явно держали курс в нашу сторону.

Серафина оказалась права. Гвардеец, стоящий в носу охотничий лодки, потребовал громким голосом остановить «Снежную Птицу», чтобы гвардия могла обыскать корабль. Они были в поисках беглого распутника.

— Боги, — вздохнула Серафина. — Интересно, что снова натворил Ангус.

— Преследовал замужних женщин, — заявила Зокора, переворачивая страницу. — Что же ещё?

Эльгата решила подчиниться приказам гвардии, и вскоре нашу дверь распахнули, и гвардеец просунул внутрь голову.

— Где вы спрятали северянина? — резко спросил он. — Мы знаем, что он входит в число пассажиров этого корабля.

— Если найдёшь его, можешь оставить себе, — сказала опасно низким голосом Зокора и наградила мужчину суровым взглядом. — У тебя есть глаза, и ты сам видишь, что здесь он не скрывается. Так что проваливай!

Гвардеец выглядел ошеломлённым.

— Лучше вам сделать так, как она говорит, — мягко промолвил Варош. — Она может выйти из себя.

Гвардеец молча закрыл дверь, и я в очередной раз задался вопросом, как ей одним единственным взглядом удаётся добиться такого результата. Один раз я уже спрашивал её об этом.

«У некоторых людей ещё есть хорошие инстинкты», — ответила она тогда. «Они просто знают, что лучше сделать так, как я хочу.» Она посмотрела на меня и неопределённо улыбнулась. «Ты тоже это знаешь.»

Я был другого мнения, потому что меня, в основном, убеждал здравый смысл её аргументов. Как бы то ни было, парень закрыл дверь почти так же быстро, как чуть раньше открыл.

Однако прошло немало времени, прежде чем алданская охотничья лодка отчалила, а «Снежная Птица» снова взяла курс в открытое море.

Когда маяки с портовым валом остались позади, Зокора отложила книгу, подошла к открытому окну и посмотрела на тёмную воду.

— Если ты продолжишь там висеть, тебя покинут силы, и ты утонишь, — заметила она. — Так что лучше тебе подняться прямо сейчас.

— Я бы с удовольствием, если бы мог, — услышал я слабый, странно мямлящий голос Ангуса. Почему-то я не удивился. — Кто-нибудь может мне помочь? Я тут немного застрял.

Он привязал себя верёвкой к верхней раме руля, но каким-то образом узел затянулся. Зокора спустилась вниз и перерезала верёвку, в то время как Варош и я, объеденными силами, через окно затащили Ангуса в каюту.

Он выглядел ужасно, как будто его потоптало стадо волов.

— Что, ради святых богов, с тобой случилось? — в ужасе спросила Серафина, когда Ангус, словно мокрый мешок, перекатился через подоконник и голый остался лежать на полу. Когда он с трудом перевернулся, она поспешно бросила ему одеяло.

Его оба глаза заплыли, а нос выглядел так, будто был сломан в нескольких местах. На запястьях и лодыжках были видны ссадины, как будто он был закован в цепи, всё его тело покрывали рваные раны и рубцы.

— У вас есть что-нибудь выпить? — промямлил он, с трудом выпрямился и осторожно ощупал свой опухший нос. — Пиво? — с надеждой спросил он.

— Вот, — сказал Варош, протягивая ему кубок с разбавленным вином. — Вы схватились с быком? — спросил он, помогая ему с питьём.

Потребовалось некоторое время, прежде чем он пришёл в себя, чтобы рассказать нам о том, что с ним случилось.

— Я был здесь несколько лет назад, — с трудом говорил он, делая остановки и паузы. — Пробыл примерно месяц, так как у нашего корабля сломалась мачта, и потребовалось время, прежде чем корабль отремонтировали. В то время я познакомился с сэрой, которая хорошо и охотно занималась пастельным спортом. Она была танцовщицей в одной из таверн, и её вожделел не только я, — объяснил он, осторожно ощупывая зуб, который, похоже, расшатался. — Перед отъездом я подумал, что немного постельного спорта не помешает, поэтому навестил её. Понадобилось время, прежде чем я смог её отыскать. Она больше не танцевала в таверне, но кто-то сказал мне, где я смогу её найти. Казалось, она была рада меня видеть и не прочь позабавиться. — Он поднял помятое лицо, как будто хотел посмотреть мне в глаза. — Я не хотел создавать проблем, Хавальд. Это она набросилась на меня, говоря, что прошло много времени с тех пор, как у неё был приличный любовник. — Он скривил лопнувшие губы в болезненную улыбку. — Я же говорю, ни одна женщина не забудет, если у неё в постели однажды побывал фарландец.

— А дальше? — нетерпеливо спросила Серафина, глядя на дверь. Я уже тоже задавался вопросом, что сказать капитану. Насколько я знал Эльгату, она не обрадуется.

— Ты действительно хочешь это знать? — спросил Ангус и, похоже, был действительно удивлён. — Я начал, как обычно, бросил её на кровать и…

— Не это, — поспешно прервала его Серафина. — Как так получилось, что ты в таком состояние?

— А-а-а, — промолвил он. — Это.

— Да, это. Что ты натворил?

— Я? Ничего. Я невинен! — поклялся он. — Это был её муж, который вошёл как раз в тот момент, когда она кричала громче всего. Он рассердился и ударил меня. И я выбросил его в окно, что было ошибкой, поскольку он упал к ногам своих друзей.

— Друзей? — с сомнением спросил Варош.

— Гвардейцев, — ответил Ангус, поморщившись, когда Зокора обтёрла его щеку влажной таканью. — Она, как нарочно, вышла за муж за гвардейца, и сосед предупредил его. — Он покачал головой. — Можете себе представить, что этот парень даже не знал, какой громкой может стать его жена? Сначала он подумал, что её насилуют, а когда выяснил, что всё наоборот, ещё больше пришёл в ярость. Они вчетвером напали на меня, связали и отволокли в камеру, а потом резво избивали, пока не сбили кулаки в кровь. Но только потому, что я не хотел создавать проблем, поэтому не сопротивлялся. Во всяком случае, не так много. Их было всего четверо, поэтому я с лёгкость мог случайно убить одного из них, а я хотел это отвратить.

— Спасибо, — язвительно заметил я. — Я ценю это.

— Потом пришёл один из офицеров и сказал, что это неправильно, и меня нужно отвести к судье. Он приказал вымыть меня и переодеть. И когда для этого сняли цепи, я сумел унести ноги.

Он приподнял голову, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Хавальд, клянусь, я ничего не сделал… Это была её вина. Она даже не сказала, что у неё есть муж-гвардеец.

— А если бы ты знал, то этого бы не случилось. — Ты это имеешь в виду? — язвительно спросила Серафина.

— Верно, — с достоинством ответил Ангус. — Если бы я знал раньше, я бы не стал выбрасывать парня в окно, я бы сразу сбежал.

Эльгата не обрадовалась.

— Этот мужчина не только разыскиваемый преступник, который бессовестно использовал мой корабль, чтобы скрыться от алданского суда, но прежде всего, он ваша проблема, генерал! — холодно сказала она, укоризненно указав тонким пальцем на Ангуса, который с трудом смотрел на неё через щелки своих заплывших глаз. Она развернулась и одарила меня взглядом василиска, а её обвиняющий палец был теперь направлен прямо на меня. — Клянусь вам, генерал, если этот парень доставит даже самые малые неприятности, то я закую его в цепи, или ещё лучше, сразу повешу. А всю ответственность свалю на вас, генерал!

— Но… — начал Ангус, и Эльгата повернулась к нему, словно рассерженная кошка.

— А вам, сэр, следует держаться от меня подальше! И ещё одно: я знаю вас, северян, и вашу манию пытаться убедить каждую сэру, насколько вы хороши в постельном спорте. Здесь, на борту, нет никаких сэр, северянин, есть лишь женщины-солдаты — морские пехотинцы имперского города. И если я услышу хоть одно слово о том, что вы пялились, лапали, делали непристойные замечания или даже обронили какой-нибудь намёк, тогда, клянусь богами, я прикажу отхлестать вас плетью, привязав к фок-мачте!

Тяжело дыша, она сверкнула взглядом на Менделла, стоящего у двери, через которую она ворвалась несколько минут назад, после того как он обнаружил здесь Ангуса.

— Скажите ему, Менделл, что я не шучу, что я могу, хочу и если надо, сделаю всё, что только что сказала! Скажите ему, что я только того и жду, чтобы подвесить его за яйца, если он даст мне хоть малейшую причину!

На этом она развернулась и с оглушительным треском захлопнула за собой дверь, заставив всех нас вздрогнуть.

— Ого, — заметила Серафина, почти с восхищением глядя на дверь, через которую только что исчез капитан. Мы с Менделлом обменялись взглядами.

— Она в буквальном смысле сделает то, что говорит, северянин, — промолвил лейтенант. — Хуже того, она уже делала так раньше.

— Кого-то подвесила за…? — недоверчиво спросил Варош.

— Да, — ответил Менделл, болезненно поморщившись.

— Она подвесила за них пирата и протащила по воде. Спустя пол отрезка свечи петля оказалась пустой, а пират исчез. Но возможно, причиной того, что мы больше никогда его не видели, были акулы.

Я вздохнул и повернулся к Ангусу.

— Ты меня слышишь? — спросил я.

— Я не глухой.

— Отлично, тогда её ты тоже слышал. Прислушайся к её совету, — приказал я. — А то из-за тебя у нас ещё будут неприятности.

— Я думаю, это несправедливо.

— Что? — спросила Серафина. — Что тебя поймали, когда ты наставлял рога другому мужчине?

— Нет, — отозвался Ангус, грустно, словно собака, глядя своими заплывшими глазами на дверь. — Что я при таких обстоятельствах познакомился с женщиной, от которой хочу иметь детей и которую буду любить до конца жизни!

Мы все ошеломлённо уставились на него, даже Зокора выгнула бровь.

— Ты же сказал, что она танцовщица и вышла замуж за другого. О том, что ты её любишь, не было и… — начала Серафина, но Ангус упрямо покачал головой.

— Я говорю не о ней! Когда она ещё танцевала, у неё в гостях побывала половина городской стражи. И я бы не удивился, если это ещё до сих пор так! Нет, я имею в виду её!

— Кого? — удивлённо спросил Менделл, затем его глаза расширились. — Вы не можете иметь в виду майора Меча! — огорошено вскликнул он. Я потрясённо уставился на Ангуса. Зокора дважды моргнула, услышав это, и даже опустила книгу.

— Именно её, — уныло подтвердил Ангус, мрачно глядя в пол. — Это… это она. Я точно знаю. Моя маманя сказала мне.

— Твоя мать? — спросила Серафина, со странным очарованием глядя на нашего вдвойне удручённого северянина.

— Она велела, чтобы я ждал женщину, которая бесстрашно посмотрит мне в глаза и которую не впечатлят мои слова или хвастовство. Которую не будут интересовать ни богатство, ни положение, ни имя, а только одно — сердце, которое может быть верным до самой смерти. — Ангус поднял на нас свой печальный взгляд. — Она именно та женщина. Я просто это знаю. Она моя судьба. — Он удручённо опустил голову. — Но она меня ненавидит и хочет повесить. Да ещё за яйца!

Менделл сначала продолжал потрясённо на него смотреть, затем уголки его рта начали подрагивать, и он расхохотался.

— Это не смешно, — сердито запротестовал Ангус. — Я сам не могу с этим ничего поделать! Я увидел её и… боги, я, наверное, проклят!

Рот Менделла всё ещё подёргивался.

— Всё не так уж и плохо, — заметил он, быстро взглянув на меня со стороны. — Поначалу она также настаивала на том, чтобы повесить генерала. Наш капитан хороша тем, что может превозмочь себя, когда понимает, что не права. Но у меня есть совет, которому вам лучше следовать, северянин: не досаждайте ей. Покажите, кто вы такой, не обременяя её. — У него снова вырвался смешок. — Для этого вам понадобится удача богов, северянин, это факт! — сказал он и закрыл за собой дверь, оставив нас одних. Все вопросительно посмотрели на меня, даже Ангус левой рукой раскрыл один глаз, чтобы лучше меня видеть.

— Она хотела вас повесить? — ухмыляясь, спросил Варош. — Что то вы забыли упомянуть и об этом. Расскажите, как это произошло.

Серафина тоже задумчиво посмотрела на меня, и мне не понравилось то, как приподнялись уголки её рта.

— Это долгая история, и сейчас действительно не так важна, — попытался я отвертеться, прежде чем они ещё больше загонят меня в угол.

Я сбежал на ют и, как обычно, облокотившись на перила рядом с большим кормовым фонарём, наблюдал, как лунный свет переливается на волнах. Рядом со мной стояла Серафина.

— Что такое? — спросил я. — О чём вы задумались?

— Вы… ты… иногда кажешься мне таким знакомым, что я забываю, кто ты, — тихо промолвила она. — Почему ты всегда такой формальный? Могу я задать тебе этот вопрос?

Я похлопал по карманам в поисках моей курительной трубки и тихо выругался, затем увидел, что Серафина протягивает мне трубку и мешочек с табаком.

— Вы оставили их внизу.

— Спасибо, — поблагодарил я, и начал набивать трубку, подбирая слова. — Можешь и дальше обращаться ко мне на «ты». Я не против. — Я поджог табак. — Знаешь, — нерешительно продолжил я. — Мне нравится заводить друзей. В этом я не особо отличаюсь от других людей. Но когда продолжаешь видеть, как друзья умирают… становится легче, если держишь людей на расстояние. — Я бросил на неё наигранно-гневный взгляд. — Не считая тех, которые игнорируют любые предупреждения.

— Это действительно помогает? — спросила она.

Я на мгновение задумался и покачал головой.

— Нет, — признался я. — Некоторым людям кажется предназначено стать ко мне ближе. Независимо от того, насколько я недружелюбен.

— У тебя это не особо получается, — заметила она.

— В том-то и дело. С некоторыми людьми сложно себя так вести. Ладно, хватит об этом. — Я посмотрел на неё. — Что случилось? Ты беспокоишься за Ангуса?

— Нет, — ответила она и покачала головой. — Дело не в нём. Я беспокоюсь о тебе. Только что, когда я собиралась выйти на палубу, меня остановил один из офицеров. Его зовут Девон, и он сказал, что он корабельный врач.

— Он тот, кто меня прооперировал, — заметил я. — Насколько я знаю, зажило всё хорошо. И что он тебе сказал?

— Он пытался выудить из меня информацию, поэтому я прямо спросила, в чём дело, — нерешительно ответила она, прислонившись рядом со мной к перилам. — Он говорит, что ещё никогда не видел, чтобы кто-то исцелялся так быстро, как ты. Он хотел знать, есть ли у меня какие-нибудь предположения, по этому поводу. До того, как ты отправился в храм Борона, он твёрдо верил в то, что ты некромант. Он говорит, что твой череп был расколот так сильно, что ему пришлось удалять кусочки костей из твоего мозга и всё же на следующий день всё зажило.

Боги. Чтобы стать врачом, безусловно, требовалось определённое количество любопытства и жажды знаний, но как бы мне хотелось, чтобы он, наконец, оставил всё как есть.

— Так и было, — признал я и затянулся трубкой, чтобы хорошо обдумать следующие слова. — Всё дело в Искоренители Душ. Иногда он исцелял меня быстрее, чем успевала появиться рана. Однажды он залечил моё пронзённое сердце между двух ударов. А на корабле… Некромант, которого мы сначала приняли за Властелина Кукол, раздавил мне в груди сердце, как и старому эмиру. И ещё прежде, чем я понял, что со мной произошло, Искоренитель Душ убил человека поблизости, и в следующий момент моё сердце снова забилось.

— Но у тебя больше нет Искоренителя Душ, — заметила она. — Мы с Лиандрой видели, как он застрял в теле той твари и потонул. — Она почти укоризненно посмотрела на меня. — Я ждала, что ты сам об этом заговоришь.

— Для чего? — спросил я. — Это ничего не изменит. Он лежит на дне морском, и я этому рад. Признаю, мне не достаёт клинка, но не той службы, которую навязал мне Сольтар. — Я поднял взгляд на полотно Сольтара, разглядывая незнакомые созвездия. — Теперь, когда я его больше у меня нет, я постепенно обретаю покой.

— Это хорошо, — тихо произнесла она. — Но речь не об Искоренителе Душ, больше нет. Ты его потерял… но всё ещё очень быстро исцеляешься. Чем это объяснить?

Я вздохнул.

— Много лет назад кто-то разбил мне булавой челюсть. Понадобилось время, почти целый год, пока у меня снова выросли все зубы. — Я потёр подбородок. — С костями, зубами или потерянными пальцами у Искоренителя Душ есть границы возможного. Хоть раны и затягивались, но если они должны были заживать сами по себе, потому что я не хотел прикасаться к мечу, это занимало много времени. Однако, когда я стоял в Волчьем храме, в пещерах под Громовыми горами, Бальтазар так сильно навредил мне своей магией, что даже Искоренитель Душ не смог мне помочь. И всё же я полностью исцелился между двумя ударами сердца. — Она вопросительно посмотрела на меня. — Внизу, в моей сумке, лежит кожаный мешочек, а в нём тяжёлая серебряная цепь, наполненная магией, которую даже не смогла понять Лиандра. Это было до того, как ты присоединилась к нам. Я снял цепь с шеи оборотня, которого убил в гостинице. Я взял её с собой в храм, а когда одел, меня она тоже превратила в оборотня, слабоумного, но зато полностью исцелённого. — Я посмотрел на поблёскивающие волны и тихо засмеялся. — Я был глуп, словно кусок камня. Это была последняя, отчаянная идея, и я не ожидал, что она сработает. — Идея, но не моя. Это Джербил Конай, Столп Чести и муж Серафины, явившийся мне призраком, с трудом заставил меня тогда одеть цепь на шею. Но я подумал, что лучше сейчас не упоминать об этом. — Что случилось потом, стало неожиданностью, уверяю тебя.

— Могу себе представить, — сказала она. — Кто вообще поверит в оборотней?

— Когда-то я тоже так думал, — согласился я. — С тех пор прошло не так много времени. Во всяком случае думаю, что это всё объясняет. Хотя Девону это эта идея понравится не больше, чем та, что я некромант.

— Объясняет, что? Ты думаешь, что ты оборотень? — ошеломлённо спросила она.

Я засмеялся, ничего не смог с собой поделать.

— Нет, я в этом сомневаюсь. И хорошо, что нет, поскольку того одного раза мне вполне хватило. Боги, какой же тупой была эта тварь! Нет, я просто думаю, что что-то осталось — эта исцеляющая сила. Но я не голоден до сырого мяса и когда вижу луну, у меня не возникает желания повыть на неё. — Боги, надеюсь, что так и останется. — Не забывай, что в этом храме люди когда-то поклонялись древнему богу-волку. Может он коснулся меня, когда я одел цепь. Но я определённо не оборотень.

Она выглядела задумчивой.

— Там внизу, в волчьем храме… как происходило исцеление?

— Когда я надел цепь, моё тело превратилось, преобразовалось и стало невредимым. И осталось таким, когда я вернул себе человеческий облик.

— Хм, — произнесла она. — Но с тех пор ты больше не становился волоком?

— Ради богов, нет! — пылко воскликнул я. — Цепь лежит в безопасности в моей сумке, в толстом кожаном мешочке. С тех пор я к ней больше не прикасался.

— Но Хавальд, тогда твоя идея не логична. Потому что ты был исцелён только после того, как превратился. — Она подошла и пристально посмотрела на меня. Она была так близко, что я видел в её глазах отблеск фонаря. — Не думаю, что всё именно так, — медленно сказала она. — Здесь что-то другое…

— Причиной может быть также то, что я слишком долго носил Искоренителя Душ. Эффект, который постепенно пройдёт. В любом случае, я не некромант.

— Должно быть, причина в этом, — задумчиво произнесла она, но взгляд, который она бросила на меня, совсем мне не понравился.

29. Штормовое предупреждение

Этой ночью мой сон был неспокоен, как часто бывало в последнее время.

Меня снова мучали смутные кошмары, которые я, когда проснулся, не смог вспомнить. И учитывая, как я вспотел, я был благодарен за то, что проснулся. К тому же для меня стало уроком, что когда лежишь в гамаке, вскакивать испуганным после сна — плохая идея. Но жёсткое знакомство с деревянным настилом хотя бы помогло мне проснуться.

Путешествие, как холодно сообщила нам Эльгата, пригласив в полдень за капитанский стол, благодаря попутным ветрам, пока что шло хорошо, мы даже плыли быстрее. Было несколько небольших проблем, включая инцидент с одним из новых рекрутов, но ничего особенного. По её оценке, ветер и дальше будет к нам благосклонен.

— Но этот самый ветер также может стать проблемой, — сообщила она. — Он становится всё сильнее.

За столом было намного теснее, чем во время нашего последнего путешествия, поэтому Варош и Зокора не стали за него садиться. Они нашли себе место немного в стороне, используя в качестве стола один из сундуков Эльгаты.

Ангус вымылся и переоделся. Ни одна из находящихся на борту униформ ему не подошла, поэтому он облачился в мою бессаринскую одежду. Не считая того, что он один раз высморкался в рукав и не сводил глаз с Эльгаты, оснований для жалоб не было.

Если она и заметила его взгляд, то не показала виду; она полностью его игнорировала.

— И что это значит? — спросил я. Хороший ветер, который сократит наше путешествие, казался мне вполне желанным.

— Она имеет в виду, что может начаться шторм, — объяснил Ангус, лишь слегка промямлив. Опухоль почти сошла с его лица, зато оно теперь переливалось всем цветами радуги. — Он идёт с севера, и его предвестник гонит нас вперёд, но сегодня ночью, самое позднее к утру, он нас настигнет. Я чую это своими костями.

Я совсем недавно поднимался на палубу, по крайней мере, на тот момент небо всё ещё было ярко-голубым.

— Это довольно точный прогноз, — заметил Менделл, внимательнее присматриваясь к фарландцу. — У вас есть опыт в таких вещах?

— Я родился на корабле во время шторма, — ответил Ангус. — Это у меня в крови, и я редко ошибаюсь. — Он своими заплывшими глазами посмотрел на меня. — Это будет сильный шторм. Настолько сильный, что нам следует подумать о том, чтобы отправиться в безопасную гавань.

— Есть две гавани с морским валом, которые могут защитить корабли от шторма. Одна находится в Алдаре, другая, в Янасе, — заметила Эльгата. — Нет, три. Огненные острова тоже считаются безопасными в этом отношении. Но мы не можем использовать ни одну из них. Мы будем балансировать на волнах, — она невесело улыбнулась. — Это хороший корабль, и он безопасно проведёт нас через шторм.

— Есть ещё одно место, где мы могли бы укрыться от шторма, — сказал Ангус. — Естественная гавань, вход в которую ведёт через рифы. Она находится неподалёку от границы с Бессарином. Хоть в ней и может поместиться всего горстка кораблей, зато там есть хорошее, безопасное дно для якоря. Путь через рифы узкий и извилистый, его как раз ещё можно преодолеть на корабле такой величины, зато высокие скалы станут преградой для шторма.

— Вы имеет в виду Алдерлофт? — спросила она.

Он кивнул.

Я вопросительно посмотрел на них.

— Это гавань контрабандистов, — пояснила Эльгата. — Ваш друг прав, это могло бы стать вариантом переждать шторм, но может случиться так, что нам будут там не рады. В этой гавани часто встают на якорь контрабандисты, иногда даже пираты. И тогда нам придётся вступить в бой, — она покачала головой. — Думаю, будет лучше, если мы встретимся со штормом на море.

Зокора зашевелилась в своём углу.

— Мы хотим попасть на Огненные острова, но мы также хотим снова их покинуть. Для этого нам нужен корабль. Если в этом Алдерлофте можно встретить пиратов, то у нас будет корабль.

— Верно, — сказала Серафина и повернулась к капитану. — Хавальд рассказывал, что вы смогли попасть на Огненные острова аналогичным способом, и не один раз. Почему бы не попробовать то же самое снова?

— Это ещё не значит, что всё пройдёт также гладко, предостерёг Менделл. — Мы не знаем, будут ли они теперь контролировать корабли при в ходе в гавань. Учтите, что они больше не торгуют с Янасом и перекрыли морские пути.

Эльгата покачала головой.

— Это слишком опасно. Если мы окажемся в гавани Огненных островов, и нас там обнаружат, побег будет невозможен.

— Может и так, — задумчиво промолвил я. — Но…

— В этом пункте вы должны позволить решать мне, генерал, — лаконично прервала меня Эльгата.

— Прошу, просто выслушайте. Вы правы, заходить в гавань может быть опасно. Но корабль пиратов или контрабандистов, приблизившийся к побережью Огненных островов, привлечёт гораздо меньше внимания, чем имперский меченосец, я прав? Если одна из этих летающих змей увидит нас вдалеке, она поднимет тревогу на островах. Но корабль контрабандистов, проплывающий вдоль берега, могут проигнорировать.

— Это хороший аргумент, генерал, — заметила она и посмотрела на Ангуса. — Как часто вы ошибаетесь, северянин?

— За всё время лишь один раз, — медленно произнёс Ангус. — И тогда я недооценил шторм.

— Всего раз? — спросила Эльгата, оглядывая собравшихся. — Вы хорошо знакомы с северянином. Он любит хвастаться? — осведомилась она.

Ангус открыл рот, чтобы возразить, но передумал и ничего не сказал.

— Что касается охоты за юбками, то да, — с улыбкой отозвалась Серфина. — В остальном, мы на собственном опыте убедились, что большую часть времени он говорит именно то, что имеет в виду и верен своему слову. В этом случае я ему доверяю.

Я услышал облегчённый вздох Ангуса.

— Ну хорошо, — сказала Эльгата. — Мы направимся в Алдерлофт… однако пребудем туда ночью. Насколько хорошо вы знакомы с гаванью, северянин? Сможете ночью провести туда корабль?

— Не зажигая фонарей, вы же это имели в виду, верно? — спросил Ангус.

— Да. Мы не знаем, стоят ли там уже корабли. Если да, то я хочу, чтобы неожиданность была на моей стороне.

— Только сумасшедший будет вести корабль ночью через этот водный проход, — заметил Ангус. — А значит вы нашли того, кого искали. — Он посмотрел на Серафину и широко улыбнулся. — Если она мне поможет, тогда всё обязательно получится.

— Вот как? — спросила Эльгата, взглянув на Серафину, которая встретилась с ней взглядом с явным дискомфортом. — И каким образом?

— Она чувствует воду, капитан, — сообщил Ангус. — Если она мне поможет, нам не понадобятся ни свет, ни лот. На моей родине таких как она называют водяными ведьмами или… — Он одарил Серафину лучезарной улыбкой. — Самые могущественные серди них даже сдерживали шторма.

— Ведьма? — в ужасе спросил Менделл, осеняя себя знаком богов.

— Нет, — резко сказал я, строго глядя на Агнуса. — Сэра не виновата в том, что Ангус думает или как он её называет. — Как же я был рад, что в этот момент никто из рекрутов не прислуживал нам. Из-за тесноты Эльгата отказалась от их услуг. Первого помощника Деркина тоже не было с нами за столом. Даже подумать было страшно, если такие слухи поползут среди команды. В конечном итоге, это ещё больше встревожит Девона.

— Я не ведьма, — тихо, но твёрдо промолвила Серафина. — Но он прав: я могу чувствовать воду. — Она пристально посмотрела на Менделла и Эльгату — Прошу вас, сохраните в тайне то, что Ангус только что так нагло растрепал.

— Почему бы этим не гордиться? — бестолково спросил Ангус. — Вы смотрите на меня так сердито, будто грех даже упоминать об этом. У нас, таких как вы, высоко чтут.

— А в большинстве других королевств она бы оказалась за это на костре, — холодно заметил я. — Это не то, о чём можно невзначай взболтнуть.

— Но не в имперском городе, — возразил Ангус. — Уж это я знаю. А поскольку это имперский корабль, здесь никто не должен так думать.

— В имперском городе тоже достаточно суеверных людей, — предупредила Эльгата. — Лучше никому об этом не говорить. — Она повернулась к Серафине. — Не волнуйтесь, от нас об этом никто не узнает. Мы не алданцы и не бежим от любой тени прятаться под кровать. — Она обвела нас взглядом, затем решительно кивнула. — Хорошо. Мы возьмём курс на Алдерлофт. А потом, северянин, судьба «Снежной Птицы» будет находится в ваших руках. Если вы оставите хоть бы царапину на моём корабле, я заставлю вас за это заплатить, вам понятно?

— Да, — серьёзно ответил Ангус. — Но этого не случиться. В море вам будет сложно найти штурмана лучше, чем я. — Он выглядел почти умоляюще. — Это не хвастовство, сэра. Если хотите, можете наперёд проверить меня. Без сомнения, было бы неплохо заранее получить представление о том, как этот корабль движется по воде.

— Тогда буду ждать вас на палубе к шестому колоколу, — сказала Эльгата. Она отодвинула от себя пустую тарелку и встала. — И мы увидим, хвастаетесь вы или нет.

— Я вас не подведу, — тихо промолвил Ангус. — Никогда.

Эльгата, которая уже встала и потянулась к дверной ручке, замерла. Одно мгновение казалось, будто она собирается сказать что-то ещё, но потом ушла.

Менделл тоже встал, но прежде чем уйти, он обратился к Ангусу.

— Это правильный способ, северянин. Впечатлите её делами, а не пустыми словами. Когда вы действительно узнаете её поближе, то поймёте, насколько она великодушна, давая вам возможности проявить себя. Не облажайтесь, фарландец.

Агнус только кивнул. Менделл последовал за капитаном и осторожно закрыл за собой дверь.

— Мне очень жаль, — сокрушённо сказал Агнус Серафине. — Просто мне кажется таким глупым бояться дара богов.

— Тогда не делайте этого снова, — ответила Серафниа. — И забудем об этом. — Она задумчиво посмотрела на него. — У вас серьёзные намерения по отношению к ней? Я имею в виду к майору Меча?

— Да. Но это относиться не только к ней, но и ко всем вам. — Он поднял лицо, переливающиеся всеми цветами радуги. — На моей родине принято хвастаться своими героическими поступками. Сделать это так, чтобы люди смеялись и в то же время были сражены — своего рода искусство. Такие рассказы сокращают длинные, холодные ночи. Но если хвастаться тем, чего не совершал или делами других людей, вас больше никогда не пригласят за стол в больших залах. Это вопрос чести, и мне больно и оскорбительно узнать, что вы считаете меня хвастуном.

— Дело не в этом, — заметила Зокора из своего угла, прислоняясь спиной к стене каюты, в то время как Варош убирал посуду с сундука. — Не имеет значения, что кто-то кода-то сделал или не сделал. Важно лишь то, что он делает сейчас и будет делать в будущем. — Она снова взяла свою книгу. — Спросите Хавальда, он вам объяснит.