Огненные стрелы

ОГНЕННЫЕ СТРЕЛЫ

Линдок Дэглиш был в городе, в доме Джильды. Там находились также секретарь посольства Искай Гюркан, его брат Нашид Аксель и Вернер Браун.

Мужчины играли в покер.

Хозяйка дома полулежала на широком диване в глубине комнаты и издали наблюдала за игрой. Взгляд Иская Гюркана жадно ощупывал пышный бюст Джильды. Его толстые пунцовые губы были влажны. Игра не захватывала его. Он сидел безучастно и оживлялся только тогда, когда молодой Линдок придвигал к себе кучку денег с середины стола.

Нашид Аксель, напротив, весь дрожал от азарта. Чем больше таяла лежавшая перед ним груда банкнот, тем ярче горел румянец на его щеках и резче выступал его острый кадык.

Вернер Браун оставался холоден и непроницаем. Лицо его, выбритое до синевы, застыло как маска. Движения его были размерены.

Линдок Дэглиш играл нехотя. Вступал в игру, проигрывал или выигрывал, небрежно отшучивался на замечания партнеров. Время от времени он улавливал обращенный на него взгляд Джильды, и тогда грудь его расширялась и он шумно выпускал воздух через нос.

Мужчины думали не столько о покере, сколько о более крупной игре. Вокруг круглого столика в нарядном доме Джильды они собрались по поводу нефтепровода «Бис». Надо было договориться с обоими левантинцами о предварительных условиях.

Дэглишу везло. За какие-нибудь четверть часа он против тройки Гюркана выложил каре, против кента Брауна — флеш и против двух пар Акселя — кент-флеш.

— Браво! — бросила ему Джильда. — Если и в большой игре у вас будет такое же везенье!..

Джильда намекала на проектируемую стройку. В этой сделке она боролась за свой пай, неизвестно только, в союзе ли с немцем из Бонна или же и на этот раз за ее спиной стоял толстый Томас.

Дэглиш и Гюркан не обратили внимания на намек Джильды, словно не поняли его. Но Аксель, более нетерпеливый, чем его брат, усмехнулся:

— Не везенье, дорогая, вовсе не везенье, а большая выдержка, когда противник назначает игру…

Он явно намекал на то, что «Дэглиш-Мэрфи» предлагают слишком низкий процент.

Джильда взглянула на Вернера Брауна.

«Смотри-ка, — говорил этот взгляд, — дело зашло довольно далеко!»

Немец не шевельнулся. Он еще с позавчерашнего дня знал главное условие «Дэглиш-Мэрфи» — они предлагают на два процента больше самой выгодной оферты.

Телефон на столике у дивана зазвонил. Говорил лейтенант Пик, адъютант полковника Грина; он вызвал Линдока Дэглиша и сообщил ему о предстоящем полете.

Линдок поморщился. Ему хотелось после игры отвести в сторону обоих братьев и хорошенько прижать их, что было нетрудно сделать. У фирмы «Дэглиш-Мэрфи» имелись и другие дела с этими двумя хитрецами.

— Не может ли отдел назначить другого пилота? — произнес Дэглиш в трубку.

— Нет! Шеф определил тебя! — прозвучало в ответ.

Дэглиш еще больше нахмурился. Лицо его потемнело.

— Это срочно?

— Да.

— Иду!

Он стал прощаться. Женщина и трое остальных не пытались его удерживать.

На авиабазе его ожидал лейтенант Пик.

— И Б-14 не возвратился! — шепнул он. — Исчез в квадрате 13—18.

— Как? — протянул испуганно Линдок.

Пилоты авиабазы знали о судьбе двух предыдущих самолетов. От них этого скрыть было нельзя.

— Ты вылетишь через полчаса, — продолжал Пик. — По тому же маршруту.

Дэглиш не произнес ни слова.

— Прими меры, — добавил Пик. — Скажем, высота. Твой маршрут определен. Но ты можешь набрать высоту… А можно и иначе…

Он вынул из кармана брюк бутылку коньяку и подал ее Дэглишу.

— Пей!.. Залпом!.. Никто не знает, где ты был…

Дэглиш отклонил протянутую лейтенантом бутылку и поднялся на второй этаж. Вправо был кабинет полковника Грина.

Он на мгновение остановился. В его сознании вдруг скользнула мысль: «Диксон хочет от меня избавиться!»

В кабинете командира авиабазы собрались сам полковник Грин, полковник Диксон, подполковник Бэкер и мрачный мистер Фостер, начальник службы безопасности.

— Явился в ваше распоряжение! — сухо обратился Дэглиш к полковнику Диксону.

— Предстоит важный полет на север. Получите задание! — произнес Диксон и кивком головы указал на полковника Грина.

Дэглиш подошел к письменному столу, за которым сидел, опустившись в глубокое кресло, командир авиабазы. Полковник Грин развернул карту.

— Вот разработка полета.

Дэглиш склонился над картой, над которой были нанесены цветным карандашом четыре кружка. Первый — около аэродрома авиабазы — три другие, означенные буквами «A», «B», «C», находились в квадратах 12—19, 13—17 и 13—18. Все четыре точки были соединены черными прямыми линиями, показывавшими маршрут. Проставленные возле кружков цифры означали угол, под которым надо было лететь к соответствующим пунктам. Возле кружка «C» был поставлен условный знак — «спустить груз». На полях карты отмечены были, тоже условными знаками, высота, скорость и время полета, а также длина радиоволн.

Дэглиш поднял голову.

— Понимаю. Моя задача — спустить груз в пункте «C».

— Да, — ответил полковник Грин. — Пока только это…

— А разрешается мне отклониться от маршрута… прежде чем долететь до пункта «C»?

Дэглишу приблизительно известны были районы, в которых исчезли три самолета. Изучая маршрут, он заметил, что точки «A» и «B» находятся именно в этих районах.

Полковник Грин, видимо, смущенный вопросом, взглянул на начальника центра.

Лицо Диксона было холодно. Зеленые глаза смотрели без всякого выражения в пространство, поверх головы присутствующих.

— Нет! — коротко отрезал он.

— Но почему? — обернулся к нему Дэглиш. — Я не понимаю соображений, по которым должен пролететь над пунктами «A» и «B».

Грин, Бэкер и Фостер молчали. Они хорошо знали, что вне службы Линдок Дэглиш был достойным противником полковника Диксона. Все трое понимали, что пилот Дэглиш, прибывший в центр «Юго-восток» после нашумевшей ссоры со своим отцом, старым Дэггом из фирмы «Дэглиш-Мэрфи», постарается выкинуть верзилу Диксона из Ларги при первой его значительной неудаче, и сам займет его виллу.

— Потому что у вас имеется и другая задача, — спокойно ответил полковник Диксон.

— Я не вижу, чтоб она была здесь указана.

— В этом нет нужды. Вторая ваша задача — прилететь над обозначенными районами!

— По маршруту Б-14 и других двух… покойников!

— Да. По этому маршруту.

— Но ведь они не возвратились!

— Да. Не возвратились.

— А, может быть, и я не вернусь.

— Конечно, может быть, и вы не вернетесь.

— Значит, вы посылаете меня на…

— Если я пошлю другого пилота, он тоже может не вернуться.

— Я… я не об этом… — возразил Дэглиш. — Никогда я не требовал для себя льгот.

— Потому я и назначил вас. Я понимал, что вы и сейчас не станете уклоняться.

— Но… по-видимому, я должен пролететь над могилами тех других… в качестве мишени.

— Нет! Вы должны не только пролететь, но и разглядеть, сделать снимки.

— Чего?

— Того, что можно будет увидеть и снять.

Дэглиш пожал плечами, стараясь подавить свой гнев, свой страх и… злобу. В данном случае он, пилот Линдок Дэглиш, был слабой стороной. С точки зрения всех уставов полковник Диксон был прав. Линдок хорошо понимал это и подчинился…

Стекла в двух окнах комнаты задребезжали. Снаружи послышалось гудение авиамотора, сперва тихое, с частыми перебоями, потом все сильнее и сильнее. Линдок узнал звук — это была его «Бетина». Техник уже пробовал мотор.

Через двадцать минут, точно в определенное время, Дэглиш, удобно усевшись на сложенном парашюте-сиденье, плавно потянул рукоятку газа. Самолет дрогнул, будто его подтолкнули в хвост, и заскользил по ярко освещенной взлетной дорожке.

— Подлец! — процедил сквозь зубы Линдок Дэглиш.

Он думал о полковнике Диксоне. «Бетина» оторвалась от дорожки, круто завернула направо, взяла курс 15 градусов на северо-восток и скрылась в темноте.

Почувствовав всем телом, что самолет уже в воздухе, Дэглиш нашел в себе силы усмехнуться. Теперь он был занят определенным делом и нервы его стали успокаиваться.

Красный свет двух контрольных лампочек два раза мигнул.

Дэглиш потянулся влево к рукоятке шасси. Красный свет погас. Вместо него появились зеленые круги других двух контрольных лампочек.

«Ну, а теперь… высота!» — подумал Дэглиш.

Правая его рука, крепко и удобно лежавшая на широкой рукоятке, медленно потянула назад рычаг управления. Самолет поднял нос, машина устремилась вверх, в беспредельный темный простор. Уже через несколько секунд высотомер показал 6000 метров. Легкое движение рычага вперед, и «Бетина» опять пришла в горизонтальное положение.

Взгляд Дэглиша пробежал по механизмам на приборной доске. Самолетный силуэт искусственного горизонта посреди доски показывал, что «Бетина» летит в правильном направлении. Стрелка высотомера прочно стояла на одном месте. Другие механизмы показывали нормальные данные. Стрелка компаса, чуть-чуть дрожа, стояла на 15° северо-востока.

Дэглиш посмотрел вверх, потом протянул руку к рычагу, открывавшему дверцы кабины, положил на него ладонь и слегка нажал, как бы проверяя, исправно ли работает механизм. Ему вдруг вспомнились последние слова Пика: «Если заметишь что-нибудь необычайное, прыгай! Немедленно!» — советовал преданный Пик.

Через мгновение Дэглиш сжал коленями рычаг управления, обеими руками поправил ларингофон и шлемофон.

— Говорит Б-15!.. Говорит Б-15! — позвал он.

Ответ последовал немедленно:

— Здесь. «Бизон»!.. Здесь «Бизон»!..

Дэглиш продолжал:

— Проверяю!.. Проверяю!.. Раз, два, три…

Ему ответили:

— Слышу хорошо! Слышу хорошо!.. Проверяю! Проверяю!.. Раз, два, три.

Голос был слышен ясно.

Дэглиш передал:

— Слышу хорошо!.. Слышу хорошо!..

— Все! — через несколько секунд ответили ему.

Обе трубки непрерывно пищали:

— Пьюю, пьюю! Пью! Пью! — долгий звук, короткий и опять долгий — тире, точка и снова тире, точка — сигнал радиолокационного пункта, показывавший, что «Бетина» летит по правильному курсу.

«Пью-ю! Пью! Джу-у-ди! Дж-у-ди!..»

Дэглиш опустил веки. Мысли его унеслись далеко, по ту сторону океана.

…Он не был профессиональным пилотом. Сын старого Дэгга имел неограниченные возможности удовлетворять свой «воздушный порок» — так называл отец увлечение сына — не делая из этого профессии. Но случилось так, что Линдок стал сперва пилотом-любителем, пилотом-спортсменом и в конце концов сел на самолет как профессионал. С этим связана была неприятная история, о которой Линдок Дэглиш не любил вспоминать. Неприятны были последствия его решения и в особенности необдуманный поступок — самому забраться в эту юго-восточную берлогу.

Но, видимо, в последнее время старый Дэгг готов был забыть, что Линдок разбил бутылкой голову Джуди, его содержанки. Очевидно, безрассудный старик понял, наконец, что на его деньги Джуди купила себе другого любовника. Не стоило из-за курносой развратницы ссориться с сыном.

Впрочем, Линдоку было безразлично, что именно побудило старого Дэгга послать сыну шифрованную срочную телеграмму. Важно было то, что эта телеграмма давала Линдоку широкие полномочия вступить в игру, разворачивающуюся вокруг нефтепровода «Бис», Линдок Дэглиш ни минуты не поколебался, он сейчас же предпринял кое-какие шаги, еще не решающие, но все же… Может быть, братья-левантинцы приняли бы его условия.

А с Джуди он со временем все-таки рассчитается…

В трубках радионаушников затрещало.

«Курс!»

Пилот вздрогнул. Быстро взглянул на карту, потом на часы. Он пролетел в пяти километрах севернее пункта «A». Линдок потянул рычаг управления вкось — налево и на себя. Самолет поднял правое крыло и повернул. Треск в трубках утих. Опять слышалось спокойное, ритмичное пью-ю-ю, пью!

Дэглиш посмотрел на землю. Длинная, местами прерывающаяся серебряная лента внизу показывала, что он уже летит над долиной Марицы. Левее и правее реки дрожали тысячи огней в городах и селах.

«Пора!» — подумал Дэглиш и тотчас потянул на себя рычаг высоты.

Самолет непрерывно и стремительно несся вверх. Высотомер показал 6100, потом 6200, 6300… Когда стрелка дошла до 10 000, Линдок опять двинул рычаг от себя.

— Говорит Бизон!.. Говорит Бизон!.. — услышал Линдок знакомый голос радиста базы. — При теперешнем курсе вы через две минуты будете над пунктом B… Через две минуты вы будете над пунктом B…

Дэглиш вздохнул. Тревожное чувство неизвестности, охватившее его после поворота над районом A, утихло. Он тотчас ответил:

— Принимает Б-15!.. Принимает Б-15. Понял: при теперешнем курсе через две минуты буду над пунктом B.

— Все! — ответили с базы.

Справа появился свет. Удивленный Дэглиш резко обернулся.

«Начинается!» — тревожно подумал он.

Но почти тотчас успокоился. Два тонких луча рассекали небо. Это были обыкновенные прожекторы. Один луч начал мигать. Дэглиш понял: по международной сигнальной таблице от него требовали обозначить себя, так как «Бетина» летела без сигнальных огней. Не отрывая глаз от простиравшейся под ним бездны, Линдок потянул до отказа ручку газа.

Прожекторы повторили свое требование, но Дэглиш совсем не имел намерения откликаться…

Спустя несколько мгновений где-то правее обоих прожекторов мелькнули огненные шары.

— Каре тузов! — по странной ассоциации пронеслось в уме у Дэглиша.

Из четырех огненных шаров выплыли желто-зеленые звезды, за ними потянулись тонкие нити света и понеслись вверх, к «Бетине».

— Стрелы! Огненные стрелы! — невольно крикнул Дэглиш и резко потянул рычаг управления.

С яростным ревом, словно смертельно раненный зверь, «Бетина» снова подняла вверх морду и бешено устремилась вверх. Дэглиш почувствовал сильное головокружение, будто вся кровь отхлынула у него от головы. Видимо, он слишком резко дернул рычаг. Но перед тем, как потерять сознание, он инстинктивно схватился за красную рукоятку над приборной доской. Он не почувствовал, как его перенесло через правый борт самолета, почувствовал только, как подхватила его резкая струя воздуха. Через мгновение над ним блеснул огненный шар, раздался оглушительный взрыв, и воздушная волна отбросила его в сторону.

«Бетина», — пронеслось в сознании Дэглиша, и в ту же секунду он потянул кольцо, раскрывая парашют.

В это время начальник разведывательного центра «Юго-восток», вместе с подполковником Бэкером, находился на радарном посту авиабазы.

Когда громкоговоритель радиоузла, поставленный на волну самолета Б-15, передал последний крик Дэглиша, полковник Диксон нервно вздрогнул.

— Идиот! — процедил он сквозь зубы, вскочил и вышел.

Это было надгробным словом для Линдока Дэглиша, сына старого Дэгга из фирмы «Дэглиш-Мэрфи», которая вздумала бороться, чтобы захватить себе стройку нефтепровода «Бис». Опасный конкурент был устранен.

Красновский уже целый час сидел в приемной перед кабинетом полковника Диксона и ожидал приема у начальника разведывательного центра. Он был вызван к начальству.

Тяжелые мысли проносились в его мозгу. Он чувствовал, что за неудачи в направлении «Б» расплачиваться придется именно ему. Чтобы заглушить беспокойство, он стал внимательно рассматривать обширную комнату.

В центре ее стоял тяжелый овальный стол красного дерева, вокруг него десяток стульев, обитых кожей. В глубине комнаты — большой диван. В одном углу — низкий стеклянный буфет. В двух других углах — по столику и по четыре кресла.

Взгляд Красновского задержался на витрине буфета, где красовались бутылки с разноцветными этикетками. У Красновского была слабость к спиртному.

В стену против буфета, по всей ее длине, был вделан металлический шкаф. Красновский знал, что на внутренней стенке шкафа висит большая карта, на которой условными знаками обозначены главные объекты разведки.

По стенам кое-где видны были картины — репродукции старинных мастеров. Глаза Красновского безразлично скользнули по ним.

Он встал, подошел к окну. Возле шкафа с картой ему показалось, что он наступил на что-то. Нагнулся — ничего нет. Приподнял носком ботинка угол ковра и увидел под ним белую кнопку, вделанную в пол. Он тотчас догадался: включатель какой-то скрытой установки, сигнальной или съемочной.

«Ловко придумано», — одобрил он и выглянул в окно.

В тот же миг вошел Блэк, который утром вызвал Красновского из лагеря-школы.

— Пожалуйте! — сказал Блэк и указал на дверь, ведущую из приемной в кабинет начальника.

Полковник Диксон стоял вытянувшись во весь рост и глядел в окно. У маленького столика, перед письменным столом начальника, сидели, как во всех серьезных случаях, мистер Джонсон и мистер Фостер.

Красновского передернуло. Присутствие Фостера не предвещало ничего хорошего. Начальник службы безопасности был самой темной личностью во всем центре. Никто не мог сказать, кому в сущности подчинен этот смуглые, молчаливый субъект с выдающимися скулами и черными глазами. Центру? Лично полковнику Диксону? Или кому-нибудь другому? Все знали, однако, что это был единственный человек, который в известные моменты мог оказать влияние на решения начальника центра. В лагере-школе, где обучались агенты-иностранцы, мистера Фостера боялись больше, чем самого полковника Диксона.

Красновский поклонился, взглянул на Диксона и представился:

— К вашим услугам, сэр!

Полковник обернулся, указал на свободное кресло рядом с толстяком Томасом и промолвил в ответ:

— Пожалуйста, присядьте!

Красновский неуверенно опустился на краешек кресла. Любезное приглашение начальника не ободрило его.

— Вы бывший офицер, не правда ли? — спросил полковник Диксон.

— Да, сэр.

— И в последние месяцы перед… разгромом вы служили в жандармском батальоне.

— Да, сэр.

— Ваши коллеги по батальону преданы были суду? И некоторые из них… были расстреляны?

— Да, сэр.

— Следовательно, очутиться по ту сторону границы было бы для вас небезопасно?

— Очень опасно.

— Но еще опаснее было бы попасть в руки красных! — вставил мистер Фостер.

Красновский вздрогнул. Он начал понимать, в чем дело.

— Вы долгое время жили в Софии, не правда ли? — продолжал расспрашивать полковник Диксон, как будто не слыша замечания Фостера.

— Да, сэр.

— И, разумеется, вы хорошо знаете город?

— Не очень хорошо.

— А сколько лет прожили вы в Софии? — неожиданно задал вопрос мистер Томас.

Скрывать было невозможно. Конечно, в штабе центра хорошо известна его прошлая жизнь. Он ответил неохотно, но правдиво:

— Четыре года.

— Ну, следовательно? — снова вставил реплику Фостер.

Красновский опустил голову. Ясно, зачем его вызвали.

Полковник Диксон зажег папиросу, подошел к столу, поднес золотую папиросницу остальным. Когда Красновский закурил, Диксон пристально посмотрел на него своими зелеными глазами и холодно сказал:

— Нужно послать человека на север. Уже не по воздуху.

— Да, сэр.

— Кого бы вы предложили?

Красновский поднял голову. В глазах у него отражалось лихорадочное волнение. Удастся ли и на этот раз, как в стольких прежних случаях, выкрутиться?

— Может быть, вы предложите себя самого? — тут же добавил полковник Диксон, и снова зеленые глаза пронзили Красновского.

Наступила напряженная тишина. Красновский почувствовал, что мурашки у него по спине поползли, а на висках выступили капельки пота. Он так надеялся, что Диксон назовет кого-нибудь другого.

— Но… сэр… — едва смогли прошептать его запекшиеся губы.

— Радиану тоже сказал «но!», — проронил Фостер.

Красновский хорошо понимал, почему начальник службы безопасности напомнил ему о Радиану.

Румын Радиану проработал в центре «Юго-восток» больше двух лет. Месяц назад он отказался отправиться к себе на родину для исполнения возложенной задачи. Тогда полковник Диксон передал его службе безопасности, а Фостер распорядился принудительно спустить его на парашюте где-то в Валашской равнине.

Красновский понял, что его прижали к стенке и что на этот раз ему не вывернуться.

— Как прикажете, сэр! — с усилием выдавил он.

Полковник Диксон подошел к своему письменному столу. Красновский только сейчас заметил, что на столе лежит красная папка. Диксон протянул ему ее.

— Это план вашей работы там… В двух вариантах… Через три дня вы выедете. План вернете мне.

Шеф разведывательного центра «Юго-восток» умолчал о том, что имеется еще и третий вариант, который в случае надобности будет выполнен службой безопасности. В нем предусматривалось, что в случае наступления определенных обстоятельств Красновский будет ликвидирован вместе с несколькими другими лицами, с которыми он должен до того связаться.

— Есть, сэр.

— Помните, что главная ваша задача: техническая документация о… об огненных стрелах.

— Понятно, сэр.

— И вот еще что: указания о связи с сетью «А» я вам дам позже, когда вы закрепитесь по ту сторону границы… На первое время вы будете работать только с указанным в плане агентом из сети «Б»… Деньги… денег у вас будет достаточно. Все остальное тоже предусмотрено.

— Ясно, сэр.

— Завтра, когда изучите план, явитесь к мистеру Томасу за дополнительными указаниями.

— Понятно, сэр.

— До отъезда вы не должны покидать штаб центра.

— Да, сэр.

— Все. Вы свободны.

Красновский поднялся. Когда он закрыл дверь за собой, Фостер повернул голову к полковнику Диксону.

— Ничтожество! — сказал он. — Только создаст хлопоты моим людям!

— Нет! — возразил полковник и загасил папиросу. — Там его ожидает смертный приговор. Из-за этого он на все пойдет. Каждому хочется жить. Хотя бы ценой любой мерзости и любого риска.

— Но все-таки…

— Я принял во внимание и такую возможность… Провал… При известном положении можно даже вызвать этот провал… Если понадобится.