Ох уж этот Мин Джин Хо 9

Глава XII

Собеседник отреагировал вполне ожидаемо. Сначала пристально и с некоторым удивлением рассматривал меня. Потом с лёгким скепсисом поинтересовался.

— Вы это серьёзно? Считаете, что одна из фармацевтических корпораций как-то прознала о готовящемся законе и заранее наняла наёмников, чтобы за вами наблюдать? Какой в этом смысл? Они могли попросту вас ликвидировать. Или пустить новость в массы. Одна утечка в медиа и под стенами Синего Дома собрались бы все разом — от ультраконсерваторов до радикальных левых зоозащитников и веганов. В едином порыве требуя головы президента.

Всё это звучало логично. Тем не менее, мне требовалось убедить его в верности своей версии. Потому как иной у меня не было. Это был единственный вариант, который имел хотя бы какой-то базис. В ином случае разведка продолжит пытаться добраться до истины. Чего мне совсем не хотелось бы. Конечно, они и так станут рассматривать другие версии. Но если собеседник поверит в мою теорию, то это будет фоновой задачей. А не основной, на которую бросят все ресурсы.

— Предположите, что у кого-то из этих фарма-гигантов есть потенциальные партнёры на территории Кореи. С нашим гражданством и готовые выступить в качестве номинальных собственников компаний, которые будут заниматься исследованиями. Что открывает некоторые перспективы.

Офицер разведки посмотрел на меня с лёгким удивлением.

— Какие перспективы? Даже если такой номинальный собственник, по какой-то безумной причине станет соблюдать соглашение, получить прибыль зарубежные компании всё равно не смогут. Разве что обходными путями и с нарушением закона. Но за таким точно станут приглядывать.

Я было собирался ответить, но тут собеседник продолжил.

— И ещё. С чего им вообще идти на такие меры из-за этого закона? Да, описали вы перспективы неплохо, но сейчас речь исключительно об исследованиях.

Откинувшись назад, я сделал глоток кофе. Внимательно посмотрел на мужчину.

— Вы изучали ситуацию в этой отрасли? Тесно с ней знакомы?

Тот слегка качнул головой.

— Откровенно говоря, нет. Но я прекрасно понимаю разницу между фундаментальными изысканиями и прикладным применением.

Я усмехнулся. Поставил чашку кофе на место.

— В мире множество специалистов, которые давно и упорно твердят о необходимости новых законов. Буквально умоляют власти позволить им двигать прогресс дальше. У них уже есть наработки. Теоретические и созданные на базе компьютерных моделей, но тем не менее. А вот возможности воплотить их на практике, нет.

Придвинувшись ближе, продолжил.

— Они буквально в двух шагах от решения массы проблем. Даже банальная замена органов на полностью идентичные, без риска отторжения, позволила бы серьёзно поднять продолжительность жизни. Не говоря о том, что сейчас трансплантировать можно не только органы. Пересаживают практически всё. Любые части тела. Понимаете о чём я? Насколько стало бы проще избавляться от солидной части тяжелых болезней.

Он медленно наклонил голову.

— Предположим. Но…

Я поднял руку, останавливая его.

— И это не вопрос вековых исследований. Могу поспорить, прототип появится лет через десять. Может быть сильно раньше. Даже вы сможете им воспользоваться. Не говоря о ваших детях. У которых появится перспектива полноценно прожить дольше ста лет, сохраняя активность. Как минимум.

Улыбнувшись, озвучил вопрос.

— Теперь скажите, сколько вы заплатили бы за продление активной жизни до сотни лет? Или сколько были бы готовы отдать за такую же услугу для своих детей? Не обязательно сразу. Например в формате ежемесячной страховки, которые покрывала бы все потребности. Оформили бы такую на своего ребёнка?

На этот раз собеседник размышлял куда дольше. Не меньше тридцати секунд сидел на месте, прокручивая в голове услышанное и смотря на меня с некоторым недоверием в глазах.

— Если ситуация будет развиваться именно так, то… Это будет революция в медицине. И…

Он замолчал, видимо подбирая слова. Но смысл был и так прекрасно ясен. Так что я продолжил его фразу сам.

— И граждане всех стран мира будут стоять в очередях, чтобы получить эту страховку. Ту самую, которую станут выдавать корейские компании. А если какая-то фирма добьётся успеха в исследованиях генома и сможет создать рабочую технологию его редактирования, то мир вовсе полностью изменится.

Теперь он смотрел на меня иначе. Одновременно с надеждой и нотками сочувствия, которые появляются у людей, когда они видят увлечённых безнадёжным делом безумцев.

— Вы же понимаете, что если это случится, остальной мир тоже на месте стоять не будет?

Я согласно кивнул.

— Естественно. Именно поэтому фарма-гигантам невыгодна моя ликвидация. По крайней мере в обозримом будущем.

Тот непонимающе нахмурился и я попробовал объяснить.

— Они развернут тут исследовательские подразделения. Отыщут и перебросят специалистов. Возможно даже переведут своих, которые до того работали на компьютерах или ставили опыты где-то в странах Африки. А когда появятся первые рабочие прототипы, обрушатся на собственные правительства, требуя внести изменения в законодательство.

Сидящий напротив мужчина скептически скривил губы.

— Даже в нашем случае, стоит готовиться к масштабным протестам. А сам закон не появился бы без вашего участия и серии ловких манёвров, к которым у многих моих коллег есть вопросы.

Сделав короткую паузу, внезапно сменил тему.

— Как давно вы им занимались, если не секрет? Насколько я знаю, беседа между вами и нынешним президентом состоялась буквально на днях. Массовые утечки от депутатов парламента начались позже. А группа штатовских специалистов работает в Сеуле уже пару недель.

Я пожал плечами.

— Подготовительный этап начался давно. Как я уже говорил в начале нашей беседы, иногда нужно дождаться удачного момента. И только тогда начинать действовать. Как именно произошла утечка, я судить не берусь. Но раз вы в курсе моей биографии, то и про У Рам Ха должны были слышать. Возможно это его рук дело.

Разведчик прищурился, но комментировать не стал. Вместо этого вернулся к предыдущему вопросу.

— В чём выгода других компаний, если они всё равно не смогут воспользоваться плодами своих инвестиций? Их политики не пойдут на такой шаг. Изменения законодательства в других странах, это нечто из области фантастики.

Я цокнул языком.

— Вас же обучают стратегическому мышлению, верно? Вы должны понимать, что парадигма изменится. Это сейчас перед людьми рисуют воображаемые картинки, где на куски режут их соседей и в целом творят какое-то безумное непотребство. Все разговоры о клонах наталкиваются на стену непонимания и отторжения. Луддиты в своё время точно так же жгли и разрушали станки. Ситуация тогда была иной, но смысл немного схожим.

Офицер наморщил лоб, анализируя мои слова. Я же продолжил.

— Как только люди увидят, как всё происходит на практике, ситуация изменится. А когда появятся первые рабочие технологии, она будет переломлена в корне. Когда стоит выбор — умереть раньше на полсотни лет и болеть из-за абстрактных убеждений, которые озвучивает с экрана какой-то человек, или получить долгую беззаботную жизнь, основная масса выберет второе. Убеждённых фанатиков, готовых умирать за абстракции не так много.

Теперь в его глазах блеснуло понимание и спустя несколько секунд мужчина сам озвучил посыл.

— Вы к тому, что политики переориентируются сами, потому что электорат будет желать изменений в законах?

Я кивнул.

— Верно. Возможно фармацевтическим корпорациям придётся подтолкнуть этот процесс, чтобы реализовать всё несколько раньше. Но даже без них, регулирование отрасли кардинально изменится. Всё, что останется сделать потом — каким-то образом забрать технологии и людей, которые их создали. Изъять их из лабораторий на территории Кореи и устроить к себе. Заполучив уже готовые проекты и опередив конкурентов, которые всё это время обходились компьютерными симуляциями.

Собеседник потёр пальцами переносицу. Взглянув на меня, качнул головой.

— Слишком много допущений. Но если учесть,что речь идёт о рынке, ёмкостью в триллионы долларов, сгодится в качестве версии.

Помолчав, допил свой кофе. Махнул рукой официанте, показав жестом, что нужна ещё одна порция бодрящего напитка. Потом перевёл взгляд на меня.

— Вернёмся к вопросу с наёмниками. Как вы понимаете, вмешаться напрямую мы не можем. Последствия могут оказаться слишком серьёзными. Но…

Он выдержал паузу, пристально глядя на меня.

— Если некое частное лицо раскроет операцию иностранной военной компании, которая действовала на территории Кореи, попирая наши законы, у нас просто не останется иного выбора. Иначе, что мы за разведка такая? И помешать мы вам никак не сможем. В конце концов, это частники, которые работают сами по себе. По крайней мере о том, что за ними стоит ещё какая-то структура, нас никто не предупреждал.

Казалось бы, обычная оговорка. Более того — указывающая на самостоятельный характер действий противника. Но он чуть выделил её тоном. Да и выражение глаз изменилось. Выходит, за оперативниками, как раз стоит какая-то официальная служба.

Уложив эту информацию в голове, я кивнул.

— Понимаю. Но в таком случае, скандал всё равно неизбежен.

Тот улыбнулся.

— Вы только что демонстрировали свои возможности, Мин Джин Хо. Не разочаровывайте меня. Скандал будет, но ударит он не по нам. И претензии по закрытым каналам тоже будут выставлять не нам. Ситуация развернётся на сто восемьдесят градусов. И это наши партнёры будут вынуждены объяснить, за каким горным духом сюда полезли специалисты одной из их частных контор.

Я глянул на подходящую официантку. Дождавшись, пока та выставит чашки с кофе, снова посмотрел на разведчика.

— То есть, я могу считать это предложением взять ситуацию в свои руки?

Он усмехнулся, слегка качнув головой.

— Не официально, разумеется. Но да, вы правильно поняли. Это удобно всем. Ваши действия — ваши последствия. А мы всегда сможем сказать, что просто не знали, что происходит.

Я улыбнулся.

— Логично. Но предлагаю сразу обозначить рамки. Насколько жёстко мне можно действовать?

Мужчина на секунду растерялся. Потом вкрадчиво поинтересовался.

— Вы же не убивать их всех собрались? Это точно было бы лишним. И боюсь, в таком случае нам пришлось бы арестовать вас, независимо от наличия договорённости.

Отрицательно качнув головой, я объяснил.

— Речь о жёсткости в медийном плане. И последствиях для их нанимателей.

Теперь на его лице отразилось понимание. А последовавший спустя секунду ответ, показал, что этот вопрос они обдумали на стадии подготовки к разговору.

— Можете действовать так, как сочтёте нужным. Мы к этому делу непричастны. Так что можете считать себя абсолютно свободным в плане подбора инструментов.

Дождавшись моего молчаливого кивка, отпил горячего кофе. Задумчиво посмотрел на меня.

— Но не думаю, что на этом всё закончится. Эта группа — первый отряд. За ней придёт вторая, третья. Четвёртая. Вы действительно считаете, что сможете постоянно справляться с такими атаками? Сейчас наши возможности по вашей защите ограничены.

Вопрос был с подвохом. Во-первых, я не совсем понимал, почему он заинтересовался моей безопасностью в долгосрочной перспективе. А во-вторых, когда человек из специальной службы упоминает в одной фразе твою безопасность и их ограниченные возможности, значит тебя пытаются зацепить на крючок.

Пожав плечами, я с невинным видом поинтересовался.

— У вас есть какие-то идеи на этот счёт?

Офицер мгновение помолчал, смотря на меня с таким видом, как будто не мог решить, действительно у него получилось так идеально разыграть партию, или я раскусил ход и попросту решил не тратить впустую время.

— Вы могли бы занять официальную должность в правительстве. Это дало бы нам все необходимые основания для вашей защиты. У нас есть департамент, отвечающий за охрану особо важных лиц, и поверьте, их сотрудники весьма квалифицированы. Мы окружили бы вас неприступной стеной. Никто бы и на расстояние выстрела не подобрался.

Я качнул головой.

— Предлагаете стать министром? Насколько я помню чиновникам более низкого ранга, такая роскошь не положена.

Мужчина кивнул. Потом с улыбкой посмотрел на меня.

— По личному распоряжению президента, мы можем предоставлять охрану чиновникам среднего звена. Либо отдельным специалистам, представляющими высокую значимость для национальных интересов Кореи. Мне кажется, для вас не станет проблемой достичь согласия с главой Синего Дома. Что нынешним, что будущим.

Мне оставалось лишь усмехнуться.

— Заманчиво. Но я не собираюсь идти на государственную службу.

Разведчик чуть наклонил голову. Судя по лицу, хотел что-то возразить, но всё же решил воздержаться. Видимо оценил ситуацию и понял, что подобный ход всё равно ни к чему не приведёт.

— Как скажете. Тем не менее, я бы советовал вам подумать.

В словах слышался определённый намёк. Даже не в их смысловой нагрузке, а скорее в интонации с которой мужчина их произнёс. Как будто он предполагал, что в будущем мне всё равно придётся воспользоваться их предложением.

В ответ я приподнял брови и прямо в лоб поинтересовался.

— Считаете, я всё равно к вам приду?

Тот на секунду смешался. Потом продемонстрировал максимально искреннюю улыбку.

— Вы только что расписали, как глобально изменится мир и что стоит на кону. При этом, я убеждён — вы станете одним из первых инвесторов в эту область технологий. И раз за вами наблюдают уже сейчас, то после этого, однозначно захотят убрать с дороги.

Судя по его мимике, сейчас офицер не лгал. Скорее всего. Всё-таки сейчас передо мной сидел человек с высоким уровнем подготовки. И немалым опытом полевых операций, судя по его самоконтролю.

— Возможно и так. Может быть, нет. Узнаем, когда наступит нужный момент.

На секунду замолчав, я добавил.

— А пока я думаю стоит разобраться с той группой, которую мы обсуждали.

Собеседник достал небольшую флеш-карту и положил её на стол.

— Здесь все данные, которые мы успели собрать. Плюс, номер телефона по которому вы можете со мной связываться.

Подтянув флеш-карту к себе, я машинально уточнил.

— А мессенджер какой-то у вас на него зарегистрирован?

Офицер тихо рассмеялся.

— Только не говорите, что вы собираетесь прятать в мессенджере переписку с офицером разведки. Все перехваты сообщений и прослушку на территории Кореи, курируем мы. Полиция конечно тоже может это делать. Но мы в курсе каждого случая. А если кто-то начинает баловаться таким несанкционированно, то его быстро находят и арестовывают. Так что можете не опасаться.

В целом, он был прав. Вот только не учитывал возможности наличия предателей в рядах их ведомства. Имеющих доступ к инфраструктуре Национальной разведки.

— Тем не менее, мессенджер со сквозным шифрованием на самих устройствах, был бы удобнее.

Он засмеялся.

— Ладно. Поставлю туда какой-то. И сброшу название.

Чуть наклонив голову, я положил на стол пару банкнот и поднялся на ноги. А офицер, который встал следом за мной, снова заговорил.

— Ещё одно. По поводу японской принцессы.

Поймав мой взгляд, пожал плечами.

— Да, мы уже в курсе. Министр внутренних дел консультировался с моим сонбэ. И мы считаем, инцидент лучше замять. Как гражданин Кореи, я вас прекрасно понимаю и поддерживаю. Но как государственный служащий, вынужден рекомендовать локализовать конфликт. Урегулировать его по соглашению сторон.

Хмыкнув, я обозначил кивок.

— Я подумаю над этим. Но ничего не гарантирую.

Он в ответ улыбнулся.

— Это лишь рекомендация. Прислушиваться к ней или нет — исключительно ваш выбор.

На мгновение замолчав, добавил.

— Надеюсь вы знаете, что делаете, Мин Джин Хо. А наша следующая встреча пройдёт при менее напряжённых обстоятельствах.

После этих слов, офицер двинулся к дверям. Меня же отвлекла подошедшая официантка, поинтересовавшаяся, нужна ли мне сдача? Так что, к моменту, когда я вышел на улицу, собеседника видно уже не было. Впрочем, следить я за ним всё равно не планировал — практического смысла в этом никакого не было.

Так что я забрался на заднее сиденье «Генезиса» и откинулся на спинку сиденья, прокручивая в голове нашу беседу. А потом наткнулся на взгляд водителя в зеркале заднего вида.

— Куда сейчас ехать, сонбэним? Какие распоряжения?