Ох уж этот Мин Джин Хо 9

Глава IV

Синий Дом выглядел внушительно — символ власти и традиций. А вот персонал нервничал. Слишком много было среди них тех, кто отправится на выход вслед за президентом. Потеряв тёплое место, статус и зарплату.

Встречу с главой Кореи удалось организовать неожиданно легко. В секретариате президента меня узнали почти сразу. Не думаю, что они были в курсе истинного положения дел. Скорее считали, что я играю одну из ключевых ролей в штабе Бён Хо. Тем не менее, доложили наверх. А президент, услышав что я хочу обсудить его будущее после грядущих выборов, согласился встретиться и обсудить всё в неформальной обстановке. Всего через час.

На самом деле, было даже немного интересно, что такого скрывал нынешний главы Кореи, раз настолько опасался возмездия со стороны правосудия? Или это так повлияла вчерашняя речь Бён Хо и нынешний хозяина Синего Дома решил, что ему конец?

Меня он встретил не в своём официальном кабинете, а в помещении, больше напоминавшем комнату отдыха. Видимо, желая подчеркнуть неформальный характер встречи.

Кивком головы отправив сопровождающего за дверь, он жестом предложил присесть напротив. По другую сторону массивного стола, на котором стояло несколько тарелок с десертами и две чашки дымящегося кофе. Правда, начинать разговор не спешил, ожидая первого хода от меня. И я не стал его разочаровывать.

— Благодарю вас за оперативность. Нам стоит обсудить несколько вопросов, касающихся вашего будущего, и той работы, которую еще можно завершить до конца срока.

Тот непонимающе нахмурился, явно не понимая смысла последней фразы.

— Рад, что ты предложил эту встречу. Даже в обычные времена преемственность крайне важна. А сейчас она вовсе приобрела особое значение.

Секунду выждав, он откинулся в кресле и продолжил.

— Вы ведь пришли с каким-то предложением? Я готов вас выслушать.

Улыбнувшись, я открыл папку, на которую глава Синего Дома косился с того момента, как я перешагнул порог. И, достав лист бумаги, подтолкнул его к мужчине.

— Здесь изложена концепция критично важного проекта, который, с одной стороны, может поднять нашу страну на пьедестал, а с другой, поможет вам выйти из сложившейся ситуации.

Президент хмыкнул. Посмотрел на документ. Вздохнул.

— О каком проекте идет речь?

— О биотехнологиях, господин президент. Когда этот проект будет превращён в пакет законов и те пройдут через парламент. Корея окажется на новом уровне. Это обеспечит прорыв в медицинских технологиях и даст мощный толчок экономике. Инвестиции, рабочие места и самое главное, статус страны, которая станет мировой платформой для инноваций.

Пальцы главы государства сжались на подлокотниках кресла, а во взгляде появилась некоторая заинтересованность. Правда и непонимания там тоже хватало — всей сути он пока ещё не уловил. Из-за чего по-прежнему молчал, ожидая деталей.

— Понимаю, вы считаете, что сейчас не лучшее время для подобных решений. Страна только недавно прошла через кризис. Но, если этот проект будет одобрен и принят текущим составом Национального собрания и будет внесён от вашего имени, это позволит вам оставить наследие. То самое, которое заставит авторов будущих учебников истории уделить вам особое внимание.

Вот теперь он всё же не выдержал. Протянув руку, подхватил лист бумаги и заскользил взглядом по строчкам. Положив его обратно на столешницу, с откровенным недоумением посмотрел на меня.

— Наследие, говоришь? А почему это должен быть я? Почему этот проект должен вызвать интерес у меня? Скоро здесь станет править Бён Хо. Пусть вносит законы в парламент и обеспечивает прохождение, раз всё так прекрасно, как ты говоришь. Или ты просто пытаешься накормить меня несвежей курятиной, выдавая ее за свежайшую говядину?

Я какое-то время помолчал, внимательно смотря на него. Потом спокойно заговорил.

— Есть ещё один нюанс, о котором вы сами прекрасно знаете. Совсем скоро вы покинете пост и ваше будущее может резко измениться. Не стану скрывать, вам вполне может грозить тюрьма. Вы и сами это понимаете.

Он сжал губы, сверля меня возмущённым взглядом. Сам он наверняка об этом не раз думал, но видимо, не ожидал, что я озвучу подобные слова настолько открыто.

— Что до предлагаемого проекта, то я уверен — он в состоянии обеспечить крупнейший прорыв в истории человечества. Тем не менее, для этого потребуется некоторое время. Сначала же придётся переждать шквал критики и безудержной необоснованной агрессии.

Президент скептически хмыкнул и качнул головой. Не отрывая от меня взгляда, поинтересовался.

— Ты же не забыл, что я всё ещё действующий глава государства? Вздумал шантажировать меня посреди моей же резиденции?

Я продемонстрировал ему улыбку.

— Позволю себе заметить, я лишь излагаю вам плюсы нашего сотрудничества. А моё предположение по поводу тюрьмы основано на существующих политических практиках. Не думаю, что вы могли столько времени просидеть на троне и не запачкаться.

Собеседник недовольно нахмурился. Чуть склонив голову набок, смерил меня взглядом.

— Посмотрим, как твой Бён Хо проведёт здесь целый президентский срок, оставшись чистеньким.

В голосе чувствовалась неприязнь с отчётливыми нотками зависти. Как ни крути, напротив меня сидел профессиональный политик. Который наверняка отчаянно завидовал цифрам рейтинга бывшего полицейского.

Чуть подождав, я заговорил вновь.

— Если этот законопроект пройдет через Национальное собрание сейчас, до окончания срока полномочия предыдущего парламента, вы сможете не только оставить о себе положительное мнение в истории страны, но и рассчитывать на лояльность нового правительства. Кто знает, может быть, после ухода со своего поста, вы займете позицию, которая позволит вам спокойно жить и даже продолжать карьеру. Например, вы могли бы занять место одного из наших послов. Подальше от внимания врагов в Сеуле.

Он недоверчиво усмехнулся.

— Хочешь сказать, я могу уйти победителем? Избежать позора и сохранить репутацию?

Судя по интонации, мужчина предполагал, что мне что-то известно о его делах. И оттого не слишком сдерживал себя в плане формулировок.

Я же утвердительно наклонил голову.

— Именно так. Если вы поддержите этот законопроект и поможете принять его сейчас, до смены власти, то компенсируете негативные моменты вашего правления. Этот шаг оценят по справедливости.

Президент ненадолго задумался. Думаю, ему совсем не нравилось то, что он слышит, но и игнорировать реальность глава Синего Дома не мог.

Откинувшись в кресле, он скрестил руки на груди. А на его лице проступило что-то, похожее на нервную усмешку.

— Гарантии… Какие гарантии я получу? Откуда мне знать, что ты сможешь выполнить все свои обещания? Что не бросишь меня в казематы, когда твой Бён Хо возьмёт всё под свой контроль?

— Гарантии? — повторил я, чуть наклонив голову в сторону. — А какие могут быть гарантии в нашем деле? Предлагаете написать расписку, что я обязюсь назначить вас послом после победы Бён Хо на выборах президента? Куда вы с ней потом пойдёте? В суд? В прокуратуру?

Усмехнувшись, я сразу же добавил.

— Хотя прокуроры таким обещанием наверняка заинтересуются. Потому что это пахнет громким делом и приличными сроками. Для обеих сторон сделки.

Не отрывая взгляда от лица президента, я неожиданно для него озвучил вопрос.

— Вы же не записываете эту встречу? Потому как я выкрутиться как-то смогу. А вот вы, в случае публикации это записи, окажетесь обречены.

Президент раздражённо вздохнул.

— Считаешь меня идиотом? Записи не ведётся. Скажи мне лучше, про какое именно посольство идёт речь? Это будет почётной ссылкой или я действительно смогу продолжить карьеру?

Судя по мимике, говорил он вполне серьёзно. Наш разговор действительно не фиксировался.

— Посол в одной из крупных стран. Европа или Азия — неважно. Вы сможете не только сохранить свой статус, но и наладить новые связи. Да, это не президентский пост, но, согласитесь, это лучше, чем оказаться в тюремной камере и закончить карьеру с позором.

Он шумно выдохнул, всматриваясь в моё лицо. Секунд десять помолчал. Наконец, сухо поинтересовался.

— Что именно от меня требуется?

Слегка улыбнувшись, я указал на документы, которые лежали перед ним на столе.

— Всего лишь одно. Поддержать этот законопроект по биотехнологиям и провести его через Национальное собрание. Это будет вашим прощальным даром стране. Проект, который, несмотря на весь возможный резонанс, сможет вывести Корею в лидеры на мировой арене. Страна станет центром инноваций, инвестиций и технологий. А вы войдёте в историю, как человек, принявший одно из важнейших решений в её судьбе.

Лицо собеседника стало чуть более задумчивым. Последние слова всё-таки зацепили его эго. Добавив немного положительной мотивации.

— И как я должен это провернуть? Не так просто провести такой закон через собрание, особенно в нынешней ситуации. Ты сам прекрасно понимаешь, сколько окажется противников, которые захотят заработать на этом политический капитал. Либо попросят за свою помощь ответной услуги.

— У вас есть опыт. И Га Рам Хур в качестве второго номера. Вы можете действовать любыми методами. Основная задача — обеспечить принятие законопроекта.

Президент медленно покрутил головой, разминая шею. А я продолжил.

— Вы должны запустить обсуждение закона в ближайшее время. Подайте его как свою собственную инициативу, которая принесёт стране пользу и станет важнейшей реформой перед вашим уходом с должности. Ваше личное желание.

Мужчины иронично фыркнул. Потом настороженно поинтересовался:

— Когда всё должно быть готово?

Я пожал плечами.

— Законопроект должен быть принят до выборов нового состава Национального собрания. То есть, до следующего воскресенья. Подзаконные акты будут разработаны министерствами сразу после его принятия. А весь процесс в целом должен быть завершен до вашего ухода. Да, он точно вызовет резонанс и весь негатив ляжет на ваши плечи. Это неизбежно. Однако, когда страна увидит результаты, вас станут прославлять целые поколения.

Президент тихо постучал пальцами по столу.

— Это невозможно. Нельзя за такой короткий срок провести закон через все чтения.

Отчасти он был прав. С другой стороны, часть депутатов парламента однозначно не попадали в новый состав, о чём прекрасно знали. Некоторые даже в выборах не участвовали. Что делало процесс их убеждения несколько более лёгким.

— Вы говорите о своём будущем и своём месте в истории. В таких обстоятельствах не место для слова «невозможно».

Президент опустил руки на подлокотники кресла и нервно скривил губы. Полные сомнений глаза смотрели прямо на меня.

— Ты понимаешь, какие последствия это может повлечь за собой? Как только появится информация о том, что Корея разрешает медицинские эксперименты на людях, все левые группировки поднимут вой. По всему миру. Это будет истерия, Мин Джин Хо. Танцы вокруг костров с призывами сжечь на них всех причастных. Начнут кричать о моральных нормах, недопустимости внесения изменений в ДНК, о человеческой сущности. Ащщщ! Эти популисты спалят нас ради пары процентов собственного рейтинга. И им ведь даже стараться не придётся — тут сама формулировка такая, что в голове сходу ужасающие картинки появляются. И ты хочешь, чтобы я принял на себя весь этот удар?

А он ведь и сам интересовался этой темой. Как минимум, в какой-то степени. Иначе не стал бы настолько погружаться в детали.

— Да, это более чем вероятный сценарий. Но вы не останетесь в одиночестве. Мы поможем с разработкой медийной концепции и станем поддерживать вас на протяжении всей борьбы.

Глава Синего Дома медленно покачал головой.

— На меня и Корею обрушатся не только политики. Фармацевтические гиганты не будут молча наблюдать, как южнокорейские компании обходят их по всем фронтам. Они воспримут это, как прямую угрозу. Ты ведь сам указал в проекте, что исследование технологий доступно только корейским компаниям, которые зарегистрированы и платят налоги в нашей стране, а семьдесят один процент их акций принадлежит гражданам Кореи. Это отсечёт транснациональные корпорации от доступа к любым исследованиям. Они такого не потерпят. Ты думаешь, у нас хватит сил, чтобы противостоять им?

Откинувшись назад, он хлопнул ладонью по столу.

— Это же настоящие монстры. Которые выступят единой коалицией. Никому не захочется терять настолько колоссальный рынок и становиться аутсайдерами.

Я медленно кивнул.

— Скорее всего, они попробуют. И никакой радости, на самом деле, не испытают. Но у нас есть шанс их опередить. Сделать всё за сутки. Провести законопроект сразу через три чтения и потом подписать.

Тот изумлённо на меня уставился.

— За сутки… Такое в нашей истории бывало, но то были времена генералов, которые правили страной, как хотели. Даже если я обеспечу договорённость с депутатами, нас потом всех сожрут.

Я усмехнулся.

— Напомню, что вы, после завершения президентского срока, окажетесь в одном из корейских посольств, возглавив его. А что до депутатов… Вы всерьёз переживаете из-за их карьеры?

Мужчина тяжело вздохнул.

— Мне плевать, даже если они завтра возьмутся за руки и прыгнут в вулкан. Только вот, там тоже не идиоты. Никто не согласится работать на таких условиях.

Положив руки на стол, я посмотрел ему в глаза.

— Зависит от того, что именно вы пообещаете и как это преподнесёте.

Сделав короткую паузу, продолжил.

— Не обязательно играть только на низменных чувствах. Расскажите им правду. Что после того, как мы добьёмся прорыва в этом вопросе, все мировые гиганты фармацевтики окажутся далеко позади. Страна получит беспрецедентное влияние. Если мы сумеем прорваться первыми, корейские компании станут лидерами на мировой арене. Именно они будут диктовать условия фармацевтическому рынку. Корейские технологии станут эталоном. А наша экономика выйдет на новый уровень. Не говоря уже о том, что с нами начнёт считаться весь мир.

Президент озадаченно моргнул.

— И всё же… Сколько сил потребуется, чтобы выстоять под таким давлением? Против нас будет общественность и крупнейшие корпорации мира.

Я скорректировал тембр голоса. Уже в пятый раз за время нашей беседы.

— Представьте, что войдёте в историю, как человек, который заложил фундамент Великой Кореи. Как я уже сказал, проект принесёт не только деньги, но и огромное влияние на мировой арене. Мы станем центром инноваций. Превратимся в государство, с которым будут считаться все, начиная с соседей и заканчивая мировыми лидерами. А Северное царство, с которым мы годами не могли разобраться, просто падёт. Как карточный домик.

Улыбнувшись, я добавил.

— Просто осознайте, что наша экономика сможет вырасти в несколько раз. Вместе с объёмом бюджета и ВВП. Весь мир будет использовать новые технологии. А продавать их смогут только дочерние фирмы наших компаний. На продажу любых разработок или разрешение их использования по лицензии, будет наложен строгий запрет. Считайте это стратегическим оружием нашей страны, которое сможет сокрушить кого угодно;

В глазах президента читалось некоторое сомнение, но вместе с тем, я видел, насколько его цепляют мои слова о величии и о влиянии. Для него этот законопроект был шансом остаться в памяти поколений. Причём, не в качестве очередного экс-президента, который пил соджу за решёткой и ждал помилования от коллеги по партии, а победителя. Автора великого корейского прорыва.

Наблюдая за ним, я ещё немного надавил.

— Вы станете тем, кто приведёт Корею к процветанию. Человеком, который заложил первый камень в фундамент будущей великой державы.

Мужчина снова глянул на лежащие перед ним документы. Какое-то время подумал, посмотрел на меня.

— Ты понимаешь, что я не могу принять такое решение сразу? Это слишком серьёзно. Нужно всё обдумать, взвесить все риски… Обсудить с моими соратниками. Я не могу позволить себе поспешность.

Мне оставалось лишь слегка качнуть головой.

— Каждый день на вес золота, господин президент. У вас нет времени на размышления. Дней до выборов Национального собрания совсем мало, и если мы не начнём действовать прямо сейчас, шансы провести законопроект заметно снизятся.

Он нахмурился и откинувшись в кресле, переплёл пальцы между собой. Я же тихо продолжил.

— Такой шанс появляется раз в жизни, и упустить его — значит лишиться всего. Я обещаю, мы сделаем всё возможное, чтобы свести к минимуму ваши риски. И будем стоять с вами в одном строю до самого конца. Пусть и скрытые от всех посторонних взглядов.

Пару минут он размышлял, то мрачно смотря на документы, то переводя взгляд на меня. Наконец, выдохнул и начал излагать.

— Хорошо… Я согласен. Но, если что-то пойдёт не так, я потеряю не только карьеру, но и окончательно загублю свою жизнь. Решите бросить меня сразу после того, как я протолкну бумаги через парламент — просто не стану подписывать закон. Оставлю его твоему Бён Хо и пусть разбирается сам.

Я медленно кивнул.

— Справедливо. Со своей стороны хочу заметить, что, если мы не отреагировали за первый же час, это вовсе не означает, что вас бросили. Каждая задача требует определённого времени.

Хозяин Синего Дома помолчал, разглядывая меня, а затем сдался окончательно. Его выражение лица отчётливо показало, что мужчина наконец определился с финальным решением. Встав из-за стола, протянул мне руку:

— Сделаем это, Мин Джин Хо. Надеюсь, мне не придётся пожалеть о своём решении.

Поднявшись, я крепко пожал его руку.

— Всё получится, господин президент. Ваше имя войдёт в историю. Уверен, ваши внуки и правнуки станут вами гордиться.

Президент усмехнулся, отпуская мою руку.

— Хотелось бы в это верить.

Попрощались мы спустя полчаса, обсудив необходимые детали и договорившись о каналах связи. Я же полностью убедился, что президент не изменит своей точки зрения. Судя по всему, он и раньше размышлял над чем-то подобным. Как и сотни иных политиков по всему миру. Но точно так же, как они, не решался выдвинуть предложение в публичном пространстве. Прекрасно осознавая, какой взрыв негодования оно вызовет и во что может вылиться.

Оказавшись в машине я достал телефон и быстро набрал сообщение для Чжи.

«Всё получилось. Механизмы запущены, процесс идёт. Можно начинать действовать».

Упоминать президента я не стал. Такие вещи всё же лучше обсуждать лично, а не в сети. Даже в зашифрованных чатах.

Машина плавно покатилась по дороге, а я открыл новостной агрегатор, решив пробежаться по свежим заметкам. Когда добрался до второй страницы, в верхней части экрана всплыло уведомление от Мин Со.

"Думаю, вам стоить посмотреть это лично, сонбэ. По ссылке прямой эфир. Начался всего минуту назад.'