Охота на Зверя

Глава 11

Утопая в снегу по колено, Тимур шёл по следу. Пусть и раненный, Зверь уходил шустро, и Охотник терял шансы его догнать. «Нужно стать с ним на равных. В скорости, силе, выносливости. Тогда я смогу его победить.» Он остановился, развязал вещмешок, принялся набивать рот пищей. «Несколько минут уже ничего не изменят, а мне нужно подкрепиться для того, что я собираюсь совершить.» Он жевал мясо, не обращая внимания на тающий в сапогах снег. «Самый главный вопрос, вернусь ли я обратно, смогу ли снова найти себя после полного обращения. Пёсья кровь! Вновь стать Зверем – это будто признать, что он часть меня. Да какая часть – я и есть Зверь.» Тимур вскрыл консерву, вывалил содержимое в рот. «Может не в Зверя? Что-то поменьше и более приспособленное к бегу? Колдун обращался в волка, может я тоже могу? Нужно представить себе волка, здорового такого, с телёнка. Что с одеждой делать? Что-то в вещмешок влезет, но не шинель… Шапку, сапоги туда точно. Одеяло выкинуть, спать буду в снегу свернувшись клубком, тогда влезет и шинель. А свитер, сорочка, штаны… Пусть остаются на мне, волк же не больше человека, сильно не порвутся. Как этот оборотень сумел изменять не только тело, но и одежду на себе? Сумела… Пёсья кровь! Кто же она такая? А, не важно! Главное, она – чудовище, я должен её убить, я Охотник. Но тогда я не узнаю, что она может, а значит, что я ещё могу. Хотя, я же собрался вновь стать человеком, какая разница, какие у меня возможности! О, пёс меня раздери! Да определись уже, тряпка! Ну, можно же сначала допросить её. Ранить там, связать. А потом уже и прикончить… Но сначала нужно догнать! А сделать я могу это только одним способом!» Тимур принялся решительно раздеваться.

«Так, всё, собрался. Наверное, нужно чётко представить, что я хочу получить… Или же довериться инстинктам Зверя? Но я ж тогда в него и превращусь. Пёсья кровь! Сомневаться нельзя, иначе застряну где-нибудь посередине, ни то, ни сё. Надо резко, как нырял в ледяную воду с пирса по весне.» Молодой мужчина бросился к земле, приземляясь уже на четыре лапы. Зажмурился от резкой боли, проморгался, прогоняя красные пятна перед глазами, осмотрел себя. Из-под рукавов свитера и штанин выглядывали крупные серые лапы с короткими чёрными когтями. Тимур скосил взгляд на узкую чёрную морду. Посмотрел за плечо: вещмешок сполз на бок, но вроде держался. Помахал себе хвостом. Клацнул зубами на него и потрусил вперёд, ускоряясь. Запах чёрно-серебристого Зверя и его крови был столь явен, что Лангри мог бы идти по нему с закрытыми глазами.

***

Под покровом ночи к заставе, перегораживающей Орнское ущелье подъехали сани и два всадника. Ворота в заборе оказались распахнуты. Около дома лежали два длинных, в человеческий рост, свёртка. Сани остановились около дверей конюшни, Охотники достали оружие, спешились. Свен с Ло встали у входа в сторожку, Лазова заглянул в пристройку. Из темноты раздалось ржание. Молодой человек пригляделся.

- А, Огонёк, предатель. Почему дал чужому себя увести?! – зашипел он. Конь снова заржал.

- Не оправдывайся, - недовольно бросил Гудэри и закрыл дверь.

- В конюшне мой конь, значит, Тимур здесь, – сообщил он спутникам.

Здоровяк кивнул.

- На счёт три?

- Хорошо, - согласился симорс.

- Три!

Лазова пнул по двери, два Охотника заскочили внутрь, тут же присев, Гудэри ворвался следом.

Под прицелами трёх револьверов за столом сидели четыре сармадца с убитыми лицами и Ирвин с опухшей губой и пили водку.

- Где Лангри? – спросил Лазова.

- Нет его, убежал, - пьяным голосом сообщил ему Джут.

Троица опустила оружие.

- Что случилось-то, мужики? – голос Свена странно осип.

- Что случилось?! – Крикнул Волотич. – Убили! Казимира, что на вышке дежурил! Честно выполняла свою работу! За что?! И младшенького! Хриню моего убили!

- Кто?!

- Убили, Звери прохлятые, убили, нечисть…

- Лангри? Ну тот, кого мы заковали?

- Да. И нет. А может, и он! А может, и вы! – Волотич вскочил с места, два сармадца повисли у него на плечах. – Не было бы ехо, не было бы вас усех, был бы жив Хриня! Убирайтесь отседа! Убивцы!

Атаман схватил поднесённый ему стакан, залпом осушил, будто воду, и вырубился. Сармадцы отволокли его к нарам.

- Вы проходите, парни, проходите, не стойте в дверях, - тихо сказал старый стражник. Его усы, казалось, обвисли ещё ниже. – Горе у нас случилось великое… Выпейте за упокой души Казимира и Хринюшки по чарочке, не откажите в малости…

Охотники выпили по стакану и сели рядом с Ирвином. На голодный желудок водка быстро добралась до головы. Волотич захрапел на лежаке.

- Ты-то какими судьбами здесь, - поддерживая лоб рукой спросил Свен.

- Охотились мы, на Лангри, - ответил заплетающимся языком Джут.

- Мы?

- Угу… Вон, за печкой командир лежит.

- Что с ним?

- Ногу повредил.

- А, бывает…

- Да… Плохо всё…

- Что плохо?

- Всё плохо.

- А, да, всё плохо…

Оба молодых мужчины уткнулись друг в друга лбами и обнялись.

- Пьянчуги, - поморщился Лазова и, пошатываясь, поднялся. – С-сёма, зачем напоил? Столько дел, столько дел…

- Отдохните парни, на вас лиц нет, а мы уж шо смогём – сделаем…

Старый сармадец развёл молодёж по кроватям, а потом вместе с остальными стражниками вышел на улицу: распрягать лошадей и укрывать сани.

Встал Лазова с подорванным здоровьем, которое, впрочем, тут же поправил полстаканом самогона. Уминая картошку, он не заметил, как к нему присоединились остальные молодые Охотники. Им тут же поднесли «лекарства», и они накинулись на еду, выдирая котелок из рук Гудэри.

Деревянный перестук костылей сбил весёлую атмосферу радующейся настоящему моменту молодёжи.

- Здравы будьте, господа. – Реокс был бледен, лоб покрывала испарина, но говорил он твёрдо. Лазова посмотрел ему в глаза, не отводя взгляда.

- И ты будь здоров.

- Какими судьбами, Охотники?

- А ты? – нахально отозвался Лазова, и в этот раз Свен не стал его останавливать.

- Ты как с Мастером разговариваешь, щенок?! Не твоё дело, зачем мы тут! Ещё будет мне тыкать!

Лазова ухмыльнулся.

- Да какой ты Мастер, Ловчий, я всех наших Мастеров знаю. Да даже если бы и был. Нас сюда сам Магистр отправил, так что не твоего ума дела, какие у нас судьбы.

Александр заиграл желваками.

- Нас сюда тоже Магистр отправил, - Реокс нехорошо прищурился. – Его Преосвященство, Магистр Дитрих Арнауль.

Ловчий с удовольствием глядел, как Охотники ошарашенно переглядываются. Бросил взгляд на Ирвина. Парень сидел сжавшись, не поднимая головы. «От него помощи или хотя бы поддержки ждать бесполезно. Слизняк!»

- Вы сейчас в Тримеру возвращаетесь? - Реокс даже выдавил из себя подобие улыбки. – Вот и славно, значит, вместе поедем.

- Нет.

- Что-о-о?!

- А что слышал. У тебя своя дорога, у нас своя.

- Что-то ты больно борзый стал парень, как я погляжу. Расхрабрился, потому что я на костылях?! Так я и с ними тебя в два счёта сделаю!

- Осади дядя, - пророкотал Свен. – Он ведь тут не один так решил.

- Ах так, волчата, зубки показываете?! Ну, так я вам их повыбиваю, попомните моё слово! – Александр резко развернулся и ускакал обратно за печку.

***

«Я вам покажу, я вам всем покажу... Отомщу, жестоко отомщу! Предатели, все сговорились против меня, все. Отомщу, землю жрать будете…» - Ловчий сидел на кровати и в злобе сжимал в руках деревяшки костылей.

***

- Зря вы так, парни, зря… - прошептал Хирио.

Лазова скривился.

- Знаю, не стоило мне, наверное, так говорить, но он первый начал. Чушь какую-то несёт. С чего это вдруг Магистром теперь Арнауль?

Ирвин встрепенулся, будто собираясь что-то сказать, но промолчал.

- А если он правду сказал? - симорс заозирался, ещё больше понизил голос, - после того, что мы в Орне натворили, если ещё и начальству грубить будем…

- Не волнуйся, больше одного раза нас всё равно не смогут повесить, - ухмыльнулся Лазова. – Да шучу я, шучу. Если что - извинюсь.

- Ещё скажи: в ножки упадёшь, - здоровяк фыркнул.

Гудэри скорчил очередную ухмылку.

- Ну шо, позавтракали, парни? – к ним подошёл старый Сёма.

- Да, спасибо, - поблагодарил Свен. – Мы, пожалуй, поедем, дедушка. Торопиться нам нужно, судя по всему.

Он многозначительно посмотрел на товарищей.

- Ты, Ирвин, тоже не пропадай. А хочешь, с нами езжай.

- А как же командир? Он еле ходит, ему трудно будет одному, - пролепетал молодой Ловчий. – Я так не могу, нельзя так.

- Дело твоё! – махнул рукой Лазова. – По коням, Охотнички!

***

Всю ночь Тимур преследовал чёрно-серебристого Зверя. К утру у того затянулись раны и находить след стало труднее, словно преследуемый оборотень распылял свой запах по большой площади. Он начал петлять, путать следы, иногда прыгая в сторону на десяток метров. Кажется, он подозревал, что его преследуют. И от обычных людей, даже с охотничьими собаками, ему удалось бы скрыться. «Я тебя удивлю, сучий потрох. Я же сказал, что я тебя всюду найду. Говоришь, я какой-то там гибрид, выродок, думаешь лучше меня во всём, а вот хрен там!» Тимур упивался охотой, вошёл в азарт и забыл о сне и еде. Это было увлекательнее карточной партии, да и ставкой тут стала чужая жизнь.

К полудню запах стал сильнее, отпечатки чётче. «Пёсья кровь! Я нагоняю его!» След привёл его в сосновый бор, и Лангри почувствовал новый запах, не предвещавший ничего хорошего. Запах свежей крови. Тимур оскалился, прижался к земле и пополз, подбираясь к источнику. Между деревьями вилась лыжня. Обрывалась она растерзанным трупом мужчины и его собаки. У обоих вскрыты животы и грудные клетки. Тимур обошёл место гибели по кругу, прислушиваясь и принюхиваясь. Больше никого здесь не было.

Лангри подобрался к трупу собаки и впился в жёсткую костлявую лапу. «Надо тоже немного подкрепиться. Что мы имеем? Зверь наскоро перекусил и побежал дальше. Она ещё и людоедка… Есть ли что-то, что для неё немыслимо будет совершить? Она же разумное существо, должны же быть какие-то пределы… Что, если ей попадётся на пути ребёнок? Нужно остановить Зверя как можно быстрее.» Тимур зарычал и захрустел пёсьими рёбрами.

Спустя пару минут, которые он отвёл себе на передышку, Лангри вернулся к следам. И почти сразу потерял их, отойдя от Звериной трапезы. Вернулся назад, уткнулся носом в снег. «Пёсья кровь! Это что ещё такое?! Вот идут четыре отпечатка Зверя, потом два и… раздвоенные копыта?! И дальше только след… оленя?! Она что, обернулась оленем?! И запах изменился, едва-едва напоминает старый. Она прям оборотень-оборотень?! Способна любую форму, любого человека, любого животного? Как такую выследить?! Если бы она не обернулась сразу после полянки с трупами, я бы ещё долго искал следы Зверя, естественно, не обращая внимания на дырочки в снегу от копыт оленя. А что если она обернётся птицей? Или так нельзя? Птицы маленькие, может должен быть определённый вес… Но Зверь в три раза тяжелее человека… Вопросов у меня накопилось к ней много, только станет ли это чудовище, пожирающее человеческие сердца вообще со мной разговаривать? Когда мысленно общались, она была довольно болтлива… Нужно не забыть об этом. Если она такая одна, или их немного, поговорить с кем-то похожим будет хотеться. Это можно использоваться.» Тимур продолжил преследование оленя-оборотня.

***

Прошло несколько дней: в волчьем обличие у Тимура плохо получалось следить за временем. «Олень» так ни разу и не остановился, двигаясь на север, северо-восток. Пейзаж вокруг менялся. Ровная земля вздыбилась холмами и небольшими горками, стали реже попадаться деревья, уступая место чахлым недоросликам, своим карликовым братьям. Несколько раз Лангри чуял зайцев и тетёрок, но не мог разглядеть их в снегу, а на долгую обстоятельную охоту времени не оставалось. Впрочем, и сил тоже. Тимур был сосредоточен лишь на том, чтобы не потерять дорожку запаха и переставлять лапы.

Спустя сутки Охотник наткнулся на тушу лося. На замёрзшем мясе остались следы небольших острых зубов, как у волчицы. Судя по всему, «олень» тоже полакомился лосем, хотя и не он убил. Старое жилистое мясо слабо утолило волчий голод Тимура, но, по крайней мере, придало сил лапам. Он уже не пытался нагнать свою цель, стараясь сохранить хотя бы взятый темп. То, что «олень» не делал привалов, подтвердило его неестественную природу даже раньше, чем Лангри нашёл лося. «Изменение запаха. Частичное изменение тела животного. Она продолжает меня удивлять своими возможностями. А этот вызов метели по желанию? Она не только изменяет себя, но и мир вокруг, как говорила Арьяна. Может то, что могут Звери и то, что могут колдуны. И, кажется, даже то, что не могут не те, не другие. Если она такая одна – убить её будет безвозвратной потерей. Хоть она и людоедка… Посадить на цепь, серебряную, изучить… А, пёсья кровь! Я сейчас думаю так, как, наверное, думали обо мне Охотники в Анклаве. Тоже хотели бы меня заковать в кандалы и ставить опыты. И вот я планирую поступить так же с другим разумным существом. Чем я их лучше? Ну, хотя бы тем, что я, в отличие от неё не жру людей. Поэтому меня на цепь сажать нельзя, а её можно. Вот.» Тимур затряс лобастой башкой. «Опять с ума схожу, сам себя спрашиваю, сам себе отвечаю. Это у меня так разум реагирует на обращения или на одиночество? Одичаю и сойду с ума без человеческого общества. Но не будет же она вечно бежать по лесам без остановки? Я так точно не смогу…»

***

Через ещё пару дней, днём, Тимур встретился со стаей волков, загоняющих кабана. Он присоединился, помог, но решив подкрепиться – получил клыками в бок. Лесные хищники не желали допускать до своей добычи ужака, увешанного смердящими человеком тряпками. «Ах вы сучьи потроха, думаете я такой же как вы?!» Он громогласно зарычал, шибая страхом. Волки разбежались в рассыпную, подвывая и визжа. Лангри поставил лапы на тушу кабана и ещё раз зарычал. Никто не посмел оспаривать его первенство. «То-то же! Поняли, с кем связались! Это вам не пёс чихнул, я оборотень, как никак!» Он вспорол брюхо туши. «Что там Зверь в первую очень жрал – сердце и печень? Нужно попробовать.» Эти органы утолили голод быстрее, чем обычное мясо. Тимур оставил кабана волкам и побежал дальше, щурясь от ветра. Но сейчас, с набитым брюхом, летящий в морду снег только радовал, как и солнце, временами скрывающееся за облаками и даже однообразная картина тундры. «Путешествовать волком определённо комфортнее, чем всадником. Если бы я столько ехал в седле, я бы уже задницу стёр по пояс… Да и ни одна лошадь не выдержит столько дней без остановки. Нужно придумать себе конструкцию вещмешка, чтобы горбом не мотался, а был удобный для этой формы тела. Ну или тележку соорудить. Впрягся – и потащил! Вот будет номер! Тягловый волк!»

Спустя два дня, вечером, взбежав на крутой холм, Тимур увидел вдалеке огни какого-то города. Преследуемою он тоже уже различал – тёмную точку на серой равнине. «Нельзя даль ей скрыться среди людей! В массе человеческих запахов даже волчий нос её не вычленит!» Лангри припустил, тратя последние силы.

***

Катарина вышла покормить куриц. Закрывая лицо платком от ветра, побежала до хлева, хлябая просторными валенками. И вдруг остановилась. Около дверей стояла лань, подёргивала ушами, вертела хвостиком с белым пятном на кончике, смешно хлопала длиннющими ресницами.

- Ой, диво лесное, ты как тут очутилось? – охнула женщина.

Лань побрела к ней, робко переступая тонкими как былинки ножками. Катарина протянула ладонь.

- Ну иди, иди, не бойся.

«Когда ещё увидишь так близко живого оленя? А ещё если и потрогать даст себя… Будет о чём рассказать подружкам, будет чем похвастаться. К тому же, говорят, это к удаче…»

Лань приблизилась, подрагивая всем телом, вытянула шею, пытаясь дотронуться языком до руки. Женщина коснулась её головы за ушами, погладила. Та легонько толкнула Катарину в плечо.

- Эй, ты чего, есть хочешь? Сейчас принесу, подожди…

Она хотела уйти, но лань со всего размаху боднула женщину так, что та упала на землю. Тотчас в грудь ей вонзились тонкие острые копытца… Катарина ещё вздрагивала, молящим взглядом пытаясь позвать на помощь, а лань уже припала мордочкой к ране, расширяя волчьими зубками её края.

***

Тимур остановился около мёртвой женщины с развороченной грудью. Огляделся по сторонам. Обнюхал её всю. Резкий свежий запах чёрно-серебристого оборотня перебивал даже кровь. «Он только что ушёл!» Тут скрипнула дверь дома, выпуская лучи жёлтого света, сразу же заслонённые тёмной фигурой.

- Каатаариинааа! Ты долго?! Каша стынет!! – прокричал вышедший мужчина и увидел странного волка, склонившегося над трупом жены.

«Это не я!» - хотел крикнуть Лангри, а получился только невнятный рык с подвыванием.

- Волк! – истошно заорал мужчина и метнулся внутрь дома. Хлопнула дверь, лязгнул замок, спустя пол минуты застучали ставни, запирая окна изнутри. Охотник побежал в глубь города, уходя с окраины. Потом он забился под недостроенный сруб чьей-то бани. «Нужно возвращаться в человеческий облик.» Волка била крупная нервная дрожь. «Давай, соберись, тряпка! Это как сорвать присохший бинт с раны, раз и всё!» Вспышка боли, прокатившаяся по телу от макушки до пяток и вновь такое забытое ощущение холода. Тимур полез в вещмешок, натянул холодные осенние ботинки на босые ноги, шинель, широкую в плечах и поясе и короткую в рукавах, мохнатую шапку и выбрался наружу. Воровато озираясь, прошмыгнул сквозь несколько дворов, потом выпрямился и пошёл прогулочным шагом, незаметно озираясь по сторонам.

«У меня чувство, что я здесь уже бывал…» - поймал себя на мысли Тимур. Фермерские дворы с бревенчатыми домиками стали сменяться каменными. Припорошенные снегом улицы то взбирались на холмик, то ныряли в ложбину. Вскоре Лангри услышал чаек.

«Океан… Да это же Повитум!» - до мужчины наконец-то дошло, что он в родном городе, где провёл всё детство и юность. «Как же непривычно видеть его, странно приземистого и просторного после Тримеры, необычно всегда видеть небо и слышать океан.»

«Повитум… Я думал, что никогда больше сюда не вернусь…» - всё ещё не верил себе Тимур. В домах горел свет, а он шёл в одиночестве по тёмным улицам, похрустывая снегом. «А какой ещё есть город на севере от Орна у океана… Только Повитум. Я должен был раньше понять, куда она стремится.» Лангри вышел на площадь к городской ратуше, выстроенной на остатках башни, такой же, каких множество в Тримере. Перед ней стоял памятник. Железный журавль всё так же пытался оторваться от каменного постамента и улететь в небо. А у его ног всё так же складывали монетки моряки, чтобы вернуться из плаванья. Мужчина нашёл на табличке, прикрученной к пьедесталу имена своих родителей. После них добавились ещё три имени. «Не всем помогает «возвратная монетка», но остальные продолжают верить и надеяться.»

Тимур пошёл дальше. Под гору шагалось легко. Он направлялся в порт. Его встреча с городом была будто личной, только Лангри и Повитум. «Возможно, Зверь что-то ещё успел натворить, где-то сейчас охотится… Плевать! Я заслужил эти десять минут.» Город встретил мужчину тихой грустью, сочувствующим молчанием, словно просил прощение за то, что вынужден одним своим существованием бередить раны воспоминаний.

В порту кричали чайки, скрипели снасти и стучали о причал ещё не убранные в доки рыбацкие корабли, воняло рыбой, дёгтем и водорослями. И океаном. Раньше Тимур всегда его чувствовал, даже когда находился в другом конце Повитума. «Как же быстро я его забыл! Прости меня, Великий Северный Океан.» А ещё в порту слышались голоса. Они доносились из распахнутой двери кабака, от припозднившихся матросов или грузчиков, от кучкующейся молодёжи. Это всё было так знакомо…

Лангри прошёлся по пирсу, поймав на голую кожу рук солёные ледяные брызги практически чёрного океана, и вернулся обратно. За нахлынувшими воспоминаниями и роем всяких мыслей, события, тревоги, желания последних недель отодвинулись на второй план. Ноги сами, по многолетней привычке, несли его к дому родителей. И тут его окликнули.

- Эй, ты, подожди-ка! Стоять, говорю, Лангри!

Тимур медленно повернулся. Около одного из складов, на рядах бочек сидели молодые мужчины. Два близнеца, белобрысые, короткостриженые и при этом лохматые, в кожаных куртках, спрыгнули и направились к нему. За ними последовали и остальные, человек пять. Охотник ждал, внешне спокойный, внутренне – напружинившийся, как перед броском на добычу. «Что у них может быть с собой? Ножи, кастеты… Револьвер у меня в вещмешке, да и серебряные пули на них тратить? Так справлюсь, если что.» Близнецы встали прямо перед ним, плечом к плечу, остальные разошлись, окружили.

- Здорова, Тим!

Он долго, немигающее посмотрел на одного, потом на второго.

- Марк, Марс, - Тимур едва заметно кивнул. – Живы ещё?

- А то! – расплылся в улыбке правый. – Как смотрю и ты.

- Не без того… А где Актавиус и Фаридум?

Левый сплюнул и глянул зло. Марк всегда был менее сдержан, чем его брат.

- Рыб кормят. Как Тримера?

- Стоит, - лениво бросил Лангри. – Море возможностей, денег, связей. Не сравнить, с этой дырой…

- Смотри как заговорил, прям столичная птица. Только одет, как общипанный гусь. Одежда с чужого плеча, рваная и грязная, - лыбясь прокомментировал Марс, остальные парни, кроме брата, поддержали его смешками. – К нам-то, в дыру, какими судьбами? В Тримере тоже кому-то задолжал и решил сбежать обратно, надеясь, что мы всё забыли и простили?

- Нет. По делам. Ищу кое-кого.

- Приключений на свою жопу? – хитро прищурился Марс.

- Про должок помнишь, Лангри? – добавил Марк.

- Как разбогатею – тут же отдам.

- Ты смотри, брат, какой он смелый стал, - щерился во все зубы Марс. – Может, и нам в Тримеру смотаться? Тоже смелые станем!

- Не, нам не с руки у тамошних крыс смелости учиться, - поддержал его близнец, - у нас натура не крысиная, так что не возьмут нас…

Тимур расслабленно в пол уха слушал их трёп, в мозгу меж тем плыла картинка: того что справа ударить локтем, рывок вперёд, вспороть когтями живот Марсу и вцепиться в горло Марку и давить, давить, давить, пока позвоночник не хрустнет…

- А вы у собак поучитесь, как раз натурой подойдёте, - глядя исподлобья посоветовал Тимур, незаметно напружинивая ноги.

- Ты чё, тюлень, попутал? – взорвался блондин, но брат остановил его.

- Тихо, тихо, Марк. Тим, ты к нам надолго?

- Нет, - он потряс головой. «Чёрт, как я обыденно думаю о резне и убийствах… Нельзя потакать Зверю!»

- Ну пару-то дней будешь?

- Возможно, - ярость отступала всё глубже.

- Вот и славно, мы тебя найдём, о должке поговорим. Всего! – Марс развернулся, таща за собой брата.

- Не сбеги опять из города, Лангри, - бросил через плечо уводимый Марк. Свита пошла за близнецами, старательно задевая плечами Тимура, но тот уже держал себя в руках.

Охотник сжал зубы. «Пёсья кровь! Мало того, что я след Зверя потерял, так теперь ещё эти сукины дети не дадут спокойно поискать. Не убивать же их… С рыщущими по мою душу законниками тоже будет не до Охоты.» Лангри вздохнул, проследил за облачком пара улетающим за границу освещённого фонарём пяточка. «Посмотрим, что близнецы там придумают. Пришло время брать на себя ответственность за собственную недальновидность и отдавать долги прошлого.»

Тимур дошёл до тупичка на Судостроительной улице. Слева стоял двухэтажный каменный дом, по форме напоминавший кирпич, и даже присыпанный снегом засохший плющ на стенах не делал его вид более эстетичным. Широкие окна закрывали красные шторы. Хозяева ещё не легли спать, и лёгкие тени мелькали то там, то здесь, отмечая их движения. Слева – деревянный одноэтажный домик, с садиком из пушистых от инея кустов. В нём горело только одно маленькое окошко: старый Клинт, Член Академии Наук, опять ваял очередной опус. «А ведь я не помню, чтобы он хотя бы раз выбирался из Повитума! И при этом считается ведущим специалистом по Северному Океану. Вот что значит богатая фантазия…» Лангри посмотрел прямо перед собой на двухэтажное строение, первый этаж каменный, второй – деревянный. Окна закрыты ставнями, весь дом затянул иней, выбелив серые камни. Сразу видно, что он не жилой. «Дверь вроде цела, не ограбили, значит. Надо будет сказать спасибо соседям, что приглядели…» Тимур подошёл к двери. Крыльцо прикрывал двускатный жестяной козырёк с негорящим фонарём. Мужчина открыл его и достал ключи. Отпёр замки, дёрнул дверь… Со второго раза она поддалась, затрещав косяками. Вошёл, затворил за собой. Внутри было тихо и темно.

Тимур прошёл по прямому коридору, оставляя грязные следы в пыли, мимо гостиной справа и столовой с кухней слева, к винтовой лестнице на второй этаж. Поднялся, заскрипев ступенями. Там тоже было три комнаты: спальня родителей, кабинет отца, после их смерти оставшиеся навсегда запертыми, и его комната. Туда Лангри и направился. Он встал над своей кроватью. «Сколько прошло с тех пор, как я её аккуратно заправил? Полгода? А по ощущениям лет десять. Думал, что никогда не вернусь сюда, но не хотел в родительском доме оставлять после себя бардак, будто отец с матерью могли бы меня пожурить…» Тимур улёгся сверху на покрывало не раздеваясь. Заворочался, обнимая себя руками. Ледяная постель, ледяной дом. «Должен ли я затопить камин? Вернуть к жизни покинутое здание...» Он лежал, вслушиваясь в непривычную неуютную тишину, с детской надеждой ожидая услышать голоса родителей… Будто бы они просто припозднились и вот-вот вернуться… Отец расскажет про плаванье, мама поведает очередную легенду, или сказку, или просто интересный факт из истории, поцелует его в лоб на ночь и уйдёт к отцу в кабинет. «Их нет, и меня прошлого тоже больше нет. И жизни в доме больше нет. Лишь тишина.» Тимур не слышал иных звуков, кроме его дыхания. Он закрыл глаза, ожидая утра.

Интерлюдия 2

Переливающееся перламутром пространство и два голоса в нём. Один мужской, мягкий и властный, другой женский, усталый.

- Ласка, как у тебя дела, почему давно на связь не выходишь?

- Я неделю без сна, вот только сейчас возможность выдалась, и ты тут как тут…

- Я с трудом достучался до тебя, даже окружение сформировать не могу.

- У меня тоже сил нет…

- Рассказывай.

- Этого вашего Мастера Охоты я не убила. Но он мёртв. Назарэ спрыгнул со скалы в океан.

- Благодарю за честность. Уверена, что он не выжил? Его могли сманить к себе снэйвсы? Или ваты?

- Снэйвсы никогда не опустятся до контактов с кем-либо из детей огня. Иначе бы ты им был не нужен. А для ватов слишком далеко, да и чтобы они сунулись в чужие владения?

- Всё зависит от цены, дорогая моя Ласка.

- Да что вам всем надо от этого жалкого старика?

- Вот это я надеюсь узнать из его дневника. Он же у тебя?

- Конечно.

- Умница. Отправь его мне, как появится возможность. Однако, если Фоэньо жив, дневник теряет свою ценность, так как перестаёт быть единственным источником знаний бывшего Мастера. И те, кто заполучил Назарэ, получат гораздо больше, чем я из дневника. Лучше бы ты его убила… Я немного разочарован, Ласка.

- Это если он жив, в чём я сильно сомневаюсь. Тем не менее, примите мои искренние извинения.

- Принимаю. Ты сейчас где? И, я так понимаю, у тебя какие-то сложности?

- Я в Повитуме.

- Ого, далеко же ты забралась. Смотри, не попадись снэйвсам.

- Ну нет, что вы, я что — дура? А что касается сложностей: на выходе из Орнского ущелья была засада, Охотники. Можете как-то это объяснить? Вы мне не доверяете, решили подстраховаться? Это я в общем-то могла бы понять, но они стреляли в меня!

- Успокойся. Я тут не причём, но догадываюсь, кто это мог быть. Дневник, как ты верно заметила, заинтересовал многих. Я разберусь, отдыхай и не высовывайся до моих дальнейших распоряжений.

Иная реальность исчезла, уступив место обычному сну.

***

Тимур посмотрел на светлеющий прямоугольник окна.

- Хватит валяться, тряпка. Пора работать.

Сначала он зашёл в комнату к родителям. Заставил себя воспринимать окружающие вещи как какие-то чужие, не вызывающие никаких эмоций и воспоминаний. Переоделся в отцовскую одежду, немного большеватую. Протопал вниз, усилием воли игнорируя грязь, которую принёс в родительский дом. Запер дверь, положил ключ обратно в фонарь. «Найду Зверя, верну долг близнецам и уйду из Повитума.»

Лангри зашагал по улицам родного города. Солнце медленно поднималось над заснеженными холмами, растекалось по крышам и стенам домиков. Охотник прислушивался и принюхивался. «Город небольшой, если она где-то поохотилась, должна оставить следы. Вряд ли у неё есть с собой деньги, чтобы закупить еду в магазине. Значит остаётся только убивать людей. Очень жаль, что Зверь брезгует животными, мне было бы гораздо проще с ней договориться. Я даже мог бы её отпустить, когда получу необходимую информацию. Но людоеда оставлять в живых...» Ноги вынесли его на запад Повитума, к мосту через Маргирис. За рекой стояла одинокая Церковь Креста, надзирающая над кладбищем. «Где-то там надгробья родителей. Над пустыми могилами.» Тимур перешёл мост. «Какой смысл? Я их даже не найду. Снегом, поди, занесло...» В дальней части торчали несколько склепов: иногда кто-нибудь решал покичиться богатством и после смерти. Молодой мужчина шёл по дорожкам, скользя глазами по надписям на надгробных камнях. Взгляд запнулся на чёрной дыре незакопанной могилы. Тимур нахмурился. «Странно...» Свернул к ней. Грунт не был аккуратно сложен кучей рядом, а разбросан во все стороны. Охотник присел, рассматривая отметины на мёрзлой земле и снегу. «Когти. Зверь побывал тут.» Он заглянул за край. «Гроб разломан, кости разбросаны и разгрызены. Да, тоже вариант. Кажется, что-то о таком говорили на семинарах в Анклаве. Или я где-то читал… В сборнике баллад, что любила матушка?»

- Пёсья кровь, как же там было? – Охотник покопался в памяти:

И, лишь пробьёт полночь,

Становится сам

Он волком клыкастым.

И вот по ночам,

Нюхом сыскав,

На сельском погосте

Грызёт мертвецов,

Срывая плоть с кости.

Охотник распрямился, посмотрел на кладбище уже по-другому. «Оборотень где-то должен был переночевать. Будь это просто Зверь, ему бы хватило и ямы в овраге. Человеку же свойственно искать подобие жилища.» Взгляд Лангри вновь нашёл коробки склепов. «Отпечатки лап Зверя почти не читаются и запах слабый, но всё это ведёт именно туда.» Охотник пошёл к гробницам.

Три были заперты, а вот дверь четвёртой поддалась. Склеп оказался пуст, но весь провонял чёрно-серебристым Зверем. «Ну привет, сучий потрох. Дома тебя, значит, нет, на кладбище, твоём обеденном столе, тоже. В город пошёл? Ты был бы там слишком заметен. Если же она так же как я испытывает голод после превращения, то вот это убийство женщины и разрытая могила нужны для того, чтобы вновь сменить облик. И кого ты ищешь в Повитуме? Уж не меня ли? Пёсья кровь! Будет очень забавно, если я тут, а она у меня!» Тимур усмехнулся, но тут же побледнел. «А если она шурует в доме моих родителей?! Проклятый людоед ходит по их комнатам, трогает своими погаными лапами вещи?! Пёсья кровь!» Барьер, который он выстроил, чтобы чувства не мешали Охоте, разлетелся на куски. Тимур бросился обратно.

Родовое гнездо Лангри внешне было в порядке. «Соберись, тряпка! А то так и будешь каждые полчаса бегать проверять, всё ли тут в нормально. Прекрати думать о всякой ерунде, сейчас есть дела поважнее!» Молодой мужчина застыл в двух шагах от двери. «Незачем мне заходить. Нужно продолжать поиски. Оборотень может быть любым человеком, пока непонятно как, но я должен его найти. Должен. Но мне нужны все мои силы для схватки. Необходимо поесть. И, в отличие от Зверя, я не могу питаться всяким непотребством. Нужно раздобыть денег и сходить на рынок.» Он похлопал себя по карману шинели. «Надеюсь ломбард остался на прежнем месте.»

Сторговавшись отдать кусок серебряного браслета за десять золотых, отправился к бакалейщику, набрал по мелочи на один торен, потом пошёл в мясную лавку.

- Чего изволите, господин? – спросил его продавец, молодой человек возраста Тимура, в чистом белом фартуке, с прилизанной набок чёлкой и рыбьими глазами навыкат. Мешки под ними говорили о бессонной ночи.

- Телячью ногу и килограмма три трески.

Продавец кивнул, ушёл за заказом. Вернулся, упаковал в сетчатые мешки.

- Два деса с вас.

- Держи, - Лангри протянул монету. Тот принял и удивлённо распахнул глаза.

- Тимур?

- Да… - Охотник нахмурился, быстро взглянул по сторонам, чуть встал боком, рука поползла ближе к револьверу.

- Это я, Харгидис! Не узнал, что ли? Какими судьбами здесь? Ты вернулся?

Тимур расслабился.

- Здрав будь, Харги, - он поздоровался немного виноватым тоном. – Как ты?

- Да всё нормально, Тим! - продавец заулыбался. - Вот, теперь здесь работаю… Сколько мы с тобой не виделись? Пару лет? Как ты тогда ушёл к близнецам в банду.

- Да, пожалуй. – Лангри глубоко вздохнул, набираясь решимости. - Ты извини, что я перестал тебя замечать. Да что там, откровенно игнорировал и не мешал другим издеваться над тобой. Я вёл себя как урод.

- О, да перестань! Мы всего лишь с детства дружили, - Тимур поморщился от такого гигантского камня в свой огород. - Все вырастают, я тоже вырос.

Лицо Харги приняло тревожное выражение.

- Ты по-прежнему с Киросами?

- Нет. Ушёл, где-то полгода назад. Эти собаки мне при расставании чуть нож в брюхо не загнали. Я им, скажем так, немного задолжал.

- То, что ушёл - молодец! То, что в должниках у них - плохо. Может тебе помочь чем?

- Не волнуйся. - Тимур нахмурился. - Я сам разберусь со своими проблемами. У тебя самого вид неважный. Что, работы много?

- Нет, к сожалению, нет. Сезон заканчивается, доходы падают, - продавец махнул рукой. - Это у меня дочка родилась, теперь по ночам особо не поспишь.

Харгидис смущенно отвёл взгляд.

- Женился, значит, и дочка у тебя…

- Ну да, пора уже. - Харги снова посмотрел ему в глаза. - А ты? Не женился?

- Нет, всё как-то не до того… - Теперь уже Тимур отвёл взгляд.

В магазин зашла пара, мужчина и женщина.

- Ладно, Тим, бывай, заходи в гости! Или к родителям моим, или ко мне, я теперь живу на Товарной четыре. – Харгидис переключился на новых покупателей.

- Зайду, как-нибудь… - пробурчал Тимур себе под нос.

Он направился на выход, а сзади уже слышалось:

- Чего изволите?

Охотник побрёл обратно в родительский дом. «Видишь как, женился он… Семья, дети, нормальная работа в родном городе… Не метался, не пытался сорвать звёзды с неба, обычный середнячок, каких множество… Пёсья кровь! Так почему я ему завидую?»

На улице, рядом с дилижансом, играла толпа мальчишек, годков по десять. Точнее сначала Тимуру показалось, что они играют. Потом он понял, что трое шпыняют четвёртого, мелкого. Лангри привычно отвернулся и упёрся взглядом в Харги за окном, принимающего оплату от покупателей. Тимур сжал зубы и двинулся к мальчишкам.

- Что творим, детёныши, почему маленького обижаем? – грозно спросил он. Пацаны притихли, только один, ростиком с обижаемого, высунулся вперёд. Поправил спадающую на глаза шапку, нахально вздёрнул подбородок и выдал:

- А тебе чего, дядя? Иди куда шёл, вишь, погода какая хорошая.

Охотник прищурился и отвесил ему хороший подзатыльник.

- Ты мне ещё поговори… - с угрозой сказал он и рявкнул: - А ну отвалили от него! Ещё раз увижу, что втроём на одного - пожалеете!

Дети убежали всей гурьбой, а Тимур почувствовал на себе взгляд. Он завертел головой, пытаясь вычислить смотрящего. Ноздри его раздувались, втягивая запахи. «Оборотень?! Или соглядатаи близнецов? А может просто очередной знакомый? Нет, знакомый бы подошёл, не прятался.» Конный экипаж медленно тронулся с места и покатился вниз по улице. Ощущение пропало. Мужчины и женщины на улице не вызывали никакого отклика в душе Охотника. «В форме волка я, наверное, смог бы выследить оборотня. Но кто ж даст мне так бегать по Повитуму?»

Он вновь застыл перед дверью родительского дома. «Мне просто нужно убежище, база, где могу нормально переночевать и поесть. Это не значит, что я вернулся и смирился. Мне по-прежнему ничего делать в Повитуме.» Он отпер замок, спустился вниз, в подвал; свалил там продукты и занялся камином. Убив на него пол дня, всё-таки заставил топиться, а то даже в комнатах мёрзли пальцы. «Теперь можно воду разогреть на кухне и заняться уборкой. Не в свинарнике же жить...»

Тимур возил тряпкой по полу, мысленно разговаривая сам с собой. - «Как найти оборотня? Почему он прибежал именно сюда? Знал ли Зверь, что я его преследую? Если бы он просто стремился сбежать и затеряться среди большого количества людей, то удобнее это сделать было бы в Тримере. Там-то я уж точно ни за что бы его не нашёл. С другой стороны, в Тримере Анклав… Хорошо, допустим он выбрал Повитум, потому что тут относительно много жителей и нет Охотников. Чем ещё привлекателен этот город? Тут порт, можно куда-нибудь уплыть. Например, в Ансагерд. Страна, где колдуны заправляют всем. Там вполне может быть множество таких вот оборотней, способных легко принимать любой облик. Нужно поговорить с капитанами, не просился ли кто в Ансагерд в последние дни.»

Погружённый в мысли бывший Охотник сходил на улицу, выплеснул грязную воду и увидел выходившего из соседнего дома мужчину в возрасте.

- Здравы будьте, господин Ортвинус! – громко окликнул его Тимур. - А я как раз утром вашего Харги встретил!

Тот непонимающе уставился на казавшегося незнакомым молодого человека: широкие плечи, закатанные рукава свитера открывают толстые предплечья с чуть вздутыми венами, тёмно-синие шерстяные штаны заправлены в высокие голенища ботинок, длинные чёрные волосы прядями спадают на скуластое лицо с раскосыми глазами. Потом в глазах соседа мелькнуло узнавание.

- Тимур?..

Охотник кивнул, широко улыбаясь. Ортвинус подошёл, сердечно обнял его. Потряс за плечи.

- Ого, как ты возмужал! Надо было и мне своего в армию отдать!

Лангри пока не стал его переубеждать.

- Спасибо огромное, господин Ортвинус, что приглядели за нашим… моим домом.

- А, пустяки! Соседи же, какие проблемы? И давай как раньше, зови меня дядей Максимилианом.

- Ладно. Как у вас дела, дядя, всё плаваете?

- Не, в прошлом году завязал. Старый я стал, - Максимилиан ухмыльнулся из-под густых усов.

- Да ладно вам, - Тимур чуть отстранился, оглядывая соседа. «Крепким мужик. Отцу Харги поди за пятьдесят, но это не возраст для северных мужчин. Самый расцвет сил.» – Пойдёмте в дом, расскажете, а я пока домою.

- Ну пошли, - Максимилиан оглянулся на свой дом. – Моя старуха конечно ругаться будет, ну и Океан с ней! Гляди, что у меня есть!

Он чуть вытянул из кармана прозрачное горлышко бутылки. Лангри хмыкнул.

***

Пока Тимур ползал по полу, Ортвинус бренчал посудой на кухне, одновременно громко рассказывая:

- Сын у меня женился, знаешь? Ну вот, надо молодым помогать, продал корабль, купил ему дом, из новых, на Торговой улице.

- Как же вы, без вашей шхуны… как её хвали?.. «Морские сны»?

- Помнишь ещё? Молодец. Я тоже никак забыть не могу. - Ортвинус на секунду замер, а потом принялся с удвоенной скоростью за готовку. - А что, и без неё можно! Скучаю, конечно, но она в хороших руках. К тому мы иногда собираемся с мужиками, такими же как я старыми селёдками, и выходим в море.

- Зачем?

- О, интересный вопрос. Но тебе можно доверять… Тим, где у тебя закуска?

- В подвале, сейчас принесу.

- Да я сам, ты мой, не отвлекайся…

Он слазил в погреб за телятиной, на кухне отрубил топором кусок и вернул мясо в холод.

- А вообще, пора бы и тебе жениться. А то так и будешь сам пол мыть, и посуду, и готовить… - Максимилиан похохотал.

- Ну уж нет, - буркнул Тимур. – Самому делать – дешевле выйдет, во всех смыслах.

- Это в тебе матушка твоя говорит. Теперь ты уже можешь решать сам... Так вот, на чём я остановился… Ах да, выходим мы значит. Нам тут такой подарок Царь сделал, закачаешься!

- Что за подарок?

- Да запретил официально торговать с Ансагердом, как это называется…

- Эмбарго.

- Во, оно самое. Так что мы теперь иногда зерно возим туда, а привозим камушки! Представляешь: зерно – на камни! Прибыль – закачаешься!

- Представляю… - «А ещё представляю, что по поводу этой контрабанды думают законники.»

- Делим поровну, ведь команда на такой рейс идёт не из матросов. Так что мне хватает на мелочь. Да и Харги пусть теперь меня кормит!

- Угу… - «Может эти же капитаны могут и человека какого незаметно в Ансагерд перевести? Как раз не будут лишних вопросов задавать, что ей только на руку.»

- Ты там долго ещё? Мясо сейчас дожарится.

- Почти…

Выплеснув ведро в уже порядком растёкшуюся лужу коло дома, Лангри прошёл на кухню. Мясо шкварчало на чугунной сковороде, пьяня запахом. На столе, накрытом старой клеёнкой, стояли две стопки с водкой и бутылка.

- Хлеба я у тебя не нашёл. Ты когда приехал?

Тимур на мгновение запнулся.

- Сегодня утром. Не купил ещё.

- Ну да ладно, первую без закуски значит пропустим. Давай, за приезд.

Чокнулись, выпили. Максимилиан закусил ус, Тимур закашлялся, пытаясь вздохнуть.

- Ах, хороша получилась…

- Что это? – прохрипел Охотник.

- Водка! Настоящая!

- Во всех остальных городах это называется чистым спиртом…

- Да что эти южане понимают в водке… Где у тебя тарелки? А вот…

Вооружившись вилками и ножами, принялись за мясо.

- Хороший дом, ладный, - Ортвинус огляделся. – Твой отец грамотный был чёрт. Ничего с ним не будет и через пятьдесят лет. Женской руки только не хватает…

Он наполнил стопки.

- Давай, за родителей. Пусть их примет Океан…

Выпили не чокаясь. Молча посидели, набивая рты едой.

- Что дальше думаешь делать? Куда на работу устроишься?

- Не знаю. Я ещё не решил, останусь ли тут…

- А ну понятно. Мал для тебя наш городишка, всегда был мал. Тиана, матушка твоя, готовила тебя к чему-то большему.

Тимур скривился.

- Не в этом дело… Просто… Я бы рад остаться, но…

- Что - но?

- Но, я не затем при... ехал, чтобы остаться. Возможно, когда-нибудь я и вернусь, а пока…

- И зачем же ты тут тогда?

Лангри полез в карман штанов, выложил на столешницу жетон.

Максимилиан присвистнул.

- А я думал ты в армии был.

- Да почти одно и тоже, - Тимур отвёл взгляд.

- Не скажи, - Ортвинус покачал головой, - в армии шансы выжить больше. И отслужить можно, так никого ни разу и не убив. А в Анклаве так не выйдет…

Охотник убрал жетон.

- Ходили слухи, что волк бабу какую-то задрал на южной окраине. Потом кто-то сказывал про разрытые могилы на Заречинском кладбище. Выходит, не волк то был, раз ты тут?

- Возможно, - Тимур избегал смотреть соседу в глаза. - Там не всё так просто. Скажите, дядя, сможет сейчас кто-нибудь доставить человека в Ансагерд?

- Ты что-то натворил?

Охотник помотал головой. Максимилиан разгладил усы, покрутил стопку в руках.

- То есть это мог быть какой-нибудь ансагердийский колдун? Вот паскуда… Ещё к нам эта зараза перебралась!

- Этому нет никаких доказательств. - Жёстко отрезал Тимур. «Мне ещё охоты горожан на колдунов в Повитуме не хватало.» - Просто моё предположение, я проверяю все версии. Так что насчёт перевозки?

- Не знаю, я ж отошёл сейчас от дел, не особо в курсе. Думаю, пока оттепель, те, у кого крепкие суда ещё будут выходить в океан, глядишь, и возьмут пассажира. Но неделя, максимум две и все корабли будут в доках.

- Понял. Схожу вечерком в Порт, узнаю.

Ортвинус опрокинул стопку.

- Если тебя интересуют те, кто почти за любое бело берутся, то поспрашивай про Германа и Атренуса... мм… ещё про Марыля.

- Герман, Атренус, Марыль, - повторил Лангри, запоминая.

- Да… Давай, ещё по одной, и я пойду, а то меня старуха в магазин послала.

Закончив с мясом, поднялись и пошли к выходу.

- Ты аккуратнее будь, парень. Последний из Лангри остался. - Ортвинус похлопал молодого человека по шее. – Ладно, бывай.

Бывший Охотник вернулся на кухню – мыть посуду. За окнами темнело. «Надо купить свечей… Тут не как в Тримере – ткнёшь пальцем в стену и светло!»

Затем пошёл за шинелью, оделся, отметив, что, в общем-то, отсутствие света ему не мешает.

Тимур шёл, глядя себе под ноги. «Интересно, оборотень уже уничтожил дневник, как и собирался? Собиралась… Никак не привыкну, как о ней думать. Как будто к женщине другое отношение. Мужика — пристрелить и всё, что его жалеть, но женщину… Нет, нельзя искать её действиям оправдание или относится по-иному. Не важно какого пола Зверь – он всё одно – чудовище, заслуживающее лишь смерти.» На уличных фонарях качался ветер, и жёлтые пятна гладили улицы, будто пальцы великана, пытающегося на ощупь найти потерянную вещь. «Если конечно, Зверь не станет как я вновь человеком. Но я ведь тоже убивал, и ко мне в Анклаве отнеслись как к монстру. Я не должен быть столько ограниченным. То, что она оборотень – не является причиной для обвинительного приговора. А вот её действия...»

Свернув с Северной улицы в Порт, Лангри словно очутился на берегу Бесконечности. Начало океана отмечали огни пришвартованных судов, а дальше – лишь колышущаяся, шумно вздыхающая тьма. Людей в Порту, как и на улицах около него, было много. «Здесь, на Севере, быстро привыкаешь к темноте, съедающей большую часть зимних суток, и закат солнца не служил сигналом к домашним посиделкам за крепкими стенами. Наоборот, молодёжь вылезает на гулянки, да и старики не отстают, подтягиваясь по одному к самой крупной в городе таверне.» По прихоти своего основателя она носила мрачноватую вывеску: «На дне». С её появлением фраза, иногда кидаемая при расставании – «увидимся на дне» - обрела новый смысл. «Отец говорил, что моряки понимают зависимость своей жизни от прихоти переменчивого Океана, что, однако, не мешает им относится к ней с поразительным фатализмом и специфическим юмором. Эх, папа, мы тоже с тобой теперь увидимся только на дне. И то, если меня угораздит погибнуть в океане...»

За пару складов до таверны Тимур уже услышал хлопанье дверей, пьяные крики и ругань. Он улыбнулся. За стремительностью жизни Лангри как-то забыл об этом островке вечности. Здесь всё было так же, как в те времена, когда он пацаном без разрешения родителей убегал на набережную, так же, как когда назначал девчонкам свидания у маяка. И то, что Тимур вернулся в Повитум не-человеком, ничуть не повлияло на течение жизни города. «А чего я ожидал? Что я пуп мира? Что чуть у меня плохо, так и на всём белом свете идут дожди? Всё правильно, они живут как жили, так и должно быть. А я должен сделать так, чтобы и дальше всё было как прежде.»

Охотник подошёл к двери и уже собрался потянуть за кольцо, как в его мысли ворвался новый раздражающий фактор, о котором ему сообщил нос. Пахло кровью. Рука Тимура дрогнула, не решаясь открыть дверь. Воображение уже рисовало картины, увиденные им в бараке каторжников. «Стоп. Что я сразу паникую? Может, просто подрался кто? Тут такое часто бывает!» Лангри закрыл глаза и глубоко втянул в себя воздух. Перед мысленным взором из темноты выступила туманная картина: призрак таверны, свитый из запахов дерева, плесени, снега и соли, едва сдерживал рвущееся из него могучее облако, смердящее потом, грязью, алкоголем и мочой, дешёвыми крепкими папиросами и похотью. Мясо, учуянное Тимуром, горчило нёбо, так как давно подгорело на кухне. Слабые запахи крови тоже присутствовали. Но тот сильный аромат, что привлёк его внимание ощущался дальше, за углом. Не открывая глаз, Тимур проследовал туда, лавируя между ручейками и полотнищами иных запахов. «Крови тут было много, это не драка. За таверной кого-то убили, и не так давно.» Охотник открыл глаза и выяснил, что снег под ногами – грязен, крови – не видно, её старательно забросали, затёрли, и, если бы ни сверхчеловеческое обоняние, Тимур спокойно прошёл бы мимо этого воняющего смертью и ужасом места, ничего не заметив.

Раздражённый несовершенством глаз, Лангри закрыл их, снова вернувшись в иной мир. От его ног шла едва видимая дорожка запаха крови к чему-то огромному, необъятному, бьющему тысячами запахов. Зрение определило бы это как Океан, и разум сопоставил факты, сделав вывод: труп сбросили с пристани в воду, так что следы искать бесполезно. Прогулявшись до края облицованной камнем набережной, Тимур невидяще посмотрел в чёрную колышущуюся воду. Запахи жертвы почти затмили собой след убийцы, но Охотник дал бы руку на отсечение, что это был чёрно-серебристый Зверь. «Неужели мне так и придётся идти по кровавым следам оборотня в надежде, что однажды я окажусь рядом и поймаю тварь на месте преступления?! Но тем самым я подставляю родной город, добровольно отдаю его на растерзание!» Его воображение тут же представило город на берегу океана, как человека на краю бездонной пропасти, позади которого бескрайняя пустыня, откуда вместо помощи к нему тянутся когтистые лапы чудовищ. «Я встану на пути Зверя, я его остановлю!»

***

Спустя минут десять после того, как Охотник вошёл внутрь кабака, на месте таинственной смерти появился ещё один мужчина. Он не выглядел старым, но его непокрытая коротко-стриженная голова была абсолютно седой, настолько, что казалась белой. Одетый в тёмно-синий толстый китель, по-военному строгий, с чёткими, рубленными чертами лица, незнакомец также постоял с закрытыми глазами, потом также прошёл до пирса и отошёл к складу, что напротив таверны.

***

На входе Тимура чуть не задел плечом пьяница. Увернувшись от него, Лангри пробрался к стойке. Круглые неказистые столы уже были заняты, дым папирос клубился под потолком, вплотную подбираясь к макушкам посетителей. Громкие разговоры и смех не смолкали ни на минуту, многоголосой какофонией вися в воздухе.

- Что будешь, парень? – окликнул его бармен, сутулый седой мужчина с короткой бородкой и узловатыми пальцами.

- Пива.

- Пива… Естественно пива, что вы ещё пьёте? – пробурчал бармен. Тимур усмехнулся. «Очередная неизменная вещь - «На дне» не любят тех, кому ещё нет сорока.»

- Чего лыбишься? Что ты здесь потерял, а?

- Ищу капитанов Германа, Атренуса и Марыля.

- Атренус – вон там, - бармен указал пустой кружкой куда-то влево, - Герман с Марылем – в плавании.

- Спасибо, - Тимур отхлебнул пива. «Крепкое, собака…» Он прошёл к одному из столиков. Старые моряки прервали разговор.

- Тебе чего, сопляк?

- Кто из вас капитан Атренус?

- Никто, он вон там, дальше. Видишь, мужик с одним глазом? Вот эт он.

- Спасибо…

Ещё один переход и снова перебитый разговор. Три пары глаз хмуро и вопрошающе посмотрели на Лангри.

- Здравы будьте, почтенные, я хотел бы поговорить с капитаном Атренусом.

- Хотел – говори. Стул себе возьми, садись и говори, - распорядился одноглазый. Из-под чёрной повязки, прикрывающей глазницу, вверх через лоб и вниз по щеке, тянулась рытвина шрама.

Тимур так и сделал.

- Капитан, у меня такое дело: вот допустим, мне нужно попасть в Ансагерд. Вы бы смогли в этом помочь?

- Для начала, кто ты такой? – мотнул подбородком его сосед, толстый моряк с оплывшим лицом, плавно переходящим в шею, а потом в плечи, скрытые под полушубком. На пухлой щеке красовалась крупная родинка, притягивая взгляд Охотника.

- Тимур Лангри.

- С этого и надо было начинать… А зачем тебе нужно в Ансагерд?

- Это моё личное дело, - набычился Тимур.

- Э не, так не пойдёт. Ты нам тут бывалого морского волка из себя не строй, - толстяк помахал пальцами перед лицом Охотника. Атренус молчал, не вмешиваясь. – Сейчас от твоих ответов зависит, поможем мы те или нет!

«Проверяют меня, что ли? Что я, по их мнению, должен сделать? Выложить всё или наоборот молчать?» Лангри прислушался к инстинктам. Капитану он любопытен, и при этом Атренус был спокоен: в отличие от остальных тот не видел в Тимуре чужака. «Буду как он, как скала.»

- Это моё личное дело, – ещё раз повторил Тимур, повернув голову и хладнокровно глядя прямо в глаза соседу. Тот покраснел от злости. В разговор включился ещё один моряк, молодой, чуть постарше Лангри, наголо бривший голову, чтобы скрыть раннюю лысину.

- Слышал я, вчера убийство было на Поселковой улице. Людишки говорят, волк какой-то женщину задрал… А может, то и не волк вовсе? Ты откудова здесь взялся, мил человек? И почему так хочешь побыстрее отсюда слинять, да ещё в Ансагерд, к язычникам и еретикам, прибежище всяких чуд и нелюдей? А, не слышу ответа?

Тимур, наклонив голову, слушал, молча глядя исподлобья. «Если я тут скажу про Анклав, могу и спугнуть оборотня. Пёсья кровь! Что делать-то?»

- Остынь, Сириус, я знаю этого парня. Видал его, когда он вот под этот стол пешком ходил, – сказал капитан. Речь его была тихой, глухой и немного неразборчивой, будто шедшей из-под толщи воды. – Грегори Лангри это сын, капитана «Алины Златокудрой».

- А вон оно, что, извиняй, не признал, - смутился Сириус.

- Да ничего… - Тимур немного расслабился.

- Ты когда вернулся? – спросил Атренус.

- Сегодня утром приехал, на дилижансе, - Охотник припомнил увиденный сегодня на Угловой улице экипаж.

- Добро. Насчёт твоего дела… Извини, не могу. Уже середина месяца Спиралей, у меня кораблик не новый, железа на нём нет, не рискну я выходить. Пораньше бы – без проблем, а сейчас…

- Понятно, извините за беспокойство… - Лангри встал, чтобы уйти.

- Погодь, куда ты, посиди с нами, - остановил его толстяк. – Расскажи про своё житиё-бытиё, что в мире творится?

Тимур нехотя сел обратно. Прислушался к ощущениям. Стало очевидно, что нужно говорить.

- Да что житиё… Помыкался полгода то там, то здесь… Кому ж нужны пришлые чужаки? Да вернулся обратно, сюда, на родину.

- Ну и правильно, что ж рыпаться впустую, - улыбнулся Сириус. Тимур чувствовал, что тот не мечтает о чём-то, кроме собственного корабля и богатого улова. – Плохо, что ты не сразу это сообразил, время впустую потратил.

- Да, наверное, - легко согласился Тимур. – А вы как поживаете, что у нас нового в городе?

Он изобразил заминку и продолжил, понизив голос:

- И что за убийство?

- О, - Сириус тоже перешёл на шёпот, почувствовав родственную душу в почти ровеснике. – Тут такое рассказывают…

Он выдержал паузу, сделав большие глаза.

- Короче, прибежал в жандармерию вчера мужик один, волосы дыбом, глаза красные, двух слов связать не может. Ну, те думали – перепил, посадили в холодную. Мужик отошёл и как начал орать, да такое!! Что его жену оборотень загрыз, чудовище огромадное, волк размером с лошадь, с горбом на спине, с животом отвисшим и глазищами как фонари. Сначала посмеялись, а потом полисмены пошли патрулировать и наткнулись на труп во дворе этого мужика. Говорят, у жены его сердце было выгрызено!.. Ай!

Сириус вскрикнул, получив ощутимый подзатыльник от Атренуса.

- Хватит сплетничать, как бабка старая, - в голосе капитана прорезались нотки близкого шторма. – Кто бы это не сделал, его скоро найдут и уничтожат. Океан бережёт нас!

- Я правду говорю, - обижено возразил моряк. – У меня друг жандарм, врать не будет. Он даже сказал, что к нам прибыл знаменитый сыщик, чтобы распутать это дело!

- Знаменитый, тьфу… А где знаменитый? И чем знаменитый? Не сказали?

Сириус замолчал, уткнувшись в свою кружку.

«Сыщик? Уж не Охотник ли какой приехал? Или Ловчий… Из тех, что я в живых оставил.» - Тимур заёрзал на стуле. – «Как бы он на меня не подумал, что это я женщину убил… Хотя, как он может подумать, он же не видел. Значит, кого он раньше поймает – меня, или черныша – на того и будет думать. Стало быть, мне нужно только лишь найти чёрно-серебристого оборотня первым и выдать его этому пришлому Охотнику…»

- О чём задумался, друг? – толстый моряк хлопнул его по спине. – Ты аж в лице переменился. Чего испугался-то?

- Да, не хотелось бы с этой тварью встретиться. Надеюсь, сыщик её найдет. - Лангри решил сменить тему. - Город-то я смотрю, растёт потихоньку!

- Ага, растёт. На одной из новых улиц вообще разом заложили несколько домов. Потом даже назвали её улицей Строителей. Жаль только, что часть молодёжи стала утекать в Тримеру. И что они там забыли, что им тут-то не сидится? Бурчат, что только рыба и рыба… Как будто в Тримере прям такое разнообразие!

- А вы бывали в Тримере? - Тимур старательно спрятал насмешку.

- Нет! Но я и так знаю! Вот скажи, что там наша молодёжь прям так нужна?

- Нет, конечно, - Охотник старательно подыгрывал толстяку.

- Вот видишь, значит, я прав! Ты вон вернулся, и они вернутся, куда денутся…

Атренус хмыкнул.

- У Ромируса дочка туда свинтила, когда он пообещал её хахаля в океане утопить. Взяла и умотала, вместе с любовником. Вот он и бесится теперь, – сообщил он, отпив из бокала. Тимур уловил запах коньяка.

- А ты бы не бесился?! Подожди, посмотрим, вот подрастут твои рыбоньки, ещё не так запоёшь!

Лангри поднялся. «Больше тут нечего ловить.»

- Пойду я, пожалуй…

- Иди, а то мы пьяные начинаем про свои старческие болячки ныть, незачем тебе ещё и это слушать, - благословил его в путь капитан.

- Я тоже пойду, - буркнул всё ещё недовольный Сириус.

Два молодых человека вышли на свежий воздух.

- Достали они меня, скорей бы батя помер, хоть свой корабль будет, - излил душу моряк.

- Кретин. - Сквозь зубы сказал Тимур. – Цени своих родителей, это лучшее, что у тебя есть. Не веришь? Когда осознаешь это, будет уже поздно.

- Эк тебе пиво в голову ударило, философствовать начал. Чё это ты меня поучать вздумал?! Я думал ты нормальный, а ты как эти! – Сириус махнул рукой в сторону трактира и покачнулся, нетвёрдо стоя на ногах.

- Да иди ты, - буркнул Лангри, и пошёл в темноту. Новый знакомый плюнул ему вслед. Охотник глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. «Надо держать себя в руках. Итак, Атренус возить никого не собирается. Значит нужно завтра проверить остальных двух.»

Интерлюдия 3

В жемчужное пространство выдавились пещера с подземным озером. Блики воды отражались на потолке, сталактитах и каменной плите, на которой лежала девушка. Она подняла голову, а потом села, свесив с края ноги в мягких сапожках из оленьей кожи. У озера стоял мужчина в длинной красной мантии и круглой шапочке такого же цвета, прижимающей на макушке тёмные волнистые волосы длиной до плеч.

- Вижу - тебе лучше, - сказал он, не оборачиваясь.

- Да.

- Отлично. У меня для тебя новости, Ласка.

- Хороши или плохие? - девушка поболтала ногами.

- И те, и те… - мужчина чуть улыбнулся.

- Давай с хороших.

- То, что ты устроила в Орне… - это просто замечательно. Столько трупов и нулевой результат от Охотников. Губернатор уже отправил гневную депешу Царю. Это вопиющее бездействие Анклава! Какая дискредитация организации!

- И для тебя это хорошие новости? Для тебя? Ну, как скажешь.

Мужчина улыбнулся.

- Теперь о плохом. Ты сделала большую глупость, начав убивать на территории снэйвсов. Они выслали эмиссара для расследования. Мне бы не хотелось тебя потерять.

Девушка фыркнула.

- О, это так мило! Не волнуйся, этим пережиткам прошлого ни за что меня не найти! Клянусь Тунаром, их мозги застыли ледышками и, гремя, перекатываются внутри черепа! Куда им до меня!

- Не зарывайся. – Голос мужчины посуровел. - Даже с остатками своих технологий – они превосходят нас на порядок. Пока превосходят.

- Ладно, я умерю свои аппетиты, - надулась Ласка.

- Благодарю, - мужчина шутливо поклонился. - А теперь расскажи мне о неком заключённом, которого привезли с собой Охотники на встречу с Фоэньо. О нет, не надо закрываться! Я признаю, что у тебя могут быть от меня секреты, но подумай, такая ли сейчас ситуация, чтобы что-то от меня скрывать?

Девушка нахмурилась.

- Я не знаю, что он такое. Какой-то гибрид, будто Преобразующего пытались сделать из человека, но до конца не получилось. Впрочем, это и не могло получиться.

Собеседник застыл как статуя.

- Убей его.

- Что? Вот так сразу, почему?

- Убей его! Найди и убей! Получишь упаковку га-квияна!

От мужчины пульсирующими волнами шли ментальные приказы, превращающие его слова в незыблемые директивы. Более слабый разум уже корчился бы в раболепном желании угодить, сделать всё, что угодно для хозяина. Ласка же только удивлённо заморгала. Мужчина несколько расслабился.

- Прости, я погорячился. Я лучше отправлю Полоза, ты можешь не справиться…

- Не-не-не! Я всё сделаю! – девушка соскочила с камня, подбежала к нему, но остановилась не коснувшись. - За га-квиян я в лепёшку расшибусь! Полоз далеко, а я знаю, в какую сторону из Орна убежал гибрид, я смогу легко его выследить!

Мужчина кивнул.

- Да будет так. А теперь спи…

***

В кипе соломы, почти под потолком, ворочались три человека. Из-под крыши тянуло холодом, и иногда капала талая вода. Под ними фыркали кони, перестукивая копытами.

- Дворянчик, спишь?

- Не… Уснёшь тут… Всё, что фермеры бесплатно нам, Охотникам, выделили – это сраный сенной сарай! Возмутительно! Если бы вы не заставили меня тогда отдать все золотые этим охранникам бандитского вида...

- Да ладно, тут что твоя перина, - хихикнул симорс. Гудэри швырнул в него охапкой сена. Свен чихнул.

- Прекратите баловаться, - громким шёпотом «прикрикнул» он на товарищей. – У меня серьёзный разговор.

- Что опять? – недовольно бросил Лазова, поворачиваясь к нему спиной. – Я спать хочу.

- Ты и так полдня в седле спал, лентяй! – Таутвилассон извернулся и пнул его под зад. – Дольше тянуть нельзя, завтра мы уже в Тримере будем!

- И что?

- Что-что! Что говорить-то будем?!

Лазова перевернулся на спину, заложив руки за голову.

- Всю правду. Как сплоховали с Лангри…

- Замечательно, - помрачнел Свен.

- А ты что хотел? Я тоже за правду! – Ло жевал соломинку, не выказывая волнения. - Я изначально был против всей этой затеи. Теперь будете получать по полной за свои решения.

- Неужели у нас даже оправдаться нечем? – взмолился светловолосый Охотник. - Анклав - смысл моей жизни, моя мечта! Дворянчик обратно в Халикарнас умотает, Хирио – тоже домой подастся, а я? Если так случится, буду в одиночку, без поддержки Анклава воевать с оборотнями!

- У меня все родственники вообще-то в Тримере живут. На нижнем уровне, - буркнул Ло, - а ты можешь обратно в Ансагерд вернуться.

- Я в Нимулоне родился! Я не ансагердиец!

- Не ори, а то нас и отсюда выгонят. – Лазова поморщился. – Почему же нечем? Во-первых, мы расскажем о чёрном оборотне: умной зверюге, по словам Лангри, умеющей читать, охотящейся на дневник Мастера Назарэ. А, во-вторых, я разговаривал с самим Фоэньо.

- Что?! Когда?! – Свен аж подпрыгнул, вскакивая на ноги, но на середине движения врезался головой в потолок, стряхнув дождь капелек. – Ой, Бог на Кресте… Когда? Он же спрыгнул со скалы, как только нас увидел?!

- Технически, если я правильно понял, он пошёл прыгать до вас, так что вы тут не причём, нечего ещё и это на нас вешать!.. Мне вполне хватит пожара в остроге и кучи трупов стражников: на севере Орна, у шахт, на заставе... - Гудэри вздохнул. - Я просто не успел вам рассказать… Я разговаривал с ним ещё до того, как вы пошли с рыбаком.

- Ничего себе… А…

- А что ещё ты нам не рассказал? Что ещё за Адель?

- К-какая Адель?.. - Лазова сел.

- Такая! Ты её имя всё во сне шепчешь!

- А ты всё и подслушиваешь! Негодяй!

- А ну цыц! – уже во весь голос рявкнул крепыш. – Лазова, у меня к тебе вопросы!!

- Перебьёшься… - Гудэри снова отвернулся, проклиная себя и сны о губернаторской дочке.

Ло тоже не собирался останавливаться.

- Ты что же это: с Мастером поговорил, и мы, вместо того чтобы возвращаться в Тримеру, ещё потратили время впустую с Лангри?! И всё это ради того, чтобы ты подольше там остался с этой бабой?!

- Рот закрой. Она не баба, а девушка…

- Вот котяра чёртов, прости меня Бог на Кресте. Ты хоть понимаешь, что если бы ты вернулся, не было бы никаких убийств, мы не встретились бы с чёрным Зверем, доставили бы Тимура в Тримеру, сохранили кучу денег и времени!!

- Если бы да кабы… Что толку языком болтать, сделанного не воротишь. Лично я ни о чём не жалею…

- Ну естественно, ты то все удовольствия получил, ты-то своего не упустишь… А на товарищей плевать, да?!

- Гусь свинье не товарищ…

- Ах вот как мы заговорили?! Слышишь, Свен?! Вот его душонка мерзкая показалась наконец!!

- Не заводись, - тихо попросил здоровяк. - Мы всё равно собирались устроить встречу Лангри и Фоэньо. Но вообще да, если бы это произошло утром, а ещё лучше вечером предыдущего дня, у нас бы был и Тимур, и дневник, и всего этого ужаса не произошло бы.

- Вот доберёмся до Тримеры – я клянусь духами предков, я к этому чёртову отродью и близко не подойду, я ему руки не подам, не помогу, даже если его живьём жрать будут!

- Да ладно тебе, Ло, что ты так? Лазова, ну скажи, ты же пошутил? – Таутвилассон искренне пытался их помирить. Но Гудэри упорно молчал.

- Вот видишь! – с показушной радостью воскликнул симорс. – Он подтверждает то, что я сказал!

Он встал на четвереньки.

- Ты куда? – спросил Свен.

- Вниз! Я с ним рядом спать не могу!

- А подо мной – можешь? – ухмыльнулся Лазова.

- Ах ты гадина! Да я тебя сейчас пристрелю!

- Ты не попадёшь, даже если сильно-сильно прищуришься!

- Дворянчик! Прекрати его поддевать! Ло, успокойся! - мягко, но с нажимом пробасил Свен. – Я уверен, стоит нам приехать в Тримеру, и сразу всё наладится. Все устали, все вымотались, так зачем рычать друг на друга. Легче от этого не станет.

- И откуда ты только на нашу голову взялся, такой умный, - проворчал симорс.

- Откуда и все берутся, от мамы с папой, - широко улыбнулся Свен. Ло и в него кинул пучком сена.

- Простите меня, - вдруг сказал Гудэри.

Симорс запыхтел.

- Ладно, я тоже погорячился. Но ты нам так и не сказал, что узнал от Фоэньо. Лазова? Вот гад, делает вид что спит.

- Давай и мы будем, завтра из него всё вытрясем, не волнуйся. Я тебе, если что помогу. Клянусь Богом на Кресте.