Охота за тенями

Глава 3

Дача Волынских, декабрь 2016 года

Князь Леонид пил уже третий день, что с ним не случалось давненько, лет двадцать, когда он всерьёз сцепился с родом Северских, не желавших уступить земли вдоль Ладоги, которые были нужны Волынским как воздух. Одни их волхвы выпили столько крови, что после замирения пришлось заново пополнять боевое крыло.

Сидя на брезентовом стульчике, бережно укрытый тёплым пледом, он периодически протягивал руку к бутылке коньяка, наливал чарку и опрокидывал в себя, варварски закусывая остывшим шашлыком. Ахмет — верный ординарец и походный повар — бесстрастно поддерживал костёр неподалеку от хозяина, пялившегося на заснеженное ледяное поле озера, и размахивал плоской дощечкой над мангалом. Вторая порция дров уже прогорела, потрескивая и рассыпаясь на алые угли, сизый дымок поднимался в хрустальное до звонкости небо.

Мысли тягучей патокой ползают в голове и никак не соберутся в плотный комок решений. Откровенно себе признаваясь, Волынский впервые почувствовал страх. Когда нельзя поделиться с родным братом сомнениями, когда малейшая ошибка приведёт к гибели не только его самого, но и всей семьи, когда ощущаешь презрение, что поддался шантажу и угрозам — всё это обрушилось на князя Леонида с того момента, когда стало понятно: назад пути не будет.

Потому что кое-кто не простит ему ударов исподтишка.

Послышался хруст снега.

— Сколько уже выпил? — раздался голос младшего сына.

— С утра — вторая «шустовка», — ответил Ахмет. — Совсем мало кушает. Шашлык такой, что пальчики оближешь, сам бы ел!

Судя по голосу, он с трудом скрывал обиду.

— Отец, — шаги за спиной князя затихли. — Может, пойдём домой?

— Борька! — голос Леонида Ивановича, несмотря на приличную дозу алкоголя, был твёрдым. — Сюда иди!

— Так я здесь, — улыбнулся сын, становясь перед отцом, высокий, в добротном кожаном плаще с меховым подбоем, нарочито небрежно распахнутом. Неприкрытые русые волосы на макушке шевелит лёгкий ветерок. — Пошли, а? Мать переживает.

— Попереживает и перестанет, — отмахнулся князь. — Дело-то провернули?

— Всё в порядке. Птички в клетке. Ждём главное действующее лицо. Жаркий с ним разговаривал, договорились, что завтра в полдень документы будут у него.

— Назаров — тот ещё жучара, — поморщился Леонид Иванович. — Боюсь я, всё не по плану пойдёт. Облажается Жаркий.

— С чего бы? — усмехнулся Борис, перехватывая у отца ополовиненную бутылку. Мягко, но настойчиво, показывая решимость прекратить трёхдневный запой. — Ваш великий и ужасный Назаров ни за что не захочет причинить вред своим людям, а значит, никаких сюрпризов. А его пса и девку тихо ликвидируют перед встречей.

— Это глупая затея, — князь наклонился и зачерпнул ладонью снег. Растёр им разгорячённое лицо. — Глупая и опасная. Мы фактически идём на конфронтацию с боевым кланом.

— А тебе не обидно после истории с Касаткиными оказаться в роли проигравшего? Мордой в грязь ткнули и приказали не лезть в дело, которое уже было выигрышным! — Борис затолкал руки в карманы плаща и навис над отцом. Глаза его мгновенно заледенели. — Чего ты боишься? За нашей спиной очень серьёзные союзники, пусть большинство и ситуативные. Каждый получит своё, когда с Никитой будем покончено.

— Ты-то с чего так агрессивно к нему настроен? — кажется, старший Волынский стал проявлять эмоции, с любопытством взглянув на сына снизу. — Вроде бы незнакомы, друг о друге понаслышке знаете.

— За семью обидно, — сжал губы Борис. — А с Никитой я пытался встретиться, поговорить и оценить его силу и возможности.

— Щенок! — выплюнул князь Леонид. — Оценить он захотел! Чего оценивать? Универсал, артефактор, боевой опыт, каковой не у каждого волхва имеется. Тебе он не по зубам, сын.

— Но толпой можно и батьку бить, — усмехнулся Борис, нисколько не обижаясь на услышанное. — Навалимся с двух сторон, устраним угрозу — и станем с Шереметевыми хозяевами в Петербурге.

— Хозяева здесь одни — Меньшиковы, — Волынский поднял в назидании палец вверх. — Не вздумай ляпнуть при ком-нибудь, языка лишишься.

— Вы уже сейчас начинаете тесниться, впуская на свою территорию Назарова. А дальше будет ещё хуже. Не лучше ли сейчас подрезать ему крылья, чтобы он потом по земле бегал, а взлететь не мог?

— Хватит фантазировать, — поморщился князь Леонид. — Говоришь, Никитка завтра придёт на встречу?

— Да, в полдень.

— Хм… А расскажи-ка мне, сынка, где ты познакомился с этим чёртовым итальяшкой? Как его…

— Санвитале.

— Хорёк поганый. Рожа мне его не нравится, — голос Волынского снова скатился в пьяную тональность. — Может, и с ним… того, рассчитаться?

— Отец, ты перегибаешь палку, — рассмеялся Борис и протянул руку, чтобы помочь ему встать. — Я познакомился с господином Санвитале ещё в университете, когда он нам преподавал философию эпохи Древней Греции. Невероятной эрудиции человек, общительный, неконфликтный.

— Ага, и оказался агентом Инквизиции, — хмыкнул Волынский, проигнорировав руку сына. — Завербовали тебя, дурачка, а ты даже и не понял. А я-то сначала не дотумкал, когда ко мне подошёл этот хорёк и начал подкидывать мне шарады про тебя. «Какой у вас сын чудесный! Пытливый ум, стремление к знаниям!» На чём он тебя поймал, засранец?

— Не меня он поймал, а тебя, — Борис ощерился. — Кто вычегодским золотом мухлевал? Не ты ли с князем Василием Юрьевичем гонцов в Англию посылал? Натоптали там как слоны. Думаешь, британские спецслужбы о ваших тайных счетах не знали? Поэтому Санвитале в разговоре с тобой и упирал на возможность их замораживания. А мне он просто посоветовал лучше учиться и ни о чём не беспокоиться.

— Дай, подумаю… Итальянский хорёк заманивал тебя в Англию?

— Как и всех перспективных студентов, — пожал плечами младший сын. — А что в этом плохого? Хорошие университеты, карьера.

— Английская кормушка слаще русской? — скривился Волынский и тяжело поднялся и отбросил ногой стул. — Тогда зачем вообще сюда вернулся? Взяли тебя за жабры, сынка, чую я! Ладно, пошли домой. Хватит пить, ты прав. Надо готовиться к войне с Никиткой… — он икнул, пошатнулся и цепко схватился за плечо Бориса. — Говоришь, завтра привезёт документы?

— Да.

— Уверен? А если заартачится, начнёт спрашивать, где потайник?

— У него выхода не будет. Никита своих людей всегда спасает, поэтому пойдёт на наши условия, — самоуверенно ответил сын.

— Если этот фокус Жаркий сможет провести, скажи ему, чтобы Никита ни в коем случае не попал в то место, где держат заложников. Пусть забирает у него документы и действует по запасному плану. У нас же есть спецы, которые могут устроить аварию? Колесо там отвалится во время движения или ещё какая холера. Но не со смертельным исходом, ясно? Нужно выиграть время. Боюсь только, после такого дурного спектакля нас по морде начнут бить.

— По сути, нам жизнь Никиты сейчас не нужна, только документы, — поддерживая отца за локоть, пояснил Борис. — Не исполним просьбу важных людей, у нас начнутся проблемы на ином уровне. Подадут Меньшиковым на серебряном блюде.

— Куда ты влез, сын? — с горечью спросил Волынский.

— Мы все влезли, — поправил его Борис. — Вы с Шереметевыми прикарманивали государственное добро и вывозили его за границу. Меня стали шантажировать и предупредили о последствиях. Как я должен был поступить? С позором вылететь из университета? Семья — это самое главное, и за её благополучие нужно драться невзирая на обстоятельства.

Князь Леонид махнул рукой, и почему-то сойдя с дорожки, тяжёлой поступью приминая снег, направился наискосок через рощицу к дому. Борис вздохнул, поспешил за отцом. Мало ли, запнётся об какую-нибудь неубранную корягу, всю обслугу накажет, даже ту, которая не причастна к уличным работам.

Но — нет. Шаги старшего Волынского становились всё более упругими. А значит, папаня понемногу очищал свой организм от алкоголя, пережигая его с помощью внутренних магических процессов. Заодно избавляясь от интоксикации.

Бревенчатый двухэтажный коттедж стоял на небольшом взгорке, поэтому князю пришлось подняться по широкой вычищенной от снега лестнице с резными перилами. Ахмет остался на берегу озера, убирая остатки одиночного кутежа. Охранники, проинструктированные Борисом, всё это время находились на почтительном расстоянии, чтобы не возбуждать вспышки гнева хозяина, но увидев его трезвым, оживились.

Старший Волынский отмахнулся ото всех, поднялся на открытую террасу, обстучал ботинки от снега, и вошёл в дом. Скинув пальто на руки подоспевшего слуги, бросил через плечо:

— Позвони Андрею, пусть срочно приезжает на дачу. И сразу ко мне в кабинет. Оба.

Наследнику Рода понадобилось около часа, чтобы добраться из Петербурга в загородное поместье Волынских. Княжич Андрей уже был в курсе некоторых событий, поэтому гнал машину настолько быстро, как только позволяла дорога. Бросив чёрную «Ладогу-премиум» возле дома, он стремительно поднялся на второй этаж, где его поджидал Борис. Поздоровавшись с братом, Андрей костяшками пальцев постучал по дверному полотну и вошёл в кабинет отца.

Князь с кем-то разговаривал по телефону. Увидев сыновей, попрощался с невидимым собеседником и положил трубку.

— Молодец, быстро домчался, — усмехнулся Волынский. — Сколько правил нарушил?

— Узнаю, когда квитанции о штрафе принесут, — ухмыльнулся в ответ Андрей. Он был чем-то похож на отца, но с самого детства его широкая кость сказалась на фигуре наследника. Молодой человек значительно обогнал ростом брата, а шириной плеч и мощным торсом — Леонида Ивановича. Этакий гренадёр, только в цивильном костюме. — Что за спешка?

— Борька тебе не обрисовал ситуацию, пока ты ехал? — князь махнул рукой, призывая сыновей сесть поближе.

— А если телефоны прослушиваются? — разумно спросил Андрей и уселся по правую руку от Главы. — В общих чертах знаю. Скажу прямо: нас держат на крючке, на огромном таком крючке для ловли сомов. Что имеем? Два варианта: попасть в жернова ИСБ, то бишь Меньшиковых, или всерьёз сцепиться с Назаровым. Вариант с «безопасниками» мне не нравится в перспективе. Может случиться так, что потеряем восемьдесят процентов активов и право на содержание боевого крыла. А кого-то придётся отдать в жертву, как бы не дядю Андриана с лишением поста министра МВД. В лучшем случае… С вологодским кланом всё мутно. Не могу просчитать последствия.

— В чём ты сомневаешься? — князь переплёл пальцы рук и сложил их на животе. Рассуждения старшего сына полностью совпадали с его мыслями, что не могло не радовать. — В нашей возможности победить на поле боя не самый крупный клан?

— Назаров — универсал, отец, — напомнил Андрей. — Пятью Стихиями в России на данный момент не владеет никто, а это означает только одно: Никита стоит пятерых самых сильных волхвов нашего клана и будет драться в полную силу. Слухи про демонов, подчиняющихся ему, тоже не приносят никакой радости.

— На попятную пошёл? — с усмешкой спросил Борис, предпочтя сидеть в кресле, закинув ногу на ногу.

— Послушать вас, так этот вологодский выскочка — самая лёгкая добыча, — Андрей тяжело посмотрел на брата. Ему не нравился их подобный настрой. — У вас есть противоядие от атак демонов? Уверен, что нет. А это самый важный момент в планировании наших действий. Какие распоряжения даны по заложникам?

— Стереть, — поколебавшись, ответил Волынский.

— Ну что ж, тогда готовьтесь быть стёртыми самим, — голос наследника оставался спокойным. — Только я сразу, здесь, при вас, умываю руки. И дядьку Андриана предупрежу, которого вы вообще в расчёт не берёте.

— Мы в одной лодке, брат, — напомнил Борис. — Ты много знаешь, поэтому никуда не пойдёшь, а останешься с нами.

— Я никаких дел с Ордосом иметь не хочу, — отрезал княжич Андрей. — Это же мутное дело, сразу стало ясно, когда на нас вышли инквизиторы. Для Меньшиковых они и масоны являются самыми главными раздражителями, как красная тряпка для быка. Зачем вообще кроме Лондона нужно было держать тайный счёт в Риме? Подставились…

— Я не услышал твоего мнения, — оборвал его Волынский. — С уходом Назарова со сцены ничего не изменится. Конфигурация сил вокруг Меньшиковых не изменится. Никитка никогда не стремился играть на политической доске, ему и так хорошо с тремя жёнами сидеть в провинции. И тем не менее он остаётся раздражающим фактором. Проще говоря, мешает он нам и Шереметевым.

— Получается, Шереметевы нашими руками уберут Назарова? — хмыкнул Андрей. — Не жирный ли подарок? Пусть тоже участвуют в деле.

— Каким образом? — удивился Глава. — Позвонишь князю Василию и скажешь, что надо устранить Никитку. Пошли сотню бойцов и десяток волхвов для ликвидации? Он пошлёт… Нас. Далеко и с выражением.

— Поэтому я против обострения с Назаровым, — твёрдо заявил наследник, поведя широкими плечами. — Мы его не завалим, зато сами почувствуем гнев медведя, вылезшего из берлоги.

Борис на эти слова только фыркнул. Он-то как раз считал обратное, но ему было интересно, как себя поведёт старший брат.

— Твоё мнение? — Волынский заворочался в кресле как упомянутый сыном медведь.

— Забираем архив, отпускаем заложников, — пожал плечами Андрей. — Чем тише пройдёт обмен, тем лучше для нас.

— А про автоконцерн Касаткиных забудем? — неприятно усмехнулся Борис. — Мордой в лужу…

— Да, забудем, — ответ старшего был непреклонен. — Отец, ты же сам утверждаешь, что Назаров не стремится к сближению с Меньшиковыми. Он занимает свою нишу, где и будет сидеть, не проявляя лишних амбиций.

— Ты в курсе строительства нового особняка на Обводном? — Борис вскочил на ноги и пересел поближе к брату, лицом к лицу. — Я тут прощупал ситуацию и выяснил, что Никита будет переезжать в столицу. Андрюха, через десять лет нам с ним придётся столкнуться всерьёз, без крови не обойдётся! Не просто же так он сюда всю семью перевозит! Значит, готовится укрепить свои позиции. Помимо этого ещё слушки идут о желании цесаревича Владислава создать Малый Кабинет. Я списков не видел, с наследником не общался, но поговаривают, Никиту он готов ввести в свой круг. Чуешь, чем пахнет?

— Да поймите вы! — воскликнул Андрей, оглядывая отца и брата. — Ваше решение по Назарову всколыхнёт болото, которое только-только успокоилось после наказания Бельских! ИСБ не составит труда отыскать связи нашей семьи с банкирами, инквизиторами, а то и дружбу с масонами и британской разведкой припишут! Теперь успокойтесь и сравните оба варианта, которые я раскидал перед вами!

— Скажи, сдрейфил, — прищурился Борис.

— Ты спроси у Велимира Шереметева, каково это стоять под ударами универсала-стихийника, — Андрей вонзил в него взгляд серых глаз, как будто хотел пробуравить во лбу дырку. — А потом приплюсуй к этому слуг-демонов.

— Да кто видел-то этих демонов! — крикнул Борис. — Одни разговоры!

— Кое-кому удалось стать свидетелем, как чёртовы твари за несколько минут изменили земной ландшафт, — вздохнул Волынский. — Назаров участвовал в какой-то серьёзной операции государственного значения, и там продемонстрировал силу демонического буйства. Человек, которому я доверяю, детали не уточнял, но признался, что был впечатлён. Так что Андрей прав. Придётся совершить тихий обмен и остаться при своих.

— Как хотите, — Борис не скрывал своего разочарования. — Я предложил одним ударом покончить с набирающим силу Назаровым, а вы даёте обратный ход.

Князь пристукнул ладонями по столу и твёрдо сказал:

— Никакой войны не будет. Мы получаем документы и отдаём потайника с бабой Назарову. Я с папскими агентами дел иметь не хочу. Андрей, у тебя есть контакт с Жарким?

— Да, отец.

— Позвони ему и передай моё решение. Как только обмен состоится, пусть сразу отчитается.

— Я бы мог с Жарким поговорить, — обиделся Борис. — Операция шла через меня.

— Отстраняю, — пристально взглянул на него Глава. — Есть у меня подозрение, что ты можешь сделать всё по-своему и вовлечь Род в войну.

Младший сын вспыхнул и с трудом удержался, чтобы не сказать колкость на ответ отца. Но раздражение своё выплеснул, резко встав и со скрежетом отодвинув стул. Одёрнув пиджак, Борис молча покинул кабинет.

— Мне не нравится его излишняя активность в отношении Назарова, — покачал головой Андрей. — Мне кажется, Борька ищет возможность укусить Никиту с тех пор, как мы потерпели поражение от Касаткиных.

— Сопляк он ещё, — Волынский поморщился. — Долго жил за границей, а в России за это время произошло много событий, и не все в нашу пользу. Это влияние деда чувствуется. Как он там говорил? «Всё, на что положили глаз Волынские — принадлежит Волынским». И вдруг от нас уплывает жирный куш. Вот и взбеленился.

— Всё равно, отец, за ним нужно присмотреть, — озабоченно проговорил Андрей. — Наломает дров и поставит нас в положение оправдывающихся перед Меньшиковыми.

Князь Леонид простучал пальцами какой-то марш, о чём-то задумавшись.

— В целом Борька прав, — отстучав, сказал он. — Нельзя спускать с рук наглость щенка. Надо только подождать некоторое время, и очень пристально глядеть в сторону Меньшиковых. Там тоже не совсем ладно.

— Плохое здоровье у императора? — насторожился Андрей. — Или цесаревич всё-таки серьёзно ранен во время теракта?

— Да Александр ещё десять лет протянет без проблем. С Владиславом нормально. Там другое… Ладно, иди давай, займись Назаровым. И держи меня в курсе. А Борьку я отправлю в Гатчину, пусть там ревизию складов проведёт. Заодно и остынет. Развоевался.

Петербург

Где они сейчас находятся, потайник не знал. Да и произошедшее вспоминал сквозь зубовный скрежет. Враг просчитал его шаги и переиграл — это надо было признать. Сейчас, когда злость и раздражение улеглись, стало понятно, что Полозова вели две группы. Одна осталась на стоянке, ожидая возвращения Олега и Насти, а вторая крутилась неподалеку от театра. Проще говоря, матёрый потайник лопухнулся, пусть даже противник использовал магию «скрыта». Свои проколы Полозов никогда не сваливал на обстоятельства. Хуже всего, сейчас с ним Настя, его жена. Вот за кого он боялся больше всего.

Пока Олег был в отключке, ему завязали глаза, как и Насте. Машина ехала, по его ощущениям, минут тридцать с остановками перед светофором. Значит, где-то за городом или на самых окраинах Петербурга. Потом несколько минут поворачивали то вправо, то влево. Остановились, послышался металлический звук и скрип, как будто открывали ворота. Потом им приказали выходить наружу, и подталкивая в спину, повели через двор, засыпанный снегом. Олег по хрусту лежалого наста сделал вывод, что они точно не в городской квартире, а на частном подворье. Возможно, дача или загородный особняк, потому что присутствовал подвал.

В каморке им сняли повязки и низкорослый, с покатыми плечами мужчина в полувоенном камуфляже предупредил, чтобы они не вздумали кричать, стучать в дверь и вообще лучше молча сидеть и ждать. Чего ждать, мужик так и не сказал.

Олег приложил ладонь к затылку и зашипел от боли. Ударили профессионально, голову не разбили.

— Болит? — участливо спросила Настя, сидя на поддоне с поджатыми ногами. Их тут было несколько штук, а ещё всякая домашняя рухлядь вроде старых стульев, каких-то ящиков с пустыми банками и развешанными по стенам берёзовыми вениками, от которых терпко пахло плесенью и застарелым банным паром. В дальнем углу лежали сваленными стопки газет.

— Терпимо, — ответил Полозов и сел рядом с женой, чтобы обхватить её за плечи и прижать к себе. — Главное, ничего не бойся. Хотели бы убить — сюда бы не везли.

— Кто это, Олежка? — удивительно, что голос у Насти был твёрдым, спокойным, а сама она не показывала свой страх. — Что им от нас надо?

— Думаю, наше похищение связано с Никитой. Опять что-то супостатам понадобилось, — сразу же ответил Олег. — Значит, будут шантажировать его и требовать каких-то уступок.

— А если требование будут подкреплять нашими отрезанными пальцами или ушами? — со страхом заметила Настя.

— Никита всё сделает правильно. Главное, не забудь порезать себе палец обо что-нибудь. Хорошо бы сейчас найти стёклышко. Сейчас приду в себя и поищу.

— Ты мне так и не объяснил, зачем это надо, — пошевелилась Настя. — Наведение портала?

— Можно сказать — да, — кивнул Олег. — Наша кровь сыграет роль стабильного маячка. И через несколько минут мы будем на свободе. Я же говорю, Никита давно уже продумал протокол действий на случай захвата своих родных или Слуг, к коим отношусь и я.

— Ты — побратим, — возразила девушка. — У тебя особая позиция в семье Назарова.

— Ну, формально я Слуга, но очень важный…

Настя негромко рассмеялась и ткнула его кулачком в плечо. Кажется, она приходила в себя, и в рассеянной темноте выражение её лица уже не выглядело таким трагическим. Олег снял пальто и бросил на поддон, приказав жене ложиться и спать, а сам пошёл шуметь. Наощупь доковылял до двери и стал долбить по обшитому жестью полотну кулаком.

Через несколько минут послышался противный скрежет и металлический стук, дверь чуть-чуть приоткрылась. Внутрь прокрался желтоватый свет лампочки, вкрученной над дверным проёмом, и первым делом Полозов увидел на уровне глаз чёрный зрачок пистолета. А за ним маячила рожа недовольного охранника.

— Руки пообломать? — рыкнул он. — Чего шум устраиваешь?

— Принеси два одеяла, — надавил на него Олег. — Или даже три, обычных армейских. Здесь не солнечный пляж, вообще-то. Девушка может заболеть.

— Мне-то что? — хмыкнул стражник и попытался захлопнуть дверь.

Полозов, рискуя ногой, просунул кончик ботинка в узкую щель.

— Будь человеком, а не козлом, — проговорил он. — Я же не прошу у тебя ломик или топор, чтобы стену развалить и сбежать. Всего лишь укрыться на ночь. Или сколько вы нас тут собрались держать.

— Ногу убери, — более спокойно ответил стражник, и потайник выполнил его просьбу.

Дверь закрылась, опять загремел металл. Наверное, замок на петли навешивает. Полозов успел заметить с левой стороны выключатель и щёлкнул им. К сожалению, темнота не рассеялась скудным светом лампочки. Или перегорела, или намеренно выкрутили. Ладно, придётся подождать до утра, а потом поискать гвоздик или осколок стекла. Не зубами же прокусывать кожу. Хотя, он бы без проблем сделал это. Настя другой душевной организации, просто не сможет совершить над собой мелкое насилие. А вот стёклышком полоснуть по нежной коже — запросто.

Одеяла им всё-таки принесли. Целых четыре, и действительно — армейские, тёмно-синие, с полосками, грубоватые на ощупь, но зато теперь можно было расстелить их на поддонах и даже закутаться. Холодно не было, скорее — сыро. Откуда-то в подвал проникал воздух, а значит, есть вентиляция.

Настя пригрелась, приткнувшись к нему, и крепко спала, а Полозов раз за разом прокручивал в голове события последних часов. Выходило, что за ним следили от дома Бьянки. Иначе ничего не сходилось. Не зная человека, взявшего документы, невозможно так точно вычислить его и отслеживать каждое перемещение. За журналистку тоже было боязно, но не так, как за свою молодую жену. Хреново, если её начнут ломать, чтобы заставить Никиту действовать по нужному для противника сценарию. А если сейчас напали на особняк? Нет, им там ничего не обломится. Тамара, всё-таки, прозорливая женщина. Не стала отмахиваться от мнимой, казалось бы, угрозы, а послала в Петербург двух волхвов. Яна с Ромкой справятся. Да и «Химеру» просто так не пробить. Поднимет на ноги всю округу.

Усталость, головная боль и переживания сделали своё дело. Полозов сам не заметил, как задремал, попав в какое-то пограничное состояние. Вроде бы и спит, а организм бодрствует. И резкие прострелы в том месте, по которому пришёлся удар дубинки или носка, набитого песком, не давали расслабиться и отдохнуть.

Олег проснулся от знакомого уже металлического скрежета и противного тягучего скрипа двери, чьи петли не смазывали, наверное, со времён закавказских походов на турок. Серое утро тщетно пробивалось сквозь запылённое и забранное в решётку оконце, находившееся прямо под потолком, и скудно освещало небольшую каморку, в которой он и Настя провели уже несколько часов.

Тело, проведшее ночь на неудобных поддонах задеревенело, рёбра ныли, голова была тяжёлой, но хотя бы прекратились резкие и дёргающие нервные отростки боли.

— Эй, вы живы? — раздался от двери грубоватый мужской голос.

— Чего надо? — Олег сел, разминая мышцы.

— Завтрак возьми.

Широкоплечий верзила, которого Полозов видел впервые, поставил на пол поднос и вышел наружу, хлопнув дверью.

— Милая, просыпайся, кушать пора, — легонько потряс скрючившуюся под одеялом Настю. Бедняжка, она так и спала в пальто, стараясь сохранить тепло. Не в нарядном же платье, в котором жена пошла в театр, лежать на поддонах!

Настя с забавным ворчанием зашевелилась, подняла встрёпанную голову и сонно взглянула на тарелку с дымящейся кашей и бумажный стаканчик с горячим чаем.

— Не ресторанное меню, но для желудка важно, чтобы он был полный, — неуклюже пошутил Олег, наворачивая пшённую кашу с куском чёрного хлеба. — Обязательно поешь.

— Это что? — Настя повертела в руке пластиковую ложку.

— Ложка, — хмыкнул потайник. — Нам опасаются давать всё стеклянное и металлическое. Боятся.

— Чего им бояться? Думают, что мы вскроем себе вены стеклом? — осторожно зачерпнув кашу, Настя отправила её в рот. — Хм, приготовлена неплохо. Здесь, наверное, есть кухарка.

— Ты почти права, милая. Я по поводу опасений. Они каким-то образом узнали, что я бывший потайник, и решили не рисковать. Для меня любой предмет может стать оружием. Ну, кроме картонных тарелок и стаканов, — Полозов пощупал края тарелки. — Хотя, если умеючи, можно и такой убить. Был бы я один, обязательно воспользовался бы возможностью вырваться наружу с помощью куска картонки.

— Не преувеличивай степень собственной опасности для этих бандитов, — фыркнула Настя. — Как они могли узнать, что ты потайник?

— Думаю, на всех членов клана Назаровых уже завели досье, — Олег попробовал чай. Несладкий, но крепкий. — А это значит, что идёт серьёзная игра, связанная с недавним отъездом Никиты на полигон.

— Неспокойный у нас Глава Рода, — усмехнулась Настя. — Скучно не будет.

— Пока существуют аристократические кланы, они будут воевать друг с другом любыми методами, — пожал плечами Олег. — Ты ешь, пока не остыло. А я поищу, чем кровь пускать.

— Только не ржавым гвоздём, — поёжилась девушка и со вздохом стала орудовать ложкой. — Не хватало чтобы заражение пошло.

Полозов не мог знать, когда с Никитой свяжутся похитители, когда договорятся об обмене, поэтому стоило поторопиться. Подвал изредка посещали, судя по вещам, сбитой паутине в углах и следах на пыльном полу. Окошко зарешечено, но Олег решил до него добраться, чтобы выяснить, где их держат. Подтащил шатающийся на рассохшихся ножках стол, потом поставил на него табурет и осторожно взгромоздился на самодельную шаткую конструкцию.

— Тебя поддержать? — Настя вскочила и вцепилась в край стола, который опасно заскрипел под тяжестью Олега. — Всё, я держу.

— Спасибо, милая, — Полозов вцепился в решётку и напрягшись, подтянулся. Через замутнённое, в старых дождевых потёках стекло разглядеть что-то оказалось довольно трудно. Провисев несколько минут, он осторожно спустился вниз и поморщился. Затылок снова взорвало рваной болью от напряжения.

— Увидел что-нибудь? — с тревогой спросила девушка.

— Ясно одно: нас держат в каком-то поместье или на даче. Заметил забор, поленницу, какие-то постройки хозяйственные. Двор завален снегом, никто не убирает. Значит, люди здесь редко появляются. Эта точка предназначена для каких-то экстренных случаев.

— Вроде нашего?

— Скорее всего. Подержать пару-тройку дней, пока некие организаторы не придут к соглашению с Никитой. Наши телефоны они забрали, поэтому я думаю, что он уже знает про наше похищение. Сейчас начнутся переговоры, Никита постарается потянуть время, чтобы подготовиться к обмену, — рассуждал Полозов. — Завтра мы будем дома.

— А если нет?

— Тогда порежешь пальчик — и тебя спасут, — улыбнулся Олег и притянул к себе жену, снова завернувшуюся в одеяло. Она уже не переживала за пальто, потерявшее лоск. Лишь бы неизвестные похитители не стали применять пытки, чтобы надавить на Никиту.

— Ты нашёл стекло? — проворчала Настя. — Мог бы разбить окошко.

— Нет, это привлечёт внимание. Лучше покопаюсь в этом хламе, — Олег поднялся и в тусклом утреннем свете, сочащемся из-под потолка стал методично обшаривать каждый закоулок подвала, каждую вещь. Перемазавшись в пыли, он ничего не нашёл. Вряд ли похитители спонтанно готовились к своей акции, а значит, убрали отсюда все опасные предметы. Но пара разбитых тарных ящиков привлекли его внимание. Точнее, жестяные полосы, которыми они были оббиты. Усмехнувшись, он несколько раз согнул и разогнул полосы, отломив две пластинки таким размером, чтобы их можно было спрятать в кулаке.

— Держи, — Полозов протянул полоску Насте. — Отличный ножик мог бы получиться, если бы железка поплотнее была. Не потеряй.

— Не беспокойся, — девушка оценила возможность зазубренного края располосовать кожу. Поёжилась, представив себе, как это произойдёт.

Днём им принесли обед. На этот раз тарелки были пластиковые, а в них — суп-лапша с курицей, полбуханки хлеба и два стакана компота.

— Прямо как в санатории, — пошутил Олег и с удовольствием похлебал горячего. Всё-таки с ними обращались довольно мягко, но это и настораживало. Мягкость могла мгновенно перерасти в жёсткое давление с элементами боли и страха.

— Почему за нами не идут? — волновалась Настя.

— Не договорились, — пожал плечами Полозов.

Судя по темнеющему квадрату окна, снаружи наступали сумерки. Дверь распахнулась, и в каморку вошёл худощавый мужчина средних лет в плотно запахнутом пальто. За его спиной маячил охраняющий заложников верзила.

Мужчина спустился по узким ступенькам вниз, огляделся по сторонам, как будто оценивал, не слишком ли удобно помещение для узников, и стоит ли им ухудшить положение. Полозов обратил внимание на его ботинки. Высокие, с прочной шнуровкой, подошва крепкая. В таких не страшно по горам лазать.

— Не пора ли объясниться, сударь? — Полозов встал так, чтобы прикрыть Настю. — На каком основании вы схватили нас и спрятали в каком-то дрянном подвале?

— У вас есть претензии по содержанию, господин Полозов? — скучным голосом поинтересовался мужчина, не обращая внимания на вопрос.

— Нам не дают сходить в туалет, — зло бросила девушка, — и до сих пор не объяснили, по какой причине мы находимся здесь!

— С туалетом вопрос решим, — кивнул незнакомец. — А насчёт причин, так всё просто. На данный момент вы являетесь разменной монетой в сделке с бароном Назаровым. Знаком вам этот человек? Вижу — да, если входите в структуру его клана.

— Что именно вам нужно? — Олег пробовал вытянуть хоть какую-то информацию, даже любую оговорку, чтобы выстроить картину происходящего.

— Ничего, — пожал мужчина плечами. — Я зашёл сюда только ради того, чтобы поинтересоваться, всё ли с вами в порядке.

— Когда нас выпустят?

— Зависит от Назарова. Завтра в полдень у нас встреча. Если он проявит благоразумие, вы будете свободны.

— А если не договоритесь?

— Тогда для вас начнётся кошмар, — мужчина прошёл до противоположной стены, уставился на раскуроченные ящики, отчего у Полозова засвербело под ложечкой. А вдруг догадается насчёт металлических полосок? Но нет. Развернулся и зашагал обратно, словно вымерял размеры подвала. — Вы, господин Полозов, военный человек, хоть никогда и не служили в императорской армии. Деятельность Тайных Дворов многим не нравится, но факты никуда не скрыть. Потайники — профессиональные бойцы.

— К чему вы клоните?

— К тому, что при худшем варианте я начну с вашей жены. Мне нужен быстрый результат, и я его добьюсь угрозами или пытками, мне без разницы, — взгляд незнакомца застыл на фигурке Насти. — Молите богов или чертей, чтобы Назаров сделал правильный выбор. Иначе от хорошенькой девочки останется окровавленный кусок мяса.

Полозову оставалось только скрежетнуть зубами. Руки у него свободные, можно броситься сейчас на этого человека, приставить металлическую полоску к горлу и приказать охране выпустить их. Эх, если бы он был один! Даже несмотря на огромный риск, провернул бы такой трюк без колебаний. И мужчина этот понял. Его глаза ехидно улыбались, хотя губы оставались неподвижными и плотно сжатыми.

— Не пытайтесь даже пробовать, — ответил он. — Снаружи есть ещё люди, которые вам не дадут уйти. Глупо помирать, когда впереди маячит шанс на освобождение.

Заметив, что Полозов расслабился, мужчина удовлетворённо кивнул и направился к двери. Снова раздались мерзкие звуки закрывающегося замка.

— Олежка, а у нас есть этот самый шанс? — Настя шмыгнула носом и прижалась к нему со спины, обхватив за шею. — Давай сейчас вызовем помощь, а?

— Нет, нельзя. У Никиты завтра встреча с этими гадами, — покачал головой потайник. — Если мы убежим сейчас, у него могут возникнуть проблемы. Он их, конечно, решит, но с каким исходом? Вдруг наш побег испортит его план? Подождём, осталось немного.

Настя кивнула, соглашаясь с мужем. Через час дверь открылась, и один из верзил сказал, что будет отводить их по одному в туалет. Полозов заволновался. В какой-то момент Настя останется наедине с этими не самыми приятными людьми, и он ничего не сможет поделать, сидя в подвале. Но ничего страшного не произошло. Жена вернулась повеселевшая и умытая. Даже загубленное пальто уже не так волновало её, как желание привести себя в порядок.

Полозов тоже напросился на гигиенические процедуры, заодно решив разведать, куда их спрятали. Дом был двухэтажным — Олег успел заметить из коридора краешек лестницы, ведущей наверх. Кухня и гостиная находились чуть дальше, но его далеко не повели. Туалет находился недалеко от подвальной двери. Убежать оттуда не представлялось возможным. Окна здесь не было, только вентиляция, начавшая работать при включении света.

Вечером им принесли ужин и таблетку аспирина от головной боли. Полозов, наконец-то, спокойно уснул, прижавшись к спине Насти, пытаясь согреть её своим телом. Утром снова принесли завтрак. Не один из громил, а какой-то незнакомый молчаливый парень в камуфляжной куртке.

Удивительно, что в этот раз их решили накормить омлетом. Чай был сладким. Уже прогресс.

— Готовься, милая, — сказал Олег, когда время, по его ощущениям, перевалило за полдень. — Скоро нас освободят или придут за нашими жизнями. Железка у тебя?

— Да, — втянув голову в плечи, ответила Настя. — Олежка, мне страшно. А если Слуги не успеют?

Он ничего не ответил, поцеловал её в холодный нос. В любом случае придётся действовать по наитию. Главное, увидеть выражение лиц. Глаза о многом говорят. Если переговоры прошли удачно, сразу будет видно, чего ждать от похитителей. Хотя… могут и убить, чтобы побольнее ударить по Никите. Но при обмене их обязаны посадить в машину и повезти на встречу, пусть даже для видимости. А раз этого не произошло, нужно ждать любого развития ситуации.

Время вдруг стало тянуться тягучей янтарной смолой. Ни один звук извне в подвал не проникал, и Полозов мучался от невозможности контролировать происходящее. Он практически не отходил от двери, прикладывая к ней ухо.

— Кажется, идут, — потайник отпрянул от двери и встал чуть в стороне, чтобы не маячить на виду охранников. Настя, как было оговорено, спряталась за его спиной. Полозов слышал, как она взволнованно и часто дышит. — Железку не потеряла?

— Нет, — глухим голосом проговорила девушка.

— Только резко проводи по руке, без колебаний.

— Я поняла. Не переживай за меня.

Заскрежетало, дверь с грохотом отлетела в сторону. На пороге возникли двое верзил, как будто их слепили из одного теста. Даже ни единого отличия на их лоснящихся и сытых мордах Полозов найти не мог.

— Ну, что, мы свободны? — спросил он. — Вы нас отпускаете?

— Сделки не было, — один из громил сунул руку за пазуху и вытащил пистолет. — Босс дал приказ вывезти тебя и девку в лес.

— Убивать повезёте? Так здесь стреляйте, — Олег локтем ударил застывшую Настю, чтобы она начала делать то, что нужно.

— Зачем убивать? — оскалился второй и тоже достал оружие. Только почему-то стал нарочито медленно привинчивать глушитель. — Сказано, отпустить с миром. Так что, долго вас ждать?

— Мы не поедем. Почему нас не повезли на сделку? Так обмен не делается, — Полозов просунул между пальцами железку и вдруг понял, что полоснуть себя по запястью ему помешает пальто, да и не успеет. Время снова превратилось в смолу, медленно текущую по коре дерева. Он видел, как поднимают оружие громилы, услышал судорожный вздох Насти за спиной и с силой сжал полоску, поставленную на ребро. Острая боль пронзила его руку, послав сигнал в мозг. Возможно, Олег переусердствовал, потому что пальцы сразу стали липкими. А перед глазами вспучилось пространство, ледяное крошево брызнуло во все стороны, невероятный холод обжёг лицо. Словно через выпуклую линзу Полозов видел удивлённые морды громил, деформирующиеся в их руках пистолеты, иней на стенах — и две фигуры, трясущиеся зыбким маревом на фоне искажённых стен подвала.

Одна из этих фигур, почему-то в гротескном и неуместном для текущего времени шотландском килте, клетчатой жилетке и в забавной шапочке на голове шагнула к бандитам и прижала их к себе мощными руками, полностью покрытыми татуировками и рунической вязью. Олегу показалось, что она самым настоящим образом мнёт их подобно упругому и податливому пластилину, уменьшая в размерах. А через мгновение вторая фигура прорычала что-то низким утробным голосом, и как ни странно, Полозов её понял. У него уже был опыт общения с демонами, поэтому смог различить фразу «встаньте рядом». Крепко сжав Настю в объятиях, он полностью отдался во власть дикой и необузданной силы, олицетворённой рассыпающейся — аж глазам стало больно — на отдельные фрагменты твари.

«Куда нас эвакуируют, интересно?» — подумал потайник в последнее мгновение перед тем, как окунуться в ледяной тоннель Инферно и очутиться на заснеженной поляне, окружённой высокими деревьями.

— С прибытием! — услышал он знакомый голос.

С трудом оторвав от себя цепкие пальчики Насти, Полозов огляделся. В нескольких шагах от них стоял Москит с двумя молодыми парнями, настороженными и в то же время обалдевшими от такого представления. За их спинами тихо фырчал внедорожник, выплёвывая в чистый и бодрящий воздух сероватые клубы отработанных газов.

— Мы в «Гнезде», что ли? — только сейчас он рассмотрел знакомую каскадную крышу особняка Назаровых.

— Так точно, господин советник, — козырнул боец.

Ага, советник. То ли в шутку, то ли всерьёз, Никита ввёл для своего побратима должность военного советника клана, а к ней присовокупил штатные единицы помощников. Глеб Донской, Ильяс и все боевые волхвы теперь в обязательном порядке раз в месяц проводили совещания, на которых определяли стратегию развития боевого крыла.

— А вы тут случайно, что ли, проезжали? — Олег до сих пор не мог отделаться от ощущения головокружительного падения в ледяную бездну.

— Никита Анатольевич позвонил и приказал нести дежурство на «точке». Вот и сидим уже второй час, ждём вас, — доложил Москит. — Прошу вас, Анастасия Викторовна, в машину.

Он покачал головой, рассмотрев, в каком виде появился потайник и его жена. Видимо, несладко пришлось им в эти неполные два дня, пока барон Назаров подготавливал встречу с похитителями.

— Где сам Никита Анатольевич?

— Сейчас он в Петербурге, улаживает дела с нехорошими людьми, — ухмыльнулся Москит, кивая парням, чтобы те помогли девушке подняться по высокому трапу внедорожника в салон.

— Один?

— Нет, к нему уже присоединились Слон, Лязгун, Нагаец и ещё четверо ребят. Думаю, скоро они вернутся. Едемте, вас Тамара Константиновна ждёт, хочет узнать подробности.