Океан сказаний. Необычайные похождения царевича Наваханадаты

10.4.3. Не берись за чужое дело.

Где-то в каком-то городе некий купец собрался строить храм и привез много бревен. Стали рабочие распиливать одно бревно, да не допилили, а загнали в распил клин и ушли домой. Прискакала туда проказливая обезьяна и села она в распил, словно в разверстую пасть смерти, и безо всякого смысла-умысла вытащила клин, а как только она это сделала, обе части бревна так сдавили ее тело, что она подохла. Кто не за свое дело берется, тот погибает. Так зачем нам знать, что за тревога у царя зверей?» Выслушал Каратаку мудрый Даманака и возразил: «Разумным всегда следует знать обо всех изменениях настроения повелителя. Кто же думает только о том, чтобы брюхо набить?» Как сказал это Даманака, ответил ему добродетельный Каратака: «По своему желанию вмешиваться в дела царские — не дело слуги». Отвечал Даманака Каратаке на такие слова: «Не в этом дело! Всяк хочет то, что ему нравится, — собака и кости рада, льву и слона мало!» Выслушав это, молвил Каратака: «Даже если это и так, но, коли владыка сердится, что за особую награду ты получишь? Горы круты, недоступны, населены хищными зверями, а цари высокомерны и заносчивы и окружены коварными придворными». Ответил на это Даманака: «Это верно, но кто умен, проникает в душу повелителя и вскоре подчиняет его себе». И когда сказал Каратака: «Попробуй так сделать!» — Даманака пошел к своему повелителю. С поклоном вошел Даманака к Пингалаке, встретившему его по-доброму, и тотчас же заговорил: «Предки мои, божественный, тебе служили, и я тебе верный слуга. Тот, кто верен тебе, пусть и чужой, годится в слуги, кто не верен тебе, хотя бы и свой, должен быть отвергнут. За деньги покупают кота у других людей и выращивают в доме, ибо полезен он, но мышь, хоть она и родилась в доме, должна быть истреблена, ибо приносит вред. Следует тем властителям, которые желают себе добра, слушать верных слуг, а слугам надлежит делать благо повелителю, хотя бы их и не просили. Коли доверяешь мне, повелитель, то не гневайся и не таись и, если спрошу я о чем-нибудь, не приходи в волнение». Ответил ему на это Пингалака: «Ты верен мне и достоин доверия — говори, что хочешь, ничего не опасаясь!» И когда кончил лев, спросил его шакал Даманака: «Мучила тебя жажда, божественный, и ходил ты на водопой, но почему же вернулся расстроенный, даже и не глотнув воды? «Выслушал его повелитель зверей и подумал: «Видел он меня, видно! Что же я от него, верного, буду скрывать?»

И, подумав так, рассказал ему: «Слушай, нет ничего, что бы я скрыл от тебя! Спустившись к воде, услышал я необычайный рев и подумал тогда, что, видно, ревет это зверь больше и сильней меня, а потому и власть его больше моей. Ведь по голосу и сила зверя определяется — Праджапати-то сотворил разных зверей, и один род их больше другого. И уж раз такой зверь вторгся в мой лес, то ни тело мое, ни лес мне не принадлежат. Следует мне уйти в другой лес!» Так говорил лев, а Даманака молвил ему на это: «Ты, божественный, герой! Зачем хочешь ты покинуть лес? Вода ломает мосты, сплетня губит дружбу, несдержанность — политику, и только трусы пугаются звука. А звуки издаются и механизмами и прочими приспособлениями, и часто это звуки ужасные. Не следует пугаться, повелитель, не зная их подлинной цели. Соблаговоли выслушать рассказ: