Океан сказаний. Необычайные похождения царевича Наваханадаты

7.6.2. О хитром лекаре Таруначандре и мнимом царе

Правил когда-то в Гималаях, голубых, словно шея Шивы, в городе Виласапуре царь Винайашила, по заслугам названный оплотом смирения, и была у него жена, которую любил он пуще жизни, и звали ее Камалапрабха, и долго жил он с ней, наслаждаясь всякою радостью. Шло время, и, заметив, что тело его поразила старость, похитительница красоты, опечалился царь: «Как покажу я царице свое морщинистое, побледневшее лицо, подобное лотосу, обожженному снегом? Тьфу! Лучше умереть!» Так-то печаль его одолела, что велел царь позвать к нему придворного лекаря, а когда тот явился, сказал ему почтительно: «Любезный, знаю я твою мне преданность и мудрость твою и хочу спросить я тебя, не знаешь ли зелья какого для предотвращения старости?»

Выслушал это хитрец Таруначандра, душа которого была искривлена не менее, чем молодой месяц, и поскольку знал он только всякое черное колдовство, то подумал так: «Царь-то глуп, и могу я от него поживиться». А царю лекарь сказал: «Есть, царь, снадобье одно. Если ты будешь его применять, просидев восемь месяцев в подземной темнице, то избавлю я тебя, божественный, от старости». Выслушал его царь и тотчас же велел приготовить подземную темницу — коли уж задастся дурень какой целью, то он уж и думать ни о чем другом не может. Говорили ему советники: «В прежние времена, царь, предки наши подвигом, смирением и добродетелью и благодаря самому доброму времени добывали добрые снадобья, а те, о которых мы теперь слышим, производят действие обратное ожидаемому. Негоже все это! Этим всем плуты глупцов надувают. Разве минувшее вернешь вспять?»

Но не дошли увещевания министров до царских ушей, ибо одолела сердце царя жажда наслаждений, и, как велел ему лекарь, спустился он в подземелье, забросив все, что царю делать положено. Только лишь лекарь со своим слугой спускался к нему, и зелье давал, и за ним ходил. Вот и сидит царь в подземелье, и словно бы незнание выходит из его сердца. Проходит шесть месяцев, и видит хитрый лекарь, что дряхлость одолела царя еще пуще. Нашел он какого-то молодца, похожего на царя, и говорит ему: «Хочешь, я тебя царем сделаю?» Тот согласился. Тогда лекарь прокопал издалека подземный ход в цареву темницу, и ночью убил спящего царя, и под покровом темноты провел в подземелье этого молодца. Когда же он это сделал, то ход подземный завалили. Чего только не сделают хитрые злодеи с наивными простаками?

Вот так-то все устроив, на другой день говорит лекарь слугам царским: «За шесть месяцев избавил я царя от старости, а за два месяца, что остались, изменю я его облик, а пока я его вам издали покажу». Всех подводил он к входу в подземную темницу поодиночке и называл и имя каждого и занятие, а затем что ни день знакомил его с обитательницами женской половины. Так и прошло два месяца, а когда завершился весь срок, то вывел он его, укормленного и ухоженного, из темницы подземной и сказал: «Глядите, вот царь, силой лекарства от дряхлости избавившийся и блещущий юностью!» И все подданные обрадовались и признали царем того юношу. И когда совершил он омовение, то был совершен юношей и министрами обряд, сопутствующий вступлению на царство.

С той поры он прилежно и с удовольствием занимался вместе с министрами государственными делами. Звался он Аджара, что означало «лишенный старости», и веселился с обитательницами женской половины, и все его признали подлинным раджей, облик которого изменился благодаря действию снадобья, и никто не сомневался в волшебном искусстве лекаря. Раджа проявил свою любовь к народу и к царице Канчанапрабхе и наслаждался вместе с друзьями счастьем. К приятелю своему Бхешаджачандре и еще другому, Падмадаршане, он чувствовал особую любовь и одарил их слонами, конями и деревнями, а к лекарю Таруначандре относился только почтительно — ведь сошел тот с пути правды, и потому не было у царя к нему доверия. Вот и говорит однажды лекарь царю с глазу на глаз: «Что же ты со мной не считаешься и своевольничаешь? Забыл ты, что ли, что я тебя царем сделал?» Так ответил на это лекарю царь Аджара: «Ну и дурень же ты! Кто кого сделал, кто кому что дал? Только поступкам в прежних рождениях, приятель, обязан человек тем, кем он становится или что получает. Так что не заносись! То, что я нынче царь, — плод моего подвижничества, и я тебе это скоро покажу!» Встревожили лекаря такие слова, и призадумался он: «Гляди-ка, он не испугался, говорит уверенно, словно подлинно зияет тайну, известную только мне. Нужно потерпеть, и посмотреть за ним, и, уж коли сказал он: «Покажу я тебе!» — поглядеть, что же он покажет». И замолчал лекарь. На другой день пошел раджа Аджара погулять. Играл он с друзьями и приятелями, а Таруначандра и другие прислуживали им. Так, гуляя, вышли они на берег реки, на середине которой увидел он уносимые потоком пять золотых лотосов, а когда слуги по его велению поймали их и принесли, посмотрел он на цветы и обратился к лекарю Таруначандре, оказавшемуся рядом: «Ступай по течению реки вверх и разыщи место, где рождаются такие золотые лотосы, а найдешь, сразу же возвращайся — очень мне интересно узнать об этих необычайных лотосах, а ты мне — дорогой друг». Вышел из себя лекарь, но сказал: «Как прикажешь» — и тотчас отправился. Царь же тем временем вернулся в город, а лекарь шел-шел, да и добрался до храма Шивы, стоявшего на берегу реки. Перед ним на берегу реки рос раскидистый баньян, на котором лекарь увидел висящий человеческий скелет. Утомленный дорогой, совершил он омовение, поклонился Богу, и, пока он все это делал, набежала туча и пошел дождь, и дождевые капли стекали по висевшему на дереве вата человеческому скелету и падали в речную заводь, и лекарь увидел, что стоило им только коснуться воды, как превращались они в золотые лотосы. «Вот чудо! И спросить-то некого в этом безлюдье! Да знает ли кто, сколько в мире чудес? Вот увидал я место, где рождаются лотосы. Брошу-ка я в воду этот скелет, от которого рождаются лотосы, и да будет мне благо!» Так поразмыслив, забрался лекарь на дерево и скинул оттуда скелет. И провел он на том месте остаток дня, а на следующий день, выполнив веление государя, поспешил восвояси, и через несколько дней добрался он до Виласапура и, покрытый с ног до головы дорожной пылью, явился к царю Аджаре. Когда возвестил о нем страж, стоявший в дверях, вошел и склонился лекарь перед царем, а тот осведомился о его здоровье. После этого рассказал лекарь о всем случившемся с ним. Тогда, выслав всех из покоя и с глазу на глаз оставшись, сказал ему Аджара: «Видел ты, друг, место, где рождаются золотые лотосы, а это место святое, и видел ты еще и скелет, висевший на баньяне. В давние дни сам я, совершая подвиги, оставил тело свое — повесился на высокой ветке, и от великого благородства подвига так случилось, что, когда дождевые капли падают на мой скелет, обращаются они в золотые лотосы. А то, что ты скинул мой скелет в святую воду тех мест, вполне справедливо, ибо и в прежнем рождении ты был мне другом. Бхешаджачандра и Падмадаршана и в прежнем рождении были мне друзьями, и благодаря тому подвигу, друг, помню я о прежнем рождении, и благодаря знанию моему досталась и царская власть. Вот и показал я тебе то, что хотел показать. Не говори: «Мною дано тебе царство!» — не возносись и не горюй. Никто ничего дать не может, кроме как дела, совершенные в прежних рождениях. Дитя еще и не родилось, а уже вкушает плоды кармы». Сказал ему так Аджара, и лекарь согласился и стал, как прежде, служить без всякого о том сожаления. Мудрый царь Аджара одарил лекаря богатством и наделил почетом, как и обещал, и вместе со своими друзьями и обитательницами гарема наслаждался жизнью на земле, и было у его царства много друзей и не было врагов.

Вот так, божественный, и идет все и у всех в этом мире — и счастье и несчастье. Все определяется тем, что совершила душа в прежнем своем рождении, — молвил Тапантака, закончив рассказ. Думаю я, государь, что и в прежнем рождении был ты нашим повелителем. А иначе с чего бы мы теперь были счастливы!?»

После этого необычайно увлекательного и интересного повествования Тапантаки поднялся Нараваханадатта и пошел совершать омовение, а потом отправился навестить отца своего, повелителя ватсов, и был он для очей родительских словно мгновенный дождь амриты. И там его, сопровождаемого министрами, ждала трапеза, и отведали они всяких яств и питья. Так провел Нараваханадатта день этот и ночь.