Океан сказаний. Необычайные похождения царевича Наваханадаты

10.1.3. О купеческом сыне Ишваравармане, жадной красавице и обезьяне Ала.

Есть на земле большой и богатый город Читракута, и жил в нем когда-то богатый-пребогатый купец по имени Ратнаварман. По милости Ишвары, внявшего его молениям, родился у него сын богоданный, и назвали его Ишвараварман. Видя, что сын его вступил в пору юности и овладел науками, подумал Ратнаварман, главный над купцами, отец единственного сына: «Создал творец прелестный ад, расхищающий жизнь и богатство богатых юношей, опьяненных юностью, и имя этому аду — гетера. Поручу-ка я своего сына какой-нибудь сводне, чтобы он от нее узнал о хитростях гетер и благодаря этому они не смогли бы его обманывать». Рассудив так, пошел он с Ишвараварманом в дом к сводне, которую звали Йамаджихва. Там и увидели они ее, с тяжелым подбородком, длинными зубами, кривым носом, наставляющую дочь: «Деньги, доченька, гетер отличают: которая же влюбится, так той богатства не дождаться. Поэтому гетере следует о любви забыть! Любовь для гетеры и закат дня сумерек — вестники гибели. Потому и должна гетера уметь подобно хорошо обученной танцовщице проявлять притворную страсть. С ее помощью надобно сначала выдоить из влюбленного кровь, а потом и деньги, и коли он уже выдоен, то надобно его бросить. Но если сумеет он вновь разбогатеть, следует его снова приблизить. Те шлюхи мудрые, которые одинаково относятся к мальчишке и старцу, уроду и красавцу, достигают великого богатства». К сводне, так наставлявшей свою дочь, обратился Ратнаварман, и она приняла его как гостя и пригласила сесть. Попросил ее старший над купцами: «Вот сын мой, любезная. Соблаговоли наставить его, чтобы знал он все уловки распутниц, а на расходы дам я тебе тысячу динаров». Послушала она, и согласилась с его желанием, и сказала: «Так и быть посему!» Тогда отсчитал купец ей тысячу динаров и поручил ей сына, а сам пошел домой. Вот Ишвараварман прожил в доме Йамаджихвы целый год изучая хитроумные уловки гетер, а как миновал год, вернулся он в дом отца. Когда же исполнилось ему шестнадцать лет, сказал он отцу: «Дает нам богатство и веру, и любовь, дает оно нам и почет и славу!» При этих словах уверовал Ратнаварман в совершенство знаний сына, согласился с ним и на радостях дал ему товаров на пятьдесят миллионов динаров. Взял эти товары Ишвараварман и в день благоприятный отправился с караваном на Золотой остров. Шел он, шел и добрался со временем до города Канчанапура, и остановился в роще около города. Совершил Ишвараварман омовение, закусил, умастился — нарядился и пошел в город, а туда придя, вошел в храм посмотреть представление. Увидал он там танцующую красавицу ласковую по имени Сундари, подобную волне океана красоты, поднятой ветром юности. Когда увидел ее сын купеческий, устремилось к ней его сердце, и вся наука, преподанная сводней, словно в гневе его покинула. Когда кончился танец, послал он своего приятеля попросить ее о свидании, и она согласилась, сказав: «Счастлива я!» Поставил Ишвараварман у каравана зорких стражников, а сам пошел в дом к той красавице, а там ее мать, Макаракати острозадая, его, гостя дорогого, всячески ублажала да потчевала, а когда спустилась ночь, ввела его в спальные покои, украшенные драгоценными камнями, где было приготовлено ложе. Весело провел он ту ночь с красавицей, искусной во всех тонкостях танца и страсти. Видя, что обнаружила она глубокую любовь и не отходит от него, он и второй день не мог выйти из ее покоев. А за эти-то два дня отдал сын купеческий той красавице два с половиной миллиона золотых и много драгоценных камней и прочих сокровищ. «Много денег мне доставалось, но не было у меня любимого, а коли теперь милый мне достался — на что мне деньги?» — притворялась она, отказываясь принимать деньги. Возразила ей матушка Макаракати, у которой Сундари была единственной дочерью: «Нынче что наше, то и его. Что за беда, доченька, коли возьмешь ты это богатство и к нашему присоединишь?» И после этих слов матери словно нехотя согласилась красавица принять сокровища, а Ишвараварман-то, глупец, подумал, что она и впрямь страстно любит его. Так он был очарован ее красотой, пением и танцами, что пробыл он у нее целых два месяца и за то время отдал Сундари двадцать миллионов золотых. Пришел к нему его приятель Артхадатта и говорит: «Что же, друг, учился ты, учился у сводни, да, видно, все эти знания не принесли тебе пользы — так же как трусу владение оружием. Верить в истинность любви этой шлюхи все равно что в пустыне пить призрачную воду миража! Вся ее любовь исчезнет, как только кончатся твои деньги. Уйдем отсюда! Ведь не простит тебе этого отец!» Ответил ему Ишвараварман: «Истинно не достойны гетеры доверия, но эта красавица не такая! Ведь если хоть миг не видит она меня, то уже готова с жизнью расстаться. Но раз считаешь ты, что надобно нам идти, пойди к ней и уговори ее». После таких слов Ишваравармана пошел Артхадатта к красавице и сказал ей в присутствии матушки Макаракати: «Истинно необычна твоя любовь к Ишвараварману, но надо ему нынче же отправиться торговать на Золотой остров. А добыв богатство, снова вернется он к тебе и будет жить с тобой счастливо. Согласись на это, любезная!» Выслушала она это, взглянула очами, полными слез, в лицо Ишвараварману, изобразила великую печаль и ответила Артхадатте: «Вам лучше знать, что делать! Что я могу сказать? Да и кто скажет, не видя, чем это кончится? Но что судьба велит, пусть то и будет со мной». Тут ее мать промолвила: «Нечего тебе горевать, дочка! Поедет твой милый, вернется с богатством, тебя не покинет!» Так, притворяясь, горячо убеждала ее мать, и та, тоже притворяясь, согласилась. А Макаракати тогда велела тайно натянуть сеть в колодце, находящемся на дороге, по которой нужно было идти Ишвараварману. Закралось тогда в душу Ишвараварману сомнение насчет путешествия, а красавица, словно от горя, почти ничего не пила, почти ничего не ела, и страсть ее не изливалась больше ни в танцах, ни в музыке, ни в песне. Всяческими ласками старался Ишвараварман ее утешить. В назначенный другом день отправился Ишвараварман из дома красавицы, получив ее благословение, а она вместе с матерью пошла его проводить и все заливалась слезами. Когда же дошли они до того колодца, где под водой была натянута сеть, и Ишвараварман, распрощавшись с Сундари, устремился в путь, она бросилась в колодец. Возопила тогда ее мать: «О доченька!» И слуги заголосили: «Ах, хозяюшка!» Тотчас же бросился назад купеческий сын со своим другом и, узнав, что возлюбленная его кинулась в колодец, обмер и упал. С рыданиями, горюя по дочери, Макаракати тем временем послала верных, заранее подученных слуг с веревками к колодцу — доченьку вытащить. Вот они с криками, как велено было: «Жива, жива!» — вытаскивают красавицу из колодца. А та, как только ее вытащили, прикинулась мертвой, и только когда подошел к ней купеческий сын, что-то она ему прошептала. А он-то обрадовался, утешил ее и, сопровождаемый всеми, вместе с ней вернулся к ней же в дом. Решив, что завоеванная им любовь красавицы и есть плод его жизни, отказался он и думать о путешествии на Золотой остров и остался жить в Канчанапуре. Только говорит ему однажды его приятель Артхадатта: «Губишь ты себя, друг, этой страстью. То, что упала твоя красавица в колодец, любви ее не доказывает, и не из любви она это сделала. Ведь в хитростях и уловках распутниц самому творцу не разобраться! Что скажет тебе отец, когда узнает, как растрачено богатство? Куда ты сам пойдешь? Коль хочешь ты себе добра, так сегодня же надо отсюда уйти!» Пренебрег купеческий сын советом друга — еще месяц там прожил и истратил еще тридцать миллионов золотых. А как только деньгам пришел конец, сводня Макаракати вытолкала взашей из красавицыных палат Ишваравармана. Поспешил Артхадатта и все прочие, кто с ним был, к себе в город и рассказал Ратнаварману все, как было, ничего не утаивая. Очень огорчился от этих вестей Ратнаварман, старший над купцами, пошел к сводне Йамаджихве и попрекнул ее: «Такие деньги большие взяла ты, чтоб сына моего обучить, а вот сводня Макаракати запросто отобрала у него все достояние» — и передал ей все, что ему рассказали о сыне. Йамаджихва, сводня старая, ответила ему на это: «Да приведи ты его сюда, сыночка-то своего. Я его уж так обучу, что он все богатство у Макаракати отберет!» Когда посулила так Йамаджихва, тотчас же Ратнаварман послал Артхадатту, верного друга, преданного сыну, дал ему и на прокорм, и на подарки, с тем чтобы тот сына обратно привел. Отправился Артхадатта снова в Канчанапур, и передал Ишвараварману отцово наставление, и сказал при этом: «Не послушал ты меня, и убедился сам, какова истинная любовь распутницы. Получил ты по шее, да еще отдал за это пятьдесят миллионов. Как может мудрый поверить, что шлюха может любить? Это то же, что пытаться выжать масло из песка! Да разве такова суть вещей? До той поры мудрый и доблестный муж наслаждается счастьем, пока не падает жертвой женских прелестей да чар. Ступай к отцу, умерь его гнев!» Сказал ему все это Артхадатта, и обнадеженный Ишвараварман поспешил с ним к отцу и, придя, во всем повинился. Поскольку у Ратнавармана был только один сын, простил его отец и отвел снова к сводне Йамаджихве. Спросила она обо всем Ишваравармана, а он от смущения слова вымолвить не мог, и все рассказал Артхадатта вплоть до падения красавицы в колодец и про то, как деньги были растрачены. Тогда Йамаджихва и говорит: «Да ведь и я виновата — позабыла рассказать ему о такой уловке, к которой и прибегла Макаракати, растянув в колодце сеть. На нее упав, красавица и не убилась и не расшиблась. Но есть этому свое противоядие!» При этих словах велела Йамаджихва служанкам привести ее обезьяну, которой было дано имя Ала. Выложила Йамаджихва перед обезьяной тысячу динаров и сказала ей: «А ну, проглоти!» И та, обученная этому, сделала, как ей велели. Затем говорила сводня обезьяне: «Ну-ка, сынок, дай-ка тому двадцать!»; «А тому двадцать пять!»; «Дай тому шестьдесят!»; «Дай нам сто!» И, сколько бы динаров Йамаджихва ни назначала, ровно столько обезьяна выплевывала и отдавала. Показав такие способности своей обезьяны, снова заговорила Йамаджихва: «Ты, Ишвараварман, возьми эту обезьянку, снова отправляйся к своей красавице и каждый день вот таким же образом требуй деньги от обезьяны на расходы, и она будет отдавать тебе деньги, которые ты дашь ей тайно проглотить. Заметив это, решит красавица, что обезьяна-то эта волшебная, подлинная «исполнительница желаний!» Захочет она забрать у тебя одну эту обезьяну за все ее богатство. Возьми ее деньги, дай обезьяне проглотить столько, чтобы хватило на два дня расходов, и без промедления уходи оттуда!» Так наставляла Йамаджихва Ишваравармана и отдала ему обезьяну, а отец дал ему товаров на двадцать миллионов золотых. Взял все это Ишвараварман и снова отправился в Канчанапур, послал вперед себя гонца, чтобы Сундари уведомить, а там и сам пожаловал. А красавица при виде его, этого истинного совершенства и постоянства в любви и богатстве, радостно приветствовала его и его друга, кинулась Ишвараварману на шею и всяческими ласками старалась показать ему свою любовь. А он, ответив ей своими заверениями, сказал при ней другу своему Артхадатте: «Пойди приведи сюда Алу!» А тот, молвив: «Так тому и быть» — поспешил за обезьяной и привел ее. Обратился к ней, проглотившей прежде тысячу динаров, Ишвараварман и сказал: «Сынок, Ала, дай-ка нам триста динаров — сотню на угощенье, на хмельное да на бетель, сотню матушке Макаракати на пожертвования брахманам, а третью сотню — чтобы красавице подарить!» И только он это сказал, начала обезьяна один за другим динары выплевывать, что раньше-то проглотила. Вот таким-то образом Ала целую пакшу — четырнадцать дней — выдавал динары на расходы по велению Ишваравармана. А Макаракати и красавица все это время думали: «Вот истинно-то «пожелай-дерево» приняло вид обезьяны — что ни день тысячу динаров выплевывает. Да если бы нам ее отдали, все наши желания были бы выполнены!» Так поговорив тайком со своей матушкой, попросила Сундари Ишваравармана, когда вкусил он высшего блаженства: «Уж если вправду ты добр ко мне, подарил бы ты мне обезьяну свою Алу!» Усмехнувшись, ответил ей на это Ишвараварман: «Это ведь батюшкино достояние. Не тоже его дарить!» А красавица его на это снова: «Отдай ты мне ее, а я тебе пятьдесят миллионов золотых за нее отдам!» Но решительно отвечал ей на это Ишвараварман: «Коли все богатство ты отдашь или весь этот город, все равно не годится ее отдавать. Что мне в этих миллионах-то?» Красавица же снова ему: «Отдам я тебе все мое богатство, а ты мне обезьяну. Не то разгневается на меня матушка!» При этих словах упала Сундари ему в ноги, и тогда сказали Артхадатта и другие спутники: «Отдай, будь что будет!» Согласился Ишвараварман отдать красавице обезьяну. Провел он этот день с радостной и счастливой красавицей, а когда пришло следующее утро, отдал он ей обезьяну, тайно скормив той две тысячи динаров, а красавица в уплату тотчас же отдала все свое богатство. Поспешил Ишвараварман отправиться в путь и поплыл на Золотой остров вести торговлю. А обезьяна за два дня отдала радостной красавице те две тысячи золотых — на каждый день по тысяче, а на третий день, когда ласково попросила красавица обезьяну, та ничегошеньки ей не дала. Поколотила красавица обезьяну своим кулачком, а та разозлилась, пустила в ход зубы и когти и раскровянила лицо и красавице и ее мамаше. Разъярилась Макаракати — кровь у нее по щекам течет, схватила палку и заколотила обезьяну до смерти. Увидела красавица, что обезьяна подохла, поняла, что пропало ее богатство, и вместе с матерью готова была расстаться с жизнью. Узнали горожане про эту историю, смеялись и говорили: «Сетью уловила денежки у молодца Макаракати, да сама, в сети запутавшись, и ум и деньги потеряла» или: «Другому сеть расстилала, да сама в нее и попала!» С большим трудом удержали родные и красавицу, у которой и богатство пропало и лицо было покалечено, и ее мать от самоубийства. А что до Ишваравармана, так он вскоре после того, как нажил на Золотом острове большие деньги и несметно увеличил свой капитал, вернулся в отцовский дом в городе Читракуте. Отец же его, Ратнаварман, видя, что сын вернулся с несметным богатством, щедро наградил сводню Йамаджихву и устроил пребольшой праздник. Ишвараварман же, убедившись в хитростях и кознях шлюх, перестал с ними водиться, женился и зажил счастливо. Так что, повелитель, нет в сердцах распутниц даже крупицы истины, за которой не крылось бы коварство! Как не следует купцу вступать в пустынный лес, где могут его ограбить, так и мужу достойному не следует искать любви у гетер». Расхохотались Нараваханадатта, Гомукха и все другие, выслушав этот правдивый рассказ о том, как в сети попадают те, кто их расставляет.