Олигарх 3

Глава 22

Отец Анатолий откровенно рассказал мне о порученной ему миссии. C ним вместе и по врозь беседовали и обер- прокурор Синода и первенствующий член митрополит Серафим. Я был немного удивлен, что они уклонились от встречи со мной предпочли щекотливые вопросы решать опосредованно. Но в этих вопросах этим людям мало кто указ.

Как и я, отец Анатолий считал произошедший почти двести лет назад раскол русской церкви трагедией нашего народа, но сам лично стоял твердо на позициях нынешней официальной церкви, а то, в чем он пред Господом кается и за что молится, это его личное дело.

В своей практической деятельности отец Анатолий исходит из железнейшего принципа, знакомого мне по Вооруженным Силам: приказ начальника закон для подчиненного, сначала выполни, а при несогласии имеешь право после выполнения обжаловать по команде.

Когда отцы командиры советской сержантской учебки втолковывали это мне, то я, зеленый безусый салобон, поначалу считал их гадами и подлецами и только неутомимые железные кулаки нашего замкомвзвода и часы, проведенные не в постели, а в ротном сортире, который мне пришлось регулярно драить по ночам за свою строптивость, заставляли меня молчать и подчиняться.

А потом я, кое как закончив учебку, стал командиром отделения и быстро понял правоту и справедливость этого армейского постулата и уходя на дембиль, послал с учебку письмо с одним словом: спасибо.

В ближайшие дни отца Анатолия нарекут в епископы, а затем в Лавре пройдет его хиротония — рукоположение в епископы.

Священноначалие уполномочило отца Анатолия на контакты со староверами в моих будущих предприятиях за пределами России и на Дальнем Востоке. Ему дано право способствовать отъезду священства старообрядцев в мои владения, если они обязуются никогда не склонять к расколу православных.

Такого подарка от Государя Императора я конечно не ожидал. Кузьма Иванович рассказывал мне, что некоторые его собратья по вере ищут выход из более чем столетнего тупика раскольников — отсутствие своего епископата. И я когда-то смотрел историческую передачу о староверах России, где рассказывалось, что у них каким-то образом накануне Крымской войны где-то в Европе вне российских пределов восстановился старообрядческий епископат.

Я в этом отношении старался быть ниже травы, тише воды и ни с кем из значимых старообрядцев не контактировал, ограничиваясь только Кузьмой Ивановичем, при чем всячески выпячивая наши деловые контакты. Он, большая умница, вел себя крайне мудро и ни где в вопросах веры не нарывался. А его старший сын, Иван Кузьмич, вообще был самым настоящим подпольщиком и свои раскольничьи дела вел очень скрытно.

Поэтому особой информации о поисках раскольников своего епископа у меня не было.

И вот сейчас мне открытым текстом иеромонахах Александро-Невской Лавры рассказывает, что поисками епископа для старообрядцев занялись богатые питерские купцы братья Громовы Сергей и Федул Григорьевичи.

Они обратились за советом к шефу жандармов генералу графу Бнекендорфу и тот объявил Сергею Григорьевичу, что Государь не согласится на то, чтобы раскольники-поповцы явно могли принимать к себе беглых православных священников. Иное дело, если бы они завели свою самостоятельную иерархию: тогда, может быть, власть снисходительнее отнесется к их священникам.

Идеальным вариантом было бы, если это произошло где-нибудь далеко-далеко и обязательно под присмотром Святейшего правительствующего синода.

Тут я почти в буквальном смысле выпадаю в осадок. Это надо же, начать такие гонения на старообрядцев и особенно на беглых священников, и в тоже время для отдельных личностей можно делать такие послабления, что даже допустить создание самостоятельной иерархии.

Похоже я тут со своими инициативами идеально в это дело вписываюсь. Силен царь-батюшка, такую геополитическую загогулину замыслить, самостоятельная старообрядческая иерархия это троянский конь, а вот в чьих интересах — вопрос очень тонкий. Интересно сам он это придумал или с помощью извращенного ума моего «благодетеля»?

Ну а когда отец Анатолий сказал, что было бы не желательно появление в моих владениях греческих священников, мои последние сомнения исчезли. И надо сказать в этом он совершенно прав, турецкие соглядатаи и шпионы под маркой константинопольских священников мне явно не нужны.

Заканчивая беседу, отец Анатолий спросил предполагаю ли я отправить следующим караван в Америку священников и когда. Он в течении месяца готов подобрать трех нужных мне священников: двух православных и одного старобрядца.

На такой многообещающей ноте мы расстались, да дела однако.

Полковник Ерофеев вернулся через три часа, уже после отъезда отца Анатолия.

Он распорядился отправить посыльных на Дон и готов сегодня же обсудить со мной все вопросы нашего сотрудничества. При всей своей внешней расположенности я почти сразу же понял, что казачий офицер в общении со мной пока не собирается расстёгивать пуговицы своего мундира и предпочитает строго официальное общение. Ну что же настаивать не буду, всему своё время. Мы с ним условились, что его временной штаб-квартирой будет Усть-Луга и что он завтра же убудет в Оренбург.

Во время нашей беседы неожиданно из отпуска вернулся Иван Васильевич, радостный и довольный в отличном расположении духа. У его дочерей все было замечательно, благодаря постоянной помощи отца они неплохо жили материально. А история с моей дуэлью оказывается имела большой резонанс и даже поспособствовала карьерному росту его зятьев офицеров.

Старший зять правда в разговоре закинул удочку про отставку и поинтересовался, а не удастся ли ему где-нибудь пристроиться под крылышком тестя.

Но этот разговор мы решили отложить, мне пришла идея послать в Оренбург полковника вместе и Иваном Васильевичем, у отставного капитана там остались замечательные контакты после нашей поездки в те края.

На этом варианте мы решили остановиться и Иван Васильевич с полковником сразу же уехали.

Вечером ко мне в кабинет пришел Сергей Петрович, он весь день был чем-то занят с бурмистром Кондратом и только-только освободился.

— Сергей Петрович, у меня не идет из головы наш разговор, так ли я прав, отвергая панамский вариант? — я достал испанскую карту перешейка и расстелил на столе. — По прямой верст пятьдесят, разными тропами около восьмидесяти. В день можно пройти не больше десяти верст. Но всё равно экономия времени огромная.

— Матвей Иванович рассказывал, что смертность там составляет до двадцати процентов от заболевших только желтой лихорадкой, а для наших людей просто нахождение в том климате уже опасность, — Сергей Петрович с ходу привел главный аргумент против этого варианта. — Тем более будет много женщин и детей. У нас будут страшные потери, это не стоит того.

— Несколько месяцев в море тоже не сладко, скажу я вам, — мы оба отлично понимаем, что решение проблемы строительство железной дороги или канала, но это только в будущем. — Если бы не Техас, можно было бы через Мексику.

— А Мексика совершенно не реально? — неуверенно спросил Сергей Петрович.

— Считаю что совершенно, там идет непрерывная гражданская война. Также как собственно и во всей Центральной Америке и пока этот котел не перекипит, туда лучше не соваться, — в этот момент мне подумалось, что даже в знакомом мне 21-ом веке, еще не перекипел, но озвучил я немного другое.

— Но вот над освоением залива Лимон надо подумать. Для создания хорошего маршрута через перешеек там надо построить хороший порт и надежно его контролировать, а там глядишь и дорога поспеет. Так что это не такое уж и близкое будущее.

Ночью мне совершенно не спалось. Я вспоминал свои поездки по Сибири, взвешивал и анализировал то, что знаю сейчас только я один.

Итогом моих размышлений было решения о смене намеченных приоритетов.

Все, что намечено, безусловно надо выполнять. Но направление главного удара, говоря военным языком, перенести и идти на Дальний Восток всё таки из России. А начать движение естественно надо с дорог.

После завтрака я пригласил к себе Сергея Петровича и братьев Петровых, у них после нашего разговора был своеобразный мозговой штурм: разработка своего плана развития России.

Наше совещание я решил начать со своих товарищей детства.

— Господа инженеры, прошу, — усевшись поудобнее, мы с Сергеем Петровиче приготовились слушать доклад. — Доклад будет общим или у каждого свой?

Вид у братьев был немного растерянный и это меня несколько озадачило. Братья переглянулись и слово взял Василий.

— Поле для деятельности огромное, Алексей Андреевич, но есть одна, на наш взгляд, первоочередная задача.

Когда братья отправлялись на кратковременную стажировку в Англию, мы договорились в рабочей или официальной обстановке обращаться по имен-отчеству или даже официально, к ним — господин, ко мне — светлость или как сейчас по имени-отчеству, а вот во всех остальных случаях как привыкли раньше — по именам.

Когда требовалось говорить что-то общее, то почти всегда начинал Василий.

— Без сомнений надо продолжать всё начатое, срочно необходимо строить новый литейный завод и готовиться к производству резины. В Англии и США аналогичные исследования ведутся и кто-нибудь тоже получит такой же результат, — в этом я не сомневался, так как наверняка знал даже имя человека разрабатывавшего в США процесс вулканизации резины. И как хорошо, что они начали именно с этого вопроса.

— Но мы пришли к выводу, что начать нужно с самого необходимого — строительства хороших дорог, шоссейных и железных. А если увязывать это с тем о чем говорилось недавно, то в первую очередь надо строить хорошую дорогу в Сибирь, до Иркутска, параллельно дорогу вокруг Байкала и в Забайкалье до места слияния Аргуни и Шилки. А сразу на Амуре найти удобное место и заложить поселение-порт на левом берегу или на стрелке Аргуни и Шилки, — Василий все показывал на карте, а его брат молча внимательно следил за его указкой.

— А не проще использовать уже существующие городки и поселения, тот же Сретенск к примеру, насколько я знаю Шилка там уже судоходна. Да и то, что кяхтинские купцы там понастроили — спросил Сергей Петрович.

Василий посмотрел на брата, наверное у них каким-то образом были распределены роли и отвечать на вопрос ему.

— Проще, не лучше. Что там купцы понастроили еще надо посмотреть, а судоходство там самое большое с мая по ноябрь. А Шилка извилистая, по ней пока до Амура дойдешь, не один день пройдет. Вдобавок бывают годы, когда она мелеет. На Аргуни еще хуже, — посмотрев на меня, Иван дал небольшое пояснение источникам своей информации.

— Господин Бальзаминов приготовил заранее много интересного про те края и мы естественно этим всем воспользовались, — рвению господина архивариуса я не удивился, он, как говорится, на ходу подметки рвет. Ты только заикнешься про букву А, а тебе уже про Я всё выкладывают. Не устаю удивляться когда они все это успевают делать.

— Тогда лучше на стрелке или немного выше по Шилке. Нечего китайцев раньше времени дергать, — согласился Сергей Петрович. — Да и тогда лучше тдти по дороге, насколько это возможно, чем по по реке с неустойчивым судоходством.

— Не поспоришь, — согласился я. — А дальше, что предлагаете?

— А дальше очень интересная штука получается. Мы внимательно изучили Нерчинский договор, господину Бальзаминову удалось снять с него копию. Этот договор не определял точных границ ни на картах, которых тогда еще не было, ни на местности,— Василий показал на карте эту границу.

— Территория Приамурья, согласно договору, осталась китайской и соблюдая его, русские не плавают по Амуру уже более ста пятидесяти лет и единственным из россиян, кто прошел Амур от истоков до устья, был Василий Поярков в 1642-ом году, но его отряд двигался на небольших лодках. Поэтому даже есть сомнения в его судоходности.

— А твоё мнение? — я повернулся к Ивану.

— Конечно судоходен, Шилка судоходна почти от Читинской. А Амур не в пример шире и полноводнее.

— Скорее всего ты прав, — согласился я с доводом друга детства, тем более что знал это наверняка.

— Так вот, — продолжил Василий, — о нижнем течении Амура и тем более о его устье, в договоре нет ни слова. Этот вопрос был тогда не решен и остается в таком состоянии и по сей день. Поэтому мы с чистой совестью начинаем осваиваться в устье Амура. Места южнее являются заповедными — фамильной вотчиной императора и китайцам там даже селиться нельзя, — Иван кивнул, как бы подтверждая слова брата, а тот посмотрел на меня, знаю ли я это.

— Господин инженер, не тяни, давай говори, что вы там придумали? — мне не терпелось узнать, что такое хитрое они задумали.

— У англичан большие проблемы в торговле с Китаем, постоянно большой дефицит, а они это не любят, — Василий ухмыльнулся и покрутил головой, похоже насчет английской любви у него есть особые впечатления. — Единственный товар, который эти господа по сути могут предложить китайцам, это опиум. Но те не дураки и пускать такую гадость к себе не желают.

Сейчас на дворе век девятнадцатый и категорического неприятия наркотиков, в частности опиума, еще нет. Даже достаточно много людей относящимся к нему положительно. Но Матвей был одним из немногих докторов. Кто категорически был против и у нас все знали его точку зрения, поэтому Василий назвал это гадостью.

— Я думаю, что в ближайшие годы англичане эту проблему попробуют решить силой, — продолжал Василий тем временем. — Поэтому мы цинским чиновникам скажем, что наше поселение будет гарантом того,что англичане не полезут на Амур и не потревожат вотчину императора. А там глядишь и договоримся о чем нибудь с ними, золото они тоже любят.

Хитер бобер, ничего не скажешь. А ведь может и прокатить, прикольно будет купить у маньчжуров все Приамурье и Приморье.

— Интересно вы, господа, мыслите, интересно. Мне такое и в голову не приходило, — я повернулся к Сергею Петровичу. Он на братьев посмотрел с очень большим удивлением, эта мысль похоже поразила его еще больше чем меня. — С этим вопросом я целиком и полностью с вами согласен. Сергей Петрович, вы согласны?

Господин Охоткин кивнул и ответил:

— Да, согласен. А какие еще дороги надо на ваш взгляд строить в России?

— Москва — Оренбург, Оренбург — Уфа, Москва — Крым, Москва — Ростов — Кавказ, — начал перечислять Иван, а Василий сопровождать это показом на карте. — Москва — Киев — Одесса, Москва — Смоленск — Брест — Варшава, Москва — Великие Луки — Рига, Новгород — Псков — Рига, Москва — Архангельск, Москва — Царицын, Петербург или Усть-Луга — Псков — Витебск — Гомель — Киев. Пожалуй для начала всё.

— Для начала,— усмехнулся Сергей Петрович. — Хорошее начало.

— Да неплохое, а потом еще и железные дороги построить по этим направлениям, — согласился я. — А на восток как дорогу вести?

— По двум маршрутам, Москва — Владимир — Нижний — Казань — Уфа и Москва — Рязань — Пенза — Самара — Уфа. От Уфы на Челябинск. Можно конечно и по Сибирскому тракту вести, но лучше как мы предлагаем, Москва… — Василий хотел начать обосновывать свое предложение, но я его прервал.

— Тут я вами полностью согласен.

Иван протянул мне нарисованную им схему предлагаемых дорог. Я посмотрел на неё и положил на стол.

— План действий таков. Восточнее Иркутска можно начинать работать в любую минуту, даже можно и от Енисея. А вот со всем остальным надо к Государю. Думаю новую дорогу на Урал и в Сибирь он сразу одобрит, а потом как эта пойдет. Поэтому я к Государю. Сергей Петрович у нас будет естественно главным организатором работ, — он молча кивнул головой, соглашаясь.

— Вы, братцы, — я пальцем показал на друзей детства, — отправляетесь в Италию, а затем в Англию. Мне нужен гребной винт, это раз, а два, проекты двух судостроительных заводов, морского и речного. Надо начинать их строить, один в Усть-Луге. Это будет Балтийский морской завод, другой, речной, в Коломне. В перспективе — заводы на Черном море и на Дальнем Востоке. Вопросы?