Операция "Эйва" или новые злоключения Ло'ака.

Часть 13. Один поцелуй с любовью - дороже, чем тысяча без любви... (с) Ло’ак

Спустя неделю абсолютного штиля и унылой размеренности в жизни своего ушастого любимчика, Эйва заскучала и уже начала подумывать над размерами того «камня», что взбаламутит унылое болото под названием "повседневная школьная жизнь Ло’ака". Дни у парня текли в однообразной череде повторяющихся событий. Подъем, завтрак, школа, тренировка, ужин, романтические свидания разной степени откровенности, но не выходящие за рамки категории 12+, сон, выходные. Богиня видела, что Ло’ака вполне устраивает вялотекущий ритм его будней, но ее тысячелетний опыт говорил, что однообразие в развитии любовных отношений приравнивается к их смерти. А значит, настала пора вновь брать дело в свои невидимые руки и перетряхивать натальную карту парня по полной программе. Благо, Эйве в этом деле вовремя помог Паук.

- ЛО’АК! – внезапный вскрик за спиной ньюна’ви заставил подавиться того сэндвичем, что любезно приготовила ему накануне Цирея, - Вот ты где!

Ушастик подпрыгнул от неожиданности и закашлялся, сквозь выступившие на глазах слезы наблюдая, как чем-то осчастливленный Паук плюхается напротив него на лавку за стол в школьной столовой. Рея, которая сидела рядом и любовалась тем, с каким аппетитом ее возлюбленный поглощает ее стряпню, подскочила и принялась хлопать Ло’ака по спине. Она возмущенно повернулась к человечку и попыталась воззвать к его чувству совести.

- Майлз! Нельзя же так простых на’ви пугать! А если бы Ло’ак заикой стал?! – она убедилась, что кашель у подавившегося парня стих, и вновь села рядом с ним, бросая недовольные взгляды на человечка.

- А ты бы меня меньше стала любить, рыбка? Если бы я заикался? – улыбнувшись и утерев невольные слезы, спросил подругу Ло’ак.

- Конечно же нет! Что за глупое предположение?! – покраснев, пыталась оправдать свои слова рифовая. Несмотря на тесное общение с лесным ньюна’ви, она так и не научилась различать его шутки, принимая все слова за чистую монету. – Я полюбила тебя не за твою манеру говорить. Вернее, не только за нее… Я хотела сказать, что я полюбила тебя…

- За содержимое его облегающих плавочек! – ехидно подсказал окончательно смутившейся девушке Майлз, прикрывая рвущийся наружу смех ладонями, забыв, что он в маске.

Жесткий подзатыльник от подошедшей с тыла Кири, растрепавший и без того лохматые, светлые дреды, заставил Паука ойкнуть и проглотить невысказанное вслух ржание.

- В очередной раз убеждаюсь, о чем бы парни не болтали, все сводится к их паховой зоне! – высказалась сестра Ло’ака и села рядом со своим пристыженным бойфрендом.

- Вот же пролемур безмозглый, - хлопнув по столешнице, воскликнул Паук, - Я же тебя искал не просто так, Бро! У меня к тебе дело!

- На сто тысяч миллионов? – проглотив последний кусочек сэндвича, улыбаясь, уточнил Ло'ак. Стоило только его ладошкам опустеть, как они мгновенно нашли, чем себя занять. Благо, идеальная кандидатура для тактильных развлечений сидела рядышком, и оставалось лишь перекинуть одну ногу через жесткое дерево скамьи, чтобы поймать свою рифовую принцессу в кольцо своих шаловливых рук. Цирея, привыкшая к спонтанным приступам нежности со стороны своего возлюбленного, откинулась спиной ему на грудь. Схватив плотную косу ньюна’ви, она принялась поправлять бусины, вплетенные ею же в прическу парня еще накануне вечером. Девушка буквально млела от нежной ласки, что дарили проворные пальчики Лоа’ка, хозяйничающие на прессе ее плоского животика.

- На сто тысяч миллионов и еще один ньюбакс сверху! Отец к пятнице возвращает мне аватара, и я прошу тебя слетать со мной в горы Аллилуйя, чтобы пройти там инкимайю.

После этих слов пальцы Ло’ака застыли на бирюзовом бархате кожи, и он синхронно с сестрой с одинаковым выражением недоумения на лице посмотрел на Майлза.

- С древа-дома рухнул? – воскликнула Кири, - Может ты еще унилтарон после инкимайи собираешься пройти? Обезьян, подобный анахронизм остался только у диких племен. Какой смысл рисковать сейчас шкурой, пусть и своего аватара? Ради того, чтобы заполучить собственного икрана?

- Да, Бро, сестренка права. Если тебе приспичило полетать, воспользуйся баншшерингом Нетейяма! Для чего тащиться в гнездовье и рисковать своими конечностями? Ты забыл, как я чуть хвост не отбросил во время своего первого обряда? – поддержал возмущенный тон Кири Ло’ак.

Возмущение со стороны Ло’ака были не совсем справедливым, ибо пять лет назад он практически такими же словами убалтывал собственного брата на свою «подпольную» инкимайю. Нетейям до сих пор не мог простить себе то, что поддался его уговорам и отправился в парящие горы добывать братишке икрана. В то время он сам только год как оседлал свою стремительную Н'гай под контролем отца с матерью и сочувствовал мелкому из-за того, что тот не мог испытать этого феерического соединения душ наездника с банши во время полета. Родители категорически отказывали Ло’аку в приручении собственного икрана, говоря, что он еще не дорос, и тот принялся осаждать просьбами своего старшего брата. В конце концов, в дело пошел крайний аргумент от лопоухого подростка, пригрозившего самостоятельно отправиться в гнездовье и добыть там себе лучшего икрана. Как старший сын Нетейям должен был заложить намерения Ло’ака предкам, но как старший брат он не мог прослыть стукачом и, в конце концов, пошел на поводу у малого. Под видом полёта к бабушке в субботу утром братья, снарядившись по полной программе, отправились на икране Нетейяма в сторону гор Аллилуйя.

Нетейям до сих пор периодически просыпался в поту, когда во сне его преследовала повторяющаяся сцена падения брата с отвесной скалы. Один из возмущенных икранов своим крылом просто скинул мальчика, вращающего болу, с обрыва. Он целую минуту, показавшуюся вечностью, простоял неподвижно, застыв от ужаса и опасаясь подойти к краю, чтобы не видеть внизу размазанное в кровавую кашу тело брата. Лишь громкий крик боли и отчаянная ругань, прокатившиеся эхом среди скал, вывели Нетейяма из ступора. Он, подскочив-таки к кайме обрыва, с облегчением увидел, что брат застрял в ветках, неведомо как проросшего из вертикальной стены небольшого деревца. Освободив из колючего плена исцарапанного, окровавленного мальчишку, Нетейам как смог обработал многочисленные ранки. Братья, не говоря ни слова друг другу, молча полетели к бабушке Мо’ат. Мудрая женщина, увидев расцарапанное тело внука, так же молча, вздохнув, отправилась в свою палатку за целительной мазью. Они не рассказывали взрослым об этой провальной попытке, объяснив травмы малого родителям неудачным падением с дерева. Через год уже под контролем Джейка, Ло’ак вполне успешно прошел обряд и получил номинальное звание охотника клана.

– Да пошли вы все со своими нравоучениями! – прозвучал возмущенный возглас Майлза. – Я ждал возможности стать полноценным ньюна’ви девятнадцать проклятых лет, и вы понятия не имеете, каково мне было все эти годы! Я словно инвалид, вынужденный проводить всю жизнь в этом хилом, человеческом теле, лишь во сне имея возможность чувствовать себя полноценным на’ви. И стоило только ощутить вкус истинной жизни, как лучший друг тут же напомнил о моем происхождении. Пойдешь ты со мной или нет, это не важно! Я в любом случае отправлюсь в гнездо и заслужу право именоваться охотником клана Оматикайя!

– Тише, Бро. Тише. Не горячись! – миролюбиво ответил Ло’ак, понимая, что его друг уж слишком близко к сердцу принял его сомнения. – Это же я! Твой лучший второй пилот во всех наших приключениях! Если у тебя уж настолько зад подгорает, то я составлю тебе компанию. Вот только под каким соусом ты подашь эту затею отцу?

– Все уже продумано! – мгновенно успокоившись и вновь начав улыбаться, ответил Паук, – Я сказал Норму, что хочу испытать свой аватар в условиях дикой природы, и мы с тобой отправимся в поход с ночевкой к водопаду у кристальной скалы. Она как раз неподалеку от гнездовья, так что даже трекер обманывать не придется.

– Отец что, на твой аватар слежку повесил? – возмутилась Кири, которая, одумавшись, тут же сменила тон, – Хотя твой папка прав. В отношении тебя лучше, как говорит отец, перебздеть, чем обосраться.

– Бля, Кири! – скривился Ло’ак, – Тебе бы рот с мылом вымыть!

– Это мне говорит матершинник, у которого мыло вообще рта покидать не должно! – парировала сестра. – Майлз, ты же понимаешь, что я вас одних на это безумие не отпущу?

Пандорский маугли печально вздохнул, кивнул утвердительно и опустил взгляд. «Если ты не голубой, нарисуй вагон другой», гласила вырезанная чем-то острым надпись на деревянной поверхности стола под изображением маленького локомотива с единственным вагончиком за ним. Паук, который вырезал этот вагончик еще в пятом классе, недоумевал, кто мог запустить столь недалекий челлендж в школе, где все, кроме него самого, были максимально голубокожими существами. Вряд ли человеческие учителя приложат руку к порче школьного имущества, дорисовывая состав.

По скуксившейся физиономии друга Ло’ак догадался, что тот определенно не учитывал подобный поворот в своих планах. Он решил отвлечь парня вопросом, пока Майлз не принялся отговаривать сестру, ибо точно знал, что, если Кири что-то решила, будет проще поступить так, как хочет она.

– И как мы туда доберемся?

– Ну, я могу, конечно, одолжить конвертоплан у Норма, - на этих словах вся компания возмущенно запыхтела, вспоминая, чем окончился последний полет Майлза, – Но мне его вряд ли дадут в ближайшую сотню лет! Он и так за потерю птички, что мы в джунглях в качестве елочной игрушки оставили, еле отмазался перед Ардмор. Вот почему я и хотел, чтобы ты слетал со мной по-тихому к гнездовью на своем пятнистом красавце!

– Вот скажи мне честно, Майлз, ты все эти глупости на ходу придумываешь или у тебя шпаргалки в штанах? – возмущенно прорычала Кири.

– Что за шум, а драки нет? Могу, если хорошо попросите, ее организовать! – воскликнул Аонунг, подсаживаясь к компании, – Ло’ак, убери лапы от топика моей сестры, или ты решил, что я этого не замечу?

– Ну, ты же не заметил, что уселся на остатки чьего-то обеда!

– Проклятье! Кальмара в задницу тому, кто едой в рот с первого раза попасть не может!

– Аонунг! – раздался позади возмущенный возглас вышагивающей между столов Рии Ангелиновой, что сегодня следила за порядком в столовой, – За брань останетесь сегодня на час после занятий!

– Да, мэм, – пробурчал покрасневший меткайинец и едва слышно ругнулся, – Вот же сраная непруха!

– На два часа после занятий! – мгновенно прозвучал голос отошедшей учительницы, слуху которой позавидовала бы и летучая мышь.

– В общем, это не обсуждается, и я лечу с вами, Ло’ак, понятно? – нотки категоричности в голосе Кири не вызывали желании спорить с ней. – Бери с собой Цирею, так проще будет перед родаками оправдаться! Скажем, что летим в молодежный поход с ночевкой с целью протестировать аватар Майлза. Можно даже напомнить отцу про его первую ночь в джунглях, мол, если бы не она, не видать бы ему Нейтири как своих ушей.

– Я лечу с вами! – сказал Аонунг, очистивший, наконец, свои брюки от чьего-то обеда.

– Это на чем ты летишь? На своем самомнении? – улыбаясь, подколол будущего шурина ушастик. – Майлз полетит на банши вместе с Кири, я возьму на борт самую прекрасную девушку на свете, а для тебя остается лишь пердячий пар!

Аонунг лихорадочно перебирал варианты, что могли бы позволить ему сопровождать сестру в незапланированном путешествии, и даже пропустил мимо ушей очередную подколку Ло’ака. Ничего подходящего в голову не приходило и, несмотря на то, что будущему вождю клана Меткайина не пристало жаловаться, у него оставался единственный вариант. Шантаж!

– Не возьмете меня, я выдам вас всех родителям с потрохами! Что бы вы там не задумали!

Вот уж чего-чего, а подобного заявления Ло’ак от Аонунга не ожидал. На самом деле рифовый принц не был стукачом и не собирался никому ничего сообщать. Но ушастик еще плохо знал своего будущего родственничка, и ему пришлось лихорадочно придумывать решение неожиданно возникшей проблемы. Он уже не мог спокойно смотреть на лицо друга, который все больше мрачнел от возникающих препятствий на пути к своей мечте. С этого упертого остророга станется и впрямь отправиться покорять гнездовье в одиночку! В голову приходила только одна кандидатура, способная выручить всех.

– Может, Са’ра?! – озвучил он свою мысль вслух.

– Если ты собираешься меня хвалить, то да, Са’ра! – раздался до боли знакомый, ехидный голос подруги за его спиной. С громким скрипом ножек по кафельному полу, протащив к столу стул, на него плюхнулась пестрая ньюна’ви, – А если вы тут ищите виноватого, то это точно не про меня! Во-первых, я хорошая... А во-вторых... Хватит того, что «во-первых»!

Облаченная в кислотно-розовый топик с надписью «Спасибо Джейку за победу!», заставивший присутствующих за столом сощурить глаза, Са’ра открыла запотевшую бутылку с АвстралисМинерале. Эта минералка была весьма популярна в последнее время у старшеклассниц, ибо в рекламе утверждалось, что она способствует очищению кожи и восстановлению минерально-солевого баланса в организме. Никто из ньюна’ви понятия не имел, что это за загадочный баланс, но модные тенденции никогда не объяснялись жизненной необходимостью. Уже то, что рекламирующая воду девушка выглядела как фотомодель, на которую пускали слюни все парни школы, вполне успешно продвигало обычную, очищенную воду, разливаемую в недрах многочисленных фабрик RDA.

– Помяни всуе черта, он и появится, – пробормотал еле слышно Паук, за что получил очередной подзатыльник от услышавшей его Кири. – Ай! Зая, хватит меня колотить! У меня скоро сотрясение мозга будет!

– Было бы что сотрясать, пальцем бы не прикоснулась! – осадила паренька возлюбленная и обернулась к подруге. – Са’ра, тут мое масочное недоразумение собралось себе шею свернуть в горах Аллилуйя, и нам очень нужно, чтобы ты довезла брата Реи до этого представления.

– Паук, у тебя что, крыша поехала? – удивленно произнесла Са’ра.

– Ага! – мгновенно ответил человек, и, вскочив, начал выбираться из-за стола, – Твою решила догнать! Надоело! Идите вы все танатору в задницу! Сам справлюсь!

– Майлз Сокорро! Составишь компанию Аонунгу после уроков на час! – раздался голос учительницы, строго смотрящей в их сторону от окна раздачи.

– Да бля-я-я… – расстроено вымолвил Паук, не планировавший сегодня задерживаться в школе. Он обещал отцу помочь в лаборатории, дабы тот окончательно уверовал в его благие намерения.

– На два часа, Майлз! – приговор Ангелиновой был окончательным и обжалованию не подлежал. Вся школа была в курсе того, что у них с директором шуры-муры и подавать апелляцию Тарсему было бессмысленно.

– Не переживай, Бро! – сказал Ло’ак, встав из-за стола и утешительно хлопнув друга по плечу. Прозвеневший на всю столовую звонок говорил о том, что обеденная перемена окончена и всем ученикам надлежит вернуться в свои классы. – Созвонимся сегодня вечером по браслеткому и обсудим детали, хорошо? А нашу Са’рочку, мы как-нибудь с Кири уговорим, да, систр?

Поднявшаяся вслед за остальными Кири улыбнулась в ответ и, утвердительно кивнув брату, потащила возмущенно раскрывшую рот подругу к выходу. Лишь тот факт, что ушки Рии Ангелиновой всегда были на макушке, не позволил Са’ре высказать вслух тот набор перченых словечек, что вертелись в данный момент на ее языке. Иначе сегодня количество отбывающих наказание после уроков увеличилось бы еще на одну ёрническую персону.

Эйва находилась в смятении и не знала, как лучше ей поступить в складывающихся обстоятельствах. Она была рада тому, что Майлз решил соблюсти традиции ее созданий, но он выбрал для этого максимально неподходящее время. Дело в том, что через два дня в гнездовье банши начинался брачный период, и без того буйные существа становились практически неуправляемыми. Старшие ньюна’ви знали этот факт с самого своего рождения, но вот молодежь была не в курсе. В то же время богине до ужаса не хотелось ставить крест на предстоящей вылазке молодежи. Еще одного повода оставить лопоухого подопечного наедине с его зазнобой в условиях дикой природы могло не представиться. А ведь нет ничего романтичнее посиделок возле костра без родительского надзора. Это она знала не понаслышке. Именно благодаря подобной вылазке и появился на свет ее любимчик. Когда Джейк и Нейтири, сплавив на сутки своего первенца матери, получили возможность улететь от проблем и насладиться только друг другом без необходимости скрывать свои чувства. Помучившись в сомнениях примерно сутки, богиня решила поступить как мудрое существо, отпустила ситуацию на самотек и принялась наблюдать, что из этого выйдет. Или вылетит… Если, конечно же, Майлз справится!

Альфа Центавра А уже перевалило за середину своего привычного дневного пути, одаривая видимую часть Пандоры своим животворящим светом и теплом, прогревающим до покрытых естественной углеродной оболочкой костей ньюна’ви. Редкие облака создавали временную тень, но от жары не спасали. На крыше многоэтажного жилого древа, возле небольшого загона на площадке для банши, три хвостатые фигуры снаряжали когтекрылых друзей перед вылетом. Ло’ак фиксировал на своем пестром Ти'гуа скрученные в рулон вещи для похода, что помогал собирать ему Джейк. Три легкие палатки из тонкого полиамида с гербом полицейского участка НьюНави на всю боковину. Лук и колчан со стрелами, что заставила взять мать, утверждая, что была бы ее воля, она с ним даже в супермаркет ходила, ибо воин без оружия как Древо Душ без Атокирины. Небольшая дорожная сумка, набитая необходимой в походе мелочевкой: приправы, аптечка, зажигалка, пару мотков растительной бечевы и т.п. Ло’ак сознавал, что, если бы не помощь отца, он не подумал бы и о половине необходимых в таких путешествиях вещах. Его вообще удивила весьма положительная реакция родителей на их намерение отправиться в джунгли с ночевкой. Они лишь уточнили состав группы и координаты разбивки лагеря, сверили данные с Нормом и Тсу’теем и практически вытолкали их взашей. Отец чуть ли не подсвистывал от удовольствия, помогая Ло’аку с Кири собирать шмотки. Сестра накануне вечером объяснила брату, что предки счастливы из-за того, что останутся наедине. Нетейям вот уже неделю как занят филиалом баншшеринга в ТайрангСити, а Туктирей на выходные забрала бабушка Мо’ат, дабы, по словам тсахик: «Та не теряла связь с предками во времена больших изменений. Мол, эту юную душу еще можно спасти!». Легкая на подъем Тук даже не думала протестовать. Она обожала гостить у бабули, считая свои визиты в глушь увлекательным приключением.

Кири и Са’ра, закончив седлать своих птичек, отошли в тенек, образованный широкой кроной одного из ответвлений древа, и тихо переговаривались друг с другом в ожидании рифовых, что должны были вот-вот подняться на крышу. Ло’ак, закончив сборы и ласково почесав костный отросток на подбородке своего духовного брата, подошел к ним и с благодарностью принял от сестры запотевшую бутылку холодной воды.

– Где эти две копуши, Са’ра? Мы должны были вылететь еще час назад! Майлз мне уже два раза звонил. Злой как танатор! Он уже в аватаре и очкует, что батя узнает о его реальных планах, да снова отберет его синюю шкурку на месяц. А он до сих пор не показался Кири во всей своей, первозданной красе.

– А я почем знаю! – возмущенно ответила девушка, утирая капельки пота со лба, – Рея еще час назад сказала, что практически собралась и уже поднимается! Может, у Аонунга предполетная диарея открылась, с толчка слезть не может? Помнишь, как ты в двенадцать лет чуть всем поездку в клан не сорвал? А… вот и они.

Троица синхронно повернулась к чердачной двери и в изумлении уставилась на идущую к ним гору баулов на ножках, явно принадлежащих Аонунгу, рядом с которой топала улыбающаяся рифовая принцесса. Из середины горы многочисленных шмоток раздавалось недовольное сопение рифового, проклинающего тот день, когда они с сестрой появились на пороге школы Грейс Огустин.

– Аонунг, ты наконец-то решил вернуться домой? – сдерживая смех, произнес Ло’ак, – Все вещи собрал? Чем я заслужил подобное счастье? Мы с Реей будем по тебе скучать! Обещаю за ней присматривать в оба глаза!

– В один глаз! Второй я тебе сейчас подобью, если ты не заткнешься! – зло пробурчал голос рифового из нутра шмоточной инсталляции. – Цирея почему-то решила, что все эти вещи нам жизненно необходимы в походе. Тсу’тей еле сдерживал смех, выпроваживая нас из квартиры.

Подобно осенней иве, сбрасывающей листву, скульптура «Челночник из Меткайины» вздрогнула и осыпалась сумками, явив друзьям вид пропотевшего, запыхавшегося Аонунга.

– Рея, милая, нафига нам столько вещей? – изумленно разглядывая сваленный скарб, спросила Са’ра. – Мы же летим всего на одну ночь!

– Это все… - смущенно пробормотала в ответ девушка, понимая, что перестаралась со сборами, – Может нам пригодиться! Тут одеяла, подушки, набор котелков, складной столик и…

Палец Ло’ака, нежно прижавшийся к коралловым губкам, остановил объяснения. Под тихое рычание Нунга он заправил за ушко Реи выпавшую из толстой, смоляной косы прядь, и быстро поцеловал улыбающуюся красотку.

– Рыбка, для всего этого добра нам нужно будет еще как минимум два икрана! Или твоему брату придется идти пешком! Поверь мне, я не первый раз отправляюсь в поход и того, что мы уже набрали, хватит нам с головой. Ты ни в чем не будешь нуждаться! Обещаю.

На браслеткоме Ло’ака вновь раздалась нетерпеливая трель входящего вызова и, нажав на кнопку ответа, всем присутствующим явился разъяренный образ аватара Паука, который категоричным тоном заявил, что бросит все и переведется в людскую школу раз и навсегда, если его якобы друзья не появятся на базе в течении получаса.

Пришлось оставить все ненужное, что припер меткайинец, прямо на крыше и срочно подниматься в воздух. Совершив непродолжительную посадку в Адских Вратах, дабы подобрать мающегося в нетерпении аватара Майлза, молодежь выслушала очередные нравоучения от Спелмана и, пообещав тому, что будут паиньками, наконец-то направили свой биотранспорт в сторону гор Аллилуйя. Близость теплого тела любимой, уютно устроившейся в седле перед Лоа’ком и откинувшейся точеной спинкой к нему на грудь, превратила для парня четырехчасовой перелет в одно мгновение. Ло’ак периодически давал мысленную команду Ти'гуа выполнить небольшой вираж в сторону, от чего рифовая принцесса, не привыкшая к высоте, забавно ойкала и еще сильнее вдавливалась в тело своего пилота. Банши парня чувствовал волны удовольствия, что возвращались от всадника, и периодически сам давал крен, дабы связь самки и его духовного брата подкреплялась чувством опасности. Ти'гуа нравился выбор Ло’ака и он считал, что у этой парочки будут славные вылупленыши!

Дневной свет начал уступать место вечерним сумеркам, когда молодые ньюна’ви достигли места назначения. Огромная парящая скала, связанная с гнездовьем, висящем в сотне футов по соседству, толстым растительным мостом из переплетенных корней испокон веков служила временным лагерем для молодых воинов племени Оматикайя, собирающихся пройти один из главных обрядов клана – инкимайя. Пронизанная пещерами, словно швейцарский сыр, она предоставляла путникам ряд плоских, широких площадок, связанных между собой вырубленными в граненых стенах тропинками. Приземлившись на самой широкой площадке, парни быстро освободили своих икранов от груза и позволили им отправится в свободный полет. Крылатые ящеры, оказавшиеся в родных местах, могли вновь насладиться вольной охотой и повидать своих родичей, чей шум от соседней парящей скалы доносился до ребят даже на таком большом расстоянии.

Девушки развели костер и принялись готовить ужин из замороженных полуфабрикатов, что хранились в термопакете и не успели растаять за время полета. Ло’ак, Паук и Аонунг, вдыхая ароматные запахи от костра, принялись устанавливать в ряд палатки согласно инструкциям, что давал младший Салли. Среди парней он был единственным, кто имел практический опыт разбивки лагеря и едва сдерживался, дабы не обматерить своих неуклюжих помощников. И если неуклюжесть Аонунга можно было оправдать тем, что водному на’ви по жизни не приходилось даже задумываться об установке палатки, то Паук в своем аватаре показывал чудеса рукожопости. Влезть в шкуру ньюна’ви не означало стать ньюна’ви в один миг. Мозг человека должен был привыкнуть к новому телу и начать подсознательно считать его частью себя. Однако тот слишком мало времени провел в аватаре и посему в момент заколачивания последнего колышка третьей палатки у Майлза на руках уже не было живого места от небольших ссадин и порезов. Однако парни отдали должное настойчивости Паука, который не отлынивал от работы и, стиснув зубы, выполнял каждую команду друга. Особенно непривычным для освоения нового тела оказался хвост. Человечку все время казалось, что у него на заднице выросла еще одна рука, которая живет самостоятельной жизнью и не ставит своего владельца в известность о своих планах и передвижениях. И ведь словами не объяснишь, как именно им следует управлять.

Несмотря на то, что молодежь находилась на скале, висящей в полумиле от поверхности родной планеты, растительное разнообразие царило и тут. Стоило только последним солнечным лучам раствориться за горизонтом, как на помощь нежному освещению гигантского Полифема пришел свет от многочисленных цветов и растений, занимающих каждую трещинку скального образования. Приготовления были закончены, и все ньюна’ви подтянулись к пылающему костру. Как и их многочисленные предки, ребята расселись вокруг огня, и Са'ра протянула каждому широкий, зеленый лист, на котором парили кусочки жареного мяса и набор из печеных овощей.

– Через час отец отрубит меня от аватара, – с набитым ртом сказал Майлз, посмотрев на часы в браслеткоме, – А мне еще нужно будет потренироваться болу накидывать в этом теле.

– Ты же в совершенстве овладел ею еще раньше Нетейяма! – сказала сидящая рядом Кири, ласково погладив плечо аватара. Она все еще никак не могла привыкнуть, что внутри этого создания прячется ее любимый обезьян. – Бабушка до сих пор третирует молодых воинов клана, говоря, что простой человечек уделывает их в этом деле на раз.

– Вот именно, зая, – проглотив остатки ужина, ответил Паук, – Болой отлично владеет мое человеческое тело! А в этом я даже собственный хвост уже пару раз чуть не сломал!

– Так кто тебе мешает потренироваться, Бро? – ответил Ло’ак, слопав не только свою порцию, но и половину порцию Реи, которой было за счастье покормить своего мужчину, – Вон макет икрана, время до отключки у тебя есть. Тренируйся. Девушки, спасибо за ужин, он был великолепен. Я обещал Цирее показать серебристый водопад на восточном склоне, так что мы вернемся через пару часиков!

– Я с вами! – возмутился Аонунг, быстро запихивая в себя остатки ужина и подскакивая на ноги. – Я не оставлю сестру с тобой наедине на целых два часа! Мне мать потом причиндалы открутит за недосмотр.

Са’ра, которой уже порядком надоела эта игра в "покровительство", подошла к меткайинцу и, взяв того за плечи, повернула к себе, вынудив его посмотреть ей прямо в глаза.

– Аонунг, хватит уже играть в полицию нравов! Мы все уже давно поняли, что эта парочка просто создана друг для друга. Вспомни о Нан'ти. Тебе же знакомо это чувство, когда любовь бьет прямо в сердце, стоит тебе раскрыться. И вот, лежа на полу, первый раз в жизни ты больше не хочешь драться… – девушка повернула рифового в сторону обнявшейся парочки, и продолжила, – Посмотри. Разве Ло похож на того, кто сделает хоть что-то вопреки желанию твоей сестры? Да он готов ее на руках носить! Тебе придется смириться с их чувствами. Впрочем, ты уже давно с ними смирился! Мы два месяца живем под одной крышей, думаешь, я этого не заметила?

Примерно с минуту Аонунг молчал, переводя взгляд с сосредоточенного лица Ло’ака на счастливую моську сестры. Он прислушивался к своим ощущениям и осознавал, что даже в самых глубинах его души от неприязни к лесному не оставалось ни крохи. Этот ушастик и в самом деле был отличным парнем, и Рея определенно с ним счастлива как никогда. С самого детства, с того дня, когда крохотные пальчики новорожденной сестры впервые крепко ухватили его кисть, а бирюза в глазах малышки словно ласковая волна окатила сердечко мальчика, он поклялся себе, что будет заботиться о ней и никому не даст в обиду. Видимо, настала пора переложить эти обязанности на плечи другого. И широкие, спортивные плечи Ло’ака были для этого не самым плохим вариантом. Нунг наконец-то улыбнулся сестре и, одобрительно кивнув ожидающей его реакции Са’ре, отошел к Пауку, который доставал из своего мешка лично изготовленную болу.

– Майлз, научишь меня бросать эту хрень? – спросил он аватара Паука, разглядывая необычный аксессуар.

– Да без проблем, рифовый Бро! – улыбаясь, ответил тот и направился к макету из костей умершего банши, стоящему тут уже многие десятилетия. Никто не помнил кто и когда соорудил тут это костяное изваяние, но отполированные кости черепа свидетельствовали о том, что многие поколения молодых воинов отрабатывали на нем свои навыки накануне обряда. Никто не обратил внимания, что влюбленная парочка растворилась на одной из тропинок, прорубленных на теле скалы.

Перед последним поворотом, за которым уже явственно слышался шум падающей воды, Ло’ак прикрыл глаза Реи и осторожно провел ее последние пять футов. Слабый свет лун играл на поверхности листьев, создавая зыбкие отблески на их синей коже. Воздух был пропитан ароматами цветов и свежей воды.

– Мы на месте! – тихо сказал Ло'ак, открывая любимой глаза на небольшой водопад, питающий неглубокое озеро. Прохладные струи воды падали с приглушенным гулом, искрясь под лунным светом. Он взял ее за руку и, склонившись, провёл ее ладонью по поверхности озерка. Водная гладь была теплой и манящей, небольшие волны от их прикосновений плавно расходились к берегам. Без тени смущения девушка стянула с себя топик и бриджи, представ перед парнем во всем своем первозданном великолепии. Оставив одежду на мягком мху, Рея, улыбнувшись, медленно вошла в ласковые объятия освежающего водопада, вопросительно поглядывая на оцепеневшего Ло’ака. Она не догадывалась, что каждое движение ее стройного тела учащало пульс парня, вызывая прилив крови не только к пунцовым ушам, но и к главному органу. Впрочем, восставшая плоть лишь на мгновение вызвала сомнение у ньюна'ви в дальнейших действиях, а секунду спустя его спортивные шорты уже летели к вещам девушки, а сам он стремительно оказался с ней рядом. Вода ласковыми потоками окутывала их, словно сама природа благословляла этот союз. Они переглянулись, и их губы медленно соединились в нежном поцелуе, отражая ту глубокую связь, которую они ощущали друг с другом. Цирея и Ло'ак никуда не спешили, они позволили поцелую растягиваться в бесконечности, наслаждаясь каждым прикосновением, каждым мгновением близости. Жизнь представлялась обоим чистой и неизменной, они чувствовали, что их любовь становится такой же бесконечной, как звёздное небо над головою.

– Ты уверена, что готова сделать это здесь и сейчас? – прошептал оторвавшийся от пухлых губ юноша, утопая в сверкающих глазах рифовой. Он сам был готов с того первого дня, как пал «жертвой» этой невероятной красотки, сгорая в мгновенно вспыхнувшем пламени любви. Однако он понимал, что секс для парней гораздо менее значим, чем для противоположного пола. Ведь, зачастую, в мужском восприятии секса главенствовала физиология, а с женской точки зрения во главе секса стояла душа. Его готовность ощущалась обоими и была крепко прижата к плоскому животику Реи, а ее согласие читалось в замутненном возбуждением взгляде и в крепко сжимаемых широкими ладонями ягодиц парня. Казалось, нет ничего, что могло бы помешать этой паре сделать решающий шаг во взаимоотношениях. Однако…

Как бы не был взбудоражен разум парня, инстинкты многочисленных предков дали знать о себе, предупредив об опасности. Краем сознания Ло’ак услышал подозрительный шум и, бросив взгляд в сторону источника звука, в напряжении замер. Он торопливо прикрыл рот Циреи ладонью, погасив ее невысказанное недоумение, и плавно, удерживая девушку в объятиях, сделал шаг назад, скрываясь за стеной водных потоков. Шум нарастал, и спустя десять секунд на край площадки, куда ручьем стекала вытекающая из озерца вода, приземлилась огромная, крылатая фигура. Сквозь прозрачные водяные потоки было видно, что оранжевый монстр, напоминающий икрана, был раз в пять крупнее духовного брата Ло’ака. Большой леоноптерикс за целый день охоты так и не смог набить свое голодное брюхо. Возвращаясь в гнездо, он заметил на одной из парящих скал движение, и голод вынудил хищника приземлиться в поисках съестного. Могучий зверь возмущенно крикнул, внимательно оглядываясь по сторонам, но кроме падающей воды, отражающей лунный свет, ничего не увидел. Возмущенно взмахнув в раздражении крыльями, подняв слой пыли с площадки, он оттолкнулся мощными когтями от края скалы и взял курс в направлении дома, окончательно понимая, что сегодня спать ему предстоит на голодный желудок.

Эйва уже была готова вмешаться в незапланированный ход событий, но облегченно вздохнула, осыпая проклятиями голову Пандорского короля небес. Как бы не была могущественна богиня, но против собственных законов природы, по которым жили ее создания, пойти не могла. С момента зарождения первых существ сильный пожирал слабого, позволяя эволюции совершенствоваться всем видам флоры и фауны на ее планете. Она была рада тому, что, несмотря на смену образа жизни, инстинкты не покинули ушастика, и он сам справился с этой весьма экстремальной для ньюна’ви ситуацией. Считывая ощущения испуганной парочки, Эйва понимала, что романтический момент был окончательно испорчен, и с досадой смотрела на то, как молодежь быстро напяливает на мокрые телеса одежду и возвращается к друзьям. – «Любовь как дикий змееволк, попробуй с ним поиграть, и он расцарапает тебе сердце до крови!» - вздохнув, подумала Эйва, - «Возможно, это и к лучшему! Игра продолжается, и нужно будет хорошенько продумать следующий шаг!». Ну да, все мы по жизни играем в определенные игры, а уж для бессмертного существа любое препятствие на поле затеянной ею игры лишь усиливает азарт игрока, избавляя его жизнь от текущей обыденности.