Операция "Эйва" или новые злоключения Ло'ака.

Часть 7. У меня такое ощущение, что такое ощущение только у меня (с) Ло'ак

Отправив детвору на поиски новых приключений, Эйва поспешила убедиться, что у еще одной пары, которая попадала в сферу ее любопытства, на любовном фронте не сформировался цугцванг. По времени Небесных Людей время было уже за полдень, и в кабинете директора школы два контрастирующих цветом кожи и ростом спящих создания должны были вот-вот проснуться. Богине даже не потребовалось придумывать способ, как тонкий писк на кислородном аккумуляторе учительницы послужил хорошим будильником. Девушка открыла глаза, отчаянно моргая и пытаясь понять, где она оказалась. Потом она недоуменно посмотрела на тело Тарсема, которое послужило ей вместо матраса. И только после этого молодая учительница соизволила взглянуть на то, что крепко сжимала в своей изящной ладони. Эйва невольно залюбовалась вихрем смены разнообразных эмоций на симпатичном лице женщины. Буквально за секунду под алую краску, наполнившую капилляры ее розовых щечек, шок сменила злость, затем нахлынул стыд и в конце эмоциональной радуги закрепился испуг. Отдернув ладонь и соскочив с теплого тела, Рия осмотрела свой внешний вид и облегченно вздохнула, понимая, что ничего интимного между ней и директором не произошло. Она все еще ощущала в руке плотное, пульсирующее естество Тарсема, и вряд ли теперь сможет забыть это ощущение. Подобрав свою сумочку, девушка тихо покинула кабинет, осторожно прикрыв за собой дверь. Глаза Тарсема тут же раскрылись, и он мечтательно потянулся, счастливо улыбаясь при вспоминании от того удовольствия, которое испытывал последние десять минут, когда притворялся спящим. «Пора этой паре сделать следующий шаг» — подумала Эйва, отправляя на почту обоих электронные письма с заманчивым вложением.

В теплом свете закатной Альфа Центавры А уютная бухта с золотистым песком и рядом небольших банановых пальм вдоль прибрежной линии, казалось, сошла с рекламного буклета туристического агентства. Неподалеку погруженный в океан ряд невысоких скал защищал берег от морских волн, из-за чего всегда спокойная вода прогревалась на пару градусов выше нормы, позволяя купающимся в ней предаваться круглосуточному релаксу. Прямоугольник мобильного хостела, который пилот вертолета установил в двадцати футах от береговой линии, казался чужеродным в этом царстве природного естества. Норм, пожелав всем хорошего отдыха и пообещав вернуться за ними ровно через неделю, улетел на базу. Нетейам отправился в аквапарк улаживать формальности перед первым рабочим днем, а рифовые, как истинные дети водной стихии, занялись тем, что умеют лучше всего. Отправились в океанские пучины за добычей к ужину, оставив на хозяйстве Са’ру с Ло’аком.

— Ло’ак, убей эту тварь немедленно! — возмущенно заявила Са’ра, держа за хвост на вытянутой руке пойманную Аонунгом рыбу. — Я не собираюсь жарить ее живьем! Я не изверг!

— Ты не изверг, ты гораздо хуже, — пробурчал парень и перехватил трепыхающуюся тушку пятипалой ладонью. Он зашел за вагончик и положил добычу на широкий камень. Осмотревшись, подобрал небольшой булыжник и примерился для удара. Влажный рыбий взгляд впился в него в обвиняющем упреке, и камень завис в воздухе, не добравшись до цели.

— ЛО’АК! Сколько можно ждать? Скоро все вернутся, а жрать нечего! — снова раздался рёв Са’ры от входной двери. — Мочи эту чешуйчатую сволочь и режь немедленно на куски!

— Она на меня смотрит и моргает, зараза! — завопил он в ответ, — Я животных люблю и не могу просто так расквасить ей мозги!

— Я тоже люблю животных, иначе бы с тобой не водилась! Но рыбу предпочитаю в жаренном виде! Мне что, Аонунга об этом просить и опозорить тебя перед Реей? — спросила девушка, выходя из-за вагончика.

— Вот бля!

— Ло’ак, а ты можешь не материться при девушках? — спросила Са’ра.

— Бля — это мое универсальное слово, которое выражает страх, удивление, озадаченность, злость, радость, боль, печаль и ваще, БЛЯ, все остальные чувства.

— Как жаль, что нет Международного Дня Клинического Идиота, — пробормотала Са’ра, возвращаясь к походному мангалу, дрова в котором уже начали прогорать. — Иногда так хочется поздравить кое-кого!

Имя брата Циреи и по совместительству главного препятствия на пути сближения с любовью всей его жизни подстегнуло парня не хуже грозного окрика Куоритча на тренировке. Уже через минуту тот, злобно ухмыляясь, резал выпотрошенную рыбину на медальоны, представляя на ее месте хвост Аонунга. Неся полуфабрикаты к Саре, Ло’ак невольно застыл, когда увидел картину выходящей из воды Циреи. Солнечный диск уже наполовину растворился в воде, подсветив точёную фигурку девушки огненным ореолом. Встряхнув головой, разметая в воздухе сноп искрящихся, водяных брызг, она скромно улыбнулась, видя внимание со стороны парня, и плавно прошла мимо него к вагончику, держа в руках пучок морского салата для ужина. Сердце Ло’ака от этой картины забилось словно икран, на которого впервые накинули болу для приручения, а хвост принял вертикальное положение, щекоча кисточкой собственный затылок.

— Ну все! Теперь я точно знаю, что течка бывает не только у самочек! — сказала подошедшая к парню Са’ра и выхватила разделанную рыбу из его рук. Потом она повернулась к Цирее и с улыбкой произнесла, — Знаешь, Систр, тебе нужно памятник поставить, ибо одним только своим видом ты совершаешь немыслимое! Заставляешь этого балабола заткнуться! Пошли, поможешь накрыть на стол, пока я приготовлю улов твоего брата. А Ло’аку не помешают водные процедуры, дабы остудить некоторые его части тела.

Ньюна’ви возмущенно посмотрел на подругу, потом опустил взгляд и увидел то конкретное место, которое следовало остудить. Ло’ак резко повернулся к девчонкам спиной, отчаянно засмущавшись. Под веселый смех обеих он, разогнавшись, бросился в воду, впервые оставив слова Са’ры без комментариев.

Примерно через час после заката, вытащив из складской каморки вагончика складные стулья и стол, рассчитанные под рост на’ви, компания сидела в свете прожектора, ярко подсвечивающего широкий участок пространства перед входом, и отмечала начало трудовых каникул. На столе парила свежие поджаренные рыбные стейки, лежала широкая миска зелени и стояли запотевшие банки человеческого пива «B’ud». Ло’ак обнаружил две упаковки в хладобоксе, а вернувшийся Нетейям предположил, что это заначка ученого, который просто забыл о ней. Янтарный напиток разлили в глубокие пластиковые стаканы, и вечеринка стартовала. Жара, чуть стихшая с наступлением ночи, лишь способствовала повышенной скорости употребления хмельной жидкости. Даже Цирея, которая поначалу лишь условно прикладывалась к непривычному на вкус содержимому, с удивлением обнаружила, что выпила все до дна. Возникшее чувство легкости в голове окончательно смыло остатки природной скромности, и она, пересев на коленки к Ло’аку, потребовала у парня «Долива, после отстоя пены». На попытки брата возмутиться и вспомнить о приличиях, хмельной разум Циреи возмутился.

— Да я вообще по жизни лапочка! И если у тебя нет пары, Нунг, то не мешай другим выстраивать отношения!

— Лапочка - это женщина, которую лапают! — тут же прокомментировала Са’ра, уже давно оседлавшая ноги Тейяма, руки которого подозрительно близко подобрались к ее груди, и опустошающая уже третий стакан.

— А которую щупают, Щупочка? — посмотрев на мужские ладони на теле подруги, тут же уточнила Цирея и звонко рассмеялась.

Рифовый, который так же не забывал прикладываться к пенному напитку, хотел было напомнить сестре о своем праве блюстителя ее целомудрия, но, посмотрев на влюбленные пары, вдруг загрустил, ощущая легкое чувство зависти. Хмель, ударивший в голову, заставил Аонунга вздохнуть и отправиться в одиночестве гулять по песчаной линии уютной бухты, предаваясь самобичеванию. Он не хотел портить остальным веселья, но и прихватить с собой еще пару банок пива не забыл.

— Аонунг! Не теряйся! Нам завтра с утра на работу! — прокричал ему вслед Нетейям. Парень в знак согласия кивнул головой, отсалютовал стаканом и, разом выпив его содержимое, пошатываясь, скрылся в сумраке, покинув полосу искусственного освещения.

— Это вас обоих так же касается! — чуть заплетающимся языком пробормотал старший брат Ло’аку и, подняв Са’ру на руки, скрылся внутри вагончика, прихватив с собой еще четыре банки со стола.

Захмелевший Ло’ак не верил своему счастью, ибо счастье в данный момент сидело у него на коленках и соблазнительно водило пальчиком по его груди под его футболкой. Миг, и майка парня уже валяется неподалеку, отброшенная в сторону бирюзовой ручкой. Рея замутненным взглядом скользила по спортивному, мускулистому телу лесного и непроизвольно облизывала собственные губы. Ло’ак, дабы не спугнуть удачу, не шевелился, позволяя нежным пальчикам исследовать его тело. Лишь тяжелое, участившееся дыхание выдавало его дикое, но такое сладостное напряжение. Розовые губы девушки начали приближаться к его губам, и он, не сдержавшись, сделал движение навстречу, стремясь как можно быстрее вновь ощутить этот невероятный, головокружительный вкус ее поцелуя. Стоило только губам соприкоснуться, как в головах обоих зазвучала симфония желания, словно эмоциональное знамение, свидетельствующее о соединении двух молодых душ. Их языки закружились в круговороте страсти и нежности, а сердца бились в такт друг другу. Руки парня действовали уже сами по себе, избавляя Рею от плотного топика, под которым скрывались полупрозрачные чашечки кружевного, темно-синего, шелковистого бюстгальтера. Тот выглядел на ней настолько соблазнительно, что парень поневоле сглотнул слюну, разом заполнившую его рот. Девушка, игриво посмотрев на перевозбужденного на’ви, дотянулась до стаканов с пивом, вручила один из них Ло’аку и, с тостом: — «За нас, ушастик», осушила его до самого донышка. Тот, ни секунды не медля, выпил свою порцию и отшвырнул стакан в сторону. В голове гудело, а пульсирующее содержимое шорт требовало продолжения. Прижав к себе горячее тело и заглядывая через ее плечо, Ло’ак начал лихорадочные попытки расстегнуть хитрый замок лифчика, мысленно костеря его создателя за потерю драгоценного времени. Голова Реи нежно опустилась ему на плечо и… тело рифовой плавно расслабилось, а в правом ухе парня раздался тоненькое, но не оставляющее никаких сомнений равномерное сопение. Осторожно отстранившись, он убедился, что девушка вырубилась.

— Рея, — тихонько позвал он, все еще надеясь на продолжение, хотя подсознательно понимал, что первый секс под шафе на пляже вряд ли являлся пределом мечтания его возлюбленной. Разочарованно выдохнув, он осторожно поднялся, удерживая Рею на руках, и направился в вагончик в надежде на то, что брат не занимается в данный момент тем, чем он планировал заняться с заснувшей водяной принцессой. Картина внутри была в полной мере целомудренной, ибо к тонкому тенору Циреи у него на руках прибавилось звучное сопение дрыхнувшей Са’ры, которую Нетейям, уложив на кровать, накрывал тонким пледом. Пока он совершал те же маневры, что и брат, но уже с телом рифовой, укладывая ее на свободную койку, к нему подошел Нетейям.

— Эх, Бро, запомни главное! — положив руку Ло’аку на плечо, прошептал он, — Если женщина говорит: ХОЧУ, не торопись раздеваться. Уточни, что именно она хочет. У нас еще пара банок осталась, предлагаю прикончить их с особой жестокостью.

И кривою походкой братья отправились наружу…

Утром перед богиней развернулась очередная, выбивающаяся из ее планов, картина. Братья Салли спали прямо на желтоватом песке возле столика и перевернутых стульев в окружении пустых банок. В металлическом домике Са’ра, свалившаяся на пол, благополучно досматривала пикантные сны с участием возлюбленного. Спящая Цирея беспокойно вертелась на кровати, даже во сне испытывая головную, похмельную боль. Ее брата богиня обнаружила у самой воды, нежно обнимающего во сне большой камень, торчащий из песка. Судя по всему, вся компашка планировала опоздать к началу первого рабочего дня, чего Эйва не могла допустить ни в коем случае. Маленький краб, согласно ее воле, вцепился клешней в ягодицу рифового, и громкий крик, разнесшийся над бухтой, послужил отличным будильником для всех остальных.

В офисе аквапарка, куда хмурая компания новых служащих добралась ровно за минуту до начала рабочей смены, их ждала администратор. Нан’ти, одна из лучших охотниц клана Тайранги, выбила себе это место с огромным трудом, обойдя в конкурсе пятерых соискателей. Она всю свою жизнь готовилась заменить Икейни, Оло’эйкте клана, на ее посту, но понимала, что этот момент наступит не скоро, да и образ жизни ньюна’ви очень уж импонировал молодой девушке. Услышав о вакансии администратора в новом Аквапарке, она убедила Икейни отпустить ее, дабы проверить свои навыки управленца. Так что с новыми сотрудниками, которые внезапно свалились на ее голову, она церемониться не собиралась. Хотя рифовый красавчик с шикарной прической в виде шара на голове и поразительными, голубыми глазами был весьма и весьма недурен собой. Нан’ти, встряхнув головой, отгоняя неуместные фантазии, быстренько ознакомив новых сотрудников с планом парка, зачитала им правила техники безопасности и, глядя на анкеты, в которых указывался уровень знаний каждого, начала распределять их по местам работ.

— Спасатели на горках, два ньюна’ви! — громко произнесла она, оглядывая фигуры парней.

— Я! Я! Я! — синхронно раздался голос троих самцов, сделавших шаг вперед и, кривляясь, демонстрируя работодателю свои физические качества.

— Ты и ты! — ткнула она карандашом в Нетейяма и Аонунга, бросая парням фирменные майки с логотипом «Веселого Тулкуна» и надписью «Lifeguard» на спине. — Берете на контроль горки «Пик Икранов» и «Ураган Алиллуйя». Смена заканчивается за два часа до заката, инструкции спасателя на щите у лестницы каждой из горок. Можете приступать!

— У кого из вас хорошо с гаджетами Небесных Людей? — спросила она оставшуюся тройку, косясь на аппетитные ягодицы выходящих за двери парней.

— У Нетейяма, моего парня! — сделав ударение на последних словах, сразу обозначила свои права Са’ра, заметившая похотливый взгляд временного боса. — Но так как его хвост уже при деле, могу предложить свою кандидатуру.

— Прекрасно, — ответила Нан’ти, оценивая спортивную девушку и подсознательно понимая, что к лесному ей лучше не подкатывать, — Значит, ты садишься на кассу. Очаровательной меткайинке подойдет роль официантки. Караоке бар расположен на берегу, барменом там, кстати, работает один из ваших. Инструкции получишь у него! Топайте, девочки, по рабочим местам.

Нан’ти внимательно осмотрела оставшегося подчиненного с ног до головы.

— Баранку крутить умеешь? — внезапно спросила она.

— Да, — ответил Ло’ак, удивляясь вопросу.

— Значит, будешь ответственным за чистоту! В подсобке за корпусом администрации возьмешь оборудование, а на стоянке стоит электромусоровоз.

— Меня, чемпиона Флайфьюри, назначить простым уборщиком?! — пробормотал Ло’ак, — У меня это в голове не укладывается.

— Так уложи этот факт вдоль спинного мозга! — ответила Нан’ти и кинула парню ключи от уборочного электрокара. — На дорожках между горками мусора быть не должно, урны очищаешь каждые два часа. Обеденный перерыв в два часа дня. Приступай.

Костеря про себя, на чем свет стоит, новую начальницу, Ло’ак добрался до подсобки и, нагрузив на мусоровоз запас пластиковых мешков, метлу и пику для накалывания бумаги, сел за руль новенького электротранспорта. Повернув ключ в замке зажигания, он поехал по выложенной гладкими камнями дорожке знакомиться с маршрутом, по которому ему предстояло ездить ближайшие шесть дней. Аквапарк, выстроенный прямо на берегу океана, представлял из себя довольно компактную территорию с четырьмя искусственными бассейнами, куда шумно скатывались посетители межвидовых водных горок и трех отдельно стоящих горок, предназначенных только для местных жителей. Внешний вид высотных, экстремальных развлечений для на’ви впечатлял. Угол скольжения и резкие повороты на специализированных горках даже при взгляде на них вызывали в душе предательские нотки беспокойства. «Я не я буду, если не прокачусь вечером со всех трех!» — подумал Ло’ак, с изумлением наблюдая за той скоростью, с которой вылетали вопящие, синекожие тела из финишного проема каждой из горок. Главным аттракционом парка была, кончено же, центральная арена, возвышающаяся прямо над поверхностью океана. Выстроенная по форме античного театра, изображения которого парень помнил по уроком человеческой истории, для которого сценой служила океанская гладь, где забавные илу, под руководством наставников, два раза в день демонстрировали водные трюки, приводя в восторг, как взрослых зрителей так и их отпрысков. Однако королями водного представления были, конечно же, мудрые тулкуны. Эти громадные обитатели океанских просторов в воде устраивали невероятное представление, в котором под собственное пение, подобно человеческому балету, в кульбитах и пируэтах рассказывали истории из жизни своего вида. Ло’ак где-то читал, что тулкуны сами предложили подобный формат развлечения, чтобы сухопутные обитатели могли ближе узнать их культуру. Незаметно для самого себя, парень втянулся в немудреный рабочий процесс.

Уже после обеда Ло’ак вдруг осознал, что его должность оказалась лучшей среди предложенных остальным. Над его душой никто не стоял, и он сам был себе начальником. Посетители, которые законопослушно выбрасывали мусор в соответствующие для этого емкости, мусорщика практически не замечали, лишь уступая дорогу его шуршащему транспорту. От палящего солнца его прикрывала парусина, натянутая на крышу мусоровоза. Рея, бар которой он проезжал каждые пол часа, всегда приветствовала своего парня нежным поцелуем, подкидывая ему либо вкусняшку, либо прохладительный напиток. А вот спасателям на горках, судя по их напряженному виду, уже требовалось успокоительное. Нетейям и Аонунг к полудню буквально проклинали про себя тупость посетителей Аквапарка, упорно не понимающих, что хвостами вперед кататься запрещено, а надувные круги, защищающие из нежные задницы, сами по себе наверх не поднимаются! На Са’ру, которая раз за разом объясняла клиентам на входе, что скидки распространяются только на семьи участников Великой Битвы, было больно смотреть. Ее приветливая улыбка давно превратилась в оскал, а взгляд «убивал» новых гостей уже на подходе, вызывая неконтролируемый плач у грудничков, висящих в слингах на мамочках. В конце концов Нан’ти устала от жалоб на «злобную тетеньку у входа» и велела Са’ре отправляться в бар на помощь Цирее, зашивающейся от потока голодных посетителей. И самое главное, как служащий аквапарка, Ло’ак мог беспрепятственно наслаждаться представлением водных существ, проходящим на арене.

Возможности илу он знал, так как познакомился с ними еще будучи в гостях в клане рифовых. Рея в те выходные потратила на его обучение целый день, поначалу не догадываясь, что парень специально тупил, наслаждаясь близостью девушки и ее прикосновениями. Терпеливая дочь вождя, впрочем, разгадала хитрость лесного, но ей и самой было приятно общаться с этим потрясающего парнем. Так что она, под хмурым взглядом брата, удивленного тупостью длинноухого, раз за разом поясняла синехвостому основы езды на илу, сохраняя спокойное выражение на лице. А вот тулкунов Ло’ак видел впервые и был поражен их размерами и тем, с какой легкостью эти, казалось бы, неповоротливые существа двигаются в толще воды в момент представления. Он даже позавидовал своей девушке, у которой одно из таких созданий числилось в духовных сестрах. Рея обещала ему, что в следующий визит обязательно познакомит его с тулкунами, и парень вот уже три месяца с помощью нейросети изучал язык жестов и основы стрекочущей речи этих мудрых существ.

После полудня, когда жара уже настолько достала посетителей, что они заняли все лежаки, располагающиеся в теньке, в свой обеденный перерыв Ло’ак решил охладиться. В бассейн для посетителей до закрытия ему был вход воспрещен, но никто не мешал окунуться в прозрачные воды океана у центральной сцены АкваТеатра. Скинув пропотевшую служебную футболку, парень разбежался и на полной скорости разрезал водную гладь, погружаясь в яркий и разнообразный подводный мир. Проплыв под водой футов двадцать, он вынырнул и широкими, уверенными гребками направился к ряду небольших скал, что торчали из воды в миле от берега. Выбравшись на колючую поверхность первой скалы, что возникла на его пути, Ло’ак подставил мокрое тело приятному бризу и улыбнулся, разглядывая Аквапарк со стороны океана. К шуму, доносящемуся с берега, примешивалось какое-то странное пение, больше похожее на плачь. Парень, покрутившись на месте, обнаружил ее источник. Сразу за скалой, над поверхностью воды болталось тело огромного тулкуна, с обрубком плавника с левой стороны.

— Эй, Бро! Чего грустишь в одиночестве? — прокричал Ло’ак, привлекая внимание зверя. Дождавшись, когда взгляд умных глаз сосредоточится на нем, он повторил вопрос на языке жестов, сомневаясь, что правильно изобразил нужные. Серия щелчков и звуковых эманаций последовали в ответ, но ньюна’ви распознал среди звуков лишь два слова «Один» и «Что делать». Судя по горестным нотам в речи тулкуна, тот явно нуждался в помощи, но парень понятие не имел, в какой именно. Зато знал ту, кто может понять, в чем дело.

— Прости, друг, — сказал он вслух, дублируя слова жестами, — Я не понимаю, что ты говоришь, но вон в том Аквапарке есть одна замечательная девушка, которая сможет мне объяснить твои слова. Если ты не против, давай сплаваем к берегу, и я попрошу ее выслушать тебя. Вместе мы обязательно придумаем, как тебе помочь.

Тулкун медленно кивнул в знак согласия, и Ло’ак, не медля, нырнул в воду, направляясь к берегу. Сделав несколько гребков, он почувствовал, как под грудью возник широкий плавник, и, посмотрев на тулкуна, взглядом предлагающего зацепиться за него, ньюна’ви улыбнулся и крепко ухватился за шершавый отросток. Мгновение спустя он чуть не пищал от восторга, удерживаясь изо всех сил за рассекающего океан тулкуна. Сходные ощущения давали разве что полеты на банши. Могучий зверь периодически выныривал из воды, давая новому знакомому вдохнуть воздуха, и до берега они добрались практически за пять минут. Сбегав за Циреей, которую согласилась прикрыть Са’ра, взявшая на себя ее клиентов, Ло’ак терпеливо ждал, когда его девушка поговорит с морским обитателем. Минут через пять он уже слушал печальную историю нового знакомого в исполнении своей девушки.

Пайякан, а именно так звали тулкуна, приплыл в Аквапарк в поисках работы. Вернее, он не нуждался в деньгах и не голодал, добывая пропитание в щедрых водах родной стихии. Он был просто одинок и никак не мог прибиться к различным стаям, получая раз за разом отказы. В надежде на то, что в «Веселом Тулкуне» он сможет стать для группы подводных артистов своим, он прибыл сюда, но так же получил от ворот поворот. Ло’ак сочувственно посмотрел на Пайакана и попросил Рею сказать тому, что будет счастлив стать ему другом! Под радостный стрекот девушка перевела, что тот ответил согласием, и предложила тулкуну наведаться через три месяца к ним в клан, где она замолвит за него перед своей духовной сестрой словечко. Небольшой фонтан океанской воды от восторга, выпущенный из дыхательного сопла, окатил пару ньюна’ви, и те весело засмеялись. Однако оба были вынуждены вернуться к своим обязанностям, но Ло’ак пообещал, что завтра в обеденный перерыв обязательно приплывет вместе с Реей к своему новому другу на скальную гряду.

До самого закрытия аквапарка мечтательная улыбка не сходила с лица парня, вспоминающего ощущения скорости, с которой тащил его под водой Пайякан. День приближался к закату, и после того, как последний посетитель покинул входные ворота, настало время испытать все развлечения парка на своих синих шкурах. Получив лестные отзывы о проделанной работе от Нан’ти, они отправились развлекаться вместе с ней. Как оказалось, девчата за один день успели сдружиться с бывшей разведчицей клана Тайранги, особенно после того, как она ловко скрутила перепившего виски с кавой в баре посетителя. Заверив всех, что по окончании рабочей смены она для компашки официально одна из подруг, молодежь отправилась испытывать горки на прочность. Межвидовые водные развлечения парням надоели быстро, ибо кататься с них было сродни поездке на старой pa’li. Вроде прикольно первые минуты, но потом хочется больше адреналина, а выжать его неоткуда. Хотя ради девушек, которых вполне устраивал плавный спуск с невысоких горок, мужские особи были вынуждены, как выразилась Са’ра — «Завалить хлебальнички и меряться писюнами в другой раз!». Хотя Нан’ти, расхохотавшись от этой фразы, отметила, что была бы не прочь присутствовать при подобном состязании, все чаще и чаще бросая недвусмысленные взгляды в сторону рифового красавчика. В конце концов, не выдержав очередного медленного спуска, Ло’ак воспользовался тактикой подруги и, взяв ее на слабо, уговорил испытать смелость на «Урагане Алиллуйя». Цирея, с ужасом взирая на высоченную, крутую горку, с которой им предстояло скатиться, сказала, что не собирается рисковать своей нежной кожей ради сомнительного удовольствия стереть зад до костей. Сказав, что подождет всех у финишного спуска, она с беспокойством проводила взглядом этот «отряд самоубийц», который начал подъем в несколько сотен ступеней к стартовой точке.

Прибежав к финишу, Цирея с нетерпением ожидала, когда Ло’ак скатится с самой верхотуры. Тот помахал ей рукой перед стартом, хотя расстояние было настолько большим, что девушка была не уверенна, что ей махал возлюбленный, а не брат. Откуда-то сверху раздался вопль «ОХРЕНЕННО!», и она приготовилась встречать своего парня. Однако первыми из трубы в потоке прозрачной воды вылетели знакомые желтые купальные шорты. И лишь потом появился сам обладатель потерянного аксессуара, старательно прикрывая пах ладонями и судорожно оглядываясь по сторонам. Девушка быстренько выхватила из потока воды слетевший предмет и панически начала помогать Ло’аку нацепить их на обнаженный зад, стараясь не вглядываться в то, что краснеющий парень прикрывал обеими пятипалыми ладонями прямо перед ее смущенным личиком. По закону подлости, вслед за голопопым спускался Аонунг и практически носом воткнулся в картину того, как его родная сестра держит белье на одной из ног покрасневшего парня. И попробуй доказать, что девушка в данный момент одевает их на него, а не наоборот!

Возмущенно застыв по колено в потоке несущейся воды финишного желоба горки, Аонунг пытался найти слова, дабы выразить возмущение увиденным. При этом он совершенно забыл правило, которое сам целый день озвучивал посетителям, находясь наверху — не задерживаться внизу и освобождать точку спуска. Летящей с огромной скоростью вслед за ним Са’ре деваться было абсолютно некуда. Орущий от адреналинового восторга рот девушки был надежно закупорен пятой точкой стоящего рифового, в которую она врезалась, не успев даже прикрыться в защитном жесте руками. Аонунг от толчка начал заваливаться вперед и Са’ра на автомате попыталась его поймать, ухватившись за единственный подходящий для этого предмет. За цветастые оранжевые шорты, которые благополучно остались в ее руках, пока сверкающий бирюзовой задницей парень пытался выбраться из воды.

Следом из трубы вылетел старший Салли и не смог остаться равнодушным при виде того, как обнаженный брат прикрывает собственные чресла, а любовь всей его жизни возвращает в руки голозадого Аонунга его плавательные труселя.

— Ну это полный пиздец! — выдохнул возмущенно Нетейам, выскакивая из желоба. В отличие от рифового он помнил главное правило техники безопасности.

— Нет, милый, пиздец — это логическое завершение критической ситуации! — невозмутимо поправила своего парня Са’ра. — Неужели ты решил, что жопка этого рифового может составить конкуренцию твоей?

— А что с моей жопкой не так? — возмущенно воскликнул Аонунг, натягивая на предмет обсуждения стянутое белье.

— Твоя жопка очень даже ничего! — прокомментировала Нан’ти, которая последней показалась из финишного чрева скоростного аттракциона. Оценив соблазнительное зрелище, она ухмыльнулась и подытожила, — А я посмотрю, вы, ребятки, весьма близки друг другу!

Почему-то после этих слов продолжать водные развлечения всем резко перехотелось и, посовещавшись, было решено пойти в караоке бар и отметить первый рабочий день освежающими коктейлями. Помещение было уже заперто, но у Нан’ти, как администратора, была с собой ключ-карта, и двери уютного бара гостеприимно открылись перед внеплановыми посетителями. Благо, девчонки за смену выучили местоположение ингредиентов за стойкой и быстренько намутили самый популярный в баре коктейль под названием «Тсахейлу на пляже» на всю компанию. За первым коктейлем последовал второй, за вторым третий, и спустя пол часа на белоснежном экране уголка с микрофонами уже бежали буквы песни.

Голоса Са’ры, Нан’ти и Циреи, орущие во весь голос, разлетались по округе, заставляя парней у барной стойки стыдливо морщиться в ожидании своих подруг. Даже двойные двери на входе не могли уменьшить ультразвук воплей этого трио, слышного во всех уголках Аквапарка, исполняющих модную в последние дни песню.

Джейка Аватар сидит в сторонке

Желтоватый взгляд как у котенка

Что-то не танцует, что-то не танцует он.

Джейка Аватар с улыбкой странной

Запросто мог стать Оматикайя

Только пятый палец у Эйвы вызывает стон…

Джейка Аватар, на’ви молодой!

Все хотят потанцевать с тобой

Если бы ты знал женскую тоску

По синему плечу.

Джейка Аватар, бередит сердца

Шея без браслета Анурай кольца

Только я твоей любви ни капли не хочу!

— Я этих девчонок иногда просто не понимаю, — пожаловался вслух Ло’ак. — Как можно не слышать фальшь в собственном голосе?

— Загадочная женщина загадит жизнь любому. — философски утешил брата Нетейам.

— А если не успеет, то придёт догадливая и догадит… — добавил собственную мысль Аонунг.

Громкий мужской смех эхом прокатился по затихшему бару, ибо фонограмма у девушек закончилась, и они поспешили вернуться к повеселевшим парням. Дружно потребовав у них вознаграждение за бесплатное представление, компашка вновь наполнила бокалы, и после тоста «За прекрасных дам» последовали тосты «За любовь», «За тех, кого с нами нет», «За родителей» и так далее. В конечном итоге тост «Будем» поддержал лишь мужской состав вечеринки, так как слабый пол вырубился, не выдержав темпа этого алкомарафона. После небольшого совещания братья Салли решили топать домой, перекинув свои сокровища через плечи. Аонунг, пошатываясь, стоял возле спящей Нан’ти и размышлял, как ему поступить. В голове шумело от алкоголя, а купальник на соблазнительном теле формального босса не давал мыслям сосредоточиться. Решив, что оставлять ее в баре нельзя, он, напрягшись, взвалил теплое тело на плечо и поспешил за братьями, предусмотрительно заперев бар картой Нан’ти. Пятая точка девушки, соблазнительно маячащая возле лица, и ощущения от ладони, придерживающей ее за бедро, вызывало в душе рифового непривычные, но определенно приятные ощущения. Хвост Нан’ти нежно обвился вокруг его руки, и тот, довольно улыбаясь, догнал парней. Братья заценили ношу рифовового и, как будто сговорившись, одновременно подняли большие пальцы вверх, одобряя действия будущего вождя клана Меткайина.

В наступившем утре следующего дня Эйва впервые испытала чувство дежавю, рассматривая точно такую же картину храпящих алканафтов, что и накануне. Разве что тело Аонунга сменило Нетейама, и в этот раз валялось под столом, держа в одной руке кисточку хвоста Ло’ака, спящего рядышком, а третья кровать внутри металлического домика была занята новым, незапланированным постояльцем. Старший Салли, словно половичек, дрых на полу у койки Са'ры, ступня которой сползла с кровати и по-хозяйски упиралась ему в пах. Свободных крабиков поблизости не было, и в качестве будильника пришлось использовать красноголовых муравьев, которые стройным ручьем отправились исполнять волю богини.