Операция "Гарри Поттер"

Глава 20, в которой Дары возвращаются к хозяйке, а Леди получает предложение, от которого не может отказаться

В кабинете Люциуса Кэролайн выложила на стол шкатулку с кольцом.

— Ужасная вещь, — тихо сказала она. — Если есть такая возможность, то я предпочла бы вернуть ее дарительнице. Я чувствую, что просто не смогу убрать из нее крестраж. Это может стоить жизни всем нам.

Барти осторожно протянул руку к шкатулке, но не дотронулся до нее.

— Такими предчувствиями не стоит пренебрегать, — сказал он.

Люциус кивнул.

— И не надо забывать, что мы почти нечего не знаем о Певереллах. Собственно, только то, что они были. И есть то ли сказка, то ли легенда. Я бы посоветовал возвратить Дар до того, как вы будете принимать наследие, чтобы очистить Род от возможный гейсов и проклятий. Честно говоря, я бы и Гарри Поттеру посоветовал избавиться от мантии. Думаю, что вы оба можете провести такой ритуал. С нашей общей посильной помощью, конечно.

— А разве не надо для этого собрать все три Дара? — спросила Нарцисса.

— Думаю, достаточно этих двух, — ответил Барти, — они находятся у своих законных владельцев. Палочка гуляет по рукам, ее единственным законным владельцем был Антиох Певерелл. Тут все на усмотрение Вечной Госпожи.

— Я поговорю с Гарри, — сказала Нарцисса, — Дар, полученный обманом, не может принести счастья в Род.

— Могу я попросить, чтобы ритуал провели в Малфой-мэноре? — почтительно спросил Люциус.

Кэролайн кивнула. Поддерживать родовые алтари вассалов было одной из обязанностей сюзерена.

Гарри бережно выложил мантию-невидимку на стол в гостиной. Нарцисса ласково улыбнулась ему.

— Я понимаю, что тебе не просто принять такое решение, — сказала она, — ведь эта вещь принадлежала твоему отцу. Но от некоторых подарков действительно стоит отказываться.

— К тому же, мы не знаем, у кого эта мантия была все эти годы, — добавил Люциус, — может, этот кто-то с ней что-то и сделал.

Гарри кивнул. Мантия нравилась ему, но он чувствовал в ней что-то странное, будто чужое. Впервые примеряя мантию, он подумал, как будет здорово иногда прогуляться после отбоя или кого-нибудь напугать. Странные мысли. Но каждый раз, прикасаясь к мантии, он чувствовал ее чужеродность и останавливался. Тогда он еще не знал, что мантия была частью плаща Смерти. От этого становилось не по себе. В Литтл-Уингинге жила еще молодая женщина с седыми волосами и остановившимися, страшными глазами. Она чудом выжила в кошмарной авиакатастрофе. Тетя Петуния как-то сказала, что «ее коснулась Смерть». И как-то так сказала, что у Гарри мороз продрал по коже. А тут получалось, что через эту мантию он сам добровольно прикасался к Смерти. Или Смерть прикасалась к нему. И действительно, неизвестно, у кого была мантия десять лет, и что этот волшебник с ней делал. Он и мантию-то мог вернуть, чтобы ему, Гарри, навредить. Кто его знает. Тетя всегда говорила, что тайком делают злые дела. Вот его подкинули ночью дяде и тете, а он им был совсем не нужен. Лучше бы отдали кому-нибудь, кто захотел бы его взять. Ведь берут люди чужих детей, растят и любят. Он знает...

Да и было еще много интересного про старинные семьи и Рода, что узнал Гарри. Про проклятия, гейсы. Про то, как дарили и подбрасывали проклятые и заклятые артефакты и украшения. На Слизерине такой информацией делились охотно, рассказывая страшные истории. Может и эта мантия такой нехороший Дар? Хранили его и как-то жили. А вот его отец пользовался, и все так плохо закончилось. Вдруг у кого-нибудь из детей или внуков Гарри тоже так получится? А у него дети будут, это его обязанность перед Родом. Нет уж, если так, то лучше действительно вернуть Дар обратно Смерти.

— Все будет хорошо, — Нарцисса погладила Гарри по голове, — мы обязательно откроем поместье Поттеров и оживим Родовой алтарь. И у тебя будет все замечательно. Сегодня же проведем ритуал. Тебе придется участвовать. Но ты не волнуйся, все будет под контролем.

Гарри кивнул. Это было очень интересно. Он уже видел ритуал, когда брали под покровительство Рода Фэй, и ему очень понравилось. Когда он вырастет и станет лордом Поттером, то обязательно тоже будет помогать талантливым магглорожденным или тем, кого как Фэй выжгли с гобелена. Не всем, конечно, а тем, кто будет этого достоин. И это будет правильно.

Ритуал был назначен на вечер. Гарри послушно совершил омовение и переоделся в специальный черный балахон, весь расшитый рунами. В подземном зале все было готово: расчерчена пентаграмма, вписаны в нее нужные символы, зажжены курильницы. Вперед вышли леди Кэролайн и лорд Малфой, тоже одетые в черное. Вслед за леди, поставившей в центр пентаграммы шкатулку с кольцом, Гарри бережно положил рядом мантию. За пределами дополнительно вычерченного защитного круга стояли Барти Крауч, Северус Снейп, леди Нарцисса и Сириус Блэк, который не очень понимал, что происходит, а также Драко и Фэй. Они должны были засвидетельствовать происходящее.

Кэролайн отпила немного смешанного с зельями вина из чаши, сделанной из человеческого черепа, и протянула чашу Гарри. Тот глотнул вязкой жидкости, стараясь не обращать внимания на сам сосуд, и передал чашу Люциусу Малфою. Затем нужно было надрезать левую руку специальным кинжалом и капнуть кровью на особый символ, который сразу же засветился багровым светом. Леди Кэролайн начала читать Призыв. Гарри внимательно слушал. За него должен был говорить лорд Малфой. Наконец все слова были сказаны, и волшебники почтительно склонили головы. Некоторое время ничего не происходило, потом в центре пентаграммы вспыхнуло голубовато-серебристое сияние. Потусторонний огонь начал пожирать реликвии. Это было невероятное, завораживающее зрелище. Наконец Дары исчезли. В зале резко похолодало, дохнуло стылой могильной сыростью, на несколько секунд стало трудно дышать. Над пентаграммой сверкнула яркая вспышка. И все кончилось.

Гарри как завороженный смотрел туда, где еще недавно лежала мантия. В центре пентаграммы появилась целая россыпь крупных черных кристаллов, испускающих яркие, режущие глаза искры.

— Не может быть! — благоговейно прошептала Нарцисса.

— Гарри, — пришел в себя Блэк, — а зачем ты спалил мантию Джеймса?

Гарри с недоумением посмотрел на него. Люциус склонился над кристаллами, Кэролайн последовала его примеру. Развеялся защитный купол, и свидетели ритуала подошли поближе.

— Это Смерть подарила? — спросила Фэй.

— Похоже на то, — ответила Кэролайн, — интересно, что это?

— Вы позволите? — спросил Люциус, доставая волшебную палочку.

Барти последовал его примеру. Кристаллы имели мощный магический фон.

— Можно будет сделать защитные артефакты, — сказал Барти, — тут на всех хватит.

— Да, — кивнула Кэролайн, — я тоже думаю, что благословили всех присутствующих. Надо пересчитать.

После пересчета выяснилось, что на долю Гарри и Кэролайн выпало целых пять кристаллов, а всем остальным причитается по три.

— Удачно! — проговорил страшно довольный Люциус. — Дамы смогут заказать себе серьги. И или кулон, или кольцо. И запонки с перстнем для джентльменов. Вопрос только в том, где заказать? У гоблинов?

— Я бы не совался к гоблинам, — заметил Барти, — они по-прежнему считают все свои изделия своей собственностью. Да и могут потребовать часть камней в уплату. Это же сумасшедшая редкость. Лучше найти артефактора-человека. И не в Англии.

Люциус признал его правоту. Узнав, что у кого-то есть такие кристаллы, гоблины могли и не отвязаться. А на готовые изделия они претендовать бы не стали.

— Я бы поискала мастера в Швейцарии, — сказала Кэролайн.

Северус в полном восторге созерцал фантастические кристаллы. Вот это да! На его долю тоже! Невероятно!

— Гарри, — Сириуса Блэка мерцающее чудо не интересовало, — зачем ты так? Это же мантия Джеймса!

— Это Дар Смерти, — ответил Гарри, — без него будет лучше. Это была нечестная сделка. А раз мы с леди Кэролайн вернули Дары, то нас благословила сама Смерть. Вот из этого и можно сделать хорошие амулеты.

Сириус замер.

— Дары Смерти? — спросил он. — Из сказки?

— Да. Мантия и камень.

— Меня интересует, что сейчас с палочкой, — задумчиво проговорила Нарцисса, — что-то мне подсказывает, что Вечная Госпожа и ее забрала.

Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор проснулся поздно. Спал он плохо. Почему-то ему приснилась сказка про трех братьев. Причем в этот раз какие-то странные люди, лиц которых было не рассмотреть, отказывались от Даров. И Смерть кивала, улыбалась и щедро раздавала какие-то другие подарки. Бред какой-то! Кто же откажется от таких Даров?! Приснится же такое!

Но почему-то на столике, стоящем в изголовье кровати, не оказалось его волшебной палочки. Ее нигде не было! Альбус исползал всю спальню, заглядывая во все щели. Бузинной палочки НЕ БЫЛО! Да что же это такое! Кто украл?! КТО ЭТОТ НЕГОДЯЙ?!

А незадолго до этого события Гарри Поттер осторожно заглянул в шкатулку с жемчужиной, а потом, счастливо вздохнув, вытянулся под одеялом. Столько всего произошло! Красивые кристаллы, которые мистер Крауч назвал черными бриллиантами, лорд Малфой убрал в сейф. Но Гарри знал, что с его камешками ничего не сделается. Он читал в книге, которую ему дала леди Нарцисса, что ни в коем случае нельзя даже прикасаться к чужим артефактам. Если только сам хозяин позволит. Или артефакт передадут из Рода в Род в качестве приданого или компенсации. А если кто-нибудь присваивал чужое, то разрушал и свою жизнь, и жизни своих потомков. Проданные артефакты часто утрачивали большую часть своих свойств, и только возвращение их в тот Род, для которого они были изготовлены, возвращали в них волшебство и силу.

Странная реакция Сириуса Блэка Гарри не понравилась. Он сам должен был решать судьбу мантии. И в камнях он не чувствовал той чужеродности и опасности, которая была в ней. Он попытался сказать об этом, но мистер Блэк его почему-то не понял. Вот все поняли, а он нет. И называл его несколько раз Джейми. Мистер Блэк, конечно, болеет, и его жалко, но лучше бы не лез.

Лорд Малфой посоветовал сделать из трех камушков защитный комплект, а остальные два придержать. Надо ведь еще выяснить, что случилось с обручальными кольцами его родителей. Если их похоронили вместе с владельцами, то Люциус рекомендовал заказать новые с черными бриллиантами Смерти. Завтра они отправятся в банк, чтобы узнать, оставил ли его отец завещание. Волшебники всегда хранили один экземпляр в Гринготсе. И нужно будет узнать, что с поместьем Поттеров и их родовым алтарем. Это же так важно...

И Гарри наконец заснул.

Кэролайн свернулась калачиком на диване и смотрела на мерцающие кристаллы.

— Интересно, что стало с крестражем? — спросил Барти, наполняя бокалы.

— Скорее всего, Вечная Госпожа забрала его вместе со своим Даром, — ответил Снейп, — никогда бы не подумал, что увижу своими глазами такие кристаллы.

— Я тоже, — вздохнула Кэролайн, — честно говоря, я не рассчитывала на такой подарок. Это настоящее благословение.

— Видимо и братья Певерелл могли получить больше, если бы их не одолела гордыня, — заметил Барти, — у вас есть знакомый мастер?

— Да, когда мы с матерью жили на Континенте, у нас был сосед, специализирующийся на изготовлении артефактов. Причем он брал любые заказы. И там нет такого жесткого контроля, как у нас. А такая редкость может привлечь много нежелательного внимания. Я завтра же напишу герру Штайну и договорюсь с ним. Он подберет подходящий материал для оправы и форму. Северус, теперь деваться некуда, надо будет как-то пробираться в Хогвартс. Мой отец нашел только один вход в Тайную Комнату. Возможно, нам понадобиться помощь призраков.

Снейп кивнул.

— Я поговорю с Кровавым Бароном, — сказал он, — это призрак Слизерина и его слушаются остальные привидения. Может он сможет как-то отвлечь директора. Или укажет другой проход.

— Возьми с собой медальон, — сказала Кэролайн, — это послужит подтверждением, что ты действуешь от имени потомков Слизерина.

— Можно и Люциуса привлечь к этому делу, — предложил Барти, — организовать какой-нибудь вызов Дамбдора в министерство он вполне может. Нам важно, чтобы он не узнал о том, что мы были в замке. Тем более что Малфоям тоже будет интересно. Гарри Поттера и Фэй тоже брать придется. От информации, что такая компания одновременно находилась в Хогвартсе, у Дамблдора мозги спекутся. И первый к кому он прицепится — Северус.

— Может твое явление подействует на него, как на Люциуса? — хмыкнул Снейп. — Хотя после этого визита события определенно ускорятся. Мы не можем подсказать, как получение наследия повлияет на метки.

— Кстати, о метках, — Барти призвал пергамент с расчетами, — именно меткам мы обязаны тем, что нас соединило. Ведь наши с Северусом метки были связаны с тем, что жило в Квирилле, они на него реагировали.

Кэролайн перехватила пергамент.

— В самом деле? — переспросила она. — А я об этом не подумала.

Северус заглянул в расчеты.

— А знаете, — сказала Кэролайн, — я совершенно не жалею.

Барти отсалютовал ей бокалом. И достал из кармана небольшую шкатулку.

— Собственно, вот, — сказал он, протягивая Кэролайн красивое кольцо с рубином.

— И вот, — Северус добавил еще одно с изумрудом.

— Спасибо, — смущенно улыбнулась Кэролайн.