Глава 6, в которой юный Гарри расставляет приоритеты, а Люпин заменяет Квирелла

Гарри Поттеру очень нравилось в Хогвартсе. Как и большинство детей, он мечтал жить в настоящем замке. А этот замок был еще и волшебным. Здесь был потрясающий потолок в Большом Зале. Лестницы двигались, портреты разговаривали, а Историю магии вел настоящий призрак. И хотя у профессора Биннса были самые скучные уроки, на которых большинство студентов нагло спали или занимались своими делами, самого факта это не отменяло.

Проще всего Гарри давалась гербология, не зря же он столько времени провел, вылизывая садик тети Петунии. Конечно, некоторые волшебные растения обладали пакостным характером, но обрезать капризные розы было не намного легче. С зельеварением было сложнее, но тут пригодился опыт готовки. Тетушка обожала баловать своего мужа и сына вкусностями, так что Гарри быстро навострился нарезать, шинковать и перетирать. Конечно, глаза нетопырей и лягушачья икра в тетины деликатесы не входили, но принципы обработки были схожи. И всегда можно было представить, что нарезаешь не флоббер-червей, а, например, щупальца кальмара.

Трансфигурация и чары были очень интересными и сложными. Тут была бесценной помощь Фэй, которая уже умела колдовать. Она же показывала несложные бытовые чары. Было очень здорово разглаживать помявшуюся одежду, начищать ботинки и заправлять постель одним взмахом палочки. Гарри очень хотел отплатить Фэй чем-нибудь хорошим. Он носил ее сумку с книгами, помогал на гербологии, а когда ходил за новой одеждой в Хогсмит, купил для нее коробку лучших конфет. Сладости он приобрел и для других перво— и второкурсников. Походы в волшебную деревушку были им запрещены, и по традиции те, кто ходил в Хогсмит, всегда покупали для них угощения. Гарри считал это справедливым и правильным.

С другими ребятами он тоже неплохо поладил. Драко Малфой был вредным и заносчивым, но на вопросы по существу отвечал. Крэбб и Гойл звезд с неба не хватали, но старались. Теодор Нотт и Блейз Забини сперва присматривались к новичку в их компании, но потом приняли его. Две девочки — Пэнси Паркинсон и Миллисент Буллстроуд — оценили отношение Гарри к Фэй и относились к нему довольно милостиво. Старшие привычно опекали младших. Слизеринцы не зря славились сплоченностью своего факультета. И Гарри искренне не понимал, почему их так не любят, особенно гриффиндорцы. Впрочем, как ему объяснили, вражда двух факультетов была своеобразной традицией Хогвартса.

Традиция традицией, но все равно было неприятно. Особенно когда братья рыжего Рона, который подсел к ним с Фэй в купе Хогвартс-экспресса, угостили их конфетами. Хорошо, что рядом оказался капитан факультетской сборной по квиддичу Маркус Флинт и другие старшие. Было жутко смотреть на обросших шерстью и перьями близнецов, которых заставили съесть все те конфеты, что они вручили Гарри и его друзьям. У одного отросли ослиные уши, язык второго распух и не помещался во рту. И они кричали от боли, когда их отправляли в Больничное Крыло. А старшие прочитали первокурсникам длинную лекцию о правилах безопасности. Гарри был в ужасе. И подобное считалось шуткой? И таких «шутников» никто не выгнал из школы?

— Вот увидишь, Поттер, ничего им не сделают, — сказал Флинт, — МакКошка еще и скандал закатит, что наш декан меня баллами за ваше спасение наградил.

— А можно как-нибудь определить, есть что-нибудь в конфетах или нет? — спросил Гарри. — Заклинание какое-нибудь?

— Зришь в корень! — хлопнул его по плечу Флинт. — Вот, смотри! Заклинание несложное, и вам мелким вполне по силам.

Первокурсники старательно выучили это заклинание и несколько других, что показали им старшие ребята. На всякий.

Декан был загадкой. С одной стороны он явно не обрадовался, что Гарри попал на его факультет. С другой — Гарри импонировала его верность Слизерину. В конце концов, другие деканы тоже подсуживали своим факультетам. А вот новый преподаватель ЗОТИ настораживал.

Гарри уже усвоил, что в этом мире он является знаменитостью. И у него был полный золота сейф в банке. А мистер Люпин, у которого своих денег явно было очень мало, вдруг заявил, что дружил с его, Гарри, родителями. По телевизору часто показывали истории про мошенников, которые втирались в доверие к богачам. Дядя Вернон обожал их громогласно комментировать, и Гарри, который в это время обычно мыл посуду, все слышал и хорошенько запоминал. Правда, потом выяснилось, что профессор действительно дружил с Джеймсом Поттером. Но Гарри-то что до этого? С ним-то Ремус Люпин не дружил. Нет, Гарри не считал, что взрослый мужчина был должен тратить свое время и деньги на сына погибшего друга. Но… было бы приятно получить хотя бы открытку... или пару конфет. И вообще, профессор не спрашивал про жизнь Гарри, про его желания и мечты. Это были просто дежурные фразы: «Я знал твоего отца, твоя мать была очень доброй». Про мертвых всегда говорили хорошо, это традиция.

Жалко, конечно, что мама и папа умерли. Но у него теперь есть Фэй. И еще декан, который единственный обратил внимание на то, что неприлично национальному герою ходить в обносках и позориться. С него, Гарри, достаточно. Ведь раньше он был совсем один.

А еще не стоило забывать про Невилла Лонгботтома и Гермиону Грейнджер.

С Невиллом было легко и просто. Добродушный жабовладелец был прирожденным гербологом. В теплицах он буквально преображался. Пропадала вся его неловкость, движения приобретали плавность и отточенность. Казалось, что растения сами тянуться к нему. Он же мог рассказывать про них часами. На других уроках Невилл не блистал, а на зельеварении и вовсе становился настоящей катастрофой. Почему-то части тех же самых растений, с которыми у него не было никаких проблем на гербологии, вызывали кучу вопросов в виде ингредиентов для зелий.

— Слишком ярко выраженный талант, — сказала Пэнси после очередного взрыва котла, — такое бывает, хоть и редко.

Гарри было очень интересно про это узнать, получалось, что такой талант как бы глушит все другие способности.

— Ему стоит углубленно заниматься гербологией, — согласилась Миллисент, — а все остальное — по мелочи, чтобы просто знать и хоть что-то уметь. Раньше таких как Лонгботтом вообще учили только тому, к чему был талант. Сейчас считают, что общее образование необходимо.

Грейнджер же — вгрызалась в гранит науки с упорством маггловской бурильной установки. И все бы ничего, но она совершенно не умела отделять важное от второстепенного и заучивала всю доступную информацию наизусть. А потом вываливала ее на уроках. И все профессора кроме Снейпа хвалили ее и награждали баллами. Декан Слизерина наоборот снижал отметки за лишние футы эссе и издевательски комментировал работы гриффиндорки. Грейнджер злобно сопела, но в следующий раз опять притаскивала целый рулон исписанного пергамента.

— Может и у нее талант? — предположил Гарри. — Говорят, что собирать всю доступную информацию тоже надо уметь.

— Но ведь с этой информацией надо что-то делать, — заметила Фэй, — иначе это просто та же библиотека, только в голове.

Гарри задумался.

— У магглов есть такие машины, — сказал он, — для обработки информации. Называются компьютеры. Туда вводят много всяких данных, а потом задают вопросы.

— Думаешь, Грейнджер такая машина? — заинтересовалась Пэнси. — Но она же живая.

Гарри пожал плечами.

— Я просто про такое слышал.

Слизеринцы задумались.

Приближался Хэллоуин...

Уже с утра весь замок пропах печеной тыквой.

— Так тоже у магглов принято? — спросил Драко.

— Ну, принято украшения из тыкв делать, — ответил Гарри, — даже сказка есть про светильник Джека. А еще все наряжаются ведьмами, вампирами и прочими зомби. Веселятся. Ребята ходят по домам, а их угощают конфетами.

— В старые времена на Самайн вывешивали черепа побежденных врагов со свечками внутри, — сказал Нотт, — и никакой тыквы точно не было. Тыкву к нам из Америки завезли.

— Наверное, просто из тыквы легче вырезать, — предположила Фэй, — и с черепами теперь напряженка. Да и соседи могут не понять. Я хочу сказать, что многие маги живут по соседству с магглами.

Гарри представил себе украшенный подобным образом дом Дурслей и впечатлился. Нет, тетя Петуния на такое точно не согласится. Даже если черепа будут не настоящие, а пластмассовые.

На чарах они наконец-то перешли от теории к практике. Изучали заклинание левитации «Вингардиум Левиоса». Честно говоря, Гарри его уже пробовал. Он ведь уже под руководством Фэй выучил несколько несложных бытовых заклинаний. И все у него получалось. Вот и сейчас перо послушно взмыло в воздух. Постепенно заклинание подчинилось практически всем. Профессор Флитвик радостно улыбался и награждал студентов баллами.

— Отлично, мисс Грейнджер! Отлично! Пять баллов! Мисс Паркинсон! Пять баллов!

Шеймус Финнеган свое перо умудрился взорвать. Рон Уизли лупил по своему палочкой, из которой сыпались искры, и орал во все горло заклинание. Перо не поддавалось. Сидящие рядом ребята опасливо отодвигались в стороны.

— Стоп! Ты сейчас кому-нибудь выбьешь глаз! — не выдержала Грейнджер. — Нужно аккуратно рассечь воздух и взмахнуть! И четко проговорить: «Вингардиум Левиоса», а не ЛевиосА-А-А!

— Отстань! — рявкнул Рон.

Гарри покачал головой. Грейнджер была не сахар, но искренне пыталась помочь. Все-таки Уизли совершенно не умел общаться с окружающими, а особенно с девочками. Надо ли говорить, что у рыжего так ничего и не получилось.

— Она ночной кошмар! — разорялся Рон, когда все уже вышли из класса чар. — Ничего удивительного, что с ней никто не дружит!

Мимо промчалась Грейнджер. Фэй проводила ее сочувственным взглядом.

— Наверное, она пошла плакать, — сказала слизеринка.

— Думаешь, надо ее как-то утешить? — спросил Гарри.

Фэй пожала плечами.

— Не знаю, Гарри. Тетя говорит, что иногда и поплакать надо.

И ребята отправились в гостиную, чтобы оставить там сумки. Вечером должен был быть пир.

* * *

Большой Зал поражал воображение.

— Все-таки тыквы! — пробормотал Драко.

Гарри, раскрыв рот, смотрел на стаи летучих мышей, выплясывавших узоры под потолком в виде звездного неба.

— Здорово!

Столы ломились от угощений. И хотя большинство блюд было приготовлено из тыквы, можно было найти что-нибудь и по своему вкусу.

Пир был в самом разгаре, когда в зал ворвался запыхавшийся профессор Люпин.

— Тролль! — заорал он. — В подземельях тролль!

Дамблдор тут же вскочил и скомандовал:

— ТИХО! Всем учащимся немедленно разойтись по гостиным!

— Слизерин, сидеть! — подскочил Снейп. — Директор, но тролль именно в подземельях!

— Хаффлпафф, ни с места! — поддержала коллегу профессор Спраут.

— Райвенкло, все ли студенты присутствуют? — забеспокоился Флитвик.

Старосты кинулись пересчитывать своих по головам.

— Слизерин — все! Хаффлпафф — все! Райвенкло — двое в Больничном Крыле, остальные на месте! Гриффиндор — отсутствует первокурсница Гермиона Грейнджер!

МакГоннагал рванула к выходу. За ней последовал директор и остальные профессора, поручив старостам заботу о студентах и закрыв за собой двери заклинанием. Студенты проводили их потрясенными взглядами.

— Это так принято? — спросил Гарри. — Ну, типа розыгрыш?

— Ничего себе розыгрыш! — поежился Драко. — Поттер, ты не читал про троллей?

— Читал, — кивнул Гарри, — но может, никакого тролля нет, а просто кто-то ряженый? Ну как Санта на Рождество?

— Какой еще Санта? — подозрительно спросила Пэнси.

— Ну... это такой дед, — начал объяснять Гарри, — считается, что он живет в Лапландии, а на Рождество прилетает оттуда на санях, запряженных оленями, и дарит подарки.

— Поттер, — после длительной паузы проговорил Драко, — я тебе авторитетно заявляю, что олени не летают. Лошади с крыльями есть, пегасы называются. Гиппогрифы тоже есть, тестралы. Но крылатых оленей не существует.

— А Лапландия — это где? — спросил Тео.

— Лапландия далеко на севере, кажется, в Финляндии, — ответил Гарри, — а у оленей крыльев нету. Это такая сказка. Там просто волшебство. Так вот, на Рождество специальные люди наряжаются Сантой…

— А оленями? — спросил Драко.

— Оленями не наряжаются, — честно ответил Гарри, — только гномами, которые помогают Санте.

— Странные эти магглы, — пробормотала Миллисент.

Гарри продолжил свой рассказ про маггловское Рождество, немало скрасивший слизеринцам томительное ожидание. Наконец охота на тролля закончилась, преподаватели вернулись в Большой Зал и всех разогнали по гостиным, никому ничего не поясняя.

— Как думаете, тролль на Грейнджер не напал? — спросил Гарри.

— Так он же вроде в подземелье был? — неуверенно проговорил Винс.

Гарри пожал плечами. Ему это все ужасно не нравилось.

А больше всех это не понравилось Снейпу. Ведь именно ему и пришлось оглушать огромного вонючего тролля, который и не думал соваться в подземелья, а крушил туалет для девочек на втором этаже, где от него пыталась спрятаться Гермиона Грейнджер. Хорошо, что рядом оказались Флитвик и МакГоннагал. Втроем они достаточно легко справились с чудовищем. Потом надо было приводить в чувство напуганную до икоты студентку, проверять все входы и выходы. Так что в поместье Краучей Северус попал уже незадолго до полуночи.

— И где ты был? — спросила Кэролайн, упираясь кончиком пальца ему в губы.

Барти разжигал ритуальный костер. Здесь не было дурацких тыкв и бутафории.

— Кое-кто решил, что тролль в замке, полном детей, это очень весело, — Северус поцеловал палец, резко и сильно прижимая к себе свою леди и стискивая ладонями ее ягодицы. Кэролайн быстро лизнула его в подбородок и отстранилась.

— Подожди, сейчас...

Барти поблагодарил богов и подвел к костру украшенного лентами ягненка. Северус и Кэролайн взяли в руки чашки с зерном и маслом. Барти одним ударом перерезал горло ягненку и окропил его кровью костер. Затем окунул в кровь пальцы и помазал лбы другим участникам ритуала. Ему лоб кровью намазала Кэролайн. Затем они сыпали в огонь зерно, лили туда масло и вино. Благодарили богов и поминали мертвых. Языки пламени на некоторое время стали синими, жертва была принята. Остатки мяса были отнесены в дом и отданы домовикам. Барти пригласил всех к столу.

Пища была обильной, как и полагается в такую ночь. И начали они с мяса жертвенного ягненка, кости и шкуру которого тоже бросили в огонь. Домовики ли Крауча были столь искусны, или роль сыграло полученное благословение, но мясо было просто невероятно нежным и сочным. Из уважения к древним ели руками, споласкивая пальцы в чашах с водой, но скоро уже все трое принялись кормить друг друга, вкладывая лакомые кусочки прямо в рот и облизывая друг другу пальцы. Кэролайн скинула мантию, Барти поставил ее на стол, и смеющаяся ведьма стала лить себе на грудь вино из чаши. Северус и Барти ловили губами эти кроваво-красные пряные струи, стекающие с прекрасного тела. Кэролайн опустилась на колени среди тарелок и кубков, позволяя сцеловывать капли вина со своей груди. Долго так продолжаться не могло, и скоро все трое оказались на ковре у жарко пылающего камина. Северус сел на пол, Кэролайн опустилась сверху, спиной к любовнику, который тут же стиснул ладонями ее грудь и буквально впился в нежную бархатистую кожу шеи, лаская и покусывая, а Барти стал обладателем ее губ. И счастливые стоны всех троих огласили комнату. Магия волшебной ночи кружила вокруг, превращая их в единое наслаждающееся целое.

Загрузка...