Оперативная карта

9

Еще рано, еще рано за реку, но Слава уже собирается, страшновато, а собирается…

Вот дом Заузольниковых, у них квартирует Шишмарев, вот исполком, вот огород, почтмейстерская капуста, зеленые шары благоденствия, почта — и аллея. Сколько пар бродило по этой аллее! Направо Семичастная, а налево, налево долг, секрет, обман, слава и страх!

Куда Кудашкин приведет Гарбузу, известно, но вот откуда придет Быстров… Он всегда появляется неожиданно, и в этом прелесть приключения. Вчера прелесть, а сегодня смерть. Задача непосильная для ума Славы. Быстров явится на свидание как ни в чем не бывало — и Гарбуза тут как тут! Слава тоже должен явиться… С Быстровым надо обязательно повидаться, и в то же время нельзя, чтобы он появился на условленном месте. Задача: предупредить, увидеться и не попасться. Сколько прочитано книг, и ни в одной подходящего рецепта!

Все, казалось бы, просто: на определенном месте и в определенное время должны встретиться двое…

Кудашкин, случайно увидев на опушке Быстрова, сообразил, что тот появился неспроста, и донес, а Шишмарев поручил дело одному из своих приближенных…

Как быть? Местонахождение Быстрова неизвестно. Наблюдение за условленным местом установят заранее. Пойти раньше? Сразу вызовет подозрения, в лучшем случае его прогонят, а то и заберут. Не пойти — заберут Быстрова. Пойти в условленное время — заберут обоих. Пожертвовать собой, криком предупредить Быстрова… Но ведь Быстров является не минута в минуту и то с одной, то с другой стороны. Орать в пустоту? Выдашь себя, и неизвестно, предупредишь ли Быстрова. Предупредить надо заранее и так, чтобы деникинцы не могли предотвратить предупреждения. Голова раскалывается от предположений. Как быть? Как быть?..

Может быть, костер… Разжечь костер, и такой, чтоб не загасить, и так, чтоб не навлечь подозрений… Костер… костер! Вот когда пригодилась читанная-перечитанная приключенческая литература!

Прежде всего Петя, младший брат, у Пети качество, которое никогда не подведет: Петя любит Славу. Просто любит. Значит, не предаст. Тех, кого любят, не предают. И Кольку можно. Колька хитрый и до того ненавидит всех богатых, что просто страшно, ненавидит всех, кто защищает это богатство. Колька подходит. Кроме того, он дружит с Петей. И кто-то еще… Андрей! Он подойдет — Андрей Терешкин. Андрей тоже смышленый…

Сложно все придумать, а иначе нельзя, и перепутать нельзя. Сперва Федосей, работник Астахова. Федосею Слава украдет табак, они друзья, Федосей уважает Славу за то, что тот грамотный, а держится с Федосеем на равной ноге.

Федосей чистит коровник. Лопатой шлепает навоз на носилки и волоком тащит за ворота, подводы на четыре уже навалил, поедет на хутор и заодно прихватит навоз.

— Федос Федосыч…

Уж ежели не просто Федос, а Федосыч, значит, Славе что-то нужно.

— Чаво тебе?

— Табак весь скурил?

Федосей поднимает голову.

— Выкладай, выкладай, чаво тебе?

— Ключ от мазута у тебя? Набери два ведра, Федосыч, а я тебе, честное слово, связку табаку украду.

— Мазут-то на что?

— Обещал отцу Валерию, он книги дает, а я мазут обещал.

— Отцу Валерию? — Федосей воплощение сарказма.

— Ну, Федосыч…

Уломать Федосея не такой уж большой труд, Федосей набирает два ведра, ставит их за амбаром позади пасеки.

— Не видел и не слышал, попадешься Павел Федорычу, отпирайся сам…

— Спасибо, спасибо! Табак за мной…

С Петей и Колей более сложные переговоры.

— Петь, а Петь, отнесите ведра с мазутом. Но так, чтоб никто не видел. Будто Павел Федорович послал. Сперва огородами до Тарховых, оттуда через парк к Андрею Модестовичу, оттуда к запруде через речку и оставьте в кустах.

— Что ты надумал?

— Так нужно…

Упросить брата и его приятеля труднее, чем сговориться с Федосеем, тот проще, а эти хотят что-то знать. Приходится намекнуть: работники исполкома, мол, те, что скрываются по деревням, сегодня ночью, возможно, вывезут из народного дома все имущество… Вот и нужен мазут, скрыть следы.

Верится не вполне, но мальчики принимают объяснение.

С этой минуты Слава чувствует себя настоящим вожаком.

— Возьми веревку, — приказывает он Андрею.

— Веревку-то зачем? — пугается тот. — Нету, у нас веревки.

— По воду ходите?

— Мать голову оторвет…

— Обратно принесешь.

Слава велит Андрею намотать веревку на себя под пиджак.

— Я выйду, а через пять минут — ты.

Часов у них нет, а время идет, и вечер уже не за горами, надо спешить.

— Встречаемся в парке, на главной аллее, у скамейки.

…Встречаются у скамейки. И тут Слава принимает гениальное решение, он не знает, что оно гениальное, что в нем спасение, выдумка продиктована озорством, все-таки ему четырнадцать лет, а не двадцать.

— Ты знаешь в Семичастной Кудашкина? — осведомляется Слава.

— Какого еще? Их там несколько.

— Захара. Противный такой. Тлю-лю-лю, тлю-лю-лю. Знаешь его избу?

— На взгорке?

— Сходи, хорошенько приметь — и к запруде.

— Зачем?

— Это же план, план, я все делаю по указанию…

Андрей скрывается в сторону Семичастной, Слава спускается к Озерие.

Запруду разворотили — когда девки купаются, они всегда все переломают, — перебрался по камням, промочил ноги, сразу к кустам… Есть! Молодец Петя: скажет — сделает. Всю жизнь таким будет, до самой смерти. Два ведерка… А вот и Андрей!

— Скорее! Еремеев ждет, велел взять ведра и наверх… Нашел избу?

— Чего ее искать!

Вот и лужаечка, место встреч с Быстровым, здесь его и будут ловить.

— А где Еремеев?

— Так он и будет сидеть ждать кого-то… Ты не понимаешь конспирации! Лезь на березу.

— Зачем?

— Еремеев сказал.

Андрей лезет, береза удобная, ветвистая.

— Спускай веревку.

Слава подвязывает ведро.

— Тяни!

— Я же перемажусь…

— Отмоешься. Мне нельзя.

Времени в обрез, но две березы успели облить мазутом.

— Видишь? Все портки измазал, пиджак…

— Отмоешь, я тебе потом скипидару дам. Крути веревку обратно. Теперь забирай ведра — и в Семичастную. Брось во двор Кудашкину и домой. На всякий случай переоденься…

— А ты?

— У меня есть еще дела, Еремеев велел дождаться его… Иди, а то еще поймают!

— А ведра — обязательно?

— Указание!

Вот-вот упадут сумерки, и Гарбуза придет в секрет. Скорей бы разжечь костер, костры разжигать он умеет, научился в ночном, тем более что спичек можно не жалеть.

Теперь ходу, ходу!

Очень аккуратный мальчик Слава Ознобишин, нигде не перепачкался, не замарался, и руки чистые, вот только ноги мокрые, но быть в море и не замочиться…

— Стой!

Сумерки уже обволакивают парк, и Гарбуза на повороте, как черт из-под земли, и с ним десяток солдат.

— Откуда?

Он не успевает ответить.

— А это что?

— Что? Гулял…

Слава следует за взглядом Гарбузы… Ого! Вот это факел! Такие факелы не то что Быстрова, слепого остановят… Неужто это мы с Андреем? На мгновенье Слава замирает от гордости, но через секунду гордость уступает место страху.

— А что это?

— Вот я тебя и спрашиваю!

Но это уже не Гарбуза. Ротмистр Кияшко, вот кто его спрашивает. Вот кто, оказывается, шел с Гарбузой брать Быстрова!

— Что это там за пожар?

— Я и не видел…

— Держите его покрепче!

Двое солдат ухватили мальчика за руки, хотя тут и держать нечего — пушинка!

Березки горят, как свечечки.

Кияшко оглядывает лужайку.

— Гарбуза, здесь?

— Так точно.

— Мазут! Кто поджег?

Тут-то и завершился гениальный замысел, не столько плод ума, сколь вдохновения.

— Сюда я не ходил, а в аллее видел…

Слава запнулся.

— Кого? Кого?

Кияшко наклоняется к мальчику, стеклянные глаза контрразведчика выкатились из опухших орбит и прострелили мальчика.

— Быстро!

— Кудашкин пробежал с ведрами.

— Какой Кудашкин?

— Тот самый, что указал место, — поторопился подсказать Гарбуза.

— Трех человек, быстро! — распорядился Кияшко. — Обыскать дом, надворные постройки, самого задержать… — Но мальчика Кияшко не собирается отпускать. — Твои прогулки тоже подозрительны. Придем в штаб, я у тебя карманы повыверну, пользуешься мягкостью подполковника…

Если Кияшко вздумает его обыскать, Слава пропал, у него на груди приказы, записи разговоров в штабе, тут даже Шишмарев не пожалеет.

— Что ты здесь делал?

— Гулял.

— А за речку зачем ходил?

— Я не ходил.

— А штаны где намочил?

— Лягушек ловил.

— Каких лягушек?

— Обыкновенных.

— Зачем?

— Играть…

Солдаты вернулись из Семичастной: Кудашкина дома не оказалось, но во дворе у него нашли ведра из-под мазута.

— Найти самого! — приказал Кияшко и повел Славу за собой, неплохой следователь, поднаторел в контрразведке, всегда действовал оперативно. — Я еще тобой займусь, — грозит он. — Я тебя при подполковнике…

Совсем стемнело. Черные тени стелются по земле. Какая-то парочка шарахнулась в кусты, парочки бродят здесь даже в самое тревожное время.

— Стой! — вдруг взвизгнул Кияшко. — Что это?

Он даже выпустил Славу и ухватился за что-то в воздухе.

— Огня!

Гарбуза засветил спичку.

До чего ж они оказались кстати, милые лягушки! Ребята наловят, свяжут гирляндой и повесят поперек аллеи. Приятная неожиданность для гуляющих парочек!

Об этой шутке знали все, и все равно каждый раз прикладывались к лягушкам.

Кияшко лицом коснулся такой гирлянды, испугался и разозлился. Оказывается, этот щенок не соврал. Мерзость! За такие проступки не арестовывать, а давать по заднице… Кияшко схватил мальчика за плечо и закатил такого шлепка, что тот летом полетел в кусты.

— Похулигань еще у меня!