Опыт критики буржуазной морали

Труд.

Христианская идея, поместив счастье вне жизни, могла объяснить необходимость труда только проклятием человеческого рода. Для христианина, труд — это результат греха, это, также и одно из средств убить материю, тело, чтобы могла восторжествовать душа, но это средство все таки низшего порядка: молитве, соединенной с мученичеством, следует отдать предпочтение. Если мы, как птицы небесные, не должны заботиться о завтрашнем дне, труд может быть или проклятием, или своеобразным спортом, спортом душеукрепления, убиения материи, тела.

Всякое человеческое страдание ведет к умерщвлению тела; оставаясь логичной, христианская идея не может не привести к самоубийству, как к наиболее радикальному средству для торжества души над телом. Но христианская идея лишь намечает этот вывод. Допуская самоубийство для своего основателя, который, будучи всемогущим, позволил распять себя, она разрешает адептам великого галилеянина только мученичество. Тем по менее, избрание медленного иди быстрого способа смерти — в обоих случаях — это торжество смерти.

Нам, очень далеким от идеи дуализма, нам рассматривающим всю вселенную, как состояние энергии (материя — статическое состояние энергии; энергия — динамическое состояние материи), труд представляется — в совершении ином значении. Чем можно развить наши органы — их функционированием. Чем является для органа отсутствие деятельности. Смертью через короткий срок. Для всех существ это — наиболее неумолимый и наиболее доказанный из всех законов. Итак, с точки зрения личности, труд есть ничто иное, как полезная для общества и работника деятельность (функция) организма.

Мы говорим, что труд — полезная для работника и общества деятельность, так как правильное представление о труде включает в себя именно эти два неразрывные элемента. Действительно, всякая бесполезная для общества, но полезная для индивидуума деятельность есть спорт, гимнастика, но не труд. Всякая деятельность, не только бесполезная, но и вредная для общества, хотя бы она приносила в тоже время громадную непосредственную пользу индивидууму, напр., биржевые спекуляции военная служба, деятельность адвоката, — далеко не заслуживает имени труда, являясь антиобщественным делом, безнравственным деянием перед сознанием эволюционирующая общества. Итак, труд всегда деятельность, но деятельность является трудом только тогда, когда она полезна индивидууму и обществу.

Но не идеализируем ли мы через чур труд; ведь вместе с нашими несчастными братьями мы ежедневно чувствуем проклятие наемного труда.

Нисколько.

В проклятие и муку можно обратить все, что угодно, — даже наиболее необходимое, наиболее приятное для человека, напр., музыкальный ощущения, ощущение тела и пр. Легко, однако, представить себе и такое положение вещей, при котором одна защита трудящегося от вредной обстановки условий производства будет считаться недостаточной, такое положение, при котором но только всякая вредная, по и тягостная для личности деятельность, (если общество ставит своей задачей интегральное развитие индивидуума), будет рассматриваться, как проступок общества против личности.

В обществе, имеющем целью счастье своих членов, труд должен быть организован не только, как полезная для всего общества деятельность, но и как полезное и приятное для отдельных единиц, — для индивидуумов условие сосуществования.

Мы не будем указывать здесь, как организовать труд, как приятную для организма человека деятельность; об этом нельзя говорить мимоходом с достаточной основательностью, так как такие указания должны быть основаны на полном и тщательном изложении законов деятельности человеческого организма и на согласовании этих законов с подробным планом организации будущего общества. Принципы такой организации труда, в их целом, не могут быть установлены ранее, чем создадутся экономические условия, который их вызовут и который и суть истинные факторы прогресса: Идеи являются только запоздалым указателем. Если мы уже предвидим, что счастье возможно лишь благодаря труду, то это значит, что истинное счастье — недалеко, так как идеи, т.-е. формулы не могут опережать фактов, т.-е. действительность, выражением которой они являются.

В подтверждение только что сказанного мы снова можем сослаться на христианский идеал.

Нет сомнения, что экономические условия буржуазного общества выковали этот идеал, как моральное оправдание всей современной безнравственности. Нет сомнения, что экономические условия, которые пересоздадут общество и экономическая эволюция найдут свою формулу и в новом идеале, который мы стараемся здесь наметить.