Орда

Глава 16

Как там Пётр Первый говорил … «все флаги будут в гости к нам». Нечто подобное наблюдалось в августе и в моей столице. Здесь меня не терпеливо поджидали, начинающие прибывать ещё с конца весны, дипломатические миссии и посольства буквально со всей Европы — из Никейской империи, Германии, Венеции, Генуи, Венгрии, даже из далёких Франции, Англии и Испании, про всякую мелочь вроде Дании и Польских княжеств я даже не вспоминаю. Поселились посольства на специально выделенных для их купцов торговых подворьях. Посещать промышленный правобережный район Смоленска, Гнёздово и места других производств вроде города Зароя и Дорогобужа, им категорически воспрещалось. И все эти иностранные гости хотели завязать с Россией торговлю, в первую очередь пушками, ружьями и порохом. Дошли до них сведения о моих военных успехах, прежде всего о разгроме «непобедимых» монголов, вот они всем скопом и рванули в Смоленск. И эти военные триумфы, большинство из них по своему скудоумию, приписывали, прежде всего, не новой военной организации войск, а широкомасштабным применением огнестрельного оружия. Частично они, конечно, правы. О шимозе они ничего не знают, а без неё мне пришлось бы ох как туго, и потери мы понесли бы на порядок выше. Но, самое главное, при старой организации войск, если бы я воевал, используя лишь дружины, да необученное пешее ополчение, то нас спасла бы, разве, что атомная бомба. Но об этом совсем не просвещённые европейцы не знали и не догадывались.

Подумав немного, я решил продать им старые, порядком расстрелянные пушки и фитильные ружья. Всё равно, по данным разведки, европейцы уже занялись опытами по их производству, особого успеха в их производстве добилась Флоренция.

Всучить этим болваном пушки — это всё равно, что обезьяне дать в руки гранату. Новую тактику они сразу же не родят, хорошо, если через пару лет, набив кровавых шишек, они научатся грамотно использовать в бою артиллерию и стрелков. А полыхнёт, в Европе, я думаю сразу, как только их корабли достигнут родных гаваней. Даже сейчас между германцами и итальянцами, на севере Апеннин идёт вялотекущая война, огнестрельное оружие мигом поддаст огоньку этому конфликту. Думаю лезть сразу в Россию, на родину современного огнестрельного оружия, они ещё долго не решаться. Тем паче имея печальный прибалтийский опыт, питать излишне оптимистические иллюзии никто не станет. Ведь они понимают, что с того времени русская армия количественно и качественно усилилась. Для европейцев куда выгоднее и с большими шансами на успех будет продолжить Ближневосточные «крестовые походы».

Сейчас самое лучшее время избавиться от собственного старья по бешеным деньгам, а уж как раскошелить европейцев на полную катушку я уже придумал. Через седмицу, собрав весь устаревший артиллерийский парк и фитильные пищали, я устроил открытый аукцион. Мотивировав это действо тем, что пушек не так много и я не хочу никого обижать, поэтому, у кого наличности хватит — тот и купит.

2/3 всего оружия выкупили венецианцы с генуэзцами. Итальянцы «костьми ложились», чтобы не допустить попадание оружия в руки имперцев, но и их финансы были не безграничны. Тем более что на торги я выставил не всё оружие сразу, а продавал его мелкими партиями, поэтому сумели затариться все участники аукциона. Особенный ажиотаж вызвала тяжёлая осадная артиллерия, выставленная на второй день торгов. В первый день распродали все пищали.

— Эти осадные пушки способны брать города! Они в пыль разносят даже каменные крепостные стены! — в лучших традициях конферансье я сам вызвался рекламировать этот эксклюзивный товар, говоря живо, интересно с выражением. Пару пушек шустро вывезли на мостовую площадь упряжки с лошадьми. — Они не очень тяжёлые, их можно перемещать по полям. Имея эти пушки — ты уже победитель! Ни одни стены не спасут и не укроют врага!

Между загипнотизированными услышанным итальянцами и немцами чуть не вспыхнула потасовка, они готовы были снять с себя последние штаны. Венецианцы с генуэзцами были готовы всей страной залезть в долг и десяток лет выплачивать мне взятый кредит. От итальянцев не отставали немцы с французами. Но обставил всех нунций папы Римского, до этого пошептавшись о чём-то с тамплиером. Нунций, без залезания в долг, предложил выкупить этот лот, обещая успеть доставить деньги до конца года. Не знаю уж кому он, потом передаст эти пушки, но чувствую, немцам придётся жарко. Это понимали и имперцы. И когда я, к удивлению нунция и всех прочих выставил ещё один лот с осадной артиллерией, то в него «смертной хваткой» вцепились испуганные усилением итальянцев немцы, наплевав на всё, обещая мне те же условия приобретения, что и Рим. Я согласился, поскольку именно этого и добивался, не желая излишне усиливать какую — то одну сторону.

А потом лоты с тяжёлыми и лёгкими полевые орудия, к лютой зависти «обанкроченных» имперцев и престола Св. Петра раскупали, как горячие пирожки, французы, византийцы, венгры и прочие англичане.

Этот аттракцион невиданной щедрости обогатил меня тоннами золота и серебра. Главное, чтобы теперь жадность европейцев не застила им глаза и не заставила их развернуть приобретённые пушки против продавца. Теоретические шансы на такой поворот дела сохраняются. Европейцы могут махнуть на все предостережения рукой и буром попереть на Россию, чтобы вернуть своё добро, растраченное на покупки военных «игрушек». Но я всё же надеюсь, что здравый смысл восторжествует и убережёт их от этого опрометчивого шага. Мусульманские страны Ближнего Востока участие в торгах не принимали, кубышки их оставались по — прежнему полными…

Кроме того, европейцы должны понимать, что я не стал бы продавать последнее, оставаясь ни с чем, со сверкающим позолотой голым задом. Тем более о моём неординарном складе ума уже не только по Руси ходили легенды. В любом случае, если они даже сюда попробуют сунуться — то им ничего не светит, и полетят от них «клочки по закоулочкам». Объединённой Руси, совершившей к тому же качественный технологический прорыв во многих областях, Европа уже не представляла собой смертельной опасности. Вот если европейцы подтянутся вслед за нами, тогда уже будет другой разговор, но без применения промышленного шпионажа это займёт у них десятилетия. Причём один лишь упорный труд им не поможет, нужны прогрессивные изменения в самом обществе, а они по мановению волшебной палочки, не совершаются. Для этого нужна титаническая воля и непререкаемое лидерство, исходящее из всеми признанного общеевропейского центра. Рим очень условно подходил на эту роль. Европа, чтобы догнать Россию нуждалась в Реформации, в широком смысле этого слова. С трудом верилось, что Рим может стать таким центром, урезая и перераспределяя собственные доходы и привилегии. Но это не мои проблемы, и не мне их решать.

Мы также договорились и по продажам пороха. Европейцы совсем не умели его изготавливать, у их мастеров получался каждый раз дрянной продукт, с неопределёнными свойствами, сделанный тяп — ляп, как Бог на душу положит. Стрелять из такой каши было куда опаснее для самих пушкарей, чем для врага. Здесь будет применена следующая схема: европейцы поставляют в Россию селитру и бесплатно забирают половину пороха, что будет изготовлен из поставленной селитры.

Выпроводив из столицы европейских гостей, начал принимать губернаторов. Особенно меня интересовал губернатор Невской области, включающую в себя карельские, финские, ладожские, онежские уезды, со столицей в строящемся Невграде. Вместе с ним прибыли управляющие местных заводов. Также на совет я пригласил главного государственного строителя Авдия и представителя купечества — выборного управляющего «Варяжского Торгового Товарищества» Давыда Андреевича.

— На Заячьем острове, в месте где Нева разделяется на два рукава, построили шестиугольную дерево — земляную крепость бастионного типа. В бастионах разместили пушки — шесть штук, перемещая их, можно вести и фронтальный и фланкирующий огонь, теперь без нашего дозволения никто вверх по Неве подняться не сможет. — С гордостью в голосе говорил губернатор Невской области Лазарь Бориславич, под согласные кивки головой купца из «ВТТ».

Здесь, сразу стоит кое — что пояснить касательно ВТТ. В Смоленске постепенно развивалось страховое дело. Я прекрасно осознавал, что если непосредственное хозяйственное значение этого института носило ограниченный характер, то в качестве вспомогательной отрасли страхование имело неоценимое значение, прежде всего для сухопутной торговли и судоходства. Первое время эта опция была не востребована, многие купцы предпочитали по — старинке нести риск самостоятельно, надеясь в случае ЧП на помощь своих купеческих организаций, вроде «Новгородского ста» и других «складничеств». К тому же, у нас было совсем не развито весьма перспективное направление для страхования — морское судоходство. Однако прошлой весной несколько смоленских купцов, активно занимающихся речной торговлей, выдвинули и представили мне на рассмотрение план по организации страхового общества. Я всецело одобрил эту инициативу. Дополнительно эти купцы в Балтийском регионе получили определённые монопольные торговые права. Так, с активным привлечением других иногородних русских купцов и появилось на свет ВТТ.

Я встал и с чувством пожал губернатору и управляющему ВТТ руки, похлопал их по плечам.

— Молодцы, хвалю! Но древо — земляные укрепления — это временная мера, надо всё это хозяйство усиливать кирпичом и камнем.

— Государь, — вмешался управляющий «ВТТ». — Рядом с крепостью мы выстроили окольный город и уже начали кирпичное производство, постепенно Невскую крепость обложим кирпичом, а в основание крепости камни гранитные вмуруем, их в тех местах вдоволь.

— Я к чему это говорю, — обвёл присутствующих взглядом, — шведы с немцами очень недовольны тем, что мы отняли у них Прибалтийские земли. В прошлом году, сразу после взятия Новгорода, мы за зиму разгромили немцев ордена Меченосцев, датчан и шведов, заняв всю Ливонию и Финляндию и все литовские земли по правому берегу Немана. А в ответ — тишина …

— Пушек твоих боятся, государь, — уверенно заявил губернатор Невской области. — Шведы ещё этой весной попытались мимо Невской крепости без спросу проплыть на трёх ладьях. Мы начали по ним из пушек палить, ядрами да картечью, одну лодку утопили, а две другие, посечённые картечью, вспять уплыли.

— Наши купцы из «ВТТ» через свои связи кое — что выяснили, государь, — вмешался управляющий. — Изгнанный в том году твоими войсками из Або шведский епископ поднял бучу во всём Шведском королевстве. Он уже успел подчинить Шведскую церковь, превратив её в одну из провинций Римской. В августе этого года провели церковный собор в Шеннинге, на нём присутствовал папский легат Вильгельм да Сабини. Рим благословил и одобрил «крестовые походы» на восток против финнов, эстов и русских язычников. Поэтому свейский король Эрик XI Эрикссон сейчас начал засылать для разведки свейских рыцарей и ладьи к нашим границам.

— А Фридрих II, император Священной Римской империи германской нации, мстить за Ордена Меченосцев и Тевтонов не будет? В Германских землях, примерно 12 000 рыцарей, если и они ещё навалятся на нас, то нам придётся туго, — обратился к здесь присутствующему главе СВР.

— Вряд ли, государь, не до того ему сейчас — Невзор Обарнич, отрицательно замотал головой. — Эти Ордена были, как не крути, в первую очередь католическими, а уже во — вторую немецкими. Папа Римский Григорий IX не первый год враждует с Фридрихом II, он даже проклял императора, предав его анафеме! Да и не так давно тех же тевтонов без каких — либо последствий изгнали из Венгерских земель.

— И рыцари эти немецкие состоят в личных войсках лордов, а у императора со многими его лордами тоже не всё гладко, — добавил Давыд Андреевич, хорошо осведомлённый творящимися в Европе делами.

— А 10 000 всадников сарацин на службе у императора не хотел? — зло ощерился Невзор Обарнич.

— Откуда у него такая напасть? — присвистнул удивлённо Давыд Андреевич. — Для чего они ему?

— Знамо откуда, — самодовольно заявил главный разведчик. — Мусульман папа испугать отлучением от церкви не может, потому император и начал нанимать к себе сарацин на службу, в личную охрану. 16 лет назад Фридрих II основал поселение сарацин около италийского города Люцеры. За это римский папа немецкого императора даже стал шутливо именовать «султаном Люцеры».

— Я гляжу, ты Невзор Обарнич, хорошо осведомлён о делах, творящихся в Священной Римской империи! Вот и расскажи нам о прошлогоднем итальянском походе Фридриха II.

— Ведомо мне государь, что 27 ноября 1237 г. состоялось сражение под Картеновой между имперскими войсками и Лигой Ломбардии. С обоих сторон участвовало по 10 тыс. воинов. Для прорыва рядов ломбардцев Фридрих II ввёл в бой своих лучников — сарацинов. Ломбардцы заперлись в лагере, а ночью стали целыми отрядами тайно его покидать, бросив обоз. На рассвете Фридрих II бросился в погоню, убив и пленив некоторую часть миланцев. В итоге, сражение так толком ничего и не решило, борьба продолжается.

— Спасибо, боярин, эти сведения очень важны! Передай мои благодарности тем купцам, кто эти данные раздобыл, — затем я обратился к дежурному телохранителю. — Прикажи вестовым найти воевод, пускай ко мне на ужин придут, дело к ним есть!

Перечисленные главой СВР немецкие силы, втянутые в войны на Апеннинах меня не очень впечатлили, но посоветоваться по этому поводу с некоторыми географически доступными мне сейчас воеводами всё же стоило.

Дождавшись ухода телохранителя, я продолжил опрос присутствующих.

— Какие крепостицы успели заложить в финских уездах? — спросил у губернатора Невской области.

— Поставили деревянные остроги, по проектам, данных нам строительной службой Авдия. Хоть пушек в них и нет, зато есть в каждом остроге отделение стрельцов с пищалями, а всего, в каждом остроге — размещено от взвода до роты войск.

— И какие у этих острогов характеристики?

— У каждого острога четыре башни и стены тыновые со рвом.

— Хлипковатые они у тебя … — с сомнением покачал я головой.

— Дай только время государь! Всё — таки ратники остроги строили сами с привлечением чухонцев. А вот как мастера с постройки Невской крепости начнут высвобождаться, то мы их перебросим по острогам. И за год — два все остроги перестроим в хорошие крепостицы, на вроде тех, что в Литве твоими мастерами строятся.

— Ладно! — великодушно я махнул рукой. — На безрыбье — и рак рыба! Где поставили остроги? — спросил я.

— Всех чухонцев, что состояли у Новгорода, я продолжаю использовать в качестве ополченцев. Они нас, кстати, и о приближении шведских лодок предупредили, оттого мы в Невской крепости вовремя успели изготовиться и побить свеев. На всех важных путях — водных и сухопутных я поставил постоянные заставы, которые связаны с острогами, и в случае появления нежданных гостей — тут же сообщают нам.

— Ага, пограничные заставы, значит, организовали. Молодец Лазарь Бориславич! Но давай поближе к теме разговора.

— Начнём государь с того, что в бывшем шведском Або уже готовую крепостицу мы к рукам прибрали. Там же, кстати говоря, находилась епископальная шведская церковь — её мы передали Новгородскому архиепископу, православные священники туда уже переехали и принялись обращать чухонцев в истинную православную веру.

— Об этом мне от архиепископа известно, — сказал я.

— На острове Котлин купцы «ВТТ» поставили острог со складами из бревенчатого тына, 4 башен и рва. Гарнизон мы составили из своих людей, да воевода выделил пехотный взвод. Под стенами острога построили ещё и купеческую морскую пристань. — Влез в рассказ Невского губернатора управляющий. — Здесь мы будем перегружать товары с лёгких речных судов на крупные морские. Путь до Невграда изобилует отмелями и порогами, не всякий кормчий сможет провести до города судно. Остров Котлин — лучшее место для стоянки морских судов, устье Невы для этого дела плохо подходит, — заверил меня купец, впрочем, я об этом и сам знал.

— Губернатор, — обратился я к Лазарю Бориславичу, с недовольством зыркающего на купца. — На Котлине надо будет построить бастионную крепость, не хуже Невской. Как только вы её выстроите, то я сразу усилю её пушками. Котлин должен стать хорошо защищёнными морскими воротами России.

— А кто её строить будет, купцы? — с надеждой в голосе спросил губернатор.

— Спасибо купцам, что хоть острог поставили, а крепость должны мастера своего дела строить. Половину строителей возьмёшь с Невской крепости, а вторую половину, обеспечит Авдий!

— Слушаюсь государь! — покорно согласился начальник строительной службы. — Но смогу отправить только подмастерьев с учениками, остальные мастера заняты на недавно присоединённых землях.

— Дарёному коню в зубы не смотрят, отдашь на север кого сможешь, — подвёл я итог и снова переключился на Невского губернатора.

— Так, про крепость в Або, и острог на Котлине я услышал, где ещё остроги поставили?

Видя моё нетерпение, Лазарь Бориславич быстро перечислил остроги.

— В Выборге, Гельсинке (Хельсинки), Бьернеборге (по — местному Пори), Васе, Улеаборге (по — местному Оулу) и на севере в устье реки Кеми. Внутри финской волости ещё два — в Таммерсфорсе (по — местному Тампере), Нейшлоте и Каяни — там поблизости «карандашный камень» добывают.

— Ясно! Что там с Невской судостроительной верфью? — обратил своё внимание на ёрзающего в нетерпении управляющего «ВТТ».

— Верфь с лесопилкой на «воздушном двигателе» построили, государь, — важно заявил Давыд Андреевич. — По весне следующего года первые корабли на воду спустим. Будут ли поставлены на них пушки? — видя моё неопределённое молчание, он продолжил. — Помнится ты государь, обещался помочь нам защититься от морских разбойников …

— А то ты не знаешь, — негодующе накинулся на управляющего «ВТТ» наместник Невской области, — что зимой на Руси творилось! А ты, продажная душа, пушки на свои кораблики просишь! Не до того ныне! Спасибо, что хоть есть чем шведа приветить, но запомни, на твои морские деревяшки свои крепостные орудия я ставить не позволю! Шведы, немцы, датчане на нас удила закусили — обязательно рано или поздно придут должок забрать! А вы, с вашим торгашным товариществом, когда шведы ко мне за ответом, возможно уже на следующее лето явятся, хотите меня с голой жопой оставить?! Пушки не отдам! — решительно заявил Лазарь Бориславич купцу. Видать это у них уже не первый разговор на эту тему. Слушая гневную отповедь губернатора, я лишь слегка улыбался.

— Не тебе, Лазарь Бориславич, о том судить, то дело государево! — взъярился в ответ купец. — Кому обещанные пушки давать, а кому кукиш показать!

— Ах ты … — губернатор начал приподниматься, с явным намерением схватить за грудки купца.

— Отставить! Все замолкли и слушаем, — взгляды всех присутствующих скрестились на мне. — Во-первых, кроме Котлина, за зиму найдите в устье Невы, вблизи окольного города подходящее место и постройте пристань для купеческих судов, корчмы для отдыха экипажей, обустройте торг, где можно было бы продавать и покупать товары русские и заморские. Покупать и продавать товары у иностранцев и у русских купцов в Невской области может, как и было уговорено, лишь «ВТТ», либо другие какие купцы, но с согласия товарищества.

— Спасибо государь, что слово своё держишь! — вскочил и согнулся в поклоне купец.

— Но нам, я имею в виду и «ВТТ» и государству, которое будет получать с товарищества налоги, намного выгоднее будет самим возить русские товары, на своих же кораблях, в заморские земли, оттого мы верфь и строим.

— Истину, государь, глаголешь! — поддакнул купец.

— Поэтому торговые корабли «ВТТ» будут ходить в немецкие земли не по одному, а сразу по несколько штук, под охранной военного, государственного корабля. Назовём такие морские хождения конвоями. В первое время, я думаю, будет достаточно одного военного корабля, а со временем их число можно увеличить.

— Правильно ли я понимаю, государь, на военном корабле будут пушки? — сообразил купец.

— Всё верно. И пушки, и арбалетчики. Поэтому с «ВТТ» — строительство военного корабля и подготовка моряков. С меня — пушки и арбалеты.

— Мы согласны, государь! — с нескрываемой радостью в голосе заявил купец.

— Ещё бы вы не согласились, — недовольно буркнул губернатор. Услышав его слова, я добавил.

— Но военный корабль будет подчиняться не «ВТТ», а напрямую губернатору, как главному воеводе Невской области. — Купец заметно скис, а Лазарь Бориславич с воодушевлением расправил плечи. А я продолжил развивать свою мысль. — И военный корабль может использоваться губернатором не только для конвоя торговых судов, но и для охраны побережья, обстрела берега, если на нём высадится противник. А также для перевозки своих войск с целью высадки десанта, для уничтожения вражеских флотилий. — Лазарь Бориславич от этих слов, вызвавших прилив энтузиазма, раздувался во все стороны, как воздушный шарик.

— Спасибо государь! — теперь уже вскочил губернатор и низко поклонился. — С таким кораблём у меня шведы и прочая немчура будут, как мыши за веником тихо сидеть!

— Государь! — взмолился купец, — губернатору только дай волю, и мы этого корабля у него не допросимся.

— Положим Лазарю Бориславичу содержание, скажем, в 1 % от конвойной торговли «ВТТ», — и взглянул на удивлённое неожиданным подарком лицо губернатора, продолжил, — тогда, я думаю, особых препятствий для конвоев он чинить вам не будет. Верно, я говорю, Лазарь Бориславич?

— Да я бы и так не препятствовал, — ответил смутившийся губернатор. — Но благодарю тебя, государь, за награду! — и он уже в очередной раз за сегодняшний день низко согнул спину.

— Но имей в виду, Лазарь Бориславич, — я резко изменил свой благодушно — елейный тон, на предельно холодный и жёсткий. — Я тебя в тех краях поставил не за торговлей наблюдать и не считать с неё барыши, а в первую очередь надзирать за безопасностью моих земель и заводов, строить военные укрепления, подготавливать по мере сил призывников из туземцев, направляя их в центральные области, устранять внешнюю угрозу военным путём. За всё вышеперечисленное ты отвечаешь своей головой!

— Не подведу государь! — так и не успевший сесть за стол губернатор, опять низко склонился. — Обо всех твоих заданиях я помню и днём и ночью.

— Хорошо, Лазарь Бориславич, не теряй от звона монет бдительность! — погрозил я ему для профилактики пальцем. — Кстати, как там наше строительство приняли местные даннические племена — водь, ижора и корелы? Происшествий с их участием не случалось.

— С ними — нет, — с готовностью вновь вступил в разговор губернатор, желая лишний раз продемонстрировать свою компетентность, — за помощь в строительстве мы им платим железными и чугунными изделиями. А вот финское племя емь, хоть мы его ещё и данью не обложили толком, а уже напало на наш обоз, шедшей в один из острожный городков на берегу Ботнического залива. Пехотный взвод, сопровождавший обоз сумел отбиться от них, но с потерями. Надо, государь, финские племена — и емь, и сумь данникам делать, мы в тех землях достаточно укрепились и силы для этого есть.

— Хорошо, — согласился я, — подведёшь эти племена под мою руку, но над ними сильно не измывайся, дань положишь им не больше той, что платят те же корелы, ижорцы. И желательно, со всеми этими чухонскими племенами, как — то решить вопрос, чтобы они нам дань платили не мехами, а молодыми, здоровыми парнями, или ещё каким способом распространить на них призыв в войска. При этом действуя не насильно и не обостряя с ними отношения.

— Тут и думать нечего, — вмешался управляющий «ВТТ», — положить чухонцам урок и забрать из их общин каждого третьего, можно по жребию, здорового мужика. А взамен отменить с этих общин все меховые дани.

— А не взбунтуют? — с сомнением спросил я купца.

— Взбунтуют — усмирим, — управляющий флегматично пожал плечами. — Тогда вообще без мужиков останутся.

Но тут, сразу все разом, подали голоса управляющие моих металлургических заводов, сидевшие до этого момента молча, затаив дыхание слушающие наш разговор.

— Чухонцы, за малую плату, и руду нам копают и на стройках работают, и продовольствие поставляют. Русских в тех местах, кроме привезённого с собой мастерового люда, почитай, что и нет. Кто будет всю заготовительную и черновую работу делать, если вы их там всех перебьёте или они куда подальше от нас откочуют? — дополняя слова друг друга, возмутились заводские управляющие.

— И я того же мнения, — согласился я с заводчиками, — призывать местных на службу нужно, но аккуратно, без бунтов.

— Желающие служить в твоих государь войсках среди чухонцев находятся, но не так много, как того бы хотелось. Чтобы людей больше шло служить надо или довольствие поднимать или оставлять их служить на месте, не отправляя в центральные области, и тогда со временем, в Невской области, русские части можно будет заменить на местных призывников.

— Этот вариант Лазарь Бориславич оставим как запасной, пока же изыскивайте какие другие способы призыва, но не вызывающие бунта.

— Будем стараться государь! — закивал головой губернатор.

— Хорошо, теперь я хочу заводчиков Невской области послушать, как у них идут дела, — и вперив взгляд в управляющего «ОМЗ» — «Онегазаводского металлургического завода» Григория Вышатовича.

— Государь! — встал и поклонился управляющий.

— Докладывай сидя.

Григорий Вышатович занял привычное место за столом.

— «ОМЗ» по производству чугуна, железа и стали по итогам этого, 1238 года, уверенно обойдёт «СМЗ». А в следующем году обойдём смолян по производству доспехов, холодного и огнестрельного оружия — присланные из Смоленска мастера — оружейники уже с лета этого года наладили поточные производства.

— Молодцы! — похвалил я управляющего «ОМЗ» — Качество вашей продукции соответствует смоленской?

— Государь, даже лучше! В Западной и частично в центральной карельской волости прибрежные озёрные рудные пласты, содержат, как мы их называем, «дробовую» и «гороховую» руды состоящие на 2/3 из железа, а серу мы в них вообще не выявили. Качество получаемого металла — превосходит смоленский. Но опасность подстерегает в том, что с такими чистыми железными рудами соседствуют их противоположности — серные колчеданы (Ведлозеро, Сегозеро), на 1/3 и больше состоящие из серы. Когда у местных карел закупаем руды, то смотрим в оба, чтобы хорошую руду не смешать с серным железом. Поэтому и серы мы выплавляем больше, чем в Смоленске.

— На северо — западе, возле горы Костомукши нашли руду?

— Нашли государь! Здорово компас в сим деле подсобил, чем ближе приближались, тем сильнее стрелка от севера отклонялась. Руда там — отменная, только далековато её возить до Онегазаводска.

— Ничего страшного. Это вам задел на будущее. У вас ещё полно руды в шаговой доступности.

— Истинно так, государь! — согласился с моими словами управляющий.

Только «Онегазаводском» моё производство не ограничивалось, на реке Вичке при губе Онежского озера, возник медеплавильный завод, получивший от меня привычное для себя название Медвежьегорск.

— По итогам этого года, пока добыча ведётся на поверхности, мы должны добыть почти 50 тыс. пудов медной руды. Вся добытая руда переплавляется в медеплавильных печах. Рудокопами у нас работают местные корелы, трудятся хорошо, ведут себя мирно. — Закончил доклад управляющий «ММЗ» — «Медвежьегорского медеплавильного завода».

— На севере Выгозера медную руду нашли?

— Так точно государь! И даже заложили в том месте Воицкий рудник, но пока не разрабатываем.

— И не надо! Вам пока выше крыши уже разрабатываемых жил хватит.

— Какая ситуация в Ладогорске, — обратился я к управляющему «ЛЗЦМ» — «Ладогорскому заводу цветной металлургии», расположенному на северо — восточном берегу Ладожского озера, прямо напротив острова Валаам, правда там ещё монастыря нет.

— Всё как ты и приказывал, государь! — бодро отрапортовал Василий Протасьевич. — Копаем землю, сооружаем шахты, добываем руду, в этом году стали её выплавлять в металлы, кроме цинка. С двух месторождений (Питкяранта и Кительское) добываем олово, цинк, медь, железо, даже редко встречается самородковое золото и серебро, вместе с металлами попутно добываем ещё и графит — в общем, всё вперемешку. Сейчас вырабатываем месторождения до глубины 35 метров, но руды в тех местах залегают и глубже, мы их пока не копаем, добываем только легкодоступные. Восточней обнаружили большое месторождение у Нялмозера, добываем там цинк со свинцом, а попутно — серный колчедан.

— Олово это хорошо, вскоре займёмся лужением металлов! — вслух произнёс я мелькнувшие в голове мысли. — Отлично! Я с вами в Ладогорск отправлю мастера из «СХЗ» он вас научит, и скорее всего сам и возглавит производство металлического цинка. Технология его производства достаточно сложная, зато, когда вы её освоите, то сможете выпускать оцинкованную сталь, латунь, бронзу и другие сплавы.

— Что на западе Рязанского княжества, в районе Тульского городка, смогли полезного обнаружить? — спросил я у чеха Матея Лукашича — главы геологоразведочной службы. И тот начал обстоятельно докладывать результаты поисков.

— Посланные по твоему распоряжению, государь, рудознатские экспедиции, обнаружили в среднем течении реки Упа, да и прямо в окрестностях города Тула, по берегам реки Тулица богатейшие залежи железной руды. Много бурого угля, который залегает вместе с серным колчеданом, состоящим на половину из серы. Хоть для производства железа серные колчеданы и непригодны из — за наличия большого количества серы, но для химической промышленности будут в самый раз.

— Бурый уголь близко к поверхности залегает?

— В тех местах, где мы обнаружили выходы угля, можно по — началу добывать и открытом способом, но в будущем, без шахт не обойтись.

— Квасцы нашли?

— Так точно, государь, нашли! Залегают на глубине 20 метров от поверхности земли, в 40 км. от устья реки Упы. Добычу квасцов мы уже начали, скоро в Смоленск придут первые поставки.

Как не сложно догадаться, где искать бокситы я заранее указал рудознатцам, без моих точных географических подсказок они, разве, что кроме железа с углём, вряд ли ещё что — нибудь успели найти. А сейчас бокситы (квасцы) — ценнейшее сырьё, применяется для дубления кож, протравы шерсти и тканей. До их использования в производстве алюминия — ещё очень далеко, тем более я плохо представлял, как можно получить алюминий без использования электроэнергии.

— Авдий, в месте добычи квасцов надо хоть какой острожек поставить, всё — таки степь близко.

— Хорошо государь! — глава строительной службы лишь обречённо вздохнул.

Вслед за Авдием тяжело вздохнул и я, оттого, что знал о месторождениях каменной соли, залегающей на глубинах от 800 м., о крупнейшем в России месторождении гипса на глубине от 100 м. Но гипс, в отличии от соли, можно будет через несколько лет начать разрабатывать, но сейчас на это просто нет сил.

— Когда будет закончено строительство Тульской крепости? — спросил у начальника строительной службы.

— Так-то крепость уже готова, — сходу ответил Авдий, и чуть подумав, продолжил. — Но целиком кирпичом не раньше чем через год сможем обложить.

— Как только Тульская крепость будет построена, мы полностью перенесём туда всё чугунное, железное и сталелитейное производства из Смоленска! — принял я судьбоносное решение, и добавил, как бы оправдываясь. — Здесь у нас очень бедная ресурсная база.

— Как же так, государь! А что с «СМЗ» будет? — изумились заводчики, все они когда — то начинали у меня свою карьеру с «СМЗ».

— «СМЗ» останется на месте! — удивил я всех присутствующих противоречием. — Только буква «М» будет расшифровываться не «металлургический», а «машиностроительный». «СМЗ» сосредоточится на производстве только «воздушных двигателей», станков и другого высокотехнологичного оборудования.

— Государь, а пайщики «СМЗ» если будут против? — спросил один из пайщиков.

— Во-первых, большинство паёв «СМЗ» принадлежит мне, что хочу, то и делаю, — начал я загибать пальцы. — Во — вторых, машиностроительное производство на 100 % будет только моим, обойдусь пока без пайщиков. А в — третьих, пайщикам я выделю аналогичные доли на «Тульском металлургическом заводе» — «ТМЗ».

— Государь, а оружейные производства тоже в Тулу перенесёшь?

— Да, через пол — страны таскать с места на место металлические чушки будет не выгодно. Ну и, само собой, в Онегазаводске оружейное производство останется.

— Государь, а химпроизводства трогать не будешь? — спросил встревожившийся ожидающимся переездом Авдий.

— Все химические производства останутся в Смоленске, Гнёздове и Дорогобуже.

Услышав о добываемом графите, я сделал «стойку ушами» и пригласил к себе торопецких бояр, их недавно целая делегация приехала. Насмотревшись на «разжиревших» своих смоленских коллег, они желали организовать со мной совместный бизнес. Я думал было «послать их далеко и надолго» — в Финляндию, для поиска и разработки полезных ископаемых, а сейчас решил отыграть назад, так как в голову пришла идея организовать карандашное производство — каолин есть, графит нашёлся, а всё остальное — дело техники. Тем более что я с этими «думными боярами» ещё не о чём не разговаривал и ничего им не предлагал, накануне перенеся разговор с ними, специально для того, чтобы провести сегодняшнее совещание. Но и просто так, за здорово живёшь, отдавать им в руки перспективную технологию, способную приносить серьёзные прибыли, жаба душила. В итоге, чуть подумав, нашёл вариант, позволяющий и «состричь шерсть с бояр» и организовать СП.

На следующий день я предложил им начать угледобычу вблизи устья реки Вопец. И торопчане не обманули моих ожиданий, с радостным рыком ухватили предложенную им аппетитную косточку. Когда я обрисовал перспективы использования карандашей, они мигом согласились в указанном мной месте и город Сафоново построить, и карьер вырыть, и за свой кошт заключённых ГосЛага содержать.

В Сафоново имелись все те же самые полезные ископаемые, что и в Дорогобуже, даже в большем количестве. Со временем, я его планировал превратить в полновесный дубликат Дорогобужа. Бояр, к коксохимическому и другим секретным производствам я допускать не собирался. Хватит с них и карандашного! Договорились на том, что бояре, не медля направляли своих людей на обучение в Дорогобуж, одновременно начиная, при помощи зэков, рыть карьер и строить город, точнее барачный лагерь. Как только пойдёт шамотная глина — то её начнут сразу отправлять в Торопец, для выделки карандашей. Естественно не всю, но в масштабе, удовлетворяющим производство. Оборудование мельничное (для помола графита), лесопилочное, а также материалы — шамотные кирпичи для печей, графит, клей обещал поставить свои, в счёт моей доли в СП.

Первое время, вся прибыль от продаж карандашей будет идти боярам — пайщикам, до тех пор, пока полностью не окупятся все вложенные ими в мой Сафоновский проект денежные средства. Затем прибыль будет делиться в равной пропорции — пятьдесят процентов мне, пятьдесят — пайщикам.

Русь стремительно, подобно Англии начала 19 века, превращалась в «мастерскую мира», в первую промышленную державу этого времени. Предприятия задействующие машинное оборудование не только способствовали быстрым темпам промышленного роста, но и стали преобладать в отдельных отраслях, полностью вытесняя в них ремесленный труд. Машинная индустрия завоёвывала господство, разоряя мелких производителей, опирающихся на ручной труд, не только в металлургии и металлообработке, но и в химической (лесохимическая, коксохимическая, ВВ, красителей) и лёгкой промышленности (полотняная, шерстяная, бумажная, кожевенная, лесоперерабатывающая, стекольная, фаянсово — фарфоровая, мыловарение и пр.).

Дешевизна и качество машинных товаров быстро разоряло ремесленные мастерские, работающие по старинке. И в количественном отношении предприятия, перешедшие на машинную организацию производства, легко обеспечивали непрерывность трудового процесса. Машины могли без устали работать круглосуточно, выдавая горы готовой продукции, и здесь, оставляя ремесленников не у дел. Так, например, применение механического ткацкого станка в 40 раз превышало производительность используемых ремесленниками допотопного ручного станка. А механическая самопрялка позволяла одному рабочему одновременно обслуживать до 80 веретён. И я совершенно точно знал, что это был далеко не предел, всё ещё существовал громадный задел для дальнейшего совершенствования этой техники и технологии.

Сейчас, прямо у меня на глазах на Руси происходила самая настоящая, классическая промышленная революция, затронувшая не только технику, технологию и организацию производства, но и сложившиеся традиционные общественные отношения, полностью переустраивая их на новый лад. Так, некогда относительно единый класс ремесленников распадался на две антагонизирующие социальные группы — предпринимателей (буржуазию) и многочисленных наёмных работников. Теперь, как бы по всем законам жанра, до буржуазных или социалистических революций дело не дошло! Ха — ха, вот будет смех! Но это всё шутки, главное на «СМЗ» («Смоленском машиностроительном заводе») свершился знаменательный и судьбоносный момент для всей человеческой цивилизации, благодаря стандартизации деталей и узлов, был запущен процесс производства машин машинами! А очередь на продукцию станко— и машиностроительных заводов была расписана на год вперёд. Денег, в том числе благодаря кредитам выдающихся банками, у заказчиков хватало.

Чисто количественные показатели промышленного роста смотрелись не менее впечатляюще. В хозяйственном секторе экономики Руси на сегодняшний день уже действовало более 300 «воздушных двигателей». Кроме того, серьёзно прогрессировали и потенциально более производительные паровые двигатели, однако всё ещё не вышедшие из стадии опытных производств.

И в с/х перемены были не менее разительными. В центральных областях России в основном был успешно осуществлён переход к плодопеременному севообороту. Это само по себе было грандиозным успехом, особенно учитывая, что в РИ только в 16–м веке, в Нидерландах (раньше всех), на смену трёхполью приходит плодосменная система (севооборот).

Переход на плодопеременную систему у нас параллельно сопровождался ещё и серьёзным усовершенствованием агротехники и агрокультуры (в т. ч. селекция). Одновременно общинное и мелкое крестьянское земледелие всё более уступали свои позиции крупным боярским землевладениям, а также многочисленным совхозам. А в этих передовых хозяйствах всё более широкое применение находила новая машинно — техническая база — сеялки, молотилки, механические мельницы и др. В совхозах люди трудились на паевых началах, а боярские и крупные единоличные (фермерские) хозяйства привлекали наёмных работников. Никакого крепостничества или других форм рабства! Южным областям и другим, вновь присоединённым землям этот путь ещё только предстояло пройти.

Во всё возрастающих в численности населения городах, что являлось одним из следствий «промышленной революции», появился устойчиво растущий спрос на с/х продукцию. Это обстоятельство естественным образом стимулировало развитие с/х, повышая его товарность.

С/х перестало быть чуждым науке. В некоторых совхозах, выпускниками смоленских училищ, активно внедрялись научные методы работы, в том числе и в области селекции. Вводились многогодичные севообороты, чередующие разнообразные культуры (зерновые, корнеплоды, бобовые, травы). Железные плуги и культиваторы осуществляли более быструю и глубокую вспашку, хорошо при этом разрыхляя почву. Стали целенаправленно бороться с сорняками, забивающие своим ростом культурные растения, а также вносить в почву органико — химические удобрения.

В животноводстве пастбищный выпас скота стал постепенно заменяться более продуктивным стойловым содержанием, улучшилась зимняя подкормка животных.

На законодательном уровне был принят закон, превращающий общинную собственность крестьян в частную. При объединении нескольких частников возникали паевые коллективные хозяйства. Но этот процесс создания совхозов был далеко не поголовным, множество частников, выйдя из общины, предпочло совхозам единоличные (фермерские) хозяйства.

Вышеописанные процессы на селе, так или иначе, вели к формированию дополнительных резервов свободной рабочей силы. Не найдя место применения своим рукам в родных деревнях, образующиеся сельские люмпены либо устремлялись на колонизацию целинных степных земель, либо изливались в города, в их бурно растущий промышленный сектор.

Из Смоленска выехал в конце сентября, а вниз по Волге начал спускаться уже в октябре, навестив по пути немецкое поселение в дельте. Инспектировал строящиеся вдоль берега Волги крепостицы и вежи клобуков. Осмотрел новое немецкое поселение в дельте Волги — Астрабург. Немцы оставались верны себе, во всю используя свой Прибалтийский опыт. Из своего уральского поселения Екатеринбурга они завезли на Волгу захваченных ими в плен уральских аборигенов и при помощи этих невольников строили свою древо — земляную Волжскую крепость — Астрабург. У причала стояли три вместительных немецких когга, плавно покачиваясь на речной волне уже под завязку набитых персидскими товарами. А оценщики, представленными моим представителем и немцами уже оценили стоимость купленного, а может и награбленного немцами товара, после чего кругленькая сумма появилась на моём счёте в недавно открытой здесь конторе «РостДома»

В Дербентской крепости командующий «ВГВ» докладывал мне последние известия.

— Государь! Быстро взяв Дербент, при помощи минирования ворот, зачистив побережье Каспия и оставив в крепости гарнизон, основная масса «ВГВ», в соответствии с ранее разработанным планом, ушла на запад.

— Состав гарнизона? — перебил я Бронислава.

— Два полка — один в крепости, а ещё два полностью перекрыли здешний проход — от берега Каспия до гор, тут всего — то три километра.

— Хорошо. Продолжай.

— Так вот, одновременно с этим движением проводилось планомерное завоевание Дагестана. 1–й корпус Клоча двинулась через территорию лезгин, табасаран и агулов, устанавливая острожки на перевальных дорогах, связывающих Южный Дагестан с землями лакцев, даргинцев, аварцев. 4–й корпус Люта, взяв Ричи — столицу одного из агульских владетелей, открыла себе дорогу на Казикумух. Тут подоспели аварские князьки, присягнув вместе со всем своим народом тебе, государь, на верность. И уже совместными силами вместе с аварами штурмом овладели Казикумухским шамхальством. Таким образом, государь, утверждённый тобой план военной кампании для «ВГВ» на этот год выполнен в полной мере. Восточный проход на Южный Кавказ всецело закрыт! С наступлением весны «ВГВ» готово продолжить движение вдоль Кавказского хребта на запад!

— Отлично, воевода! Проходы на Южный Кавказ вдоль каспийского и черноморского побережья заблокированы теперь уже нашими крепостями. А перевалить через основной срединный хребет северокавказских гор надо ещё сильно постараться. К тому же, те же аланы и черкесы, пусть и битые монголами, но ещё сохранившие свои силы, не позволят свободно шастать по своим землям никаким захватчикам. Поэтому, повременим с дальнейшим продвижением по Кавказу.

— Как прикажешь, государь!

— А прикажу я тебе вот, что! Оставим в дагестанских крепостях гарнизоны, а основную массу войск «ВГВ» отведём в новые крепостицы по левому берегу Волги. Монголы, потенциально, способны собрать ещё одну Орду, сопоставимую с прошлогодней. Поэтому, ты будешь и дальше командовать всеми войсками «ВГВ», которые будут разбросаны огромной полосой с севера на юг — от Булгарии до Дербента! Подробности изложены в этом моём приказе. — С последними словами я протянул Брониславу объёмный конверт. Хотя, вряд ли монголы в ближайшие годы смогут что — то серьёзное собрать …

Дела у ордынцев, обстояли совсем кисло. Новость о полном разгроме монголов распространялась подобно взрывной волне, будоража ранее покорённые монголами земли. Сначала полыхнуло у поволжских народов (в Булгарии и мордовских землях), затем подняли голову половцы и кавказские народы.

Теперь произошло восстание крестьян и ремесленников в Бухарском оазисе во главе с Махмудом Тараби. Восставшие низложили садра, а Тараби провозгласили султаном и халифом. Восставшие разбили монгольское войско.

Китайцы, почувствовав слабину, с пугающей для монголов периодичностью стали раз за разом поднимать национально — освободительные восстания.

Созданная на крови Монгольская империя начала потихоньку сыпаться. По крайней мере, уже к осени 1238 г., влияние и власть улуса Джучи стремительно откатывалось на восток, за реки Волгу и Урал. Влияние этого улуса не распространялось дальше сибирских и центральноазиатских степей. Недавно покорённые и присоединённые огромнейшие территории, и народы, на них проживающие, начали выходить из — под пяты монголов. Только пока оставалось непонятно, что это — долгоиграющий тренд или лишь временное явление?

Поставленные перед самим собой задачи я выполнил в полной мере. На политической карте возникла новая мировая держава с мощной государственной системой, экономикой, передовой наукой и небывалой для своего времени военной машиной!

Объединение обновлённой, сильно реформированной Руси в одно государство, разгром монгольской Орды во Владимиро — Суздальском Залесье и целый ряд других менее громких событий, нивелировали и обанкротили всё моё послезнание по части предстоящих исторических событий. Теперь абсолютно точно не стоило полагаться на знание хронологии событий, так как инерция исторических процессов была полностью исчерпана, и они свернули с ранее проторенной дороги. При этом сильно исказилась релевантность нынешнего Мира — Времени в сравнении с историей покинутого мною Мира — Времени. Наверное, только общий исторический контекст развития человеческой цивилизации всё ещё в общих чертах соответствовал тому, Другому Миру, где какое — то время существовала моя первая личность. Одна из подпорок — послезнание, помогавшая мне здесь выживать окончательно растаяла, но построенное к этому времени под моим руководством государство достаточно окрепло, чтобы твёрдо стоять на своих ногах, без всяких костылей. Во всяком случае, скопленные ресурсы и закаченный потенциал, создают, будем надеяться, некий запас прочности, необходимый для дальнейшего успешного, поступательного развития Руси на многие века вперёд!

Уважаемые читатели! Серия книг «Смоленская Русь» закончена.

Опубликовано: Цокольный этаж, на котором есть книги📚:

https://t.me/groundfloor. Ищущий да обрящет!