В. М. Войнов Не только одеть и накормить


После окончания гражданской войны по-новому встал вопрос о культурной работе. В это время в стране развернулось восстановление народного хозяйства. У новой власти для этого трудного дела не хватает своих опытных, грамотных кадров. Их надо было готовить, вовлекать в хозяйственное и государственное строительство широкие массы трудящихся.

Выступая 17 октября 1921 года на II Всероссийском съезде политпросветов, В. И. Ленин указывал, что задача подъема культуры — одна из самых очередных. Но в начальный период нэпа на пути ее решения стояли голод, разруха, эпидемии. Школы и учащиеся находились в отчаянном положении.

Несмотря на трудности, основные кадры учителей в городе удалось сохранить. Преподавателей с высшим образованием было 13,6 процента, с педагогическим — 21.4, со средним — 53, со званием учителя — восемь и не имеющих его — четыре процента[334]. Уровень образованности учителей города превышал общегубернский почти в два раза.

Сложилась следующая школьная система начальная школа (четыре класса) — для детей от 8 до 12 лет, школа-семилетка — от 8 до 15 лет, по окончании которой предоставляется право поступления в средние учебные заведения (техникумы), и школа II ступени (девятилетка) — для детей 8—17 лет, дающая право поступления в высшие учебные заведения

К 1927 году в Оренбурге действовало девять школ II ступени. От оплаты за обучение освобождались только дети рабочих, крестьян и красноармейцев с заработком до 80 рублей и дети работников просвещения[335].

Одной из неотложных задач Советской власти была работа по ликвидации неграмотности. В Оренбурге выполнение ее осложнялось голодом. Поэтому комиссия по борьбе с неграмотностью на первых порах поставила более скромную задачу — вести работу исключительно среди воинских частей, милиции и организованных рабочих. Успеху во многом способствовал приказ Л. Д. Троцкого о ликвидации неграмотности среди красноармейцев к 1 мая 1922 года. За 1921/22 учебный год грамотными стали 1064 человека, из них около шестисот красноармейцев и милиционеров[336]. К осени 1924 года в городе в возрасте от 18 до 35 лет оставалось всего 3155 человек, не умеющих читать и писать[337]. Ликвидация неграмотности в городе шла быстрыми темпами.

Большие сложности возникли в отношениях с религией и церковью. Требовалась сугубая осторожность, что бы не оскорбить чувства верующих. Но обычное стремление идти напролом часто брало верх. В Оренбурге было организовано «Общество безбожников», проведено четыре диспута с представителями духовенства, доктором Бруком была выпущена «Азбука безбожника»[338].

В начале двадцатых среди артистов Оренбурга про ходят дискуссии по репертуару театра. «Старики» настаивали на возвращении к старому «кассовому» репертуару, который помимо посещаемости повысит и материальную обеспеченность артистов. Некоторые не получали твердых окладов, их заработок находился в прямой зависимости от сборов. Молодежь требовала, чтобы на подмостках театра ставились спектакли, созвучные времени. В качестве компромисса игрались исторические пьесы: «Павел I», «Генрих Наваррский», «Женщина у трона» и другие. Под давлением части актеров на сцене театра вновь была поставлена пьеса М. Арцыбашева «Ревность». Ведущий актер и режиссер А. Каренин в свой бенефис поставил дореволюционную «кассовую» «Губернскую Клеопатру».

Происходившие изменения в репертуаре не оставались незамеченными. Газета «Смычка» в статье «Пора обновить репертуар» писала, что в театре бывает не только нэпманская публика, но и красноармейцы, рабочие, служащие, молодежь, что нужна советская сатира, революционная романтика. Желательны две-три (если это по силам театра) исторические постановки[339].

В городе получил свое развитие и национальный театр. К 110-й годовщине со дня рождения Т. Г. Шевченко в марте 1925 года в клубе имени Сталина была поставлена историческая пьеса «Мазепа». В феврале 1926 года в помещении бывшего кинематографа «Чары» состоялось открытие татарского театра.

1926 год стал годом «репертуарного перелома». На сцене теперь преобладала советская драматургия. Актеры с подъемом играли пьесы, отражавшие пафос гражданской войны и периода восстановления: «Шторм», «Конец Криворыльска», «114-я статья Уголовного кодекса». Эти спектакли имели огромный успех у оренбуржцев.

В том же 1926 году труппа артистов пополнилась новыми и одаренными актерами. Е. И. Серова рассказывала: «Вместе с труппой, сформированной в Москве, я приехала в Оренбург, где семь лет назад испытала радость первых шагов на сцене. Вместе с моим земляком И. Раевским, ныне режиссером МХАТа, мы начали актерскую жизнь в Оренбургском Доме просвещения»[340].

При формировании труппы на сезон 1927/28 года в театр была приглашена А. Я. Садовская. Актриса дебютировала в пьесе К. Тренева «Любовь Яровая». Спектакль имел небывалй успех, в течение осени и зимы пьеса, ставшая поистине «гвоздем сезона», прошла 20 раз.

К началу восстановительного периода в Оренбурге действовало три краевых музея: историко-культурный, природы и дошкольного воспитания. Кроме того, A. А. Паниным в 1924 году был организован музей имени В. И. Ленина[341]. Активно действовал в 1925 году педагогический музей наглядных пособий, только за год его посетило 32 726 человек[342].

6 ноября 1927 года состоялось открытие Оренбургского губернского музея, который возглавил Г. Е. Постников. Экспонаты существовавшего до этого краевого музея специальной комиссией были разделены между Казахстаном и губернией[343].

С июля 1921 года вместо газеты «Коммунар» стала выходить «Степная правда», а с 20 ноября 1923 года она была реорганизована в «Советскую степь» — орган КЦИК. Киробкома, Оренбургского губкома. Ввиду перенесения столицы КАССР из Оренбурга в Кзыл-Орду, краевая газета «Советская степь» преобразована в «Смычку» — орган Оренбургского губкома РКП(б). 1 мая 1925 года вышел первый номер «Смычки». Тираж ежедневной газеты составлял 4000 экземпляров, ее ответственным редактором был П. Кусмарцев[344]. В октябре 1925 года читатели получили первый номер газеты «Село и станица».

15 июня 1922 года состоялось первое организационное собрание писателей, поэтов и журналистов Оренбурга, на котором присутствовало около двадцати человек. Собрание приняло решение о слиянии с союзом работников просвещения на правах секции, а для организации Дома печати было избрано временное организационное бюро в «составе товарищей Антонова (Изгнанника), Грушина и Сейфуллиной»[345].

По инициативе Дома печати и кружков любителей книги устроен вечер, посвященный памяти писателя B. Г. Короленко. В следующем году из печати вышло два номера иллюстрированного литературно-художественного и научно-публицистического журнала «Степные зори»[346], в выпуске которого приняли участие многие местные писатели, поэты, журналисты и художники.

В период, когда в Оренбурге находились государственные органы Кирцентра, здесь творили видные казахские писатели, такие, как Сакен Сейфуллин, Сабит Муканов, и ряд других. В эти годы начинал свой путь в литературу известный татарский поэт Муса Джалиль.

31 мая 1925 года состоялся первый выпуск учителей школ фабзавуча и крестьянской молодежи, окончивших оренбургский рабфак. Впервые выпускники трехгодичного рабфака получили возможность поступить в высшие учебные заведения. Занятия велись с 1922 года, когда обучалось 352 человека[347]. Знания оценивались по трехбалльной системе: «хорошо», «удовлетворительно» и «неудовлетворительно», часть слушателей освобождалась от платы за обучение. Из 306 учащихся рабфака в 1925 году 87 были казахи[348]. Кроме того, в Оренбурге действовал педагогический техникум, фельдшерско-акушерская, профессионально-техническая, сельскохозяйственная школы. Из частных профессиональных учебных заведений работали: музыкальный техникум, стенографические курсы, финансово-счетные курсы[349].

Оренбургские художники, стремясь запечатлеть события только что закончившейся гражданской войны, создают картины, отображающие происходившее. Большое впечателение на жителей города произвела картина художника Панина «Набег белоказаков на бывшее юнкерское училище в 1918 году».

Художник Мухин для губернского отдела народного образования в 1921 году создает портреты вождей коммунизма и революции: К. Маркса, В. И. Ленина, Л. Д. Троцкого и А. В. Луначарского[350]. Большую роль в утверждении советской реалистической картины и сплочении в своих рядах художников, поддержавших Октябрьскую революцию, стала АХРР (Ассоциация художников революционной России), созданная в стране в 1922 году. В Оренбурге филиал АХРР был организован в мае 1926 года. Его инициаторами стали художники, ранее входившие в Оренбургский «Союз художников и живописцев» Первым председателем филиала АХРР стал К. Николаев. Своей главной задачей ахрровцы считали связь творчества с жизнью и просветительскую деятельность[351].

Первая выставка оренбургских ахрровцев открылась 5 декабря 1926 года в помещении школы имени Т. Г. Шевченко. В ней участвовало 11 художников и экспонировалось 374 произведения. Известная писательница и актриса Н. Анненкова-Бернард на выставке выделяла следующих художников: «Самыми плодовитыми являются по количеству и разнохарактерности выставленных работ Николаев и Калмыков... Свеж и сочен талант единственной женщины, экспонирующей свои картины, Ольги Шпилько. Яркостью экспрессии она близка к манере французских художников. В портрете Есенина чувствуется незаконченность, но композиция его интересна...»[352]. Имя Есенина еще не было под запретом.

В Оренбурге с 1921 года действовало три научных общества: общество изучения Киргизского (Казахского) края, научно-педагогическое, физико-математическое. Наибольшую активность проявляли члены общества изучения Киргизского края, в «Трудах» которого освещалась история киргизского народа в древние времена и средние века, изучались свыше четырехсот песен и игр киргизов (казахов).

В 1927 году в городе работало уже два научных общества: физико-медицинское и русско-географическое. Если первое объединяло всех научных медицинских работников города и занималось естественно научными вопросами, то русско-географическое общество объединяло всех тех, кто изучал и любил «историю и быт нашего края»[353].

Существующий в Оренбурге с 1919 года губернский архив с 1 сентября 1921 года был преобразован в Центральный краевой архив (Главархив). О проделанной работе и трудностях архивистов говорится в отчете Киргизского народного комиссариата просвещения за 1921 год: «Перевезено до 20 архивов, из которых некоторые весьма обширны (более ста пятидесяти возов)»[354].

В 1925 году после выделения Оренбургской губернии из состава Казахстана произошел и раздел архива. Из 200 накопленных фондов 40 отдали Кзыл-Орде. К 1927 году по городу числилось 120 архивов. В докладе заведующего губернским архивным бюро Васильева сообщалось, что работа ведется силами 10 сотрудников, «при архиве имеется политсекция, в которой сосредоточены секретные материалы дореволюционного времени и собираются дореволюционные материалы, из которых будут созданы отделы: Октябрьской революции и Красной Армии»[355].

К началу восстановительного периода в Оренбурге насчитывалось девять библиотек. Из числа читателей 15 процентов — оренбуржцы с высшим образованием, 50 — со средним и 35 процентов — с низшим. Треть интересовалась беллетристикой, пятая часть изучала социально-экономическую историю, менее пятой увлекалось естествознанием, десятая часть — философией, искусством, географией[356].

В мае 1922 года в городе открылась платная специальная музыкальная школа, развернувшаяся через год в музыкальный техникум. Среди наиболее интересных музыкальных дней оренбуржцев следует отметить концерт восточной музыки, устроенный профессором А. В. Ростроповичем. Очевидец отмечал: «Игра маэстро и характер избранных мелодий оставили неизгладимое впечателение. Особенно чарующе прозвучало «У мечети» Глиэра и «Персидская песня» Рубинштейна. На концерте выступала молодая татарская певица Бик-Казакова, исполняющая татарские песни. Значительность и разнообразие концерту придало участие в нем известного собирателя киргизских мелодий А. В. Затаевича, который сыграл несколько записанных им песен»[357]. В 1924 году состоялись гастроли всемирно известной танцовщицы Айседоры Дункан. В июне того же года прошли концерты заслуженный артистки РСФСР А. В. Неждановой.


Загрузка...