Осада

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

— Залп!

Кейя по команде отпустила тетиву. Ее стрела с шипением взмыла в небо вместе с тысячью других, прошла сквозь мифал и по дуге устремилась вниз к тонкой линии бехолдеров и фаэриммов, плывущих по Винной Долине. Мерцающие лучи магии распада метались взад и вперед по залпу, растворяя сотни стрел, прежде чем они приблизились к почерневшим виноградникам. Один из золотых метеоров мифала пронесся с небес и прожег двадцатифутовую полосу сквозь шипящее облако стрел. Сотни снарядов промахнулись мимо цели и вонзились в землю, как только что проросшие перышки. Из нескольких десятков стрел, которые нашли свои цели, большинство были отклонены мощной защитной магией и с грохотом упали на землю, но несколько зачарованных стрел пробили защиту фаэриммов и глубоко вонзились в тела врагов. Один фаэримм и двое бехолдеров обмякли и начали падать на землю, затем яростная контратака расцвела против мифала и помешала Кейе увидеть, оправились ли они. Она положила на тетиву еще одну стрелу, последнюю в своем колчане, и стала ждать следующей команды.

Как и остальная часть Долгой Стражи, она стояла внутри Луговой Стены, и между ней и врагом не было ничего, кроме потрепанного мифала и семидесяти шагов открытой земли, достаточно близко, чтобы, когда она не пыталась моргнуть своими ослеплёнными магией глазами, она могла видеть большие центральные глаза атакующих бехолдеров. Чего Кейя не могла видеть, так это багбиров, иллитидов, захваченных эльфов или других рабов разума фаэриммов. Там были только сами шипастые, по слухам, во всей долине их было меньше двухсот, и, возможно, тысяча бехолдеров. С целыми десятью тысячами эльфов, окружавших город, определенно казалось, что шансы были в пользу Эверески, но там, где дело касалось фаэриммов, внешность всегда была обманчива. Рабы разума могли быть где угодно, скрываясь невидимыми по другую сторону Луговой Стены или прячась в туннелях под Винной Долиной, готовые прорваться под эльфийскую оборону, как только их хозяева ослабят мифал.

— Залп! — пришла команда. Кейя прицелилась в глаз ближайшего бехолдера и отпустила тетиву. Она потеряла из виду свою стрелу, когда та присоединилась к темному облаку, летящему в Винную Долину, но предпочла поверить, что ее стрела выжила и вонзилась между двумя извивающимися глазными стеблями ее цели. Еще один фаэриммский шторм заклинаний обрушился на мифал. Подносчик стрел снял с пояса пустой колчан Кейи и заменил его полным. Она схватилась за следующее древко и с ужасом ощутила зеленое влажное дерево. Чтобы спасти Эвереску, даже деревьям пришлось принести жертву, не то чтобы они бы долго жили, если бы мифал пал. Она натянула тетиву и подняла наконечник в воздух. Фаэриммы начали отступать, убегая так быстро, что один из них влетел в метеор мифала и исчез в золотой вспышке. В следующее мгновение конус искрящегося серого пламени вырвался из-за Луговой Стены, поглотив пару фаэриммов, которые совершили ошибку, дрейфуя в одну линию. Они превратились в визжащие смерчи серебряного огня.

Хелбен Арунсун появился у Луговой Стены, где возник конус, его рука все еще указывала на двух горящих фаэриммов. В следующее мгновение ваасанцы и остальная часть эскорта архимага появились по обе стороны от него, все кряхтя от усилия, когда они бросили полет золотых стрел вслед убегающим фаэриммам. Бехолдеры поймали первую волну копий в своих лучах распада, которые только превратили их в чистую магию и послали их в свои цели со скоростью молний. Вторая волна последовала чуть медленнее, но две дюжины орудий нашли свои цели. Три фаэримма упали на землю и рассыпались в груды пыли, а еще двое были ранены так сильно, что телепортировались прочь. Уцелевшие шипастые бросились назад, гоня своих рабов-бехолдеров вперед и швыряя в мифал такую бурю заклинаний, что Кейе пришлось отвернуться от жара рассеивающейся магии. Хелбен и его эскорт просто рассмеялись и спокойно отошли от Луговой Стены, повернувшись спиной к врагу. Они прошли через ряды Долгой Стражи не далее, чем в двадцати шагах от того места, где стояла Кейя, ожидая команды выпустить следующую стрелу. Если Дексон, или кто-то из ваасанцев, и заметил ее, стоящую в рядах, они не выдали этого, даже не посмотрев в ее сторону.

— Отлично, Хелбен! — Хихикнул Кииньон Колбатин. — На этот раз пять!

— Да, — ответил Хелбен. — Если бы у нас было сорок часов и тысяча Стрел Кореллона, мы могли бы убить их всех, но мы этого не сделали. Мы не собираемся спасать мифал, телепортируясь в атаку раз в час.

— Что вы предлагаете, лорд Чёрный Посох? — спросил знакомый голос.

Кейя оглянулась через плечо и увидела лорда Дуирсара, стоящего в дюжине ярдов позади нее с Кииньоном Колбатином и тем, что осталось от Старейшин Эверески. Они были окружены Отрядом Холодной Руки, сотней отборных Магических Клинков, отобранных для владения шестнадцатью темными мечами, позаимствованными у ваасанцев, павших, когда фаэриммы сбежали из своей древней тюрьмы. Поскольку оружие могло заморозить руку любого воина, не принадлежащего к семье владельца, идея состояла в том, что первый воин будет использовать оружие, пока его рука не станет слишком холодной, чтобы держать его, затем передаст его следующему и так далее.

Хелбен подошел к лорду Дуирсару. — Мы должны перенести атаку в Винную Долину, и как можно скорее.

— Оставить мифал? — ахнул Колбатин. — Ты знаешь, сколько воинов мы потеряем?

— Часть того, что мы потеряем, если позволим им измотать себя и войти в Эвереску, — возразил Хелбен. — Теневой барьер уже ослабил его, и эта битва истощает его с каждой минутой. — Он повернулся к лорду Дуирсару. — Милорд, даже если бы у Эверески было достаточно стрел и магии, чтобы растратить их таким образом, мифал не продержится долго. Мы должны уничтожить врага.

— Ты забываешь, что нас самих сократят в десять раз, — возразил Кииньон. Конечно, лучше взять то, что убивает нас, из безопасности мифала…

— Неужели эти заостренные уши не слышат, эльф? — взревел Хелбен. — Мифал долго не протянет!

Невольно Кейя поймала себя на том, что ее внимание блуждает от Хелбена и высших лордов к ее любимому Дексону. К ее ужасу, Ваасанец заметил ее, когда проходил через ряды Долгой Стражи. На самом деле он изучал ее мрачным взглядом разъяренного медведя, держа темный меч на плече и возвышаясь не только над эльфами, но и над Хелбеном и даже его товарищами-ваасанцами. Даже прошлой ночью, когда она провела столько часов, карабкаясь по этому массивному телу, она не осознавала, насколько большим, каким грубым, он был на самом деле. Заметив, что она наблюдает за ним, Дексон меланхолично улыбнулся и протянул ей указательный палец. Сначала Кейя подумала, что он пытается использовать эльфийский язык пальцев, но потом она почувствовала, что кто-то смотрит через ее плечо, и поняла, что он указывает. Она снова посмотрела вперед и увидела Джарили, солнечную эльфийку, которая командовала ее отрядом, стоящую перед ней и нетерпеливо постукивающую длинным пальцем по ее экстравагантным доспехам из золотой чешуи.

— Честно говоря, Кейя, мне все равно, если тебя привлекают эти волосатые твари, но я настаиваю, чтобы ты оставила флирт до окончания битвы.

— Джарили отвернулась, потом поднесла к губам магический рог и закричала:

— Залп!

Кейя натянула тетиву и послала стрелу, описавшую дугу над Луговой Стеной, в ослепительную бурю пламени и молний, которая была Винной Долиной. Она потянулась к другой зеленой стреле в своем колчане.

— Прекратить!

Приказ исходил не от Джарили, а от самого Кииньона Колбатина, и голос его звучал не слишком радостно.

— Разделитесь по рядам, мечи – первые, копья – вторые, луки – третьи.

Сердце подскочило к горлу, Кейя перекинула лук через плечо и вытащила копье из земли рядом с собой. Доводы Хелбена возобладали, и лорд Дуирсар отдал приказ покинуть мифал, чтобы вступить в бой с фаэриммами. Даже если бы Кейя не училась тактике на коленях у отца, она бы знала, что происходит. Как самый неопытный элемент армии Эверески, Долгая Стража должна была возглавить атаку через стену и принять на себя основную тяжесть атаки фаэриммов. Если повезет, элитные роты, следующие за ними, доберутся до вражеских рядов целыми и невредимыми и заставят шипастых вступить в их наименее любимый вид боя – ближний. Хотя Кейе отчаянно хотелось бросить последний взгляд через плечо на Дексона, она сопротивлялась искушению. Если он поймает ее взгляд, то будет больше беспокоиться за нее, вместо того, чтобы думать об убийстве их врагов. Как законный владелец темного меча, он был одним из самых мощных орудий Эверески против фаэриммов. Его призрачный клинок мог пробить даже самую мощную защиту, и он уже засунул три их хвоста за пояс, чтобы доказать, что знает, как подобраться достаточно близко, чтобы использовать его.

— Долгая Стража, атакуйте в три шеренги! — Кейя отсчитала одну секунду задержки, затем установила наконечник копья под небольшим наклоном и двинулась вперед с двухступенчатой скоростью – достаточно быстрой, чтобы быстро покрыть землю, но не настолько быстрой, чтобы атака дезорганизовала их строй. Вместо того чтобы двинуться вперед навстречу атаке, фаэриммы и бехолдеры отступили назад, довольствуясь тем, что бросали заклинания в мифал и создавали перчатку магии для своих нападавших, чтобы пробиться. Это была тактика, которая хорошо послужит им против Долгой Стражи, но приведет элитные роты в середину их рядов. Кейя была уже в десяти шагах от Луговой Стены, когда в ее голове раздался голос Хелбена.

— Тебе нечего бояться, моя дорогая.

— Кто боится? — возразила она. — Просто убей шипастых и скажи Дексу, чтобы он не терял рассудка.

Это было все, что она успела сделать, прежде чем первая шеренга достигла Луговой Стены. С мечами в руках и легкими эвересканскими доспехами на телах они одним прыжком вскочили на стену, а вторым исчезли за ее гребнем. Кейя и остальные из второй шеренги двигались медленнее. Им пришлось опереться рукой о стену и закинуть ноги рядом с собой, и к тому времени первая шеренга уже замерла на месте, наполняя воздух жуткими воплями, когда их ноги рассыпались в пепел. Кейя удержалась от того, чтобы упасть на свое место и упереться копьем в другую сторону Луговой Стены. Перед ней Джарили и полдюжины других эльфов, казалось, таяли в земле, когда сначала их ноги, а затем бедра и торсы превратились в груду серого пепла. Она чуть не упала, когда древко ее копья тоже рассыпалось.

Молодой золотой эльф из третьего ряда врезался в нее сзади, и она схватилась за его шлем, чтобы не упасть.

— Что за задержка? — спросил он. — Давай, шевелись!

— Неразумно. — Кейя притянула его голову к стене и заставила смотреть на рассеивающиеся кучи пепла. — Это наши друзья.

Молодой солнечный эльф стал цвета увядшего березового листа, но многим в Долгой Страже не так повезло. Большая часть третьей шеренги просто прыгнула на спины второй шеренги, заставив их перелезть через стену в Винную Долину и выйти за пределы защиты мифала. Как только их ноги коснулись почерневшей земли, их тела рассыпались в пепел и рухнули. Без постоянного дождя стрел от Долгого Дозора фаэриммы и бехолдеры, наконец, начали плыть вперед, приближаясь к мифалу. Кейя оглянулась и поверх тошнотворной фигуры эльфа, который чуть не толкнул ее на смерть, увидела Отряд Холодной Руки, бросившийся к стене позади них. Все еще сидя верхом на стене, Кейя подняла обе руки.

— Хелбен, останови их! Ты совершил ошибку!

— Ошибку? — Голос Хелбена прогремел над долиной, как раскат грома. — Невозможно!

— Хелбен, это возможно! Долина – смертельная ловушка!

Долгое и ужасное мгновение Холодная Рука продолжала рваться вперед. Золотой метеор, вызванный мифалом, с ревом упал позади нее, разбрызгивая воронки на почерневшей земле и забрызгивая ее таким количеством грязи и камней, что она была сбита со стены обратно на луг. Маги лорда Дуирсара выпустили залп молний и черных смертоносных лучей, которые пронеслись над головой и, насколько Кейя могла судить с того места, где она пряталась за стеной, не оказали абсолютно никакого воздействия на врага. Затем, к ее ужасу, лавина камней пронеслась по стене над ней и нашла молодое тело золотого эльфа, которое чуть не столкнуло ее в Винную долину. Груда попала ему прямо в грудь, превратив его туловище в брызги крови и костей, затем рухнула на землю позади него и покатилась, оставляя за собой кровавые брызги. Этого было достаточно, чтобы остановить атаку Холодной Руки, и отправить то, что осталось от Долгой Стражи, обратно к Эвереске. Враг напал на луг. Мифал слабел, и быстро.

Кейя подавила вздох и перекатилась на корточки, затем подняла голову и обнаружила бехолдера, парящего на расстоянии не более длины копья, его огромный центральный глаз проецировал мощный антимагический луч в слабеющий мифал. Позади него, фаэримм плыл вперед, чтобы использовать образовавшуюся брешь в магической защите Последнего Убежища.

У Кейи было достаточно времени, чтобы увидеть, что сцена была почти такой же в других местах вдоль стены, прежде чем фаэримм указал в ее направлении. Поток камней поднялся от стены виноградника и устремился в ее сторону. Она откатилась в сторону. Камни врезались в Луговую Стену позади нее, проломив ее, и дождем посыпались осколки разбитого гранита. Оказавшись в одиночестве рядом с проломом, она глубоко вздохнула и потянулась за мечом.

— Кейя, нет! — раздался голос Дексона.

Она хотела сказать ему, чтобы он не совал нос в чужие дела и позволил ей исполнять свой долг, но заколебалась, поняв, что это будет последнее, что от нее услышат. В этот момент Дексон добавил:

— Сюда!

Кейя посмотрела в сторону Отряда Холодной Руки и увидела темный меч Дексона, летящий к ней рукоятью вперед. Протянув руку, чтобы поймать его, она подумала: «Спасибо, Декс. Люблю тебя».

Решив, что это были гораздо лучшие последние слова, чем то, о чем она думала мгновение назад, она подняла темный меч перед собой и резко развернулась в проеме. И оказалась нос к носу с ползущим фаэриммом. На мгновение она была слишком ошеломлена, чтобы понять, что видит.

Шипастые не ползли, они плыли... И почему она все еще жива? Стоило только подумать о заклинании, и она превратилась бы в пепел в форме эльфа. Он открыл свою зубастую пасть и протянул к ней четыре тонкие руки, и внезапно все это перестало иметь значение. Она опустила темный меч Дексона, разрубив его на два фута ниже пасти, затем развернула клинок и полоснула в противоположном направлении. Фаэримм свистнул и отпрянул, схватив Кейю за плечи и встав на дыбы. Она ударила его по туловищу обеими ногами, высвободилась из его рук и упала на плечо.

Все еще не прибегая к магии, тварь бросилась к ногам Кейи. Она высвободилась и перекатилась через плечо, затем мельком увидела, как один из бехолдеров направил свой антимагический луч на фаэримма, и поняла. Свободной рукой она выхватила кинжал и одним быстрым движением метнула его в глаза тирана. Кейя не была певицей клинков. Кинжал ударил первым эфесом, едва ли смертельно, но достаточно. Бехолдер моргнул, и в тот же миг магия мифала вернулась в щель. Фаэримм взвизгнул и начал отступать обратно в Винную Долину, но недостаточно быстро, чтобы избежать золотого метеора, который пронесся с небес и ударил его о землю, где он быстро растворился в куче пепла, лишь немного большей, чем те, что остались после первой волны Долгой Стражи. Прежде чем ошеломленный бехолдер успел прийти в себя, Кейя прыгнула на обломки Луговой Стены и провела темным мечом по середине его сферического тела. Каскад темной крови хлынул из раны, и туша монстра упала на землю без единого проклятия. Кейя развернула темный меч и начала спускаться по стене к следующему бехолдеру, затем вскрикнула от изумления, когда почувствовала, как волшебная рука сдернула ее с гребня и понесла обратно в Компанию Холодной Руки.

— Давайте не будем увлекаться, юная леди — сказал Кииньон Колбатин, подходя к ней. Он махнул рукой вниз, туда, где выжившие из Долгой Стражи возвращались к Луговой Стене за бурей копий и стрел. — Пусть кто-нибудь другой попробует на них напасть.

— Да, ты много раз делала свое дело, — согласился Хелбен, выхватывая темный меч из руки Кейи. Он зашипел от холода и быстро вернул клинок Дексону, затем поднял смуглую бровь. — Он не отморозил тебе руку?

— Собственно говоря, нет. — Она показала свои руки. Если не считать мозолей, которые она заработала на тренировках с оружием, они оставались такими же здоровыми, как ее восьмидесятилетние щеки. — Они даже не замерзли.

У Дексона отвисла челюсть, а Берлен и Кул захихикали. Хелбен нахмурился.

— Над чем вы оба смеетесь?

Боевой гул перерос в рев, когда Долгая Стража достигла Луговой Стены и начала атаковать врага с близкого расстояния. Неспособные использовать свою собственную магию в пределах антимагических зон, созданных их рабами-бехолдерами, фаэриммы держались позади. Хмурый взгляд Хелбена только усилился.

— Это очень важно. Если есть способ для Компании Холодной Руки владеть темными мечами ваших товарищей…

— Холодной Руке это не очень понравится, — сказал Кул.

— Холодная Рука сделает все, чтобы защитить Эвереску, — прорычал Кииньон. — Это эльфийские воины.

— Это не сработает — сказал Кул. — Большинство воинов в Холодной Руке – мужчины, и я сомневаюсь, что даже эльфийская магия может заставить ваасанца родить ребенка.

— Р-ребёнка? — пробормотала Кейя. — О чем ты говоришь?

Берлен ухмыльнулся и подтолкнул ее локтем. — Ну же, Кейя, ты же знаешь, как все это работает — сказал он. — Вы с Дексоном теперь семья.

В развалинах Тайных Врат, высоко в Верхней Долине Эверески, Лаэраль с ужасом наблюдала, как первая шеренга эльфов перелезла через Луговую Стену и рассыпалась на груды кружащегося пепла. Когда фаэриммы начали контратаку, используя свою магию, чтобы швырнуть половину камней в Винной Долине через бреши, которые созерцатели открыли в мифале, она громко ахнула. Когда молодые воины Долгой Стражи каким-то образом собрались с силами и бросились назад, чтобы отогнать бехолдеров, она почувствовала, как по ее щекам катятся слезы.

— Легендарно, мой друг — сказала Лаэраль, глядя через окно на лорда Имесфора. — Если это сырые новобранцы Эверески, я содрогаюсь при мысли о том, что станет с фаэриммами, когда придет время выпустить на волю ваших закаленных воинов.

— Я просто хотел бы быть там с ними — сказал Имесфор.

Хотя магия жрецов Глубоководья и отрастила его пальцы, они все еще были слишком неуклюжими и негнущимися, чтобы произносить заклинания или даже держать меч в бою.

— Приятно наблюдать, напоминать себе, что Тел’Квесс никогда не теряют надежды.

Заставляя своих мысленных рабов держаться на краю мифала, фаэриммы продолжали швырять на луг целые участки Винной Стены. Долгая Стража падала десятками и продолжала атаковать, играя в смертельную игру уклонения, когда они пытались избежать пробоин в мифале, продолжая поливать стрелами созерцателей. Один глаз-тиран за другим обрастал шипами не хуже ежа, затем опускался на землю и распадался. Некоторые, обезумев от боли, наконец вырвались из рук своих хозяев и повернулись, чтобы уйти, но были сбиты самими фаэриммами. Хотя было бы просто послать элитные роты вперед, чтобы поддержать Долгую Стражу и прикончить бехолдеров, Хелбен и эльфийские командиры мудро сопротивлялись искушению. Так или иначе, Эвереска будет нуждаться в своих самых опытных бойцах позже, когда победа или смерть будут висеть на волоске.

Лаэраль видела только Хелбена в самом сердце одной из элитных рот, смуглую фигуру в черных одеждах, его тезку – черный посох, зажатый в согнутой руке, когда он обсуждал стратегию с эльфийскими лордами, сгрудившимися вокруг него. Как хорошо было снова увидеть своего возлюбленного, даже если он был всего лишь черной точкой в квадрате сверкающего серого мифрила.

— Лорд Чёрный Посох, кажется, совсем отвлек их — сказал принц Кларибернус, выглядывая из сторожевой петли рядом с Лаэраль и лордом Имесфором. — Что скажете, леди Лаэраль?

— Я бы сказала, что мы не смеем ждать. Мифал слабеет. — Ответила Лаэраль, заметив, что дождь из золотых метеоров превратился в морось. — Вы видели их ловушку. Мы не можем спешиться.

— Эту ловушку мы повернем против них — сказал Ламорак, наблюдавший за происходящим напротив Кларибернуса, — но будем начеку, чтобы не допустить новых фокусов фаэриммов. Вы, Избранные, не единственные, кто знает цену хитрости на войне.

Лаэраль встретилась взглядом с оранжевыми глазами принца.

— Всегда полезно хорошо помнить об этом — сказала она, начиная спускаться. — Я буду иметь в виду.

Когда фаэриммы не предприняли никаких попыток помешать им войти в Шараэдим, именно Лаэраль поняла, что шипастые попытаются прорвать мифал и укрыться внутри Эверески, и разработала стратегию, чтобы воспользоваться их планом. Выйдя из теневого барьера и используя свой серебряный огонь, чтобы открыть ворота в ослабленной мертвой стене, она послала спасательную армию атаковать вражеский арьергард, а затем вызвала лорда Имесфора из Глубоководья в качестве проводника. Он провел армию шадовар через границу теней к Тайным Воротам и благополучно миновал сотни эльфийских ловушек. Перчатка была настолько хитрой и мощной, что захватила нескольких фаэриммов, прежде чем они, наконец, отказались от расчистки прохода и просто запечатали входы, по крайней мере те, которые они смогли найти.

Лаэраль добралась до входного вестибюля у подножия лестницы, где рота шадоварских кавалеристов стояла рядом со своими скакунами в длинной шеренге, протянувшейся по мраморному мосту в темные закоулки Прохода. Всадники везерабов, вооруженные лишь копьями, темными мечами и черными шлемами, были легко вооружены и тонко бронированы. За кавалерией, как знала Лаэраль, тянулась еще более длинная линия пехоты, вооруженной столь же скудно. Против магии фаэриммов массивные клинки и тяжелая броня значили меньше, чем быстрота удара и ловкость, с которой необходимо было уклоняться.

Ламорак подошел и отдал приказ, затем повернулся к Лаэраль и сказал:

— Не хотите ли начать атаку?

— Конечно, спасибо. — Ожидая, пока всадники сядут на своих везерабов, Лаэраль повернулась к лорду Имесфору. — Я знаю, что ты ничего не хочешь так сильно, как увидеть исход битвы, но пехоте шадовар понадобится кто-то, кто поведет их обратно к спасательной армии.

Имесфор поднял руку, показывая набор коротких белых фигур, которые еще не были похожи на пальцы.

— Больше ничего не говори. Я с удовольствием проведу их через Проход.

— Как только результат станет очевиден, конечно, — уточнил Ламорак.

Имесфор кивнул. — Ну конечно.

Поскольку пехота не смогла бы ступить в долину, не будучи уничтоженной магией фаэриммов, план принца требовал, чтобы они вернулись к удерживающим действиям в горах и поймали врага сзади. Учитывая огромные преимущества удержания высокой местности, эта тактика, несомненно, спасет много жизней в спасательной армии.

Командир кавалерии доложил о готовности, и оба шадоварских принца сели на своих везерабов. Лаэраль наложила на себя заклинание полета, затем подняла руку и повела их из Тайных Ворот вниз по висячему ущелью, которое открывалось в саму Высокую Долину. Высасывающая жизнь магия фаэриммов превратила склоны в бесплодные поляны из камней и грязи, где не было даже сгнившего пня, чтобы намекнуть на лес старых елей, который когда-то покрывал долину. Как только Лаэраль покинула укрытие висячего ущелья, она развернулась и помчалась к Винной Долине так быстро, как только могла. Кавалерия следовала за ней, рассыпаясь по склонам огромным одеялом хлопающих черных крыльев. Приняв шадовар и их скакунов за легион каких-то новых, порожденных адом ужасов, пришедших на помощь фаэриммам, элитные роты Эверески подняли свои голоса и оружие и начали продвигаться вперед. Хелбен поднял руки и посох и громовым голосом выкрикнул что-то, что заставило эвересканские роты остановиться, но ущерб был нанесен. Сначала один, потом дюжина, потом половина фаэриммов у Луговой Стены отошли от мифала и замахали зубастыми челюстями в сторону спускающихся шадовар. Лаэраль добралась до самой высокой террасы Винной Долины.

Перед ней выросла сверкающая стена цветов. Глупые фаэриммы все еще не знали, с кем они имеют дело. Лаэраль рассеяла её жестом, затем сделала то же самое с завесой пламени, появившейся рядом. К тому времени шадовары уже проносились мимо, разбрасывая темные стрелы по врагу. Долина впереди превратилась в бурю теневой магии и черных хлопающих крыльев. Лаэраль увидела, как дюжина шипастых выпала из-под бури и рассыпалась на длинные кучи пепла. Мгновение спустя она уже была среди них, мелькая мимо чешуйчатых червеобразных тел и отклоняя шипастые хвосты своим посохом.

— Поднимайтесь в воздух! — Голос Ламорака донесся до Лаэраль, как голый, слабый шепот в ее голове. — Наложите теневую зону!

Лаэраль и шадовары поднялись высоко в небо. Фаэриммы бросились за ними, но их магия левитации не могла сравниться с быстро поднимающимися крыльями везерабов. Даже Лаэраль пришлось протянуть руку и позволить проносившемуся мимо повелителю теней увлечь себя за собой. Вспышки серебряных молний и золотой магии гнали всадников в небо, наполняя воздух черными цветами крови, крыльев и теневых доспехов.

Кларибернус, Ламорак и несколько могущественных шадовар рассредоточились по Винной Долине, затем отпустили поводья своих скакунов и начали сбрасывать комья теневого шелка. Они протянули руки ладонями вниз и что-то выкрикнули на древнем незерезсском, которого она не смогла разобрать. Комочки расплющились в полупрозрачные диски тьмы и упали на дно долины, заставив фаэриммов и незересов опуститься под ними. Когда существа коснулись земли, они завыли от боли и рассыпались в прах. Возможно, две дюжины шипастых и вдвое больше бехолдеров погибли, прежде чем заклинание распада было отменено. Уцелевшие несколько мгновений корчились под дисками, а затем, наконец, вынырнули из тени, как рыбы из пруда. Шадовары тут же обрушивались на них, осыпая теневыми стрелами, когда они появлялись из темноты, их животные поливали врагов потоками ядовитого черного тумана.

Лаэраль отпустила свой эскорт, чтобы присоединиться к атаке, и повернула назад к Луговой Стене, сосредоточив свои атаки на созерцателях. В отличие от заклинаний Теневого Плетения ее союзников, фаэриммы были менее склонны к тому, чтобы быть раненными чем-то, что она бросала в них, ведь они могли поглотить это и исцелить себя. Конечно, взрыв ее серебряного огня наверняка убил бы даже самого могущественного фаэримма, но она могла использовать его только один раз в час, и поэтому казалось мудрым держать эту конкретную атаку в резерве. Вспышка серебряного света осветила долину позади Лаэраль. Все ее тело вспыхнуло огненной крапивой, когда молния ударила ее в бок и отправила кувыркаться по воздуху. Она отскочила от мифала и быстро взяла себя в руки, затем повернулась и увидела пару облаков пепла, оседающих на землю там, где атака пронзила двух воинов шадовар, прежде чем попасть в ее. Примерно в двадцати ярдах от волшебницы парил фаэримм, метнувший молнию, его зубастая пасть повернулась в ее сторону и повисла, разинувшись. Молния была очень мощной. По всем правилам, она должна был прорваться сквозь нее и продолжить путь к другим пяти или шести целям, но Лаэраль была одной из Избранных. Она могла использовать Плетение, чтобы защитить себя от многих форм магической атаки, и эта была одной из самых очевидных.

Лаэраль подняла руки и уже собиралась выстрелить в нападавшего серебряным огнем, когда пара шадоварских воинов налетела на него сзади, их везерабы окутали его облаком ядовитого черного дыма, от которого глаза Лаэраль защипало даже на расстоянии. Направляя своих ездовых животных коленями, они одной рукой вливали в него теневые стрелы, а другой поднимали свои черные мечи, разрезая его на три части, когда они проносились мимо. Лаэраль помахала рукой в знак благодарности и, молясь, чтобы всадники гиппогрифов Глубоководья никогда не оказались в небе против такой смертоносной воздушной кавалерии, вернулась к заданию, которое сама себе поручила. Недалеко впереди пара бехолдеров прикрывала друг друга своими антимагическими лучами, отступая от Луговой Стены и пронизывая небо над головой лучами распада. Лаэраль быстро наложила на себя заклинание невидимости и опустилась на несколько дюймов над землей, затем поднялась под существами, вливая в них золотые потоки магии. Оба бехолдера взорвались алыми звездными вспышками, покрыв ее с головы до ног вонючей кровью. Лаэраль только надеялась, что Плуфан Верный Выстрел все еще допускает людей в Зал Высокой Охоты. Она не видела Хелбена почти четыре месяца и понимала, что ей придется долго купаться в Поющем Источнике, прежде чем их воссоединение станет настоящим.

Хелбен впервые увидел Лаэраль в битве, когда она вышла из звездного вихря кишок и внутренних органов, которые еще несколько мгновений назад были двумя бехолдерами, удерживающими на расстоянии отряд Кейи Нихмеду из Долгой Стражи. Даже вымазанная алым, она была великолепным зрелищем для усталых глаз, и не только потому, что она прорвала осаду Эверески. Никогда еще он не проводил четыре месяца так долго, как последние четыре, когда он не знал, когда увидит свою любимую Лаэраль, или даже выживет ли он, чтобы сделать это. Избранные действительно умирали, и, как он почти убедился на Рокнесте, работа по их уничтожению требовала гораздо меньше двухсот фаэриммов. Хелбен смотрел, как Лаэраль исчезает в магической буре, потом еще несколько минут стоял, глядя на сверкающие молнии и сверкающие брызги. Хотя из-за огненных завес и клубящихся облаков дыхания везераба невозможно было уловить больше, чем мельком, рев битвы был таким же свирепым, как и всегда, и число шадовар, появляющихся в поле зрения, неуклонно уменьшалось. Фаэриммы стояли на своем, без сомнения, потому что понимали, что поставлено на карту в этой битве, так же, как и Хелбен.

— Лорд Дуирсар, пришло время ввести в бой армию Эверески — сказал он, обращаясь к Старейшинам Холмов так же, как и к самому Дуирсару. — Мы должны прорвать осаду сейчас, пока фаэриммы еще не пришли в себя.

— То, что у нас осталось, вряд ли можно назвать армией, — возразил Кииньон, — и тем более после того, как мы последовали твоему совету в прошлый раз.

— Атака обошлась мне дороже, чем я ожидал, но это была еще и важная диверсия. — Хелбен указал на шадовар, кружащийся над долиной, и направился к Луговой Стене. Теперь, когда шадовары и остальные силы Севера действуют внутри Шараэдима, это последний шанс фаэриммов прорвать мифал. Если мы заставим их отступить сейчас, то сможем прорвать осаду и выследить их по своей воле.

Не убежденный, Кииньон схватил Хелбена за руку и попытался удержать. — Если мы потерпим неудачу…

— Если мы потерпим неудачу, то потеряем все, — прервал его лорд Дуирсар. — Мы терпели неудачу в течение последних четырех месяцев, пришло время рискнуть.

Он кивнул Хелбену.

— Вызовите атаку.

Хелбен использовал заклинание, чтобы донести свой голос до каждого уголка долины.

— Приготовиться к атаке! Долгая Стража, отступайте!

У Луговой Стены юные эльфы Долгой Стражи начали отходить и отступать, сгрудившись вокруг деревьев, гранитных монолитов и глубоких оврагов, где они не могли помешать атаке. Процесс занял несколько долгих минут, так как они были столь же неопытны, сколь и измучены, с потерями, которые превратили бы даже самую стойкую роту ветеранов в неорганизованную орду. Однако рядом с Хелбеном Кейя Нихмеду подтягивала подбородочный ремень и проверяла доспехи. Он бросил на нее неодобрительный взгляд и был вознагражден таким взглядом, который мог бы расколоть камень.

— Если вы скажете хоть слово о моем состоянии ...

Хелбен поднял руки.

— И не мечтал об этом, — солгал он.

В отличие от Дексона, который висел у нее на пятках с ошеломленным взглядом, она, казалось, восприняла новость о своем состоянии спокойно. Хелбен снял с запястий магические наручи и бросил их ей.

— Я хочу, чтобы вы надели это для меня и держались поближе, сказал Хелбен. — Они могут мне понадобиться.

— Конечно. Выражение лица Кейи изменилось на послушное, и она надела наручи на свои бицепсы. — Что это такое?

— Когда придет время, — сказал Хелбен.

Он поднял посох и махнул им в сторону Винной Долины.

— В бой!

В отличие от всех человеческих атак, которые он когда-либо возглавлял, эта началась почти в тишине и, казалось, становилась все тише. Не было слышно ни криков, ни стука оружия, ни лязга доспехов, только мягкий топот тысяч грациозных ног, и гораздо более громкий стук ваасанских сапог позади. Они подошли к Луговой Стене, и Хелбен произнес заклинание полета. Он на бегу подпрыгнул в воздух, размахивая своим черным посохом над линией бехолдеров, выплывающих из тумана, их извивающиеся глазные стебли распыляли всевозможные лучи на первую шеренгу атакующих эльфов. Хелбен провел посохом по телу и поймал полдюжины лучей, направленных на него, затем растопырил пальцы свободной руки и послал поток золотых стрел в нападавших. Трое глаз- тиранов рухнули на землю с гроздьями дымящихся дыр, прошивших их сферические тела, но одно из существ успело вовремя направить свой антимагический луч вверх, чтобы блокировать контратаку Хелбена.

Падающий темный меч расколол его по центру, затем Отряд Холодной Руки устремился в Винную Долину, перепрыгивая через тела сдувшихся бехолдеров, раненых везерабов и стонущих шадовар ... Даже нескольких изрубленных и искалеченных фаэриммов. Хелбен почувствовал, что его наручи уплывают влево, и, обернувшись, увидел Кейю Нихмеду, которая вела Дексона и двух других ваасанцев через остатки Винных Ворот.

Проклиная ее импульсивность, он сделал круг, чтобы встретить ее с другой стороны, и обнаружил, что кувыркается назад в воздухе, когда шквал золотых магических стрел ударил его в грудь. Какие бы они ни были жалящие, эти атаки причинили ему не больше вреда, чем молния, от которой Лаэраль упала. Он выпрямился и вернулся более осторожно, раскачиваясь и подпрыгивая, приближаясь быстро и низко, с посохом наготове и серебряным огнем, потрескивающим на кончиках его пальцев. Он нашел Кейю и ваасанцев, сражающихся с парой фаэриммов, эльфийка уворачивалась и кувыркалась, когда черные лучи смерти и языки огня вспыхивали вокруг нее. Дексон едва стоял на иссохшей дымящейся ноге, одна рука Берлена безвольно свисала вдоль тела, а Кул все еще пытался подкрасться к ближайшему существу сзади, чтобы нанести смертельный удар.

Хелбен выпустил луч серебряного огня в ближайшего фаэримма. Этого было достаточно. Когда первое рассыпалось в прах, второе существо попыталось телепортироваться. Попыталось, потому что Кул уже прыгнул на него сзади, вонзив меч ему в пасть. Ваасанец упал лицом на землю, его меч был покрыт вонючей кровью. Хелбен еще раз обошел виноградник, чтобы убедиться, что невидимых угроз больше нет, затем опустился на землю рядом с Кейей, которая осматривала искалеченную ногу Дексона и уверяла его, или, возможно, себя, что Плуфан Верный Выстрел и жрицы Ханнали вполне способны восстановить конечность. Лицо Дексона было искажено болью, но он, казалось, больше беспокоился о возможности нового нападения, чем о своей ужасной ране.

— Я же велел вам держаться поближе, юная леди — сказал Хелбен.

Говоря это, он заметил, что рев битвы почти исчез. Шадоварские всадники везерабов летели к краю долины, роясь вокруг щупальцеобразных шаров бегущих бехолдеров: фаэриммы оставили своих мысленных рабов и телепортировались.

Оглянувшись на Кейю, Хелбен указал на наручи. — А если бы они мне понадобились?

— Если бы они были вам нужны, вы бы не отдали их мне. — Кейя сняла наручи и сунула их ему в руки, затем, обняв Дексона за талию, потянулась, чтобы поцеловать Хелбена в губы. — Но спасибо.

— Н-не за что — запинаясь, проговорил Хелбен. Он почувствовал, что краснеет, и улыбнулся, чтобы скрыть это. — Добро пожаловать, моя дорогая.

Глаза Кейи скользнули за его плечо и внезапно расширились от удивления, как и глаза Дексона, и Хелбен услышал знакомое «кхм» позади себя. Он обернулся и увидел, что Лаэраль стоит там, постукивая кончиком дымящейся палочки по своей испещренной алыми прожилками броне.

Она приподняла бровь, затем перевела взгляд на Кейю.

— Скажите, юная леди, кого нужно убить девушке, чтобы получить здесь поцелуй?