Ослепительный оскал

Глава 23

Высокий пронзительный голос хлестнул мне в спину:

– Руки прочь от моей жены!

Доктор Беннинг стоял у входа в кухню, держась за дверную ручку. Он был в шляпе и с черной библией под мышкой. Я встал между ним и его женой. – Я ждал вас, доктор.

– Развратники! – закричал он. – Распутники! Я возвращаюсь из дома Господня...

Его губы задрожали, и он не смог закончить фразу.

– Ничего не было, – проговорила Бесс за моей спиной.

Глаза Беннинга метнули молнии. Всей тяжестью тела он опирался на дверную ручку и на плечо, которым прислонился к косяку. Он трясся всем телом, словно подключенный к току.

– Вы оба лжете. Вы ее обнимали. Совокуплялись тут...

Слова комком встали у него в горле, едва не задушив его.

– ...как собаки. Как две собаки у меня в кухне.

– Хватит!

Бесс вышла из-за моей спины.

– Я сказала, что ничего не было, и не желаю тебя слышать. Да и что бы ты мог сделать, если бы так было на самом деле?

Не ответив на вопрос, он сказал:

– Я помог тебе, я вытащил тебя из сточной канавы. Все, что у тебя есть – от меня.

Можно было подумать, что в голове у него крутится и крутится какая-то дурацкая пластинка.

– Добрый доктор, добрый самаритянин! Так что бы ты сделал, если бы так было?

– Сколько можно терпеть из-за женщины? У меня в столе лежит пистолет... – с трудом выдохнул он.

– Значит, ты пристрелил бы меня как собаку, да? Ведь я как собака?

Она твердо стояла на чуть расставленных ногах. Шагнув к нему движением торговки, она, казалось, подавляла его своей силой, черпая ее из его слабости.

– Я убью тебя! – крикнул он высоким голосом.

Несколько слезинок выкатилось из его глаз и побежало по унылым колеям, тянувшимся от крыльев его носа к подбородку. Он был характерным типом человека, склонного к самоубийству, но никогда бы не решившегося его совершить. Внезапно я понял, почему его описание страхов Люси звучало так убедительно: он описывал свои собственные.

– Давай, действуй! – сказала она. – Может быть эта мысль не так уж и плоха.

Стегая его словами, она подступала к нему мелкими шажками, уперев руки в бедра.

Он отпрянул от нее, протянув к ней руку в умоляющем жесте. Его шляпа зацепилась за край вешалки и упала на пол. У него был совершенно потерянный вид.

– Нет, Бесс, – заговорил он так быстро, что я едва различал слова. Я не это хотел сказать. Я тебя люблю. Ты – все, что у меня есть.

– С каких пор я у тебя есть?

Он отвернулся к стене, уткнулся лицом в пластик, и плечи его затряслись. Библия упала на пол.

Я взял Бесс сзади за локоть.

– Оставьте его в покое.

– Это почему?

– Я не могу смотреть на мужчину, раздавленного женщиной.

– Так можете уйти.

– Это вы уйдете.

– Да вы знаете, с кем вы разговариваете?

В ней все еще горел огонь, но это скорее был предупредительный сигнал.

– С подружкой Синглентона, – ответил я ей на ухо. – А теперь убирайтесь отсюда. У меня есть ряд вопросов к вашему мужу.

Я вытолкал ее за дверь и закрыл ее. Она не сопротивлялась, но я чувствовал, что она стоит за дверью.

– Доктор Беннинг. Он не ответил. Через некоторое время он повернулся ко мне лицом. Несмотря на возраст, лысину и помятый вид, он был похож на подростка, одетого как взрослый.

– Она – все, что у меня есть, – повторил он. – Не отбирайте ее у меня.

Он опускался все ниже и ниже в ад самоуничижения. Я потерял терпение.

– Я бы не принял ее даже в подарок. А теперь возьмите себя в руки и ответьте мне: где вчера была ваша жена от пяти до шести часов вечера?

– Здесь, со мной.

Каждое его слово прерывалось всхлипываниями.

– Где она была между двенадцатью часами ночи и восемью часами сегодняшнего утра?

– В постели, конечно.

– Вы можете поклясться на библии?

– Да, могу.

Он поднял с пола библию и держал ее, положив на нее правую руку ладонью вниз.

– Клянусь в том, что моя жена между пятью и шестью часами вчерашнего вечера и всю прошедшую ночь, от полуночи до утра была со мной, в этом доме. Этого достаточно?

– Да, благодарю вас.

Этого совсем не было достаточно, но на большее мне нельзя было рассчитывать, пока я не найду улик.

– Это все?

Его голос звучал как-то неуверенно. Я подумал, уж не боится ли он оставаться наедине со мной в доме.

– Не совсем. До вчерашнего дня у вас была прислуга, Флори. Так?

– Да, Флорида Гутиерец. Жена рассчитала ее за некомпетентность.

– Вам известен ее адрес?

– Конечно. Она ведь прослужила у меня почти год. Восточная Гидальго-стрит, 437, квартира Е.

Миссис Беннинг стояла у двери. Она прижалась к стене, чтобы дать мне дорогу. Ни она, ни я не сказали ни слова.

Длинный одноэтажный дом 437 находился на правой стороне Гидальго-стрит и выходил окнами на захламленную заднюю улицу. По другую сторону улицы находилась высокая проволочная ограда склада лесоматериалов. Выйдя из машины, я почувствовал запах сосны.

У входа на крытую галерею, опоясывающую дом, сидел в кресле у стены толстый мексиканец. На нем была ярко-зеленая вискозная рубашка, подчеркивающая каждую складку его живота и груди.

– Доброе утро, – сказал я.

– По-моему, добрый день.

Он перекатил коричневую сигарету из одного угла рта в другой и изменил положение тела, навалившись всем весом на одну ногу, обутую в тапки. На стене, в том месте, где покоилась его седая голова, виднелось сальное пятно. На открытой двери за его спиной красовалась большая красная буква "А".

– Тогда добрый день. Где квартира "Е"?

– Вторая дверь от конца.

Он указал сигаретой на дальний конец галереи, где сидели в тени и созерцали лесной склад несколько темнокожих мужчин и женщин в воскресных одеждах.

– Если вы ищите Флориду, то ее там нет.

– Флориду Гутиерец.

– Гутиерец, – поправил он меня, делая ударение на второй слог. – Она уехала.

– Куда?

– Откуда мне знать куда? Мне она сказала, что уезжает жить к сестре в Салинас.

Его темные глаза хранили насмешливо-циничное выражение.

– Когда она уехала?

– Вчера вечером, около десяти. Она задолжала мне за пять недель. Пришла с кучей денег в руках и спросила: «сколько я должна? Я переезжаю и буду жить у сестры в Салинасе». Я видел, что возле дома у большой машины ждет мужчина, и сказал: «Флорида, твоя сестра изменила внешность». А она ответила: «Это мой зять». А я сказал: "Счастливая ты женщина, Флорида. Вчера чуть не попала в армию голодных, а сегодня уезжаешь с зятем в «бьюике».

Он зажег сигарету, зажал ее в смеющихся белых зубах и выпустил клуб дыма.

– Вы видели «бьюик»?

– Прекрасный большой «бьюик», – ответил он. – С дырой в боку. И на нем уехала глупая девчонка с дырявой головой. Что я мог подлать?

Он развел руками в насмешливо-покорном жесте.

– Она ведь, слава богу, не член семьи Мартинес, – тихо добавил он.

– Вы заметили цвет машины?

– Точно сказать не могу, было темно. Кажется голубая или зеленая.

– А что за мужчина?

Он недоверчиво посмотрел на меня.

– С Флоридой что-нибудь случилось? Вы из полиции?

Я показал ему свое удостоверение и прослушал, как он читает его по слогам.

– Я так и подумал, что будут неприятности, – спокойно заметил он.

– Мужчина был молодой и красивый?

– Он был среднего возраста. Он даже не вышел, когда Флорида вытащила свои вещи. Никаких манер! Я не видел, как он выглядит.

– Вы можете его описать?

– Я его как следует не разглядел.

– Есть у меня один на примете, – сказал я. – Короткие темные волосы, полноватый, хитрый вид, глаза как вишни, в панаме и светло-коричневом пиджаке. Называет себя Джулианом Десмондом.

Мексиканец щелкнул пальцами.

– Это он самый. Флорида называла его Джулианом. Он правда ее зять?

– Нет. Вы были правы насчет него. Думаю, вы хорошо знаете этот город, мистер Мартинес?

Это предположение видимо приободрило его.

– За шестьдесят-то три года – как не знать. Здесь родился еще мой отец.

– Тогда вы, наверное, сможете ответить на такой вопрос. Если бы вы были на месте этого Джулиана и хотели повести Флориду в отель переночевать, какой бы вы выбрали?

– Любой в нижнем городе, думаю.

– Не назовете ли вы мне самые вероятные?

Я достал записную книжку.

Он посмотрел на нее с несчастным видом, обеспокоенный тем, что сказанное им превратится в буквы.

– А что, серьезные неприятности?

– Для нее – нет. Она нужна как свидетельница.

– Свидетельница? Ну и ну! Для чего же свидетельница?

– "Бьюик", на котором они уехали, попал сегодня утром в аварию. Мне нужно установить личность водителя.

Старик облегченно вздохнул.

– Буду рад помочь.

Уходя от него, я располагал адресами семи отелей: «Ринчерия», «Бесса», «Оклахома», «Калифорния», «Великий Запад», «Тихоокеанский» и «Ривьера».

Повезло мне в третьем по счету, которым оказался «Великий Запад».