Ослепительный оскал

Глава 7

Черная патрульная машина остановилась на гравии возле входа в офис.

Из нее вышел полицейский в штатском, поднялся по ступенькам и вошел в комнату. Несмотря на серую шляпу и мешковатый серый костюм, он выглядел так, будто всю жизнь был полицейским – защелкивал наручники и расследовал преступления, пробивая свою карьеру на разбитых мостовых и в темных улочках. На его огрубевшее и обветренное лицо за пятьдесят лет работы под солнцем, как на карту местности, легло отражение жизни долины.

– Я Брейк, лейтенант-детектив. Это вы звонили?

– Да, я. Она в седьмой комнате, в конце двора.

– Мертвая?

– Совершенно.

Алекс издал какой-то сдавленный звук. Брейк шагнул к нему и внимательно оглядел его.

– Что ты тут делаешь?

– Жду Люси.

– Это ту, что умерла.

– Да, сэр.

– Долго тебе придется ждать. Это ты ее зарезал?

Алекс посмотрел на детектива, словно на дерево, притом слишком толстое, чтобы на него можно было взобраться.

– Нет, сэр.

– А как это понравится твоей матери?

Не дожидаясь ответа Алекса, Брейк повернулся ко мне.

– Он ее зарезал?

– В этом я сомневаюсь. Он пришел после того, как это случилось. Говорит, что они собирались пожениться.

– Это он так говорит.

– Я ее не убивал, – заявил Алекс. – Я не тронул бы и волоса Люси.

Его тело безвольно обвисло над стойкой, поддерживаемое только локтями, как будто оно больше не могло ему пригодиться.

Вошел толстый клерк. Дверь за ним мягко захлопнулась. Он двинулся в обход вдоль стены и вокруг стойки, пробираясь к своему миру бумажной наготы, грязных простыней и молчаливых просьб о помощи. Вид смерти напомнил ему о грехах, похороненных в глубине памяти, и он подскочил, когда Брейк сзади спросил его:

– Вы портье?

– Да, сэр.

– Мне нужен ключ от седьмого номера, даже все ключи.

– Их нет, мистер Брейк.

Он подобострастно повернулся, как бы предлагая в жертву свое дрожащее тело.

– Я дал ей один, когда она сняла комнату, а потом она вернулась и попросила у меня дубликат. Сказала, что первый потеряла. Я сказал, что ей придется заплатить.

– Ключ в двери, лейтенант, – сказал я. – Почему вы этого раньше не сказали? Брейк вышел и поручил своему шоферу следить за Алексом. Подъехала вторая полицейская машина и остановилась за первой. Кольцо зрителей разомкнулось и снова сомкнулась вокруг нее. Сержант в форме пробился через толпу и подошел к Брейку. В одной руке и под мышкой он нес фотокамеру и треножник, в другой – сумку с принадлежностями для снятия отпечатков пальцев. – Где труп, лейтенант?

– Вон там. Коронеру сообщили?

– Он в пути.

– А ну, люди, дайте пройти.

Толпа расступилась и двинулась за ними.

В офисе Алекс и его страж сидели на кушетке в угрюмой близости. Страж был крупным молодым фараоном в голубой форме патрульного. На фоне его широкой грудной клетки Алекс казался меньше и худее. Его взгляд был устремлен в себя. Кажется, он впервые понял, что это такое: черный парень, попавший в сеть законов белых, и это ранило его так глубоко, что он не осмеливался шевельнуться.

За стойкой портье устроился поудобнее с остатками своей кока-колы. Я сел рядом с ним на диван-кровать.

– Мне бы хотелось поподробнее выяснить насчет ключей.

– Вопросы! – патетически воскликнул он.

Коричневая струйка жидкости поползла из угла его рта по красной сыпи на подбородке.

– Вы, возможно не поверите мне; на вид я кажусь здоровым, но у меня очень слабые нервы, у меня даже есть освобождение от армии, так что вот вам доказательство. Перекрестный допрос и труп – всего этого я не вынесу. Да еще этот лейтенант так на меня смотрел, будто я все это с ней сделал. Он состроил гримасу и стал похож на раскормленного придурковатого ребенка.

– Когда вы видели ее в последний раз?

– Должно быть, около пяти. Я не смотрел на часы.

– Ей нужен был второй ключ?

– Точно. Я спросил ее, что случилось с тем, какой я ей дал, когда она въезжала. Она ответила, что, должно быть, потеряла его. Откуда мне было знать, что она идет на рандеву с убийцей?

– Она казалась обеспокоенной?

– Не знаю. На такие вещи я внимания не обращаю. Это мне нужно было беспокоиться. Зачем ей нужно было приходить сюда чтобы получить ножом по горлу? Ниже по Гидальго с ней сделали бы это безо всяких хлопот.

– Для вас это, конечно, ужасно, – заметил я. – А для нее – пустяки.

– Вот тут вы чертовски правы.

Никакой иронии или насмешки в его ответе не было, лишь жалость к себе, от которой у него булькнуло в горле.

– Откуда я мог знать, что она только выдает себя за белую? Что она собирается искровенить мне весь пол? Теперь придется мыть его!

Алекс сидел со своим стражем по ту сторону стойки. Мне был виден только его затылок, но я слышал его дыхание.

– Входил ли кто-нибудь в комнату девушки после ее возвращения? – спросил я.

– Я не видел. Я обычно не обращаю внимания на такие вещи. Они приходят и уходят.

Эта фраза понравилась ему и он повторил:

– Приходят и уходят.

– И вы никого не видели?

– Нет. Я сидел здесь и убивал время. Они приходят и уходят.

Однако в нем тлели остатки гнева.

– Хотел бы я его видеть! Задушил бы гадину, который сделал это и испачкал пол...

– Вы думаете, это был мужчина?

– Почему?

– Вы сказали «который».

– Это только оборот речи. И вообще, зачем женщине резать женщину? Наклонившись ко мне, он громким шепотом сказал:

– Если хотите знать мое мнение, то я думаю, что это дело рук того черномазого. Резать горло – это, знаете, у них в крови.

Раздался грохот. Алекс Неррис бросился через стойку головой вперед и упал перед клерком на четвереньки. Вскочив на ноги, он изо всех сил ударил его по голове. Тот слабо пискнул и свалился мне на ноги.

Алекс кинулся к закрытому окну. Я никак не мог высвободить ноги и завопил:

– Остановись, Алекс! Назад!

Алекс вышиб стекло и перекинул ногу через подоконник. Голубой пиджак распоролся у него на спине.

Охранник бегом огибал стойку. Его черная кобура была расстегнута, револьвер выпрыгнул ему в руку, как попрыгунчик из коробки. Он поднял правую руку, щелкнул предохранитель. Алекс все еще был на подоконнике, стараясь просунуть другую ногу через узкий проем. Прекрасная мишень!

Я спихнул клерка со своих колен на пол и прыгнул на линию огня. Охранник, не убирая пальца со спуска, грозно посмотрел на меня и крикнул:

– Прочь с дороги!

Алекс вылез в окно, я бросился за ним. Он мчался по высокой сухой траве к изгороди, которая шла вдоль шоссе. Она была двухметровой высоты. Он подбежал к ней и одним махом перелетел через нее. Его «форд» стоял у изгиба дороги. Я влез на изгородь и свалился на другую сторону. За моей спиной прогремел выстрел. Алекс был в машине, отчаянно нажимая на стартер. Пуля ударилась в капот «форда», хлопнув, как тяжелая капля дождя, и оставила в нем дырку. «Форд», словно подстегнутый, рванулся вперед, его задние колеса взбудоражили гравий. Я побежал за ним и вцепился в опущенное окно.

Алекс не повернул головы от руля, но неожиданно нажал на тормоз, свернул в сторону и прибавил газу. Рука моя разжалась, и я потерял равновесие. Я упал и покатился по земле. Красочный мир слился в одну сплошную массу и на секунду вообще померк. Молодой патрульный с пистолетом помог мне встать на ноги. «Форд» исчез из вида.

– Послушай, ты, – набросился тотчас на меня патрульный. – Я мог бы его пристрелить, не встань ты на моем пути. Чего ты добивался?

Пистолет в его руке угрожал мне. Левой рукой он механически стряхивал частицы гравия с моего пиджака.

– Он нужен живым. Подстрели ты его – и попал бы в переделку. Он ведь не был арестован.

Лицо полицейского побледнело под загаром, как будто я перекрыл его сердечный клапан. Он тотчас опустил пистолет.

Брейк выскочил из ворот и побежал к нам быстро и неуклюже, как медведь на задних лапах. Уже на бегу он отдал распоряжение:

– Не теряйте времени, Тренчер. Садитесь в машину и давайте за ним. Я передам сообщение. Какой номер?

– Я не заметил, лейтенант.

– Отлично работаете, Тренчер.

Брейк взмахом руки отпустил его.

Я сообщил ему номер машины. Брейк, раздраженный, поспешил к патрульной машине и настроился на волну полицейского управления. Я стоял рядом и ждал его.

– В чем дело, лейтенант?

– Тревога номер один. Надо блокировать дороги.

Он пошел к комнате Люси.

Толпа людей из прицепов – мужчины, женщины и дети – перегородили ему путь. Один мужчина спросил:

– Парень удрал от вас, лейтенант?

– Мы его вернем. На всякий случай все оставайтесь сегодня на местах.

Я побеседую с вами позже.

– Это убийство?

После этого вопроса наступила тишина, нарушаемая лишь перешептыванием женщин и детей.

– Это я гарантирую, – ответил Брейк. – Она не порезалась при бритье. Теперь довольно, возвращайтесь к себе.

Толпа, гудя, подалась назад. Повинуясь молчаливому приказанию Брейка, я последовал за ним к двери комнаты номер семь. Там работал сотрудник полиции, делая замеры и фотографии. Люси лежала под его манипуляциями со скучающим видом хозяйки, шалости гостей которой вышли из рамок.

– Входите и закройте дверь, – сказал Брейк.

Один чемодан стоял на кровати открытый, и Брейк вернулся к его осмотру. Я остался возле двери, наблюдая за тем, как его большие ловкие руки ощупывали белый халат. – Очевидно, медсестра, – заметил он и добавил как бы вскользь:

– Каким образом вы нашли ее?

– Я постучал в дверь, а она не ответила. Дверь была не заперта, и я заглянул.

– Зачем?

– Я остановился в соседней комнате.

Он перевел взгляд узких серых глаз на мое лицо.

– Вы знаете ее?

– Никогда не встречал.

– Слышали шум? Кого-нибудь видели?

– Нет.

Я быстро принял решение.

– Я частный детектив из Лос-Анджелеса. Я следил за ней с полудня.

– Так.

Серые глаза затуманились.

– Интересно. И почему вы это делали?

Сотрудник, присыпавший второй чемодан для снятия отпечатков пальцев, повернул голову и бросил на меня острый взгляд.

– Меня наняли.

Брейк выпрямился и посмотрел мне в лицо.

– Надеюсь, вы говорите это не забавы ради. Предъявите ваше удостоверение.

Я показал ему свою карточку.

– Кто вас нанял?

– Я не имею права отвечать на этот вопрос.

– Вас, случайно, не наняли убить ее?

– Если вы хотите, чтобы я с вами сотрудничал, придумайте что-то поумнее.

– Кто сказал, что я хочу с вами сотрудничать? Кто вас нанял?

– Не торопитесь принимать такой жесткий тон, лейтенант. Я мог бы удрать, когда ее нашел, вместо того, чтобы торчать здесь и позволять вам пользоваться своим опытом.

– Заливаете.

Он не очень-то умел язвить.

– Кто вас нанял? И ради бога, не твердите мне о том, что должны защищать интересы клиента. Я должен защищать интересы всего города.

Мы посмотрели друг другу в лицо. Он был крепким маленьким городским фараоном, не безразличным и не убежденным. У меня было искушение поддеть его еще раз, чтобы показать братишкам этого края, что такое столичный парень. Но мое сердце не лежало к этому. Девушка, лежащая на полу, была мне куда ближе, чем моя клиентка, и я пошел на компромисс.

– Сегодня утром ко мне в контору пришла женщина, которая назвала себя Уной Ларкин. Она наняла меня проследить за этой девушкой и сказала мне, где ее можно найти во время ленча. Я подцепил ее в кафе «Том» на Мейн-стрит и проследил за ней до дома Алекса Нерриса, где она снимала комнату.

– Приберегите детали для показаний, – сказал Брейк. – Как насчет имени клиентки? Думаете, что это обман?

– Да. А мне нужно давать показания?

– Как только кончим здесь, то поедем в город. А сейчас я хочу знать, для чего она вас наняла.

– Она сказала, что Люси работала у нее, и пару недель сбежала с какими-то ее драгоценностями: рубиновыми серьгами и золотым ожерельем. Брейк посмотрел на снимавшего отпечатки пальцев и тот покачал головой.

– Вам придется иметь дело с местной администрацией, – сказа Брейк.

Или эта история тоже обман?

– Думаю, что да.

– Женщина живет в этом городе?

– Сомневаюсь. Она была очень скрытна насчет своей личности и того, откуда она приехала.

– Вы говорите искренне или кое о чем умалчиваете?

– Искренне.

Уна заслужила это той сотней, какая лежала в моем бумажнике.

– Так было бы лучше. Вы сообщили нам сразу, как только нашли убитую? – Было несколько минут проволочки. На пути через двор к офису на меня налетел молодой Неррис.

– Он приходил или уходил?

– Ни то, ни другое. Он ждал.

– Как вы это узнали?

– Я задержал его и немного порасспросил. Он сказал, что Люси пошла за вещами, и он ждет ее с пяти часов. Они хотели уехать и пожениться. Он не знал, что она мертвая, пока я не сказал.

– Вы прочитали это в его мыслях, да? – Лицо Брейка перекосилось и он выставил вперед подбородок. У него была красная потная кожа, потрескавшаяся, как земля в Белла-сити выше уровня орошения. – Что вы еще можете сказать, мистер Опытный?

– Когда я даю показания, то стараюсь придерживаться фактов. Голые факты говорят против Нерриса. Его побег свидетельствует, вроде бы, о признании им своей вины...

– Да не может этого быть... – угрюмо сыронизировал Брейк, а его помощник хихикнул. – Вот уж никогда бы не подумал!

– Он убежал от испуга. Он боялся, что его запрячут в тюрьму по ложному обвинению и, возможно, был прав. Я видел, как такое случается с черными парнями, да и с белыми тоже.

– Ну как же, вы ведь всезнающий. Такой богатый опыт! Только какая польза от вашего проклятого опыта? Мне нужны факты.

– Их вы и получаете. Может быть, я излагаю их быстрее, чем вы можете усвоить?

Маленькие глазки Брейка заблестели, широкое лицо потемнело от прилива крови. Дальнейшее развитие ситуации было приостановлено стуком в дверь.

– Откройте, мальчики, у меня свидание с леди. Где леди?

Это был районный коронер, молодой пухлый медик, так и брызжущий избытком веселья. Для него смерть была привычна. Его сопровождал шофер скорой помощи в белом пиджаке и гробовщик в черном, старавшейся превзойти доктора в веселости. Брейк потерял интерес ко мне и моим выборочным фактам.

С пола были соскоблены остатки крови. Нож с кривым окровавленным лезвием и мелкие вещи, принадлежащие Люси, были упакованы в коробки для улик. Тело подняли на носилки и закрыли покрывалом. Гробовщик и шофер скорой помощи унесли его. Брейк опечатал дверь.

Было довольно темно и двор почти опустел. У фонаря стояла группа женщин. Они громко обсуждали убийства, которые видели, о которых читали и слышали или которые просто сочинили. Когда мимо них прошел кортеж с телом Люси, их голоса слились в тревожный протестующий шепот. Их глаза – яркие и темные на освещенных белых светом лицах – следили за покрытым телом на носилках до тех пор, пока оно не скрылось за задней дверцей машины. Небо над ними было безумно желтым, как потолки в мотеле.