Особое задание

Глава 5

…В баре было пусто. Ни капли водки, коньяка, виски или чего бы то ни было алкогольного. В холодильнике — тоже. Я на всякий случай поискал под кроватью, но и там не оказалось даже паршивой бутылки пива. А нутро требовало внимания, вернее, вливания… «Трубы горят», — кстати вспомнилось русская народная поговорка. «Пол царства за КОНьЯ…К»! — пробормотал я, немного подождал ответа, потом вспомнил, что живу, собственно, один, и начал одеваться… Мысль о том, что до ближайшего магазинчика со спиртным пять минут ходу, вызывала тошноту. Но другого выхода не было… кроме двери на улицу: лезть через окно мне было в лом, хотя путь до магазина и укорачивался метров на пятьдесят. Я привычно запутался в наплечной кобуре с любимыми пистолетами, зашвырнул ее под кровать, решив, что в таком состоянии мне сам черт не страшен: все равно зрение не фокусируется дальше собственного носа, и черта я не узнаю…

Теплый сентябрьский вечер встретил меня легким ветерком в опухшую от пьянства морду, из каких-то садистских побуждений усложняя и без того нелегкий путь до вожделенной бутылки. Я горько вздохнул, поморщился от запаха своего же перегара, сплюнул под ноги и поплелся вверх по улице…

Магазин, как ни странно, стоял на своем месте. И даже работал! (В прошлые выходные я как-то с очередного перепоя приперся сюда в половине пятого утра и все не мог понять, почему мне не хотят открывать эти паршивые двери…) Я вломился внутрь, правым глазом прицелился в продавца, и с надеждой в голосе спросил:

— Рассольчика не найдется?

Продавец тупо посмотрел на меня и, склонив голову к плечу, с удивлением спросил:

— А что такое «рассольчик», сэр?

Я почесал затылок, потом небритый подбородок, потом снова затылок и, наконец, сообразил, что, увы, нахожусь в том же самом паршивом Лос-Анджелесе, что и вчера, а не в стране своей мечты России, мать ее растак и перетак! Вот там, небось, тебя не спросят, что такое «рассол»! Мне еще больше поплохело. Я молча сгреб с полки бутылку виски, поднял с пола упаковку пива, кинул парню деньги и грустно побрел домой. Даже визг тормозов на перекрестке и мат в ухо не принес мне ни капли облегчения: я просто выдернул обладателя визгливого дисканта из машины, дал ему в ухо, перешагнул через него и побрел дальше.

— Москва! Как много в этом звуке для сердца киллера слилось! — пробормотал я вполголоса, добравшись до своего коттеджа и присев на ступеньки крыльца. Здесь, на «ридной американщине», как говорила Татьяна, даже похмеляться было противно. Но альтернатив не было. Я задумчиво посмотрел на бутылку в своей руке и с тоской швырнул ее в розовый куст. Куст не ответил. Я показал ему язык и решил еще немного поспать, ибо сегодняшнее воскресенье, впрочем, как и вчерашняя суббота, выдались такими же скучными, как и все предыдущие дни.

Завалившись в кровать, я с ненавистью посмотрел на мобильный телефон, привольно развалившийся на моей подушке, и мстительно сбросил его на пол. Телефон обиженно разразился препротивной трелью и умолк. Я пнул его ногой, отчего тот влетел под стол с компьютером и там уже основательно разошелся: трель, судя по всему совершенно матерного содержания, не умолкала минуты две. Поискав глазами, чем бы его заткнуть, я вдруг понял, что телефон прямой связи с Боссом ЗВОНИТ! Звонит, а не матерится! А я сижу на кровати и хлопаю ушами, как африканский слон на взлетной полосе аэродрома… Я тут же рухнул на пол и на четвереньках пополз к трубке, как на зло завалившейся черт ее знает куда. Само собой, без приключений не обошлось: я долбанулся головой об угол открытого ящика для бумаг, потом уронил на себя принтер, естественно, тоже углом, потом дотянулся до этого проклятого телефона, и тут он… умолк! От злости я чуть не вцепился в него зубами, но, видимо, почувствовав, что он крупно рискует, мобильник снова зазвонил.

— Алле, Жорик! С днем первоклассника тебя! Это я, Татьяна! — раздался голос, по тембру не очень похожий на голос Босса.

Я тупо уставился на трубку и отвесил себе легкий подзатыльник, чтобы подстегнуть умственную деятельность. Старый, проверенный способ не подвел: я вскочил на ноги, радостно взмахнул свободной рукой… и взвыл на весь дом: зацепившись за руку проводами, на мою ногу, естественно, тоже углом, со стола рухнул новый семнадцатидюймовый монитор!

— Надо было покупать плазменный! — подумал я и замер…

— Эй! Ты что там творишь? Маневры в песочнице, что ли? — ехидно донеслось из трубки.

— Да нет, пытаюсь привести дом в порядок! — буркнул я, прыгая на одной ноге и пытаясь унять боль в большом пальце. — А ты где сейчас находишься? — догадался я спросить через минуты полторы.

— Почти рядом с тобой, минут десять езды! — радостно ответила мне она. Надеюсь, чашка кофе для меня найдется?

Я опешил:

— А откуда ты знаешь, где я живу? Этого не знает даже мой Босс!

— Ну, не смеши меня! Твой адрес дал дядя Вован.

— А у него откуда? — ошеломленно спросил я, пытаясь вспомнить, когда я так глупо прокололся.

— Немного денег, и наше ФСБ, ну, КГБ по старому, окажет тебе любую услугу! Ну, почти любую! А дядя Вован умеет быть настойчивым! Но это к делу не относится… Ты меня кофе поить-то будешь? Или как?

— Угу! Только это, предупреждаю, у меня немного не прибрано! Да и сам я немного не в форме! — добавил я, посмотрев на себя в зеркало и шарахнувшись от того, что там увидел.

— Да ладно, нашел, чем меня пугать! Сама бываю не лучше! Буду через минут десять-пятнадцать! — засмеялась она и отключилась.

— Алле! Давай попозже! — заорал я в трубку, оглянувшись вокруг, и представив себе состояние остальных комнат в доме. Увы, короткие гудки издевательски проигнорировали мой крик души.

Татьяна ворвалась в мой дом через двенадцать минут. Кое-как выбритое лицо еще горело от одеколона, на мои не глаженые штаны и рубашку было стыдно смотреть, зато прихожая и кухня сияли чистотой. Ну, почти сияли. Кроме раковины и еще десятка ящиков, чудом удерживающих набитое в них барахло.

Войдя в дом, она наморщила носик, хитро прищурила глаза и присела в реверансе:

— А вот и я, ковбой! Ну, что, блин, не ждали?

Я отрицательно покачал головой и жестом пригласил ее на кухню.

— Судя по всему, у тебя тут славно порезвилось небольшое стадо свиней. Или один симпатичный кабан! — добавила она, внимательно рассматривая мое лицо, вернее, следы вчерашнего веселья.

Я засмущался.

— О, да мы умеем даже краснеть? — съехидничала она и звонко расхохоталась. — Да ладно, расслабься, все путем! Видел бы ты рожи бойцов дяди Вована по понедельникам! На танке не объедешь! А твою можно запросто на мопеде. Если с ночевкой в пути.

Я, сгорая от стыда, повернулся к кофеварке и загромыхал кухонной утварью, пытаясь вспомнить, где у меня сахар и блюдца. Нашел. Но не скоро. За это время Татьяна успела задеть неплотно прикрытую дверцу комода и вернуть половину мусора на привычные места. Я рванулся подобрать осколки тарелок и врубился своей многострадальной головой в голову нагнувшейся девушки. Искры из глаз чуть не подожгли скатерть. Или мне так показалось. В общем, мы оказались на полу друг напротив друга, потирая лбы и как-то очень похоже матерясь — ну, если не замечать разницы в языках.

— С приездом! — вдруг ляпнул я, и захохотал.

— Спасибо! — Татьяна вытерла слезы с глаз, всхлипнула, потом огляделась по сторонам, и… присоединилась к моему истерическому хохоту.

Минут через пять, держась руками за порядком замученные смехом животы и слегка повизгивая от избытка чувств, мы принялись за уборку. Объединенными усилиями кухня вскоре перестала пугать наши взоры, и стала чем-то похожей на себя саму в день моего первого появления в этой квартире. Довольные делом своих рук, мы восседали на столе и, болтая ногами, пили кофе. Татьяна при этом размахивала руками и рассказывала мне о своих планах на ближайшие два месяца:

— Понимаешь, папа решил, что мне нужно образование. Конкретное, западное. Ну, и знание английского языка. Один из референтов посоветовал папе Оксфорд, Кембридж или Сорбонну. Но там за мной некому присмотреть, а отрывать дядю Вована от работы на несколько лет не реально. Поэтому мы пришли к компромиссу: знания я получу в Америке, благо тут у нас есть ты, а с дипломами, — она подмигнула мне одним глазом и улыбнулась, — с дипломами дядя Вован уже все решил. В своем неподражаемом стиле.

Стиль, действительно оказался неподражаем: простой русский парень Вован купил девушке дипломы всех трех университетов! И правильно, что зря время терять? Ходить, там, на лекции, сдавать работы, портить себе нервы… Логично! Правда, я раньше не слышал о том, чтобы в Гарварде можно было бы даже в принципе купить диплом, но, зная Вована, я в этом не усомнился. Ни на миг.

— Так, значит, тебя уже можно занести в Книгу рекордов Гиннеса? Как самого молодого выпускника сразу трех престижнейших вузов мира? — ехидно поинтересовался я.

— Занести меня можно только в спальню. И то, если я соглашусь! — выпятила нижнюю губу девушка и притворно вздохнула. — Ты меня совсем не уважаешь!

— Я тебя, ик! уважаю! — вспомнил я любимое русское застольное выражение.

— А че прикалываешься?

— Что я делаю? — удивился я, не найдя в своей памяти перевода подобного слова.

— Ну, опять тупить начал! — заулыбалась Татьяна, но снизошла до объяснения: — Прикалываться, — значит издеваться. А тупить, кстати, — изображать из себя идиота!

Я слегка обиделся, слез со стола и засунул пустую чашку из-под кофе в посудомоечную машину. Татьяна тоже соскочила со стола, потрепала мою и без того растрепанную шевелюру и примирительно пробурчала:

— Ну, извини! Я не хотела тебя обидеть! Просто немного пошутила… И вообще, пора тебе ко мне привыкнуть! — нам же вместе жить… Целые два месяца!

Я оторопел.

— Ну, да! Ты же пока женой не обзавелся? А мне нужно не так много места! — вопросительно посмотрела она на меня.

— Так я и поверил! Коврик в прихожей, миску рядом и полчаса в день на прогулку! — парировал я. — А что скажет Вован? А твой отец? А я имею право на личную жизнь, наконец? Я тебе что, евнух?

— Веришь, две первые проблемы я уже решила! А с тобой мы еще разберемся! Хотя, определенные выводы о твоих наклонностях я могу сделать уже сейчас! — девушка уверенно сдвинула на себя плиту и вытащила из-за нее чей-то лифчик, неизвестно как там очутившийся. — Ты, определенно не евнух. Да и вкусы у тебя ничего: содержимое этого бюстгальтера отличалось довольно солидными габаритами… Я надеюсь, остальное было не хуже?

— Толстушки не в моем вкусе! — угрюмо буркнул я, безрезультатно пытаясь забрать у Татьяны ее добычу. — А размер «С», по-моему, девушке в самый раз! На себя посмотри!

— У меня «Д»! — гордо повела грудью Татьяна. — Твоей клюшке и не снилось!

Я посмотрел в угол, где стояли мои клюшки для гольфа, подумал, что сны им наверняка не снятся, потом посоображал еще немного и спросил:

— Какой еще «клюшке»?

— Да хозяйке этого лифчика! — засмеялась девушка и добавила: — Интересно, а сколько еще предметов женского туалета ты припрятал в других стратегически важных местах своего дома, о юный фетишист? Стоит немного поискать… — она мечтательно закатила глаза и ухмыльнулась, увидя мою недовольную гримасу, — и все твои тайные склонности станут достоянием американского и русского народа. В твоем и моем лице! — добавила она следом.

Я представил себе сам процесс поиска и покраснел.

— Может, лучше не надо?

— Надо, Федя, то есть Жора, надо! — захохотала девушка. — Да ладно, перестань, я шучу! Да если бы ты шарахался от девушек, я бы к тебе и не приехала!

Я немного поразмышлял и спросил:

— Ты серьезно собралась жить у меня?

— Серьезнее некуда! Дело в том, что у папы тут есть конкуренты. Я для них была бы хорошим подарком. Поэтому в нашем доме в Голливуде в его отсутствие, да еще и без роты автоматчиков мне появляться не рекомендуется. Жить в отеле одной, без охраны, — отец не разрешит. А с тобой — какая разница, где? Ну, если ты считаешь, что в отеле будет лучше, то поехали! Капусты навалом!

— Какой капусты?

— Ну, денег! Много! Там, в машине, в багажнике!

— Ну-ну, я помню! Багажник! Национальный русский кошелек! А на кредитку положить сложно?

— Да есть у меня пара кредиток. Но пока их обналичишь, — можно озвереть. Да и не в любом банке бывает требуемая сумма. Я один раз в Париже ждала почти три часа, пока мне готовили каких-то паршивых четыреста тридцать тысяч долларов! Там чуть магазин не закрылся! И я чуть не осталась без платья на вечер! Поэтому они для меня лишь НЗ.

Я почесал свой многострадальный затылок и признал, что определенная логика есть и в этом. Если, конечно, тратить в магазинах такие суммы.

— Ладно, убедила! Живешь у меня. Только вселяешься завтра: я вызову кого-нибудь для генеральной уборки. А то у меня и правда определенный бардак! А сегодня отметим твой приезд. Какие будут пожелания по месту и стилю проведения праздника?

— Давай махнем на пляж! Только не пей сегодня больше, ладно? — она грустно провела ладонью по моему лицу. — Ты без меня тут совсем от рук отбился! Посмотри, до чего себя довел! Скучал, наверное?

— Угу! — буркнул я, практически не кривя душой.

— Тогда вали в душ, только предварительно покажи мне, где я могу послушать музыку…