Особые обстоятельства

Глава 10. Вопросы и ответы

Утро началось с прогулки. Гулял Димитрий прицельно: мимо дома нисов Аль, потом мимо дома нисов Бель, потом там гуляли мальчишки, нанятые через Вито. Одного бродяжку даже поймал квартальный, пришлось его выручать и кормить за свой счёт. Выводы были сделаны, Димитрий купил ребятам одежду поприличнее и элементы прикрытия: кому щётку для чистки сапог, кому стопку газет, кому лоток с пирожками. После этого Вито отправился на встречу со "своими", узнать новости, а Димитрий — к доктору.

Оказалось, сид Угль отбыл по срочному вызову, зато на месте оставался Дарьян.

— А вы не знаете, чем ваш наставник лечит вену Кос? И от чего?

Молодой человек, и без того не выказавший радости от встречи с сыщиком, помрачнел ещё больше.

— Сид Угль не лечит вену. Для нее заказывали доктора из столицы. Ваш порез уже зажил?

Димитрий коснулся бока.

— Вы знаете, что это был ничего не значащий пустяк.

— Но мальчишке вы об этом не сказали.

Дарьян выпрямился. Посмотрел наконец не на свои записи, а на собеседника. Взгляд его был холодным, губы сжались в злую тонкую линию.

— Вы играете с нами, сыщик Кривз. В какую-то странную, свою игру. А я, знаете ли, с детства не люблю игры. Особенно если не знаю ставок.

— Думаю, у вас неверное представление о происходящем. Я лишь хочу открыть истину. Найти виновного и передать в соответствующие структуры. Не более.

— У вас странные методы. И вы уверены, что правильно выберете фигуру, которую надо наказать?

— Я постараюсь. А вы, раз так печетесь о справедливости, могли бы мне помочь.

Помощник доктора смотрел на сыщика выжидательно, было видно, что к словам собеседника он относится с подозрением.

— Вы — доктор. Не спорьте, звание здесь ничего не решает. Я полагаю, у вас достаточно навыков и опыта, чтобы им считаться. Вы многое ведаете. О многих. Странности, болячки, повреждения иного свойства. Вы — ключ к справедливости. И только вы можете решить, как всей этой ответственностью распоряжаться.

Дарьян зло усмехнулся.

— Вы хотите выудить из меня интересную вам информацию. Не более. Думаете, сможете меня подцепить этими бреднями?

— Нет. Нет. Думаю, вы повидали слишком много, чтобы быть равнодушным к чужим бедам. Например, тот газетчик… Очевидно, бедный парень чувствовал себя ужасно. Вы же поэтому ходили к нему сегодня утром? Проведать товарища? Или нет? И вам просто было любопытно изучить странные повреждения его тела?

— Я…

— Вы его знаете. Знаете ещё с детства. Мне продолжать?

Дарьян попадаться в ловушку не желал. Скрестил руки на груди, заявил с наглым видом:

— Это маленький город. Здесь все всех знают.

— Не настолько маленький. И не так уж хорошо знают. Да и можно ли отлично знать мальчишку, который был из вражьей стаи?

Дарьян побледнел. Димитрий наклонился к нему.

— Стая…На улице их всегда несколько. Не примкнешь к одной — сдохнешь с голоду. Вся жизнь — борьба, выгрызи самый лучший угол помойки или самый сухой угол полуразрушенного дома — и ты счастливчик. Если у врагов не найдется грязных морд в два раза больше, чтобы вас оттуда выгнать. Но это там, на улице. А если чудом вылезти из грязи, одеть сюртук, то тут другие правила. И старый враг уже становится другом и товарищем, потому что свой, потому что хлебал когда-тото же дерьмо, что и ты. И тут вдруг появляется связь. И желание прикрыть. Ведь улица учит, что своих не сдают. И ты искренне советуешь: не просри свой шанс, Нежелан.

Дарьян отстранился. Резко, вбок. В результате стул накренился и упал вместе с сидящим на нем человеком. Димитрий подскочил, подхватил молодого помощника доктора под руку, помог встать. Но руку с предплечья не убрал.

— Нежелан участвовал в ритуале, так?

Дарьян смотрел на сыщика выпученными в ужасе глазами.

— Вы… чародей?

— Допустим. Бесспорно, что я вижу вас насквозь, и каждое ваше движение, каждый ваш вздох — это ответ на мой вопрос. Нежелан участвовал в ритуале?

Тишина. Тяжёлая, прерываемая громким дыханием взволнованного человека.

— Да. Вы только что сказали "да", учтите это. Вы знаете, кто ещё принимал участие в этом мероприятии? Вы зря вырывает руку, у меня крепкая хватка. Хотите, скажу ответ за вас? Не знаете точно, но догадываетесь. Это дочь ниса Бель? О, нет. Вы слишком однозначно выдохнули. Сам нис Бель? Ярость. Это интересно. Нис вам не нравится. Почему? Говорят, он очень строг с дочерьми… Вы влюблены в одну из них? Ах, нет, конечно, любовь — не ваша стезя. Вы посвящает себя целиком и полностью врачебному делу. Но кто-то ведь влюблен. Думаю, не составит труда узнать, кто.

Димитрий разорвал зрительный контакт и отпустил руку свидетеля. По крайней мере большинство встреченных ему здесь персонажей сыщик классифицировал именно так. В обвиняемые, если что, он их всегда перевести успеет.

— Благодарю за сведения. Очень любопытно все складывается, хочу я вам сказать. Убиты две юные девицы и повеса-гуляка, волочащийся за каждой второй юбкой. А какой-то молодой человек, влюбленный в нису, пытается провести ужасный ритуал, намереваясь, по всей видимости, спасти даму сердца от власти деспотичного отца. Любопытно… Я бы напросился на чашку чая, дабы обсудить варианты, но боюсь, вы не предложите мне даже плесневой корки.

— Убирайтесь! — выкрикнул Дарьян хрипло, словно его держали не за руку, а за горло. — Убирайтесь!

— Вам не нравится история, которую я поведал? — доброжелательно произнес Димитрий, но на фоне произошедшего его доброжелательность конечно выглядела издёвкой. — Вам кажется, я откуда-то узнал сокровенное? В этом есть доля правды. Но только доля. Я слышал ваш совет Нежелану — это верно. А в остальном… Разве вы — такой единственный? Подумайте: что, если я вам рассказал совсем не вашу историю, а свою?

Дарьян не ответил.

— Что ж, всего доброго. И несмотря на все произошедшее, хочу заверить, что не делаю никому зла. Если вдруг вы решите чем-то поделиться — я всегда буду рад вашему визиту. Вы зря ищите во мне врага. Я был бы рад иметь такого помощника. Жаль, что вы ко мне настолько предвзяты.

Сыщик вышел. Нутро ликовало, ведь игра удалась и получилось подтвердить некоторые догадки. Но одновременно внутри разливался холод. Это было… грязно.

Но вырывать ногти — грязнее, верно?

Впрочем, ногти ещё впереди…

Димитрий остановил первого попавшегося извозчика и, велев ехать побыстрее, отправился к уже знакомому доходному дому.

Нежелан Летнь сидел в кровати и читал. Конечно же, газету. Когда сыщик вошёл, он даже не поднял головы. Кривз улыбнулся, отметив удивительное сходство с поведением Дарьяна.

— Зачем вы пришли?

— Не очень дружелюбно. Для начала — здравствуйте.

— Здравствуйте. Так по какой причине вы явились?

— О, я ненадолго. У меня всего пара вопросов.

Главное — подцепить нить. А дальше…

— Вы ведь знаете все сплетни города, уважаемый Коготь? Кстати, почему "Коготь"?

— Потому что царапаю. Вопросы закончены?

— Нет, что вы, — Димитрий сел на сундук. — Мне просто жутко интересно: нис Бель дружит с наместником, веном Кос?

Кажется, газетчика удалось удивить. Он оторвал взгляд от бело-серого листа, посмотрел на сыщика.

— Они не приятельствуют.

— Но почему тогда нису Бель все сходит с рук?

— А чему там сходить? Это же его дочь, а не чужая. "Дела семейные," — как выразился судья. Особые обстоятельства, будь они прокляты!

Ага! Значит, кто-то открыто пытался добиться справедливости, но не смог!

— Но разве влюбленный молодой человек не найдет способа спасти даму сердца?

Нежелан пожал плечами.

— Что есть любовь — вопрос философский. Я, например, не влюблен. Мне откуда знать?

— Но Дарьян сказал, что знаете.

Газетчик удивлённо приподнял брови. А затем рассмеялся. Смех его был каким-то… сухим, скупым и перемежался болезненным кашлем.

— А ведь вы меня провели! Вы не знаете имя влюбленного, так? О, сколько кумушки настроили догадок в свое время! Никто никогда не знает, что произошло, как произошло, но все норовят рассказать "ту самую правду"! Занятное дело! Смею заверить… — Пауза. Нежелан поднял руку, пошевелил пальцами, словно пытался нащупать правильное слово. — Заверить… Что я тоже не знаю!

Нарочито невинная улыбка на бледном лице.

Это была явная издёвка.

— Знаете! — воскликнул Димитрий и попытался поймать взгляд Нежелана, но тот опять уткнулся в газету. Сыщик встал. Заходил по комнате.

— Вы понимаете, что вредите следствию?

— Какое дело следствию до парочки глупых влюбленных?

— Такое, что влюбленный участвовал в ритуале призыва демона!

Победа!

Руки, держащие газету, дрогнули.

Закрепить успех, скорее!

— И в результате погибли три ни в чем неповинных, — враньё, но пусть будут невинными для бо́льшего драматизма, — человека! Трое из пяти — это много!

Да! Да! Побелевшие пальцы, сжатые губы… Верно! Поймать бы взгляд, подцепить бы ниточку злости или обиды…

— Вы не боитесь ответственности за сокрытие данных о преступлении?

Проигрыш. Нежелан весь подобрался, успокоился. Видно, что угрожают ему не в первый раз.

— Докажите сначала, что я что-то знаю.

— У меня записка. От неизвестного хранителю музея.

— Вряд ли там что-то сказано обо мне.

— Но с ней найти юношу, влюбленного в нису Бель, будет не так сложно.

Нежелан зашуршал газетой, переворачивая лист. На Димитрия при разговоре он больше не смотрел.

— Так ищите. Кажется, это ваша работа. Или я ошибаюсь?

— Выполнять работу гораздо легче, если никто не пытается скрыть важную информацию.

— Вы роете не в том направлении.

— Откуда такая уверенность?

— Ну это же не ритуал жертвоприношения. А то, что случилось до этого, больше было похоже именно на жертвенные ритуалы. Здесь же умерли сами участники.

Димитрий сел на кровать, вынуждая молодого человека отпрянуть и поднять глаза.

— Вы знаете. Вы были там. Более того, вы смогли уйти, добраться до дома хранителя музея и там перевязать раны. Остались следы вашего пребывания. Довольно яркие. Так что я точно знаю, что вы там были.

Ниточка вины. И боли. Да, был.

— Расскажите, что знаете. Мне нужна информация, и только. Могу обещать, на вас это никак не скажется.

Ниточка злости. Не верит. Тянуть или нет?

— Мне просто нужно понять, что произошло. И найти виновного.

Не решил еще. А злость сама раскручивается, тянется-тянется-тянется. Набухает словно почки весной.

— Я же сказал, вы не там ищите! Ритуал — другая причина, другое следствие. Он был первым, который…

Осознание.

Скулу обожгло болью, Димитрий покачнулся от удара, но не упал — газетчик был ещё слаб и бил хоть и со всей злости, но с малой силой.

— Не смейте! Не смейте использовать эти ваши штуки!

Сыщик задумчиво потрогал лицо.

— Нападение на представителя органа правопорядка. Раз.

— Докажите! Я скажу, вы таким сюда пришли! И любой врач подтвердит, что я не в состоянии драться!

— Сокрытие важной для следствия информации. Два.

Глумливая улыбка.

— Что-то не похоже, что вы — лучший магический сыщик! Кажется, вы настолько не знаете, что делать, что скорее берётесь за семейные дрязги, чем за настоящее расследование!

— Я исследую тайны. Только когда тайна открыта, можно понять, имеет она отношение к делу или нет. И мне очень мешают люди, скрывающие нужную информацию или предоставляющие неверные сведения. И их за это можно наказать. И заставить отвечать на вопросы. Это три и четыре.

Димитрий посмотрел на тонкие пальцы собеседника. Газетчик побледнел, словно угадал его мысли. Побледнел — но не более того.

— Если вы… что-то мне сделаете… Вы ответите за это…

— То есть вы хотите, чтобы я нес ответственность за свои действия? А вы? Вы за свои ее понесете?

— Я вам все сказал, — упрямо заявил Нежелан. На лбу у него выступили бисеринки пота. Интересно, а второй выживший также плохо себя чувствует? Стоит присмотреться к тем молодым людям, которые какое-то время не выходят в свет. Следствию очень нужна информация о ритуале. А дать ее могут только пережившие его. Или тот, кто донес эту информацию до старика и мальчишки, но если такой кукловод действительно существует, до него добраться все равно будет гораздо сложнее.

— Тебе всегда кажется, что за плохими поступками стоит чья-то злая тень, что они должны быть вызваны чужим присутствием. — Марина по-матерински улыбается подкрашенными темной помадой губами. — Ты ошибаешься. Меришь собой. Нет. Люди — просто люди. И за ними нет никаких хозяев судеб. Отец всего живого не будет неволить своих детей. Каждый сам избирает свой путь и несёт свою ношу.

— Но нити…

— Все эти "нити" — нечто временное. Появляются и исчезают. Ты можешь дёрнуть за них в какой-то момент. Но не более.

Глаза у нее — бездонные озера, но он никогда не скажет ей такой избитый комплимент. А темные губы очень хочется поцеловать.

Но он помнит, как эти губы сплевывали кровь. Это было до? После? Какому богу молиться, чтобы — "до"?

Дело. Надо думать о деле.

Ритуал призыва. Предположительно призывали демона. Случайность или нет? Не может быть, чтобы в провинциальном городке, расположенном невесть где, приблизительно в одно время разные люди вдруг решили использовать ритуалистику для решения своих проблем. Тем более ритуалы эти давно забыты и добыть по ним информацию очень сложно, а научиться ей пользоваться еще сложнее.

Не обошлось без помощи?

Нежелан поерзал на кровати, чуть сдвигаясь в сторону. Его рука едва заметно скользнула под одеяло. Димитрий среагировал мгновенно. Толкнул в грудь, опрокидывая противника на подушки, поймал руку с ножом и сжал тонкую кисть так, что сталь выпала из ослабевших пальцев. Не давая газетчику встать, схватил его за горло. Летнь вопреки инстинкту самосохранения попытался свободной левой рукой достать до глаз Димитрия. Не достал и в результате впился ногтями в ухо. Сыщик почувствовал, как по шее потекла теплая капля.

На несколько мгновений они замерли, вглядываясь в друг друга, затем одновременно разжали руки, словно по команде.

— Я не желаю вреда, — заверил Кривз несговорчивого свидетеля. Стёр ладонью капельки крови с шеи, поморщился. — А вы сразу в драку.

— Вы спровоцировали, — Нежелан не собирался ни раскаиваться, ни менять стиль поведения. Теперь ладонь скользнула под подушку и там замерла. Димитрию даже стало интересно, что там спрятано: пистолет? Иголка с ядом? Кажется, работа в газете — не самая безопасная профессия. — Я сказал, что не хочу играть в ваши игры. Вам нужна информация? Сходите к нису Бель и спросите у него сами. Все, что касается его дочерей. Зачем собирать отрыжку молвы? Вы сыщик или сплетник? Или ваших полномочий не хватает даже на это?

— Хороший совет, — согласился Кривз. — Нис с удовольствием расскажет про человека, который докучает его дочери. Тем более, если я упомяну, что собираюсь этого юношу арестовать. Спасибо, идея и вправду умна!

Взгляд Нежелана изменился. Злость сменилась на испуганное понимание. Димитрий неторопливым шагом направился к двери. Замер на пороге.

— Вы больше не хотите ничего мне сказать?

— Нет! — прохрипел газетчик, потирая горло.

Дверь открылась сама. В комнату влетел Дарьян — красный, взволнованный, запыхавшийся. Замер по центру, оглядывая то одного, то другого мужчину. Затем молча кинулся к Нежелану, оторвал его пальцы от шеи, взял за подбородок, приподнял голову. Прошипел что-то ругательное. Полез в сумку за лекарством.

— Катись отсюда! — хрипло выплюнул Летнь.

— Вот долечу одного идиота и покачусь! — заверил помощник доктора.

В комнате назревала перепалка. Но это была другая история, Димитрия она не касалась, и он вышел. Нет, он, конечно, подставил Дарьяна, соврав, что тот рассказал кое-что про Нежелана, но теперь-то Летнь точно должен увериться, что это была ложь. Разберутся. Не маленькие. И это не драка на улице стая на стаю.

Извозчик, которому было приказано ждать, действительно ждал. Димитрий назвал адрес и уже открыл дверцу повозки, когда раздалось:

— О! Кривз! Добрый… иик… день!

Сыщик обернулся.

— Здравствуйте, вен Кос.

Из остановившейся рядом коляски, покачиваясь, вылез сын наместника. Бледный, растрёпанный, окружённый винными парами. Он пригладил дрожащей пятерней волосы и улыбнулся. Улыбка была странной: сначала она показалась Димитрию жалкой, но быстро трансформировалась в наглую.

Вен шагнул вперёд, споткнулся, выругался, кое-как устоял на ногах и победно огляделся. Затем схватил сыщика за руку и нервно ее потряс.

— Ох, Кривз! Вот так история! Как ваше расследование? Горе-то какое! Хранитель был древний старик, он мало с кем общался кроме своих книжек, но о нем многие наслышаны. Когда-то гордость государевой академии! В молодости это имя гремело на весь Континент! А папенька как беспокоится, представляете! Ночей не спит! И сестра не спит! Болеет! И батенька волнуется!

На Димитрия посмотрели со значением.

— В его городе — и такое! Такие люди погибают! У вас, конечно же, уже есть версии?

— Может быть, — ответил Димитрий, осторожно высвобождая свою ладонь.

— А вы скрытный! — рассмеялся вен и погрозил пальчиком. — Боитесь спугнуть? Это хорошо! Это ответственный подход! Но надо поторопиться! Непременно надо найти виноватого!

Кривз улыбнулся.

— Действительно. Найти надо. Но, простите, уточню: виноватого или виновного?

Вен нахмурился, пытаясь осмыслить фразу. Осмысление давалось ему с трудом, особенно, когда его опять начало покачивать.

— Эм… Того, который с вином. То есть, с виной! Хотя вино нам не помешало бы! — Вен Кос огляделся, словно рассчитывал, что перед ним сию минуту появится разносчик с кувшином спиртного. — Вы обедать? Могу показать замечательное местечко!

— Благодарю за столь лестное предложение. Мне очень неловко отказывать, но вынужден мчатся по делам.

Молодой человек выпучил глаза, прижал палец ко рту и кивнул.

— Конечно! Конечно! Я — рыба! А куда вы едете? Может, вас подвезти?

— Нет, благодарю.

— Но дело движется?

— Бесспорно.

— И скоро вы предъявите нам подозреваемого?

— Вероятно.

— Прекрасно! Прекрасно! — вен захлопал в ладоши, словно маленький ребенок. — Скорее бы! — выдохнул он устало и поспешил вернуться в коляску.

Димитрий, обрадованный тем, что к нему потеряли интерес, тоже шагнул к извозчику.

И услышал выстрел.