Осторожно, в джунглях засада!

В ГОСТЯХ У ПИГМЕЕВ

Это о них рассказывала поэтическая легенда древней Греции. Далеко-далеко, на южном берегу Океана, живет народ величиной с локоть — «пигме». Каждую осень пигмеи вступают в смертельную схватку с прилетающими на юг журавлями. Они не по росту сильны и отважны, эти карлики.

О пигмеях повествовал Гомер в «Илиаде». О людях с локоток говорилось и в других легендах. Только в них карлики обитали уже на востоке, «где-то за Индией».

Рассказы о пигмеях долгие столетия считались красивой сказкой, мифом, вымыслом. И вдруг мифические карлики из легенды ожили, сказка оказалась вéщей. На стоящие, «взаправдашние» пигмеи объявились в сердце Африки, на юге — там, где помещал их Гомер. А потом «где-то за Индией», в Юго-Восточной Азии обнаружили еще одно племя карликов.

Как нарочно, карликовые племена обосновались или, точнее, были оттеснены более сильными соседями чуть ли не в самые труднодоступные глухие места планеты. Ученым не удавалось подолгу изучать их быт и нравы. Вокруг пигмеев — теперь уже не мифических, а реальных — складывались новые легенды, легенды об их необыкновенной жизни и обычаях. И сегодня мы еще мало знаем о пигмеях — людях, которые никогда не покидают лес. где они родились.

И когда журналистская судьба привела меня в королевство Торо, в Уганде, я решил непременно добраться до селения пигмеев. Так я оказался у снежных вершин Рувензори — Лунных гор.

В дивном калейдоскопе африканских параллелей и меридианов я видел пряные, неприступные джунгли Ганы, гневный атлантический прибой, штурмующий Лагос, чудо мангрового леса на берегу Индийского океана, озеро-диво Виктория…

И все же самым удивительным было это предгорье Лунных гор: снег на экваторе, циклопические горы, непроходимые заросли бананов, редчайшие сенеции и колбасные деревья, чаши вулканов, до краев наполненные живой водой, гейзеры, скрытые в серных парах, и девственный лес Итури.

Да, именно в таком сказочном крае и должны жить легендарные пигмеи. Карликовые племена — их здесь три: ака, басуа и эфе — обитают в лесу Итури. Впрочем, лес этот размером с небольшое европейское государство, он захватывает территорию сразу двух стран — Конго и Уганды. Здесь, у северных склонов Лунных гор, кочуют пигмеи эфе, карлики среди карликов — самое низкорослое племя на земле.

Но как добраться до леса Итури? Единственная дорога — через Рувензори — стала сейчас ареной военные действий. Горские племена баконджо и бамба решили отделиться от королевства Торо, и в Лунных горах не смолкают сражения между бамба, баконджо и равнинным племенем баторо. Во главе сепаратистской движения стоит «король гор» Мукиране. Нечего и думать о том, чтобы проехать туда без специального, пропуска.

Полицейский комиссар в городке Форт-Портал отказался дать разрешение. Долгожданный пропуск «на проезд через район волнений» выдала — после настойчивые просьб — канцелярия омукамы (короля) Торо Рукириба сайя Джорджа Дэвида Комурази Рукиди Третьего С разрешением и охранной грамотой самого «Лусилы Босейге» — «Владыки людей», как называют здесь короля Торо, можно было трогаться в путь.

…Петляют, кружат горные дороги. Через облака, через водопады, через осыпи и завалы. Никогда не видел пути головокружительней. Он сделан покатом к пропасти — чтобы ливневые воды стекали вниз. И колеса тоже тянут вниз. Случись встречная машина — не разъехаться на дороге, которая больше напоминает тропинку, выдолбленную в пятикилометровой отвесной скале. Но за сутки ни одной встречной или попутной машины так и не появилось. Зато на склонах то и дело попадались опаленные и даже обугленные клели — островерхие горские хижины — следы непрекращающихся сражений войск королевства с непокорным племенем.

В Лунных горах

…Горы помолодели, избавились от седины, стали пониже, перешли в холмы. Зонтики акаций и кочаны сенеций сменились кустарником, зарослями папоротника — этими павлиньими перьями на корню.

И вдруг все потемнело вокруг — это сомкнулась над головой громада дремучего леса, знаменитого Итури, который пиками карандашных кедров и гигантов эвкалиптов осадил крепости Лунных гор.

Селение Бундибугья — конец дороги. Дальше приходится пробиваться через чащобу перевитых лианами манговых деревьев, пылающих огненно-красными цветами эритрин, через двухметровый частокол слоновой травы. В трех милях начинается территория Конго — границы тут, конечно, нет, и из леса можно попасть в два государства.

Как же отыскать в этом зеленом океане, в этом первобытном буйстве природы маленьких пигмеев, которые не имеют к тому же постоянных поселений? Проводник-африканец показывает влево. Там, на отвоеванной у леса поляне, стоят несколько круглых соломенных хижин. Селение племени муконджо.

— Где найти пигмеев? — переспрашивает нас воин муконджо. — О, они совсем близко. Вам повезло — несколько семей пигмеев пришли сюда из Конго всего две недели назад. Они собирают для нас бананы, а за это мы отдаем им каждую третью гроздь бананов и в придачу наконечники для стрел.

И снова — в путь. Через лес Итури. Из жестких, перистых зарослей бананов вдруг проглянуло несколько шалашей, свитых из веток магнолий и банановых листьев «Бусаале», — сказал наш добровольный провожатый. На языке муконджо «бусаале» значит «пигмеи».

Из хижин-шалашей выбежали навстречу неправдоподобно маленькие мужчины, женщины, старики. Ростом они с десятилетнего ребенка — не выше 135 сантиметров. А дети — это же сказочные мальчики с пальчики и девочки-дюймовочки. В каждой семье по трое-четверо ребят.

Из шалашей выбежали пигмеи

Подхожу к одной из древних старух. Рассчитываю узнать возраст долгожительницы. Провожатый переводит ее ответ: «Мне двадцать лет». Неужели пигмейки кокетливо преуменьшают годы? Нет, тут, как оказалось, дело проще. Карлики просто не знают своего возраста и говорят первую попавшуюся цифру.

Пигмеи эфе — они называют себя бамбути — с гордостью показывают тяжелые луки, обтянутые кожей обезьяньих хвостов. Нелегко, наверно, достаются племени вот эти охотничьи трофеи — шкуры пантер или хобот слона. Ведь пигмеям неизвестны ружья. И они в отличие от других племен не смачивают наконечники стрел самодельным растительным ядом. Я спрашиваю: как они охотятся на слонов?

Проводник из племени муконджо, который переводит рассказ пигмеев, смотрит на них с суеверным страхом. Ведь редкие племена отваживаются вступать в схватку с могучим царем лесов, саванн и зеленых холмов Африки. А бамбути выходят на свой промысел группой в два-три человека.

Они выслеживают слонов, передвигаясь по кронам деревьев. (Я отмечаю про себя, что у этих «лесных людей» не случайно такие непропорционально длинные руки). Главное, рассказывают бамбути, это подкрасться к одинокому спящему слону. Копье с острым наконечником мгновенно вонзается под колено задней ноги и перерезает сухожилие. Охромевший, разгневанный слон долго будет метаться, но пигмеи уже скрылись в кроне деревьев. И затем начинается самое страшное. Надо еще раз подобраться к раненому гиганту и перерезать сухожилие второй задней ноги. Тогда слон истечет кровью и станет добычей всего племени. А если чуткий слон проснется раньше, чем к нему подкрадется охотник-пигмей?

На этот вопрос не надо отвечать. Не случайно в селении женщин гораздо больше, чем мужчин. Во многих шалашах нет хозяев — здесь живут вдовы и сироты. Амулет погибшего надевает его брат или сын, ему же достается копье — и он идет добывать мясо для женщин и детей.

Да, ловкости и силе бронзовокожих карликов могут позавидовать не только европейцы, но и рослые африканцы.

Столетия, проведенные в отрезанном от мира лесу Итури, законсервировали древние обычаи. Пигмеи бамбути до сих пор едят мясо зверей чаще всего сырым, используют примитивные орудия и утварь. Они ничего не знают об окружающем их большом мире.

Все три племени пигмеев — а в них до 30 тысяч человек — считаются гражданами Конго, хотя часть из них живет в Уганде. Впрочем, сами пигмеи не знают, в каком они сейчас государстве. Нынешним правителям Конго, разумеется, нет никакого дела до этих племен. Врач и учитель никогда еще не появлялись в лесу Итури.

Советские значки впервые попали к самым низкорослым людям земли

И все же уклад их жизни меняется. Причин тому несколько. Пигмеи жалуются, что все меньше становится непуганой дичи, все чаще в джунглях звучат выстрелы европейских охотников, выбивающих и распугивающих слонов, буйволов, зебр и импал. Добыча пигмеям дается все трудней, и бамбути на недели, а то и месяцы — особенно в сезон сбора, плодов — прикочевывают к опушке Итури, поближе к селениям муконджо и других рослых племен.

Раньше они только выменивали шкурки на топоры, ножи, глиняную посуду. Теперь — подолгу работают «исполу», заготавливая бананы на плантациях муконджо, собирая плоды и коренья. Обычно стоянка бамбути удалена на 2–3 километра от селения муконджо. Пигмеиохраняют от посторонних глаз свои обычаи, а племена-патроны не вмешиваются в мир бамбути. За одним-един-ственным исключением. Женщин-пигмеек все чаще берут-в жены мужчины-муконджо, баконджо, да и другие банту. Мне не удалось выяснить, платят ли они какой-нибудь выкуп за невесту, но пигмеек никто не похищает, их отдает клан. Видимо, тут играет роль и преобладание женщин в пигмейских семьях и возможность избавиться от лишних ртов. А у рослых племен есть свои основания для смешанных браков с бамбути. Микроорганизмы, которые содержатся в водах Нила, Конга и многочисленных озер, приводят к бесплодию женщин. В Уганде и Восточном Конго много бездетных семей. Поэтому все чаще берут в жены пигмеек.