Отдайся, не пожалеешь!

Глава 22

Глава 22

Айя — Ма, ну не выдумывай! Прошу… Давай ты не будешь очернять Тараса? Гадости выдумываешь. Ты его совсем не знаешь.

— Я его вижу насквозь. Цыган он, берегись! У цыганов к золоту душа неровно лежит…

— Ага! — громко говорит на всю кухню Тарас.

Мама — чуть не в припадок.

Парень невозмутимо появляется в белой футболке, которая его облепила, как вторая кожа.

— Очень неравнодушен я к золоту. Очень! — смотрит на меня так, словно съесть хочет. — На самое лучшее так и тянет.

Тарас обнимает меня крепко-крепко со спины и целует в плечо, смотря на мою маму в упор.

Мама краснеет, бледнеет, поправляет прическу, отводит взгляд в сторону.

— Айя — такая красавица. Сам себе завидую! — смакует Тарас.

— Я заметила, — скупо отвечает мама.

Боже, она смотрит куда угодно, только не на Тараса. И, кажется, совсем не собирается уходить.

— Тебе помочь с ужином, Айечка?

— Думаю, справлюсь сама. О, чайник закипел. Ты выпьешь чашечку чая или на ужин останешься, мама?

Мама барабанит пальцами по столу. Тарас проходит мимо нее, покидает кухню. Мама смотрит ему вслед с ужасом, потом смотрит на меня с осуждением. — Что?

Мама суетливо подходит ко мне, гремит всеми дверцами, якобы в поисках чашки и заварника. Хотя вон он стоит, прямиком перед ней.

— Где у тебя тот чай? С китайской розой? — громко спрашивает она и шипит тихо. — Милая, только умоляю, скажи, что ты с ним не…

— Я с ним “не…”. А дальше-то что? Вот твой любимый чай с китайской розой.

— Не спишь, — выдыхает она. — Пока ты еще с другим роман не закрутила, всегда есть шанс возродить былые отношения.

— Мама, я даже слушать это не стану! — говорю я. — Вот. Держи банку с чаем, накладывай, сколько хочешь. Я этот чай не люблю, Тарас — тоже. Поэтом клади чай из расчета только на себя, хорошо? А я буду готовить ужин. Для двоих!

Мама гремит ложкой чайной. Она у нее в руках трясется, стучит о края стеклянной банки.

Мельком взглянув на маму, понимаю, что она плачет. Я же терпеть не могу, когда она плачет!

Ненавижу просто!

Теперь она плачет из-за меня, вытирает бумажной салфеткой слезинки и рассыпает чай мимо заварника.

— Давай я сама, идет?

Я собираю рассыпанные чаинки. Тараса на кухне нет. Я видела, как он прошел в гостиную со своим рюкзаком. Оттуда доносятся щелчки и звук клавиш.

Залив горячую воду в чайник, я оставляю маму на минутку и вхожу в гостиную.

Тарас расположился за столиком трансформером, настроив его под себя повыше.

Он уже погрузился в работу, и его длинные, умелые пальцы жестко и умело вонзаются в клавиатуру с подсветкой. Он не переставает долбить по клавишам, когда переводит взгляд на меня.

— Вау… — только и хватает слов.

— У тебя там с мамой разговор. Не хочу мешать. поработаю пока, ок?

— Тебе принести чего-нибудь?

— Я бы поел, — согласно кивает Тарас. Кудряшки падают ему на лоб. Он поправляет их автоматически. Но при этом удивлен так, словно сам только что понял, как прилично сильно он оброс за то время, что мы не виделись!

— Но я бы поел только то, что начал.

Темный, озорной, полный страсти взгляд Тараса скользит по мне. Оглянувшись, он быстро встает и запускает руку под мое домашнее платье. Я ахаю.

— Тарас, ты… Ты…

— Всего лишь трусишки твои мокрые на место вернул. Так и ходишь, со сбитыми в сторону, — невозмутимо отозвался парень, сделав вид, будто не успел жмакнуть меня за киску, заставив дрогнуть.

Тарас сел на место и вновь застучал по клавишам.

— Все норм, я подожду, пока ты наболтаешься с мамой. Это важно, — кивает.

— Что, правда? Она тебя и чертом, и цыганом обозвала…

— Может быть, я и есть цыган? — пожимает плечами парень. — Мне-то откуда знать? Пахана я не знал, а мужиков у моей родительницы было… — задерживает дыхание. — Вагон. Проехали, короче. Общайся, я не против. Уже усек, что она от твоего бывшего без ума. Так что…

— Это ничего не значит! — твердо заявляю.

— Я тоже так думаю! — отвечает уверенно. — Ведь сейчас я точно знаю, что ты течешь на меня!

О боже! Ну и нахал… Что он вообще делает в моей квартире?!

— Только кое-что… — вновь притягивает мое внимание к себе.

— Что именно.

— Твой бывший муж — гондон и мудак! — говорит Тарас громко-громко, чтобы его было слышно буквально в каждом уголку моей огромной квартиры. — Он и мизинца твоего не стоит. Больше не хочу слышать его имя!

Я чуть не оглохла. Представление явно для моей мамы. Так по-мальчишески…

Чему я так улыбаюсь?

Возвращаюсь на кухню, ставлю вариться рис и разделываю мясо. Мама грустит над чайником, то и дело прикладывая руку с платочком к глазам.

Слезы вытирает.

Неужели намеренно на нервы мне действовать решила и остаться на ужин?!

— Это некрасиво, — наконец, говорит она вполголоса. — Материться в присутствии взрослых. Где ты подобрала этого оборванца? Чем он занимается там? — выглядывает осторожно и быстро садится обратно. — В компьютере торчит! Точно бездельник!

— Мама, у него крутой бизнес в сфере IT. Он уже успешен, и у него очень большие перспективы. Все, давай закроем тему? Расскажи лучше, как твои собаки?

Мама начинает рассказывать о своих любимцах. Она заводчик корги, неплохо на этом зарабатывает и с радостью подхватывает тему. Со времени, как мы лишились отца, она уделяет собакам безумно много времени.

Кажется, разговор мирный. Она рассказывает, я киваю. Все просто круто. Но потом незаметно мы добираемся до событий сегодняшнего дня, и мама обронила:

— Я в торговом центре встретила кое-кого.

Пауза.

Вот черт, кажется, я догадываюсь, кого она встретила и почему побежала покупать орхидею, что возрождают любовь!