Отдайся, не пожалеешь!

Глава 50

Глава 50

Тарас

Первая встреча оказалась проваленной. В хлам.

Я провалил все своим слишком сильным желанием поговорить с Айей, как можно скорее решить проблему!

Но увы, в ответ на мои просьбы Айка проявила твердость, словно железная леди. Она выглядела адски красиво, строго, так по-взрослому. У меня член стал крепче камня при виде нее.

Сорванный разговор, и сам я тоже едва не сорвался, когда она погасила экран. Как она могла? Не захотела слушать. Снова щелкнула меня по носу! Я вскочил и пнул кресло так, что оно полетело через весь кабинет и с треском врезалось в стену.

Оглянулся: запись еще идет, Айка не туда ткнула, что ли? Подскочил, надеясь услышать что-то, но увидел лишь, как она встала и вышла, взяв свою сумочку.

Черт. Черт. Черт.

Что я за кретин?!

Знал же, что сейчас соваться не стоит: нет у меня никаких доказательств своей невиновности, кроме собственных слов и клятв, которые, к сожалению, сейчас в глазах Айи не стоят ничего. Как же хуево… Хуево… Хуево… Сейчас мне еще более хуево, чем до встречи с ней.

Просто видеть, что Айя продолжает жить дальше, шагать без меня, достигать новые вершины — больно. Может быть, и не стоит пытаться? Нафиг я ей сдался? Не защита и не опора, еще и прошляпил с фото.

Нет-нет. Не могу представить ни дня без нее.

Да пошло оно все…

Надо выдохнуть, пережить.

Но как?

С трудом выхожу на улицу.

Стараюсь не взрываться, когда встречаю один из больших рекламных баннеров с фото обнаженной Айи.

Злюсь, пздц как!

Знаю, что эту рекламу видят многие, и просто с трудом держусь.

Первый день, когда увидел это, всерьез думал, чтобы все сломать. Все баннеры. Взломать систему и сломать все показы, чтобы никто не видел мою Айку. Никто не должен видеть, какая она.

Сдержался с трудом.

Просто заставил себя вспомнить, какой конский ценник на услуги Вазгена. Сломаю все, сотру, значит, испорчу проделанную работу Вазгена. Вынужден признать, он профи, с дотошным подходом. Из говенной ситуации смог слепить конфетку для Айки.

Хорошо, что рядом с ней хотя бы один нормальный, искренний человек… Нормальный же?

Чую, в нашей ситуации хорошо подсуетился Кононенко. Выставил меня в дурном свете, сам трется рядом с Айкой. Не наседает, но и не отступает. Такие враги — самые сложные. Они никуда не торопятся, они сидят у берега реки и ждут, пока по ней проплывет труп врага. Я же своими руками успешно делаю все, чтобы стать тем самым трупом. Контроль ни к черту…

— Тарас? Тарас, это ты? — слышится голос из прошлого.

Очухиваюсь, вздергиваю голову. Сбоку от меня останавливается пожилая семейная пара.

Я узнаю в них последних приемных родителей, из их дома я сбегал чаще, чем отовсюду. Они удивительно долго продержались, не отказывались от меня, даже когда я процентов семьдесят времени не появлялся в их доме. Именно они и пытались устроить меня в школу для одаренных. Если бы не мое гребаное поведение и уже имеющиеся заметки в соответствующих органах…

— Добрый день.

Мне жутко неловко.

Я уже давно не тот пацан, но до сих пор, сука, проблемный.

Они разглядывают меня, будто увидели чудо и безумно рады встрече со мной.

— Ты так возмужал, вытянулся! — удивляется тетя Таня. — Даже дядю Диму перегнал…

Я перегнал дядю Диму еще много лет назад, но тогда был тощим, жилистым. Потом набрал мышечную массу, тренируясь в спортзале. Но сейчас, кажется, я в шаге от того, чтобы потерять многое.

— Расскажешь, как у тебя дела? — просит тетя Таня. — Дима недавно наткнулся на видео в сети и кричит мне, мать, иди сюда, это же наш Тарас. Мы глазам своим не поверили, были безумно за тебя рады. Очень гордимся тобой!

— Я знал, что у тебя талант. Ты и без школы для умников всем утер нос! — расправив грудь, добавляет дядя Дима. — Молодец, так держать!

Он смотрит на меня странным, светящимся взглядом. Реально гордится?

— Пусть ты пожил у нас совсем маленько, но мы всегда рады твоим успехам, — добавляет тетя Таня.

Мне неловко и даже чуточку стыдно. Свалив от них, я даже ни разу их не навестил, не проведал. Отрезал себя и пошел дальше. Успешно? Не знаю… Сейчас, оглядываясь назад, понимаю, что тетя Таня и дядя Дима старались больше всех остальных, и им приходилось сложнее: какую дичь я творил в подростковом возрасте, даже сейчас вспоминать стремно! Невыносимый просто. Я бы сам себе вмазал…

Но тетя Таня и дядя Дима пытались достучаться иначе, а потом отошли в сторону. Я считал, что они махнули на меня рукой… Сейчас понимаю, что они просто не мешали мне жить так, как я считал нужным. Прося только о том, чтобы не лез в криминал и не тащил это в их семью. Они сами бездетные, не получается у них. Трое детей — все приемные.

Я и еще двое. Пацан помладше, девчонка совсем малявка.

— Как дети? — уточняю нейтрально.

Они охотно рассказывают. Причем я, придирчивый, восприимчивый к интонациям, отмечаю, что о других своих детях они говорят так же радостно, как рассказывали о том, что видели мое интервью и гордятся. Еще одна зарубка в память о том, что я, сука, сложный сам по себе.

Разговор получается довольно приятным. В итоге я не чувствую сильного дискомфорта, даже записываю их номера телефонов.

— Если вдруг захочешь побывать в гостях… — предлагает дядя Дима.

— Приезжай на выходные. У Кристиночки первое место в городских соревнованиях среди гимнасток школьного возраста. Мы собираем небольшой праздник…

***

На небольшой семейный праздник я все-таки появился, был удивлен, что на стенах до сих пор висят мои редкие фото. Явно, фотографии висят давно, некоторые от солнечного света побледнели. То есть это не показная инсталляция, это реальность.

До меня доходит многое, я даже вспоминаю, как тетя Таня и дядя Дима пытались устроить мне что-то вроде терапии, работы с психологом, и меня это дико бесило. Было неуютно, неудобно, еще сложнее казалось.

Может быть, стоит попробовать снова? Я сам чувствую, как сам разрушаю, взрываюсь там, где не следовало! Записываюсь на встречи… Дико трушу перед ними, но намерен дойти до конца. Попытаться…

Не знаю, будет ли результат.

Это самое сложное — просто делать шаги, не видя, что за горизонтом, кроме надежды.

Как с Айкой — я усердно посылаю ей цветы и не знаю, радуют ли они ее хотя бы на миг.

Переговоры с Кононенко такие тупые и тягомотные, хоть вой.

В итоге я прошу передать, что согласен на переговоры с Айей, обещаю, что разговор коснется лишь рабочих тем, и только. Привычно направляю письмо на его электронный адрес, в копии — Айкин. Так всегда.

Мне поступает звонок почти сразу же.

Я обалдел, чуть не навернувшись на стуле. Но все-таки ответил.

По ту сторону экрана — Айя.

Судя по хорошему обзору ее кабинета, она одна, и это радует безумно…

Есть шанс поговорить.