4

«Здравствуй, Коля! Сижу в порту в ожидании летной погоды. Все вокруг хлопочут, возмущаются, бегают к синоптикам, к начальнику порта, ищут знакомых пилотов… Я тоже было кинулась по инстанциям, но Валя Цветков остановил, говорит, бесполезно, пока порт закрыт. Вот дадут погоду — тоже начнем бегать. К тому же он отыскал знакомого геолога, который нас заверил, что у него хорошая знакомая — дежурная по аэровокзалу или что-то в этом роде, так что все изменения в обстановке мы будем знать незамедлительно, достоверно и из первых рук. Ты, наверное, помнишь Цветкова (кышиковский участковый, плечистый такой, рыжеватый парень), мы с ним летим на сплавучасток. Он взял с собой книжку «Преступление и наказание», но никак не может продвинуться дальше десятой страницы, хотя мы уже четвертый день сидим и ничего не делаем. Здесь в порту много деревенских, которые живут на его участке, они тоже ждут погоды, и у каждого тысяча дел к Цветкову. Он такой невозмутимый, просто позавидуешь, а я, как всегда, волнуюсь перед командировкой. Ты, конечно, снова скажешь: что особенного? Подумаешь, выехала расследовать рядовое хулиганство — и столько эмоций. Не знаю… Понимаешь, мне всегда приходит в голову, что вот здесь, в тайге, среди болот, в пятидесятиградусные морозы, люди охотятся, рубят лес, добывают нефть, строят города… Это ведь нужно быть сильными и опытными людьми, чтобы здесь жить и работать. И вдруг что-то разладилось у них, у этих сильных и опытных людей, и они ждут помощи. И знаешь, когда я выхожу из вертолета или из самолета, я всегда волнуюсь: что думают они, эти люди, глядя на меня? Вдруг так: «Ну что это, мы ждали человека, который приедет и во всем разберется, а что сумеет эта девчонка!..» Но они говорят: «Товарищ лейтенант…» И я чувствую, что это очень большое звание, если люди, которые делают в этих местах столько больших и важных дел, так ко мне обращаются. Знаешь, после этого я уже не могу считать свой вылет просто расследованием рядового хулиганства. Если что-то выбило этих людей из колеи, то вряд ли что-нибудь рядовое. И смотри: вот мы летим на сплавучасток. Это ведь заведомо такое место, где «просто хулигана» быть не может. Там его не будут держать, если он только хулиган и больше ничего. Наоборот: значит, он умеет делать что-то большое и важное, если его послали в такое место, куда только вертолетом и можно добраться. Я знаю, ты дочитаешь до этого места и засмеешься, подумаешь, что я ничуть не изменилась и все это выдумки. Я не могу говорить так убедительно, как ты, и ты всегда смеешься, что я только злюсь и ничего не доказываю. Но я знаю, что я права, а ты не можешь, вернее, просто не хочешь меня понять. Прости, пожалуйста. Не видела тебя уже столько времени и опять спорю, вроде больше написать не о чем. Прости, правда, может быть, я сейчас немного не в себе. Теперь я уже знаю точно, что у нас будет ребенок, правда, здорово? Но ты не волнуйся, чувствую я себя хорошо и полета нисколько не боюсь. Я ведь у тебя храбрая, все-таки офицер! Ну все. Только что подошел наш геолог и по секрету сообщил, что вроде бы квадрат открыли, вот-вот объявят по трансляции. Валя Цветков заталкивает в портфель свою книжку, а я только заклею письмо и пойдем выбивать вертолет. Пиши чаще. Целую. Ольга».

Загрузка...