Отель с привидениями

ГЛАВА 12

— Краска для волос? — удивилась Алекс покупке подруги. Ее глаза округлились. — Зачем она тебе, Чарли?

— До смерти надоели мне мои волосы! — Чарли отделила по одной черной блестящей пряди с обеих сторон. — Думаю, мне пойдет, если я сделаю «перышки».

— В смысле, ты хочешь высветлить пряди? Да это просто на тебя подействовали всё эти разговоры о внешности фотомоделей! Твои волосы прекрасно смотрятся с их естественным цветом! — принялась убеждать подругу Джо.

— Но они всегда одинаковые — прямые и черные.

— Вот-вот, всегда одинаково классно выглядят, — с завистью добавила Алекс. — Не то что моя мочалка! — И она тряхнула своими рыжеватыми кудряшками.

Луиза взяла у Чарли из рук пакетик с краской.

— Ты что, действительно собираешься покраситься?

— Не сейчас. Сначала дослушаю до конца историю.

— Уверена? Может, лучше займемся твоими полосами? — с надеждой в дрожащем голосе предложила Луиза.

— Да ладно тебе! Мы все сгораем от нетерпения! Что там было с Трейси, когда она начала блистать в шоу? Получилось ли у Элины вырваться из «Пристанища страждущих»? — ответила за всех Алекс.

— Не понимаю, чего ты так боишься. — Джо пожала плечами.

Луиза плюхнулась на кровать и подперла подбородок руками.

— Ну ладно, пеняйте на себя!

Слушательницы собрались на кровати вокруг Луизы. Ее глаза расширились от ужаса, когда она стала перебирать в памяти подробности тех событий, о которых ей предстояло поведать.

Премьера мюзикла «Хрустальная люстра» состоялась в ноябре, в театре «Виктори» на Бродвее. Элина ехала на спектакль на такси вместе с Трейси.

Сжимая ее локоть обеими руками, Трейси пожаловалась:

— Я так нервничаю! Вдруг я не смогу петь? Вдруг я открою рот и единственным звуком будет какой-нибудь хрип?

— Все будет хорошо, — успокоила Элина подругу.

— Ты права, — Трейси снова жизнерадостно улыбнулась. — Когти проследят, чтобы все прошло удачно.

При упоминании о когтях Элина почувствовала холодок и закрыла окно машины, чтобы не дуло.

— Смотри, Элина! Вон мое имя на афише! Так ярко освещено, как я всегда себе это представляла!

И действительно, на театральной афише большими буквами было написано:

В сверкающих огнях Бродвея Элина увидела, что по лицу Трейси текут слезы радости, и пожалела, что подруга напомнила ей о когтях. Все это могло бы произойти и без всяких идиотских желаний. Элина была в этом уверена.

Когда они подходили к входу театра, их обступила толпа — люди пытались дотронуться до бархатного плаща Трейси. В темноте сверкали вспышки фотоаппаратов.

И на этот раз публика находилась в плену красоты Трейси, ее обаяния и прекрасного голоса. И стоило ей появиться на сцене, как зал разразился аплодисментами, а когда она начала петь, все благоговейно замолкли.

В мюзикле «Хрустальная люстра» рассказывалось о принцессе, которую похитили и которая потеряла память. Единственное, что она могла вспомнить, — это огромная хрустальная люстра, висевшая в бальной зале дворца, когда принцесса была маленькой.

В конце пьесы, когда истинная любовь помогла принцессе вернуть свое королевство, люстра снова появляется на сцене. Возлюбленные танцуют вальс в той самой бальной зале.

Спектакль был просто сказочным. Элина смотрела на сцену замерев, так же как и все остальные зрители, даже несмотря на то, что знала сюжет наизусть.

Наконец занавес опустился. Шоу давно подошло к концу, а аплодисменты не стихали. Артистов все вызывали и вызывали на сцену, а в конце снова аплодисментами вызвали звезду спектакля — Трейси. Занавес в последний раз за вечер раздвинулся, и на сцене появилась она, прижимая к белому платью алые розы. Она стояла совершенно одна в самой середине сцены, и рукоплещущая аудитория встала и продолжала хлопать до боли в ладонях.

И вдруг прямо посреди восторженного шума это и произошло: от потолка начала медленно отрываться хрустальная люстра. Она была привязана веревкой прямо над головой у Трейси. Едва поняв, что происходит, Элина краем глаза увидела, как из-за кулис выбежал человек и стремительно бросился к Трейси. Он спас ее от неминуемой гибели, оттолкнув к краю сцены.

А через мгновение раздался оглушительный грохот и люстра обрушилась на пол, разлетевшись на тысячи острых кусочков хрусталя. Зрители в ужасе закричали.

Занавес поспешно закрыли, но Элина все-таки успела разглядеть среди хрустальных брызг чье-то распростертое тело и кровь, а через несколько секунд оттуда донесся такой отчаянный крик, что Элина горестно закрыла лицо руками.

— Бен! Нет! Только не мой Бен!

Элина не могла слушать. Перед ее закрытыми глазами снова и снова медленно падала люстра, а над ней виднелась пара распростертых соколиных крыльев.

На следующее утро все газеты Нью-Йорка пестрели заголовками только на эту тему.

— Спешите узнать подробности! — кричали продавцы газет на каждом углу. — Звезда Бродвея чудом спасена, а ее возлюбленный раздавлен в лепешку упавшей люстрой!

Всю спальню Трейси в «Пристанище страждущих» завалили цветами. Элина вынесла их в коридор, решив, что подруга, которая сейчас лежала на кровати под белым атласным покрывалом, когда откроет глаза, вряд ли захочет видеть перед собой алые розы. Врач дал ей сильное успокоительное, но все равно во сне она все время металась и звала Бена.

Эммет Барнс приходил навестить Трейси и ушел, горестно покачивая головой. Показ мюзикла «Хрустальная люстра» был временно прекращен. Мистер Барнс велел врачу обеспечить Трейси самый тщательный уход, а расходы списать за счет театра.

— Не понимаю, как это могло произойти, — недоумевал он в разговоре с Элиной. — Веревку, на которой висела люстра, проверяли перед каждым спектаклем.

Сидя рядом с кроватью Трейси, Элина ощущала ужас и отчаяние. Все это — и роскошная комната, и имя Трейси во всех газетах — было теперь не нужно. И никто, кроме Элины, не знал об истинной причине падения люстры. Это был очередной удар когтей, принадлежащих мумии. Мерзкая лапа дождалась самого пика триумфа Трейси и заставила ее заплатить жестокую цену за осуществление своей мечты.

Примерно через час Трейси открыла свои бездонные синие глаза и обвела ими комнату.

— А где Бен? — тоненьким детским голоском спросила она. — Элина, это ты? — Она попыталась сосредоточить взгляд на лице девочки. — Что случилось? Почему ты плачешь?

Но тут лицо ее исказилось гримасой ужаса и горя, — она все вспомнила.

— Нет! — воскликнула она, побледнела и обессиленно откинулась на подушку.

На ее крик прибежал врач. Увидев, что она снова впала в беспамятство, он помрачнел.

— Она как будто очень глубоко уснула, — объяснил он. — Она не может вынести мысли о том, что случилось, поэтому проваливается в забытье. — Он сокрушенно покачал головой. — Не нравится мне это…

— Чем же ей помочь? — заломила руки Элина.

— Ей нужен покой. И ради всего святого, не пускай сюда фотографов и репортеров! Они вполне могут довести ее до состояния комы!

А на улице напротив «Пристанища» уже и правда столпились газетчики, жаждущие подробностей случившегося. Мисс Калверт поощряла их любопытство ежечасными докладами.

Выйдя на улицу, Элина услышала ее очередное выступление:

— Трейси всегда была одной из моих любимиц. Мы все знали, что у нее выдающийся талант. А милый мальчик Бен… Они ведь собирались пожениться, прямо здесь, у нас, в «Пристанище страждущих», в доме, который она так всегда любила.

Мисс Калверт приняла театральную позу перед фотографами, и сразу же засверкали вспышки фотоаппаратов.

Пока Элина переводила дух от услышанного, ее даже затошнило. Она не допустит, чтобы эта женщина пустила к Трейси репортеров и позволила им фотографировать ее в постели или мучить расспросами! Вот бы люди узнали правду про мисс Калверт!

— Задержите вон ту девочку! — закричал один из репортеров. — Я видел, как она вчера вечером выходила из такси вместе с Трейси Уинтерс!

Грубые руки схватили Элину и протолкнули ее в середину круга любопытных лиц и фотообъективов.

— Что вы можете сообщить нам о ее состоянии?

— Она страдает?

— Она когда-нибудь еще будет выступать?

Вопросы, как молотый перец, наполнили воздух и жгли глаза.

— Я… я ничего не могу вам сообщить. Она все еще без памяти.

— Слышали? — завопил один репортер. — Все еще без памяти! Новая звезда Бродвея может и не оправиться!

— Какая сенсация! Сделайте несколько снимков этой девочки.

Сверкнули еще несколько вспышек. Толпа журналистов продолжала напирать.

— Как тебя зовут, девочка?

— Давно ты знакома с Трейси Уинтерс?

Мисс Калверт протиснулась между Элиной и репортерами.

— Это Элина Сенджер, еще одна воспитанница «Пристанища страждущих». — Она пронзила Элину злобным взглядом. — Элина очень постаралась, чтобы Трейси добилась такого успеха. Можно даже сказать, она помогла ее заветному желанию осуществиться.

Элина почувствовала, что у нее отнялись ноги. Неужели мисс Калверт знает о том, что она загадала желание на когтях?!