Откат к "заводским настройкам"

Глава 17

Получив команду от начальства, подчиненные капитана приступили к детальному обыску. Я бы даже добавил — к очень детальному обыску. Они без всякого зазрения совести вываливали на пол содержимое шкафов и тумбочек, копошились в чистом и грязном белье, не утруждая себя возвращать все на места. Я, конечно, понимаю — работа такая, но можно же как-то по-другому? Пару раз сыщики проходились мимо большого радиоприемника, в который Леня засунул найденные аудиокассеты, крутили его и так и этак, и даже заглядывали в щели декоративной решетки, но тайника так и не обнаружили.

Просмотрев мой паспорт от корки до корки, капитан потребовал:

— Личные вещи на осмотр предъяви!

Я принес из каморки свою спортивную сумку и проставил перед Голиковым. Он брезгливо для вида поковырялся двумя пальцами в моих шмотках, но тоже не обнаружил ничего запрещенного.

— Карманы выворачивай, — закончив с осмотром вещей, произнес капитан.

Я пожал плечами и выложил на журнальный столик распечатанную пачку «Родопи», коробок спичек и сложенный бумажный листок с номерами телефонов майора Зябликова. Мент первым делом ухватил со столика коробок. Ну, да, где же еще химку хранить пацанам, как не в спичечном коробке. Не обнаружив в нем ничего кроме спичек, капитан ради проформы вытянул из пачки сигарету, понюхал и затолкал обратно. Какой же дурак дурь в сигареты забивать будет? Для этого всегда «Беломор» пользовали. Развернув лист, Голиков с удивлением пробежался глазами по записанным на нем номерам телефонов. Было видно, что это его дико озадачило:

— Слушай, а откуда ты майора Зябликова знаешь, что он тебе свой домашний телефон дал? Это его почерк…

О, как! А капитан, оказывается, даже почерк Зябликова знает!

— А вы что, товарищ капитан, тоже в Советском РОВД работаете? — как бы между прочим поинтересовался я.

— В милиции не работают, а служат! — строго поправил меня Голиков, но гонору явно поубавил. — Так откуда знаете Степана Филипповича? — переспросил он.

О! Уже на вы! И это радует! Ну почему нельзя сразу к людям по-хорошему относиться.

— Да так, довелось… — неопределенно пожал я плечами. — Кстати, надо ему позвонить, — неожиданно «спохватился» я. — Лень, у вас в доме телефон есть?

— Есть, — отозвался хозяин хаты, — в общем холле за кухней.

— Я свободен? — Я пристально поглядел капитану в глаза, забирая у него тетрадный лист с телефонами Зябликова. — Или есть претензии?

— Свободны… — нервно поиграв желваками, произнес капитан. — Э-э-э, архаровцы! — Капитан переключил внимание на своих подчиненных. — Вы чего это тут бардак устроили? — накинулся он на них. — Аккуратнее надо! По-человечески к делу подходить…

Ага, ага, как только запахло жареным, и вариантом жалобы непосредственному начальству, так сразу шелковым стал. Двойные стандарты в действии! Вот ненавижу таких сволочей! Глухое раздражение, булькающее где-то в глубине сознания, или подсознания, подтвердило, что мой «подселенец» придерживается точно такого же мнения.

Я прошел сквозь кухню, вышел в общий коридор, где и обнаружил искомый телефонный аппарат — большой, громоздкий и допотопный. Хорошо, что хоть без крутящейся ручки, как в старых фильмах про революцию — «алло, девушка, дайте Смольный». Я снял трубку с рычага и набрал написанный на листке служебный номер майора, логично рассудив, что он уже должен быть на рабочем месте.

— Майор Зябликов у аппарата! — донесся из трубки знакомый голос.

— Степан Филиппович… — несмело произнес я. Все-таки загружать просьбами чужого, и, в общем-то, незнакомого человека, мне было немного совестно. Но деваться некуда — пацанов надо выручать! А то пойдут паровозом с Верблюдом, как соучастники! А если делом будет заниматься такой чел, как капитан Голиков, еще и навинтят по-полной! И тогда прощай новая, неведомая студенческая жизнь. А все почему? Потому что дурная голова ногам покоя не дает, отправляя в поиск приключений на свою жопу.

— Сережа? — майор тоже с первых слов узнал меня по голосу. — Что случилось? — озабоченно произнес он.

— Степан Филиппович… тут такое дело… — сильно волнуясь, произнес я. Ну не хотел я тревожить Зябликова, вот те крест! — Я же говорил вам, что приехал поступать… с друзьями приехал… А они вчера поехали покататься на машине с одним знакомым… Ну и… задержали их, одним словом… — продолжал лепетать я, вываливая на Зябликова ворох информации. — Машина эта, оказывается, в угоне… Парни в КПЗ… У вас в Советском РОВД…

— Погоди, а ты как об этом узнал? — спросил майор.

— А на квартиру, где мы до экзаменов живем, с обыском пришли… — пояснил я. — Капитан Голиков… А тот угонщик — брат хозяина квартиры, и прописан тут же… И Голиков сказал, что они могут как соучастники пойти… А мы только вчера… позавчера приехали, и этого… брата… совсем не знаем… Помогите, Степан Филиппович! — умоляюще произнес я. — Не ломайте пацанам жизнь…

— Это Голиков, что ли, тебя так застращал? — усмехнулся майор. — Подумаем, что можно будет сделать. А сам чего с ними кататься не поехал?

— Так устал… как-то… уж очень чужое присутствие выматывает… Ну… вы понимаете, о чем я?

— А тож! — произнес в трубку Степан Филиппович. — Ох, Сережа, ты в следующий раз поосторожнее друзей выбирай, — посоветовал он мне. — А то таких друзей — за хобот и в музей!

— Да не, нормальные они пацаны, — возразил я. — Я их с первого класса…

— Я не о твоих пацанах, а том дятле, который машину угнал. Вот что, Сережа, позови-ка мне Голикова…

— Степан Филиппович… — решился я еще на одну просьбу.

— Слушаю.

— И этому… ну… который угнал… можно как-нибудь помягче… — Все-таки брательник он Ленин, надо попросить и за него, раз такая оказия нарисовалась.

— Сереж, разберемся, — заверил меня майор, — зови Голикова.

— До свидания, Степан Филиппович! — Я оставил трубку болтаться на проводе, а сам поспешил в комнату. — Товарищ милиционер, вас там к телефону, — обратился я к Голикова, указывая рукой направление движения.

— Продолжайте осмотр, — произнес капитан, выходя из комнаты.

Пока он отсутствовал, его подчиненные вяло шерстили оставшиеся комоды, шкафы и чемоданы. Однако на этот раз они действовали куда более культурными и аккуратными способами, нежели в самом начале обыска. Понятые старички, с интересом следившие за разворачивающимися действиями товарищей из органов, мирно сидели на диване.

— Все, отбой — собираемся! — скомандовал появившийся Голиков.

Закончив все формальности с документами, и собрав нужные подписи, стражи порядка удались восвояси.

— Прямо как в тришать дефятом, — прошамкал один из стариков, — тогда моего батяньку, царство ему небесное, НКВДешники после обыска увели и после рашшштреляли…

— Типун те на язык, старый! — прикрикнул на него Леня, выставляя дедов за дверь. — Раскаркался он тут…

Вернувшись в комнату, он печально оглядел царивший в квартире разгром.

— Вовремя ты кассеты заныкал, — произнес я.

— Ну да, — согласно кивнул Леня, — похоже, что они из угнанной тачки. И как я, дебил, об этом вчера не подумал? Нет, мысль такая была… Но, сука, я все-таки считал, что Верблюд не такой дятел! Гонять на угнанной тачке по городу, да еще и насадив в нее кучу народу… прошмандовок… От, тля, даун на всю голову! Но ничего, кича из него дурь-то быстро вышибет!

— Блин, ну может не все так печально? — возразил я. — Отделается условкой…

— Если бы! — фыркнул Леня. — У него приводов — пробы ставить негде! Правда, за угон — первый. Ну, вот ты, Серега, мне скажи: для чего он эту тачку угнал? Я понял бы, если бы на разбор, да по запчастям, либо продать с перебитыми номерами… Все какой-никакой бизнес. Копейка идет — есть за что рисковать. А так, просто покататься… Нахрена? Детство в жопе играет? Так уже взрослый лоб! Пора дружить с головой! Сколько я говна на него про зону вылил… Да видать мало! Нихрена не понимает, полудурок! — Выговорившись, Леня без сил опустился на диван.

— Че делать дальше будем? — спросил я у него.

— Поехали в отдел к твоему Зябликову, — предложил Леня. — Может, с чем поможет…

— Поехали, — согласился я с его доводами.

Мы быстро собрались и вышли на оживленную улицу. Минут через десять нам удалось поймать частника, согласившегося подкинуть нас до Советского отделения милиции, находившегося почти на самом выезде из города — на Океанской. Зябликова мы застали прямо во дворе, смолившим сигарету под летним солнышком.

— Явились, не запылились, — усмехнувшись, поприветствовал нас майор, когда мы выгрузили свои тушки из старенькой проржавевшей до дыр «Волги», громыхающей железками на каждой кочке, коих в городе оказалось преизрядно. — Значит, так, — продолжил он, погладив свою сверкающую на солнце лысину. — Ты, Сереж, своих архаровцев можешь забирать — к ним у нас претензий нет, — сообщил он радостную новость. — А вот с твоим братом, Леонид, не все так просто…

— Что можно сделать? — подобрался Леня.

— Лети сейчас к хозяину тачки, — сказал майор, — адрес возьмешь в дежурке, я распоряжусь. Ему уже сообщили, что его ласточка нашлась. Делай, что хочешь, но если он свою заяву заберет — для твоего братца все обойдется… Только вот мы без раскрытого дела останемся… Я-то переживу, а вот у некоторых моих товарищей, могут вопросы появиться…

— Степан Филиппович, порешаем эти вопросы! — заверил его Леня. — Думаю, что все довольны будут! И я в долгу не останусь…

— Ты про долги, пока с хозяином машины не договоришься — забудь! — произнес майор, выбрасывая окурок в урну.

— В дежурке адрес? — уже на бегу переспросил Леня.

— Да, — кивнул Зябликов, — скажи, я распорядился.

— А тебе, Сережа, совет — поаккуратнее друзей себе выбирай, — повторил Зябликов, когда мы остались одни. — В жизни пригодится…

Все вопросы удалось порешать в кратчайшие сроки: пацанов выпустили из каталажки, а Лене удалось договориться с хозяином тачки. К счастью, Верблюд со товарищи не успели уханькать в какалик заграничное чудо техники и возврат автомобиля прошел чин-чинарем. Даже аудиокассеты вернули на положенное им место. Правда, за все это счастье пришлось неслабо так заплатить, а денег, ессно у Лени не хватило. Хозяин оценил свой моральный ущерб ни много, ни мало, а аж в пятихатку деревянных! Так что пришлось и нам всем скинуться, чтобы выкупить с кичи незадачливого угонщика. Оставив денег как НЗ лишь на обратный билет до дому, мы отдали кровно заработанные нашими родителями деньги Лене, а тот, в свою очередь передал их хозяину тачки.

Уже в сгущающихся сумерках мы вновь сидели во дворе Лени за накрытым столом, подчищая остатки вчерашней трапезы. На какие шиши питаться в дальнейшем, мы попросту не представляли. Но Леня обещал что-нибудь придумать в ближайшее время. Вместе с нами за столом сидел поникший Вовка, отсвечивая огромным фиолетовым фингалом, расплывшимся на оба глаза. Разговор по душам с двоюродным брательником не прошел ему даром — рука у Лени была тяжелая.

— Пацанам спасибо скажи, — наставлял братца Леня, — что тебя, придурка, с кичи вынули!

— Спасибо… — промямлил Верблюд пряча заплывшие глаза.

— Спасибо, — картавя, передразнил Вовку Леня. — Спасибо в карман не положишь! Чего завтра жрать будем? По бабкам полный голяк!

— Да, это вон, Славке хорошо, — с легкой завистью произнес Патлас, — он завтра в паровоз загрузиться, и ту-ту к мамке на блины!

— Пацаны, да я ж не специально, — смутился Головня. — Сессию я закрыл, че мне тут делать? Зачем вам еще один лишний рот?

— Че вы к Славке пристали? — накинулся на нас старший товарищ. — Он, как-никак, тоже в выкупе поучаствовал — только на билет и оставил…

— Серый, — повернулся ко мне Славка, — а ты не передумал? Тебе же не нужно поступать? Считай, зачислен уже. Так, может, со мной в деревню рванешь?

— Не, не по-пацански это, — произнес я. — Вместе с пацанами приехали во Владик, вместе и уедем…

— Ни скажи, ни скажи, — сомневаясь, протянул Славка. — Не в обиду, пацаны, но ведь если вы по конкурсу в Институт не пройдете, че, сразу так и домой попретесь? Или будете еще фазанки разные пробовать?

— Да, будем, наверное, пробовать, если в Рыбу не прокатит, — подумав, ответил Патлас. — Ты как, Леньчик?

— Будем, — кивнул, соглашаясь с приятелем, наш немногословный друг.

— Ну, вот, — вновь повернулся ко мне Славка, — поехали, чего тебе тут в городе, маслом намазано? Насмотришься еще за пять лет учебы… А то, может, и побольше… — Ну, это уже он о своем, о девичьем — не первый год замужем, то бишь на первом курсе.

— Не, Славка, не поеду! — упрямо мотнул я головой. — Только приехал. Вот если пацаны не поступят, тогда поеду в одного. К тому же, я им к экзаменам обещал помочь подготовиться, натаскать немного…

— Ага, — ехидно усмехнулся Славка, — за десять лет в школе их учителя натаскать не смогли, а ты за несколько дней решил из них гениев сделать? Фигня, уж поверь мне, человеку, истерзанному высшим образованием.

— Не, — поставил я окончательную точку в бессмысленном разговоре, — я с пацанами — чем могу, помогу, а там уж, как получится.

— Хозяин-барин, — произнес Славка, — просто вместе в вагоне вялиться веселее…

— Здесь тоже скучать не приходиться, — парировал я, и вся наша компания громко заржала.

— Заткнитесь, ублюдки! — крикнул кто-то в барачное окно второго этажа. — Дайте выспаться! Уже третью ночь покоя от вас нет! Не завалите хайло — патруль вызову!

— Так пацаны, ватуре по койкам, — взглянув на часы, прошептал Леня. — Первый час! Завтра будем думы думать, где шевелюшками разжиться!

Мы быстро собрали тарелки и стаканы со стола, затащили в дом и сам стол со стульями и попадали на кровати. Через несколько минут квартиру Лени оглашал мощный храп шести луженых молодых здоровых глоток — этот нескончаемый день вымотал всех без исключения.

Выспались мы изрядно, да так, что едва не проспали: Славка отправлялся домой на утреннем поезде, отходившем через сорок минут. Словно заполошные мы вскочили на ноги и, не позавтракав, да, собственно было и нечем, кинулись на улицу. Благо, трамвая не пришлось долго ждать и через полчаса, мы были уже на вокзале. Запихав земелю в вагон стоявшего «под парами» паровоза, мы вздохнули с облегчением.

— Успели! — довольно произнес Патлас, глядя вслед уходящему поезду. — Вот был бы прикол, если бы просрали отправление!

— Пожрать бы… — прогудел тучный Леньчик.

— Эт, да, — согласился с ним Патлас, — только монек нема!

— Пожрать мы сейчас устроим, — обнадежил нас Леня. — Вы чего, забыли, где я работаю?

— Ну, да, ты ж тут где-то батрачишь, при кабаке, — вспомнил я.

— За мной! — распорядился Леня.

Мы подошли к черному ходу ресторана, возле которого разгружалась какая-то машина.

— Здорова, мужики! — поручкался с грузчиками Леня. — Как оно?

— Да как обычно, — отмахнулся от него субтильный мужичок с кирпично-красной физиономией, — опохмелиться бы…

— Сам на голяках, — виновато развел руками Леня. — Поиздержался, даже на хавчик не хватает…

— Дуй тогда к Тоське, — посоветовал мужичок, — она баба сердобольная — нашего брата завсегда накормит-угостит… Только будь готов, что опосля может от тебя определенных услуг потребовать! А она — баба горячая — просто так от нее не отвертисся! — хохотнул мужичок и, не смотря на свою субтильное телосложение, легко закинул на спину мешок с картохой.

— Проблемы? — поинтересовался я, подходя к Лене.

— Да не, нет проблем, — подмигнул мне приятель. — Ща все организую!

— А че за Тоська? — Вставил свои пять копеек Патлас. — Если нужно, то я потрахаться всегда непрочь… даже и бесплатно…

— Ну, смотри, тебя за язык никто не тянул! — усмехнулся Леня, а Патлас немножко сбледнул с лица. Вот что-что, а язык у него действительно, что твое помело!

— Такая страшная? — проблеял он.

— На рожу — чистый ужас! — кивнул Леня. — От одного вида вывернуть может! Но фигурка у нее — просто заебись! Получше, чем у некоторых кошелок из ящика! И трахаться она любит — медом не корми! Жопа, сиськи — все высший сорт! У любого мужика колом стоять будет… Если сзади подойти… Но до тех пор, пока на рожу не взглянешь… Месяц по ночам кошмарить будет!

— А так бывает? — совсем озадачился Патлас.

— Пути Господни неисповедимы, — с видом заправского попика произнес Леня. — Ладно, пацаны, ждите, — произнес он, — посмотрим, что нам сегодня обломится… кроме бесплатного порева…