Откат к "заводским настройкам"

Глава 22

Опьянение от тарена схлынуло в мгновение ока — я почувствовал, что действительно стал трезвым, словно стеклышко. Исчезло так же ощущение чужого присутствия в моей голове, «сосед» вновь лег на дно и больше не отсвечивал. Я облегченно выдохнул и откинулся на спинку кресла, бездумно пялясь в экран, который на этот раз являлся обычным экраном и открывать окно в мир Конга не собирался. Все, твою мать, с водкой и наркотой, пусть даже и легкой, покончено навсегда! То, что мне только что довелось пережить, не перебить никакими добряками! Слава Богу, что все закончилось именно так, а ведь могло быть куда хуже! И самое главное, что в гибели ни в чем не повинных людей был бы виноват именно я!

То есть, что мы имеем? — Я продолжил свои размышления. — При принятии любых опьяняющих веществ, без разницы — бухла или дури, я становлюсь этаким всемогущим волшебником-чародеем, способным одним щелчком пальцев… Нет, даже без всякого щелчка! Стоит только представить себе что-то, сильно чего-то захотеть — и оно воплотиться! Одной стороны — да просто охренительная способность! Любой бы с радостью отдал бы за нее что угодно! Но… С другой стороны эти способности пробуждаются у меня в тот момент, когда я в полное говно, и крышу у меня основательно так рвет! А в таком состоянии я способен наворотить таких делов, что разгрести потом… Причем желания эти проявляются спонтанно и неосознанно, случай с Конгом тому лучший пример. Ну не желал я, по крайней мере, явственно, чтобы он, падла такая, воплотился и попал в наш мир! Не желал, вот те крест! Но это, тем не менее, произошло. И если бы не вмешательство в ситуацию моего «соседа»… Тоже, кстати, находящегося в не совсем адекватном состоянии — действие опьяняющих веществ в моем организме, действует в полной мере и на него. Так вот если бы не его вмешательство и не его волшебные часики, городу бы пришел полный трындец! Такие вот пироги с котятами…

А часики, конечно, занимательные… — Я скосил глаза, мельком взглянув на собственное запястье. Мама мия! Часы с разбитым стеклышком как болтались у меня на руке, так и продолжали там находиться! Он, мой «сосед» по черепушке, уходя, совсем забыл про свои часики. Понять его, конечно, можно — когда прет, как удава по стекловате, о всякой мелочи, типа часов, способных управлять течением времени и забыть можно. Интересно, а они без его непосредственного участия работать будут? Ща проверим!

Я аккуратно, чтобы, не дай бог, не случайно не повредить ценный артефакт, придавил пальцем секундную стрелку, точно так же, как делал он. И, твою панаму, все вокруг замерло, словно по мановению волшебной палочки! Как будто я нажал на паузу видака, и картинка на экране стала статичной. Стихли все шорохи и звуки. Пацаны на соседних креслах застыли в каких-то нервных и напряженных позах. Интересно, с чего бы? Ведь в этом «кусочке истории» с благополучным исходом ничего страшного с ними, да и вообще ни с кем, не должно произойти. Тогда откуда этот страх в их глазах? Но часики-то — работают! Работаю даже без вмешательства «соседа-подселенца». Сука, а это настоящий подарок судьбы! Пока, правда, не знаю, как их использовать для собственного блага… Но, сука, я чего-нибудь обязательно придумаю!

«Спасибо, дядя!» — мысленно поблагодарил я моего «сожителя».

Внутри что-то недовольно шевельнулось, словно я нечаянно оторвал от дневной дремы ворчливого старика, но тут же утихло. «Подвижности» у него, покуда я трезвый, кот наплакал! А в ближайшее время я бухать не собираюсь!

Я отпустил стрелку, и время вновь начало двигаться в привычном темпе, в котором ему и положено было двигаться.

— Слышь, пацаны, — громко прошептал Патлас, соскальзывая с кресла, — чето мне нехорошо…

— В чем проблема? — поинтересовался Леня.

— Да я сейчас глюкан такой поймал, — признался Палас, — что змея вон та из экрана в зал выползла…

— И ты тоже это видел? — Отвисла челюсть у Лени.

— И я видел, — кивнул Леньчик, — у меня в глазах будто раздвоилось…

— Во-во! — поддакнул друга Алеха. — Глюк, не иначе!

Интересное кино, а пацаны отчего-то помнят, что произошло на самом деле. Пусть и считают все это лишь глюком, но помнят! Вот только почему? Ответа нет. Видимо, я так никогда этого и не узнаю… Хотя, какое-то шевеление «соседа» в моей башке ощущается — неверное, он знает. Вот только вновь нажираться в гавно, чтобы это узнать я не собираюсь. А если когда по случаю и придется — вот тогда и поинтересуюсь.

— Говорил я: целого колеса много будет! — «догадался» Леня.

— Поци, давайте отсюда свалим! — произнес Патлас, неожиданно побледнев и прикрыв рот рукой. — Меня ща, отчего-то вырвет…

— Я тоже пошел! — Леньчик подскочил с кресла и едва не вприпрыжку направился к выходу.

Остальные потянулись за ним тройными рядами. В их, опьяненных наркотой головах, отчего-то поселился первобытный страх. Только выбежав на улицу, мои приятели слегка перевели дух, однако продолжали испуганно озираться. Видимо, засевшая в их мозгу картинка вырвавшегося на волю Конга, продолжала будоражить их воспаленное подсознание. Или где там сохранилась информация об измененной реальности? Где-то же она сохранилась?

— Пацаны, палитесь капец как! — одернул я приятелей. — Рожи попроще сделайте, а то любая падла видит, как мы обдолбались!

— Серый, а тебя совсем, что ли, не накрыло? — немного приведя себя в прядок, поинтересовался Леня.

— Еще как накрыло, — признался я. — Конг из экрана вылез и всю эту площадь нахрен растоптал!

— Бля… Точно, Серый! — поспешно кивнул Алеха, а я все никак не мог две картинки в одну свести. А сейчас все на места встало! Слушайте, а давайте домой, — неожиданно предложил он. — Ну нах всякие танцы-шманцы! Не пойду никуда! Высплюсь лучше… А то от этих глюков у меня голова растрещалась… И вообще, такое ощущение, словно я блевотины обожрался!

При этих словах я передернул плечами, вспомнив, как залетали в Патласа пережеванные пельмешки. Блин, самого чуть не вывернуло!

Идти до дома согласились все без исключения, вот, как их проняло! Черт, ну почему же они помнят? Зато теперь десять раз подумают, принимать неизвестную дурь в «нерекомендованных» количествах или нет? Хотя… есть у меня на этот счет определенные сомнения…

Добравшись до Лениной хаты, все попадали без сил на диваны и кресла.

— Сука, — выругался Патлас, — меня до сих пор прет, как удава! Но, бля, хоть глюки отпустили.

— Жесть, а ни колеса! — подвел итог Леня. — Никогда меня так глобально не штырило! Блять, до сих пор очко жим-жим…

Я снял гитару с гвоздика, вбитого в стену, и взял пару аккордов:

— Часы пробили сорок раз,

Кукушка гаркнула в трубу.

Мы колем вены каждый час,

Хоть это видел я в гробу!

Меня игла пронзит прямо в сердце,

Меня придавит насмерть колесо,

Косяк мне жгёт глаза, словно солнце

И красный мак сотрёт меня в песок.

Кто там кричит в густом лесу?

Наверно леший встал давно.

Я наточил свою косу,

Хоть мне, признаться, всё равно.

Меня игла пронзит прямо в сердце,

Меня придавит насмерть колесо,

Косяк мне жгёт глаза, словно солнце,

И красный мак сотрёт меня в песок.

Мне между глаз попал бычок,

Оставив там индийский знак,

Закрою двери на замок

И наберу в шприц красный мак.

Меня игла пронзит прямо в сердце,

Меня придавит насмерть колесо,

Косяк мне жгёт глаза, словно солнце,

И красный мак сотрёт меня в песок.

(https://www.youtube.com/watch?v=SC3jQ7BhKcg)

— Сектор, сука, красавчик! — не сдержался Патлас. — Меня-таки придавило насмерть колесо…

— Серый, сбацай чего-нибудь еще из «Сектора», — попросил Леня.

Ну, я и сбацал:

— Везде темно, где я, везде темно, где ты.

И это повод для тех, кто ждёт из темноты.

Объяло хутор ночь, что хоть глаза коли;

Чтобы дожить до утра, ты Бога помоли.

О-о-о, нас ждут из темноты.

О-о-о, нас ждут из темноты.

Мы на краю села с тобой давно живём.

Нечистая родня нас хочет съесть живьём.

Смотри, в окно глядит твой умерший отец.

Ещё немного ждать и нам придёт конец.

О-о-о, нас ждут из темноты.

О-о-о, нас ждут из темноты.

О-о-о, нас ждут из темноты.

О-о-о, нас ждут из темноты.

Я говорил тебе, что лучше не ходи

В сортиры по ночам, избави господи.

Но ты была горда — я вижу результат:

Бездыханный твой труп они низвергли в ад.

О-о-о, нас ждут из темноты.

О-о-о, нас ждут из темноты.

О-о-о, нас ждут из темноты.

О-о-о, нас ждут из темноты.

(https://www.youtube.com/watch?v=xIhuQXe_87c)

Я замолчал, а старенькая гитара, тренькнув напоследок неловко задетой струной, стихла. Леня передернул плечами, и сипло произнес:

— Его, похоже, тоже неслабо штырило! Смотри в окно глядит твой умерший отец… Брр…

— Серый, а песня чья? — спросил Патлас. — Я такой не слышал, — несмотря на раскумар башка у него еще кое-как, но шурупила.

Я задумался, и вправду, чья песня? Похоже, очередной сюрприз от «соседа» по общаге выскочил. Песня, однозначно, «Сектор», но только, похоже, еще из неизданного.

— Это «Сектор», — безапелляционно заявил я. — Из того же альбома, что я в ментовке слушал…

— Серый, так ты бы это, попросил у них переписать, что ли… — произнес Алеха, заглянув мне в глаза.

Надо как-то отмазываться — никакой кассеты на самом деле не существует. Хотя… Я бросил взгляд на разбитый «Патек Филипп», все еще болтающийся у меня на руке. Есть возможность перемотать все взад… Но, поразмыслив, я решил этого не делать. Если я начну гонять время туда-сюда по любой, даже такой незначительной мелочи… Не, ну его нафиг! Если бы че серьезное приключилось, а так… Еще вызову какой-нибудь ядреный Армагедец!

— Да ну их в пень! — делано возмутился я. — Не хочу я опять в мусарню! Если тебя так приперло — сам иди!

— Я там не знаю никого, а у тебя, по ходу там друзей…

— Ага, таких друзей — за хобот и в музей! — Резко пресек я любые попытки отправить меня в отделение милиции за несуществующим в природе концертом «Сектора». — Не пойду!

— Ну и ладно! — согласился с моими доводами Патлас. — Тогда ты у нас сам за Юру Хоя отрабатывать будешь! — пригрозил он мне. — Давай, слабай чего еще у него новенького запомнил! Есть чего-нибудь забойно-веселенькое?

— Забойное, да еще и веселенькое? — Я наморщил лоб, и забойно-веселенькое тут же послушно всплыло из каких-то далеких глубин подсознания:

— Солнышко лучистое улыбнулось весело,

Потому что с коpешем мы запели песенку…

Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла!

Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла!

Водки пять бутылочек, завались и месива,

И поэтому мы, блин, затянули песенку…

Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла!

Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла!

Стаканы-бутылочки зазвенели весело,

Потому что с коpешем мы оpали песенку!

Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла!

Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла!

Каменные лица пацанов наконец-то утратили испуганную восковую бледность и окрасились каким-никаким румянцем и уже ко второму куплету они увлеченно горланили вместе со мной:

— Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла!

Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла!

А я только знай, что поддавал жару, наяривая со всей дури по струнам гитары:

— И соседи в стеночку застучали весело,

Потому что с коpешем мы pевели песенку!

И все вместе:

— Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла!

Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла!

Вот уже пожаpники пpислонили лесенку,

Потому что с коpешем мы мочили песенку!

Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла!

Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла!

В тpезвяке мы с коpешем отдохнули весело,

И поэтому мы с ним зашептали песенку…

Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла!

Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла!

(https://www.youtube.com/watch?v=PZncxi3HeS0)

— Зачупись! — довольно воскликнул Палас, когда я замолчал. — Не эту запись обязательно нужно будет найти! Вещь! Прямо про нас, а пацаны?

— А то! — согласился я, помахивая в воздухе саднившей рукой. Жесткие струны, к которым были непривычны кончики моих пальцев, набили болезненные мозоли. Завтра я явно ни к чему прикоснуться не смогу. Но сегодня я должен отвлечь внимание парней от произошедших событий. Хотя, по факту, они так и не произошли, но отчего застряли в их мозгах. Вот я пытаюсь их хоть немного, но разгрузить, таким вот нетрадиционным способом — музыкальной терапией.

— Еще давай! Шпарь, жги, Серый! — заорали наперебой пацаны.

Я подул на пальцы — боль немного улеглась:

— Водку я налил в стакан и спросил.

И стакан граненый мне отвечал:

«Сколько жил и сколько в жизни ты своей потерял.»

Этого никогда я не знал.

«Сколько жил и сколько в жизни ты своей потерял.»

Не задумывался я и не знал.

В жизни я встречал друзей и врагов.

В жизни много всего перевидал.

Солнце тело мое жгло, ветер волосы трепал,

Но я смысла жизни так и не узнал, а-а.

Солнце тело мое жгло, ветер волосы трепал,

Но я смысла жизни так и не узнал.

Дым от сигарет мне резал глаза,

Мои внутренности спирт обжига-ал.

Много в жизни я любил, много в жизни презирал,

Но я жизни все равно не узнал, а-а.

Много в жизни я любил, много в жизни презирал,

Но я жизни все равно не узнал.

Не искал покоя я, видел Бог.

И не раз я покидал родной дом.

Выбирал я пред собой сто путей и сто дорог,

Но конкретной выбрать так и не смог, а-а.

Выбирал я пред собой сто путей и сто дорог,

Но конкретной выбрать так и не смог.

Выйду я на перекресток дорог.

Я свободный воздух грудью вдохну.

Я смахну с лица ругой огорчения слезу,

Буду ждать свою счастливую весну, а-а.

Я смахну с лица ругой огорчения слезу,

Буду ждать свою счастливую весну.

(https://www.youtube.com/watch?v=YpKJaaslGYk)

Патлас и Леньчик, обнявшись, словно, сука, голубки, давили скупую мужскую слезу. Даже Леня и тот, закатив глаза к небу, нет-нет, да и смахивал какую-то сырость из уголков глаз. Да чего ж вас не отпускает-то все никак? Все штырит и штырит! Нужно немного поднять просевшее настроение:

— Сегодня праздник наш — у нас сегодня аванс,

Мы радуемся этому в который раз,

Куда после работы пойдём с большой охотой,

Куда нас занесёт с братвой на этот раз⁈

Вечером, вечером, делать было нечего,

Взяли мы, сбросились и пошли в кабак.

Вечером, вечером, делать было нечего,

Взяли мы, сбросились и пошли в кабак.

Опять мы там нажрались, нам не привыкать,

Опять мы стали лихо по столам скакать,

Опять бухла объелись, опять кому-то в челюсть,

Опять сегодня в трезвяке нам отдыхать!

И тут уже ко мне присоединилась тройка вусмерть обдолбанных луженых глоток:

— Вечером, вечером, делать было нечего,

Взяли мы, сбросились и пошли в кабак.

Вечером, вечером, делать было нечего,

Взяли мы, сбросились и пошли в кабак.

Под утро, весь разбитый, прихожу домой,

Жена меня встречает грубо, с кочергой:

— Где лазил ночью, сука⁈ Где пропадал, подлюка!

— Да ладно рот закрой, пойми, что нам с братвой,

Вечером, вечером, делать было нечего,

Взяли мы, сбросились и пошли в кабак.

Вечером, вечером, делать было нечего,

Взяли мы, сбросились и пошли в кабак.

Вечером, вечером, делать было нечего,

Взяли мы, сбросились и пошли в кабак.

(https://www.youtube.com/watch?v=4lL4wyVeEYE)

— Слушайте, пацаны, а может, ну его нахуй, эту экономию? — неожиданно заявил, поднявшись с дивана Леня, которого явно зацепил последний трек. — Вечером, вечером, дело было нечего, бабки имеются и айда в кабак! — пропел он.

Страх и апатия, походу, отпустили — нахлынул новый героический приход, требующий новых свершений?

— В кабак! — заорал Патлас, присоединяясь к Лене. Он стянул с себя футболку и принялся ей размахивать над головой, громко напевая:

— Вечером, вечером, делать было нечего,

Взяли мы, сбросились и пошли в кабак!

— Вечером, вечером, делать было нечего,

Взяли мы, сбросились и пошли в кабак! — присоединился к нему молчаливый Леньчик.

— Вечером, вечером, делать было нечего,

Взяли мы, сбросились и пошли в кабак! — Тут и Леня не удержался, присоединяясь ко всеобщей вакханилии.

Они нарезали по комнате круги, вращая снятыми футболками над головами. И представьте, что с ними приключиться, если сверху тареновый торч залить водярой? Да нас тут же примут под белы рученьки! Боюсь, что одним трезвяком тут дело может и не ограничиться! Зря я их заново накалил! Ладно, хватит, повеселились и будет! Я отложил в сторону гитару и поднес разбитый «Патек Филипп» поближе к глазам: время, послушное моей воле, резво двинулось вспять…