Откат к "заводским настройкам"

Глава 21

— Нихрена себе, как нахлобучило! — выругался я, но сквозь разгневанный рев Кинг Конга никто ничего не услышал. По ощущениям, прямо таки эффект непосредственного присутствия в фильме. Если это колеса так торкают, тогда при просмотре фильмов им цены не будет! Я прямо чувствую, как мои ноздри забил мускусный запах гигантской гориллы, смешанный со смрадом влажных и гниющих растений. Я бросил беглый взгляд в сторону моих приятелей и по их ошарашенным лицам и остекленевшим глазам понял, что они испытывают те же самые ощущения. Вот так колеса, твою мать!

Неожиданно на экране появилась огромная монструозная змеюка, которая одним плавным движением перевалилась за виртуальную черту, отделяемую экраном, из киношных джунглей прямо в зрительный зал. Люди, сидевшие на первых рядах, испуганно заверещали, бросаясь врассыпную, а змеюка, что была толщиной не менее трех метров в обхвате, заскользила по старому скрипучему паркету, вырывая «с корнем» привинченные к полу кресла. Парочка бедолаг, попавшихся на пути плотоядной твари, были мгновенно ей проглочены, словно жалкие мелкие грызуны.

— Ебануться! — заорал Патлас во всю глотку, пытаясь вжаться поглубже в кресло. — Пацаны, меня штырит не по-детски! Херня какая-то с экрана ща выскочила и людей хавает, почем зря!

— Т-т-те ж-же яйца, — стараясь выглядеть хладнокровным, но заикаясь, произнес Леня. — Глюки, охуеть, какие реальные! Говорил же: по полколеса на нос — не больше!

— Нахуй не буду больше всякую дрянь в рот тянуть! — произнес Леньчик, испуганно сглатывая застрявший в горле комок.

Змеюка, в мгновение ока сожравшая выживших после первого нападения «счастливчиков», наконец-то, обратила внимание и на нас, со страшной силой вжимающих свои сжавшиеся в испуге задницы в кресла последнего ряда. Развернув в нашу сторону свою громадную треугольную башку, она разинула клыкастую пасть, в которой легко могло поместиться за раз человека два-три, и сжалась словно пружина, готовясь для броска. Её тело распрямилось, и монструозное пресмыкающееся взмыло в воздух.

«Пипец! Приплыли! — пронеслось у меня в голове. Я даже глаза от страха закрыть не смог. Время словно бы упрессовалось и замедлилось. Быстрый полет змеи растянулся на долгие минуты, часы, а может быть и годы. — Если не сожрет — то точно раздавит!»

— Мама! — громко всхлипнул Патлас, закрывая в ужасе лицо руками.

После его вопля время вновь помчалось вскачь. Долететь до нас змея не успела, пока мы следили за её полетом «в окне» экрана показалась огромная волосатая лапа, стремительно ухватившая прыгнувшую змею за кончик хвоста. После чего лапа рванула змеюку назад, затаскивая обратно в киношные джунгли. Раздался жуткий хруст — Конг, а это явно была его лапа, сломал огромную тушу пополам. Затем, наступив ногой на её на хвост, он ловко разорвал ей пасть. Брызнувшая во все стороны черная кровища залила чуть не половину кинозала, обдав нас с головы до ног разлетающимися брызгами.

— Бляуе… — Патласа сложило пополам в жесточайшем приступе рвоты. Недавно съеденные пельмени оказались на полу.

— Охуеть… охуеть… охуеть… — Зациклило на одной фразе Леньчика, пытающегося протереть кулаками глаза, залитые тягучей и вязкой змеиной кровью.

— Нихуя себе, сходил за хлебушком… — выдохнул Леня, неверяще разглядывая залитую темной и липкой краснотой белую футболку.

— Пацаны, а я, кажись, не только облевался… — прохрипел Алеха, отирая посеревшие губы тыльной стороной ладони.

Но радоваться прекрасному избавлению было еще рано: отбросив в сторону растерзанную змею, на нас обратил свое внимание сам Конг. Сначала он просунул руку сквозь экран, пытаясь дотянуться до нашего ряда. Я с ужасом наблюдал за сжимающейся и разжимающейся практически возле самого моего носа огромной обезьяньей пятерней, размером превосходившей ковш шагающего экскаватора.

Конг недовольно засопел, так и не умудрившись нас достать. Его недовольная морда закрыла весь довольно-таки здоровый экран, но проникнуть внутрь зала так и не смогла. Его маленькие по сравнению с остальной рожей и глубоко запавшие глазки недовольно сверкнули, и он предпринял еще одну попытку дотянуться до заинтересовавших его пигмеев. Его лапа, поросшая густым и плотным мехом, вновь протянулась через весь зрительный зал, но достать до нас так и не смогла. Я с каким-то отстраненным чувством смотрел на гигантскую ладонь монстра, которого попросту не могло существовать в природе. Это выдуманный персонаж! Бля, нет его! Это глюк, и только! Однако, глядя на толстые обломанные ногти этого существа, на шелушащуюся черную морщинистую кожу и густой вонючий мех, как-то не верилось, что, сука, это просто глюк.

Видимо, вконец задолбавшись, гигантская образина втянула руку обратно в свой несуществующий мир и опять попыталась просунуть голову через узкое пространство экрана. Пытаясь впихнуть невпихуемое, дикое животное постепенно свирепело, скалило зубы и издавало совсем не радующие нас звуки. Наконец Конг учепился своими граблями за противоположные края экрана — верхний и нижний, и попытался их растянуть. Когда у него это не получилось, он отскочил подальше, заревел, словно стадо бешеных слонов и замолотил себя кулаками по мощной и бочкообразной груди. После чего с разгону кинулся на «обидчика». Стенка с экраном вздрогнула от чудовищного удара. От этого импульса прошла дрожь по всему кинотеатру, а с потолка на наши охреневшие головы посыпалась какая-то труха.

— Бля, пацаны, я обосрался, — сообщил Леньчик, ерзая на кресле. — Вы как хотите, а мне надо…

Что ему надо, я таки не разобрал — блядская горилла вновь с размаху впечаталась «в стену» со своей стороны от экрана. И стена, либо материя пространства, не выдержало такого напора. По стене с нашей стороны пробежала светлая трещина, расширяющаяся с каждым мгновением. А это озверевшая хрень продолжала биться и биться, пока не проломилась в наш мир. Во все стороны брызнули куски раздробленных бревен, из которых были сложены стены кинотеатра, едва не прибив нас на излете.

— Валим! А то всем пиздец! — заорал Леня, подавая пример нам всем. Он вскочил с кресла и кинулся к выходу из зала.

Мы ломанулись за ним, поскальзываясь на разлитой по полу крови. А Конг уже умудрился засунуть свою уродливую башку в кинозал. На наше счастье в увеличившуюся дыру между двумя мирами пролезла только его голова. Плечи застряли, оставив «за бортом» лапы и все остальное. Конг дергался, как будто его колбасило током, пока еще безрезультатно пытаясь протиснутся в темное помещение кинотеатра. Но ткань пространства постепенно сдавала свои позиции, растрескиваясь и расползаясь множеством светящихся трещин.

Яркий свет болезненно резанул по глазам. Выскочив в холл мы не остановились, а словно реактивные болиды выбежали на улицу.

Многочисленные прохожие, прогуливающиеся в этот теплый летний вечерок в районе кинотеатра с изумлением пялились на взъерошенную четверку растрепанных парней с безумными глазами, стремглав выскочивших из кинотеатра, да к тому же еще и забрызганных с ног до головы красной краской.

Обернувшись назад, я увидел, что ветхий кинотеатр сотрясается мелкой дрожью — тварь не оставляла попыток выбраться из заэкранного мира. Прохожие начали останавливаться, тыча пальцами с сторону начавшегося шататься строения.

— Че за херня, пацаны? — завопил Патлас, переполошив нескольких мамочек с маленькими детьми, которые заревели на разные голоса. — Это нихуя не глюки! Это… это…

— Согласен, — мотнул головой Леня, — не похоже на простой глюк. — Вы тоже видели, как Конг вылезал? Или я один по фазе двинулся?

— Какой, нахрен, двинулся? — дергая бледной, как мел, щекой, просипел Леньчик. — Вы на себя посмотрите… Бля!

Леньчик замер, глядя остекленевшими глазами на разлетающийся в деревянную труху кинотеатр. Перед нами, да и всей толпой народу, кто прогуливался в сквере перед летним кинотеатром в этот момент, предстала поднимающаяся во весь свой гигантский рост фигура бешеной гориллы.

— Мама… — в очередной раз проблеял Патлас, провожая взглядом вырастающую выше фонарей, домов и деревьев, зубастую морду Конга. Обезьяна довольно ощерилась, распахнула пасть и издала душераздирающий победный рев, сопровождая его ударами кулаками в лысую выпирающую грудину. Народ заорал отр ужаса, разбегаясь в стороны. Конг закончил орать, нагнулся, опираясь на одну из лап и хватанул свободной граблей, цепляя в горсть несколько человек.

— Валим! Бляха! Валим! — заорал Леня, выводя моих дружбанов из ступора.

Они подорвались так, что только пятки засверкали, один лишь я остался стоять на месте — мое тело отказалось мне подчиняться, не реагируя ни на какие мысленные приказы. Я стоял, с удивлением наблюдая за творящейся на улице паникой.

— Мама дорогая… — шевельнулись мои губы сами по себе. — Что за беспредел творится? Это ты начудил?

Я с изумлением понял, что мой «подселенец» обращается ни к кому-нибудь постороннему, а именно ко мне.

— Нет, он сам… — попытался произнести я, но не сумел выдавить из себя ни звука.

— Чё? Сам? — К моему великому изумлению, мой «сосед» каким-то образом меня услышал. — Серега, молодой, это ты сейчас проблеял?

— Я… — перепугано просипел я, на этот раз явственно услышав свой голос.

Вот так номер — я могу с ним общаться!

— Ты вот че мне скажи: че я такой талый? Ты опять нажрался?

— Не, — виновато пискнул я, — ни капли не выпил…

— А чего же тогда меня так расплющило? — непонимающе произнес я. — Плывет все перед глазами…

— Не пил… я… только одну таблеточку и принял…

— Ага, — недовольно поморщился я, — скажи еще, что простого цитрамона.

— Не простого… тарен…

— Твою же в коромысло! — выругался я. — Так эта здоровая волосатая хрень прямо по курсу, выходит, обычный глюк?

— Не совсем… Вернее, совсем… не глюк… — Я попытался оправдаться. — Я не знаю, как так могло получиться! — Я сорвался на крик. — Он сам… Мы только в кино… А он оттуда… С экрана вылез… Но сначала змея…

— Бля, нихера не понимаю! — Я помотал головой, но легче от этого не стало — Конг все так же продолжал мочить ни в чем не повинных людей. Нужно было срочно с этим разобраться. Такое выверт реальности не должен был существовать, но он существовал. Черт, в голове такой туман, что ничего путного на ум не приходило! Можно, конечно, себя отрезвить… Но тогда я потеряю связь с этой реальностью, а жуткий монстр, неожиданно воплотившийся здесь, так и продолжит убивать ни в чем не повинных жителей города! И для его уничтожения потребуется еще не одна жертва… Что делать? Что?

— А почему так произошло? — решился и спросил я, пока мой «сосед» пребывал в раздумьях.

— Скорее всего, виноват я, — произнес мой «сожитель», — вернее, мои возможности…

— Возможности Надзирающего? — уточнил я, припомнив обрывки предыдущего включения моего «второго я».

— Гляди ж ты, запомнил! — хохотнул мой «сосед». — Но и без тебя, говнюк ты этакий, дело не обошлось!

— А я-то тут причем? — Моему возмущению не было предела. — Я же не просил тебя залезать ко мне в башку!

— Вот с этим у меня самый большой напряг, — почесав затылок, признался «сожитель». — Никак не могу вспомнить, за каким хреном я опять оказался в прошлом⁈ А насчет тебя — так водку пить меньше надо, и дурью баловаться! Хотя… Ты — это я. И все, что еще предстоит пройти тебе я уже проходил… Но, пока я не свинтил из твоей головы — лучше не рискуй! Ни с алкоголем, ни с наркотой! А то вызовешь еще на планете какой-нибудь локальный Армагеддон!

— А ты и такое можешь? — Вот тут я действительно труханул — не хочу быть виновником конца света.

— Я способен на много большее — стоит только этого по-настоящему захотеть! — признался мой собеседник. — Так что будь осторожен со своими желаниями, особенно под шафе! Ведь ты — это я! И этот безумный Конг — тому прямым доказательством!

— Неужели ты не можешь ничего сделать? Ну… Я же не виноват, что так вышло…

— Заткнись и не мешай! Я думаю, если можно так назвать этот процес в таком состоянии.

Я поспешно заткнулся, затаившись где-то в глубине своего сознания, стараясь последовать совету моего «соседа» и не мешать. Отельные его мысли и высказывания всплывали у меня в голове, как будто были моими. Но они были настолько бредовыми, что я, временами, сомневался: в адеквате ли мой «подселенец»? Хотя, я сам находился более чем не в адекватном состоянии — тому способствовала доза принятого на грудь наркотика. Наконец я, который не я, довольно кивнул головой и поднес к глазам запястье левой руки, на котором соткались из воздуха научные часы с разбитым защитным стеклом:

— Угу! Есть контакт!

Я почувствовал, как мои губы раздвинулись в довольной усмешке. И чего это он так обрадовался каким-то разбитым часам. Я повнимательнее пригляделся к часам: да, блатные котлы, нечего сказать — «Патек Филипп»! Явно из драгметалла, с несколькими циферблатами, только стеклышку каюк. Интересно, как он его разбил? Оно же противоударное должно быть…

Пока моя молодая версия затихла и не лезла под руку, я прикоснулся пальцем к весело бегущей по кругу секундной стрелке. Мир привычно замер, превратившись в статичную три дэ картинку.

Я вздрогнул от неожиданности, когда увидел замершего на одной ноге Конга, запустившего в полет старенький и вусмерь раздолбанный «Москвич». Автомобиль, к слову, тоже замер в воздухе, словно застывшая в янтаре муха. Да и, к слову, весь окружающий мир окаменел в одно мгновение, словно попал в зону глубокой заморозки.

— Что это? — ахнул я, не веря своим глазам.

— Простая остановка времени, — довольно пояснил мой «сожитель», — когда-то с помощью этой штуки мне удалось остановить глобальное изменение реальности. Думаю, что и в этот раз мне тоже удастся провернуть этот фокус.

— Это все часы? — Страх немного отступил, и я вновь начал сыпать вопросами.

— Да, часы, — радушно откликнулся «подселенец», решивший, наконец, сложную задачку. — Они — это воплощенная функция времени… Только я был не уверен, что этот артефакт сработает здесь.

— Разве время обратимо?

— Как видишь, — усмехнулся он. — Сейчас мы здесь все зачистим! И следа не останется!

— А откуда они у тебя?

— Слышь, молодой, — моя настойчивость отчего-то только веселило моего старого я, и он отвечал, ничего не скрывая — грех было этим не воспользоваться, — меньше знаешь — крепче спишь. А так-то я сам их воплотил!

— А на что еще способны Надзирающие? — Ну не мог я не задать такого вопроса. Если мне со временем предстоит превратиться в этого самого Надзирающего, так лучше выведать все поточнее.

— Узнаешь сам, со временем, — отозвался «подселенец», принимаясь крутить минутную стрелку в обратную сторону.

Мир дрогнул и пошел задом наперед: летящая по воздуху машина вернулась в лапы монструозной гориллы, восстановившись чудесным образом! Конг дал заднюю скорость, из-под его лап восстанавливались люди, расплющенные до состояния кровавых лепешек. Возвращались на места раскиданные лавки, вырастали обломленные столбы, на которые накручивались сами собой оборванные провода. Конг, продолжая пятиться задом, вошел в руины кинотеатра и присел на карачки. Стены вокруг него стремительно нарастали, восстанавливаясь в своем первоначальном состоянии. Ко мне подбежали забрызганные кровью корефули, и мы все вместе, спинами вперед вбежали в кинозал и уселись на свои места. Конг уже таращился на нас из-за экрана, а змей, выблевав слопанных людей и восстановив переломанную мебель, сам заскочил в покинутые джунгли.

— Ну вот, — произнес «сосед», прижимая все стрелки к циферблату пальцами — и мир опять послушно замер, — все вернулось на круги своя! Сейчас я щелкну пальцами — и ты мгновенно протрезвеешь. Только прошу, прежде, чем опять жрать всякую дрянь, десять раз подумай! Ты меня понял?

— Понял, — кивнул я. И в этот момент он щелкнул пальцами…