Открытие

ГЛАВА 11

На Элизиуме Андерсон высадился вместе с тремя сотнями других пассажиров, купивших билеты на транспортный челнок с Цитадели.

Порт приземления кишмя кишел представителями самых различных рас Галактики: кто-то улетал, кто-то прилетел, и почти все были вынуждены стоять в длинных извивающихся очередях, чтобы пройти таможенный досмотр и паспортный контроль. На Элизиуме всегда строго соблюдались меры безопасности, а после нападения на Сидон предосторожности усилились до такой степени, что Андерсону оставалось только удивляться.

Нельзя сказать, чтобы он этого не одобрял. Идеальное местоположение Элизиума среди нескольких первичных и вторичных ретрансляторов массы делало его привлекательным для разного рода путешественников и торговцев, и Альянс не мог не учитывать возможности террористических атак. Колония существовала всего пять лет, но за столь короткий срок стала одним из крупнейших торговых портов Скайллианского Края. Численность населения резко возрастала и не так давно перевалила за миллион, и это без учета постоянно проживавших там чужаков, составлявших приблизительно половину всего населения. К несчастью, из-за этого сильно возрос поток приезжих нечеловеческой расы, возросла и нагрузка на силы безопасности.

Чрезвычайные меры превратились для отъезжающих и прибывающих в длительное и тягостное испытание. От неприятных задержек страдали даже люди; для досмотра неиссякаемого потока чужаков требовался дополнительный персонал, а значит, с гражданами Альянса работало все меньше служащих.

Андерсону повезло: его воинское удостоверение личности давало право миновать длинные очереди. Охранник просканировал его отпечатки пальцев, потратил несколько секунд на их идентификацию, а потом отдал честь и позволил пройти.

Официально Андерсон не выполнял никакого задания. Согласно простой, но вполне достоверной легенде, чтобы не привлекать излишнего внимания и скрыть истинную цель поездки, он был просто десантником Альянса, проводящим очередной отпуск.

Итак, отцом Кали Сандерс оказался Джон Гриссом. Совершенно очевидно, что они давно отдалились друг от друга, но все же существовала вероятность того, что Джон Гриссом может оказать помощь в дальнейшем расследовании. Элизиум от Сидона отделяло всего несколько часов полета. Согласно бортовым записям, Кали Сандерс, решившись на самовольную отлучку с базы, направилась именно сюда. И хотя Гриссом не общался с дочерью по крайней мере лет десять, для нее, как и для любого другого, не было тайной, что самый знаменитый солдат Альянса рано ушел в отставку и стал отшельником в крупнейшей колонии человечества в Скайллианском Краю.

Андерсон до сих пор не мог смириться с мыслью, что предателем была Кали Сандерс. Кусочки мозаики никак не хотели складываться в единую картину. Но он понимал, что Сандерс каким-то образом вовлечена в это дело и ее внезапный отъезд с базы не может быть простым совпадением. Возможно, она оказалась замешана в чем-то помимо своей воли, а когда ситуация стала выходить из-под контроля, запаниковала и решила скрыться. Он мог представить, в каком состоянии она прилетела на Элизиум: испуганная, одинокая, не знающая, кому довериться. Гриссом был единственным человеком, к кому она могла обратиться за помощью.

После регистрации в отеле Андерсон арендовал машину и поехал осматривать уединенные домики на окраинах столичного города. Найти жилище Гриссома оказалось непросто; таблички с адресами были здесь настолько неприметными, что, казалось, их намеренно прятали. Местные жители явно очень дорожили уединением.

Наконец Андерсон остановил машину и пошел по длинной дорожке, ведущей к на удивление маленькому домику, расположенному на противоположном от дороги краю участка. Желание Гриссома скрыться от посторонних глаз поразило Андерсона. Он уважал этого человека и его заслуги, но не мог объяснить, почему надо так далеко идти пешком. Солдат не должен таким образом отворачиваться от Альянса.

«Ты здесь не для того, чтобы кого-то осуждать, — напомнил себе Андерсон, подойдя к двери. Он позвонил в колокольчик и, непроизвольно вытянувшись в струнку, стал ждать. — Ты здесь для того, чтобы отыскать Кали Сандерс».

Только через несколько минут он услышал, как кто-то с недовольным ворчанием приближается к двери. Спустя мгновение дверь приоткрылась, и на пороге возник контр-адмирал Джон Гриссом во всей своей красе.

Рука Андерсона, готовая отдать честь в приветственном салюте, невольно прилипла к бедру. На представшем перед ним хозяине дома не было ничего, кроме потрепанного домашнего халата и несвежих трусов. Отросшие волосы давно забыли о расческе, а лицо покрывала трехдневная черная с проседью щетина. В настороженном взгляде угадывалась горечь, и лицо, казалось, превратилось в неподвижную хмурую маску.

— Что тебе надо? — неприветливо спросил он.

— Сэр, — заговорил Андерсон. — Я лейтенант штаба Дэвид Анд…

Гриссом его не дослушал.

— Я знаю, кто ты. Мы встречались на Арктуре.

— Верно, сэр, — с некоторой гордостью, что адмирал его запомнил, кивнул Андерсон. — Это было перед войной Первого Контакта. Я удивлен, что вы меня помните.

— Я ушел в отставку, но еще не выжил из ума.

Возникла неловкая пауза; Андерсон пытался совместить прославленный образ Гриссома, сохранившийся в его памяти, с неопрятным брюзгой, который открыл ему дверь. Но Гриссом не собирался долго ждать.

— Послушай, парень, я давно в отставке. Так что возвращайся к своему начальству и скажи, что я не намерен давать интервью, произносить речи или проводить встречи по поводу нападения на одну из наших военных баз. Я покончил с этим.

Андерсон встрепенулся: старый адмирал допустил оплошность.

— Как вы узнали о нападении на Сидон, сэр?

Гриссом посмотрел на него, словно на неразумного мальчишку.

— Во всех выпусках новостей только об этом и кричат.

— Но я здесь не по этой причине, — возразил Андерсон, стараясь скрыть разочарование. — Мы можем поговорить в доме?

— Нет.

— Прошу вас, сэр. Мне бы не хотелось обсуждать этот вопрос у всех на виду.

Гриссом стоял на своем и по-прежнему загораживал вход.

Лейтенант понял, что дипломатией и тактом он ничего не добьется. Пора высказаться откровенно.

— Расскажите мне о своей дочери, сэр.

— О ком?

Старик сыграл великолепно. Андерсон надеялся, что при упоминании давно утраченной дочери, его единственной родственницы, на лице адмирала появится хоть тень реакции. Но Гриссом даже не моргнул.

— Кали Сандерс, — довольно громко сообщил ему Андерсон. Вряд ли кто-то услышит его — соседей поблизости не было, но он должен был добиться приглашения в дом. — Вашей дочери. Солдата, самовольно оставившего свой пост на Сидоне за считаные часы перед нападением. О женщине, которую разыскивают по подозрению в предательстве.

Хмурая маска Гриссома сменилась неприкрытой ненавистью.

— Заткнись и войди внутрь, — пробурчал он и сделал шаг в сторону.

Войдя в дом, Андерсон вслед за негостеприимным хозяином прошел в маленькую гостиную. Гриссом опустился в одно из продавленных кресел, а лейтенант остался стоять, ожидая приглашения. Спустя несколько секунд он понял, что приглашения не последует, и тогда тоже сел в кресло.

— Как ты узнал о Кали Сандерс? — спросил Гриссом таким равнодушным тоном, словно обсуждал погоду.

— В наши дни стало невозможно сохранить секрет, — заметил Андерсон. — Нам известно, что в последний раз ее видели на Элизиуме. Я хочу знать, встречалась ли она с вами.

— Я не общался с дочерью с тех пор, как она была подростком, — ответил Гриссом. — Ее мать считала меня плохим мужем и отцом, и я не могу с ней не согласиться. Тогда я счел за лучшее просто уйти из их жизни. — Тут Гриссом оживился. — Эй, — неожиданно воскликнул он. — При нашей последней встрече ты говорил, что помолвлен. Тебя на Земле ждала девушка, не так ли? Теперь ты, должно быть, женат. Прими мои поздравления.

Он попытался сбить Андерсона с толку. Гриссому, как никому другому, было отлично известно, насколько трудно офицеру Альянса сохранить брак; его невинное замечание имело целью переменить тему. Несмотря на то что адмирал старался казаться безобидным и никчемным стариком, он сохранил острый ум.

Но Андерсон не клюнул на приманку.

— Сэр, мне нужна ваша помощь. Ваша дочь подозревается в предательстве по отношению к Альянсу. Неужели это для вас ничего не значит?

— А почему для меня это должно быть важно? — отрезал Гриссом. — Я едва ее знал.

— Я смог установить ваше родство. Рано или поздно на это обстоятельство наткнется кто-нибудь еще.

— Ну и что? Ты думаешь, я тревожусь о своей репутации? — насмешливо воскликнул Гриссом. — Считаешь, что я соглашусь тебе помогать только для того, чтобы скрыть наличие у прославленного адмирала незаконной дочери, обвиненной в предательстве? Ха! Такие, как ты, возможно, беспокоятся о подобной чепухе. Я же не дам за нее и ломаного гроша.

— Я не это имел в виду, — возразил Андерсон, не обратив внимания на провокацию. — Я напал на след Кали Сандерс, и он привел меня сюда. Это значит, что ее могут выследить другие. Я обратился к вам, чтобы помочь вашей дочери. Но следующий, кто сюда придет, — а мы оба знаем, что появится кто-то еще, — может попытаться причинить ей вред.

Гриссом медленно наклонился вперед и опустил голову на руки, явно задумавшись над словами лейтенанта. Прошло несколько долгих секунд, а когда он выпрямился, глаза заблестели слезами.

— Она не предатель, — прошептал адмирал. — Она никак не связана с этим делом.

— Сэр, я верю вам, — сочувственным и искренним тоном ответил Андерсон. — Но таких, как я, немного. Поэтому мне необходимо с ней встретиться. Пока с ней ничего не случилось.

Гриссом довольно долго молчал, покусывая нижнюю губу.

— Я не допущу, чтобы она пострадала, — заверил его Андерсон. — Даю вам свое слово.

— Она приходила сюда, — наконец признался адмирал и глубоко вздохнул. — Сказала, что попала в беду. Что-то связанное с Сидоном. Я не стал выспрашивать у нее подробности. Я думаю… Я думаю, что боялся услышать от нее что-то ужасное. — Он снова нагнулся вперед и закрыл голову руками. — Меня никогда не было рядом, пока она росла, — рассказывал он дрожащим от слез голосом. — И сейчас я не мог от нее отвернуться. Я должен был…

— Адмирал, я все понимаю. — Андерсон потянулся вперед и успокаивающим жестом дотронулся до плеча Гриссома. — Но вы должны сказать, куда она ушла.

Гриссом поднял голову; его взгляд вдруг смягчился и стал беззащитным.

— Я назвал ей имя капитана торгового судна, стоявшего в порту. Это капитан «Паутинки». Он помогает людям, когда им требуется незаметно исчезнуть. Она ушла вчера вечером.

— Куда она отправилась?

— Я не спрашивал. Эрринг обещал о ней позаботиться. Тебе надо поговорить с ним.

— И где он сейчас?

— Сегодня утром «Паутинка» отправилась в рейс к системе Терминуса. Корабль вернется не раньше чем через несколько недель.

— У нас нет нескольких недель, сэр.

Гриссом встал с кресла, и его осанка стала более гордой, словно мышцы пытались вспомнить, что значит стоять по стойке «смирно».

— Тогда, я полагаю, солдат, тебе придется взять один из патрульных кораблей и отыскать его. Только он может привести тебя к моей дочери.

Андерсон решительно поднялся.

— Не беспокойтесь, адмирал. Я не допущу, чтобы ваша дочь пострадала.

Он поднял руку для салюта, но адмирал отвернулся.

— Не надо, — пристыженно сказал он. — Я не достоин этого. Теперь уже нет.

Тогда Андерсон протянул ему руку. Пожилой адмирал некоторое время колебался, но потом с удивительной твердостью ответил на рукопожатие.

— Андерсон, ты лучше, чем я был когда-то. Альянсу повезло, что у него есть такие солдаты, как ты.

Лейтенант не знал, что ответить, и потому только коротко кивнул. Гриссом крепко сжал его локоть и повел из гостиной к выходу.

— Не забудь о своем обещании, — отчеканил адмирал. — Не допусти, чтобы с моей дочерью что-то случилось.

Глядя на экран камеры наружного наблюдения, адмирал следил за лейтенантом, пока тот не сел в машину и не уехал. Затем Гриссом неторопливо вернулся в дом и стукнул в закрытую дверь спальни.

Через секунду дверь открыла Кали Сандерс.

— Кто приходил?

— Сыщик из Альянса, сумевший установить наше родство. Я отправил его гоняться за привидениями. Следующие две недели он проведет где-нибудь в районе системы Терминуса в поисках одного моего приятеля.

— Ты уверен, что он купился на эту уловку? — спросила Кали.

— Я дал ему именно то, чего он добивался, — с циничной усмешкой заверил ее Гриссом. — Предоставил возможность помочь старому опустившемуся человеку вспомнить, кем он когда-то был. Но дело не только в нем, — продолжал Гриссом. — Проблемы не кончатся, пока мы не отыщем того, кто замешан в нападении на Сидон.

Кали шагнула к отцу и крепко сжала его руку в своих ладонях.

— Спасибо тебе, — произнесла она, глядя ему в глаза. — Именно об этом я и подумала.

Он кивнул и неловко высвободил руку.

— Мы переждем еще несколько дней, а потом найдем способ отправить тебя с этой планеты.

С этими словами адмирал повернулся и вышел, оставив дочь в комнате.

Массивная плотная тень бесшумно и быстро скользила по залитому лунным светом участку Гриссома, направляясь к входу в дом.

При необходимости Скарр мог двигаться тихо даже в тяжелом бронекостюме. Броня ограничивала скорость передвижения, но в любом случае он больше рассчитывал на свою силу, чем на скорость.

Внутри дома, принадлежавшего, как узнал Скарр, отцу его жертвы, не было ни огонька. Имя героя Альянса, названное ему батарианским информатором, удивило наемного убийцу, но не изменило его намерения выполнить работу. Единственное, чем это грозило, — небольшими осложнениями после того, как задание будет выполнено.

Кроган не знал, находится ли в доме Кали Сандерс, но даже если ее там нет, отец, вероятно, знает, где ее найти. Скарр не сомневался, что заставит человека говорить, если только… нечаянно не убьет раньше. Вот почему он предпочел легкий бронекостюм, а из оружия взял лишь пистолет и свой любимый нож.

У единственной двери он замер и прислушался, но не обнаружил никаких признаков жизни. Тогда кроган достал универсальный прибор, отключил с его помощью сигнализацию и отпер электронный замок. Убрав инструмент, убийца достал пистолет и распахнул дверь.

Глаза Скарра еще не успели привыкнуть к темноте, а он уже переступил порог. Выстрел из дробовика угодил ему точно в грудь.

Рефлексивная система кинетического защитного поля, реагируя на удар, выдала вспышку голубого огня и благополучно отвела большую долю зарядов. Часть пуль прорвалась через защитное поле, но они отскочили от абляционных пластин бронекостюма или застряли в толстом слое амортизирующей прокладки. Лишь несколько пуль прошли все слои защиты и пробили плоть.

От сильнейшего удара кроган не удержался на ногах, вылетел обратно за дверь и тяжело грохнулся на землю.

Гриссом вскочил с кресла, в котором проводил на страже каждую ночь с тех пор, как Кали появилась в его доме. Он узнал голубую вспышку кинетического защитного поля, поглотившего львиную долю заряда, и поднял ружье для второго выстрела. Попадание с близкого расстояния окончательно истощит энергию защиты, и тогда останется последним выстрелом завершить дело.

Но Скарр, все еще лежа на спине, выхватил из-за пояса нож и метнул его в своего противника. Лезвие глубоко вонзилось в мышцы левого плеча Гриссома как раз в тот момент, когда он нажимал курок, и адмирал промахнулся. Заряд, вместо того чтобы снести голову Скарра, выбил в земле дымящийся кратер.

Ружье выпало из внезапно онемевшей руки Гриссома. Старый солдат не успел даже перехватить оружие здоровой рукой, как Скарр, вскочив на ноги, одним прыжком вернулся в дом. Кроган с яростным ревом одним ударом огромного кулака отшвырнул ружье на другой конец гостиной, а потом схватил человека и бросил его в стену, так что осыпалась штукатурка.

У Гриссома перехватило дыхание, нож вылетел из раны, а сам адмирал бессильно сполз на пол. Кроган уже навис над ним и слегка повернул голову, словно стараясь направить на противника взгляд одного из холодных змеиных глаз. Гриссом никогда не считал себя трусом, но уставившийся черный мертвенный зрачок поверг его в ужас.

Но в этот момент — бум, бум, бум — послышался знакомый грохот «Хахне-Кедар Р15-25», пистолета, принятого на вооружение в армии Альянса, и кроган пошатнулся. Три пули угодили ему в массивное сплетение мускулов спины и в позвоночник, но он все еще держался на ногах.

В дверях дома, держа в руке дымящийся пистолет, появился лейтенант Андерсон. Он прошел в гостиную и еще раз шесть выстрелил в обернувшегося крогана. Лейтенант целился в нижнюю часть тела и одним из выстрелов угодил в колено, где пластины брони, обладая гибкостью, проигрывали в прочности.

От ярости и боли кроган снова испустил оглушительный рев и грохнулся на пол, схватившись за раненую ногу.

— Еще одно движение, и следующая пуля угодит тебе между глаз, — предупредил Андерсон и прицелился в костяной выступ, опоясывающий череп крогана.

Гриссом едва поверил своим глазам. Поразить из пистолета одетого в бронекостюм человека и то было нелегко, а что уж говорить о крогане!

— Я рад тебя видеть, — произнес адмирал, едва к нему вернулась способность разговаривать.

— Не могли же вы рассчитывать, будто я поверю в разыгранный накануне спектакль, — отозвался Андерсон, не спуская глаз с лежавшего в углу крогана. — С тех пор как я покинул ваш дом, я постоянно за ним наблюдал.

Гриссом с трудом поднялся на ноги. Его левая рука безжизненно повисла вдоль тела, а правой он зажимал кровоточащую рану. С побледневших губ Гриссома сорвался невольный стон.

— Твой приятель ранен, — проворчал кроган.

Андерсон ни на мгновение не терял бдительности.

— Он крепкий. Выживет.

Кроган тоже истекал кровью. Броня на груди была усеяна отметинами от пуль, сквозь пробоины виднелась обгоревшая прокладка, а кое-где тоже выступила кровь. Андерсон подозревал, что хотя бы одним из выстрелов тоже причинил значительные повреждения спине крогана. Но он достаточно повидал представителей этой расы, чтобы знать: они способны драться даже с более серьезными ранами.

Лежавший на полу чужак был сродни дикому зверю: такой же злобный, отчаянный и непредсказуемый. Он тяжело дышал, но от боли, потери крови или просто от гнева, определить было невозможно. Грубое, покрытое шрамами лицо казалось напряженно застывшей маской, мускулы бугрились под кожей, как будто он готовился вскочить.

При малейшей попытке сдвинуться с места Андерсон намеревался всадить ему пулю в голову с расстояния трех метров. Этого не смог бы пережить даже кроган.

Внезапно послышался стук распахнутой двери, и по коридору застучали шаги.

— О боже! Ты ранен! — зазвенел женский голос.

Андерсон был не так глуп, чтобы повернуть голову. Но на долю секунды его взгляд дернулся в направлении голоса. Крогану этого хватило.

Молниеносным броском он выбросил вперед руку со сжатым кулаком, и по комнате прокатился шквал высвобожденной энергии. До сих пор Андерсон ни разу не подвергался нападению биотика, и он никак не ожидал такого от крогана. Спустя мгновение он уже понял, что происходит, но за это время его сбило с ног и пронесло через всю гостиную. Он ощутил себя словно в камере искусственной гравитации, в которой кто-то неожиданно переключил полярность: мгновенная, неумолимая и непреодолимая сила.

Он не успел ни подхватить выпавший пистолет, ни поднять ружье адмирала, лежавшее всего в нескольких футах. Кроган, несмотря на свои раны, проворно вскочил на ноги, подбежал к нему почти вплотную и уже занес кулак, чтобы нанести удар, способный расколоть человеческий череп. Андерсон успел нагнуться и отклониться в сторону. Удар крогана пришелся на крышку деревянного стола, отчего доска разлетелась на мелкие щепки.

В тот же миг в гостиной воцарился хаос. Гриссом кричал дочери, чтобы она бежала, Кали во весь голос призывала Андерсона схватить оружие, кроган ревел от ярости, метался по гостиной за своим противником и крушил мебель, словно она была сделана из бумаги. Андерсон, как мог, уклонялся от ударов, да и то лишь потому, что кроган заметно хромал из-за простреленного колена.

Он мельком увидел, как Кали выбежала в гостиную и попыталась добраться до отцовского ружья. Но кроган тоже ее заметил и тотчас переключил внимание на девушку. Он сию секунду прикончил бы ее, не отыщи еще один выстрел трещину в его бронекостюме. Пуля попала в бедро, и кроган покачнулся, а удар не достиг цели.

Андерсон резко обернулся: у двери, где совсем недавно стоял он сам, появился турианин, и принялся без остановки палить из пистолета в крогана. Лейтенант не имел ни малейшего представления, кто это и зачем он пришел, — он лишь обрадовался новому союзнику.

Большая часть пуль отскакивала от брони, поскольку кроган пригнулся и закрыл голову — единственную незащищенную часть тела. Лишь на мгновение он бросил взгляд на турианина, а потом выскочил через окно гостиной, осыпав пол осколками стекла. Кроган приземлился плечом на траву, ловко перекатился и вскочил на ноги. Он даже не оглянулся и побежал прочь. Двигался кроган довольно неуклюже из-за раны в колене, но на удивление быстро при своих размерах.

Турианин выскочил за дверь, послал ему вслед несколько пуль, но вскоре вернулся в дом.

— Разве ты не собираешься его догонять? — спросил Гриссом неожиданного союзника.

Адмирал все еще сидел на полу, но при помощи пояса от халата сумел наложить жгут на плечо и приостановить поток крови.

— С таким оружием — нет, — ответил турианин, подняв пистолет. — Кроме того, только глупец может надеяться справиться в одиночку с кроганом-биотиком.

— Я думаю, адмирал Гриссом хотел тебя поблагодарить за наше спасение, — вмешался Андерсон, подошел к турианину и протянул ему руку.

Чужак посмотрел на него, но не сделал попытки ответить тем же, и лейтенант смущенно опустил руку.

— Я знаю, зачем он сюда пришел, — сквозь стиснутые от боли зубы произнес Гриссом и кивнул в сторону Андерсона. — А ты что скажешь?

— Я два дня следил за Скарром, — ответил турианин. — Ждал, пока он сдвинется с места.

— Следил? — переспросила Кали и нагнулась к отцу, чтобы осмотреть рану. — Зачем? Кто ты?

— Меня зовут Сэрен. Я призрак. И мне нужны ответы на кое-какие вопросы.