Отпрыск рода Орловых. Том 3

Глава 9

И кстати, Михаил, я почему-то думал, что раз уж ты меня нашел, то выяснил с кем я живу и с кем сотрудничаю.

— Времени не было, — махнул рукой бывший клановый маг Орловых, — решил узнать все на месте.

— Правильно сделал. Короче, живу я не один. У меня, можно сказать, семья имеется, хоть и не по крови.

— Даже так?

— Ага.

— Ну, давай, рассказывай.

И я рассказал, да так, что Игнатыч бледнел и чуть ли не пердел от шока и напряжения с каждым моим словом.

Поведал про Ивлеевых, про то — как они присоединились ко мне в поезде, про Петровича, красавицу Алину и конечно же — опальную Олесю Зотову.

Напоследок, добил бывшего учителя своей неубиваемостью — точнее статусом «Бессмертного» и своим знакомством со Смертью.

Ох, и наслушался же в ответ.

Пришлось вновь осадить зарвавшегося Свицына.

Единственное, о чем умолчал — о своем иномирном происхождении. Даже не представляю, как бы отреагировал мой бывший воспитатель на подобную новость. Наверняка инфаркт заработал или же мне его устроил. Не за чем мужику знать, что в теле его горячо любимого Максима Орлова уже какое-то время живет совершенно другой человек.

— Хе-к, — крякнул Игнатыч, — Ну-у, ты даешь стране угля, мальчик. Хотя, мальчиком теперь тебя назвать язык не поворачивается.

— Макс, ты дома? — разлетелся по особняку громкий женский голос.

Поднялся, хлопнув Михаила по спине.

— Пошли знакомиться.

Остаток дня прошел в приятных хлопотах. Михаил со всеми моими домочадцами нашел общий язык. Даже Петрович признал, что Свинцов вполне себе нормальный, адекватный мужик и с ним можно иметь дело.

Ближе к вечеру Михаил укатил в Заломск на разговор с Прохором. Сообщив что вернется к утру, он перед этим позвонил и отчитался о выполненном поручении.

Договоренность с Прохором была достигнута, и я, довольный результатом, пожелал всем спокойной ночи и завалился спать.

На следующий день так и не дождавшись возвращения Свицина, решил доехать до больницы. Делать все равно было нечего. Текущие вопросы оказались решены, и у меня осталось свободное время.

Уже на выходе из особняка выловил Шуру.

— Александра, скажите, а вы случайно не рассказывали Олесе обо мне?

Женщина помялась, но потом отрицательно покачала головой.

— Нет. Сначала хотела, но потом подумала: вдруг вы будете против, да и не мое это дело, барин. Если захотите, сами скажете, а нет — значит так и должно быть. Ничего плохого Олесе вы не желали, наоборот, всеми силами стремились помочь, а поэтому, когда-нибудь все равно пришло бы время для откровений.

Умная женщина, а главное — не говорливая и с понятиями о чести.

— Благодарю, Шура. Вы совершенно правы. Вот, сейчас как раз собираюсь доехать до клиники и все рассказать Олесе. Как думаете, будет ли она рада новому родственнику или все-таки расстроится?

— С чего бы? Леська вас чуть не боготворит. Вы ей надежду дали, а теперь вот — на ноги поставили. У нее почитай после того, как родной отец из дома выгнал — никого не осталось. Она счастлива будет, что есть на земле не безразличная к ее судьбе родственная душа.

Ободренный беседой, я в хорошем настроении вышел во двор и радостно присвистнул. На парковке стояла моя старенькая Верхолетка. Кто-то из домашних подсуетился и забрал ее со штраф стоянки.

Сегодня, подлетев к больнице, припарковался в установленном месте и не спеша направился к главному входу.

В отличие от предыдущего раза, оделся соответственно. Сейчас меня никто не принял бы за простолюдина. Внешний лоск и сытость так и перли в разные стороны.

Охранники, причем те же самые, почти мгновенно расступились в стороны, даже не узнали во мне парня, которому пытались намять бока несколько дней назад.

— Подскажите, в какой палате находится Зотова Олеся Андреевна? — с обворожительной улыбкой поинтересовался у девушки на ресепшне.

— Кем вы ей приходитесь?

— Племянником.

— Второй этаж, двести восемнадцатая палата.

Мне выдали халат и бахилы и отпустили восвояси.

Олеся встретила меня сидя на кровати. Увидев, кто к ней пришел, женщина расплылась в улыбке и залилась слезами радости.

— Ну все-все, хватит плакать, — подошел к ней, и присев рядом, притянул в объятия, — Теперь все будет хорошо. Я обещаю. Вы со Славкой не одни. Я о вас позабочусь.

— Благодарю, Максим. Ваши родители должны гордиться, что воспитали такого замечательного, доброго, воспитанного и бескорыстного сына.

Угу, не так уж я и бескорыстен, но тебе знать об этом не следует.

— Кх-м, насчет этого… К сожалению, моего отца и матери уже нет в живых.

— Соболезную, — сочувственно произнесла Олеся, уже жалея, что начала эту тему.

— Спасибо. Так к чему это я… Да, вот… Из живых родственников на данный момент у меня остались только вторая жена отца и три малолетних сестры, а еще… Вы со Славкой, если, конечно, захотите.

— Максим, это большая честь, но я не думаю, что мы достойны…

— Погодите, — поднял я руку, заставляя женщину замолчать, — как-то я неправильно рассказываю. Давайте-ка сначала полностью вам представлюсь, а уж потом вы решите сами, — поднялся с места, и отвесив легкий поклон, произнес: Орлов Максим Александрович. Младший сын покойного графа Орлова и вашей почившей сестры.

— Ох! — воскликнула Олеся, всплеснув руками и замолчала.

М-дя, похоже я ошеломил тетку.

Застыла как истукан, только глазами хлопает и рот беззвучно открывает.

— Олеся? — позвал я женщину, помахав перед ее лицом ладонью, — Отомри.

В итоге, после того как тетка справилась с потрясением, снова были объятия и радостные слезы, сменившиеся душевным разговором.

Выходя из клиники, я был точно уверен, что моя семья пополнилась еще на пару человек.

Время пробежало незаметно, и вот я уже вновь направился в сторону академии, для того чтобы принять участие в третьем и последнем экзаменационном туре.

В этот раз нас всех запустили в здание. Два преподавателя и несколько дежурных старшекурсников сопроводили на третий этаж и оставили в просторном холле перед дверями аудитории, на которой висела громкоговорящая табличка: ЭКЗАМЕНАЦИОННАЯ КОМИССИЯ'.

Дежурные старшаки остались блюсти порядок и присматривать за нами во избежание разного рода недоразумений, например таких как файербол в морду.

— Нам плевать на ваши разборки и на то, пострадает кто-то или нет. Единственное, что нас волнует, это чтобы вы не повредили имущество академии.

Ну да, диванчики по бокам коридора вполне себе недешёвого качества, да и огромные горшки с высоченными растениями, достигающими почти до потолка — тоже наверняка имели немалую ценность, не говоря уже о висевших на стенах картинах.

Сегодня в очереди на место студента Рязанской академии магии боролось чуть больше пятидесяти человек. По мне, так довольно мало. В столичную академию каждый год поступало примерно около трех тысяч человек. Правда, до конца учебы из них добиралось меньше половины: кто-то погибал на практиках, кто-то в результате неудачной дуэли, а кто-то просто не тянул возложенные на него нагрузки и отчислялся сам.

— Никак не пойму, почему так мало людей? — пробормотал я, а потом понял, экзамены проводились в течении всего лета. Четыре предыдущих потока уже прошли. Наш был последним. Здесь собрались те, кто по каким-то причинам опоздал или не смог пройти в предыдущий раз. Это было похоже на дополнительный шанс. Возможность запрыгнуть в последний вагон, приобретя билет в «светлое будущее».

Именно поэтому нас оказалось так мало. Сейчас предстояла битва за последние оставшиеся места.

— Привет, — подошел ко мне Степан, протягивая руку.

— Привет. Готов к испытаниям?

— Ага, — кивнул парень, — Говорят, в этот раз в приемной комиссии будет присутствовать сам ректор.

— А это хорошо или плохо?

— Не знаю, но окончательное решение в спорных вопросах останется за ним.

— Ясно.

— Дверь открылась и над коридором пронеслась фамилия соискателя.

Худенькая светловолосая девушка встрепенулась и на негнущихся ногах проследовала в аудиторию.

— Волнуется, — констатировал Степан.

— Угу.

У меня волнения не было от слова совсем. Я больше думал о том, какой факультет выбрать, ибо знал, что сразу после испытания оглашали результат, и новоявленный студент должен был определить направление, в котором станет развиваться. Конечно, преподаватели давали свои советы, делали предложения исходя из возможностей и способностей испытуемого, но принять решение каждый должен был непосредственно сам.

В академии имелось три факультета светлой магии: боевой, артефакторики и лечебный.

Темный — существовавший еще тридцать лет назад, пусть и в усредненной форме — был закрыт и находился под запретом, а жаль, будь он в наличии — вопрос выбора сразу же отпал.

К слову, боевой факультет делился на три отделения стихийной магии: земли, воды, огня и воздуха.

— Степа, а ты куда хочешь поступить?

Парень пожал плечами

— Куда возьмут. Мне без разницы, но вообще — подраться люблю.

Дверь вновь открылась и был приглашен следующий экзаменуемый.

— Ээ-э, — произнес я, нахмурившись, — Странно, прошла от силы пара-тройка минут. Что можно было успеть сделать за это время? Разве что поздороваться.

— Понятия не имею, — флегматично произнес мой новый знакомый, — но мне нравится. Чем быстрее — тем лучше. Не придется торчать здесь до самого вечера.

— Это — да, но все равно непонятно.

— Что тебе непонятно? — повернулась в мою сторону невзрачно одетая девчонка с толстыми линзами очков, — Неужели ты думаешь, мы все успели бы пройти экзамен сегодня, не будь на аудиторию наложено заклинание временного стазиса. Внутри нее время бежит совсем по-другому. Если здесь проходит пара минут, то там — около получаса.

Внутри все закаменело, сердце на мгновение остановилось, а затем забилось с утроенной силой.

Неужели еще кто-то владеет атрибутом времени?

— Не знал, — только и смог промычать я.

— Даже в столичной академии нет подобного, — тем временем продолжила девчонка, — это уникальное заклинание было создано более ста пятидесяти лет назад, главой рода Орловых. Говорят, что раньше пространство аудитории применяли не только для экзаменов, но и для занятий, так как это существенно сокращало часы обучения. Жаль, что со временем сила заклинания начала падать. Последние семьдесят лет оно не получало подпитки, поэтому, аудитория теперь используется только несколько раз в год, и то говорят, что в скором времени плетение разрушится, ведь нынешние представители рода Орловых совсем измельчали и не в состоянии активировать свой атрибут более чем на пару секунд.

Я внимательно слушал девушку и поражался, насколько силен был мой дед по отцовской линии, которого я не застал в живых. Скорее всего, подобное заклинание сотворил именно он, или же к его созданию приложил руку прадед.

— Тогда назревает вопрос: — Как преподаватели сидят там столько времени? Это же получается: чтобы всех нас испытать, понадобится по меньшей мере часов двадцать пять.

— Ха, неужели ты думаешь, что это проблема? Да ладно-о-о, состав комиссии просто меняется. Все, кроме ректора, по очереди делают перерыв по паре часов, а затем возвращаются.

— А что, ректор не отдыхает?

— Нет. Он может больше суток работать без перерыва.

— И даже не выходит из аудитории, — прищурился я, пристально смотря на девушку.

— Не-а.

— Хе-х, — я переглянулся со Степой понимающим взглядом, — Допустим, он обойдется без еды и воды, но как же все остальное?

— Что остальное?

— Как он сможет удовлетворить естественные потребности?

— Ты о чем? Какие естественные потребности? На что ты намекаешь? Наш ректор приличный мужчина, а не какой-нибудь извращенец, который не может прожить дня без этого… Этого самого, — девчонка жутко покраснела и поджала губы.

Степка громко заржал, и привалившись к стене, схватился за живот, согнувшись в три погибели.

Я тоже от него не отставал.

— Что здесь смешного? — рассердилась девушка.

— Ой, не могу, ты о чем подумала? А-ха-ха.

— А ты о чем? — смутилась новая знакомая.

— О том, что ректору, как и любому другому человеку, прости за прямоту, нужно поссать или посрать, если сильно прижмет.

— Фу-у, мог бы культурно объяснить, а не говорить как плебей.

— Так я и сказал — естественные потребности, только ты непонятно о чем подумала.

Девушка фыркнула, а я, вытерев ладонью набежавшие от смеха слезы, решил все-таки оглядеться.

Зайдя в здание академии, я не пытался рассматривать внутренним взором навешанные повсюду плетения. Сейчас, после услышанных слов, рискнул посмотреть. Заклинаний оказалось слишком много, почти так же, как украшений на новогодней елке. Все они блистали, переливались и сверкали, вызывая у меня перед глазами калейдоскоп ярких пятен. От такой какофонии света хотелось зажмуриться. Голова резко закружилась, во рту появился противный привкус, еще немного — и я точно блеванул бы себе под ноги. Огромным усилием переборол слабость и уставился на дверь аудитории, пытаясь хоть что-то разглядеть.

Без толку. Значит наружного контура нет — только внутренний. Жаль, что я не обладаю рентгеновским зрением и не умею видеть сквозь стены. Было бы неплохо иметь подобное читерское умение.

— Эй, парень, с тобой все в порядке? — долетел до меня звонкий девичий голос.

— Макс, очнись! — это уже Степан.

Тряхнул головой, возвращаясь в нормальное состояние и прислонился к стене, сразу запуская ускоренную циркуляцию энергии, чтобы прогнать слабость и тошноту.

— Порядок.

— Ты — странный, — сделала вывод девчонка, — но мне нравишься. Я, кстати, Мила. А тебя как зовут?

— Максим.

Дверь опять распахнулась.

— Веринская, — прозвучал голос.

— Ой, это я! — воскликнула новая знакомая и вприпрыжку побежала «сдаваться» преподавателям.

— Всезнайка, — покачал головой я, — но милая.

Внешность девушки вызывала у меня диссонанс. Казалось, что она должна выглядеть по-другому. Не вязался ее образ ботанки с искрометным характером и поведением. С одной стороны — она была похожа на заучку, а с другой — судя по хитрому блеску глаз, который скрывался за диоптриями нелепых очков — определенно точно являлась заводилой,.

Создавалось ощущение, что Мила специально их нацепила, чтобы спрятать свою настоящую личность.

Девочка — загадка. Как, впрочем, и я сам.

Будет интересно с ней пообщаться в будущем, не знаю, какой факультет выберет Мила, но надеюсь, что мы окажемся в одной группе.

В том, что девчонка поступит — я не сомневался. Слишком умная, и не смотря на несуразный вид, уверенная в себе.

Не став зацикливаться на ненужных в данный момент вопросах, повернул голову в сторону, где один из старшекурсников на повышенных тонах выговаривал абитуриенту, и чертыхнулся.

— Едрена копоть! — воскликнул в сердцах.

— Ты чего?

Да так, не обращай внимания. Просто увидел одного знакомца, чтоб ему пусто было.

Через несколько человек от меня стоял рассерженный Юсупов, нависая над втянувшим голову в плечи хлипким пацаном, злобно сверкая глазами.

Я почему-то думал, что он старше и уже закончил академию. На вид я бы дал Андрею не меньше двадцати пяти лет, но видимо — ошибся.

Странно, отчетливо помнил по нашему бою, что сила, которую Юсупов использовал, тянула примерно на пятую ступень, а это — никак не уровень студента, пусть и последнего курса.

Что-то тут не чисто.

А пофиг! Меня не касается.

Главное, чтобы Юсупов не прикопался и не решил отыграться за проваленную дуэль. Нужно постараться как можно дольше избегать с ним встречи.

Сместившись чуть влево, встал так, чтобы перекрыть обзор Андрею, если он решит посмотреть в мою сторону, прикрываясь широкой спиной Степана.

Нет, я не трус, но влезать в разборки, еще не успев сдать до конца экзамен не вариант. Я и так уже отметился поединком с Ильясовым.

Над головами вновь прогремел голос, оповещая о новом испытуемом:

— Зотова Мария.

Уп-с, еще одна родственница.

Я потер ладони.

Это — хорошо, это — вовремя. Как раз укладывается в мои планы.