Отречение

РАЗМЫШЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ　 Свобода воли или предопределение!

Согласно христианскому учению, бог по своей природе вездесущ, всеведущ, всемогущ и всеблаг. Отсюда выводятся представления о совершенстве мира как божьего творения (кстати, почти не упоминаемое сегодня) и о высшей справедливости.　

Но чем больше читаешь Библию, тем больше недоумеваешь, где же эта высшая справедливость? И в чем она проявляется?　

Едва успев сотворить человека, бог тут же… обманывает его! «И заповедал господь бог человеку… а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь». А ведь обманывать-то — грех!　

Так с первых же страниц Библия вступает в неразрешимое противоречие с вероучением, основанным на ней! Согласно вероучению, бог по самой своей природе не может совершить грех. А согласно Библии, именно с греха он и начал свои взаимоотношения с человечеством. Судя по Библии, не лучше, полностью противореча своей природе, поступил бог и дальше. Он не дал Адаму и Еве представлений о добре и зле, о том, что хорошо и что плохо. Откуда же они тогда могли узнать, что выполнять заповеди бога — это хорошо, а нарушать их — это плохо? Ведь бог, создав Адама и Еву, ничего им не объяснил, ничего не растолковал. И значит, их вины в том, что они нарушили заповедь, не было. Тогда за что же такая суровая кара? Вот вам и первое проявление высшей справедливости.　

Богословы утверждают, что если бы Адам и Ева не вкусили запретного плода, то получили бы жизнь вечную в раю. А Библия опровергает это утверждение. Ведь бог изгнал Адама и Еву из рая, испугавшись, как бы они не вкусили и от древа жизни и не стали жить вечно! Значит, вечная жизнь Адама и Евы в раю в расчеты бога и не входила. Но и потомства у них, судя по Библии, тоже не было бы, если бы они не нарушили запрет бога. Значит, бог либо запрограммировал искушение Адама и Евы, либо возникновение человечества вообще не входило в его планы!　

Первое предположение полностью противоречит представлениям о высшей справедливости, второе лишает смысла все богословские концепции. Ведь получается, что человечество возникло не благодаря, а вопреки воле бога!　

Подобным образом можно разобрать всю Библию, и чуть ли не на каждой странице она будет противоречить самой себе.　

Не удивительно, что даже люди верующие, но привыкшие размышлять, часто не могут понять, в чем же именно проявляется высшая справедливость и совершенство творения божьего. Возьмем хотя бы такую, одну из бесконечного множества, ситуацию. Католики вырезают в варфоломеевскую ночь протестантов, а тот, кого и католики, и протестанты считают олицетворением высшей справедливости, тот, который заповедовал «не убивай», никак на это не реагирует! Но, может, протестанты не истинно верующие и бог на стороне католиков? Хотя высшей справедливостью тут и не пахнет, такую позицию все же можно понять. Но вот спустя четыре столетия уже протестанты уничтожают в Ольстере католиков. Увы, высшая справедливость опять-таки ничем себя не проявляет! Так где же она? И где она была, когда над японскими городами по приказу баптиста Г. Трумэна взорвались атомные бомбы? Когда в ужаснейших муках погибали не только взрослые, но и дети, те самые, про которых сказано в Библии: «…нет воли отца нашего небесного, чтобы погиб один из малых сих»?　

Когда пресвитеру одной из общин евангельских христиан-баптистов задали этот вопрос, он ответил, что японцы не христиане, и сослался на то место из Евангелия от Матфея, где рассказывается, как некая женщина-хананеянка попросила Христа исцелить ее дочь, а Христос сказал ей, что он послан только к погибшим овцам дома Израилева и что помогать ее дочери — это все равно что брать хлеб у детей и бросать его псам!　

И это высшая справедливость?　

А как же насчет заповеди возлюбить ближнего своего, спросили пресвитера, выходит, что Христос учил одному, а делал другое?　

Заповедь, ответил пресвитер, имеет в виду не ближнего вообще, а лишь ближнего во Христе. За что же любить грешников и богохульников?　

И это тоже высшая справедливость?　

Конечно, тут пресвитер уже сам противоречил Библии. Но как иначе мог бы он объяснить невмешательство　бога в земные дела в самые, казалось бы, необходимые моменты? Ведь идея невмешательства бога в земную жизнь опровергает и христианское учение и исламское. Ведь тогда получается, что большая часть того, что написано и в Библии, и в Коране, — неправда! И выходит, что никакие это не богодухновенные книги! И что учения, построенные на них, построены на неправде!　

Ну нет, возразит верующий, а идея предопределения? О ней вы забыли?　

Нет, не забыли. Тем более что сами богословы, и исламские, и христианские, никак не могут в этой идее свести концы с концами.　

Выдвигая ее, богословы, как это часто бывает, пытаясь выбраться из одного тупика, попадают в другой. Идея полного предопределения в такой же степени опровергает и дух, и смысл христианского учения, как идея невмешательства.　

Ведь если все было заранее запланировано, предусмотрено и решено, то, значит, и все зло и все грехи, описанные в Библии и творящиеся в мире, были заранее запланированы. Заранее предусмотрено и подготовлено соблазнение Адама и Евы, убийство Авеля Каином, массовое развращение, а потом уничтожение всего человечества, кроме Ноя и его семейства, массовые убийства младенцев сначала в Египте, а потом в Вифлееме. Выходит, и костры инквизиции, и варфоломеевская ночь, газовые камеры и печи фашистских концлагерей, короче говоря, все изуверства, какие только происходили и происходят в мире, все стихийные бедствия запланированы и произошли по воле бога! Можно ли тогда назвать бога источником добра?　

Конечно, любой богослов попытается выйти из положения. Однако для этого нужны весомые аргументы. А есть ли они у богословов?　

Вроде бы есть. Это учение о свободе воли. В общем виде оно изложено в воспоминаниях А. Асилдинова, а христианское представление о свободе воли мало чем отличается от мусульманского.　

Однако, как бы ни толковали учение о свободе воли разные течения в христианстве и исламе, само это учение приходит в неразрешимое противоречие с представлениями о природе бога.　

Ведь если верить Библии, люди все время употребляли предоставленную им свободу не во благо, а во зло. Сначала они довели бога до того, что тот раскаялся в том, что когда-то сотворил их. Затем богу пришлось вразумлять людей устами различных пророков, посылать на распятие собственного сына в качестве искупительной жертвы за результаты предоставленной им свободы воли. Но даже искупительная жертва Христа и данный им Новый завет не смогли вразумить людей!　

Возникает естественный вопрос: знал ли бог, предоставляя людям свободу воли, что они употребят ее во зло? Если не знал, то он не всеведущ. Если знал, но не мог ничего изменить, значит, он не всемогущ! Короче говоря, любой вариант с предоставлением людям свободы воли приводит к отрицанию природы бога. Но ведь к тому же самому результату приводит и учение о предопределении и представление о невмешательстве бога в судьбы человечества. Это неразрешимое противоречие подметил еще французский философ-материалист Клод Гельвеций. Если бог бесконечно добр, писал он, зачем его бояться? Если он бесконечно мудр, чего ради заботиться нам о своей участи? Если он всеведущ, зачем извещать о наших нуждах и утомлять нашими просьбами? Если он вездесущ, для чего храмы? Если он господин над всем, для чего жертвоприношения?..　

Есть ли у богословов какой-нибудь выход из этого тупика? Если говорить серьезно, то его нет и не может быть! Но признать это значило бы расписаться в полной несостоятельности любых христианских концепций. И потому, оказавшись в безвыходном положении, богословы заявляют, что разумом бога постичь невозможно!　

Но тогда остается только вслед за Тертуллианом воскликнуть: верую, ибо это абсурдно! То есть лишено всякого смысла!　

Но если нет смысла в идее бога и, следовательно, тем более нет смысла в религиозной концепции мира, то зачем тогда все богословские трактаты, изучение Библии, заповеди и законы различных вероучений? Стоит ли искать какой-нибудь скрытый смысл в том, что заведомо бессмысленно?　

Вот с какими противоречиями приходится сталкиваться верующим людям. И именно тогда, когда они задумываются над ними, они приоткрывают дверь в мир духовной свободы. А далее многое зависит от них самих. И, помимо прочего, от мужества сказать самому себе правду. Правду, которая горька, но позволяет человеку распрямить плечи, вырваться из плена заблуждений.