Отвор трава

Эпилог

ЯД ИЗ ЦИРЮЛЬНИ

По Кронебургу прокатилась волна смертельных отравлений, вызванных редким заморским токсином, попавшим в мыло для бритья. Известный торговец Ласло Андронеску, его приказчик и еще один мужчина, личность которого в полиции отказались раскрыть, пали жертвами чудовищной оплошности аптекаря, хранившего опасное снадобье рядом с кусками мыла. По счастью, полиция Кронебурга вовремя раскрыла запутанную тайну этих смертей и тем избавила город от дальнейших невинных жертв.

Кайлен отложил газету и усмехнулся. Токсин в мыле, надо же! Еще и редкий, и заморский… Он себе живо представлял, как это происходило, видел уже подобные случаи пару раз. В полицейский участок заявилась Эйлин, сама на себя совершенно не похожая: магия иллюзии, сплетенная на основе эбед, еще и не такое могла. Шандор ее, наверное, представил кем-нибудь с кафедры химиков в Академии натуралистических наук. В этот раз химики отдувались за всех — и за Теодора, и за Йована.

Эйлин пришла и начала рассказывать — без единого слова вранья, конечно же: жители холмов никогда не врали. Говорила что-нибудь общее, вроде «мы провели исследование», а какие именно мы и что за исследование — полицейские могли сами додумать, сообразно своему разумению. В итоге, ничего конкретного так и не сказав, она у всего полицейского участка создала стойкое убеждение, что уважаемая специалистка из Академии им поведала, как пресловутый заморский токсин нашли в мыле у аптекаря. Во всех подробностях.

Рассказывать про мыло Кларе Андронеску Кайлен, разумеется, не собирался. Ей он был намерен раскрыть всю правду в тех пределах, которые позволял Пакт. Она вполне заслужила ее знать и жить дальше спокойно и не стыдясь того, что смерть мужа принесла ей только облегчение.

Короткое письмо о том, что он раскрыл дело и никакая опасность ей не угрожает, Кайлен отправил сразу же, как они поймали Теодора. А вот добраться до вдовы Андронеску с визитом никак не мог уже который день. Но сегодня твердо вознамерился это сделать, сразу после завтрака. А потом у него было еще и второе, не менее важное дело.

— … ваш муж, вместе с Миклошем Баттом, затеяли его разорить, наняли специально для этого опытного мошенника — и вполне преуспели. Старик, не выдержав случившегося, покончил с собой.

— Что, неужели и Камил в этом отвратительном деле участвовал?.. — спросила Клара Андронеску, поморщившись.

Кайлен кивнул.

— Он исполнителя и нашел. Этот мошенник тоже умер, в точности так же, как ваш муж и его управляющий. А вот Миклошу Батту повезло: я успел разобраться с делом прежде, чем до него дошла очередь.

— Не могу сказать, чтобы была за Миклоша так уж рада, — она передернула плечами. — И что сильно огорчилась бы, если бы вы не успели…

— Прекрасно вас понимаю, — заверил Кайлен. — В любом случае, ничего дурного больше не случится, как я и писал вам раньше. Но я должен был прийти и рассказать, что произошло на самом деле. Несправедливая смерть вызвала к жизни очень опасное колдовство, однако оно с самого начала угрожало лишь виновникам этой смерти.

Кайлен ни слова ей прямо не сказал о том, что именно за колдовство это было и кто и как его осуществил — в лучших традициях визитов Эйлин в полицейский участок. Но Кларе Андронеску знать все в точности и не требовалось. Главное она уже поняла: что ее муж был еще большим мерзавцем, чем она думала, и что ей, возможно, Теодора следует даже отблагодарить.

— Спасибо вам, господин Неманич. За все, — прочувствованно сказала Клара.

Кайлен улыбнулся.

— Я бы ответил «всегда обращайтесь», но искренне надеюсь, что обращаться ко мне вам больше не потребуется.

На другой стороне Кронебурга сегодня было ясно. Зато все стены домов до единой оплетали густые, как ковер, заросли плюща. На них то и дело, громко щебеча, садились какие-то птахи. Карина с приоткрытым ртом следила за ними взглядом и иногда даже улыбалась.

— Я с того самого дня не видел, чтобы она хоть раз улыбнулась, — тихо сказал Кайлену Теодор, следящий за Кариной взглядом так же неотрывно, как она за птичками.

— Сказали же тебе: время нужно, — проворчал Кайлен. — Дай-ка я с ней поговорю и посмотрю на нее поближе…

Теодор тут же весь подобрался и хмуро взглянул на него исподлобья.

— Да не стану я твою невесту соблазнять, медведь дикий! — Кайлен весело фыркнул. — Взгляну только…

Он шагнул к девушке и коснулся рукой ее плеча.

— Здравствуй, Карина. Как ты себя сегодня чувствуешь?

Она медленно отвела взгляд от покрытой плющом стены и задумчиво уставилась на Кайлена, пытаясь осознать, чего ему нужно.

— Сегодня лучше, — наконец изрекла она, когда вопрос неторопливо добрался до ее разума.

— Очень хорошо, — Кайлен улыбнулся и погладил ее по голове, внимательно вглядываясь в лицо. — Ты любишь птиц?

— Они красивые… — на этот раз Карина ответила чуть быстрее. — И смешные.

— Скажу Теодору, чтобы подарил тебе птичку, — пообещал Кайлен, еще раз провел рукой по ее волосам и отошел обратно к Теодору. — Слышал? Нужна птичка.

— Да уж их тут у вас… хоть дюжину наберу.

— Я вижу, настрой у тебя куда жизнерадостнее, чем раньше.

— Мне, наверное, тоже лучше, когда она рядом, — Теодор вздохнул.

— Ну молодец, что наконец сообразил. — Кайлен достал из кармана блокнот и принялся торопливо черкать в нем карандашом. — Записку от меня матушке передашь, это про Карину и ее состояние…

— Госпожа Неманич сама, что ли, не поймет? — усомнился Теодор.

— Именно этого — не поймет, потому что она женщина, — беззаботно ответил Кайлен и тут же заслужил еще один суровый взгляд от ревнивого жениха. Впрочем, Теодор тут же взял себя в руки, мрачно пробурчал:

— Спасибо, господин Неманич, — и забрал у Кайлена записку.

— Вы там долго еще светские беседы вести будете? — недовольно поинтересовалась Эйлин, которой предстояло провожать Теодора и его невесту в холмы. И хотелось разобраться с этим поскорее.

— Иди уже, а то тебе благородная эйра нос откусит. И мне заодно, — усмехнулся Кайлен. — И на здоровье, всегда обращайся.

Он практически не сомневался в том, что, в отличие от вдовы Андронеску, Теодор непременно когда-нибудь еще во что-нибудь ввяжется. Слишком уж у него была беспокойная натура.

Вечером Кайлен сидел в кресле посреди своей лавки и читал ту самую книгу по липовской магии, которая досталась ему после завершения дела. Когда Берта пришла из кухни с чаем и принялась методично выставлять на столик возле кресла все необходимое для чаепития, Кайлен, взглянув на нее, спросил:

— Берта, как ты думаешь, если я погадаю на вопрос Теодора — что я увижу в зеркале?..

— Мошете проверить, если вам любопытно, — пожала плечами экономка.

— Что ж, по крайней мере, я точно не умру, раз ты так говоришь…

— Для этого нушно намного сильнее не хотеть честно смотреть на себя.

— То есть, где-то он смотреть на себя все-таки не хочет, — сделал закономерный вывод Мариус, свисающий, по своей привычке, с ближайшей книжной полки. — И я даже могу предположить, где именно не хочет…

— И где же? —спросил Кайлен, скептически подняв бровь.

— Там, где ты внезапно щедро раздаешь протекции в холмах людям без колдовских способностей. Или там, где можешь с городскими воришками Пакт заключать. А еще, в отличие от этих воришек, можешь прямо разгласить подпактные сведения и ничего с тобой не случится. Но обычно ты ведь и не вспоминаешь о том, что можешь так делать…

— Знаете что?.. — сказал Кайлен, решительным жестом захлопнув книгу. — Пожалуй, гадать на вопрос Теодора я не буду. И так примерно понятно, что я там увижу…

Он встал с кресла и направился в тайную часть магазина, чтобы положить книгу на место, тем самым показывая, что разговор закончен.

— Но ведь рано или поздно ему придется на это посмотреть, — пробурчал себе под нос Мариус и развернул одно перепончатое крыло, потягиваясь.

— Просто ему для этого не зеркало нушно, — философски заметила Берта, наливая в чашку чай. — А определенные шизненные обстоятельства.