Овладевая минотавром

12

Джаррадек

Еще невыносимо рано. Воздух морозный, и огромные клубы пара вырываются из моих ноздрей, когда я переминаюсь с копыта на копыто, пытаясь согреться. В парке уже полно народу. Все эти добропорядочные граждане вышли на раннюю утреннюю пробежку перед работой. Они пробегают мимо в спортивной одежде, с высокими носками, в наушниках, с поднятыми подбородками. Как будто они уже поздравляют себя с тем, какие они чертовски добродетельные, просто за то, что появились.

Я действительно не знаю, почему у меня такое кислое настроение.

Обычно мне нравится эта часть работы. Знакомиться с людьми, очаровывать их. Сегодня я предпочел бы все еще быть в постели. Не потому, что я не жаворонок. То есть, я действительно не жаворонок, но сегодня у меня особенно плохое настроение, потому что я предпочел бы оказаться в той гостиничной постели с Леди Мел, заключенной в мои объятия, и это потрясло меня.

Обычно я не такой парень.

Обычно я выгоняю девушек задолго до этого. Если им повезет и они вообще окажутся со мной в постели.

Может быть, дело в том, что ее не нужно было выгонять. Может быть, в этом причина, что какой бы милой она ни была и насколько хороша игра, она всегда сдерживается. Дело не только в том, что она секс-работница. Я нанимал секс-работниц раньше и, несмотря на деньги, никогда не ощущал такого барьера. Возможно, это особенность доминирования.

Морис был прав. Это потрясающе.

Мое дыхание становится еще горячее, когда я вспоминаю, как она говорила мне, что у меня все получилось. Что я доставил ей удовольствие. Я хочу больше.

Я должен пытаться привлечь внимание людей. Мы раздаем кофе на тот случай, если у кого-нибудь из этих фитнес-придурков найдется время для нас, но это не работает. Все они в своем собственном мире.

Перекинувшись парой слов со своим ассистентом, я выхожу из палатки и достаю телефон. На самом деле мне не нужно звонить. Этим утром я хочу в миллионный раз проверить приложение Чудовищные Сделки и посмотреть, ответила ли Мел на мое сообщение.

Я брожу между машинами на стоянке, украдкой открывая приложение и проверяя, никто ли на меня не смотрит.

Мгновение спустя я хмуро смотрю на свой телефон.

По-прежнему ничего.

Я собираюсь возвращаться, когда что-то в машине рядом со мной привлекает мое внимание. Движение.

Я вглядываюсь в заляпанное и запотевшее стекло старого Форда, где резко появляется маленькое человеческое личико. Я чертыхаюсь и чуть не роняю телефон. Появляется еще одно крошечное человеческое личико, ладошка протирает запотевшее стекло, и личико прижимается к нему носом и смотрит на меня.

Эти дети одни? Где их родители?

Я наклоняюсь, чтобы получше рассмотреть, и фыркаю от изумления.

На переднем сиденье автомобиля спит человеческая женщина, положив голову на руку и закинув ноги на сиденье. Даже в таком виде, с растрепанными светлыми волосами и закрытыми поразительно голубыми глазами, я бы узнал Леди Мел где угодно. Ее образ запечатлелся в моем сознании. Эти двое озорников, должно быть, те самые дети, о которых она мне рассказывала.

Какого черта они здесь делают в такое раннее время? Она, должно быть, очень устала, раз заснула вот так здесь. На задворках моего сознания собирается очень черная туча, где мое воображение рисует причины, по которым они могли бы быть здесь.

Это не имеет значения. Моя кампания не имеет значения. Ничто, пока я не буду уверен, что она в безопасности. В этот момент в моем сознании кристаллизуется потрясающее осознание. Я отвлечен, помешан, одержим. Это не то, что может пройти. И дело не в доминировании. Дело в ней. Она моя! Я ни за что на свете не оставлю ее и ее детей здесь. Это уж точно.

Я колеблюсь, собираясь постучать в окно. Я не хочу ее пугать. Что она почувствует, если я увижу ее такой? Я беспокоюсь о ее реакции, но не настолько, чтобы сомнения помешали мне что-то сделать.

Она избавляет меня от необходимости будить ее. Убирая волосы с лица и садясь, она поворачивается, чтобы посмотреть на своих двоих детей. Они все еще моргают на меня через стекло, два носа-пуговицы вздернуты, придавая их личикам надменное выражение.

— Эльза, Дэмиан, что вы… О! — она замечает меня и вздрагивает, хватаясь за грудь. Затем ее глаза сужаются. — Джаррадек?

Я киваю.

Она трет глаза.

— Что ты… — она замолкает, чтобы немного опустить стекло. Я замечаю, что окно открывается вручную. Кстати, сколько лет этому мусорному ведру? — Что ты здесь делаешь?

Я фыркаю.

— Я задавался тем же вопросом. Чертовски холодное утро для предвыборной кампании. И теперь я вижу, что мне было суждено быть здесь, чтобы прийти тебе на помощь.

У нее отвисает челюсть. Двое ее детей переводят задумчивый взгляд между нами.

— Не будь смешным. Мы как раз уходили.

— Мама! Ты обещала, что если мы будем хорошо себя вести, то сможем покачаться на качелях, когда взойдет солнце, и оно взошло, — светловолосая девочка выглядит возмущенной.

Мел проводит рукой по волосам.

— А теперь я передумала. Как насчет того, чтобы вместо этого съесть горячие пирожки на завтрак?

С заднего сиденья доносятся одобрительные возгласы, и Мел бросает на меня торжествующий взгляд.

— Приятно было увидеться, — она тянется к ключу в замке зажигания и поворачивает его.

На полсекунды наступает пауза, во время которой двигатель машины очень медленно пыхтит. Затем он совсем замолкает. Мел снова поворачивает ключ зажигания. Ничего.

Затем происходит самое неожиданное. Ее лицо искажается, и она разражается слезами. Мое сердце с силой вырывается из груди, пока я стою там, не зная, что, черт возьми, делать.

Блядь!

Вытягиваясь во весь рост, я высматриваю Стюарта, моего менеджера по связям с общественностью.

— Стюарт! Подгони мою машину!

Он моргает, глядя на меня.

— Твою машину?

— Да. Ты меня слышал. Подгони мою машину.

Пока он спешит прочь, я наклоняюсь и осторожно дергаю за ручку дверцы. Она открывается не сразу. Машина заперта. Я должен быть доволен этим. Мне ненавистна мысль о том, что она могла спать здесь, в общественном парке, с незапертой дверью. Однако прямо сейчас я борюсь с собой, потому что мне нужно добраться до нее. Эта нужда ощутима, почти физически. Она нужна мне в моих объятиях. Но она никогда мне этого не позволит.

Я собираюсь попросить ее открыть дверь, когда с заднего сиденья проскальзывает маленькая ручка и открывает замок. Девчушка одаривает меня ослепительной улыбкой.

Я открываю дверь, в то время как Мел в ужасе оглядывается на своего ребенка.

— Пожалуйста, Моя Леди. Позволь мне помочь.

Ее лицо становится еще более красным, и она мотает головой в сторону своих детей.

— Не называй меня так сейчас.

Мои глаза расширяются. Боже, я превращаю все в кошмар.

— Э-э, извини. Мел, — мое сердце колотится из-за дурацкого имени без почетного обращения. Что она со мной сделала? Я прочищаю горло. — Пожалуйста. Позволь мне отвезти тебя домой.

Ее лицо теряет цвет.

— Все в порядке. У нас все в порядке.

У меня сжимаются кулаки. Она возражает против моей помощи или беспокоится о возвращении домой? От этого мне хочется кого-нибудь забодать. Тяжело вздыхая, я собираюсь с мыслями.

— Тогда куда-нибудь в другое место. Друзья? Семья?

Она качает головой и прикусывает нижнюю губу, когда та дрожит.

— Нет.

— Тогда позволь мне отвезти тебя к себе.

Она пристально смотрит на меня.

— К тебе? Но ты не приводишь… Я имею в виду, ты не…

Я печально улыбаюсь.

— Это другое. Пожалуйста?

Она коротко кивает мне.

— Спасибо.

К счастью, в этот момент Стюарт подгоняет Крайслер.

— Это моя машина. Поехали.

Она смотрит на заднее сиденье, затем снова на мою машину.

— Эльза, Дэмиан, собирайте свои вещи, — она закрывает окно и выходит из машины, чтобы расстегнуть ремень маленького мальчика. Дети выбираются из машины, и она берет их за руки. — Это мой друг, Джаррадек. Он позволит нам погостить у него несколько часов, пока я не решу, что нам делать дальше. И я хочу, чтобы вы вели себя наилучшим образом.

Они кивают.

Она поворачивается и направляет их к моей машине. Мальчик поворачивает голову и пристально смотрит на меня в ответ. Я усмехаюсь. Он быстро отворачивается. Я прилагаю все усилия, чтобы не расхохотаться, когда мгновение спустя он оборачивается, чтобы проверить, смотрю ли я все еще.

Я подмигиваю ему, затем спешу вперед и открываю для них заднюю дверь. Детских кресел нет, но Мел качает головой, когда я предлагаю взять ее из машины.

— Все в порядке. Я не хочу доставлять хлопот.

— Никаких проблем…

Меня прерывают, когда Стюарт открывает дверцу со стороны водителя и выходит.

— Э-э, мистер Тарвост, мне позвонить водителю?

Я качаю головой.

— Не нужно. Я отвезу их сам.

— Но, сэр! — ему не нужно напоминать. Я должен быть в парке еще два часа, прежде чем отправиться в центр города на дневное телешоу.

— Очисти мое расписание, насколько сможешь, и дай мне знать, что нельзя отменить. Я буду на шоу, но посмотри, сможешь ли ты отложить все остальное. Это важно.

Стюарт переводит взгляд с Мел и ее детей на меня еще раз, затем издает долгий страдальческий вздох.

— Конечно.

Я хлопаю его по плечу.

— Ты хороший человек. Увидимся в студии.

Он сглатывает.

— Да, сэр.

Когда я поворачиваюсь, Мел уже закончила пристегивать своих детей и забралась на пассажирское сиденье. Я сажусь в машину и пристегиваю свой собственный ремень безопасности со странным удовлетворением. Сегодня я собираюсь быть ей по-настоящему полезен. Возможно, она еще не настолько доверяет мне, чтобы рассказать, что именно произошло, но я вытяну это из нее. Тогда я выясню, как я действительно могу помочь.

Я выезжаю из парка с большими надеждами, ведя машину осторожнее, чем когда-либо в своей жизни. Сегодня у меня драгоценный груз. Странно, что люди по всему городу будут голосовать за или против меня на посту мэра всего через месяц, что я представляю все сверхъестественное сообщество, и все же я никогда так сильно не ощущал груз ответственности на своих плечах, как в этот момент.

— Мама? — спрашивает один из детей с заднего сиденья. — У нас все еще будут горячие пирожки?