Палачи

Глава 20

Комната была большой, с лакированными деревянными панелями, убранной и обставленной весьма роскошно. Громадное, в целую стену величиною, окно выдавалось на обрамлявшую террасу, а вдали простиралась альпийская долина. День, как вы помните, был пасмурным, и, невзирая на распахнутые шторы, в помещении горело несколько светильников.

Котко поджидал гостей, восседая за сосновым письменным столом, усеянным раскиданными листами бумаги.

Для субъекта, перешагнувшего рубеж пятидесяти лет, миллионер-невидимка выглядел отнюдь не плохо. Довольно высокий - всего дюйма на два ниже меня, полное отсутствие брюшка; загорелая худая физиономия с орлиным носом; пронзительные карие глаза. Котко, видать, изрядно гордился мускулистой, подтянутой своей фигурой, и носил бордовые спортивные брюки, а заодно и спортивный джемпер того же цвета, с облегающим воротником-" водолазкой".

Мне почудилось ранее, что голос миллионера доносится издали, но я ошибся. Голос был очень слабым и нежданно тонким, точно в теле пожилого спортсмена таился малолетний подросток.

- Хорошо ли обыскали, Денисон? Досконально? - осведомился Котко.

- Нет еще, - зачастил Денисон, - пока еще нет, мистер Котко, но...

- Так обшарьте. Неужели всем вокруг надо разъяснять простейшие вещи, указывать на очевидные обязанности? Здесь обыскивайте! При мне.

- Слушаюсь, мистер Котко!

Я приметил, что имя Линкольн перестало употребляться Полем Денисоном. Поль обратился к темноволосому охраннику, возникшему в дверях:

- Весли, осмотри девчонку! Ищи бумаги - любые и всякие бумаги! А я займусь этим паршивцем.

Занимался мною Денисон со всяческим старанием, продвигаясь от волос - вероятно, микропленку рассчитывал обнаружить - до ботинок. Но, добравшись до левого носка, внезапно застыл. Потом поднял взор, и я удостоверился, что приятель прежних дней заметно побледнел.

В чем дело, Денисон? Готово?

- Нет, сэр... Пытаюсь распустить окаянный шнурок - узлом завязался!.. Так, скидывай ботинки...

Быстро изучив оба, Денисон швырнул их передо мною на ковер и, уже стоя во весь рост, незримо для Котко метнул на меня еще один взгляд, в котором читалась мольба.

- Обувайся, Хелм, и не вздумай шалить, не то...

Поль немного отступил. Я нагнулся, вновь завязывая шнурки, небрежно поправил и разгладил резинку носка, прижимавшую к щиколотке игрушечный, миниатюрный, двадцатипятикалиберный, мало на что по-настоящему годный кольт, принадлежавший некогда Норману Йэлю. Денисон, разумеется, был обязан изъять его сразу, но так уж повернулись обстоятельства, что в вертолете Поль поверил мне на слово, торопясь получить вожделенные конверты и грозя наведенным револьвером, а после позабыл учинить повторную, более тщательную инспекцию.

Он издавна знал оружейные мои привычки: один могучий револьвер, один хороший клинок. И никогда не заподозрил бы, что Эрик таскает в носке столь никчемную дрянь. Впрочем, он и о хитром ремне позабыл, хотя семь лет назад Мак уже наделял нас отточенными до бритвенной остроты пряжками.

Теперь припомнил. И мысленно сказал "пускай". Полезный при побеге или рукопашной схватке один-на-один, ремень едва ли мог выручить в подобном переплете, при таком соотношении сил.

Маленький автоматический пистолет был совершенно другой статьей. Но Денисон и надеяться не смел разоружить меня под пристальным взором Котко. Привилегированное положение Поля и без того сделалось довольно зыбким. Султан прогневался: добытые бумаги, кажется, и в сортир нельзя было повесить. Разве мог теперь провинившийся коронный телохранитель сознаться, что еще и дозволил плененному супостату вступить в тронный зал, священный чертог с необнаруженным автоматическим пистолетом?

Уж это поистине был бы каюк.

Я на его месте плюнул бы, оставил противника при стволе, в случае надобности мигом уложил наповал и неприметно вынул никому дотоле не явленную игрушку, чтобы спрятать подальше в собственный карман.

Поль, похоже, рассудил на тот же лад.

- Ничего? То есть, вообще ничего? - спросил Котко.

- Нет, сэр...

- Весли, отправляйся вниз. Они явились в пальто и плаще, правильно? Проверьте все карманы, швы; снова пройдите по коридору, которым вели в чулан, сам чулан перетряхните! Джеральду тщательно осмотреть вертолет и доложить немедля! Подведите обоих поближе, Денисон! Оглохли?.. Я сказал, поближе!

Грета, порозовевшая от пережитого унижения, подтянула брюки, одернула джемпер. Денисон утвердил нас перед письменным столом - ни дать, ни взять, парочку подгулявших матросов привели выслушать капитанский выговор и получить надлежащее взыскание!

- Вы дочка Эльфенбейна? - рявкнул (точнее, провизжал) Котко. - Неважно, мы не считаемся с мелкой воровской рыбешкой. Папаша решил сунуть нос в чужое дело, да? Прекрасно. Если приведется отвечать за последствия, пеняйте лишь на него. Так... Нынче утром вы забрали чертежи и документы у норвежского связного. Потом их отнял этот человек, правильно?

Грета облизнула губы и кивнула.

- Что ж, этого мы и ждали.

Я непроизвольно смигнул. Я не ослышался. Подлец и впрямь небрежно титуловал себя на королевский манер, во множественном числе. "Мы, милостию Божией..."

- Отнял прямо на холме, или внизу, возле подошвы...

Грета вновь кивнула. Опять облизнула губы. Розовая краска разом сбежала с ее щек.

- Да, - шепнула девушка, - да, мистер Котко. Это верно.

- Полученные бумаги были настоящими или дурацкой фальшивкой?

- Понятия не имею. Во-первых, не успела посмотреть. Во-вторых, даже открыв конверт, не поняла бы ничего. Я не смыслю в нефтяном промысле, мистер Котко. И норвежским почти не владею.

Глаза миллионера сузились:

- Не смотрели? С какой же стати решили, что написано по-норвежски? А?.. Наши осведомители сообщают: вы не видели материалов, полученных этим человеком в Тронхейме. Вы не заглядывали ни в единый листок... Повторяю, откуда подобное предположение?

Грета осторожно ответила:

- Сведения собирались норвежцами. Чертежи исполнил норвежец. По крайности, нам так сообщили - отцу и мне. Я... Я вполне естественно и резонно заключила, что и текст сопроводительный будет норвежским. На родном языке поставщиков...

- И были правы! - Котко ударил кулаком по столу, точно пытался вколотить в крышку ни на что не годные бумажные листы. - Во всяком случае, эти документы составлены по-норвежски! Норвежская чушь! Норвежская дичь! Издевательство, подложенное вместо подлинных записок и чертежей! Когда, по-вашему, совершили подмену, мисс Эльфенбейн?

- Я не знаю...

- Разумеется. Ибо ахинея вложена во все три конверта. Следовательно, с ними позабавился тот, у кого находились одновременно все три. Вы исключаетесь. Отвечайте: этот человек оставался вне вашего поля зрения достаточно долго, чтобы?..

Разрешите не излагать весь утомительный и дурацкий диалог между Котко и Гретой. Вообразите самый дешевый голливудский детектив, сыгранный третьеразрядными актерами по сценарию ленивого писаки, под руководством тупого, словно цельное пробковое дерево, режиссера.

Ответ обретался прямо на столе. Но Котко не видел его, ибо Эдгара По не читал - смотрел телевизор в то время, которое мог бы употребить с несомненной для себя пользою... А быть может, и угадывал истину - просто боялся помыслить о ней отчетливо. Понятия не имею. Да и не это занимало тогдашние мысли мои.

Я изучал явление, обнаруженное в темном углу, подле огромного камина.

После того, как охранника отослали вниз, я решил, будто в комнате осталось лишь четверо: Грета, я сам, Денисон и Котко. Выяснялось, что наличествует и пятая персона. В обычных условиях тонкая, хорошо сложенная блондинка, разумеется, не оставалась бы незамеченной столь долго, но угол и впрямь был темен, а внимание мое, сами понимаете, несколько рассеивалось.

Присутствие девицы не вызывало особого удивления, ибо, коль скоро слава Котко была заслуженной, миллионер едва ли отправился бы путешествовать в тоскливом и гордом одиночестве.

Длинные, очень светлые - почти серебристые - волосы. Полную вертикальную протяженность сидящей женщины - да и сидящего мужчины - точно определить нелегко, но я решил, что рост у девицы средний или чуть выше. Горизонтальные, диагональные и криволинейные размеры незнакомки производили весьма благоприятное впечатление. Весьма неожиданно, серединный выступ на весьма симпатичной физиономии оказался вздернутым, курносым, или, как выражаются французы, retrousse.

Костюм девицын выглядел бы куда уместней на летней Ривьере, несли в осенней Норвегии. Белые обтягивающие брюки и полукофточка, полулифчик - точного названия не помню, - чрезвычайно короткая майка, полностью открывавшая живот.

Потягивая пиво из высокого узкого стакана, девушка отняла стакан от губ. Именно это движение и привлекло мой взгляд.

Избыточно, почти неприлично густо гримирована. Кажется, такие слои косметических снадобий употребляются только женщинами Восточной Европы, где о хорошем тоне едва ли слыхали толком. Но и в Штатах, и в Европе Западной индейская раскраска составляет исключительную привилегию дешевых уличных потаскух.

Котко убедительно и неопровержимо доказал себе и всем присутствовавшим, что подмену произвел я - после того, как ограбил Грету, и до того, как меня самого ограбил Денисон... А следовательно, провозгласил Котко, вы, барышня, либо лжете, утверждая, что субъект не отдалялся от вас, либо видели все и знаете, где остались подлинные, драгоценные документы...

В дверном проеме возник усатый пилот, Джеральд. Он терпеливо подождал, покуда повелитель смолкнет, получил приглашающий знак, приблизился.

- Да, Джерри?

- Вертолет совершенно чист, мистер Котко. Весли тоже не сыскал ничего, нигде. Вот их одежда, но уже прощупан каждый шов.

- Ты уверен? - голос Денисона звенел истерической ноткой.

Джерри повернул голову и любезно промолвил:

- Отгребись.

- Джеральд говорит - ничего, и Весли тоже говорит - ничего, значит - ничего, - заключил Котко. - Спасибо, Джерри. Возвращайся в геликоптер, или оставайся в доме, но будь в пределах немедленной досягаемости.

Пилот развернулся и вышел. Котко печально уставился на Грету Эльфенбейн.

- Слыхали? Документов нет ни в вертолете, ни в доме.

Тяжко вздохнув, миллионер поднялся, обогнул стол, остановился перед Гретой.

- Где они спрятаны, барышня?

- Спросите мистера Хелма, - отозвалась Грета. - Я ведь пояснила, что не знаю!

- Мисс Эльфенбейн, - продолжил Котко с немалой расстановкой, - мы не спросим господина Хелма по весьма очевидной причине. Хелм - обученный правительственный агент, который заговорит лишь при допросе третьей либо четвертой степени, а длительные пыточные процедуры, к сожалению, требуют усилий и времени. Первых жаль, а второго попросту нет. Но ведь вы - не профессиональная лазутчица, правда?

Он толкнул Грету - внезапно и резко. Девушка растянулась на полу.

- Прекратите разглядывать юную клушку, Денисон, - велел Котко. - Лучше следите за этим ястребом.

- Слушаюсь, мистер Котко.

Странно и загадочно. Миллионер-невидимка вышел из величественного, надменного образа. Ему надлежало преспокойно восседать за столом, небрежно попыхивать сигаретой, лениво ронять короткие либо длинные фразы и созерцать, как усердно выполняют черную работу ничтожные прихвостни.

Вместо этого Александр Котко трудился в поте собственного лица.

Методическое неторопливое превращение приглядной молодой женщины в нечто напоминавшее, избитого, окровавленного, кричащего и беспомощно пытающегося уползти котенка отняло у падишаха примерно десять минут.

- Не знаю... не знаю... не знаю... - скулила Грета, как заведенная.

Я старался дышать ровно и глубоко; напоминал себе, что ни в малейшем долгу перед семейством Эльфенбейнов не состою, совсем напротив. Когда высокий мужчина с выбритой до зеркального блеска башкой немного притомился, я вежливо заметил:

- Если натешились, Котко, давайте поговорим не без толку.

Миллионер уставился на меня полу отсутствующим, почти счастливым взором. Интонация ответа странно противоречила написанному на физиономии блаженству:

- Мистер Котко! - взвизгнул крепыш. Я пожал плечами.

- Проснитесь, мистер Котко. Верней, очнитесь. Вы, как выражалась Шахерезада, ищете там, где не прятали. Ни чертежей, ни документов нет. И быть не может. Их вообще не существовало в природе.