Парадокс профессора Даве

Глава III

Политика экспорта демократии не является американским изобретением.

Еще две с половиной тысячи лет назад она была провозглашена и реально осуществлена известным древнегреческим политиком и полководцем Периклом.

Государственный строй, который зиждется не на воле меньшинства, а на воле большинства людей, утверждающих законы, обеспечивающие равноправие для всех, – таков был идеал Перикла, воплощению которого он посвятил свою жизнь. Город-государство Афины стал главным оплотом демократии и исходным рубежом в политике древнегреческого стратега. Перикл хорошо понимал, что Афины могут спокойно наслаждаться свободой и преимуществом демократии, если Эллада будет заселена такими же городами-государствами с демократическим правлением. При этом он оказался не только выдающимся стратегом, но и блестящим тактиком. Для осуществления великой цели было привлечено все – от искусной дипломатии до подкупа враждебных полководцев и военных действий там, где дипломатия и подкуп не давали результатов. Благодаря внешней политике Перикла были разгромлены все деспотические режимы аристократов и родилась знаменитая Афинская архэ. Это был военный союз, в состав которого входило 200 городов-государств с населением около 15 миллионов человек. На протяжении многих лет архэ крепла и пугала главного противника демократии – Спарту, которая тем временем создавала свой аристократический союз, приведший в итоге к знаменитой Пелопонесской войне. В этой тридцатилетней войне победу одержала Спарта. Тем не менее исторический опыт мирного сосуществования союза демократических государств рано или поздно должен был быть востребован, так же как и идея экспорта демократии. Это произошло в наши дни, и роль главного сподвижника идей Перикла взяла на себя Америка.

«Демократии между собой не воюют» – эта крылатая фраза стала лейтмотивом в современной политике экспорта свободы и равноправия. В своей сущности такая политика вполне разумна и гуманна, поскольку торжество демократии в мире приведет, по замыслу ее сторонников, к установлению стабильности в нем. Однако заявленные руководством Соединенных Штатов обязательства посредством военного давления «покончить с тиранией во всем мире и поддержать демократию во всех уголках земного шара» потерпели крах.

В подавляющем большинстве случаев насаждение демократии извне вело к ухудшению внутриполитической ситуации в странах, находящихся под гнетом тиранов. В результате демократических преобразований к власти приходили не здоровые политические силы, а всенародно поддерживаемый политический сброд, одержимый стремлением этот же народ ограбить и вести паразитический образ жизни.

Почему же гениальная идея Перикла не сработала в данной ситуации?

Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо более детально рассмотреть мотивы, побуждающие людей к созданию государств.

Возникновение государственных структур является одним из самых наглядных проявлений принципа целесообразности в процессе социальной эволюции.

Чем больше разделение труда, тем выше его производительность, поэтому каждый член сообщества в итоге получает гораздо больше, нежели получил бы в одиночку, обеспечивая себя всем необходимым. Но это лишь одна, внешняя сторона тенденции, принуждающей людей создавать государства. Другой стороной является тот факт, что государственная структура и способ существования в ней человека направлены на реализацию его интеллектуального потенциала. Чем выше этот потенциал, тем сложнее и мобильнее эта структура. Поэтому за всеми революциями, за всеми социальными потрясениями, которые в итоге вели к увеличению производства жизненных благ, всегда стояла еще одна невидимая, внутренняя сторона тенденции, побуждающая людей создавать принципиально новые социальные структуры.

Смена способов объединения людей в такие структуры отражает процесс роста интеллектуального потенциала человека. При этом подсознательное стремление к реализации этого потенциала в рамках государственных структур – это одна из самых мощных сил, направляющих социальную эволюцию.

Вне государства человеку не только трудно обеспечить себя всем необходимым для жизнедеятельности, ему невозможно реализовывать свои творческие потенции и тем более невозможно их приумножать в длительной исторической перспективе.

Такой подход позволяет поставить окончательную точку в вопросе о несостоятельности политики экспорта демократии в глобальном масштабе. Это попытка не просто утвердить торжество демократии во всем мире, это попытка установить во всех странах мира цивилизованные стандарты государственного устройства, соответствующие современным развитым государствам. Но такие стандарты не возникают в результате воздействия извне. Они возникают как результат внутреннего стремления к реализации своего интеллектуального потенциала в рамках соответствующего государства.

Именно по этой причине в постсоветских странах Средней Азии цивилизованные демократические формы государственного правления оказались пустым фетишизмом, а во властных структурах утвердили себя средневековые родоплеменные отношения.

Различия в государственном устройстве отражают различия в интеллектуальном потенциале и способности к развитию у разных народов. Эти различия есть отражение естественного процесса социальной эволюции, поэтому современная политика экспорта демократии оказалась в противоречии с ее законами.

Фиаско на этом направлении сподвигло американских политиков избрать другой путь.

Это объединение в политический союз уже состоявшихся мировых демократий, объединение с целью продвижения демократических ценностей коллективными усилиями. Но даже такой вполне разумный вариант оказался неосуществимым.

Этот проект предполагал создание некой лиги демократических государств, в которой ведущую роль играла бы Америка. Подобная структура могла бы в первую очередь направить свои усилия на поддержание мира, взяв на себя обязательства воздерживаться от применения силы друг против друга.

На следующем этапе страны, входящие в Лигу демократии, смогли бы совместными усилиями оказывать давление на тоталитарные режимы и обеспечивать поддержку тем странам, где зарождающиеся демократические нормы правления находятся под угрозой. Но самое главное, подобный демократический союз, по замыслу его инициаторов, мог бы более эффективно контролировать нераспространение ядерного оружия, сдерживать распространение опасных вирусных заболеваний, а также сообща решать проблемы охраны окружающей среды. Но здесь сразу проявилась абсурдная ситуация, ставшая главным препятствием на пути создания такого союза. С большинством состоявшихся мировых демократий у Соединенных Штатов очень сложные отношения. Эти страны не только против доминирующей роли Америки, но и против целого ряда ее политических, экономических и финансовых инициатив. И наоборот, с достаточно большим числом стран мира, в которых господствуют авторитарные режимы, у Соединенных Штатов сложились очень хорошие отношения.

Таким образом, объединяться в союз с ведущими демократическими странами нет смысла, поскольку невозможно будет достичь консенсуса даже по ряду простых вопросов. Невозможно, поскольку каждая состоявшаяся демократия все вопросы оценивает с позиций своей выгоды.

Еще меньше смысла объединяться со странами, входящими во вторую группу, поскольку одна из главных целей такого объединения – это демонтаж внутриполитических структур в них.

Так проект с громким названием «Лига мировых демократий» оказался в тупике. Этот тупик заставил американских идеологов изменить тактику и решить данную проблему иначе: «Куда более полезно для нас заниматься свободной торговлей со странами и соблюдать принципы невмешательства в их внутренние дела. Помогая им таким образом экономически крепнуть, мы будем стимулировать их перенимать наши либеральные ценности». Так обозначил новое направление один из заокеанских аналитиков.

То, что и эта политика закончится крахом, можно видеть на примере таких стран, как Катар и Саудовская Аравия, вполне экономически окрепших, но являющихся главными идеологами и спонсорами мирового терроризма.

Если провести анализ идеологических основ либеральной демократии, то нетрудно прийти к выводу о том, что все эти провалы во внешней политике США и других стран Запада оказались не случайны. Они явились следствием того, что в рамках нынешнего мирового порядка оптимизировать социальную структуру человечества в масштабах всей планеты невозможно. Невозможно действовать в унисон друг другу в рамках существующих сегодня государственных структур и в рамках доминирующей сегодня идеологии либеральной демократии. Тем не менее стремление выжить все равно подтолкнет человечество к решению этой проблемы, поэтому здесь и необходим тщательный анализ причин провала описанных выше международных инициатив, который позволит судить о том, насколько господствующая сегодня в мире идеология соответствует сложившимся историческим условиям.

В отличие от идейной сущности фашизма тут все значительно проще. Идеология либеральной демократии является естественным воплощением духовного состояния человека, основанного на антропоцентризме, согласно которому человек – центр и конечная цель мироздания. На представлении об окружающем мире как о гигантской кладовой, из которой можно черпать блага, познавая законы, по которым этот мир функционирует. И именно антропоцентризм утвердил высший принцип эволюции – принцип целесообразности – в качестве главного ориентира всего современного мировоззрения. В сегодняшнем лексиконе этот принцип именуется прагматизмом.

Однако антропоцентризм стал духовной основой не только для прагматизма.

Гуманизм, провозглашающий главной ценностью человека, его свободу и возможность к творческому созиданию, оказался созвучен антропоцентризму.

По этой причине гуманизм одновременно с прагматизмом образовали прочный симбиоз, лежащий в основе идеологии современной цивилизации. Но с самого начала в этом тандеме доминировал прагматизм, потому что именно он определял сущность современной исторической эпохи – эпохи рационального постижения окружающей нас реальности. Более того, гуманизм, провозглашающий ценности отдельного человека выше государственных интересов, изначально оказывался в противоречии с прагматизмом. Это диалектическое противоречие было скрытым до тех пор, пока гуманизм играл свою прогрессивную роль, пока он помогал человечеству избавиться от средневекового религиозного мракобесия и схоластики, пока он способствовал становлению государств, основанных на демократических принципах. Однако ход современной истории сделал это противоречие явным и с течением времени делает все более острым.

По сути дела, идеология либеральной демократии в условиях современного мира порождает абсурд везде, куда проникает. И этот абсурд является следствием попыток поставить гуманизм в привилегированное положение.

Представим себе, что переселенцы из Европы, построив могучее государство на американском континенте, в соответствии с принципами гуманизма передали бы все бразды правления им коренным американским индейцам. Они быстро бы задушили демократию в этой стране, объявили бы себя титульной нацией и в соответствии с этим утвердили свои родоплеменные отношения во всех властных структурах. Началась бы повальная коррупция и деградация по всем направлениям общественной жизни, а Америка оказалась бы в числе развивающихся стран.

Именно это произошло в республиках Средней Азии после развала Советского Союза.

Тот факт, что подобный сценарий не был допущен в Америке, говорит о доминировании прагматизма в современном цивилизованном мире.

Но, с другой стороны, можно сделать очевидный вывод о том, что гуманизм в современных исторических условиях не может играть ту прогрессивную роль, которую сыграл во времена Френсиса Бекона и Петрарки.

Все вышеизложенное позволяет ясно сформулировать причины несостоятельности либеральной демократии в современном мире.

В ходе естественного исторического процесса гуманизм и прагматизм, лежащие в основе этой идеологии, сами вступили в острое противоречие друг с другом. В этом противоречии уже давно доминирует прагматизм, и именно на фоне такого доминирования это противоречие и будет разрешаться.

Данный анализ основ либеральной демократии позволяет сделать вывод о том, что это не венценосная идеология, как ее многократно пытались представить. Неумолимые законы эволюции все больше заводят ее в тупик.

Однако для того чтобы в этом анализе поставить окончательную точку и показать, что в рамках нынешнего мирового порядка оптимизация социальной структуры человечества невозможна в принципе, нам придется вновь обратиться к философам Древней Греции.